Текст книги "Превращение в бабочку"

Автор книги: Кристина Лестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2

Стоял такой же май, как сейчас, когда она поехала на каникулы в Италию. Это короткое затишье между двумя наплывами туристов – карнавальными праздниками и летним курортным сезоном – всегда особенно приятно для тех, кто любит наслаждаться страной не спеша, любуясь ее жизнью как бы изнутри.

В тот год Джейн приехала в Неаполь к старинной подруге матери. Учитывая сессию, время было выбрано не слишком удачно, но Джейн, как одна из лучших студенток университета, досрочно сдала экзамены и уже в середине мая имела полное право идти на все четыре стороны до начала следующего учебного года.

Мать на этот раз не смогла поехать с ней, но компенсировала свое отсутствие большой суммой денег. И, приплюсовав ее к своим сбережениям, Джейн почувствовала себя баснословно богатой, свободной и абсолютно взрослой. Ей недавно исполнилось двадцать.

Каждый день она видела себя словно на самом острие счастья: весенний Неаполь вдохновлял и влюблял, а впереди – еще два месяца свободы, солнца и моря!

Георг появился случайно и, как потом они любили шутить, «постепенно». Сначала она не замечала его и не придавала значения встречам то там, то здесь. Они были соседями, их дома стояли рядом. Георг был итальянцем, жил и работал в Нью-Йорке, но каждое лето старался приезжать на родину, так как очень по ней скучал.

Джейн – хрупкая блондинка с голубыми глазами и пышным облаком кудрявых «ангельских» волос – сильно выделялась в толпе смуглых итальянок, и все местные мужчины невольно заглядывались на нее, потому что необычное и редкое всегда привлекает. Георг не стал исключением, только ему больше повезло: соседи, как известно, чаще встречаются.

В тот день Джейн пошла с тетей Марой на базар. Тетя Мара была типичной итальянкой, каких тысячи в любом городе: держала частное кафе возле дома, вела огромное хозяйство и больше всего на свете любила поболтать.

Вот тогда-то в этих разговорах Джейн впервые услышала о Георге, что он чертовски красив, богат и, кажется, на данный момент холост.

Джейн, впрочем, с трудом представляла, о ком идет речь. Все ее мысли в тот день были сосредоточены на Лориано, который часто катал ее на скутере, всегда провожал до дома по ночам, а однажды они ездили на безлюдный берег, где на мягком песке Джейн показала ему все, на что способна. Но именно с тех пор Лориано почему-то перестал катать ее и все реже провожал по ночам. Более того, в компании, в которой они оба проводили время, в ее адрес стали все чаще раздаваться подозрительные смешки.

Тогда Джейн решила разобраться, чего он хочет. А если выяснится, он решил бросить ее, тогда она отомстит самой что ни на есть коварной местью!

Вообще, итальянцы сильно раздражали ее. В них удивительным образом сочеталась зрелость тел и абсолютно юный, идеалистический подход к жизни. С этими людьми было трудно общаться: они много говорили, редко держали слово и часто выдавали секреты.

Она стала подумывать – а не завести ли роман с мужчиной постарше? Только где его взять? На Георга, жившего в соседнем доме, Джейн даже не смотрела. У него был один существенный минус: в этом году ему стукнуло тридцать два, об этом она узнала от Мары.

Позже, когда их роман был в самом разгаре, он клялся, что все дни, с тех пор как она приехала, не спускал с нее глаз. Но Джейн, сколько ни напрягала память, не могла найти в ней ни единого эпизода этих «случайных» встреч…

Итак, был обычный жаркий майский денек. После похода на рынок Джейн долго отдыхала в своей комнате, а под вечер стала, как обычно, собираться на прогулку. Ей было немного неуютно оттого, что ребята из компании над ней смеются. Она прекрасно понимала, откуда «дует ветер», и собиралась сегодня начистоту поговорить с Лориано. Но, придя на площадь, к своему ужасу и смятению, увидела его с другой девушкой, причем оба вели себя так, словно были уже давно близки.

На ее просьбу отойти в сторонку, чтобы поговорить, Лориано сначала отвечал едкими улыбками и молчал, а потом, многозначительно переглянувшись с остальными, встал и нехотя пошел за ней. Он отказался объяснять свои действия, сказал, что она придает слишком много значения мелочам. И добавил, что если девушка спит с первым встречным, то хорошего отношения к себе не заслуживает. Это было в какой-то степени справедливо: на пляж они поехали уже на третий день близкого знакомства.

В общем, через пять минут Джейн вся в слезах убежала к морю, но, не зная дороги, как назло, попала на тот самый ненавистный пляж, где долго рыдала, сидя на песке.

Стоит ли говорить, что Георг нашел ее именно там, и, как это часто бывает, после его попыток утешить и вытереть слезы Джейн они стали друзьями? Правда, теперь Джейн вела себя осторожно, хотя прекрасно видела, что интерес Георга совершенно не дружеский. Но он вел себя как настоящий джентльмен: бросал на нее пылкие взоры, заставлявшие ее краснеть, и при этом держался на расстоянии. Джейн сильно смущала двенадцатилетняя разница в возрасте и тот факт, что встречаться приходилось тайно, чтобы не вызвать недовольства тетушки Мары и сплетни соседей.

Впрочем, понятие «встречаться» поначалу едва ли было применимо к их трогательным отношениям, когда они до полночи гуляли по городу, целомудренно держась за руки, ходили в театр, в оперу, смотрели кино или просто сидели в парке… Прошло уже две недели, а Георг не сделал ни единой попытки ее даже поцеловать.

Зато Джейн обнаружила, что с этим человеком она может говорить обо всем, и даже о том, о чем не сказала бы никому. Георг был всеведущим, всепонимающим и абсолютно ничему не удивлялся. Признайся она тогда ему, например, в убийстве и в том, что на самом деле скрывается от полиции, он, наверное, просто пожал бы плечами и сказал свое вечное: «У каждого свои грехи и прихоти». Это высказывание Джейн запомнила надолго и вспоминала часто уже после того, как они расстались…

Как начался их роман, она уже не помнила. Когда именно она влюбилась в него? Влюбилась так, что, казалось, сердце сейчас разорвется! И сердце ее рвалось всякий раз, когда она просто смотрела на Георга, на его смуглую шею, на его гордый красивый профиль, на его глаза… Ах, его глаза, наверное, свели с ума не одну женщину! Георг ей кого-то напоминал, она никак не могла вспомнить кого. Но через некоторое время это оказалось уже не важно, потому что они стали близки по-настоящему.

Это произошло после премьеры какого-то фильма. Премьера прошла в Риме, и они, понимая, что на улице уже глубокая ночь, решили не возвращаться в Неаполь. В отеле, где Джейн и Георг честно собирались снять два отдельных номера, портье сказал им:

– Я могу предложить вам номер люкс с видом на рощу, если, конечно, ваша супруга не станет возражать против пения птиц по утрам…

Джейн залилась краской, и Георг поспешно ответил, что они согласны.

Это была самая сладкая ночь в ее жизни, Джейн даже не понимала, чем заслужила такое неземное счастье. Она плакала в руках Георга, потому что никакие другие эмоции, кроме слез, не могли, не умели передать то пронзительное и глубокое нечто, которое она испытывала. Пожалуй, это была именно любовь. Острая, раздирающая ее изнутри, и такая всеобъемлющая, что иногда она боялась, что огонь сейчас прорвется наружу и сожжет все вокруг.

А еще Джейн все время боялась потерять Георга. Она рассуждала очень просто. Такое счастье (если верить прочитанным ею книгам о любви) не может продолжаться вечно: здесь по сценарию либо кроется какое-то коварство, либо судьба скоро разлучит их. И Джейн, разумеется, больше боялась второго: никакого коварства от Георга она не ожидала.

Дальше все тоже было достаточно предсказуемо: им не захотелось возвращаться в Неаполь и, поселившись в доме друга Георга, они остались в Риме еще на три недели. Сам хозяин появился всего один раз, и Джейн даже не запомнила его. А потом Георг внезапно уехал по делам в Штаты, а она, счастливая и немного растерянная, вернулась к Маре – ждать от него вестей и строить планы на будущее.

Время шло, вестей не поступало. Закончился июнь, прошла половина июля, и Джейн, несмотря на уговоры остаться до конца лета, собралась домой. Дело было не в том, что закончились деньги, как она солгала Маре, и тем более не в том, что надо появиться в университете. Джейн хотела как можно быстрее разыскать Георга, потому что обнаружила, что беременна.

Эта новость повергла ее в радость и смятение одновременно: а вдруг?.. Нет! Георг не может оказаться подлецом. Он любит ее. Любит так же сильно, как и она его, а может, и еще сильнее. Он конечно же обрадуется тому, что у них будет ребенок, и тут же сделает предложение.

Правда, за те безумные три недели, что они провели в Риме, у него было множество возможностей сделать предложение, но он почему-то все время обходил эту тему стороной. А Джейн и так была счастлива: ведь самый лучший мужчина на свете любит ее, проводит с ней каждую ночь, говорит, что ближе у него никого нет! Разве это не есть то, о чем нужно мечтать всю жизнь?

Нет, определенно, он не сможет предать! Он обрадуется ей! Так Джейн уговаривала и утешала себя, пока летела в самолете и пока искала адрес Георга, решив сделать сюрприз своим появлением, но…

Дверь открыла жена Георга.

Джейн нашла его дом в Нью-Йорке по адресной книге и, конечно, могла что-то напутать. После обычного в таких случаях диалога красивая высокая женщина, стоящая на пороге, сказала:

– А, кажется, понимаю. Вы – его очередная пассия, которой он не сказал, что женат.

– А вы?.. – Джейн прижала руку к губам.

– Да. Именно то, что вы подумали. Я его жена.

– А может, я все-таки ошиблась?

– Думаю, что нет. Георг живет здесь. Вернее сейчас его нет, он уехал к брату в Калифорнию.

Джейн, только что с большим трудом преодолевшая многочасовой перелет (беременность уже давала о себе знать), живо представила, что ей придется лететь теперь через всю Америку в Калифорнию, к Георгу или к себе домой, и там ее ждет вторая часть разочарования… Нет, это слишком тяжело! Она расплакалась.

– Так. – Жена Георга проворно втащила ее в дом. – Все соседи уже знают о его темпераменте, потому что брошенные девчонки таскаются на это крыльцо чуть ли не по две штуки за сезон. Я ему сто раз говорила, чтобы он не давал адреса и телефона.

– А он и не давал! – прорыдала Джейн. – Я сама нашла.

– Час от часу не легче. Водички дать?

– Нет. Меня тошнит.

– Только не говори, что ты беременна и что от него.

– Не от него! – зло прокричала Джейн, размазывая косметику по лицу.

– Ну слава богу! А то была тут одна… Пыталась заставить Георга на ней жениться, грозила судом.

Некоторое время Джейн сидела в холле, пытаясь осознать происшедшее. Но ей было плохо до такой степени, что она даже не понимала в полной мере, что случилось. Георг ее бросил? Он любит другую? А почему? Нет – он всегда любил другую, то есть жену, иначе они развелись бы… А она, Джейн, всего лишь игрушка, как и многие девчонки, которые «таскаются сюда чуть ли не по две штуки за сезон». Да Лориано повел себя в сто раз приличнее!

Джейн наконец встала, вытерла слезы.

– Я пойду.

– Ну иди. В самом деле, не принимать же мне тут вас всех.

– Это… т-точно, – заикаясь проговорила Джейн. Тошнота проходила. Кажется, на нее хорошо действовали обида и злость. Сейчас она как следует разозлится, чтобы не тошнило в самолете…

– Он что, правда так часто знакомится с девушками, а потом все они приходят к вам? – спросила она, оборачиваясь в дверях. – А почему вы тогда не разводитесь?

– А это тебя не касается… – Жена Георга с едва заметной печалью вздохнула. – Чаще всего он подцепляет их в июне, в Италии. Там у него сезонный улов, я уже привыкла. А потом возвращается ко мне и клянется, что сильнее меня никого никогда не любил. Кроме своей Италии… Я все понимаю, я сама ее люблю, там моя родина.

Джейн показалось, что земля уходит из-под ног. Георг едва вылез из ее постели и тут же поехал клясться жене в вечной любви?

И это – он? Ее безупречный Георг?

– Спа… спасибо за ценную информацию. А что он делает в Калифорнии? Просто я живу и учусь в Сан-Франциско… Нет, я не буду его искать, вы не думайте. Просто…

– У него брат преподает в Калифорнийском университете. Они близнецы. Тоже вот прихоть – ездить обязательно после Италии, где он родился и провел детство, к Кристиану. Жить друг без друга не могут.

– Кем же он работает, если постоянно свободен?

– Он… – Жена Георга немного помолчала, как бы размышляя, стоит ли отвечать. – Он называет себя писателем. Такие шалости на стороне, как было с вами, просто необходимы ему для создания очередного шедевра.

– Шалости на стороне? – потрясенно переспросила Джейн.

– Простите. Но вы поняли меня.

– А что… он известный писатель? – с сомнением спросила Джейн.

– Не знаю насчет известности, но этот дом мы купили на гонорар от его последней книжки.

Джейн оглядела фасад, крыльцо, клумбу, газон и подумала, что на ее заработки можно купить разве что крыльцо этого дома.

– Спасибо. Мне пора.

– Пожалуйста.

Но Джейн не уходила: что-то держало ее здесь, словно главного она так и не услышала.

– Георг Барлетто… Хм. Не слышала о таком авторе.

– Он пишет под псевдонимом. Вам, наверное, действительно пора.

– Да. Спасибо за все. – Джейн сошла на тротуар и еще раз оглянулась. Богатый квартал. Она и правда может позволить себе разве что крыльцо. Или три ступеньки от крыльца. И вдруг новая догадка толкнулась в ее голове.

– Подождите!.. Как, вы сказали, зовут его брата?

Жена Георга усмехнулась:

– Вы что, и там собираетесь его искать по справочнику?

– Нет! Кристиан Барлетто? Он преподает в университете на кафедре природных ресурсов?

– Да… кажется. А откуда вы его знаете?

Джейн внезапно расхохоталась. Жена Георга все поняла:

– Вы хотите сказать, что он ваш преподаватель?

– Именно! – Джейн продолжала смеяться. – А я не могла понять, кого Георг мне напоминает! Брат-близнец?! Ха-ха-ха!.. Не смотрите на меня так… Нет, я не поеду его искать, что вы! Какой позор… ха-ха-ха! Можете быть спокойны, мы больше никогда не увидимся!

Она ушла нетвердой походкой, посмеиваясь. Жена Георга проводила ее озадаченным взглядом.

Джейн сдержала свое обещание: она больше не видела Георга. Приехав домой, в свой студенческий кампус, она заперлась в комнате и перестала вообще выходить куда-либо. Через неделю ее нашел Пол, ворвавшись к ней, чуть не сломав замок, и потребовал все объяснить.

Со слезами и проклятиями она рассказала ему эту историю, умолчав о самом главном: Георг – брат их преподавателя. Тогда еще Кристиан не возглавлял кафедру, это ему предложили позже.

Стоял август, Пол к тому моменту уже закончил учебу, получив степень магистра. На днях ему исполнилось двадцать три, и он собирался остаться работать в университете.

Оценив обстановку, он с огромным волнением предложил ей оставить ребенка и пожениться. Джейн горько рассмеялась и сказала, что уж с этим-то вопросом она разберется сама. А его в мужьях видеть не желает, хотя и рада проявленному им участию.

Они были знакомы с раннего детства, их семьи дружили, и Пола прочили ей в мужья. Но прочили ненавязчиво, поэтому дети прекрасно понимали, что это всего лишь шутка.

Однако учиться в Калифорнийский университет Джейн отпустили исключительно «за Полом» и после его клятвенного обещания, что он будет беречь ее и заботиться о ней, как о родной сестре. Пол исправно выполнял обещание пару лет, пока однажды не понял, что любит ее совсем не по-братски. Джейн об этом ничего не знала, да и, наверное, рассмеялась бы, скажи он ей об этом. В тот год ему выпала нелегкая доля стать первым и единственным слушателем этой печальной и некрасивой истории про Георга…

Через несколько дней, встретив Кристиана на кафедре и слишком разволновавшись, Джейн попала в клинику с сильными болями в животе. Вышла она оттуда лишь через месяц. Ребенка Джейн потеряла.

На нее было больно смотреть: худая, с посеревшим лицом и потухшим взором. Все это время рядом с ней был Пол, и в клинике его даже принимали за мужа, но утешить Джейн уже ничто не могло. Она поклялась, что больше никогда не станет заводить романов с мужчинами, пока не выйдет замуж. Да-да, именно так. Или уйдет в монастырь. Над этим вопросом Джейн вполне серьезно и долго размышляла, пока Алиса как следует не прочистила ей мозги.

Они с Полом то по очереди, то вместе вытаскивали подругу из этой ужасной катастрофы, и наконец в конце следующего учебного года Джейн снова начала улыбаться. Жизнь возвращалась к ней, но в одном она осталась тверда: никогда. Никаких романов. Ни с кем!

Новый образ «синего чулка» существенно помогал ей сохранять верность своим обещаниям. За год она из очаровательной куколки-блондинки превратилась в абсолютно бесформенную серую мышь с вечно испуганными печальными глазами. Алиса ругалась на подругу, кричала что-то про «поехавшую крышу» и «бессмысленное монашество», но о настоящих причинах такой резкой смены внешности не знал никто.

На самом деле Джейн отчаянно боялась. Она боялась лишний раз встретиться с Кристианом, боялась, что брат ему все рассказал, боялась, что жена Георга рассказала всем о визите Джейн. Боялась, что приедет Георг и встретит ее, и тогда над ней все снова будут смеяться, как смеялся Лориано с компанией… Лориано, с которого все началось.

А потом, когда Джейн поняла, что Кристиан безнадежно похож на брата и что при каждой встрече с ним у нее сладко замирает сердце, она стала искать этих встреч, загадывать, что принесет очередная – случайный взгляд, короткий диалог…

Это был явный мазохизм и, пожалуй, хороший рабочий материал для психоаналитика, но со временем Джейн самостоятельно справилась со своей проблемой, оставив – в качестве женской слабости или некоего каприза – эту легкую влюбленность в Кристиана. Влюбленность, которая бесила Алису, заставляла страдать Пола и спасала ее саму от сумасшествия.

Сначала Пол ничего не понимал, потом стал обижаться на нее. Он знал Джейн, знал, что она серьезная девушка, и гоняться за преподавателем, который позволяет себе заводить романы со студентками и спать с коллегами, в том числе и со своей кафедры, – было совсем на нее не похоже. Однако Джейн совершенно очевидно для большинства окружающих преклонялась перед этим бессовестным ловеласом.

С каждым годом она все больше уходила в себя, все меньше хотела открываться кому бы то ни было. Она мучилась без любви, страдала от постоянного одиночества и изо всех сил отталкивала от себя даже малейшую возможность завести с кем-то роман. Может быть, и Кристиан был выбран ею в том числе по причине полной своей недоступности. Ну разве позарится такой успешный, блистательный мужчина на какую-то серую мышь?

Она открыла глаза. Снова тот же белый потолок над головой, то же окно и те же стены. Она живет в этой комнате уже восемь лет. Сначала, пока училась, потом, когда добрый Кристиан предложил остаться в магистратуре и подрабатывать у них на кафедре… Она давно могла бы снять отдельную квартиру, как это сделала в свое время Алиса, но со странным упрямством ребенка продолжала жить в этой комнатушке, которая уже стала ей родной.

Здесь хорошо. Сюда она убегает от всех невзгод, тут стены помогают больше, чем в родном доме.

Сегодня она сбежала с пляжа от Алисы и этих непонятных типов. Ее сильно злила привычка подруги подбирать всех мужчин, которые попадаются на пути, авось кто-нибудь да окажется хорошим любовником…

– А Неаполь, оказывается, французский город, – пробормотала она, криво улыбаясь и усаживаясь за рабочий стол. – Ай да Алиса!

Смерив тяжелым взглядом стопку контрольных тестов на столе, Джейн в очередной раз задалась вопросом: зачем согласилась взять их? Ведь это егообязанность – проверять работы, потому что он– преподаватель и лектор. Впрочем, когда он просил, Джейн, какой бы безумной ни казалась эта просьба, соглашалась. Соглашалась всегда.

– Это не лечится, – говорила обычно Алиса, даже не подозревая, что изрекает абсолютную истину.

На столе стояла чашка из-под чая и лежала обертка от шоколадки, которые перед выходом бесцеремонно выпила и съела подруга. Джейн включила компьютер и вынула из ящика распечатку первой главы.

– Метеорологическая база побережья насчитывает…

В дверь постучали. Она с досадой откинулась на спинку стула.

– Снова-здорово! – Но все-таки встала и пошла открывать. Очевидно, несчастная Алиса осталась чем-то недовольна, иначе не пришла бы так рано. – Почему, как только я сажусь работать или ложусь спать, ты сразу…

На пороге стоял Пол.

– О. Это ты.

– А ты думала кто?

– Думала, что Алиса. Кто же еще, кроме нее, ходит в гости среди ночи?

– Можно войти? – спросил он, проходя на середину комнаты.

– Ну попробуй.

– Все чахнешь над книжкой?

Она промолчала, с усмешкой подумав, что Пол с ее подругой и правда неплохо спелись в вопросах ее перевоспитания.

Он нагнулся к монитору, читая текст. Джейн смотрела на его крепкую спину, широкие плечи, на его руки, которые однажды кружили ее, легко подняв в воздух… И вдруг подумала: а почему, собственно, раньше она даже не допускала мысли о Поле как о мужчине?

Пол оторвался от монитора и повернулся к ней. У него были зеленые глаза и светлые волосы – красивое сочетание. Джейн невольно улыбнулась, оглядывая его. Нет, это нереально. Он слишком родной, чтобы любить его как мужчину.

– Что? – насторожился он, уловив в ее взгляде перемену.

– Ничего. Как текст? Не хочешь отредактировать, как в старые времена?

– Текст занятный. Но… знаешь, я в последнее время совсем отошел от научной работы.

– Все ездишь на практики? – с оттенком ревности спросила она.

– А что остается делать? Так интереснее, да и платят больше.

Джейн промолчала, пряча улыбку. У них с Полом, несмотря на братско-сестринские отношения, было почему-то не принято обсуждать личную жизнь друг друга, если только в крайних случаях типа ее романа с Георгом.

А по поводу практики она улыбалась не зря. В последнее время до нее стали доходить слухи, что у Пола завелась подруга с кафедры биологии, и он, чтобы не терять времени даром, каким-то хитрым образом пристроил ее принимать участие в этих «практиках», за которые она даже получала деньги…

В общем-то в этом нет ничего плохого: почему молодому, здоровому мужчине, вечно окруженному множеством девушек, не завести роман на глазах у всех? По крайней мере, тут есть хотя бы одна ощутимая выгода: некоторые особо смелые студентки сразу перестали ему докучать. Пол со своими подопечными романов не заводил, в отличие от Кристиана, про которого поговаривали всякое…

Джейн его вполне понимала, хотя и испытывала неосознанную ревность: в последний год Пол почти перестал общаться с ней. – Тебе не нравится, что я езжу на практики?

– Ну что ты! Езди на здоровье! Надеюсь, скоро найдется какая-нибудь счастливица, и ты наконец пригласишь меня на свадьбу. Тебе ведь уже двадцать восемь.

– Ну и что, что двадцать восемь? При чем тут свадьба?! – Казалось, этот вопрос возмутил его, но на лице Пола быстро снова появилась маска безразличия. – Кстати, я об этом и хотел поговорить.

– О чем? Неужели ты женишься?

– Может быть, хотя…

– Да ты что?! – Джейн радостно хлопнула его ладонью по плечу. – А как же я?

Он заглянул в глаза Джейн. Посмотрел внимательно. А потом, словно разочаровавшись в чем-то, отвернулся:

– Ну… как-нибудь переживешь.

– И где ты ее нашел?

– Да не в этом дело, Джейн.

Он, заложив руки за голову, прошелся по комнате, и Джейн невольно залюбовалась игрой его упругих мускулов под натянутой тонкой майкой.

Но почему? – снова подумала она. Ведь он красив! И когда-то (возможно, Алиса и права) был влюблен в меня. А я не замечала…

– А что случилось, Пол?

– Дело в том, что девушка… Ты только не подумай, что я негодяй… Девушка навоображала слишком много. И теперь буквально преследует меня всюду.

Джейн опешила:

– Подожди. Так ты не хочешь жениться?

– Ну, по крайней мере, на ней – нет.

– И что?

– И… я хотел… просто, понимаешь… – Пол решительно выдохнул: – Я хотел попросить тебя об услуге. Скоро она приедет ко мне, и надо… надо, чтобы кто-то изобразил девушку, у которой со мной бурный страстный роман… Ну как будто. А то она думает, что…

– Ты обнадежил девушку, а теперь собираешься бегать от нее?!! Да ты знаешь, как это называется?!

– Да не обнадеживал я никого! Просто у нас был… небольшой короткий роман… а потом она начала доставать меня и даже угрожать.

– Угрожать?

– Она настырная и не очень честная. Хотя и красивая. – Он неожиданно улыбнулся.

Джейн молчала. Какое, собственно, ей дело до этой девушки, зачем ее защищать? «У каждого свои грехи и прихоти». Пусть разбираются сами.

Она подумала о другом. Представила, как будет играть роль с Полом, как будет, возможно, на глазах у всех, ходить с ним вместе… На глазах у него, то есть у Кристиана.

Что ж, это будет вполне закономерно: после стольких лет дружбы они станут парой. И вдруг ее окатило жаром: она будет с Полом? Ей даже на миг показалось, что привычная боль, появившаяся пять лет назад, стала отступать.

Пряча смущенную улыбку, она кашлянула в кулак.

– А что… Интересная мысль. А что я должна делать?.. Ну как мы будем изображать?

Пол уставился на нее, словно его вогнали в ступор.

– Что с тобой? Я сказала что-то не то?

– «Мы» будем изображать? Ах да, я же не объяснил.

– А… а кто? Ты же просил… – Она замолчала, подозревая что-то нехорошее.

– Прости, Джейн, но ты не подходишь для этой роли. Ни одна девушка не поверит, что я смог променять Миранду на тебя.

– Что?!!

– Ну… Ты очень, очень хорошая! – Он взял ее за плечи. – Но тут нужен кто-то намного ярче, привлекательнее… Настоящая красавица, понимаешь?

– Понимаю, – процедила она сквозь зубы.

– Не злись! Я просто пришел попросить, чтобы ты договорилась с Алисой. Сам я стесняюсь.

– С Алисой? – Джейн оперлась на спинку стула, чтобы не упасть.

В глазах ее читалась растерянность, обида, испуг и что-то еще… Что-то самое главное. Но как это называется, внимательный Пол разгадать не мог.

– Ты тоже Алисе давно и сильно нравишься. – Голос Джейн был мертв и печален.

– Да? – Пол не мигая смотрел ей в глаза. – Вот и отлично, она как раз то, что надо! Именно такую девушку я всегда представлял рядом с собой!