Текст книги "Алиса против принца"
Автор книги: Кристина Корр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Кристина Корр
Алиса против принца
Пролог
– Простите. Извините. Посторонись! – кричала Алиса, активно крутя педали, одновременно вращая головой по сторонам и угрожающе дёргая рулём.
Люди на тротуаре отскакивали в стороны, ругались, сыпали проклятьями. Поднимали оброненные сумки и грозили вслед кулаком.
Алиса хмыкнула. Натянула берет, чуть не врезавшись в светофор, и на ходу спрыгнула с велосипеда. Сама не упала и его не уронила. Только запыхалась. Сдула светлые прядки с глаз и очаровательно улыбнулась недоумённо смотрящей на неё женщине в чёрном пальто.
Зелёный сигнал всё не загорался. Машины плотным потом двигались по проспекту. Сигналили.
Опаздывать на лекции у Алисы вошло в привычку. О чём ей ни раз тактично напомнила мама. И папа.
Просто эта неделя выдалась совершенно безумная! Вчера будильник напрочь отказался звонить. Алиса наивно полагала, что на метро будет быстрее, но её едва не спихнули под поезд. Чудом ухватилась за крепкого мужика, чуть не вырвав ему руку. Мужик смотрел во все свои маленькие глаза-бусины: Алиса видела в них страх и читала мысленный посыл. Послали её далеко.
Позавчера: будильник зазвонил, но на час позже. Как это вообще понимать? Телефон будто сам решал, когда Алисе вставать.
Пробовала брать такси. Машина встала в глухую пробку. Алиса выскочила и помчалась по улице, пугая прохожих своим сумасшедшим видом. А уже днём слушала от сокурсников удивительную историю: на перекрёстке, недалеко от универа, участниками аварии стали сразу пять машин. Водитель такси погиб на месте.
Алиса судорожно сглотнула, надеясь, что это простое совпадение. Что в аварии пострадал не «её» таксист.
Но хуже всего то, что всю эту неделю снятся невероятно бредовые сны. И свет в конце тоннеля – самый безобидный из них. Алисе снится, что она падает в пропасть. Снится, как душа покидает тело. Но во всех этих сновидениях, наполненных странствующими тенями, чужими голосами, больше чувств чем картинки. Душит безысходность. Губительных холод пробирается под кожу.
«Я в плену…» – бьётся отчётливая мысль во время сна. Нет выхода. Нет спасения. Он… сломит меня. Растопчет. Он…
Кто этот таинственный «он», Алиса не разобралась, но подобные сны, будто высасывали энергию. Отчего на лекциях веки сами закрывались, мозг попросту отключался. Неудивительно, что оценки медленно, но верно стали катиться вниз. О чём ещё раз напомнила мама. И папа…
Наконец, загорелся зелёный.
Алиса сдула прядь и покатила велосипед, стараясь никому не наехать на ногу.
Визг тормозов режет слух. Алиса поворачивает голову и вид, словно в замедленной съёмке: чёрный джип несётся прямо на неё. А рядом и людей-то нет. Хотя вот секунду назад, их было столько, что не продохнуть. Испуганно бросает велосипед и отскакивает, закрываясь руками…
Слышится скрежет металла. Чей-то приглушённый крик, но удара не следует. Алиса осторожно убирает руку, открывая глаза…
В двадцати сантиметрах от неё – застыл джип, под его колёсами храбро погиб велосипед, только руль торчит. Алиса приподнялась, оглядываясь.
Люди вокруг замерли, словно пластиковые манекены. Глаза стеклянные. Пустые. Даже воздух вокруг замедлился. Ни единого звука, будто Алиса оглохла. И в этой мёртвой тишине вдруг раздался страшный рёв.
Сердце и так выпрыгивало из груди, а сейчас просто разбивается о грудную клетку и разлетается осколками.
Бежать! Бежать! Но куда?!
Рёв доносится, будто отовсюду сразу. Со всех сторон. Режет слух, вынуждает щурится и вжимать голову. Хочется закрыть уши и глаза, а когда открыть – проснуться.
Асфальт затрясся и стал обваливаться прямо из-под ног Алисы. Она успела отскочить, хватаясь за сердце.
– Мамочки… – прошептала глухо. Глаза защипало…
Из образовавшийся ямы бил свет. Алиса очень медленно, и очень осторожно приблизилась, чтобы заглянуть. В происходящее не верилось ни на долю секунды. Просто бред. Бред умирающего, или сумасшедшего.
Встала у края, вытягивая шею, пытаясь разглядеть, что находится в яме, кроме света.
… руки появились внезапно. Слишком, чтобы можно было успеть среагировать. Они схватили Алису за плечи и потянули.
По инерции отклонилась назад, нелепо пытаясь вырваться…
Рывок… и неведомые руки утягивают Алису в яму, что сразу срастается над головой, погружая во тьму…
Глава первая
– Скорее!.. скорее, Айи. Не медли, – трещит чей-то надломленный голос. Он суетлив, не терпелив. Не сдержан. Раздражает.
Пытаюсь перевернуться и закрыть голову руками. Но руки… тряпки. Непослушные тряпки. Бесполезные.
– Его Высочество вот-вот явится! А его невеста… – надломленный голос становится пренебрежительным и смолкает. – Почему так долго?! – куда-то в сторону. – Девушку должны были доставить неделю назад!
– Госпожа, – цедит мужской голос. Хриплый. Прокуренный, будто. Противный.
Предпринимаю ещё одну попытку закрыть уши. Ерунда выходит.
Интересно, чем меня накачали? Транквилизаторами? Почему в голове нет ни единой здравой мысли? Почему нет воспоминаний о том, что произошло? Ведь что-то произошло? Точно…
– … девица сопротивлялась.
Немая пауза. Драматическая.
Усмехнулась, но изо рта вырвалось карканье, и я закашлялась.
– Воды! – орёт женский голос, что вечно меняет интонацию. – Почему она в таком состоянии? Перемещение должно было пройти нормально. Без последствий.
Какое перемещение? Куда? В ад?
Хотела нервно хихикнуть и подавилась новым приступом кашля. Веки не разомкнуть. Они слиплись.
Губ коснулось холодное стекло.
– Пей… – тихий робкий голос, полный сочувствия.
Обоняния коснулись нотки сандала. Мне так кажется.
– Говорю же… – снова мужской голос. Его обладатель едва сдерживается, стараясь быть вежливым. – Девка сопротивлялась.
– Не смей называть невесту Его Высочества – девкой! – орёт надрывный голос неуравновешенной барышни.
– Да какая она… невеста, – выругавшись, сцедил мужик.
Я окончательно перестала что-либо понимать.
В рот потекла студёная вода. Жадно стала глотать, наплевав на то, что обливаюсь. Каждой клеточкой ощущая, как организм наполняется живительной влагой. Как пробуждается.
Открыла глаза и зажмурилась обратно. Фокус пришлось повторить.
– Айи! Не медли! Готовь ванну, масла, платья! Живей-живей!.. – торопит неуравновешенная, хлопая в ладони.
Мегера. Надоела. Откуда она вообще взялась?
– Оплата, – произнёс мужик, скрипя своим голосом по моим чутким нервам.
Неуравновешенная издала нечленораздельный звук. Понимаю, это была смесь возмущения, негодования и безысходности. Платить нужно.
– Вот, – что-то звякнуло. Монеты, полагаю. Полагаю, не рублёвые.
– Благодарю, – прохрипел голос.
Гулкие шаги эхом отражались от стен.
– Ну что ты лежишь?! Приходи в себя, – визгнула надо мной неуравновешенная. Зря она так. – Бестолковая кукла…
…
… я в замешательстве. С чего эта женщина сделала такие выводы? Ах да… Моя внешность.
Поморщилась, пытаясь всё же распахнуть веки и сесть, чтобы посмотреть этой недалёкой в глаза. Почему люди так часто торопятся с выводами и судят по «обёртке».
Моя ангельская внешность, белокурые пряди и невинный взгляд, многих вводили в заблуждение. Но мало кто знает, что я себя позиционирую и ощущаю совершенно иным человеком. Как это? Может, вялотекущая шизофрения, не сильна в медицине. Но, когда слышу свой внутренний голос, чувствую, словно говорит мужчина. Лет тридцати, но уже уставший от жизни. Умудрённый опытом. Он уравновешен, сдержан. В меру, циничен. Возможно, его зовут Павел. А может быть, Георгий.
И пока моя оболочка хлопает глазами, отвлекая внимание, мой внутренний голос раскладывает всё по полочкам и придумывает беспроигрышный план. Он молодец.
– Ванная готова, госпожа, – щебечет Айи. Её голос я запомнила и успешно опознала. Он тонкий. Чистый. Видно девушка занимается музыкой. Похвально…
– Ну? – с раздражением едко усмехается неуравновешенная. – Я тебя не потащу. Изволь, подняться.
… если бы её переехали катком… Я бы посмотрела. Как поднимется. Как пойдёт.
Открываю глаза и щурюсь. Дневной свет режет. Подступают слёзы…
– О-о… только истерики мне не хватало! – всплёскивает руками неуравновешенная.
Пытаюсь сфокусироваться на оборках её сиреневого платья. Тело медленно наполняется энергией.
– Дал же Бог… жалкое создание, – цедит неуравновешенная. Наклоняется и хватает меня за руку. Тянет…
Резко дёргаю в ответ на себя. Просто душевный порыв. Оказывается, силы есть. Но мучает небольшая слабость.
Неуравновешенная взмахивает рукой, пытаясь устоять. Взвизгивает и всё же заваливается, словно мешок с картошкой.
Наслаждаюсь. Но улыбку старательно прячу, лепя гримасу полную раскаянья и невиновности.
– Простите… – шепчу жалобно. – Простите, – всхлипываю для убедительности, а сама поднимаюсь, наступая женщине на разметавшиеся по полу чёрные кудри. Лицо у неё меняется: корчится от боли, виднеются жёлтые зубы, в уголках глаз появляется влага. Ведь я стою на её волосах и продолжаю тянуть за руку. Помогаю подняться. Мама учила вежливости. Помогать ближнему, не оставаться безучастной к чужому горю…
– Да отойди уже! Недотёпа! – верещит неуравновешенная. Она мне сразу не понравилась. Но больше… нервирует другое.
Куда я попала? Кто эта женщина в кринолиновом платье? Кто эта забитая девушка в чёрной рясе послушницы женского монастыря? И кто был тот мужчина, что получил за меня деньги? Похищение?
– Госпожа, прошу! – кидаюсь к ней, снова хватая за руки. Должна же я ей помочь наконец. – Объясните мне, что случилось? Что со мной?! Я больна? – невинно заглядываю в тёмные презирающие меня глаза, мысленно усмехаясь.
– Отойди же… – шипит неуравновешенная, пытаясь меня отпихнуть.
– Ой, а у вас платье испачкалось! – лепечу и с радостью бросаюсь помогать отряхнуться. Бью по кринолину ладонями, цепляясь пальцами: ткань жалобно трещит.
– Пошла прочь! – на визг срывается неуравновешенная.
В ужасе отскакиваю, оторвав оборку. Хлопаю глазами, прижимая к груди кусок ткани.
– Простите… – поникши опускаю голову. Ликую. Беззвучно посмеиваясь…
– Айи! – кричит женщина. Тёмные глаза метают молнии. А я жду объяснений. Сердце заходится галопом, в крови – ядом разливается адреналин. Куда меня, чёрт возьми, занесло?!
Медленно начинаю паниковать. А когда я паникую, обычно творю глупости. Даже внутренний голос, тот который сдержанный, не помогает.
– Отведи её в ванну, – непреклонно цедит неуравновешенная, пытаясь вернуть себе уверенный надменный вид.
– Да, госпожа, – Айи склоняется в учтивом поклоне и поворачивается ко мне, не поднимая глаз. – Миледи. Я провожу вас…
В моей голове тысяча вопросов, но ни один не слетает с языка.
«Терпение, – внушает внутренний голос. – Истерика ничем не поможет…». Он прав – он абсолютно прав.
Испуганно озираюсь, игнорируя откровенно призирающий взгляд неуравновешенной. Кривит губы и отворачивается к широкому окну, с двух сторон которого, висят бордовые портьеры с золотыми «кисточками». За окном – зелёный двор, виднеются цветущие деревья и высокий кованный забор.
Какова вероятность сбежать? Есть ли охрана? Собаки?
Айи впереди семенит короткими ножками, что путаются в тяжёлом подоле рясы.
Смотрю по сторонам. Декоративная лепнина на потолке визуально увеличивает пространство, рельефные и витые композиции придают неповторимый вид. Вдоль голубой стены симметрично висят канделябры, на противоположной стороне – картины в золочёных рамах.
Дошли до середины коридора и нырнули в арочной проём. Вниз вела винтовая белокаменная лестница. Задрала голову и чуть не запнулась от изумления. Куполообразный потолок расписан крылатыми тварями: не то ангелы, не то гарпии. Цветные перья, сверкающие изумрудные глаза и хищно-распахнутые клювы на почти человеческом лице.
Меня передёрнуло. Взгляд скользнул по витражному окну и уткнулся в тяжёлые резные двери с серебряным поручнем вместо ручки. Айи с непринуждённой лёгкостью отворила эту махину, без видимых усилий.
Сразу закрались сомнения. А так ли на самом деле слаба эта служительница «монастыря», как мне кажется?
Коридор, в котором мы оказались, ничем примечательным не отличался. Ни фресок, ни гобеленов, ни старинных картин. Бледно-серые стены «украшали» лишь однотипные двери из тёмного дерева.
Айи привела меня в самый конец, к помещению, у которого не было двери. Внутри всё отделано мраморной плиткой, а в центре – круглая ванная размером со средний бассейн.
– А-а… – протянула я, оглядываясь назад. – Есть ли возможность закрыть проём? – спросила тихо и робко, ничем не выдавая внутреннее смятение и беспокойство.
Айи потупила взор, сжимая тонкими пальцами подол рясы.
– Нам запрещается уединяться.
– Почему? – вопрос вырвался сам собой, прежде чем успела подумать.
Айи нервно сглотнула.
– Чтобы у нас не было соблазна доставить себе удовольствие… Послушницы пансионата должны быть чисты душой, невинны телом и непорочны разумом, – заученно отчеканила несчастная послушница.
– Господи… – выдохнула поражённо, тут же прикусив язык. Куда меня, чёрт возьми, занесло?! Непорочный разум? Серьёзно?
Даже у «Павла» культурных слов не нашлось: он выругался и отошёл в сторонку.
– Привела? – раздался за спиной скрипучий голос, будто стул заговорил. Обернулась, столкнувшись с хмурым взглядом тёмно-серых глаз.
– Мать-настоятельница, – Айи низко поклонилась. – Миледи готова к омовению.
– Приступай, – сухо велела… мать.
Паника подкатила к горлу новой волной. Руки мелко затряслись. В ушах зазвенело…
Это просто сон. Мне… нужно… проснуться. НЕМЕДЛЕННО!
– Что с тобой? – скрипучий голос вернул в реальность.
– Ничего… – ответила вяло онемевшими губами.
Мать-настоятельница сверкнула глазами, а Айи начала меня раздевать. При ней. При постороннем человеке.
Сделала судорожный вдох и выдавила невинную улыбку.
– Я стесняюсь… Не могли бы вы, хотя бы отвернуться? – старюсь дышать, глядя в эти пронзительные равнодушные глаза.
Мать-настоятельница отвернулась, вероятно, посчитав, что мне сейчас не «до удовлетворения». Вот и правильно.
– Я сама… – произнесла одними губами, поймав забитый взгляд Айи.
– Но…
– Т-с… – приложила палец к губам и скинула бежевое пальто. Берета на голове не оказалось. Слетел по дороге, полагаю… Дрожащими пальцами расстегнула блузку. Сняла брюки. Хотела аккуратно сложить вещи, но руки не слушались.
Айи смотрела на меня отстранено, без всякого смущения. Видимо, ей не впервой помогать девушкам принимать ванну. Она подала руку и помогла мне подняться по ступеням. Осторожно опустилась в тёплую воду, непроизвольно выдохнув. Глаза на мгновение закрылись.
Я хочу оказаться дома…
– Не бойтесь, миледи, – шепнула Айи, поливая на меня из деревянного ковша с массивной ручкой. – Вы станете достойной женой и прекрасной принцессой.
… слова, в которые верится с трудом.
Вода расслабляет, смывая напряжение. Притупляя боль…
– Чей женой я стану, Айи? – пронзительно шепчу в ответ, косясь на мою надзирательницу, что заняла весь проход своим могучим телом.
– Его Высочества Эдриана, – тем же испуганным шёпотом отвечает Айи. Её руки массируют голову, втирая ароматное масло. Не то жасмин, не то роза, не могу уловить.
– Почему… именно я? – подобрав слова, спрашиваю. Почему вообще говорю об этом, если всё происходящее… нет, не сон. Чувствую. Понимаю это также отчётливо, как дышу.
– Вы избранная, – благоговейно шепчет Айи.
«Только этого не хватало…» – подаёт голос «Павел». Он настроен не очень оптимистично. А мне… страшно. Непонятно и тревожно. Голова соображает с трудом, и с трудом верится в происходящее, но я постараюсь… взять себя в руки. Будь это мир моего больного воображения или комы…
Я просто хочу домой…
– Поторопись, – недовольно произнесла настоятельница, бросив косой взгляд через плечо.
– Вас избрал Ковен Прорицателей, – возбуждённо прошептала Айи, чуть не выдрав мне клок волос.
Что за Ковен? Как он мог меня избрать, не зная о моём существовании?
– Вы особенная, – проникновенно поделилась Айи. – В ваших венах течёт сила, и только вы способны подарить принцу Эдриану наследника достойного нашей Империи…
Плохи мои дела…
– Готова? Ещё нет?! – раздался визгливый голос неуравновешенной.
– Почти закончили, госпожа, – сдержано отозвалась настоятельница.
– Его Высочество появится в любую секунду! Нельзя показывать ему невесту в таком виде…
Спрятала глупую неуместную улыбку, представляя себе столь эпичную картину: принц и я – голая, в пене, с очень непрочным разумом…
Айи подала полотенце. Помогла мне выбраться и стала растирать моё тело. Хотела перехватить инициативу, но под сверлящим взглядом неуравновешенной не стала. Вдруг, ещё моей невольной помощнице достанется?
– Давайте-давайте, – нервно поторопила неуравновешенная, подхватывая многослойную юбку платья.
Меня привели в зал с зеркалами. Поставили посредине. Раздели, заставив смущаться и краснеть.
– Хорошо, не уродина, – презрительно фыркнула неуравновешенная, отворачиваясь. Настоятельница никак не отреагировала: она смотрела сухо, тяжело, но казалось, что её взгляд не имеет ко мне никакого отношения. Кажется, он всегда такой.
Айи вкатила вешалку с множеством нарядов. В глазах зарябило. Красное, жёлтое, сиреневое… Платья на любой вкус, но только не на мой.
– Можно я сама выберу? – подала робкий голос и невинно похлопала глазками. Пусть думают, что хочу очаровать будущего супруга.
Неуравновешенная переглянулась с настоятельницей и благосклонно кивнула.
– Но недолго… – добавила многозначительно.
– Благодарю, – притворно вежливо отозвалась я и подошла к вешалке.
Сейчас меня волнует лишь удобство и комфорт. Никаких слоёв кринолина, тугих корсетов и открытых спин. Нужно что-то простое и максимальное свободное. Лёгкое.
Как это…
Сняла нежное персиково-бежевое платье, которое практически ничего не весело. А главное – нет пышной юбки. Почти прямое, без оборок и дополнительных слоёв. Длинные рукава, закрытое. Лишь небольшое декольте и шнуровка на груди.
– Я выбрала, – произнесла негромко, смело глядя настоятельнице в глаза. Почему-то казалось, что она меня поддержит. Нет, не встанет на мою сторону, но в чём-то поддержит.
– Не слишком ли скромно? – придирчиво протянула неуравновешенная.
– Для первой встречи, моя госпожа, такой наряд наиболее подходящий, – заступилась настоятельница.
«Спасибо» – я произнесла глазами и едва заметным кивком. Не знаю, что это: может, связь на вербальном уровне, но кажется, настоятельница понимает меня без слов.
– Я помогу вам одеться, – пролепетала Айи, забирая у меня платье. А я лишь тяжело вздохнула…
Глава вторая
Меньше чем через четверть часа, я стояла в кабинете настоятельницы, скользя взглядом по толстым переплётам книг. Странно, что я с лёгкостью могу читать, хотя буквы кажутся незнакомыми.
«Придворный этикет»
«Методическое пособие по воспитанию послушниц»
«Пятнадцать способов изощрённых наказаний» – а вот это очень интересно…
Стоило представить, что девушки пансионата постоянно подвергаются наказаниям, мурашки поползли по рукам.
Дверь за спиной тихо хлопнула.
Не спешу поворачиваться, отсчитываю мысленно до десяти.
– Леди не пристало игнорировать появление мужчины… – бесцветный, скучающий тон пробрал до костей.
Обернулась, ехидно изогнув бровь. Но всю уверенность и спесь смело абсолютно равнодушным взглядом скучающих матовых глаз. Глаз, которые притягивают к себе. Невозможно оторваться. Невозможно перестать смотреть в них…
Тряхнула головой, пытаясь привести себя в чувства, но каблук зацепился о ковёр… Нелепо взмахнула руками, пытаясь устоять, ухватиться за воздух. (Уверена, очень смешно выглядела в этот момент)
… запястье обхватили ледяные пальцы.
Принц вернул меня в исходное положение и убрал руки за спину.
– Алиса… – безразлично произнёс он. И хотя моё сердце стучало, словно умалишённое после недавнего-почти-падения, я не могла не любоваться идеальными пропорциями лица принца. «Разве бывают такие?» Нет, не лица. Мужчины… – До испытания силой, ты будешь находиться здесь. Под опекой госпожи Луэр… – принц смотрел сквозь меня. Чувственные губы произносили заученные фразы, а разум… разумом принц был далеко. – Тебя подготовят. Всему обучат: этикет, музыка, танцы… Каждый день с тобой будет заниматься магистр Эрих Яр…
– Как я могу вернуться домой? – мой голос звучал не так уверенно, как в моей голове. А под острым взглядом, появилось непреодолимое желание вжать голову в плечи.
Принц замер на несколько секунд, но ни одной эмоции не отразилось на его гранитной «маске».
– Домой? – тягучим голосом уточнил он.
– В свой мир, – подтвердила я, отводя взгляд. Облизала пересохшие губы, пытаясь справится с волнением. В кабинете стало невыносимо находиться. Душно… – Есть ли возможность разорвать… – стало откровенно смешно. Захотелось запрокинуть голову и расхохотаться в голос. Ну и бред со мной происходит.
… я так и не смогла закончить фразу.
Принц приподнял бровь, правда больше ничем не показав своего удивления.
– Выходит, память не стёрли… – задумчиво произнёс он, скорее для себя. И его нисколько не беспокоит, что я стою рядом и всё слышу. – Тем лучше, – резко повернулся, впившись апатичным, тусклым взглядом. – Раз истерики с тобой не случилось, делаю вывод, что психика у тебя, Алиса, крепкая, – констатировал принц, чуть склонив голову.
Я ждала. Не спешила говорить, не спешила действовать. Хотя у меня определённо есть, что сказать. И этому миру, и этому снобливому куску льда.
– Ковен-прорицателей позаботился о том, чтобы тебя доставили в наш мир. Через три недели ты станешь моей супругой и принцессой Салосса, – принц скучающе смотрел прямо перед собой. Ему не интересно, как я выгляжу. Он не заметил моих широко распахнутых глаз, которые замечают посторонние. Глаза, которые так притягивают мужское внимание. Ему безразлично худая я или толстая, даже будь у меня хвост, не заметил. Принца не интересуют мои мысли. Безразличны мои чувства…
– … советую забыть о возращение в твой мир, – жестко отрезал он, глядя на меня надменно. Свысока. Как на мусор, застрявший под его аккуратными ногтями. – И выкинь романтически глупости из своей головы, – добавил пренебрежительно, не справившись с собой. Меня окатило ледяной волной презрения.
Хмыкнула, смотря в угол. Пора менять тактику…
– Может… – произнесла заискивающе, поднимая ангельский взгляд. – Вы мне расскажите чуть больше о моём предназначении? Только… – опускаю глаза в пол, убирая светлую прядь волос за ухо. – Мне не хватает воздуха. Прогуляемся?
Принц слегка приподнимает брови, но взгляд по-прежнему тусклый. Ему не интересно, что я скажу. Не интересна моя реакция. Он… делает, что должен.
– Прошу, – сдержанно произнёс он, пропуская меня вперёд. – Хочу, чтобы ты понимала, Алиса… – моё имя из его уст звучит, как ругательство. – Пути назад нет и не будет. Есть множество причин, по которым… я не отпущу тебя.
Дрогнула, испугавшись откровенно угрожающего взгляда. Вот теперь он живой. Вот теперь он настоящий…
«Очаровательно…» – скептически хмыкнул «Павел». ну-ну… Мы ещё посмотрим, как ты запоёшь через три недели.
Мысли приподняли настроение. Умирать я не собираюсь, замуж тоже, становиться послушной куклой куска… гм… гранита – также.
– Как я могу к вам обращаться? Ваше Высочество? – мой голос звучал слишком весело. Совсем неподобающе ситуации. Надо с этим что-то делать…
Вот любопытно, если я буду на принца всё время смотреть преданными влюблённые глазами, как быстро его начнёт тошнить?
– Ты можешь звать меня Эдриан – наедине, и милорд – в обществе, – отозвался принц, придерживая для меня тяжелые белые двери, ведущие во двор.
Вышла на мраморные ступени, запрокинула голову в небо и вдохнула полной грудью.
«Ну, здравствуй, Мир!»
Надеюсь, ты не будешь ко мне слишком враждебен. Я хорошая.
Покосилась на принца и мрачно про себя добавила:
«Не для всех…»
– Вы упомянули испытание силой… Зачем оно? – медленно стала спускаться, смотря по сторонам.
– В тебе есть дар, который магистр Эрих Яр поможет раскрыть, – принц вздохнул, словно смертельно устал. Повернулся и сорвал белый цветок с куста. – Дар, который примет мою силу.
– И что произойдёт тогда? – терпеливо спросила, внимательно изучая территорию. Приметила за розовыми кустами фонтан и направилась к нему.
– Тогда… – принц остановился и прицепил к моим волосам цветок. Но в этом действии не было и капли нежности. Что-то отталкивающее. Губительное. Но не нежность… – Только носительница редкого дара «Жизни» может стать Императрицей и родить наследника.
– А другие? В вашем мире нет больше носительниц редкого дара? – спросила, внимательно вглядываясь в матовые глаза. Я пока не совсем понимаю принца. Не знаю рамок дозволенного, не понимаю, как вести себя. Только в общих чертах. В голове сумбур, в груди – боль.
Я хочу домой…
Но примерная стратегия уже есть. Картинка вырисовывается.
– Ты слишком много задаёшь вопросов, – бесстрастно отрезал принц, не удосужившись даже взглянуть на меня. – Я буду предельно вежлив, но не рассчитывай на милые задушевные беседы…
Уголок губ предательски пополз вверх.
В этой фразе читалось гораздо больше. Гораздо…
«Я буду вежлив, но не рассчитывай на взаимные чувства. Я буду вежлив, но лучше помалкивай. Я буду вежлив, но делай, что тебе говорят…»
Не сдержала смешка и опустила голову.
– Что тебя забавляет? – безо всякого интереса спросил принц.
– Так… – ответила туманно и протянула руку к струям воды, что били из пасти трёххвостого животного.
Рывок был неожиданным…
– Отвечай, когда я спрашиваю, – низко прорычал он, уничтожающе глядя мне в глаза. Кроме откровенной ненависти в них ничего не читалось. Отдёрнул руку и убрал за спину. Хотя я видела, как ему отчаянно хочется вытереть её.
Поджала губы и опустила голову, осыпаясь волосами. Мне не обидно. Но в душе клокочет буря. И будет лучше, если его-высочество-остолоп не увидит её…
– Что представляет из себя испытание силой? – ровно спросила, ничем не выдавая своего состояния. Не показывая «чертей», что точат вилы и разжигают костры. Рано…
– Магистр Яр всё расскажет, – сдерживая раздражение, отозвался принц. Он устал. Ему надоело моё общество. Наскучило. Он свой долг исполнил. Нанёс визит вежливости. Хах!.. представился, поставил перед фактом, а теперь ему не терпится свалить.
Ну ладно…
Поднимаю полный невинности взгляд, изображая почти-обожание и лепечу.
– Спасибо. Вы так добры… так… – всхлипываю и падаю принцу на грудь. Оцепенел. Мышцы напряглись… – Я думала, что умерла. А тут вы. Такой… благородный. Такой красивый… И если нет пути домой, я буду рада исполнить своё предназначение и стану вам примерной женой, – поднимаю заплаканные глаза: принц пытается отстраниться, убрать мои руки со своей груди, но я прочно вцепилась в лацканы его не то мундира, не то парадного пиджака. Завожу ножку за его, на манер подножки, и слегка напираю. Принц летит назад, почти как я недавно. Равнодушные матовые глаза изумлённо расширяются. Я благополучно отхожу, давая ему возможность беспрепятственно упасть.
Раздаётся всплеск. Брызги орошают платье и моё веселящее лицо.
– Ой! – испуганно вскрикиваю, приложив ладошки ко рту. – Господи… простите! Как же так! Я не нарочно. Я… – и снова в моих глазах слёзы. Мне стоит огромных усилий, чтобы не смеяться.
Принц сидит в фонтане, словно напыщенная жаба, а в матовых глазах такой ураган бушует, что мне на мгновение становится страшно.
Если моя безобидная «игра» раскроется, мне свернут шею…
– Давайте помогу! – тяну руку, но принц отмахивается. Сам поднимается с самым невозмутимым видом, вылезает из фонтана, пока мои губы дрожат от сдерживаемого смеха, и величественно кланяется.
«Вот это да!..» – восхищается Павел. Вот эта выдержка.
– Алиса. Вынужден вас покинуть, – и даже лицо не вытирает от капель. Белые волосы свисают сосульками, делая его лицо уже не таким идеальным.
По двору бежит неуравновешенная с полотенцем в руках и причитает.
– Простите… – понуро шепчу, опустив голову. – Я не знаю… я просто…
– Завтра с вами начнут заниматься, – ровно прерывает принц мои блеянья, словно ничего не произошло. – Я навещу вас через несколько дней. Рад был познакомиться, – ещё один поклон и принц чинно удаляется. У ворот замечаю охрану.
Мужчины с волосами, собранными в хвост, на них кожаные латы, штаны, высокие сапоги… Арбалеты в руках, на поясе – мечи в ножках. Внушительно, ничего не скажешь…
– Ваше Высочество!.. – визжит неуравновешенная. Принц не глядя берёт полотенце и идёт дальше, не проронив и слова.
Неуравновешенная останавливается и впивается в меня многообещающим взглядом. Улыбаюсь в ответ и разворачиваюсь, решая прогуляться по саду…
Глава третья
Прогулка закончилась нотациями в кабинете у настоятельницы, госпожи Луэр, или просто – неуравновешенной. Это прозвище ей как нельзя лучше подходит.
– Твоё поведение… – цедит женщина, нервно поправляя волосы. – Лезть обниматься при первой же встрече, на глазах у послушниц всего пансионата…
Мы с «Павлом» слушаем, смиренно опустив голову. И только чёрт меня за язык тянет.
– А послушницам не стыдно подсматривать? Разве они не должны молиться?
Настоятельница прошлась по мне тяжёлым взглядом и поджала губы.
– За твой дерзкий язык, посиди-ка в комнате «смирения». До утра. Без ужина, – с садистским удовольствием добавила она, высокомерно вздёрнув подбородок.
«Ну всё-всё, победила. Молодец, скушай конфетку…» – флегматично отозвался «Павел». Ему всё равно, не его еды лишают.
– А принц знает, что его невесту изводят голодом?
Глаза надзирательницы… то есть настоятельницы, грозно сверкнули.
– Ты что думаешь, раз невеста Его Высочества, ему есть до тебя дело?
… полагаю, что нет. Но надеялась хоть на какую-то заботу со стороны жениха…
Настоятельница саркастично усмехнулась.
– Нет, дорогуша. Его Высочество намеренно тебя убрал подальше с глаз. Если бы не сила… заключённая в твоём неказистом теле, он бы даже не взглянул в твою сторону, а давно женился на леди Дэлиан… – женщина осеклась, а её глаза испуганно расширились. Ой… кто-то проговорился.
«Ай-яй-яй, как некрасиво» – покачал головой «Павел».
– Спасибо за информацию, – кивнула благодарно и развернулась к двери. – Показывайте комнату «смирения», я готова.
Усмиримся по полной. Будет время подумать над всем, что произошло за последние несколько часов. А то чувствую, крыша трогается с первого пути…
Настоятельница обошла меня, намеренно задев, и шустро направилась к лестнице. По пути встречались послушницы. Не как Айи в чёрной рясе, а в голубых льняных платьях с белыми воротничками. Волосы послушниц убраны в косы, осанка прямая, как палка, взгляд отсутствующий.
Понятно… принц решил слепить себе идеальную комнатную «собачку», которая без разрешения рта не раскроет. Будет вилять хвостом и преданно заглядывать в глаза. Примет его силу, родит наследника, пока он будет развлекаться с некой леди Дэлиан. М-да… так себе перспектива.
