Текст книги "Зима, которой не было (СИ)"

Автор книги: Кристина Рихтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

«Отдать кошелек», – мысленно пожимала плечами я. – «Просто отдать кошелек».

ТОГДА НА КАКОЙ ЧЕРТ ТЫ НАКРАСИЛАСЬ КАК НИКОГДА В ЖИЗНИ, ЕВА?

Довольно давно я не чувствовала себя настолько странно. Будто сама себя рвала на куски.

11. Ева и внезапные открытия

Одна, две, три… Я толкнула железную дверь подъезда и тут же натянула на нос бордовый шарф. В тот момент я, наверное, была похожа на какую-нибудь шахидку в веселенькой парандже. Но теплый пласт шерсти от моего лица тут же отодвинула мужская рука в мягкой перчатке.

– Эй, – возмутилась я, заметив, как отступивший Артем игриво хмыкнул. Он спустился с парочки ступенек спиной вперед, будто просил следовать за ним.

– Холодно, да? – поинтересовался он, лукаво улыбаясь.

Нехотя я сделала несколько шагов навстречу и скучающе ответила:

– Немного.

Артем все удалялся. Он уже спустился с крыльца, и мне пришлось неуклонно следовать за ним.

– Может, заберешь свой бумажник? – поинтересовалась я, вертя вещь в руке.

– Я тоже хотел тебе кое-что отдать…

Мне надоела эта странная игра, и я с размаху швырнула в парня его же кошелек. На удивление ловко он перехватил его и, ухмыльнувшись, убрал во внутренний карман.

– Ты куда-то собиралась? – поинтересовался Акиншев.

– С чего ты взял?

Мы уже почти дошли до его машины. Я понятия не имела, зачем вообще согласилась с ним идти дальше. Кошелек вернулся к хозяину, дело сделано, а я могу спокойно дочитать главу, которую так и не закончила.

– Ты накрасилась.

От его слов мои щеки тут же вспыхнули, и я моментально натянула шарф на лицо. Мне хотелось кинуть в него куском льда, но как настоящая леди я сдержалась и горделиво фыркнула, давая понять, что он не прав.

– Просто было вечером свободное время.

– Твой вечер не может быть свободным, – произнес Артем, открывая передо мной дверь автомобиля. На несколько секунд я заколебалась: сперва отступила, а затем подняла глаза к лицу парня. Он смотрел выжидающе. Тогда я рухнула на переднее сидение и поморщилась от легкого хлопка дверью.

– Почему не может? – поинтересовалась я, повернув голову в сторону собеседника, который уже сел на свое водительское место.

– Потому что его ты проведешь со мной.

– Мы ни о чем не договаривались, – пожала плечами я. Тут же последовал щелчок, по которому я поняла, что двери заблокированы.

Вот урод.

– Ладно, ты меня похитил, что дальше?

– Поболтаем, попьем кофе.

О нет, только не то кафе снова.

– Знаешь, мне нечего тебе сказать…

– Пристегнись, – Артем проигнорировал мои слова. По-моему, он всегда пропускал мимо ушей то, что ему не хотелось слышать. Тем временем я оказалась в ловушке и, так как с этим ничего нельзя было поделать, решила использовать ситуацию в своих целях.

– Я согласна, но при условии, что ты расскажешь мне, от чего лечишься у моего отца.

– Зачем тебе это знать? – удивился Артем, заводя авто.

– Может, ты маньяк, – пожала плечами я.

– Может, – спокойно согласился парень. Его серьезность слегка напрягла меня.

Мы тронулись, выезжая со двора на полупустую трассу. Водил Артем довольно хорошо, хоть, судя по возрасту, опыта у него было немного. Рулил он играючи, иногда посматривая на меня. Я уже уткнулась глазами в экран телефона, для иллюзии занятости перетаскивая приложения с места на место. Вскоре это занятие начало меня раздражать, и я отвернулась в сторону окна, созерцая круглые огоньки желтых фонарей, не убранные с деревьев гирлянды и пестрящие неоновые вывески магазинов. Даже такой захолустный городок превращался в магическое место, когда наступала ночь.

Мы остановились около «Макдональдса», заехали со стороны окошка для автомобилей, и Артем набрал целую кучу всего. «Брат попросил», – пожал плечами парень. «У него брат есть?» – удивленно подумала я, в момент осознав, что я практически ничего не знаю об Артеме.

– Будешь что-нибудь? – спросил Акиншев.

– Кофе разве что, – вздохнула я, потянувшись за своим кошельком. Рукой Артем остановил меня, а затем постучал пальцем у виска, мол, ненормальная. Я ударила его бумажником по плечу, а затем закинула вещь в сумку.

Вскоре в машине стало соблазнительно пахнуть всякой вредной ерундой. Я грела руки об огненный стаканчик, изображая вселенскую скорбь эмансипированной женщины. Затем мы тронулись и вновь выехали на трассу, а через несколько минут я заметила, что мы направляемся к черте города – дальше начинались поля, а за ними длинной строчкой тянулась лесополоса.

– Ты придумал место, где спрячешь мой труп? – скептически обратилась к Артему я.

– Считай, что дело сделано, – уверенно закивал тот. Я видела в нем некий оптимизм, но краешком души чувствовала, что он скорее наносной, чем настоящий. Губы Артема улыбались, а глаза грустили. Его потрясающие серо-золотые глаза…

О чем ты вообще думаешь в тот момент, как он везет тебя непонятно куда?

– Куда мы едем?

– Хочу показать тебе кое-что.

– От тебя чего угодно жди… – насупилась я.

Мы свернули с трассы, направившись по дороге, усыпанной гравием. Камни хрустели под колесами машины, и я представляла, что с таким же треском буду ломать жизнь Артема, если он попытается что-то сделать со мной. Вскоре мы проехали еще несколько сотен метров по темному пути, и где-то возле груды камней Артем заглушил машину.

– Это озеро, – удивленно полушепотом произнесла я.

– Озеро, – согласно кивнул парень.

Место плохо освещалось, но даже сквозь сумрак было видно, как оно красиво. Несмотря на то, что по ту сторону открывался вид на индустриальный район, а недалеко от нас шумел бетонный мост объездной.

– Вообще-то я не очень люблю озера, но это какое-то особенное, – добавил Артем.

Он разблокировал двери автомобиля, и я вынырнула на улицу, глубоко вдохнув морозный воздух. Водоем был небольшой, замерзший и едва припорошенный снегом, но все равно здесь было какое-то мрачное очарование. Особенно нравились мне голые деревья с тонкими тянущимися к нам ветвями.

– Один раз заехал сюда случайно. Летом. И почему-то завис. Когда все зеленое, гораздо красивее, – поведал Артем.

– Мне и так нравится, – отозвалась я, уже спускаясь к ледяной глади озерца.

– Осторожно, – предупредил меня парень, и я обернулась, улыбнувшись.

У…лыбнувшись?

Ева? Ты улыбнулась ему?

Медленными шагами парень достиг меня и остановился в метре от берега. Он закурил, спокойно наблюдая за огнями вдалеке: город с этой точки казался единой иллюминирующей линией. Я старалась не оборачиваться, чтобы вновь в груди не защекотало странное чувство. Я понятия не имела, что со мной, но надеялась, что это лечится.

Акиншев сделал очередную затяжку и откашлялся. Я обернулась, окинув его взглядом. Глаза парня блестели на морозе, как тогда, в день нашего знакомства. Он выглядел необычайно одухотворенным, не таким, как прежде. И каков он был на самом деле?..

– У меня фобия, – внезапно нарушил молчание Артем. – Я боюсь, что меня похитят.

– Похитят? – после неловкой паузы едва не прыснула со смеху я.

– Меня уже похищали, – серьезно заметил парень.

Я резко осеклась и замолчала, давая тому возможность продолжать.

– Мне было пять, когда родители наняли мне новую няньку. Они сами были вечно заняты, и виделись мы только по вечерам. Я не помню даже черт лица той женщины. Она просто была. Однажды мы вышли погулять. День был осенний, холодно уже. Она одела меня потеплее, и мы пошли сначала в магазин, а затем – в парк. Плохо помню, как потерял ее руку. Но в какой-то момент няньки просто не оказалось рядом. Меня схватил мужчина. Бросил на заднее сидение машины и быстро завел авто. Окно было приоткрыто, и я слышал, как беспомощно кричала та женщина. До сих пор вспоминаю, а по телу дрожь.

Артем говорил с придыханием – мысленно переживал каждую секунду того дня. А мне ничего не оставалось, кроме как слушать его, изломив брови от удивления.

– Мне было страшно, – продолжил он. – Так страшно, как никогда не было. Я дергал ручку машины и захлебывался в слезах. Мне казалось, что я больше никогда не увижу маму, папу и брата. Но внезапно за нами направилась погоня. Голос из динамиков, вой сирены, бешеная скорость… Когда мы были на мосту, мой похититель не вписался в поворот: тормоза завизжали так, что я чуть не оглох. Меня тряхнуло, а затем я ударился головой. Плохо помню, что случилось. Но вроде автомобиль перевернулся на большой скорости. Болели ноги. Обе оказались сломаны. Что было после – лучше не вспоминать.

Несколько секунд я молчала, шокированная этой историей. Мне стало стыдно за свои слова. И почему-то я живо представила маленького Артема, похищенного, измученного и испуганного.

– Прости, – пробормотала я. – Не стоило спрашивать.

– Ну, это было твоим условием… – отозвался Акиншев, мыском ботинка втирая окурок в снег.

– Мне было любопытно.

– Я ни в чем тебя не виню. Эта история – часть меня. А значит, рано или поздно я бы поделился ею с тобой.

Я сглотнула, в непонимании почесав висок. До меня не совсем дошел смысл его слов, но что-то подозрительное в них я уловила. Рано или поздно… Он что, еще долго меня так мучить собрался?

Мне не хотелось смотреть на Артема в тот момент. Ну не могла я показаться пред ним в анфас с таким грустным лицом. Проще было утопиться в ледяной воде этого озера. Но почему-то обернулась. И он смотрел на меня. Глазел и глазел, а потом губы его дрогнули в какой-то измученной беззлобной улыбке. Не знаю, какое усилие я тогда приложила, чтобы не разрыдаться от бессилия. В тот момент я смотрела сквозь показную язвительность и вежливость Артема. Правда, дотянуться до настоящего было слишком тяжело для слабой и безынициативной девчонки.

Секунд десять мы стояли и смотрели друг на друга, замерев. Затем я поднялась на верхний берег и по своим следам подошла к машине.

– Отец будет звонить и волноваться, – придумала аргумент я. На самом деле меня выворачивало наизнанку от нелепого чувства интимности. Мы плохо знали друг друга, и все это казалось мне очень откровенным. Как эротика по ночному каналу в десять лет.

Парень согласно кивнул, разблокировав авто. Вскоре мы уже отъезжали от озера, где я оставила маленький кусочек своей души. Вновь трасса, фонари и редкие взгляды Артема.

– Один препод достал, – как ни в чём не бывало начал свои рутинные разговоры он. – Не хочет принимать контрольную. Ну, мол, я пропустил день, когда все писали…

Я сонно закивала, мыслями вновь и вновь возвращаясь к озеру и грустным взглядам. Понятия не имею, как он мог так легко переключаться с минорного настроения на мажорное. Мне этого не удавалось, и до сих пор я сидела под впечатлением. Залпом я допила остывший кофе и с силой смяла картонный стакан.

–..ну, вот, – продолжал он. – А первокурсник такой говорит: «Разве мы не в этой аудитории?». Знаешь, как смешно было. Правда, потом…

Все его слова сливались в одно. Я медленно, но верно начинала клевать носом. Голова моя склонилась, а веки слепились, будто я сутки не спала. Не знаю, что это было – реакция на стресс, как сказал бы отец, или просто душевная усталость, как решила бы я, но клонило в сон. Я дремала всю дорогу до моего дома, но прекрасно почувствовала, как парень заглушил машину.

– Я провожу тебя до подъезда, – заявил Артем. После я почувствовала, что он повернул голову в мою сторону и тихо удивился: – О, ты спишь!

Я постаралась сделать так, чтобы моя попытка притвориться выглядела как настоящее погружение в бессознательное. Признаться, не знаю, зачем я это делала. Кажется, хотела почувствовать, как он разбудит меня.

– Ну-у… – протянул парень. – Мы приехали.

Я вновь не шелохнулась, хотя хотелось рассмеяться от странной растерянности в его голосе. Я привыкла к самоуверенному Артему, который вламывается ко мне домой с чаем или затаскивает меня в свою машину обманом.

– Ты так и будешь спать? – с тихим раздражением произнес он. Затем будто смирился. – Ладно, спасибо за сегодня. Приятный был вечер. Хоть и не очень долгий.

В тот момент я понадеялась, что он не разоблачит обмана из-за моего громкого сердцебиения и красных щек. Его слова задевали меня, как кошачьи когти свитер: Артем оставлял на мне зацепки, из-за которых потом приходилось полночи ворочаться с боку на бок.

В какой-то момент я хотела сделать вид, что просыпаюсь, но внезапно ощутила рядом со своим лицом чужое тепло. Акиншев тихо подвинулся ко мне, а затем оказался непростительно близко. Мне стоило распахнуть глаза, очнуться и наотмашь врезать наглецу, но меня будто парализовало, как в прошлый раз.

Притворись, что не чувствуешь, Ева!

Но было поздно. Я ощутила на своих губах что-то странное и теплое. Знакомое, но в то же время волнующее. Происходящее впервые. Это были губы Артема: чуть шершавые от ветра, кисловатые и мягкие. Он обхватил ими мои губы и чуть углубил поцелуй. Слава богу, что из-за куртки нельзя было ощутить, как сердце пытается проломить грудную клетку.

Через несколько секунд парень отстранился и молча вернулся в свое положение.

– Эй, приехали! – толкнул меня в плечо он.

– Да? – я постаралась как можно правдоподобнее изобразить пробуждение. Даже зевнула так, что едва не вывихнула челюсть. Руки пришлось спрятать в карманы, чтобы Артем не заметил дрожи.

– Только что, – слукавил парень.

– Да, спасибо, – активно закивала головой я, вылезая из машины. – Провожать меня не нужно. Я дойду.

– Я бы настоял.

– Я тоже имею право настоять. Правда, на обратном.

– Ну, дело барское.

– Именно, – как можно более спесиво заявила я, вытаскивая свою тушу из машины на мороз. – Удачи.

По-моему, получилось как-то грубо. Но больше всего меня волновало не состояние Артема, а мое собственное. Губы как раскалённой кочергой прижгли. Так уж они пылали. И как он мог себе позволить сотворить со мной такое, пока я сплю?..

Он поцеловал тебя! По-це-ло-вал.

«Господи, если ты есть, сделай так, чтобы он не заметил моего притворства», – взмолилась я, подбегая к подъезду. Трясущимися руками я отворила дверь и ворвалась в плохо освещенное омещение. Там я прижалась спиной к стене и постаралась сровнять дыхание. Очень хотелось верить, что мое поведение не показалось ему подозрительным.

С губ сорвался всхлип. Я крепко зажала рот ладонью, пока поднималась по лестнице, и почему-то не опускала руку даже оказавшись в квартире.

Поцелуй. Поцеловал. Тебя. Он. Впервые. Это было то самое. Оно. Чувство. Прикосновение. Ева. Он поцеловал.

«Замолчи!» – мысленно заорала я, пытаясь заткнуть голос в своей голове. Нет, я была бы рада, если бы мой первый поцелуй украл парень, который сильно нравился. Мне. Но Артем… Я не понимала, что испытываю к нему. Неприязнь смешивалась с симпатией, интерес с презрением, а восхищение с ненавистью. Мое сознание вертелось в безумной центрифуге.

И все-таки я была честна с самой собой. На долю секунды, но была. Он поцеловал меня. И хотелось еще.

12. Ева и вторая ступень принятия

В мире вообще есть что-то более опасное, чем парни? Думаю, даже комета, снесшая мне голову, была бы менее катастрофична, чем этот самовольный и потерявший совесть человек. Я была готова рвать и метать, едва зашла в квартиру: нога тут же пнула гардеробный шифоньер, а кулак с силой ударился о зеркало. Хорошо, что дома не было отца, а иначе он бы сразу вызвал бригаду своих дружков к такой нелепой психопатке, как я.

Сровняв дыхание, я уселась на кухне, взяв в руки коробку с черным чаем. Вдохнув аромат прелых листьев, я вновь вспомнила лицо чертового дарителя. Меня объяла злость, которая перемежалась с щекотливым чувством под ребрами. А едва я окуналась в то самое ощущение поцелуя, как низ живота словно вспыхивал удовольствием, заставляя меня сомневаться в собственной адекватности. Обычно по возвращении домой я мигом включала компьютер и за пять секунд находила, чем заняться. А сейчас даже сил подняться не было – лицом я впечаталась в кухонный стол, рассыпав чай по синей скатерти.

Меня кусали десятки вопросов, начиная с «Зачем Артем это сделал?» и заканчивая «Не псих ли он часом?». Конечно, его история тронула ороговевшую душу: он был милым и спокойным, когда рассказывал ее, все дела… Но Акиншев – это Акиншев…

Боже, Ева, он даже не спросил разрешения поцеловать тебя!

«А… о таких вещах вообще спрашивают?» – поспорила с внутренним голосом я, на секунду встав на защиту своего растлителя. Одним словом, я была в полнейшем замешательстве, и мне предстояло хорошенько подумать о том, что делать дальше.

Приняв горячий душ, я выползла из тесной запаренной кабинки, прошлепав босыми ногами к себе в комнату. В конце концов, решение пришло само: ничего не делать. Мне было интересно взглянуть на реакцию Артема. Будет ли он делать вид, что ничего не произошло, совсем обнаглев, или же отреагирует по-иному.

В общем, моя цель никогда ни в кого не влюбляться летела в бездну. Каждая секунда напоминала о том, что Артем мне хотя бы не безразличен. И это дико злило. Как там говорил отец о пяти ступенях принятия? Отрицание-гнев-торг-депрессия-принятие? Кажется, я залезла уже на вторую.

***

– Ева!

Отстань, я умерла.

– Ева-а…

Читай мысли.

– Я съем твой эклер…

– Нет! – вскочила я, метнув гневный взгляд в сторону Леси.

– Не кричи, – вполголоса произнесла девушка, вежливо улыбнувшись ребятам, которые обратили внимание на мой крик.

– Ну да, еще не все знают, что ты водишься с дикой новенькой, – вздохнула я, накрутив медную прядь волос на палец.

Алеся пожала плечами и, словно невзначай, откусила-таки от моего пирожного.

– А мальчики из моего класса говорили, что ты ничего.

Я тут же смутилась, ощутив, как покалывает щеки. Чтобы скрыть стеснение, я огрызнулась:

– Плевать. И вообще. Ты откусила!

– Ну и что?

Алеся была прелестной даже с набитым ртом.

– Ты какая-то загруженная, – добавила она, отпив чай. В столовую на третьей перемене мы всегда ходили вместе. – После выходных.

– Не знаю, с чего ты взяла… – неуверенно пробубнила я, хватаясь за коробку с соком.

Внезапно я услышала мерзкий скрип столовской табуретки, и рядом со мной оказался Женька. Он подтащил свой стул к нашему столу и уселся, будто его звали.

– Я просто здесь посижу, – фыркнул он. – Ничего не значит.

– Хочешь эклер? – кивнула на пирожное я.

– Эй! – возмутилась Леся. – А мне, значит, не надо.

– Тише, – покачал головой Женька. – Будешь шуметь – станешь не такой, как обычно.

Я согласно закивала, наблюдая, как парень запихивает эклер в рот. Школьный пиджак шел ему не меньше, чем спортивный костюм. Все из-за телосложения. Артем, конечно, постройнее…

Артем? О, да. Артем…

Я в очередной раз астенически выдохнула и вместо еды принялась за грусть. Кусок в горло не лез, а уголки губ тянулись к подбородку.

– Вкусно, – демонстративно облизав пальцы, Женька взглянул на Лесю.

– Заткнись, – полушепотом отреагировала она. А затем обратилась ко мне еще тише: – Я тебя ненавижу.

– Взаимно, – закатила глаза я.

Парень взглянул на массивные часы, а затем поинтересовался:

– Вы всегда ругаетесь?

– Какая тебе разница? – Леся пошла в наступление.

– Мы не ругаемся, – спокойно пояснила я.

Женька скорчил рожу своей бывшей возлюбленной, а затем, назло нам проскрипев стулом, вышел из-за стола.

– Чего ему теперь-то нужно? – подперев подбородок кулаком, поинтересовалась Леся, гневливо смотря тому в спину.

Мне оставалось лишь покачать головой.

После занятий я безрадостно отправилась домой. Вообще-то я всегда хожу туда и обратно без особого веселья, но в последние пару дней хотелось совсем удавиться. Меня то в жар, то в холод швыряло. Привычная жизнь пошатнулась от того, что всего лишь какой-то парень поцеловал меня. Да, я в курсе, люди не только целуются, а еще трахаются, женятся и заводят детей. Интересно, для каждого человека движуха подобного масштаба – главное событие года, или только я настолько скучно живу?

Кое-как я взобралась на свой этаж, погремела ключами и завалилась в квартиру. Мне хотелось закричать о том, как дико я устала и вообще хочу сдохнуть, но шум на кухне заставил меня помолчать. Я прислушалась, различив женский голос. Память у меня, конечно, не ахти, но тонкий и пленяющий тембр той самой Оксаны-с-татуировкой я забыть не могла. Отец, нарушив свои принципы, поведал мне, что она оправляется после развода с мужем. Бедняга отхватила отличный «Ниссан» и однушку в центре. Должно быть, если добросовестный психолог выдал мне врачебную тайну, то эта женщина ему все-таки нравится.

– Па-ап! – давая знать о себе, позвала отца я. Он вышел из кухни, растаскивая за собой аромат свежезаваренного «каркадэ».

– Привет, милая.

– Ты не один? – шепотом поинтересовалась я.

– Нет, – таким же шепотом он ответил мне.

Неужели ты живешь не менее скучно, чем я?

– Ладно, я не мешаю.

– Спасибо. Мы скоро закончим. Это не то, что ты подумала.

– Я подумала, что это как минимум странно, оттого, что вы беседуете на кухне.

– Это совпадение. Прошу, иди.

Я чуть улыбнулась, мол, «поверила я тебе, конечно». А затем на цыпочках пробралась в свое логово. Оттуда было слышно, как громко смеется Оксана Владимировна, переживая о разводе с мужем. Вроде бы приятная женщина, которая носит сороковой размер обуви и пахнет жасминовым кондиционером для одежды, но что-то меня напрягало в ней. Мне было все равно, хочет ее мой отец или нет. Я испытывала не ревность, а какое-то чувство тревоги. Словно ты в курсе о завтрашней годовой контрольной и понимаешь, что в ней будет то, чего вы не проходили.

Я лежала на кровати, поглядывая на часы. Скоро знакомые руки нажмут домофонную кнопку, а затем ноги в темно-коричневых ботинках будут стирать бетон ступенек. Ручку двери обхватит горячая ладонь, потянет ее на себя, и на пороге собственной персоной возникнет Артем.

Кстати о звонке…

Я подпрыгнула, будто меня облили ведром холодной воды, и бросилась к двери. Обычно я открывала сама, но сейчас больше всего мне хотелось развернуться и убежать обратно.

– Ева, открой, пожалуйста! – выкрикнул с кухни отец.

Я хотела впечататься головой в стену, но все-таки послушно сняла домофонную трубку. Мне выдался шанс скрыться, но он добавил:

– И входную отопри.

Со скоростью света я начала рыскать по всем карманам, чтобы найти ключи и открыть дверь до того, как парень поднимется на этаж. Но когда я все-таки их нашла и провернула в замке, Акиншев потянул дверь на себя.

– Привет, – спокойно произнесла я. Мои глаза коснулись его губ, и мысленно я ужаснулась. Наверное, в тот момент мое лицо походило на восковую маску: я пыталась вообще не выражать никаких эмоций.

– Привет, – ответил парень, явно заметив неладное. И я точно бы сдала себя, если бы не Оксана и мой отец, вышедшие с кухни.

– О, вы теперь там сеансы проводите? – невзначай поинтересовался Акиншев.

Я тихо хохотнула в кулак.

– И тебе здравствуй, Артем, – вежливо улыбнулся отец. – Если хочешь, можем и там.

– Боюсь, придется отказаться.

Оксана Владимировна не оскорбилась, а, кивнув пришедшему, поинтересовалась:

– Вы на машине приезжаете?

– Да, а что? – кивнул Артем.

Я отползла в сторону, чтобы не толпиться в прихожей. Парень тем временем разулся и влез в гостевые тапочки.

– Просто интересно, где вы ее ставите. Вечно приходится парковаться там, где запрещено.

– Иногда бросаю около универа. Он тут, недалеко. Такое застекленное здание. Сегодня поставил за домом. Почти около детской площадки.

– Ясно, – закивала женщина, накидывая норковый полушубок с помощью моего отца. – Всем до свидания.

Дружно мы попрощались с Оксаной, а затем отец и Артем скрылись в кабинете, чтобы обсуждать абсурдность его похищения. Можно подумать, он кому-то очень нужен.

Я поплелась на кухню, чтобы хлебать мерзкий суп, сваренный мной пару дней назад. Вообще-то я нормально готовила, но в дни тяжких раздумий все валилось из рук, и даже еда получалась как побелка на вкус. Больше всего меня интересовала реакция Артема на недавно произошедшее. Пару раз он писал мне в социальной сети и даже оставил три лайка на постах, но я на корню обрывала все общение, чтобы не ляпнуть глупость. Общение в сети было проще, чем вживую, и я боялась, что наговорю лишнего.

«Как же меня взбесил этот твой дружок!» – мои глаза пробежали по экрану телефона. За едой я обычно водила пальцем по сенсору, листая ленту. Фотка Леси меня раздражала: милый образ шел ей, но теперь казался каким-то несуразным. Будто во время общения со мной Сатана занимал тело прелестной девочки.

«Не обращай внимание», – набрала в ответ я, отправляя в рот ложку супа.

«Почему ты сегодня сбежала так быстро после уроков?»

Настало время вранья. На самом деле я и сама не знала, зачем ушла, не попрощавшись. Обычно мы вместе доходили до остановки, успевая покурить в подворотне.

«Папа попросил прийти пораньше.»

«Вообще-то этот идиот опять ко мне привязывался! Ты была мне нужна!»

«Шли к черту.»

Таков был мой вердикт.

Я забросила тарелку в раковину, выпила чаю и занялась кухонными делами. Отведя взгляд за окно, я вгляделась во тьму нашего двора. Фонари перед подъездом не горели второй день.

По шуму в коридоре я определила, что Артем уходит. Наконец-то я смогу громко разговаривать и выражаться так, что папа будет ругать меня. Изо дня в день ничего не менялось.

– Всего хорошего, – попрощался Акиншев с моим отцом.

– До встречи, – отозвался тот.

Я уже была готова вдохнуть полной грудью и надеть заляпанные спортивки, как внезапно надежды рухнули. Минуту спустя я услышала папин сокрушенный голос:

– Ева! Он опять забыл!

Интересно, он решил, что это второй раз подействует?

– И что?

– Отнеси, пока не переоделась. Ты успеешь его догнать.

Я отреагировала тяжелым вздохом, взяла темный шарф парня и через несколько мгновений уже была на улице. Было так темно, что я плохо видела, но удаляющуюся высокую фигуру различить было легко. Я решила, что сделаю так: пойду за ним, подкрадусь к машине, а когда он сядет в нее, то испугаю, постучав в заднее стекло. Кралась я медленно, попутно вдыхая аромат шарфа Артема. Как чертова сталкерша, ей-богу!

Мы проходили через безлюдную часть дома, куда вовсе не выходили окна. Здесь было темнее, чем на дне Марианской впадины, и все бы пошло по моему плану, если бы не резкий визг тормозов и мужчина в черном капюшоне. Едва я успела понять, что происходит, незнакомец схватил Артема, зажал ему рот и потащил в черное авто без номеров.