Текст книги "Среди песчаных холмов"

Автор книги: Кристина Ролофсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Три красавицы!

Девочки и в самом деле выглядели великолепно: темные, завитые спиралью локоны, лица, похожие на сердечки. Эмили любовалась, как три девочки кружились в балетных туфельках. Две младшие настояли на том, чтобы туфли были розового цвета, а Марта предпочла черные, поскольку они подойдут к ее новым черным леггинсам. Покуда девочки танцевали перед зеркалом, Эмили примеряла кроссовки.

Мелисса сделала пируэт совсем рядом с Эмили и неодобрительно глянула на ее ноги.

– Вы уверены, что вам это подходит?

– Совершенно уверена.

Эмили пошевелила пальцами ног. Лодочки из пластика, которые она купила в сувенирном магазинчике при аэропорте, были, конечно, удобнее тесных лакированных туфель, но теперь ей нужно было что-то более практичное. Она улыбнулась, вспомнив о рекомендациях фермера насчет тепла и непромокаемости.

– С вашим платьем они выглядят просто смешно.

– У меня в сумке есть джинсы. Скоро я переоденусь.

Она давно собиралась это сделать. Собственно говоря, она и шла в примерочную, когда увидела маленькую девочку в слезах, одиноко сидящую на стуле. Того, что она приобрела здесь, и того, что привезла с собой, хватит на целый месяц.

Эмили уложила кроссовки в коробку и передала в кассу. Она подсчитала, сколько у нее осталось денег. Со своими кредитными карточками и наличностью она может прожить довольно сносно какое-то время. Продавщица пробила чек и стала ждать, пока кассовый аппарат обработает кредитную карточку.

– Извините, – вдруг сказала она, бросив на Эмили подозрительный взгляд. – Я не могу ее принять.

– Что вы имеете в виду? – Эмили не понимала, что происходит, ведь еще час тому назад она купила по этой кредитной карточке джинсы, футболки, белье и носки. – Здесь, должно быть, какая-то ошибка.

Женщина еще раз пропустила карточку через кассовый аппарат и помотала головой:

– Счет заблокирован. Вы по-прежнему желаете приобрести эту обувь?

– Да.

Эмили заплатила за кроссовки наличными и постаралась не паниковать. Как посмел отец аннулировать ее счета? Конечно же, он хочет принудить ее вернуться домой. Он хочет, чтобы она вернулась в Чикаго и вышла замуж за Кена и чтобы тот благодаря этому сохранил свое место в избирательных списках. Он хочет доказать ей, что без него она ничто.

Эмили вобрала в легкие побольше воздуха. Отец может добиться своего. Почти шесть часов минуло, как она сбежала, и ей вряд ли хватит наличных денег, оставшихся после уплаты за гостиничный номер и обед. А она-то надеялась, что этот день больше ничего плохого не принесет… Она взяла сумку и повернулась к детям:

– Ваш отец сейчас подойдет, поэтому надевайте свою старую обувку, а туфельки разложите по коробкам, договорились?

Мелисса сделала очередной пируэт и наткнулась на обувные коробки, сложенные штабелями. Несколько минут Эмили собирала коробки и уговаривала девочек угомониться и надеть старые кроссовки. Они были так возбуждены, что ни секунды не могли посидеть спокойно.

– Девочки, ведите себя прилично, – раздался мужской голос. Рядом с Эмили появился фермер с покупками в руках. Девочки прекратили возню и состроили при виде его одинаковые гримаски.

– Они вели себя хорошо, – заявила Эмили. – Просто немного потанцевали в новых туфельках, чтобы разобраться, подходят они или нет.

– Полагаю, что подходят, – сказал Мэтт, оглядывая три коробки, которые протянула ему Марта. – И вот это я должен купить?

Эмили готовилась к долгому спору с ним, но внезапно почувствовала, что очень устала.

– Да, должны. Каждая девочка мечтает о балетных туфельках.

Он пожал плечами, сложил покупки в груду у ее ног и направился к кассе в сопровождении дочерей, которые пристально следили, действительно ли он купит туфельки. Эмили отыскала большую сумку со своими вещами и впихнула туда только что приобретенные кроссовки. Она закинула ремень сумки на плечо, подняла свою дамскую сумочку и стала ждать семейство фермера, чтобы со всеми попрощаться.

Пора было двигаться в путь. Она хотела избавиться от своего идиотского платья. Хотела найти взрослую примерочную и переодеться в одежду, которая не напоминала бы ей о свадьбе и о взгляде Кена, когда он держал в объятиях их общего друга.

Хотела бутылочку колы и тарелку картофеля фри, а еще найти гостиницу с обслуживанием в номере. Она могла себе это позволить, во всяком случае на одну ночь.

Она надеялась, что Мэтт Томсон управится быстро, потому что едва сдерживала слезы, а ей ни к чему лишние свидетели.

– Я по-настоящему вам благодарен, – сказал фермер, запихнув свой бумажник в карман джинсов и вручив последний пакет с покупками сияющей от радости Мелиссе.

– Не за что. – Она почувствовала, что слезы вот-вот брызнут из глаз, поэтому окинула девочек беглым взглядом и поспешила попрощаться: – Успеха вам в школе в этом году.

– Нет! – Маккензи обвила руками колени Эмили и уткнулась в них лицом. – Нет!

– Макки, – сказал отец, коснувшись ее плеча.

Он устало посмотрел на Эмили. У этого мужчины хватало своих собственных проблем, это было очевидно.

– Извините. Мы пережили недавно очень тяжелые времена.

Эмили глубоко вздохнула:

– Мне это знакомо.

Фермер постарался отлепить пальцы дочери от коленей Эмили.

– Извините, – повторил он. – Макки, нам нужно домой.

– Я хочу есть, – добавила Мелисса.

– И я, – поддержала ее старшая сестра. – Пойдем поедим чего-нибудь вкусного. – Она при близилась к Макки. – Ты же любишь гамбургеры? A взбитые сливки с шоколадом?

Макки фыркнула и повернула голову посмотреть, серьезно ли говорит ее сестра.

– Сливки?

– Сливки, – пообещал отец, осторожно отрывая ее от Эмили.

Малышка не собиралась так легко поддаваться на уговоры. Она вцепилась в платье Эмили и подняла на нее глаза:

– Ты тоже пойдешь?

Эмили погладила ее по мокрой щеке:

– Нет, милая, я не могу.

– Почему?

– Потому что… ну…

– Эмма наверняка очень занята, – сказал Мэтт и постарался улыбнуться ей как можно дружелюбнее. – И все-таки вы позволите хоть как-то отблагодарить вас за помощь? Мы собираемся здесь рядом пообедать на скорую руку, перед тем как ехать домой.

Ей следовало бы отказаться. Следовало бы отцепить детские пальцы от атласной ткани и уйти.

– Я бы… – начала она, но потом наткнулась на умоляющий взгляд Макки. У нее не было сил противиться слезам ребенка. – Хорошо, – услышала она собственный голос. – Если вы подождете несколько минут, пока я переоденусь.

– Конечно, – сказал мужчина, оглядев ее. – Наверное, это срочно. Вы собирались на званый вечер?

Одним ловким движением он отвел Макки подальше от Эмили и собрал вещи.

– Да, но планы переменились. – Эмили из последних сил удерживала слезы. – Где мы встретимся?

– Как насчет ресторана «Бабушкино угощение», здесь же, на Оу-стрит? Мы закажем столик.

– «Бабушкино угощение»? – повторила она с улыбкой. – Кто же устоит перед таким названием! О'кей. Я приду, как только переоденусь.

Макки нахмурилась:

– Больше не будет платья принцессы?

– Нет, – твердо сказала Эмили, пятясь назад. – Платье принцессы – это уже прошлое.

В дамской комнате она заперлась в первой же кабинке и разрыдалась. Прислонилась к стене и плакала до тех пор, покуда не почувствовала спазмы в желудке. Тогда взяла себя в руки, вытерла лицо влажным бумажным полотенцем, переоделась в новую одежду, подправила макияж и сложила свое подвенечное платье в сумку. Она не знала, зачем оно ей нужно, но было совестно выбрасывать такое чудесное платье в мусорное ведро. Платье принцессы, как нарекла его малышка Маккензи Томсон, не заслуживало столь печальной участи.

Эмили причесала волосы и посмотрелась в зеркало. Могло бы быть и хуже, напомнила она себе. Она могла быть с Кеном.

Мэтт посмотрел на часы. Она все еще не появлялась. Как только они поедят, надо усадить детей в грузовик, упаковать вещи и ехать домой. Поскорее бы оказаться на шоссе № 80! Он взял меню.

– Я закажу себе жареного цыпленка. У кого какие пожелания?

– Где Эмма? – прервала его Мелисса.

– Возможно, у нее изменились планы. Возможно, она все-таки отправилась на званый вечер. Возможно, с облегчением рассталась с его семейством, потратив без малого час на всю эту суету 6 магазине. Он внушал себе, что нисколько не разочарован. И это в самом деле было так, хотя совместный ужин был бы приятным развлечением для его девочек.

– Эмма наша новая няня?

– Что за идея! – Он еще раз пробежал глазами меню и молча выругал агентство по найму, дающее обещания, которые не в состоянии выполнить.

– Она поедет вместе с нами?

– Уверен, что у нее много других забот.

Он поманил официантку, и тут, распахнув стеклянную дверь, в ресторан вошла Эмма. Она сразу же заметила фермера с дочерьми, сидящих в закутке у окна, и направилась к ним скорым шагом. Лица девочек просветлели, а Мэтт вскочил со стула. В обычной одежде она выглядела еще привлекательнее; даже джинсы, только-только из магазина, смотрелись на ней так, будто их тщательно отутюжили.

– Она пришла, – вымолвила Мелисса с благоговением.

Марта пожала плечами:

– Она хочет есть.

Мэтт опустил глаза на старшую дочь:

– Вот это наблюдательность!

– Мы ей нравимся, – твердила свое Мелисса. – Да. Она выбрала нам туфельки.

Мэтт наотрез отказался бы платить за дурацкие туфли, если бы не дама в платье принцессы. Он посторонился, чтобы Эмма заняла место рядом с Макки. Подождал, пока она поприветствует детей и сложит свои сумки у ног, а потом уселся возле нее. Мэтт вручил ей меню в пластиковом футляре и сказал:

– Мы подумали, что у вас переменились планы.

– Не совсем, хотя мне было не просто вырваться.

– Мы рады, что вы пришли, – сказал он, поглядывая на нее искоса. На лице Эммы Грей проступили пятна, а глаза припухли. Мэтт догадывался, что эта удивительная женщина плакала навзрыд, но не отваживался спросить, что довело ее до слез, да еще столь бурных. Понятно было, что она из обеспеченной семьи. Он уже обратил внимание на то, какие ухоженные у нее ногти и какая стильная стрижка. А ее бальное платье стоит пару сотен долларов.

Из высшего света она или нет, но глаза у нее на мокром месте. Может быть, просто потому, что ей придется провести этот воскресный вечер в ресторанчике «Бабушкино угощение». Мэтт очень надеялся, что она не заплачет во время ужина. Он убеждал себя ни во что не вмешиваться.

– Вам станет лучше после того, как вы поедите.

Она не взглянула на него, но слегка покраснела.

Марта подвинула к себе меню:

– Хотите гамбургер и картофель фри?

– Звучит аппетитно.

Макки тихонько толкнула ее локтем и зашептала:

– Не забудь про взбитые сливки с шоколадом.

– Спасибо, что напомнила. Именно поэтому я и пришла. Ради взбитых сливок с шоколадом.

Она умела обращаться с детьми. Знала, как с ними разговаривать. Знала, как покупать им вещи. Мэтту подумалось: неужели это судьба?

– Ну, народ, делаем заказ?

Мэтт вновь посмотрел на Эмму. Ему нравилось думать, будто он прекрасно разбирается в людях. В этом деле он совершил не так уж много ошибок, хотя в остальном ошибался без счета. Зато он знал людей, и ему нравилось думать, что знал. Но эту женщину он не понимал.

– Мне, пожалуйста, гамбургер со специями, – сказала Эмма и посмотрела на девочек. – Все будут взбитые сливки с шоколадом? В ответ хором прозвучало «да».

– Пять порций взбитых сливок с шоколадом и один гамбургер со специями, – сказала официантка. – А девочкам?

Ответил Мэтт:

– Еще три гамбургера со специями, детские порции, и жареного цыпленка. С легкой подливкой и картофельным пюре.

– Заказ принят. Желаете, чтобы сливки вам подали прямо сейчас или вместе с обедом?

– Все равно. – Если девочки после сливок раздумают есть гамбургеры, он заберет их с собой. Официантка улыбнулась и собрала меню.

– У вас очень милая семья.

Ответная улыбка Мэтта была холодна:

– Спасибо.

– Я принесу вам сливки через минуту.

Марта наклонилась вперед и пристально посмотрела на гостью:

– Вы плакали?

– Нет-нет, – возразила Эмма.

– Но у вас такой вид…

– Марта! – воскликнул Мэтт. – Пожалуйста, не приставай к Эмме с вопросами.

– Я просто спросила…

– Марта! – Он придал голосу строгость, а лицу – суровое выражение.

Его дочь округлила глаза и плотно сжала губы. Мэтт почувствовал, что ему следует переменить тему и завязать нейтральный разговор в ожидании обеда.

– Это… мм… Эмма, вы живете в Линкольне?

– Нет, – Она отпила воды из стакана. – Сказать по совести, я еще не решила.

Это означало, что она либо хочет устроиться на работу в этих местах, либо поступает в местный университет. Она сказала, что ей двадцать шесть лет, возраст вполне подходящий.

– Вы уже видели университетский городок?

– Нет, зато я видела, как народ валом валил на футбольный стадион. Интересно, какая команда выиграла?

Мэтт усмехнулся:

– Вы не из здешних мест, иначе бы знали, что Небраска всегда побеждает.

– Вперед, «Биг Ред»! – крикнула Мелисса, и некий молодой человек по соседству с ними обернулся на ее голос и победно вскинул вверх руку с растопыренными в форме буквы «V» пальцами.

– Я люблю туфельки, – сказала Макки, уткнувшись головой в плечо Эммы. И та обняла малышку за плечи, прижала к себе.

– Вы ищете работу?

Во рту у него пересохло. Могло ли ее появление в городе иметь столь простое объяснение, или он был круглым дураком, когда подумал о том, о чем подумал? В ее зеленых глазах вспыхнуло удивление.

– Работу? – повторила она так, будто никогда прежде не слышала этого слова. О'кей, он круглый дурак.

– Тогда вы, должно быть, студентка.

– Нет. Я еще не знаю, чем заняться. – Она растерянно ему улыбнулась. – Как видите, я на распутье.

– Нам нужно в туалет, – Мелисса сорвалась е места, а вслед за ней и Марта.

– Опять?

– Папа, – простонала Марта. – Вовсе не обязательно считать.

– Извини. – Он вновь повернулся лицом к Эмме, женщине на распутье, которая наверняка нуждается в работе.

Официантка принесла поднос, полный стаканов со сливками, и «женщина на распутье» взялась расставить их на столе, снабжая каждый стакан соломинкой и салфеткой. Официантка пообещала принести остальное через минуту.

– Спасибо, – поблагодарил ее Мэтт и снова обратился к Эмме Грей:

– Что за распутье?

– Это неинтересно, – сказала она, очищая свою соломинку от налипшей бумаги.

– Нет, интересно. Очень.

Скажи мне, что ты няня. Скажи мне, что ты воспитатель в детском саду. Скажи мне, что ты любишь лошадей и устала от городской жизни.

– Да, вы правы, – сказала она, окуная соломинку во взбитые сливки. – Я собираюсь искать работу.

Мэтт сделал глубокий вдох. Итак, она не мать семейства.

– Вы умеете готовить?

– Немного.

– А ездить на лошади?

Она вздрогнула:

– С малых лет.

Он не колебался ни минуты. Он не мог упустить шанс. Родственницы обещали помочь, но им трудно будет сдержать обещание. Рут раньше помогала, но теперь у нее артрит. Стефания забрала было девочек к себе в Омаху, однако он не смог вынести разлуки с ними. Он сказал обеим женщинам, что наймет помощницу по дому. Все ополчатся против него, если он не привезет из города хоть одну соискательницу.

– Хотите работать на моей ферме?

– Простите?

– Вы хотите работать на моей ферме?

Ее улыбка погасла.

– Работать кем?

– Я приехал в город, чтобы купить трактор и нанять работника. Мне нужна домохозяйка. Няня, если вам так больше нравится.

– Вы обращались в агентство по найму?

Пришлось выложить всю правду:

– Довольно стожно найти того, кто готов жить вдали от города. Часть лета девочки провели с моей сестрой в Омахе, но теперь они вернулись домой. Непросто в течение трех лет в одиночку и ферму содержать, и детей растить.

Она пристально смотрела на него своими зелеными глазами и, поколебавшись, спросила:

– А миссис Томсон?

– Она умерла. Мне помогала с детьми моя тетка, Рут, но у нее хронический артрит, и теперь ухаживать за девочками для нее слишком тяжело.

– Примите мои соболезнования.

Он понял, что это касалось не хвори тетушки Рут.

– Да, вот такие дела.

Девочки вернулись в сопровождении официантки, которая несла поднос с их обедом.

– Не сердитесь на мои слова, – сказал он Эмме. – Было просто безумием предлагать вам все это.

Она промолчала и начала будить Макки, чтобы та проснулась и съела свой гамбургер. Мэтт стал деловито-оживлен: предлагал каждому кетчуп и горчицу, следил за тем, чтобы стаканы со взбитыми сливками не оказались слишком близко к краю стола и не опрокинулись кому-нибудь на колени. Он видел краем глаза, как Эмма раздала девочкам салфетки, и рассеянно слушал девичий щебет о том, кому нравятся помидоры, а кому нет.

Что ж, он сделал попытку, но она не ответила – ни согласием, ни отказом. Если б было чуть больше времени, может, удалось бы уговорить ее. Теперь же это безнадежно.

Марта сочла своим долгом сводить сестер в туалет, покуда папа расплачивается за еду. Ее обязанностью как старшей сестры было держать Макки за руку, чтобы та по дороге не потерялась. И еще она считала себя обязанной проследить, чтобы Мел и Макки вымыли руки после туалета.

Но сейчас, ожидая в зловонной уборной, пока сестры закончат свои дела, она мечтала об одном – быть среди них самой младшей и чтобы кто-то другой ждал ее.

– Давайте, – сказала она, – поторапливайтесь!

– Сейчас! – крикнула Макки. – Я запуталась в штанинах.

– Я уже все, – сказала Мелисса, открывая дверь.

– Вымой руки.

– Знаю. – Она протопала к раковине. – Не приказывай.

– Я старшая, – парировала Марта, хотя не испытывала от этого никакой радости. – Макки, скорее. Вся семья должна быть в сборе.

Мел вытерла мокрые руки о юбку и посмотрела на сестру с любопытством:

– Как это?

– Эмма должна поехать домой с нами.

– Я уже, – сказала Макки, распахнув дверь, и проследовала к умывальнику. Она весело оглядела вертушку с жидким мылом, подставила крохотные пальчики под струю розовой жидкости.

– О'кей, – сказала Мелисса.

– Скажи это папе.

– Что? – Макки приподняла руки, а Марта пустила воду и проверила, не слишком ли она горяча.

– Ополосни, – велела она младшей сестренке. – И поторапливайся.

– Я уже, – заладила маленькая копуша, играя с водой. – Мне нравится Эмма.

– Мне тоже, – заметила Мелисса. – Я думаю, она принцесса. Она купила нам розовые туфельки.

– Она не заставляла меня есть помидоры, – добавила Марта.

Их последняя нянька была с причудами. Предыдущая заставляла их есть булочки с мясом и, вместо того чтобы читать им сказки, болтала с их отцом. Тетушка Рут слишком уставала от игр, а тетушка Стеф не хотела, чтобы они жили на ферме, кроме того, у нее была аллергия на собак.

– Скажи папе, – повторила Мелисса. – Скажи папе: мы хотим, чтобы Эмма поехала домой с нами.

Марта всучила Макки бумажное полотенце, прежде чем та успела вытереть мокрые руки о тенниску.

– Эмма может сказать «нет».

– «Нет»? – переспросила Мел.

– «Нет»? – повторила за ней Макки.

– Да, – сказала Марта.

– Она плакала. Я думаю, у нее был плохой день.

– О-о… – У Макки затряслась нижняя губа.

– Не смей плакать, – велела ей Марта. – Побереги слезы на потом. Ты повиснешь на Эмме и не дашь ей уйти. Так, как ты сделала в магазине, помнишь? Малышка кивнула.

Мелисса выглядела озабоченной:

– А как насчет папы?

– Не волнуйся за папу, – сказала Марта, придав голосу побольше бодрости, чтобы успокоить Мелиссу. – О нем позабочусь я.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Почему вы предлагаете мне работу? Вы же ничего обо мне не знаете, – сказала Эмили.

Она аккуратно сложила салфетку, опустила ее на стол и лишь после этого подняла глаза на мужчину, который сидел рядом. С тех пор как три девочки убежали в туалет, в ресторанчике «Бабушкино угощение» стало во много раз тише, и Эмили удалось наконец задать тот вопрос, который не давал ей покоя во время еды. Казалось, он ждал этого вопроса.

– Вы уже прошли первое испытание.

– Какое?

– В магазине. – Мэтт Томсон слегка улыбнулся, что сделало его привлекательное лицо значительно моложе.

– Я подумала над вашими словами во время обеда, – начала Эмили, – и я…

– Вы способны размышлять во время обеда? Ну вот и еще одно испытание пройдено.

– Было весело. Шумно, конечно, я к такому не привыкла, – сказала она, вспоминая скучные официальные обеды с друзьями своего отца. – Но очень весело.

– Похоже, у вас нет детей?

– Нет.

Он посмотрел на ее руки, и Эмили обрадовалась, что давно спрятала в сумочку обручальное кольцо.

– И вы не замужем.

– Нет. Боже упаси. Послушайте, мистер Томсон. Я здесь… э… в отпуске. – Он удивленно поднял брови. Очевидно, городок Линкольн в Небраске чудно принять за курорт. – И пока не решила, чем заняться потом.

Фермер поднес к губам чашку и отпил немного кофе.

– Продолжайте.

– Собственно… – замялась Эмили.

Что же ей делать? Она могла бы позвонить Пауле и попросить перевести на ее имя деньги, но нельзя же занимать у подруги без конца. Снять деньги со счета в своем банке у нее нет возможности до вторника, поскольку из-за праздников и выходных банк работать не будет. А еще она может позвонить отцу и вернуться домой.

– Я заинтересована в вашем предложении, но не знаю, сколько времени смогу здесь пробыть.

– Время исчисляется в месяцах?

– В днях.

– В днях? – повторил он разочарованно. – Это меня мало устраивает.

– Вы даже не знаете, подхожу ли я вам. Пусть это будет испытательный срок.

Что она делает? Эмили с трудом подавила панику.

– Продолжайте.

– Нет, теперь вы расскажите мне, что за работу предлагаете.

В конце концов, именно он поднял вопрос о работе. Ему и продолжать разговор. Эмили подперла подбородок рукой и ждала объяснений, однако Мэтт Томсон вскочил со стула и стал поднимать с пола вещи. Он был человек действия.

– Мне нужен кто-то вроде матери, – сказал он прямо. – Вы забираете их из школы, отводите Макки в детский сад, печете кексы к чаю, готовите еду, стираете одежду и смотрите мыльные оперы или «Мелроуз-Плейс» – что угодно. Я ни во что не вмешиваюсь, пока девочки здоровы и счастливы.

Он назвал размер жалованья, медицинской страховки, сказал, что по воскресным дням она свободна и что может пользоваться его фургоном.

– Вы будете членом нашей семьи, – добавил он и бросил обеспокоенный взгляд в сторону туалета. – Это не слишком тяжелая работа. А то, сколько вы здесь пробудете, полагаю, не имеет значения. Вы могли бы на худой конец отработать пару месяцев, пока я не найду по рекламному объявлению кого-то еще.

Не слишком ли обременительна будет такая работа? Однако она получит независимость. У нее будет где жить, пока она не разберется со своими проблемами. Пока не сможет вернуться домой.

– Две недели испытательного срока, – настояла она, понимая, что больше не выдержит. – Полагаю, договор заключен. Как по-вашему?

Эмили передвинула свои коробки и сумки и поднялась из-за стола.

– Эмма! – крикнула Мелисса, ведя за собой се стер. – Куда вы?

Макки разразилась громкими рыданиями и обхватила ноги Эмили. Марта попятилась назад, призывая глазами отца сделать хоть что-нибудь, дабы прекратить это безумие.

– Макки, пожалуйста, – сказала Эмили, видя, как люди вокруг оборачиваются на них. – Не надо плакать. Честное слово, не надо.

Девочка посмотрела на папу, чтобы понять, как себя вести.

– Ты едешь с нами или нет?

– Еду, – ответила Эмили.

Руки у нее были заняты, а малышка все крепче сжимала ее колени. Она опустила на пол сумку с покупками и дорожный чемодан, а потом погладила ребенка по голове.

– Макки, дай мне пройти.

– Нет!

Марта постучала сестренку по плечу:

– Прекрати, Макки. Она едет с нами.

– Правда? – последовал приглушенный вопрос.

Эмили не знала, что делать.

– Поеду, если ты перестанешь плакать и поможешь мне нести вещи.

К ее облегчению, малышка тотчас же освободила ее колени и приподняла чемоданчик. Она послала Эмили сияющий взгляд, будто никаких слез не было и в помине.

– О'кей, – сказала Макки, окинув старших сестер взглядом победителя.

Эмили подумала: а не разыграла ли малышка эту истерику? И не поэтому ли Мэтт Томсон не вмешивался? Она подхватила сумку с покупками и повернулась лицом к рослому фермеру.

– Ну вот и все, – сказала она.

Маленькие пальчики Макки, словно змейки, вползли в ее ладонь и замерли там.

– Тогда в путь, – заключил мужчина, и четыре представительницы прекрасного пола вышли за ним из ресторана.

Они свернули за угол и вскоре оказались на автомобильной стоянке. Эмили снова заколебалась, увидев, что мистер Томсон остановился возле фургона с большим брезентовым кузовом. Он уложил вещи, распахнул дверцы и усадил девочек в кузов, после чего повернулся к Эмили.

– Вы сядете спереди, – сказал он.

Это был ее последний шанс развернуться и уйти, последняя возможность возвратиться домой. Но Эмили расправила плечи и шагнула навстречу высокому мужчине, который держал для нее дверцу фургона. Путь к возвращению был отрезан, во всяком случае сейчас. Да, она станет домработницей. На далекой ферме, где никто не сможет ее найти. Эмили влезла в фургон и улыбнулась девочкам, занявшим задние сиденья. Они очаровательные дети, а их отец кажется доброжелательным. А вот какова будет работа?

В конце концов, она не собирается провести в Небраске остаток своих дней.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал фермер, выведя фургон на городские улицы. – Путь до дома не близок.

– Сколько? – сочла своим долгом спросить она, хотя теперь это был далеко не самый важный вопрос.

Лучше забраться подальше – вот что она хотела сказать, но не посмела. Это прозвучало бы не слишком-то уместно.

– Пять часов, возможно, чуть больше.

– По этому шоссе через всю Небраску?

– Не совсем, – слегка улыбнулся он и надавил на педаль газа. – Зато вы скоро почувствуете, что это за дорога.

– Что ж, я не против, – сказала она, глядя за окно. Особо смотреть было не на что – поля уходили за горизонт. Небо начало темнеть, день клонился к вечеру. Эмили откинулась на спинку сиденья и с облегчением вздохнула.

* * *

– У меня теперь есть черные леггинсы, как у Джениифер, – промурлыкала Марта, прильнув к подушке.

– А теперь спи, – велел Мэтт дочке, укутав ее плечи розовым покрывалом. – Уже поздно.

– Который час?

– Очень поздно, – прошептал он, погасив ночник над кроватью.

Веки Марты смежились, а когда он повернулся к Мелиссе, то увидел, что его средняя дочь уснула с дурацкими балетными туфельками в руках. Он не понимает девочек, зато теперь с ними есть та, которая их понимает. Мэтт вновь внимательно посмотрел на Макки. Он отнес ее спящую наверх и, не будя, уложил в кровать. Она наверняка заплачет, проснувшись утром в одежде.

Эмма ждала внизу на кухне. Она устало сидела за кухонным столом, ее сумки лежали возле стула, будто она ожидала автобуса, чтобы ехать куда-то дальше. Она была красива и несчастна, и Мэтт молил небеса, чтобы она осталась здесь подольше, и тогда Стефани не придется забирать девочек к себе в Омаху.

– Я покажу вам вашу комнату, – сказал он. – Насчет кухни не волнуйтесь. У вас будет время до конца недели разобраться, где что лежит, да и девочки вам помогут.

Он провел ее в комнату, которая когда-то давно принадлежала сестре его отца, Гертруде, а с тех пор, как Герти умерла, служила для приема родственников и гостей. В этой комнате, расположенной по соседству с кухней, имелась своя ванная, а из окон открывался прекрасный вид на восточное пастбище.

– Спасибо, – коротко поблагодарила Эмма с той вежливостью и деликатностью, которые были присущи ей во всем.

И Мэтт не смог разобрать, говорила она искренне или ее вежливость была простой формальностью. Он зажег свет в комнате и осмотрелся. Мебель здесь не менялась, возможно, уже сотню лет, но Мэтт надеялся, что это даже к лучшему. Герти нравилось, когда ее окружали старинные вещи, и после нее никто не осмеливался привносить какие-то новшества в эту комнату, тем более что на ферме было множество иных дел.

– Кровать застелена, – сказал он. – Если нет, постельное белье найдете в стенном шкафу.

– Спасибо, – повторила Эмма. – Мне будет очень удобно.

– Да. В общем-то… – Внезапно Мэтт почув ствовал, что не знает, о чем говорить. Он стоял в спальне, усталый, в поздний час, и беседовал с прекрасной незнакомкой о постельном белье… Ему стало неловко, и он попятился из комнаты. – Не беспокойтесь, я не попрошу вас встать пораньше и приготовить завтрак, – уверил он ее. – Никто не проснется раньше семи.

Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и завернул на кухню. Выключил всюду свет и поднялся к себе в спальню. После двух ночей в «Корнхас-кер-отеле» приятно вернуться в свою собственную, кровать. Все-таки выходные удались на славу: он нанял экономку и купил себе новенький «Джон Дир».

Эмили проворочалась на жесткой кровати до рассвета. Пора было готовить кофе. Пора было осмотреть дом и понять, во что она ввязалась. Пора было становиться Эммой Грей, экономкой в доме среди прерий.

Да, среди прерий, потому что из окон кухни виднелась одна лишь голая степь. По левую руку открывался, правда, вид на какие-то постройки. Эмили была уверена, что это амбары да сараи. Вдали можно было различить грязные дороги и какие-то крыши за холмами. Песчаными холмами, как назвал их мистер Томсон. Добро пожаловать на песчаные холмы, заявил он, когда его фургон свернул с шоссе и покатил по дороге, где с трудом могли разъехаться встречные машины. Они тряслись по этой дороге час или около того, прежде чем очутились на ферме.

Когда он описывал свое жилище, у Эмили сложилось весьма смутное представление о том, что это такое, зато теперь она всматривалась из окна в бледно-зеленые пастбища, где гулял ветер, и вспоминала некогда виденные фильмы о Диком Западе. Это здесь бродили бизоны, резвились олени и антилопы.

Именно здесь Эмили Грейсон начнет свою трудовую жизнь.

Поправка: Эмма Грей, женщина с Запада, начнет изучать здесь, что такое быть матерью. Хотя вовсе не собирается опять выходить замуж. Она натянула джинсы, заглянула в сумку с покупками в поисках блузки. Скорее всего, поживет одна несколько лет, пока ей не стукнет по крайней мере тридцать. Тогда она найдет уютную квартирку в Чикаго, за год или за два создаст в ней надлежащую обстановку, а потом станет устраивать вечеринки. Эмили надела кроссовки. Она не будет торопиться с замужеством, пока не купит себе фарфор и хрусталь, какие были у нее в Чикаго. Все это нужно вернуть отцу. Да уж, его секретарю предстоит трудная неделя. Эмили стряхнула с себя воспоминания о свадьбе и вышла в кухню, откуда уже доносился запах кофе. Кухня была огромной. В ней не только готовили и ели, но и отдыхали. Разбитая коричневая кушетка стояла вдоль одной стены, две другие загромождала кухонная мебель и электробытовые приборы. Раскрашенный книжный шкаф стоял в одном углу, в другом – кресло-качалка. Пол был покрыт странным линолеумом в серую крапинку, со следами от множества сапог.

Мистер Томсон сидел за овальным дубовым столом посреди комнаты. Грязные тарелки были составлены на одну сторону, чашка с кофе дымилась у его локтя. Он выглянул из-за газеты.