Текст книги "Академия Арслада Монтури. Герцог вампиров (СИ)"

Автор книги: Кристина Нордис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Глава 1. Душа

"Когда вползает в сердце страх, неслышно словно змей,

Блеснет огонь в твоих глазах, но мне, прошу, поверь.

Я зла тебе не причиню, пусть я созданье Тьмы,

Я кровь людей ночами пью, я раб твоей любви.

Я слышу пульс в твоих висках, тот зов всего сильней,

И волком скалится судьба, ты – жертва, я – злодей".

Цитата: Раен баллада «Осиновый кол, серебряный крест»

Я не совсем обычный.

Но вообще побоюсь признаться в этом кому-либо. Здесь нет моей заслуги, а скорее стечение фатальных обстоятельств и воля моего второго отца – вампира.

На самом деле у меня две души и даже две памяти и так уж вышло, что обе мои.

Я полукровка эльф и одновременно вампир. Обращенный.

Стану ли я сильнее от таких особенностей?

Как знать.

А началось все пожалуй с этого дня, или точнее с этого времени, потому что неправильно назвать одним днем полтора месяца, проведенные мной в коме и стазисе.

Итак, что я об этом помню:

Вокруг меня непроглядная Тьма. Кажется, здесь остановилось время. И чувствую, будто я забыл что-то важное. Такое же важное, как жизнь. Я не испытываю ни боли, ни сожаления, только одно желание – вспомнить.

Вспомнить что? Хмм… Обрывки мыслей и образов бьются набатом в душе и не могут собраться воедино. Чего-то не хватает.

В этой темноте трудно представить хоть что – то. Я тону в вязкой субстанции, которая поглощает меня все больше. Пытаюсь сопротивляться и наглая темнота шипя ненадолго отступает…

…Жизнь? Не представляю. Откуда я знаю это слово? Откуда я знаю другие слова? Растерянность… Сожаление… не помню.

Боль. Да, я испытывал боль. Очень сильную боль. Сжигающую душу. Мою душу. Наверное поэтому я здесь, где нет ничего. Пустота, покрытая мрачным туманом.

Кто же я?… Лари.

Да, правильно, я еще помню свое имя. Я так старался его не забыть. Было так больно! Но я знал – пока я помню свое имя, я существую. Я буду существовать.

Тому, кто не боролся за жизнь, меня не понять. Для них лишь развлечение наблюдать за другими со стороны. А я буду бороться несмотря ни на что. До последнего.

Какие-то серые нити пронзили Тьму. А может и не Тьму.

Если я глух, слеп и нем, это не значит, что вокруг ничего нет. Моя память тает, как тает моя душа, но это не правильно! Так не должно быть!!!

Нити вокруг меня закрутились в вихри и сжали нечто, являющееся мной. То, что я смог сохранить от темноты. Не так уж много от меня осталось! Мне больно, мне очень больно. Но нити прошивают меня насквозь и вдруг я ощущаю рядом нечто холодное и такое же больное. Ему тоже больно. Как и мне. Я чувствую его боль как свою. И свою, как его. А нити обезумевшими змеями, пронзают нас обоих, прошивая в сотне участков, их становится все больше.

И я понимаю – часть моей души действительно сгорела. Или ее сожрала Тьма. Теперь я замечаю огромные дыры во мне. Моя аура похожа на решето, остались одни потрепанные клочки, которые я отчаянно удерживал, опираясь лишь на одну силу воли. И это понимает он. Я настолько тонкий и дырявый, словно худая сеть, что не могу существовать сам. Вообще. А он без дыр. Теперь мне есть с чем себя сравнить – он намного больше.

Очевидно, я умираю медленно. Таю, сжигаемый болью.

Но упрямые нити норовят рвущегося меня пришить к нему. Мою тонкую, эфемерную субстанцию, что почти растворилась во мраке.

Он холодный, но жив. Точнее его душа жизнеспособна. Но тоже не может существовать – она в холоде. Он замерз.

– Ты… теплый, – услышал я печальную мысль. Он почти заснул. Но ему больно из-за нитей и рядом со мной.

– А ты холодный. Мне не тепло, мне просто больно.

Его эфемерное облакообразное тело коснулось моего с дырами, и заполнило одну дыру, направляемое нитями, словно единственный путь.

– А так?

– Вот на этом кусочке не больно. Что это за нити? – спросил я, когда в очередной раз меня прошило рядом с ним.

– Магия. Он хочет, чтобы мы были вместе, – устало ответил мне сонный Он.

Просто Он, потому что больше здесь никого не было.

– Ты говоришь еще о ком – то? Мне трудно представить, что есть кто-то вообще.

– Он мой отец. И да, есть. Но не здесь. Я потерял тело. И не могу жить. Ты как я понял, тело не потерял, но потерял большую часть души. Мы не можем жить оба. Отец хочет иначе.

– Поэтому нас прошивают нити? – догадался я.

Он замолчал. Но был рядом, я знаю. Я чувствую его.

– Эй! – он просто не ответил мне.

– Эй, давай познакомимся, я – Лари.

– Лир, – печальным вздохом ответили мне. Холодным, засыпающим голосом.

– Не спи. Мне больно. Поговори со мной!

– Мне холодно.

– Подойди ближе, – и я почувствовал как нечто обхватывает крошечного меня. Боль затухает.

– Я не могу ближе, иначе ты сольешься со мной.

– Я не хочу остаться один. Побудь со мной. Я таю и мне страшно.

– Я дам тебе кусок, вернись в свое тело.

– Но тогда тебе будет больно, – я сам подплыл ближе к нему и влился в нечто холодное, прекрасно утолившее боль, заполнившее собой дыры и даже больше, – Я не хочу остаться один. Пошли со мной, один я не выживу.

Я с радостью обнял такое родное нечто. Он сочувствовал мне и я это знал. Рядом с ним я чувствовал защиту. Если его заберут, во мне снова останутся жгучие дыры. Я снова буду

умирать в одиночестве. Я сам растворился в нем. Мне тут понравилось. А он растворился во мне. Принял меня в свою душу. И я увлек его в свое тело. Оказалось, вернуться в него можно только большим. Меньшее не держится.

Теперь он – мое второе "Я". Две точки зрения в одном существе. Мы абсолютно растворились друг в друге. Я моложе, а он мудрее.

Нити слились вокруг нас воедино, запаяв швы довольно больными ожогами. И исчезли.

А я провалился в сон. Мне уже не больно и я все еще, как ни странно, жив.

А в комнате над телом склонилась женщина. Тело Лари – молодого юноши – полуэльфа все еще не отошло от стазиса, и только едва заметное дыхание выдавало то, что он живой.

Мать его, леди Барбара, тихо плакала и подрагивающей рукой гладила неподвижную руку юноши. Эта женщина состарилась на глазах. Совсем недавно погиб ее муж, Керален Далель Инсаэльский, эльфийский герцог Вельсиаль. Убит недоброжелателями на охоте спасая короля. По официальной версии.

А сына постигло черное проклятье, добавленное в яд. Убийца действовал наверняка, не желая оставлять следов.

Небольшая пограничная крепость Прант, где проживала семья, действительно не имела ни докторов, ни магов, способных распознать, а главное, вылечить этот яд. Впрочем яд считался неизлечимым. А также очень дорогим и очень редким.

Леди Барбара не без оснований считала, что виной всему наследство. Она была магиней из небогатой семьи Светлой империи, а Керален, ее покойный муж – эльфийским герцогом. Эльфы так и не приняли ни ее, ни Лари, и несмотря на то, что ее муж герцог, их презирала знать обоих государств. Светлая империя – чтобы поддержать эльфов, на которых равнялись все. Поэтому вместо шикарных поместий герцога в эльфийском королевстве, они жили в небольшом доме в Пранте.

Однако доказательств причастности эльфийских родственников у нее не было. А единственного сына едва не потеряла. На самом деле ей не было нужно никакое наследство. Она очень любила мужа и его смерть нанесла сильный удар по здоровью женщины. Неизлечимая болезнь сына нанесла второй удар.

Леди Барбара о себе не думала. Она созвала всех докторов, каких можно отыскать, потратила почти все деньги на лекарства, но все только взглянув на ее сына, разворачивались и уходили. Даже не пытались помочь. А сыну стремительно становилось плохо. Слава Богам, его успели только погрузить в стазис.

И неизвестно чем все могло закончиться, если бы случайно мимо не проезжал сам ректор лучшей магической академии Светлой империи – вампир Арслад Монтури. Как раз тогда она на улице уговаривала отнекивающуюся целительницу прийти еще раз. Но та упорно не хотела.

Какое счастье, что их услышал Арслад. Само провидение привело его на эту дорогу.

Легендарный маг и благородный вампир. Слишком благородный даже для своей расы.

"Я не могу сохранить его душу полностью, от нее уже осталась только часть, пожираемая проклятьем, но возможно спасти то, что еще осталось, если соединить с другой душой. Насколько это получится, даже я не знаю. Но это уже не будет полностью ваш сын, вернее будет только частично и к тому же вампир, но часть души вашего сына у него останется. Вы можете обдумать это, и выбрать смерть, но если решитесь, мне нужны все права на мальчика, он будет считаться моим сыном в мире вампиров. У нас очень строгие правила. Вы можете поискать еще врачей или некромантов, мне неизвестны другие пути кроме смерти и того, что я сказал" – таков был его вердикт.

Она подписала все нужные бумаги на превращение сына в вампира – и для властей и в управление Вампиров. Арслад Монтури принял Лари в свой клан и теперь является отцом по вампирской линии. Вторым отцом для Лари. Главой клана, имеющим над новоявленным сыном абсолютную власть. Таковы суровые законы их расы.

И сын ее имеет еще какую-то иную душу в довесок к тому, что осталось, и уже не совсем ее сын, но пусть живет так, пусть живет хоть так, чем абсолютная смерть.

Немало седых волос добавил Леди Барбаре этот ужасный месяц.

Но она доверяла Арсладу Монтури. И верила, что Лари скоро очнется.

А сам вампир уехал по своим делам, надев на Лари дорогой перстень с бриллиантом.

Глава 2. Вампиры

Спасибо большое Валентина, Оксана Прудникова и Тамара! Ваше доверие нас очень радует!!!

Красное вино мягко обволакивало тонкие стенки бокала из лучшего эльфийского хрусталя. Играло алыми бликами, отражающегося от граней света пары десятков настоящих свечей, а не магических светильников. Он видел в них цвет крови – самый красивый, красный. Насыщенный и живой, как сама кровь, как само вино и как настоящий огонь в восковых свечах.

Красивое и завораживающее зрелище, если смотреть сквозь вино. Кровь он любил в бокале. Неплохо было пить ее и от донора, но у него таких доверенных нет. Живых. Он знал, что слишком привяжется к ним и они к нему. Многим, кто хотел на эту должность, не доверял. Он не позволит иметь над собой власть. Слишком многое от него зависит. И как не может зависеть от донора, так и позволить кому-либо давить на него через них.

И все же давили. Не через доноров, так через детей. Его студентов. Неприятно становиться пешкой в чьей-то игре, и знать, что все его шаги уже просчитали.

Он молчал, не желая выдавать свои мысли и тайны. Обдумывая ситуацию, что сама по себе не поддавалась контролю. Выглядела такой же нелепой, как и попытка тушить огонь маслом, или успокаивать бурю ветром.

Арслад Монтури всего лишь вампир Светлого мира, маг, некромант. Бессменный ректор Академии Боевой Магии Нааргарда.

Светлые бесславно проиграли войну Темному миру. Темный Властелин захватил дворец, а Арсладу поставил условие, от которого невозможно отказаться.

Совместное обучение студентов двух враждующих миров. Ни много, ни мало.

Два враждующих лагеря в стенах одной академии, гордые подростки, неуравновешенные и не обученные маги. Утопия!

С переменным успехом война длилась уже сотни лет. Дети благородных лордов даже более бедных аристократов воспринимали в штыки. Стоит ли говорить о темных? А темные выиграли войну и чувствуют себя победителями.

Но отказаться невозможно. Все студенты академии волей прошлого светлого императора остались в плену на темной стороне. Он должен вернуть их обратно. Должен согласиться на условия Темного Владыки, если хочет их вернуть. В лицо ему это не сказали, но он и так все понял по уверенному тону Владыки, даже не спросившему его согласия.

Жизнь научила его ценить темных, уважать их силу и решения. Арслада знали как умного вампира, ректора и бывшего генерала светлых, темные все просчитали, забрав в плен его студентов.

Погибший светлый император был еще той сволочью и только его подлость и глупость привели к столь плачевным результатам для всей страны.

Это не меняло уже ничего.

Арслад сидел в своем кабинете в Академии, в роскошном мягком кожаном кресле с лакированными подлокотниками из сплетенного магией дерева. Вся мебель в кабинете выдержана в каштаново– черных тонах. Широкое окно открывалось во двор.

Компанию вампиру составил другой вампир.

Найро Монур со стороны темных. Демон, фанд, а также темный родственник Арслада. Брат, которого несколько десятков лет Арс старался найти. Потерянный на темной стороне. Один воспитывался темными, а второй – светлыми. Отныне ректорское кресло они делили вместе.

Осложняли задачу еще и принцы с обоих сторон – плененные светлые и подчинившиеся приказу своего Владыки темные.

Арслад рассматривал вино и не спешил говорить. Алый цвет хорош только в бокале, но никак не в кровавой бойне, что могла разыграться среди заносчивых детей.

На подготовку академии к приему студентов им дали месяц. Темные оккупировали Шаарнский дворец и пытались подчинить светлые земли. А еще согнать к ним молодежь на обучение.

Найро тоже молчал. Темный, фанд, вампир. Неизвестная лошадка, всегда скрывающаяся в тени. Они должны обсудить план обучения, преподавателей, программы по разным факультетам, в том числе и боевой магии (вот интересно зачем учить этому светлых, и с кем теперь воевать, если Владыка решил объединить империи?).

Ему было что сказать, но отдавая должное незыблемому авторитету Арслада Монтури, не только как ректора, но и как прославленного генерала светлых в прошлой войне, Найро ждал. Выдержка фанда не подводила никогда.

– Приглашай сюда своих преподавателей, – махнул рукой Арслад и залпом выпив вино, встал, показывая, что беседа закончена.

Это были первые слова, которые ректор произнес за час.

– Ты не будешь уточнять их имена, направления магии, специализацию? – насмешливо спросил Найро. Они друг друга стоили. Вот только имя Найро держалось в таком секрете, что слухов о нем не было. Вообще.

– Зачем? Вы все равно пришлете своих. Мне обещали сохранить мой преподавательский состав, но как я понял, студентов станет намного больше, так что разберемся в процессе. Кто не будет соответствовать должности, добьюсь увольнения.

Арслад наблюдал за родственником. Властный и самоуверенный темный. Фанд, и этим сказано многое.

Когда-то давно родная сестра отца осталась у темных и попала к фандам, а отец Арслада, темный вампир, бежал от ириллисов и был подобран вампирами на светлой стороне. Мать и отец вскоре погибли, но у самого вампира остались родственные связи в Темной империи. Своя кровь священна и он искал родных несмотря на войны. Долго не находил, и вот пожалуйста, его двоюродный брат – темный фанд. Что ему сказать по прошествии стольких лет? После двух опустошительных войн между их империями? Да, сам Арслад наполовину темный, но Светлая империя, проигравшая ныне – его дом. Вся Академия – его дом.

Он не нашел слов. Поднялся и отправился лично проверять ремонт и реконструкцию в Академии. Скоро вступительные экзамены для светлых и темных. Академия будет готова не смотря ни на что.

Глава 3. Наследство

Я проснулся на рассвете и долго не мог понять, что со мной и что не так вокруг.

Мир изменился. Я слышал звуки, которые никогда не замечал. Это не просто пение птиц на ветках пары яблонь в нашем саду, я слышал скрежет их коготков о ветки деревьев, скрип колес старой телеги, спешащей на рынок мимо нашего дома и многое другое, о чем и не предполагал ранее. Шорохи, скрип половиц, возню кухарки на другом конце родного дома так, будто сам находился рядом со всеми ими.

Я вспомнил свою комнату и в то же время не узнал ее, в моей памяти было две совершенно разные комнаты и это лишь одна из них. Шторы светло– зеленых тонов колыхались от легкого ветерка, забравшегося через открытое окно, белый шелк с золотистой нитью охватывал стены, что в сочетании с белой мебелью, можно было принять за девичью спальню, однако все детали хранили строгий стиль, на прикроватной тумбе стоял высокий канделябр с магическими камушками – светильниками, а на стене покоился мой эльфийский дорогой меч.

Матушка спала в плетеном кресле. Я поразился тому, как она постарела за… а сколько я проспал?

Мой взгляд привлекла кружка. Нет, не с водой. Там находилась темно-красная жидкость и сводила меня с ума. Казалось, весь мир, вся моя жизнь сосредоточилась на ней, стоило только увидеть.

– Лари…, – всплеснула руками мама, и покачала головой. Ее глаза мгновенно покраснели от слез. Лицо осунулось и устало, только голос и манера двигаться выдавали в ней мою мать.

– Он оставил это тебе, пей, сынок. Ты теперь вампир, – она дрожащей рукой протянула мне кружку.

– Кто? – хрипло спросил я, не решаясь двинуться с места.

– Твой приемный отец, господин Арслад Монтури. Он тебя спас.

Моя память взбунтовалась. Я знал Арслада Монтури. Откуда? Память поспешно выдала мне всю информацию о моих двух смертях. О том, как я горел в медленном огне и как растворился в темнице. И это все я?

На моем пальце красовался темный бриллиант в серебряной оправе.

– Это его подарок, – мать все еще вытирала слезы платком, – Ты меня помнишь, сынок?

– Да, мама, я все помню и даже чуть больше, – ответил, немного привстав.

Она подала мне кружку и я сделал первый глоток.

КРОВЬ!!!

Удивительная жидкость обожгла все мое существо.

Кровь нового отца, Арслада Монтури. Как безумно дорогое эльфийское вино, она заставила почувствовать ЕГО вкус и наполнила меня силой. О, одна моя часть узнала его кровь! Этого вампира я никогда не предам!

– Полежи, ты еще болен! – забеспокоилась мама.

– Я в порядке, мам. Полон сил, видишь, – я встал с кровати.

Она захлопотала, нашла мне подходящую рубашку и жилет, я еле выпроводил ее и отправился одеваться, чтобы спуститься к завтраку в столовой.

– Все, как он и сказал, – мама по прежнему не расставалась с платком.

Рядом с ней сидела наша экономка. От них я уже узнал последние новости. Управляющий уволился, сославшись на запрет эльфийских властей содержать вдову герцога, а меня считали погибшим.

– О чем ты? – нахмурился я.

– Господин Арслад сказал, что ты очнешься через две недели и должен отправиться в Нааргард поступать в его академию. Теперь ты и его сын тоже.

– Я столько времени болел? – но она избегала ответа, только всхлипывала. Позже я узнал, что прошло полтора месяца с тех пор, как я "выпал" из жизни.

– Никто не мог тебя спасти. Он оставил тебе документы. Теперь ты Эльв-Илариэль Инсаэльский– Монтури.

– Хорошо, я побуду здесь пару дней и поеду.

– Нет, сынок, ты вампир и должен ехать завтра. Так сказал он. У вампиров все строго, ты должен слушаться господина Арслада.

Мне это не нравилось, но выхода нет. У вампиров очень строгие законы и я во всем должен слушаться своего отца. Он же глава моего нового и как я понимаю, очень маленького клана.

– Леди Барбара! Леди Барбара! Там…

Наша служанка Ниита ворвалась как ураган в столовую. Маменька всегда была добра к слугам и ее не принимало чопорное эльфийское общество, которое мой отец – эльф, Керален Инсаэльский герцог Вельсиаль, презирал и игнорировал.

– Что случилось, Ниита? – при мне леди сделала строгое лицо.

– Там снова этот… граф Валиэль Лильен!

Губ матушки коснулась совсем недобрая усмешка.

– Проси, – сказала уже не добрая и мягкая матушка, а леди Барбара, герцогиня Далель Инсаэльская – Вельсиаль

Она тайно обвенчалась с отцом в родной Светлой империи, несмотря на то, что данный факт эльфийское государство категорически запретило и отрицало. Наверное поэтому меня решили убрать, а наследство отца сыграло не последнюю роль.

– Мое почтение, – вошел эльф и впился в меня взглядом коршуна.

Один его вид показывал, насколько ему неприятно меня видеть.

– Присаживайтесь, граф Лилиен. Как видите, мой сын жив.

– Признаться, не ожидал, – он с сомнением покосился на меня.

– Я никого не принимала, пока Лари болел, – холодно отозвалась мама.

– В вашем случае крайне не вежливо не принимать служащего его Величества Альгелерия второго Руэльского. Наш король имеет право знать о состоянии своего племянника.

– Что вы говорите! Уважаемый граф, это чистое недоразумение! – картинно закатила глаза маменька, а я усмехнулся.

Ну да, как же! Племянник эльфийского короля, меня всегда считали бастардом, хотя я похож на отца и родился в законном браке, который эльфы ни за что не признавали. Теперь отец мертв, ниточки ведут к эльфийскому двору, ведь выехав во дворец эльфийского короля он был убит там на охоте. Конечно, ему пели дифирамбы, якобы герой, спасший короля ценой своей жизни, а меня тем временем отравили. Что делать, наследство герцога и вторая очередь за эльфийской короной по мужской линии у полукровки раздражала многих.

– Уверяю вас, я была слишком убита горем и не желала никого видеть, даже слуг, но и предположить не могла о вашем визите!

– Вы… очень постарели, леди Барбара, – презрительно, нарушая все нормы приличия, сказал эльф, – Случилось то, о чем я предупреждал вашего покойного мужа.

– Выбирайте выражения! – резко ответил я.

– Всего лишь говорю правду, – как ни в чем ни бывало развел руками он, – А для вас у меня хорошие новости, его Величество признал права господина Эльв-Илариэля на наследство. Официально, пусть в высшем эльфийском обществе и не учитывался ваш брак, вопросы наследства нотариально признаны законными. Титул герцога Вельсиаль, как и все состояние, независимо от обстоятельств, хоть вы и полукровка, переходит к вам после смерти вашего отца, вполне законно как единственному ребенку и к тому же, согласно магического завещания герцога, никому иному не достанется. В связи с этим вас приглашают прибыть к эльфийскому двору.

– К сожалению, это совершенно невозможно, – ответил напыщенному эльфу, – Видите ли, я не просто болел, я был отравлен трехкомпонентным ядом, лекари отказались от меня, но к счастью я был спасен самим ректором Нааргардской Академии Боевой Магии Арсладом Монтури. Чтобы сохранить мою жизнь, ему пришлось обратить меня в вампира. Поскольку теперь он мой второй отец, разрешение на посещение эльфийского двора вам стоит просить у него. Наследство же родного отца Я ПРИНИМАЮ, согласно его воле.

Магия вокруг меня осыпалась тысячей искр – магическая составляющая завещания вступила в силу. Никто кроме меня не вправе распоряжаться моим имуществом, даже сам король не может отобрать – магия погубит любого. Как и украсть у меня хоть монету. Все документы на землю, поместья и герцогский титул упали на стол, а в мою руку упало любимое кольцо отца с голубым топазом. Все-таки он заключил в него магическую силу завещания.

Я видел, как скорбно вытянулось лицо эльфа и тот поспешил откланяться.

А маменька стала хлопотать собирая меня в дорогу. Образовалось сразу много неотложных дел. Я не лишал ее этой радости.

Помочь теперь мне может только господин Арслад, кто знает, когда меня накроет жаждой крови.