Текст книги "Взрослые игры (ЛП)"
Автор книги: Кристина Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
чувствовать, и захотела большего. Я попыталась потереться о его руку, но он крепче
прижал меня к своему телу, чтобы я не двигалась.
А затем он начал двигаться.
Был моментальный импульс, когда он ворвался в меня еще глубже, хотя я могла
поклясться, что он уже был во мне так глубоко, как только это было возможно. Это
движение подтолкнуло меня встать на носочки с резким вздохом наслаждения. За ним
быстро последовал еще один толчок. Я сильно прикусила губу, пытаясь удержать
самообладание, когда он начал вколачиваться в меня в одном ритме. Сначала его
движения были неторопливыми, тщательно рассчитанными и поставленными,
растягивающими, дразнящими, вызывающими у меня учащенные стоны на грани удушья.
Его большой палец начал двигаться на моем клире медленными небольшими
кругами, и я зажмурилась. Он толкнулся в меня, не двигаясь назад, прижавшись бедрами в
мои ягодицы, и мне стало так хорошо, что я чуть не прокусила губу.
Убрав руку от моей талии, он захватил горсть косичек. Дернул за них, от чего моя
голова подалась назад и начал сильно сосать шею, посылая глубокую дрожь по всему
моему телу.
– Перестань сдерживаться, – прорычал он мне на ухо, нежно его прикусил и
успокоил укус поцелуем.
Я что-то простонала… Черт, я даже не знаю, что именно пыталась сказать, но в
следующий момент он начал вонзаться в меня быстрыми, глубокими, мощными толчками, и я начала кричать, прежде чем это осознала.
– Джей, Джей, Джей, – вскрикивала я снова и снова, пока он погружался в меня.
Мое хныканье, мои стоны, мои крики блаженства были подчеркнуты шлепками кожи о
кожу, когда пьянящий аромат секса заполнил воздух.
Он поднял меня за бедра, отрывая мои ноги от пола, когда начал двигаться еще
сильнее и быстрее. Я была слабой от удовольствия, поэтому ничего не могла с этим
поделать, и просто наслаждалась происходящим. Я прижалась руками к стене, когда в
моей сердцевине усилилось давление, и начала подаваться назад, встречая его толчки, один за другим, крутя бедрами, насколько мне позволяла эта поза. Каким-то образом ему
снова удалось проскользнуть еще глубже, и теперь его яйца шлепались об меня при
каждом толчке. Одной рукой, обернутой вокруг моей талии, он поддерживал меня, другой, провел между моих ног.
Как только он дотронулся до клитора, я просто обезумела.
– Ааааа, Джей!
Когда я кончала, мощная дрожь разрушала мое тело, посылая толчки до пальцев
ног. Мое горло уже саднило, но я, казалось, не могла перестать выкрикивать его имя, пока
меня омывали волны удовольствия. Я снова закричала, когда он в последний раз врезался
в меня и, низко зарычав мне на ухо, нашел свое освобождение.
Мое дыхание по-прежнему представляло собой частые пыхтящие вздохи, и слезы
текли по моим щекам. Джейсон прижался лицом к моей шее, тяжело дыша. Я вздохнула, встала на ноги и попыталась вдохнуть больше воздуха. Мое сердце все еще скакало, когда
он крепче обнял меня за талию и проложил цепочку поцелуев вдоль моего плеча. Он все
еще был внутри меня, все еще пульсировал, и мое тело рефлекторно сжималось вокруг
него снова и снова, словно говорило: « хочу больше, больше, больше».
– Черт побери, – пробормотал он, снова прижавшись лицом к моей шее. – Это
было…
– Невероятно, – ответила я, все еще задыхаясь. Я с трудом сглотнула, а затем
облизала пересохшие губы. Отстранила руки от стены и, заведя их назад, обхватила его
шею. Мои веки закрылись, когда он прижался губами к маленькой впадине за моим ухом.
– Я собирался сказать, что это было хорошо, но...
Джей вышел из меня и в мгновение ока оказался в нескольких шагах, легко
расцепив мои руки. Он посмеивался, когда выбегал, по-видимому, в ванную. Я позволила
подолу моего платья упасть на свое место, хотя теперь оно было сильно помято, и
простояла на месте несколько неловких минут.
Хорошо... что теперь?
Вопреки моему дерзкому поведению, на самом деле поездки к кому-то ради секса
были не для меня... Я и не подумала обсудить с ним, как вернусь домой. Джей отвезет
меня обратно к моей машине? Или мне нужно вызвать такси? Эти мысли все еще
метались в моей голове, когда я услышала, как он вернулся в комнату, и обернулась.
Джейсон стоял в дверном проеме и был голым. У меня перехватило дыхание от этого
вида.
Широкие шорты исчезли, и я видела его во всей красе. Красивое тело, красивый
член, даже сложный металлический протез был обворожительным и поразительным. Меня
окатило возбуждением, когда по нему скользил мой взгляд.
Почему весь он должен быть таким сексуальным и чертовски ... бионическим?
Это не честно.
На его лице появилась ухмылка, словно он знал, о чем я думала. Джейсон вошел в
гостиную, расстелил полотенце, которое держал в руках, на кресле без подлокотников и
сел.
Он провел языком по своим губам, осматривая меня, потом поднял руку, и поманил
меня пальцем со словами:
– Раздевайся, и тащи сюда свою задницу.
– & –
– И что случилось потом? – спросила Дэвон, широко раскрыв глаза, и наклонилась
в мою сторону. Мы были в «Tones & Tomes», местном книжном магазине,
принадлежащем афроамериканцам, который мы оба любили.
Я подняла бровь, а затем сделала глоток обезжиренного латте, с низким
содержанием сахара, который приносил мало наслаждения.
– Что значит, «что случилось потом»?
– Я имею в виду, что ты сделала после того, как он это сказал?!
Я цыкнула и сморщила лицо, глядя на свою подругу.
– Подруга, что, по-твоему, я сделала? Я разделась и притащила к нему свою
задницу! Ты забыла, я сказала, что его член заставил меня плакать? Куда, черт возьми, я
еще должна была идти?
Дэвон разразилась смехом, и я последовала ее примеру, смеясь, пока на глазах не
выступили слезы. Она схватила меня за руку и потащила на скамью в тихое место
магазина и, не повышая голоса, сказала:
– Знаешь, я думала, что твоя задница сошла с ума, когда ты написала мне, что
собираешься в дом этого мужчины. Но я начинаю думать, что это могло быть самым
лучшим твоим решением в этом году. Ты смотрела на себя в зеркало? Забудь о сиянии. Ты
просто освещаешь все вокруг.
Я снова хихикнула покраснев, и опустила голову. Был воскресный день, это время
я почти всегда проводила с Дэвон, и ночь пятницы, которую я провела с Джейсоном, все
еще была свежа в моей памяти.
Почти всю ночь мы не спали, занимаясь сексом, пока не потеряли сознание. Я
проснулась в его кровати, чувствуя себя прекрасно, но в то же время болезненно
чувствительной. После тихого, неуклюжего утреннего обмена приветствиями он отвез
меня обратно в город к моей машине. С тех пор прошло два дня, все это время я его не
видела и не разговаривала с ним.
Что было прекрасно – я уже получила именно то, в чем нуждалась, и даже сверх
этого.
Я смахнула косички со своего лица и покачала головой.
– Подруга, я все еще пытаюсь понять, как лучший член в моей жизни может
принадлежать мужчине с протезом. Как, черт побери, любой другой мужчина сможет с
этим конкурировать? Он подхватывал меня, ворочая, словно я ничего не весила…
безумная выносливость, а его тело... ух. Это действительно несправедливо.
Девон рассмеялась.
– Итак, когда ты снова собираешься это сделать?
Я усмехнулась.
– Подруга, прощай. Я не собираюсь ничего повторять.
– Ты что, сошла с ума?! – спросила Дэвон, ее голос повысился, когда она схватила
меня за плечи. – Не смей так со мной поступать!
– С тобой!?
Она кивнула.
– Да, со мной. Дорогая, эта история – самое потрясное впечатление, которое у меня
было за последнее время. У меня ни на что не осталось времени из-за работы, из-за этих
чертовых длинных смен, и из-за учебы, нужно получить дополнительные сертификаты
для этой новой работы. Мне нужно, чтобы ты трахнула его снова, для меня.
– Ты така-а-а-я глупая! – засмеялась я, качая головой. – Но, не-а, мы даже не
нравимся друг другу, ты же знаешь? Я думаю, что сексуальной химии, вероятно, было
предначертано вскипеть, но... нет. В ту ночь мне было очень нужно отвлечься, но на этом
все.
Дэвон надулась, затем игриво врезалась своим плечом в мое плечо.
– Ты такая злючка. Не хочешь больше трахаться с этим мужчиной для своей
подруги. Полагаю, мне стоит сделать это самой.
Я снова начала смеяться, но потом выражение лица Дэвон изменилось, став более
серьезным.
– Подожди, наверное, еще слишком рано для такой шутки.
Я цыкнула и ответила:
– Пожалуйста... я знаю, что ты не сделала бы такое дерьмо по отношению ко мне.
Твое имя ведь не Оливия, – Дэвон стала очень тихой и стояла, глядя на свои руки и убирая
воображаемую грязь из под ногтей. Я тихо вздохнула и закатила глаза. – Давай уже, скажи
это, я знаю, что ты этого хочешь.
– Что? – спросила она, ее глаза были полны ложной невинности. – Мне даже нечего
сказать об этой ситуации. Разве что, я говорила тебе: эта сука гроша ломаного не стоит.
Так же, как и он. Я имею в виду, это кроется в их именах – сомнительная, грязная, темно-
серая задница Грейсон, и подлая, завистливая, змеиная зеленая задница Оливия.
(Прим.ред.: игра слов. Грей, переводится как серый, Оливия – ассоциируется с оттенком
зеленого цвета, оливковым). Даже их родители знали, что они будут дерьмовыми, и
назвали их соответственно.
В этот раз мои глаза широко раскрылись, и я прикрыла рот ладонью, чтобы не
рассмеяться. Дэвон была сумасшедшей, но она была права. Я очистила свой дом от каких-
либо намеков на Грейсона, и была рада тому, что две мои ноги находились на пороге этих
отношений до того, как я узнала о нем и Оливии. Из-за этого, было чертовски легко не
тратить время на плач из-за того, что мне было больно. Я же просто разозлилась из-за
предательства и была рада, что все закончилось.
– Эй, – сказала она, и я подняла глаза. Гнев исчез с ее лица, но серьезность
осталась, когда она встретила мой взгляд. – Вне всего этого... как ты себя чувствуешь?
Я тихо вздохнула, а затем откинулась назад на скамейке, опираясь на руки.
– Я чувствую себя хорошо. На самом деле хорошо.
Прошло два дня после годовщины смерти моего отца, и, хотя я все еще не
чувствовала себя самой собой, я чувствовала себя лучше, чем обычно. Боль, с каждым
прошедшим годом чуть больше немела, но все равно было больно. В этом году, короткое
время «выздоровления», вероятно было связано с тем, что я не напилась вусмерть, или не
напичкала себя таблетками, чтобы заснуть, а именно так я провела первые годы. Хотя, я
пыталась стать лучше. Сейчас, естественным методом, чтобы заснуть, когда у меня были
проблемы, являлось отвлечение, а не таблетки.
Но чертовски трудно было сказать, являлась ли практика преодоления горя с
помощью отношений на одну ночь, лучшей.
– Хорошо, – сказала Дэвон, кивнув и похлопывая меня по руке. – Ты же знаешь, я
чертовски сильно смеялась, когда брат рассказал мне о том, что ты сделала в «Refill», да?
Я покачала головой.
– Я не горжусь этим моментом.
– Девочка, почему? Потому что я, чертовски тобой горжусь.
Дэвон рассмеялась, и вскоре я присоединилась к ней. Я все еще смеялась, когда
почувствовала на себе чей-то взгляд.
Мои глаза оказались прикованы к глазам Джейсона.
Я боролась с желанием отвести взгляд, и нацепить равнодушие на лицо, но вместо
этого мои губы расплылись в улыбке. Он находился в другом конце магазина, стоя рядом
с пожилым человеком, в котором я опознала владельца магазина, и с еще одним
мужчиной, который был немного ниже и стройнее Джейсона, но тоже был сексуальным.
Джейсон кивнул мне, здороваясь, а затем вернулся к разговору. Я наконец-то
опустила глаза, но обнаружила, что Дэвон смотрит на меня с огромной ухмылкой.
– Это сержант Райт? – прошептала она, украдкой взглянув на троих мужчин.
– В оливковой рубашке? Да.
Черт, почему этот цвет должен так хорошо смотреться на его коже?
Он был в темно-зеленой рубашке-хенли, облегающей его грудь и пресс, рукава
которой были аккуратно закатаны у локтей. Темные джинсы низко сидели на бедрах, совершенно изношенные кожаные сапоги были... Я перекинула свои косички на грудь, пытаясь скрыть свои твердеющие соски.
– Девочка...
Я снова посмотрел на Дэвон.
– Что?
Она усмехнулась.
– Это оно. Это единственное, что я могу сказать.
– Поверь мне, – сказала я, покачав головой. – Я знаю.
Группа мужчин начала двигаться, направляясь к задней части магазина. Когда они
прошли, я снова почувствовала на себе его взгляд и подняла глаза. Он замедлился, наблюдая за мной, и я, глядя на него, приподняла бровь, закатила глаза и сморщила нос.
Он покачал головой, а затем подмигнул, и на его губах появилась сексуальная ухмылка.
У меня свело в животе, и я сжала свои бедра, когда отвернулась. Когда он ушел, Дэвон, смеясь, встала, и протянула руку, чтобы помочь встать мне.
– Теперь, – дразнилась она, – после того, как я увидела, как именно ты на него
реагируешь... Не смей говорить мне еще одну ложь о том, что ты больше с ним не
переспишь. Я узнаю вызов, когда вижу его.
Глава 9
Джейсон
Песня Фьючера «F*ck Up Some Commas» взорвала мои наушники, когда я в
последний раз поднял штангу над грудью. Я перевел дыхание, положил на место штангу, и сел. Кивнул сотруднику тренажерного зала, стоящему надо мной, и он отправился к
другому посетителю. Я закончил тренировку, и мои мышцы истощены.
Жаль, что еще не пора возвращаться домой.
После тренировки мне нужно в университетский городок. Я был очень доволен – к
лету стану гордым владельцем блестящей степени в области машиностроения, с
автомобильной специализацией. На занятиях, я не получал никаких новых знаний по
выбранной специальности, а просто подтверждал то, что уже узнал в армии. Но для мест
работы, которые я нашел в этой области (по крайней мере, те, которые хорошо
оплачивались), требовалась корочка, поэтому следующие три часа я должен был провести
в БГУ.
Я не торопясь, вытер за собой скамью, так как никто не собирался на ней
тренироваться после меня. Мне пришлось пройтись повторную проверку личности, чтобы
пройти в душ, и я напомнил себе, что нужно как можно быстрее, купить домой тренажер
для поднятия тяжестей.
Я вытащил наушники из безопасного места под моей футболкой, которые прятал
во время занятий. Снова вставил их в уши, хотя ничего не собирался слушать, надеясь, что
это заставит женщин оставить меня в покое.
Видимо, сегодня удача была не на моей стороне.
Когда я приблизился к помещениям, где размещались классы с велотренажёрами, и
не увидел обычной толпы, то воодушевился. «Черт, да, они уже ушли», – подумал я. К
сожалению, я не угадал. В этот момент дверь распахнулась, и из класса вышло около
тридцати женщин. Было поздно что-либо предпринимать – меня увидели. Через две
секунды началось.
– Джееей!
– Оооох!
– Ты такой восхитительно сильный!
– Тебе что-нибудь нужно? Что угодно.
Многим мужчинам понравилось бы такое внимание, но не мне. Одно дело, когда
женщины бегают за тобой, так как считают привлекательным, и совсем другое дело, когда
они оказывают внимание из жалости.
Полные сочувствия взгляды вызывали боль в моем животе, а «сочувствующая
киска» была еще хуже. Я даже ни с кем не встречался с тех пор, как у меня появился
протез. Каждый раз, когда женщина об этом узнавала, она хотела «помочь» и
«позаботиться» обо мне, вместо того, чтобы просто обращаться как с обычным человеком.
И это не считая тех случаев, когда они были просто в шоке, увидев протез. Смотрели на
меня, словно я был заразным или инвалидом, или... дерьмо, каким-то пришельцем, контролирующим человеческую куклу в натуральную величину.
Да пошло оно все!
Я слабо улыбнулся этим женщинам и продолжил идти, стараясь не допустить,
чтобы это повлияло на мое настроение. Логически, я понимал, что они не хотели
причинять мне никакого дискомфорта. Так же, как отец и братья, которые чересчур
беспокоились, и подавляли своими проверками и телефонными звонками. Но они
заботились обо мне. А женщины так на меня реагировали, потому что сочувствие к
инвалидам заложено в их природе, так поступают все «приличные» люди. На
баскетбольной площадке, вначале многие мужчины вели себя так, словно я слабый и
хрупкий, пока я не оскорбил одного достаточно сильно, чтобы они разозлились. Вот после
этого, я и смог поиграть в настоящую игру.
Но я не мог разозлить этих цыпочек из зала с велотренажерами, чтобы они
перестали меня жалеть. И что бы я ни сказал, не повлияло бы на мою семью. Я просто
должен был это принять. Я бы лгал не краснея, если бы сказал, что это дерьмо не
утомительно, с какими бы благими целями это ни делалось.
Хотя, принцесса была другой.
Я не мог сдержать усмешку, которая расплылась на моем лице, когда подумал о
реакции Риз. Сегодня вторник, и прошло четыре дня с тех пор, как неожиданная встреча у
Сэмми привела к неожиданным вещам.
Этот образ был все еще жив в моей памяти, черт побери.
То, как изменилось выражение ее лица, когда она поняла, что именно я ей
показывал… восхищение, а не жалость. А ее слова: « Твой член работает? Тогда
прекрати оправдываться, сержант, и, черт возьми, дай мне то, ради чего я сюда
пришла». И ее поведение. Она не нервничала из-за моей выносливости; не переживала, легко ли мне удерживать ее вес; и как я с ней справлюсь в физическом смысле. Она была
полностью поглощена происходящим, без каких-либо колебаний. Она верила, что я дам
то, в чем она нуждалась, не подвергая сомнению мои силы, не обращая внимания на
увечье, и я был... Сказать честно?
Чертовски, благодарен за этот опыт.
На следующее утро я проснулся раньше нее и отправился на пробежку, чтобы
сжечь остаточную сексуальную энергию. С начала, я хотел разбудить Риз, чтобы снова
заняться сексом, но когда она проснулась после моего возвращения, была чрезмерно
тихой… Дерьмо, я уверился, что это было к лучшему.
Я не знал, то ли я вытрахал из нее все дерьмо, или же произошло что-то еще, но, когда я мельком ее видел в следующие дни, она была другой. Не хуже. Просто не такой, как раньше. В книжном магазине в воскресенье днем, в библиотеке в понедельник, она
уже не была той женщиной, которую я привык видеть.
Интересно, увижу ли я ее сегодня. У меня была назначена встреча с профессором
Б, чтобы обсудить промежуточные оценки. Судя по тексту е-мейла, присланному мне
профессором, было понятно, что ее ассистент будет присутствовать на рабочем месте. Она
предоставляла мне шанс отказаться от этой встречи, и перенести на другое время, когда
она будет одна, но я, конечно, этого не сделал. Потому что хотел увидеть Риз, хотя и сам
себе и не мог объяснить, почему.
Что она чувствовала в ту ночь?
Была ли она до сих пор расстроена из-за того, что ее маленький тупоголовый
приятель занялся ее подругой?
Была ли она все еще расстроена из-за отца?
Все эти вопросы постоянно крутились в моей голове с тех пор, как я высадил Риз в
субботу утром у ее машины. Даже сейчас, принимая душ, я размышлял об этом. Если я
увижу ее сегодня... может быть, я ей их задам.
– & –
– Тук-тук…
Ручка, которую прикусывала Риз, выпала из ее рук, когда она подняла глаза от
своего ноутбука. Ее глаза, осмотрели дверной проем, и когда она меня узнала, на
мгновение расширились, а затем приобрели нейтральное выражение.
– Мистер Райт, профессор немного задерживается. По дороге произошла авария, и
она застряла в пробке. Она будет через пару минут. Через несколько минут. Поэтому, если
вы хотите, мы можем перенести встречу, или можете подождать, пока она не придет.
Я оторопело моргнул, из-за вкрадчивости ее ответа, и изучающе окинул ее
взглядом. Половина ее косичек была стянута в конский хвост прямо на макушке, а
оставшаяся часть обрамляла лицо и лежала на плечах. Слишком большой свитер обнажал
одно плечо и тонкую золотую цепочку вокруг ее шеи. Этот вид напомнил мне о платье, которое на ней было в прошлую пятницу, и перед глазами застыла картинка, как она
стояла в нем, нагнувшись.
– Вот так просто? Без умных замечаний? Без оскорблений?
Она пожала плечами.
– Я же тебе сказала, что не буду с тобой пререкаться, пока нахожусь здесь, как
официальное лицо. Так что да, вот так просто.
– О, о’кей, – кивнул я. – Понятно. А я то подумал: «Черт ... может, я действительно
вытрахал из нее всю придирчивость».
Риз широко раскрыла глаза, а затем опустила голову, закрыв лицо руками. О, она
явно изо всех сил старалась не рассмеяться. Даже когда снова сердито посмотрела на
меня, ее большие карие глаза сверкали от веселья.
– Я не придирчивая, я просто не какой-то маленький нежный цветочек. И даже
если бы я им была... ты ничего из меня не «вытрахал». Я помню, как пообщавшись со
мной, ты расстроился, и пошел жаловаться моей матери. Ну, так что? Подождешь или
перенесешь встречу?
– Подожду, – сказал я, закрывая за собой дверь и ухмыляясь, пока садился. – На
сегодня мои занятия закончились, поэтому я не тороплюсь. И, если это важно, когда я
писал это письмо, то понятия не имел, что она – твоя мать.
– Конечно.
– Я не знал, – настаивал я. – Как бы я догадался? Не похоже, что у вас с ней
одинаковая фамилия, да и внешне вы не похожи.
Она подняла бровь.
– Ты думаешь, что мы не похожи?
– Недостаточно для того, чтобы я это заметил, учитывая, что она постоянно ходит в
очках. Я имею в виду, что вижу это сейчас, но раньше... не-а.
Она кивнула.
– Интересно. Ты не слишком наблюдателен.
Я рассмеялся.
– Снова начинаешь, да?
– Что? – она улыбнулась, откидываясь на спинку стула и играя с кончиком одной
из косичек. – Это не оскорбление, просто наблюдение. Потому что я, все замечаю.
– Если бы ты была такой наблюдательной, то вспомнила бы о том, что я кое-что из
тебя вытрахал. « Джей, Джей, Джей. Да, вот так, Джей. О, Боже мой, Джей», – сказал
я, подражая ее голосу.
И снова ее глаза широко раскрылись, и она крепко сжала губы, чтобы не
улыбнуться.
– Ты уверен, что хочешь подождать? Разве тебе не нужно, я не знаю, сходить
поучиться или на работу? Что-нибудь. Да что угодно.
Я покачал головой.
– Не сегодня. У меня выходной.
– И ты хочешь провести его в ожидании профессора, чтобы поговорить с ней об
оценках?
– Нет, – усмехнулся я. – Я хочу потратить его на то, чтобы поиграть на твоих
нервах.
Она закатила глаза.
– Знаешь, мне бы не хотелось, что бы ты это делал.
– Почему? – усмехнулся я. – Не пытайся вести себя так, словно тебе не нравится
происходящее. Словно тебе не весело.
Риз втянула нижнюю губу, сжимая ее между зубами, затем выпустила ее. Это
незначительное действие напомнило мне обо всех сексуальных вещах, которые мы делали
в ту ночь, но при этом не целовались. Я не мог найти хорошую причину, почему мы этого
не делали.
– Итак... ты пытаешься «повеселиться» со мной прямо сейчас? – спросила она.
Я пожал плечами.
– Разве не этим мы всегда занимались?
– Думаю, можно и так сказать. Надеюсь, ты не думаешь, что что-то изменилось из-
за того, что мы с тобой спали вместе.
Я усмехнулся.
– Сон – это самое малое из того, что мы делали.
– Верно, – несколько секунд она смотрела на меня, потом слегка вздохнула. – И из
всего того « не сна», у нас едва ли была прелюдия. Ты всегда такой нетерпеливый?
Ой.
Так она тоже думала о том, чего мы еще не делали.
– Я? Нетерпеливый? – я наклонился над ее столом и, услышав небольшую
задержку в ее дыхании, улыбнулся. – Ты была мокрой до того, как я к тебе прикоснулся, принцесса. Да ты, наверное, и сейчас мокрая.
Она закатила глаза.
– Ты такой типичный мужик. Думаешь, прелюдия нужна лишь для того, чтобы
женщина стала мокрой, вместо того, что бы относиться к ней как к важной части секса, которой можно наслаждаться так же сильно, как и проникновением.
– О, я получаю от этого удовольствие. Изучение, дегустация, смакование, изучение
чувствительных областей на теле женщины. Это важно для меня.
Она подняла бровь.
– Но ты этого не сделал.
– Потому что не этого ты просила. Ты просила, чтобы тебя трахнули. Так что
именно это мы и делали. А все остальное зарезервировано для той, кто принадлежит мне.
Ты хочешь принадлежать мне?
Я все еще склонялся над столом, смотря в упор на ее лицо. Когда я это сказал, она
разорвала зрительный контакт, отвела взгляд и прочистила горло.
– Принадлежать? Вау, Джейсон. Я думала, что ты намного прогрессивнее этого.
Думала, что ты знал, что люди принадлежат лишь самим себе. Что они не являются
объектами, которые могут кому-то принадлежать.
Я рассмеялся.
– Я согласен с этим... в общих чертах. Но в отношениях, абсолютно точно есть
определенное обоснованное чувство собственности. Ты вступаешь в соглашение – в
партнерство. Твое время, твое тело, твое внимание, твое мысли... твое сердце. Это не
говорит о том, что ты раб этого человека, или что он – твой раб. Это не говорит о том, что
кто-то должен склониться перед твоими идеалами или следовать твоим приказам. Но из-за
желаемой взаимной связи, да – часть этого человека принадлежит тебе, пока вы вместе.
Вот почему мы злимся из-за измены, верно? Особенно из-за «эмоциональных» связей.
Кто-то предал тебя, отдал то, что ты считала своим. Отдал твои улыбки, твои оргазмы, твои стоны, твое спокойное миросозерцание. То дерьмо, которое ты бы не посмела
рассказать и показать другому. Это может быть «непрогрессивным» или политически
неправильным, но, эй... Я никогда не утверждал, что таким являюсь. Я просто высказываю
свое мнение.
Она кивнула.
– Хорошо. Полагаю, я поняла твою мысль. Но ты не можешь здесь просто так
кидаться словами вроде «принадлежать». Профессор разукрасила бы твою задницу.
Я усмехнулся.
– И я бы принял «разукрашивание» своей задницы и продолжали бы отстаивать
свою точку зрения. Не сдвинулся бы с места.
– Думаешь, что смог бы с ней справиться?
– Я же справляюсь с тобой, не так ли?
Риз покачала головой, показывая мне эту ее симпатичную улыбку, которую ей,
кажется, нравилось тщательно скрывать, когда я был рядом.
– Я позволила тебе думать, что ты со мной справился.
– Не-а, я позволил тебе подумать, что с тобой не справиться.
Ее улыбка осталась на месте.
– Какова твоя история, Джейсон Райт?
– Моя история?
Она кивнула.
– Да. Военный ветеран, механик тире продавец машин, студент, засранец...
мужчина с протезом. Как жизнь привела тебя сюда?
– О, так теперь я тебя интересую, да? – усмехнулся я.
– Знаешь, что... да. Интересуешь.
Я пожал плечами.
– Хорошо. Я самый младший из трех пацанов...
– Вот почему ты плакса. Имеет смысл.
Я рассмеялся.
– Ты позволишь мне продолжить?
– Да, продолжай, пожалуйста.
– Как я и сказал, я – младший из трех мальчиков. Нам 28, 31 и 34 года. К тому
времени, когда я окончил среднюю школу, накопленные деньги на обучение были
исчерпаны моими братьями, и я не хотел еще больше обременять своих родителей в
финансовом плане. В любом случае, меня не интересовало дальнейшее обучение.
– В самом деле? – спросила Риз, искренне и потрясенно. – Но ты, очевидно, ум… я
имею в виду, ты не выглядишь совершенно тупым. Почему ты не хотел пойти в колледж?
– Ты почти сделала мне комплимент?
Она рассмеялась, затем сделала вид, что вытирает пот со лба.
– Почти сделала. Он был близко, не так ли?
– Действительно так, – усмехнулся я. – После окончания средней школы я просто
не знал, чем именно хотел заниматься. Казалось, это пустая трата времени. Если бы я
остался дома, папа настоял бы на том, что бы я работал в автосалоне...
– В автосалоне?
– Да, в «J & P». Мой отец – владелец.
Ее глаза едва не вылезли из глазниц, но затем она быстро овладела собой и
вернулась к нейтральному выражению лица.
– Интересно.
– Интересно? – спросил я, сужая глаза. – С чего бы?
– Без причины.
– Риз...
– Ничего особенного, правда. Просто... твой отец – очень милый, красивый,
обаятельный парень. В этом у вас нет ничего общего, совсем ничего. Никогда бы не
подумала, что ты его родственник. Нисколечко. Вообще бы не подумала.
– Чееерт, – рассмеялся я. – К твоему сведению, я похож на маму. Так ты хочешь
услышать эту историю или нет?
– Извини. Продолжай.
– Спасибо. Я не хотел работать в дилерском центре, так что оставалась армия. Я
многому научился, многое видел, накопил немного денег, немного послал домой, чтобы
помочь своей семье. Ни о чем не жалею.
– Значит, ты этим наслаждался?
Я усмехнулся.
– Я это любил. Я путешествовал по таким местам, которые даже трудно
представить, делая то, что мне нравилось – работал с машинами. Я могу собрать или
исправить двигатель для чего угодно. Механика жизненно важна для военных, особенно
в зоне военных действий, с ограниченными ресурсами. И определенно, я побывал в
опасности.
Глаза Риз расширились.
– Бьюсь об заклад, что так и есть. Так почему ты ушел? Из-за ноги?
Ее голос смягчился, задавая этот вопрос. У меня не создалось впечатления, что ей
было неловко. Она подумала, что это может быть очень деликатной для меня темой. И в
каком-то смысле так и было, но ее подход меня совсем не раздражал.
– Да, – кивнул я, расслабляясь и откидываясь на спинку стула. – У меня было
задание моей мечты – ремонт вертолета. Крутой «Апачи». Мне и моей команде нужно
было убедиться, что он функционирует, и восстановить эту сломанную птичку. Мы не
могли оставить вертолет там, чтобы его использовали против нас. Мы его нашли.
Починили. Подняли его в воздух, чтобы лететь обратно, и поняли что мы не одни. Ммм…
короче говоря, противник начал в нас стрелять, а затем произошло крушение. Мне
повезло. Половина ноги – это все, что я потерял. Остальные, кто был на этом задании, не
были столь везучими.
– Это ужасно, – тихо сказала она, покачав головой. – Ты все еще об этом думаешь?
Кошмары? Проблемы со сном?
– Из-за аварии и сражений?
Риз кивнула.
– Нет, не совсем. Думаю, с этим мне тоже повезло, потому что у меня нет
кошмаров, я не боюсь громких звуков... нет никаких «спусковых крючков», ничего
подобного. Я знаю, так бывает не у всех, кто пережил нечто травмирующее. Я просто
счастлив, что остался жив.
И снова она кивнула.
– Я понимаю. И ты нашел то, что тебе нравится, и это может стать твоей карьерой.
Я знаю, что ты хочешь диплом по машиностроению. И почти закончил обучение.
– Значит, ты меня оценивала, да?
Она сморщила нос.
– Нет... да, – она засмеялась. – Я большая девочка, я могу признать свое
любопытство. Мне интересно, как ты можешь так красноречиво описывать свои взгляды, которые не пропитаны патриархатом, и все же быть... собой.
Мы оба рассмеялись, и я покачал головой.
– Как я уже говорил, я просто написал, что думал. Я должен был высказать свое
мнение, что я и сделал. Когда я рос, моя мама никогда не высказывалась на темы типа
«место женщины» или «а вот белые девушки». Не сказать, что мой отец был за это, но
именно моя мать вдолбила это в нас. Ценность того, что мы – афроамериканцы. Ценность
чернокожей женщины как человека и партнера, а не то, сколько секса ты от нее получишь
или не получишь, или умеет ли она готовить, и всякое такое. Просто то, что должно быть
