Текст книги "Сумасшедший (СИ)"

Автор книги: Кристина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Когда я стала стервой? И почему этого не заметила? Вопросы, которое я тут же отмету, замечая тень боли в его глазах.

В этом его отличие. Андрей не умеет прятать чувства, и боль там наравне хозяйничает с сумасшествием. И сам прямолинейный. Простой.

Виталя замахивается на меня, в попытке ударить, но кто-то перехватывает его руку. С боку, как в каком-то дешевом фильме, появляется защитник. Задерживаю дыхание, грезя повернуть голову и увидеть своего ненормального муженька, да только вижу какого-то мужика, совсем на него непохожего. Суровая реальность бьет по голове не хуже Тайсона.

– Слушай, парень, топай отсюда успокаиваться. Девушек бить нельзя. – Виталя слушается без слов, пропадая в недрах коридора, а новый знакомый смотрит на меня.

Высокий, черные волосы, крупные черты лица, только взгляд мягкий, карий.

– Так вот какая ты, роковая зеленоглазка! – парень… скорее уж мужчина улыбается, пригибая голову к плечу, а я раздраженно поведу плечами, морально готовясь послать по пешему маршруту еще одного, решившегося попытать счастье с «бывшей» Андрея.

– Владимир. – представляется он с выразительным акцентом, и легким наклоном головы цепляет мою руку, пожимая. – Брат того слюнтяя, что своими слезами утопил ковер в гостиной родителей. Между прочим, из-за тебя!

– Отпустите. – Пытаюсь вырвать руку, но не выходит.

– Ну уж нет, зеленоглазая. Пока вас обратно не сведу, не отпущу. Мать грозится еще одного брата родить, потому как Андрюха сдохнет со дня на день, а я уже старый, чтобы нянчиться и воспитывать. Будь доброй, пожалей меня. Я же Андрюхино взросление с горем пережил.

Тянет меня из моего блока в блок юристов, и походу не стесняется материться на исковерканном русском. Звенит звонок на пару. Думаю, спасение, оказывается наказание. Владимир – еще один с умственными отклонениями в этой семейке. Втаскивает в аудиторию, где около тридцати пар глаз, тащит наверх к одним спящим.

Орет громче преподавателя: потолок падает. Припечатывает по затылку широкой ладонью. Андрей вскакивает, обводит мутным взглядом, фиксируясь на Владимире, недоуменно переводит взгляд на меня. Еще больше недоумения.

Владимир выталкивает меня вперед.

– Говори! – Зычно приказывает. Приподнимаю бровь.

– Что говорить? – переспрашиваю, аккуратно отодвигаясь от ненормального мужика.

– Андрей, я тебя люблю. Дура, что ушла не разобравшись. Сегодня все исправлю и вернусь и ты давай, возвращайся, а то родители от тебя вешаются.

– Много. Я все слово в слово не повторю.

– Не повторяй, главное суть передай, этого хватит. – киваю, припоминая что-то насчет того, что с сумасшедшими лучше соглашаться, и поворачиваюсь к Андрею.

В общем, такому же растерянному, как и я. Не знаю, догадывается ли он, что это не моя инициатива?

– Это… – информативно начинаю я и затихаю, смотря на острые скулы, синяки под глазами, сами глаза красные, воспаленные. Губы сухие и какие-то потрескавшиеся… но до сих пор такие желанные. – Почему ты не удержал?

Спрашиваю вместо чуши, что должна повторить.

– Ты была серьезно настроенной. – Пожимает плечами, выдыхая и сжимая кулаки. – Решившейся. Не было ни одного шанса доказать свою невиновность. Лизка же другой совсем стала. Расчетливой. Сама бы пришла и напела бы о проведенной ночи. А так и петь тебе не надо.

– И что же было?

– Честно? – отводит взгляд от моего кивка. – Не помню. Знаю, что не спал с ней и все. Но проснулся голым.

– Почему уверен, что не спал?

– Да не стоит у него на других! – весело добавляет Владимир, поднимая ладони к верху, словно сдаваясь и добавляет. – У нас это вроде как семейное. – Оправдываясь, добавляет.

– В общем, грубо, но не бессмысленно. – добавляет Андрей, тихо, неуверенно. – Она давняя подруга в утерянном прошлом. А ты была настоящей, единственной. Плохо мне без тебя.

Мнусь. Желая поверить его словам и ненавидя себя за это. Вздрагиваю, обращая внимание на неестественную тишину вокруг. Профессор – невысокий округлый мужчина с залысиной – и тот нервно утирая выступивший на лбу пот, нас слушает. Ждет развязки.

– Может выйдем, поговорим? – Неуверенно спрашиваю, и получаю в ответ кивок.

Владимир остается, вольготно устраиваясь на опустевшем стуле и усмехаясь чему то своему, провожает взглядом. Коридор, а что говорить я не знаю, или знаю, но долго уговариваю переступить через гордость. Он не выдерживает первым.

– Анют, знаю, что потерял твое доверие, оказался недостоин, но… молю, дай пожалуйста еще хотя бы шанс. – Приближается, дрожащими руками сковывает мои пальцы. – Мне же плохо без тебя, так, что сил на жизнь не остается.

– Дурак ты, Андрей. Так бы задрать гордо подбородок да уйти с прямой спиной, чтобы подох, да сама же за тобой пойду. – тянусь к его скуле, а он освобождает пальцы, но не выпускает руку из хватки. – Сумасшедший. – Добродушно улыбаюсь, поглаживая вместо привычно шершавой щетины гладкие толстые волоски. – Но мой. – Твердо добавляю, приближаюсь ближе к нему в объятия.

– Твой. С первого и до последнего взгляда. – Улыбаюсь, вдыхая его запах и нагло вышаркивая слезы о его кофту.

– И рожать я буду только девочек. – добавляю. – Не дай бог, сын в тебя пойдет, я поседею раньше времени. – Он смеется. Легко. Тихо.

– Не важно, лишь бы быстрей.

Целует дрожащими губами щеки, нос, скулы. Милый, непримиримый, сумасшедший, мой.

Конец сказочной истории.