Текст книги "Алиса против принца"
Автор книги: Кристина Корр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Комната «смирения» на деле оказалась каморкой метр на метр. Там можно разве что сесть на пол, привалившись к стене. Тяжёлая металлическая дверь, отсутствие окон и полная темнота. Под потолком шумит вентиляция. Уже лучше. Не задохнусь…
– Наслаждайся одиночеством, – едко произнесла настоятельница и с удовольствием захлопнула дверь. А тётя-то с юмором…
Итак, что мы имеем? Другой мир, пансионат для комнатных смиренных собачек, стерву-настоятельницу, но пока имеют только нас. А что ещё будет!.. Ого-го и ага-га. Надменный принц, уставший от власти, от постоянного внимания. Зажравшийся, проще говоря. Таинственная сила внутри меня, надеюсь, это не расстройство живота. И загадочное испытание через три недели. А если провалить испытание? Тогда меня вернут домой? Ведь зачем принцу невеста без силы. Полагаю, у него с леди Дэлиан в этом плане какие-то проблемы. Иначе, стал бы он искать сосуд для своего семени в другом мире?
«Сосуд для своего семени, хах, – передразнил Павел. – Называла бы вещи своими именами. Спе…»
Ц-ц-ц… поцокала и похлопала себя по губам. Мама учила меня выражаться культурно и думать позитивно. Единственное, что мне остаётся в сложившейся ситуации: думать позитивно…
Ночь прошла отвратительно. Не сказать, что мне понравилось. Вообще не понравилось. Когда дверь отворилась и на меня молча уставилась мать-настоятельница, та вторая, габаритами побольше, я конечно обрадовалась, но подняться с первой попытки не смогла.
Выругалась сквозь зубы, пытаясь разогнуться.
– А где у вас туалет? – спросила сипло, придерживая глаза, чтобы не вывалились. Впервые в жизни мне так сильно приспичило… Думала, что в автобусе, когда на экскурсию с классом ездили и встали в двухчасовую пробку, но нет. Тогда были цветочки…
Мать-настоятельница молча меня выпустила, а её пухлое лицо оставалось беспристрастным.
– От вас пахнет булочками, – заметила с улыбкой. – Вкусные?
Мать-настоятельница скосила взгляд и на всякий случай вытерла губы.
– Я постою здесь, – объявила она, когда привела в уборную
– Пожалуйста, – равнодушно пожала плечами, заходя за перегородку.
– Не отвечай, когда тебя не спрашивают, – ровно произнесла мать-настоятельница, поворачиваясь ко мне своей широкой спиной. – По нужде можно ходить только в сопровождении Старшей.
– Старшей? – переспросила я, пристраиваясь.
Мать-настоятельница шумно выдохнула.
Решила не переспрашивать. Как ни крути, но в комнату «смирения» возвращаться не хочется. Так что, наблюдаем, анализируем, ищем способ вернуться домой…
После посещения уборной, меня отвели в ванную комнату и передали в заботливые руки Айи. Я даже обрадовалась и приветливо улыбнулась. В ответ, девушка лишь потупила взгляд.
– Госпожа сильно разгневана, – доверительно шепнула Айи, помогая снять платье.
– Чем, Айи? – шепнула в ответ. Окунуться в чуть тёплую воду хотелось до дрожи. Я так люблю плавать, так люблю просто часами лежать в ванной, что папа называет меня лягушонком.
«Ну что, лягушонок, жабры не выросли?» – спрашивает шутя, через дверь ванной.
Подавила грусть и поморгала.
– В комнате смирения никто из послушниц не выдерживает больше четырёх-пяти часов.
Недоверчиво выгнула бровь.
– А чего там выдерживать? – нет, я понимаю, в туалет хочется, тело затекло, но не всё же так плохо.
Айи изумлённо похлопала глазами, будто у меня внезапно крылья за спиной выросли.
– Это тяжело. Темнота и одиночество… Послушница раскаивается и начинает просить покаяния. Тогда госпожа Луэр милосердно прощает провинившуюся и выпускает.
– Ах вот оно в чём дело! – воскликнула, не сдержавшись и глухо хохотнула.
– Веди себя тише, – тут же осадила мать-настоятельница. – Послушнице не пристало громко говорить и бурно выражать свою радость. Смеяться полагается беззвучно.
У «Павла» дёрнулся глаз. У меня тоже…
Выходит, я лишила неуравновешенную такого удовольствия, как мои слёзные мольбы и она разозлилась? Замечательно. Даже на душе потеплело.
После омовения мне выдали чистую ночную рубашку, комплект белого самого целомудренного белья, которое я когда-либо видела и голубое платье послушницы. Айи помогла одеться и попрощалась со мной, поклонившись.
– Идём, – позвала мать-настоятельница, покидая ванную комнату.
Я разглядывала свою униформу. Забавно. Папе бы понравилось. Он давно угрожал нарядить меня монашкой, выкинув из шкафа все юбки и платья. Говорит я слишком… э-э… как оно сказал: «Развязная?». Но, по-моему, он просто преувеличивает и зря переживает. Конечно, он же папа…
Настоятельница остановилась у одной из череды одинаковых дверей, и вошла без стука. Девушки, находившиеся к комнате, как по команде отложили все свои дела и выстроились в одну шеренгу. Вот так подготовка!..
И я так буду?
«Жуть…» – высказался Павел и ушёл вглубь подсознания.
– Мать-настоятельница, – девушка с двумя рыжими косичками исполнила быстрый поклон.
– Нэя. Твоя новая подопечная – Алиса, – равнодушно представила настоятельница, даже не взглянув на меня. – Алиса. Нэя – Старшая в вашей комнате. Ты должна беспрекословно её слушаться.
Губы сами распылись в улыбке. Сказать: «да, мать-настоятельница», без смеха, язык не поворачивался. Тем временем все ждали, украдкой меня разглядывая.
– Приятно познакомиться, Нэя, – дружелюбно улыбнулась и протянула руку…
В это же мгновение, из складок рясы настоятельницы, появилась тонкая указка. Настоятельница взметнула её и ударила. Меня.
Кисть обожгло. Я недоумённо взирала на красную полосу, оставшуюся на коже.
Гнев, жаркой волной, поднялся откуда-то из глубин души. Он был такой силы, что на мгновение я перестала различать звуки. Перед глазами появились цветные всполохи.
Хотела скрутить настоятельницу, обезвредив, как делала на протяжении семи лет, пока занималась «рукопашной», но…
Я только занесла руку для захвата, как от неё разошлись «волны» вибрации. Я видела эти волны, видела движение воздуха, и, когда волна достигла «цели», настоятельницу отбросило к стене.
Мои глаза ошарашенно распахнулись. Недоверчиво покосилась на свою руку и спрятала за спину. Неужели опять комната «смирения»?
Настоятельница быстро пришла в себя и, с пола, изумлённо на меня посмотрела, а затем перевела взгляд на Старшую.
– Нэя, – выдавила сипло. – Беги к госпоже, сообщи, что у девчонки проснулся дар. Пусть вызовет магистра Яра.
«Хорошо не экзорциста…» – мрачно заметил «Павел».
Другие послушницы помогли настоятельнице подняться.
– Больше так не делай, – сухо пригрозила она, оправляя рясу.
– Не буду, – честно заверила, сама испугавшись. Но иметь ввиду – буду.
– Покажите Алисе её кровать и проводите в столовую на завтрак, – велела настоятельница, утирая капельки пота со лба. А хорошо её тряхнуло…
Когда дверь за настоятельницей закрылась, на меня уставилось три пары не дружелюбных глаз. Вот тебе и послушницы…
Глава четвёртая
Я молчу. Жду, что девочки скажут. Не хочу начинать знакомство с угроз, хотя «Павел» как раз не против. Он любит сразу расставлять все точки над «i», а я предпочитаю выжидать. Терпение – как говорит мама, величайшая мудрость, которой почему-то люди так редко пользуются.
– Любая из нас мечтает оказаться на твоём месте, – поразительно спокойно произносит курносая девчушка с чёрными косичками.
– А есть возможность поменяться? – уточняю тем же беспристрастным тоном. – Я не против.
Послушницы недоумённо переглядываются. Курносая неприязненно поджимает маленькие розовые губки.
– Ты не понимаешь, что говоришь.
– Объясни, – предлагаю и оглядываюсь. Безошибочно нахожу незанятую кровать и направляюсь к ней. Провожу по тумбе рукой, заглядываю внутрь. На верхней полке – учебные принадлежности, на нижней – стопка чистых полотенец, мыло в мыльнице и зубная щётка в стаканчике.
– Ты должна радоваться, что по какой-то счастливой случайности стала… избранной, – затылком чувствую, как курносая кривится. – Каждая девушка в пансионате, и не только, мечтает удачно выйти замуж. И если у нас есть такой шанс, то у безродных – нет. Их пристроят в первые попавшиеся руки за сущие копейки, а то и даром. Другие – так навсегда и остаются одинокими. Слугами в чужих богатых домах…
Повернулась, вскинув бровь.
– А чем безродные девушки отличаются от тех, что обучаются в пансионате?
Послушницы снова переглянулись.
Русоволосая девушка, что выделялась острыми чертами лица, гордо расправила плечи.
– За наше обучение родители могут заплатить.
– Как правило, аристократы берут себе в жёны послушницу пансионата и выплачивают отцу девушки сумму, которая в три раза превышает затраты на обучение, – невозмутимо пояснила курносая.
А меня охватила дрожь… Они говорят о себе, как о товаре. Говорят, и не чувствуют себя ущемлённые. Не понимают, что… что понимаю я. Они даже не знают, что может быть иначе.
– Поэтому… – угрожающе произнесла русоволосая. – Советуем тебе вести себя прилежно. Если тебя накажут, могут наказать и нас.
– Госпожа Луэр никогда не разбирается кто прав, а кто виноват, – добавила курносая. – Она заносит все совершённые провинности в личные дела послушниц. И чем больше таких провинностей, тем меньше вероятность удачно выйти замуж.
– И что тогда? – спросила смело.
– Если до совершеннолетия послушницу никто не выберет, её отправят работать по найму… – сухо ответила русоволосая.
Я недоумевала. На затылке шевелились волоски, вставая дыбом. Вот у них жизнь… Вот так перспективы…
– А выбора у вас совсем нет? – спросила осторожно. – Пойти учиться, освоить престижную профессию, жить самостоятельно?
Бедные девочки смотрели на меня, как на умалишённую. Кажется, смысл моих слов вообще до их сознания не дошёл.
– Ладно, – примирительно вздохнула. – У каждого своя судьба. Я постараюсь не создавать вам проблем, но и вы… – обвела присутствующих предостерегающим взглядом. – Не пытайтесь лезть ко мне с нравоучениями и попытками вразумить. Убедить, какая счастливая участь мне выпала. Я из другого мира – и у нас другие законы, к которым я привыкла. Договорились?
Курносая покачала головой.
– Комната «смирения» существует не для того, чтобы послушница могла отдохнуть, а для того, чтобы могла подумать, усмирить гордыню, очистить разум от…
– Стоп, – резко оборвала, вскинув ладонь. – Мы, кажется, договорились. Без нравоучений.
– Но… – попыталась вставить русоволосая.
– Давайте жить дружно, и никто не пострадает, – натянуто улыбнулась, ощущая, что пора бы и поесть. – Проводите в столовую?
– Дождёмся Нэю. Без Старшей лучше не передвигаться по пансионату, даже если мать-настоятельница разрешает, – сдержанно произнесла курносая. – Ты пока можешь изучить молитвенник.
Меня покоробило. Девушки вернулись на свои места, каждая взяла в руки по такому молитвеннику и углубилась в чтение, беззвучно шевеля губами.
«УжОс…» – поражённо выдохнул Павел. Не могу не согласиться.
Открыла снова тумбу, достала из неё книги, бумагу и карандаш. Мне нужно отвлечься. Слишком мало информации, чтобы придумать план, как вернуться домой. Вряд ли из послушниц кто-то знает ответ или сможет мне помочь. Они просто… несчастные жертвы отлаженной системы. Я тоже. Только совершенно другой системы, но она мне нравится. Нравилась иллюзия выбора и относительная свобода.
Я могла выбрать чистить зубы или «забить», могла выбрать, в чём пойти в универ, есть ли на обед чизкейк и пойти ли в выходные с Артёмом в кино…
… карандаш, казалось, живёт собственной жизнью в моей руке.
С белого листа на меня смотрели безразличные матовые глаза принца.
Скомкала лист и швырнула его в угол. Соседки тут же подняли головы, наградив красноречивым взглядом.
– Упс… – виновато вымолвила и поднялась, чтобы убрать мусор. Распрямила лист, сложила пополам и вложила его в молитвенник. Всё равно читать ну буду.
Вязала новый, устроила на коленке и начала рисовать. Карты… Не знаю, почему вдруг именно их, но… я люблю играть в карты. С отцом в «тысячу», с друзьями в покер, иногда раскладываю пасьянс. От карт веет мистикой, таинственной силой, чем-то таким, что сложно поддаётся объяснению, но, когда я беру в руки карты, чувствую уверенность и лёгкость. А ещё мне просто невозможно везёт в азартных играх.
Ещё когда стояли игровые автоматы почти на каждом углу, а я была маленькая, уговорила отца бросить монетку и нажать на кнопочку. Мне так хотелось услышать этот звук «дзынь, трулу-лу», увидеть, как вращаются на экране фруктики.
«Папусенька! Смотри, лимончики!..» – я радостно хлопала в ладоши, а папа судорожно сглотнул и ослабил галстук.
В шестнадцать, решила маме подарить на Восьмое Марта лотерейный билет. Вроде шутки. К билету полагались цветы и коробка её любимых конфет, но основной подарок она получила в воскресенье утром, когда узнала, что билет выигрышный.
Единственного правила, которого я придерживаюсь: «не злоупотреблять своей удачей». Я не стараюсь намеренно выиграть, не играю на деньги, не ищу выгоды. Иначе, удача отвернётся от меня…
– Вставай, – раздался властный голос. Удивлённо повернула голову.
Вернулась Старшая.
Отложила почти законченную «шестёрку» треф и поднялась, вздёрнув бровь.
Желваки на лице рыжей дрогнули. Кажется, кто-то хочет меня удавить…
– Идём за мной, – и ни слова больше. Быстро убрала все принадлежности обратно в тумбу и двинулась следом за Старшей.
От девушки с рыжими косичками исходили негативные волны, которые я кожей ощущала. Её плечи подрагивали от напряжения, а походка слишком резкая.
Может, скоро её совершеннолетие и её никто не выбрал? Тогда мне искренне жаль бедняжку. Похоже замужество в этом мире единственный выход для девушки и шанс на относительно нормальную жизнь.
Меня привели в библиотеку. В помещении пахло пылью, старинными книгами, тускло горели лампы и стеллажи шли друг за другом. По правую руку – столы со стульями, впереди сидит ещё одна настоятельница. Незнакомая.
Старшая приветственно кланяется и идёт дальше. Настоятельница провожает меня прищуренным взглядом. Я тоже должна была поклониться?
В закутке, между стеллажами, круглый читальный столик и низкие кресла. В одном из них сидит мужчина. Взгляд карих цепких глаз быстро оценивает меня с головы до ног. Я же оцениваю его.
Небольшая щетина, ежик коротких тёмных волос. Мужчина хорошо сложен, просто одет, на поясе кинжал. Руки скрывают перчатки…
– Магистр Яр, – тихо шепчет Старшая. И куда подевался её гордый нрав?
Усмехнулась и вскинула бровь в ответ на вопросительный взгляд магистра.
– Интересно… – задумчиво протянул он.
– Не очень, – ответила, глядя ему в глаза, как-то сразу понимая, что с этим мужчиной мы поладим…
Глава пятая
– Нэя. Будь так любезна и добра, распорядись, чтобы завтрак нам с миледи подали сюда, – чересчур любезный тон магистра забавлял. Красуется. И пользуется своим положением.
– Да, господин магистр, – низко поклонилась Старшая, бросив на меня злобный взгляд, и бесшумно удалилась.
– Что вас развеселило? – резко спросил мужчина, изменив и тон, и позу, даже выражение лица поменялось.
– Можно? – ради приличия спросила, указывая на кресло. Получила благосклонный кивок и опустилась напротив. – Каково это… знать, что ни одна женщина не может отказать? Воспротивиться. Высказать своё мнение…
Магистр постучал пальцами по деревянному подлокотнику.
– Я немного ознакомился с традициями вашего мира, Алиса, – мужчина перешёл на «вы», видимо, даже не заметив. А может, специально пытается расположить. – И настроился к тому, что в общении с вами и во взаимопонимании… могут возникнуть некоторые трудности. Особенно после того, как узнал от Эдриана о том, что память вам не стёрли.
– Какая жаль, – притворно усмехнулась, выдерживая пронзительный взгляд. «Какая жаль» появилась, когда я загрузила английский текст в Яндекс-переводчик, не желая завалить зачёт по английскому. Яндекс перевёл, а «какая жаль» стала устойчивым выражением в моём лексиконе.
– Не язвите, – ровно отозвался магистр. – Я здесь не для того, чтобы убедить вас в том, что вы не сможете переделать наш мир и отвоевать права женщин.
– В одиночку не смогу, – легко согласилась, вызывая на губах магистра лёгкую снисходительную улыбку.
– Я намерен раскрыть ваш редкий и, к слову, уникальный дар Жизни.
Покачала головой, улыбаясь одними губами.
– Вы здесь для того, господин Яр, чтобы подготовить меня к испытанию силой. Говорите прямо, чего уж юлить. Я должна выйти замуж за принца и родить наследника, вот и вся моя роль в этом мире.
– Вы не сильно-то рады, – с улыбкой заметил мужчина.
– А есть чему? – скептически спросила и резко выдохнула, откинувшись на бархатную спинку кресла. – Скажите магистр… а какова вероятность того, что если я не пройду испытание меня вернут домой?
Карие глаза настороженно сверкнули. Мужчина задумчиво потёр подбородок и внезапно усмехнулся.
– Вы просили называть вещи своими именами…
… стало нехорошо. «Чую, дело дрянь…»
– Так вот, Алиса. Ковен не станет тратить ещё раз большую часть своих кристалло-энергетических запасов на возращение домой неугодной принцу девки. Вас спихнут замуж за первого, кто под руку подвернётся. Перекрестятся и выдохнут.
Причмокнула губами, ожидая нечто подобное. Но магистр решил добить.
– Но этого не произойдёт, – вкрадчиво прошептал он, подаваясь мне навстречу. – Эдриан свернёт тебе шею, а потом воскресит и отправит проходить испытание заново. Ты его единственная надежда…
По спине пополз холодок.
«Вот ведь… попала…»
Облизала вмиг пересохшие губы и вздрогнула, когда на стол плюхнулся поднос.
Эта девчонка доведёт меня до сердечного приступа. Передвигается, словно призрак. Может ей колокольчик на шею повязать и назвать Бурёнкой?
– Я вам настоятельно рекомендую выкинуть из головы все глупые мысли о побеге, – произнёс магистр, возвращая меня в реальность, а Старшую навострить уши. – Вам некуда идти, и куда бы вы, Алиса, не отправились, Эдриан найдёт… – это было произнесено таким тоном, что сомнений не осталось. Найдёт. И накажет так, что комната «смирения» мне покажется отдыхом в райском саду.
– Ладно, – непринуждённо отмахнулась, берясь за тарелку с кашей. – С чего начнём?
Магистр подозрительно прищурился, но видимо не уловил в моём поведении фальши и успокоился. Старшая поклонилась и также бесшумно исчезла.
– Ну… может, припомните, с вами ничего необычного на Земле не происходило? – расслабленно спросил он, вынимая из нагрудного кармана карту.
Не донесла ложку до рта, так и зависнув. Сердце подскочило и забилось где-то в ушах.
– Может, вы замечали за собой какие-то странности… никогда не болели, раны заживали быстрее чем у других, или вам невероятно везло в чём-то? – беспечно продолжал мужчина, пока я пялилась на «шестерку» треф в его руке, которую он крутил между пальцев.
Мне. Несказанно. Везёт. Прямо сейчас, чёрт возьми!
– Не-ет… – протянула, отрицательно качая головой. Сунула ложку обратно в тарелку и сглотнула. – А что это у вас?
– Где? – удивился магистр. – А, это? Это карта, Алиса. Мой талисман удачи. Видели такие?
– Не-ет… – ощущая себя дико глупой, протянула в очередной раз. Так хотелось выхватить карту и убедиться, что она настоящая. – Для чего она?
Что за сигналы ты мне подаёшь, Вселенная?
– О, – магистр самодовольно улыбнулся. – Для игр. Азартных. Я довольно преуспел в них.
– Верю, – выдохнула глухо и, не глядя, взяла стакан с чаем. – А в какие игры этими картами играют?
– Вам интересно? – неподдельно удивился магистр. – Игр много. Но в моде «пара».
– «Пара»? – даже про завтрак забыла. Руки буквально чесались и зудели. В животе образовалось волнительное напряжение.
– Ты ешь, – мягко напомнил магистр. – Мою порцию тоже. Если захочешь, после занятия, я расскажу тебе немного об этой игре.
Пришлось приложить усилия, чтобы не закричать во всё горло: «да!». Чувствую, игра мне пригодится.
– Я бы не отказалась. Карта… выглядит необычно, – как можно спокойней заметила и взяла тарелку с кашей в руки.
– Забавно, что ты заинтересовалась, – отстранено заметил магистр. – Кушай, – напомнил и убрал «шестёрку» обратно в карман.
Две порции каши, булки с маслом и печенье смела минут за пятнадцать, едва не подпрыгивая от нетерпения. В голове уже зарождался план, как я могу использовать своё везенье и любовь магистра к азартным играм. Только бы не ошибиться…
Когда я закончила, а милая Айи убрала грязную посуду, лишь мельком взглянув на меня, магистр сразу перешёл к делу. Слишком неожиданно для меня.
Он просто выхватил кинжал и резанул себе запястье.
«Ох…»
Мои глаза изумлённо расширись. Бурая кровь стекала прямо на стол, образовывая лужу.
– Будешь смотреть или попробуешь залечить? – абсолютно равнодушно поинтересовался магистр.
«Да этот тип настоящий псих!»
– Ну у вас и методы! – выругалась и бросилась через стол к ране. Судорожно выдохнула, не зная с какой стороны подступиться.
– Зато мы выяснили, что тебя не пугает вид крови, – философски изрёк магистр.
– А вы шутник, я смотрю, – зло огрызнулась, даже не задумываясь.
– Действуй, – шепнул этот… чтоб его… прямо тут.
Схватилась за руку и зажмурилась. Да вылечивайся же!
Полумрак озарила яркая вспышка.
Отдёрнула руки, прикрываясь.
– Хм… – раздалось задумчивое. – Не совсем то, что я ожидал, но… – магистр вращал запястьем.
Опустила взгляд и охнула. Кровь перестала идти, а рана запеклась, но не затянулась.
– Фу… – поморщилась и отвернулась.
– Смотри, – настоятельно велел магистр. Пришлось подчиниться.
Он снял перчатку и поднёс руку к ране, не касаясь её. Ладонь засветилась бледно-жёлтым свечением, а рваные края уродливой раны стянулись на глазах.
– Ух… – выдохнула поражённо и тут дошло. – Вы тоже обладаете даром Жизни?
Магистр надел перчатку обратно.
– Да, – кивнул и взял накрахмаленные салфетки. Одну протянул мне, другой стал вытирать лезвие кинжала. – Но как понимаешь, я не могу родить Эдриану наследника.
– Почему же? – хихикнула, веселясь. – Из вас бы получилась прекрасная…
– Но-но, – предостерегающе произнёс магистр, взглядом, показывая, чтобы вернулась в кресло. – Завтра продолжим. А сейчас… – из кармана снова появилась «шестёрка» треф, заставляя меня поёрзать в нетерпении.
Вытерла от крови руки, насколько смогла, аккуратно отложила салфетку и заползла в кресло с ногами.
– «Пара» – довольно увлекательная игра, – начал магистр. Из-за пазухи камзола появилась игральная колода. – В начале игры, ведущий, он же судья, объявляет какую пару карт игроки должны собрать. Обычно называют три пары карт, в зависимости от количества игроков за столом. Например; две десятки: червы и бубны, два вальта: треф и пики, и два короля: червы и пики.
Я слушала, не дыша…
Магистр мерно перемешивал карты.
– Игроки обмениваются картами, не глядя. Сбрасывают лишние пары, берут новые карты из колоды, пока один не соберёт нужную. Тогда он бросает карты и кричит «пара».
– На что обычно играют? – ровно спросила, отводя взгляд.
– На деньги, – улыбнулся магистр. – Хочешь научиться?
Уверена, мои глаза азартно сверкнули, поэтому моргнула и звонко чихнула.
– Я не знаю, – ответила неуверенно, хлопая ресницами. – Не думаю, что у меня получится.
Магистр добродушно улыбнулся.
– Попробуем в следующий раз. Сейчас тебе пора на занятия.
Едва удалось скрыть ликующую радость и подняться спокойно, а не подскочить, словно безумная. У меня есть реальный шанс вернуться домой, но… магистр не должен меня раскусить. Никто не должен…
– Благодарю за познавательный… урок, – вежливо произнесла, расправляя юбку платья. – До завтра, магистр Яр.
Мужчина улыбнулся.
– Ты быстро учишься, Алиса. И можешь производить впечатление образцовой леди, когда захочешь.
«Вот именно… Когда захочу. Так, что не обольщайтесь, магистр…»
– Рад знакомству, – он отвесил галантный поклон и уверенным шагом направился к выходу.
– А я-то как рада… – протянула задумчиво и осталась дожидаться Старшую.
Глава шестая
В ожидании сопровождения решила ознакомиться с местной литературой. Вдруг попадётся что-нибудь полезное. Например, «Сборка машины времени из подручных средств» или «Как преодолеть пространственно-временные грани и оказаться в другом мире». Но даже если попадётся сборник советов для начинающих попаданок, я буду рада. А ещё лучше, если удастся найти пособие: «Как отделаться от принца за три недели…»
… пальцы перебирали корешки книг. Глаза мельком пробегались по названиям, которые кроме скуки ничего не вызывали.
«Основная роль женщины», «Как достичь гармонии внутри себя…» «Тайные желания Элизы…»
Что?! Чьи тайные желания?
Вернулась обратно к книге и вытащила её. Пролистала несколько страниц, сканируя текст беглым взглядом и ухмыльнулась. А этот мир не так потерян. Оказывается, женщины всё же мечтают не только о том, как удачно выйти замуж и угодить своему благоверному.
Неизвестный автор сего занимательного опуса пишет, как мечтает вырваться из оков раболепия. Да-да, именно так пишет. Как мечтать стать кем-то более выдающимся, чем прислугой в собственном доме. Рассказывает о том, что хочет свободно высказывать своё мнение и трудиться на равных с мужчинами.
«Так зародился феминизм…» – лениво прокомментировал Павел и снова скрылся вглубь подсознания.
Твоё мнение никто не спрашивал, парировала мысленно и вернула книгу на место. Интересно, кто же автор? И можно ли вынести это творение из библиотеки?
Краем глаза уловила движение тени. Насторожилась.
Если бы не терпкий запах гвоздики, валялась бы я сейчас без сознания, но обоняние меня ещё ни разу не подводило…
Резко развернулась, перехватывая занесённую руку и с силой вывернула её, заставив нападавшую скулить от боли и извиваться…
Рука разжалась, а пахучая тряпка, предназначенная для меня, выпала. Отпихнула гадость ногой и заинтересованно склонила голову, разглядывая бледнокожую послушницу со светлыми косичками.
– Ну? И чего ты добивалась?
Из глаз послушницы брызнули слёзы. Перестаралась? Да, ладно, сжала ведь не сильно… чуть-чуть…
– Что здесь происходит? – звенящий голос неуравновешенной разрезал глухую библиотечную тишину.
Обернулась, выпуская девушку из хватки и широко улыбнулась.
За спиной неуравновешенной маячила Старшая, нервно поглядывая в мою сторону. А нападавшая подскочила и отпрянула от меня как от дьявола воплоти.
– Госпожа!.. – заблеяла эта овечка.
«Ну началось…»
– Сестра Алиса напала на меня! Она…
Господи, зачем же так неправдоподобно всхлипывать? Артистизма тебе, деточка, не хватает.
Но неуравновешенную не волновали актёрские данные её послушниц. Всё было подстроено «от» и «до», и я не уверена, что настоятельница не имеет к этому отношения. А вот кто-то точно поплатится рыжими косами…
Метнула в Старшую многообещающий взгляд, и как бы она не храбрилась, я видела страх в мутно-зелёных глазах.
– Алиса, – голосом судьи, что выносит приговор, произнесла неуравновешенная. А глазки-то блестят, плохо скрывая радость. – Как ты могла напасть на сестру-послушницу? Я вынуждена собрать совет для вынесения тебе должного наказания. Боюсь, комната «смирения» не подействовала на твоё испорченное сознание.
Мысленно закатила глаза и наткнулась взглядом на знакомый опус. Достала книгу и усмехнулась.
– Тайные желания Элизы, – зачитала вслух, следя за реакцией собравшихся. – Не знаете, кто автор? – подняла взгляд, встречаясь с настороженным настоятельницы. Она явно не ожидала подобного поворота. Но ещё больше не ожидала увидеть эту книгу вновь…
– Занимательное чтиво… – протянула, листая пыльные страницы. – Как оно попало сюда? Вы по нему обучаете послушниц? Автор очень вдохновлённо рассказывает о своих желаниях, о том, что подчиняться мужчинам – это…
– Замолчи, – сухо оборвала неуравновешенная. Глаза сверкнули гневом, а руки сжались в кулаки. – Дай сюда, – требовательно протянула ладонь, сверля меня уничтожающим взглядом.
Послушно протянула книгу, не теряя бдительности.
– Пройдём в мой кабинет, – уже спокойней велела настоятельница. Даже удивительно, куда подевался её визгливый тон. – Нэя, проводи Дарри на урок, и сама возвращайся в класс.
Послушницы, поклонившись покинули библиотеку, мне же ничего не оставалось, как догонять чинно удаляющуюся настоятельницу ? Как вообще заставить окружающих оставить меня в покое? С принцем бы разобраться…
Закрыв за мной дверь кабинета, настоятельница устало опустилась в кресло и потёрла виски.
Я переминалась, озираясь.
Настенные часы пробили полдень. Настоятельница тронула стрелку метронома. Цык. Цык. Цык…
Потёрла шею и вздохнула.
– Не понимаю, какой смысл натравливать на меня послушниц, пытаться сделать мне гадость или испортить репутацию, если принцу на неё глубоко плевать. Он всё равно на мне женится, даже если я буду трижды уродлива и пять раз инвалид, – вздёрнула бровь, ожидая реакции. Неуравновешенная задумчиво стучала пальцами по краю столешницы.
– Ты считаешь, я имею отношение к случившемуся? Это же ты ударила свою сес…
– Ой, да ладно, – отмахнулась, скривившись. – Вы же не пытаетесь меня убедить, что девушки, которые так боятся совершить провинность и мечтают удачно выйти замуж, будут рисковать по собственной инициативе? Они зомбированы, мне даже любопытно, как вам удалось так… прополоскать мозги несчастным.
– Ты забываешься. Дисциплина, Алиса… – цедит неуравновешенная, но уже не так смело. – Если ты невеста Его Высочества, то это ещё не означает…
– Так дело в нём? – снова перебила наглым образом. – В принце? Или… леди Дэлиан ваша родственница? Вы были так искренне расстроены, говоря о ней. Нет? Дочь?.. Ого… – тихо присвистнула, заметив, как глаза настоятельницы наполняются испугом.
– Я… тебя недооценила, – грудь женщины стала тяжело и часто вздыматься, словно ей трудно дышать.
Притворно улыбнулась в ответ и подошла к окну, открывая его.
– Что ты делаешь? – взвивалась она.
– Впускаю свежий воздух. Вам плохо, – произнесла ровно и отошла. – Все признаки гипертонии на лицо. Нельзя же так нервничать…
Настоятельница изумлённо захлопала глазами, беззвучно раскрывая рот.
– Послушайте, – вздохнула, садясь на стул. – Леди Луэр. Пытаясь мне навредить, вы лучше не сделаете и вашу дочь не пристроите. Принц разозлится, если узнает.
– У неё был шанс, пока не появилась ты… – деревянным голосом вымолвила настоятельница и дрожащей рукой взяла графин.
– Я появилась не по собственной воле, – возразила мягко, забирая графин. Взяла стакан и наполнила его. – Если хотите от меня избавиться, просто не мешайте мне.
Настоятельница недоверчиво прищурилась, но воду приняла и сделала несколько глотков.
– Я буду вести себя прилежно. Вы даже удивитесь насколько, – заверила, ангельски улыбаясь. – И я не сломаю рыжей руку и не вырву ей косы, как хотела, – добавила, обнажая зубы.
Стакан в руке настоятельницы дрогнул.
– Ты… – женщина сжала челюсти, видимо, не находя для меня подходящего определения. – Ты пыталась очаровать Его Высочество, почему я должна тебе верить?
