Текст книги "Саламандра. Противостояние страсти"
Автор книги: Кристина Денисенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Когда последний звук стих, Ангелина плавно опустила крышку пианино. Петр несмело коснулся плеч Ангелины, чувствуя, что в ее душе бушует ураган. Она держала в себе слишком много и в любой момент могла сорваться – кричать или плакать. Петр взял ее за руку и заключил в объятия, оставив нежный поцелуй на шее:
– Давай проводим старый год и выпьем за новый.
Он снова наполнил два бокала шампанским. После очередного «дзынь» Ангелина только пригубила и отставила бокал в сторону:
– Не хочу я больше пить сегодня. Мы и так уже два дня отмечаем Новый Год на работе.
Петр ничего не ответил. Они молча ели и смотрели новогодний огонек по телевизору. Оживлял скучный вечер только Саша, смеясь и комментируя выступления артистов.
В полночь за окнами гремели фейерверки, и разноцветные фонтаны искр украшали черное небо. Ангелина любовалась праздничными огнями, прокручивая в памяти самые радостные моменты ушедшего года: неожиданную встречу с Леонидом, его трогательное письмо, встречу в Крыму, незабываемые поцелуи в его офисе и на заднем сидении автомобиля. Она с болью вспоминала его слова «Кто ты такая, чтобы я тебя любил?» и откровенный разговор с Олегом, после которого окончательно убедилась, что совершенно не знает Леонида.
Вскоре раздался телефонный звонок. Светлана Смехова предупредила Ангелину, что через 10 минут она с Джаном заедет в гости. Ангелина держала в руках телефон и просматривала последние сообщения. Ее поздравляли с Новым Годом подруги детства, с которыми Ангелина редко виделась в последние годы из-за напряженного графика работы – она жила «Logistics Company». Среди смс было поздравление и от Леонида: «Оставайся такой же красивой, сексуальной и мудрой!» Ангелина так и не поняла, о какой мудрости он пишет, а спрашивать не хотела. Она ответила на все смс, кроме одного.
Смех Светланы Ангелина услышала, как только та вошла в подъезд и начала подниматься по ступеням на пятый этаж. Ангелина ждала подругу у двери вместе с мужем.
Светлана как всегда светилась от счастья. Рядом с ней был Джан – высокий симпатичный армянин с черными глазами. Они выглядели как двое влюбленных студентов – беззаботные, счастливые и молодые.
Ангелина пригласила их к столу. И они вчетвером просидели до рассвета, оживленно общаясь и распивая шампанское. Саша лег спать в 00:30.
Джан рассказывал о своих планах на будущее:
– Мы со Светиком решили сыграть свадьбу 28 июня – в день нашего знакомства! Я купил для нас маленький домик в Гурзуфе у подножия горы Балгатура. Я уже представляю, как мы будем в нем жить. У нас будет большой виноградник. Я буду заниматься виноделием, а Света в жаркие летние дни – отдыхать в тени зеленой беседки с бокалом красного домашнего вина. У нас родятся дети, и будут бегать по зеленой траве под крымским солнцем. Я хочу, чтобы именно Света стала матерью моих детей. – Она необыкновенная женщина: веселая и немного сумасшедшая! За это я и люблю ее! – Джан поцеловал Светлану в висок.
Ангелина тревожно наблюдала за реакцией Петра. Он делал вид, что все в полном порядке, но Ангелина слишком хорошо его знала. – Он тоже хотел детей, но уже ни на чем не настаивал и не заводил разговор на эту тему. Ангелина жалела его: ведь не он сломил ее, подняв руку, а она окончательно сломила его, как сухую ветку, лишив малейшей надежды держать на руках своего собственного ребенка. Петр сдался и принял не диктованные условия Ангелины, лишь бы не потерять ее и не спиться в полном одиночестве.
– Мы завтра уезжаем в Крым. Начнем ремонт в доме, чтобы к лету все было готово, – сказала Светлана. – А летом будем ждать вас в гости! Приезжайте в конце июня. Ангелина, – Светлана взяла подругу за руку, – ты обязательно должна приехать.
– Конечно, мы приедем. Я не пропущу твой свадьбы ни за что! – Ангелина улыбнулась и посмотрела на мужа. – Да, Петя? Ты поедешь со мной в Крым?
Петр кивнул головой:
– С тобой, куда угодно!
Но на свадьбе подруги Ангелина так и не погуляла.
Зима, 2013
Светлана уехала с Джаном в Гурзуф. Ангелина жила, как и прежде: с утра до вечера работала, возвращалась около 20:00, с Петром практически не разговаривала. Он по вечерам опять начал играть в «World of Tanks». Их отношения постепенно вошли в обычное положение – прямую линию кардиограммы сердца, переставшего биться. Ни взлетов, ни падений – ничего. Закончились романтические вечера с горящими свечами и массажем ступней. Все стало слишком скучным, и Ангелина все больше и больше любила свою работу и коллектив, с которым можно было смеяться до слез, шутить, веселиться, дурачиться и даже не вспоминать о грустном. И только по выходным вместо привычных тренировок на спортивной площадке, Ангелина впадала в жуткую зимнюю депрессию и играла на пианино одни и те же мелодии: «Enrique Iglesias – Ring My Bells», «Adrian Konarski – Sennosc», «John Murphy – The Surface of the sun» и т.п.
Леонид всю зиму писал ей короткие сообщения в «Одноклассниках», типа «Привет. Как дела? Чем занимаешься?» Ангелина первое время игнорировала его, но позже стала отвечать, и они переписывались, время от времени. Порой Ангелине очень сильно хотелось его увидеть, она даже смотрела на часы и думала «Интересно, Лёня сейчас у себя в кабинете?». Не смотря на слова Олега, она все равно думала о Леониде с любовью, но изо всех сил сопротивлялась желанию встретиться.
Ночью 13 февраля она отправила ему на электронный адрес валентинку со словами «Стойкому оловянному солдатику с любовью!» и подписала «Танцующая на одной ножке, такая же стойкая, как и ты». Ангелина хотела верить, что и Леонид думает о ней и точно так же сопротивляется желанию увидеться. Но он по-прежнему не звонил и не приходил к Ангелине в офис, не смотря на то, что их офисы находились в соседних зданиях и разделяли их только два ларька с газетами и хлебом. А Леонида с Ангелиной разделяло, в первую очередь, семейное положение и, как думала Ангелина, порядочность Леонида – нежелание уподобиться и опуститься до уровня изменников.
На работе за Ангелиной постоянно увивался Влад. Но в нем Ангелина видела только друга. Глядя на него, она каждый раз вспоминала своего Лёню. Каждый день! Она все еще засыпала с мыслями о Леониде, и каждый раз желала ему спокойной ночи.
Очередной срыв
Однажды в субботу Ангелина пришла домой. Постучала в дверь. Но ее никто не впускал. Ангелина достала из сумочки свой ключ, но открыть дверь так и не удалось. Она была заперта изнутри, и другой ключ находился в замочной скважине. Ангелина достала телефон и набрала номер мужа. С квартиры донеслась мелодия вызова, но Петр все равно не подходил к двери. Ангелина начала нервничать и настойчиво стучать в дверь костяшками пальцев.
Вскоре на пороге появился Петр. Опять пьяный, заспанный, он еле держался на ногах. Ангелина посмотрела на него с отвращением и, оттолкнув в сторону, вошла в коридор. Саши дома не было – по субботам он ходил на тренировку в футбольную секцию. Ангелина повесила сумочку на вешалку, сняла сапоги, пальто, берет и шарф.
Петр подошел к Ангелине и хотел обнять, но Ангелина вырвалась из его рук и закричала «Отойди от меня!»
– Ну, чего ты такая злая? – спросил Петр, упрямо наваливаясь на Ангелину.
– Ты видел себя в зеркало? На кого ты похож?
– А ты себя видела в зеркало, сука, – заорал он не своим голосом, изменившись в лице, – снимай свое дрянное платье. Нацепила! Для кого ты наряжаешься? Для своих малолеток со склада?
– Убери от меня руки! – закричала Ангелина.
Она ускользнула в спальню и закрыла перед носом мужа дверь.
– Я запрещаю тебе ходить в коротких юбках. Открой сейчас же или я выломаю дверь, – кричал он, барабаня кулаками по фанере.
– Головой!
– Ты не веришь? Я тебе сейчас покажу!
Петр с силой ударил по двери.
Чтобы не доводить до крайностей, Ангелина открыла:
– Что тебе от меня надо? – недовольно спросила она.
– Да ничего уже и не надо! Ты же сука гулящая! Я видел фотографии с вашего корпоратива, как ты зажигала с каким-то грузчиком.
Ангелина вспомнила стриптиз под «You Can Leave Your Hat On» и спокойным голосом предложила расстаться:
– Петя, давай не будем мучить друг друга и подадим на развод. Зачем эти сцены?
Ангелина присела на краешек кровати. Петр стоял посреди комнаты:
– Так, значит, нашла себе молодого? Да? Я тебя уже не устраиваю?
– Мне смотреть на тебя противно. Веришь? Я не хочу больше с тобой жить.
– Ты думаешь, тебе удастся легко от меня отделаться? Ошибаешься, родная. Не прокатит.
– Я предлагаю мирно расстаться. Забирай все, что хочешь! Можешь оставить меня в пустой квартире, только уходи. Уходи! Я видеть больше не хочу твою пьяную опухшую рожу.
– Я никуда не уйду! Уходи сама, если хочешь. Сама забирай, что захочешь. А я буду жить здесь!
– Ты уйдешь, а я останусь, – Ангелина встала и смотрела ему прямо в глаза.
– Да, конечно, чтобы ты привела сюда своего малолетнего любовничка!
– Не говори глупости. Какой любовник? Я тебе еще не изменяла.
– Не надо мне сказки рассказывать! Думаешь, я не знаю, что у тебя еще летом кто-то появился?
Ангелина сверкнула глазами:
– С чего ты взял?
– Видели, как тебя на машине привозил какой-то тип!
– А тебе в голову не пришло, что возможно это было такси?
– Да? И любовные письма тебе таксист писал? И зовут этого таксиста Лёня?
– У меня с Лёней ничего не было.
– Расскажи это кому-нибудь другому.
Петр вылетел из спальни, громко хлопнув дверью. Ангелина пошла за ним. Он залетел на кухню и с верхнего шкафчика достал литровую бутылку из-под «Фанты». Ангелина сразу догадалась, что в ней самогон. Не меньше 0,5 литра. Остальное уже было выпито.
Петр потянулся на полочку за рюмкой, не выпуская из рук бутылку. Ангелина ловко выхватила ее и вместе с ней побежала в ванную, откручивая крышечку по пути. Она безжалостно вылила все содержимое из бутылки, не смотря на попытки Петра помешать ей.
– Значит, ты еще летом рылся в моей почте? И почему я только сейчас об этом узнаю? Чего ты ждал?
Он схватил ее за предплечья, сжимая до боли:
– Я старался изо всех сил удержать тебя, дура. Я наполнял тебе ванну до твоего прихода, готовил тебе ужин! А ты не оценила моих стараний. Тебя потянуло на молодых. А я, как ненормальный, хотел, чтобы ты родила мне сына. Ты же просто дрянь. Проститутки и те лучше тебя. Потому что так зарабатывают себе на жизнь. А у тебя все есть! Тебе просто захотелось разнообразия.
– Не надо меня сравнивать с проститутками. Я не такая!
– Ты сволочь, Ангелина, редкостная сволочь.
Ангелина не хотела даже оправдываться:
– Помочь тебе собрать вещи?
– Нет. Я же сказал, я никуда не ухожу.
– Нет, ты уйдешь. Нет смысла продолжать этот концерт. Я позвоню твоей маме, и она заберет тебя.
– Не смей ей звонить.
– А я позвоню.
Ангелина пошла за телефоном, набрала номер. Петр пошел следом. Он попытался выхватить телефон. Но свекровь ответила почти сразу, и Ангелина успела сказать ей «Приходите скорее, заберите своего сына». Через долю секунды телефон разлетелся на части от удара о пол.
– Зачем, ты опять впутываешь мать? – кричал Петр, поджимая со злости трясущиеся губы.
– Я не хочу, чтобы ты здесь оставался! Я хочу покоя!
Вдобавок ко всему, Ангелине нужно было готовить ужин. Она купила кусок мяса, который нужно было еще разрубить на куски. Но брать в руки топор при пьяном муже она не хотела, не желая его провоцировать и подвергать опасности свою жизнь и здоровье.
– Скажи мне, когда ты меня разлюбила?
– Я не знаю.
Ангелина опять вернулась в спальню. Сняла с себя облегающее платье, колготки, и надела домашний халатик. Петр стоял и смотрел, как она переодевается. Он любил ее тело и не хотел, чтобы оно досталось другому.
Ангелина, не глядя в его сторону, прошла на кухню, Петр – за ней, как преданный пес.
– Ангелинка, не прогоняй меня. Я без тебя сопьюсь.
Он протянул к Ангелине руку дрожащей ладонью кверху:
– Прости меня. Давай попробуем сначала.
Ангелина не знала, как лучше поступить: уложить его спать и попытаться забыть этот разговор или продолжать настаивать на разводе. Задумчиво она вынула и положила на стол разделочную доску.
– Петя, как прежде уже не будет. Жизнь не черновик, который можно переписать.
Петр подошел к Ангелине и обнял ее сзади. Его губы коснулись шеи:
– Я буду любить тебя всегда.
Ангелина снова высвободилась и решила «будь, что будет – я беру в руки топор». Сделав два шага, она открыла кладовку и старинный топор, которым можно было рубить дрова, оказался у нее в руках. Она взяла пакет с мясом и подошла к столу:
– Если ты не бросишь пить, рано или поздно мы расстанемся.
– Хорошо, я не буду пить. Дай мне топор. Не женское это дело.
Ангелина неуверенно передала ему топор, оперлась о холодильник и смотрела, как муж рассекает мясо на части.
Он справился с поставленной задачей быстро. Потом вымыл топор и руки.
– Кто такой Лёня?
– Забудь о нем. Я же сказала – ничего не было.
В дверь постучали. На звонке батарейки снова сели и не кому было вставить новые.
– Открой. Это за тобой.
Петр открыл дверь. На пороге, запыхавшись, стояла Маргарита Ивановна – седая пожилая женщина в заношенном плаще и выцветшем платке. Она тяжело дышала и хваталась за сердце:
– Дети, дайте попить, пока я не умерла.
Петр разволновался и помог матери переступить через порог. Ангелина услышала ее слова и мигом принесла стакан воды:
– Вы не пугайтесь, ничего не случилось, мы уже помирились, – пыталась она ее успокоить.
На полу валялись части от разбитого телефона.
– Петя, как тебе не стыдно. Ты видел себя в зеркало? На кого ты похож? – бранила его мать.
– Ой, мам, отстань. Проходи уже, не стой на пороге.
Маргарита Ивановна мелкими глотками стала пить воду, все еще тяжело дыша:
– Ангелина, что у вас опять случилось? Он опять напился?
– Как видите.
– Началось, – Петр недовольно посмотрел на мать.
– Ты не трогай его, когда он пьяный. Я тебя очень прошу. Лучше выскажи ему все, что думаешь, на следующий день. Я же не вечная. Вот умру и что тогда? Вы поубиваете друг друга? Будь умнее, Ангелина.
– Пойдемте на кухню, успокоитесь, я вам сделаю ромашковый чай.
Ангелина взяла свекровь под руку и повела за собой. Петр пошел за ними.
– Присаживайтесь. Мне так неудобно, что я вас побеспокоила. Но ваш Петя был таким агрессивным, что я не хотела его видеть.
Маргарита Ивановна присела:
– Он давно уже не мой, а твой Петя. А сейчас ты уже хочешь его видеть?
Петр стал у окна, сложив руки и ожидая ответа Ангелины.
– Вам честно ответить или как? Мне без него было бы спокойнее. Но я понимаю, что в сорок лет он не начнет жизнь заново. Хотя бывает, люди расходятся, прожив и 20, и 30 лет вместе, а потом начинают жить по-новому, облегчено вздохнув, перекрестившись, будто сбросили с плеч тяжелую ношу. Но я не хочу, чтобы на моей совести была его поломанная жизнь. Помните слова из песни «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Так вот, не брошу я его. Не брошу. Буду до смерти тащить этот крест, мучаться, терпеть, закрывать глаза. По крайней мере, постараюсь. Но вот если бы он бросил пить, возможно, все изменилось бы к лучшему.
Петр возмутился:
– Ты так говоришь, будто я алкаш. Я что валяюсь под заборами? Не приношу тебе зарплату? Ты со мной живешь, как у Христа за пазухой! Ты посмотри на себя! Чего тебе не хватает? Сколько ты тратишь на ненужные шмотки, побрякушки и всякую ерунду? Тебе со мной плохо?
– Как бы, между прочим, смею напомнить, что я не завишу от тебя в финансовом плане. Нисколько! Я работаю по 250 часов в месяц и достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе модные платья!
– Прекратите этот спор! Ангелина, Петя, вы уже восемь лет вместе, почему вы не родите мне внука? Ты перестанешь пить, Ангелина будет целыми днями дома нянчиться с малышом. Вы перестанете ругаться из-за пустяков.
Петр и Ангелина переглянулись.
– Ну, чего молчите?
– Маргарита Ивановна, у нас детей не будет. Я хочу работать, быть среди людей, зарабатывать деньги на новые наряды, красоваться в них, а не сидеть дома в халате.
– Ангелина, у тебя есть сын, а у моего Пети еще нет родного сына. Он, конечно, любит твоего Сашу, но ты ведь понимаешь, что любой мужчина хочет иметь наследника. Так было испокон веков. Ты должна родить ему сына!
– Мама, не лезь в нашу жизнь. Мы как-нибудь сами разберемся. – Петр подошел к Ангелине и взял ее за руку. – Я не буду от нее требовать родить мне сына. У нас появится ребенок, когда она сама этого захочет.
Ангелина чувствовала себя неловко. Сначала она взбесилась из-за пьяного мужа, была готова лично собрать ему вещи, подать на развод, потом чувство вины и жалости перевесило злость. Ей нужно было время, чтобы разобраться в том, чего же она на самом деле хочет.
– Извините, но мне нужно готовить. Сегодня у нас на ужин будет тушеная свинина в соевом соусе, поварском вине с сахаром, имбирем и луком.
Ангелина занялась делом, не желая продолжать разговор.
– Мам, будешь чай с печеньем? – Предложил Петр.
– Нет, спасибо. Проведи-ка ты лучше меня домой, за одно и проветришься к ужину.
Маргарита Ивановна попрощалась с Ангелиной, еще раз пожелав ей набраться терпения. «Никто не станет мудрым, не будучи терпеливым (Ант)».
Ангелина осталась на кухне одна со своими мрачными мыслями.
Свободные отношения
Поздней ночью она и Петр спокойно поговорили, желая во всем разобраться. Ангелина сказала ему следующее:
– Я не виню во всем тебя. Нет. Но и себя виновной не считаю. Мы оба виноваты в том, что не смогли сохранить любовь и уважение в нашей семье. И не говори, что это я разлюбила, а ты по-прежнему слепо любишь меня такую непутевую. Мы переступили грань. Ты оскорблениями и обвинениями, я – тем, что отдалилась от тебя, сменив место работы. Я не уделяла тебе внимания – ты подсел на компьютерные игры и выпивку. А когда я хотела внимания, для тебя более важным стало взорвать очередной танк противника. У тебя зависимость от Интернета. Это твоя виртуальная реальность, твой мир, в котором нет меня.
Тебе с компьютером лучше, чем со мной. Почему? Последнее время, из-за того, что тебе просто на всего скучно. Ты не интересуешься ничем. Что ты делаешь после работы? Поиграл, поспал, поел, напился, снова поиграл и опять лег спать.
Меня дома не бывает. Не считая второй половины субботы и воскресенья. Но причина кроется не в «Logistics Company». Я знала, куда иду – ты знал, куда меня отпускаешь. Я сбежала от тебя. Да именно сбежала! Мне надоело сидеть в четырех стенах, наблюдая, как ты все больше и больше погрязаешь в играх, как в болоте. Мне надоело быть домохозяйкой – ухаживать за вами, три раза на день накрывать на стол, мыть посуду, убирать в квартире, стирать и гладить. А знаешь, что самое главное и обидное, что моего труда никто и никогда не ценил. Вы привыкли, что дома порядок, что я все для вас сделаю. А спасибо мне хоть раз вы говорили? Я была для вас рабыней. Так ладно, если бы я выполняла только женскую работу, но у нас же и за мужскую браться никто не хочет. Вспомни наш последний ремонт в ванной, твое «хочешь розовые стены – бери и крась!» И я покрасила. Мне же не трудно. Тебе припомнить плитку, плинтус в зале? Или не стоит? Ты лентяй. Но и это не самое плохое в тебе.
Я научилась на многое закрывать глаза. Веришь, мне давно все равно, какой ты. Я уже привыкла, что приду с работы, меня встретит сын, а ты и не оторвешься от компьютера. Мне уже ничего не надо. Хотя нет. Надо! Я ведь женщина. Я еще молодая! На меня обращают внимание мужчины. И мне нравится ловить на себе их взгляды. Это тебе я наскучила. Это тебе твои игры дороже. А еще хочу нежных поцелуев и приятных слов вместо оскорблений. Но, тем не менее, веришь – не веришь, я еще не наставила тебе рог. Хотя могла.
Не знаю, что там тебе наговорили, что ты там откопал в моем почтовом ящике, но с Леней у меня не было секса, если это тебя интересует. Никогда не было! Ни в семнадцать лет, ни теперь. Я встречалась с Лёней почти двенадцать лет назад. Прошлым летом мы случайно встретились… встречались несколько раз. Я снова почувствовала, как это прекрасно находиться в состоянии влюбленности!
Не обижайся за откровенность. Коль ты знаешь о Лёне, нет смысла отпираться и врать. Давай будем предельно честными друг с другом. Предлагаю заключить договор: каждый живет, как хочет. Без обид, обвинений и скандалов. Я продолжаю работать в «Logistics Company», рождение ребенка в мои планы пока не входит. Да и торопиться с этим не стоит – возможно, однажды мы все-таки расстанемся. Я не прогоняю тебя, не подаю на развод. Но если тебя не устраивают мои условия, ты в любой момент можешь уйти. А я не изменюсь и тебя не стану перевоспитывать, отучать от игр, навязывать свое мнение и заставлять делать то, что ты делать не хочешь. Ты давно не мальчик. Решай сам. Живи, как тебе нравится, а я буду жить, как нравится мне. С сегодняшнего дня мы живем вместе постольку поскольку…
И Петр принял условия Ангелины. Он остался, не смотря на протесты души, на задетое мужское самолюбие, на ревность. Петр все еще надеялся, что однажды все вернется на круги своя: Ангелина станет домашней, милой и услужливой, заботливой и только его. Он не был готов с ней расстаться. В его понимании расставание означало то же самое, как если бы он добровольно отдал ее в чужие руки, другому мужчине, который вместо него обнимал бы ее по ночам. Петр был собственником и считал Ангелину своей любимой и самой дорогой игрушкой.
Безумный апрель
8 марта осталось позади. С цветами, открытками и поздравлениями от постоянных клиентов и коллег, букетом роз от мужа, флаконом французских духов от Влада и коротеньким смс-поздравлением от Леонида.
Апрель растопил последний снег, осушил тротуары, окрасил небо яркими голубыми красками и поднял лучистое солнышко высоко над головами енакиевцев. В воздухе парила весна, и Ангелина, в очередной раз наблюдая за оживлением природы, почувствовала в себе прилив сил и энергии, желание необдуманных и шальных поступков. «Этот апрель станет самым сумасшедшим из всех моих апрелей!» – решила она и набрала номер Леонида, который так и не удалила из телефонной книжки.
Волнение переполняло Ангелину. А когда она услышала знакомый голос, готова была сорваться с места и бежать к нему. До конца рабочего дня еще оставалось более двух часов, но погода за окном так и манила, а желание вновь ощутить вкус поцелуя страстных губ побуждало улизнуть из офиса под любым предлогом. И Ангелина отбросила неуверенность и все сомнения, и сама предложила Леониду встретиться. Неотлагательно, прямо сейчас, пока она еще не передумала!
Ангелина не скрывала от девочек-операторов Инны и Оли, куда собирается, но для всех остальных – она пошла в банк.
Две минуты, и вот она уже поднимается на третий этаж Юстиции. Каблучки стучат по полу. Стук в дверь. И вот он – «принц в черной мантии»!
Леонид сидел за столом перед ноутбуком. Он не удосужился даже встать, но Ангелина не почувствовала неловкости. Она сама протянула ему обе руки, и он сделал то же самое. Сначала соприкоснулись их ладони: горячие Леонида и холодные Ангелины.
– Ты что замерзла? – спросил он, прижимая Ангелину к груди.
– У нас в офисе сквозняк, – ответила она, ожидая нежного поцелуя.
И их губы слились в долгом поцелуе, переходящем постепенно из нежного в страстный. Леонид целовал ее так, как ни один мужчина.
В его прикосновениях было столько страсти, что Ангелина вспыхивала, когда его пальцы гладили ее по щекам, запутывались в волосах на затылке, медленно и несмело расстегивали молнию на платье и обжигали молочную кожу пылкими ласками.
Леонид усадил Ангелину на стол, не отрываясь от ее губ, изголодавшихся по настоящим поцелуям. Он поглаживал ее бедра, сжимал округлые ягодицы. Ангелина с жаром отвечала на страсть. Теребила язычком мочку его уха, нежно целовала, оттягивая вниз, посасывала, издавая эротичные звуки. Леонид повторял за ней с еще большим энтузиазмом. Его не останавливали длинные серьги, скорее они еще больше возбуждали. Он ненасытно целовал ее ушки поочередно. Опьяняюще! Сладострастно! Ангелина поняла, что серьги сорваны только от их звонкого удара о пол. Но, не предавая этому значения, она продолжала получать удовольствие от шальных поцелуев и трепетать в объятьях Леонида.
Они так ни о чем и не разговаривали. Поцелуи у них всегда выходили на первый план. Только страсть. В такие минуты и думать ни о чем не хотелось. Ангелина отдыхала с ним душой.
И снова их прервал телефонный звонок. Нужно было возвращаться к работе.
Ангелина час пробыла с Леонидом, но и этого показалось мало. Она не желала прекращать это безумие. Леонид по-прежнему сводил ее с ума. Он не отпускал ее, продолжая целовать. Но Ангелина все же убедила его, что ей, действительно, нужно идти.
Напоследок Леонид сжал ее ладонь и сказал свою коронную фразу – «Я когда-нибудь тебя украду!»
Торопясь, все еще взволнованная, она подняла с пола серьги. Одна из них оказалась сломанной. От декоративного украшения в виде бабочки отвалился крючочек, который и продевался в ухо. Но искать маленькую серебряную дужку Ангелина не стала. Меньше всего в тот момент она думала об этом.
Поцеловав Леонида еще раз, Ангелина ушла, так же быстро, как и появилась на его пороге.
В офис она вернулась с растрепанной прической, зацелованная, без следов губной помады, с размазанной тушью под глазами и поломанными сережками в кармане, но СЧАСТЛИВАЯ-СЧАСТЛИВАЯ!
Первой ее увидела Оля. Она понимающе улыбнулась:
– Я, конечно, стесняюсь спросить, но чем вы занимались?
– Целовались! – ответила Ангелина, не скрывая довольной улыбки.
– Все ясно! – Оля больше ничего не стала спрашивать.
Ни в клиентской зоне, ни на складе клиентов не было. Обычно так бывает после 18:00. Ангелина подошла к большому зеркалу и посмотрела на свое отражение. Глаза горели! Такой Ангелина себе нравилась. Она вытерла тушь и следы косметики под глазами, пригладила волосы.
С курилки пришла Инна. Ангелина, не сдерживая эмоций, рассказала ей о своем безумном поступке и показала поломанные серьги.
«С такой страстью ты на одних сережках разоришься!» – шутила Инна.
– Да что там сережки! Это ничто по сравнению с его поцелуями! Я куплю новые и опять приду к нему в офис и, не снимая, позволю страстно целовать меня! Его поцелуи для меня дороже всех украшений!
Всю первую неделю апреля Ангелина вела себя безрассудно. Во вторник она попросила Леонида найти в офисе крючочек от сережки, отправив ему смс. Ей не столько нужен был этот крючочек, сколько повод написать ему и напомнить о себе. Леонид ответил: «К сожалению, не нашел, иначе потребовал бы выкуп!». Каждое утро Ангелина отправляла ему смс со смайликом, по вечерам они жарко переписывались в Одноклассниках. Ангелина была слишком счастлива, чтобы думать о ком-то еще. Все ее мысли принадлежали только Леониду. И в субботу она решила, что давно уже пора перестать сопротивляться страсти, и написала Леониду письмо:
Привет, Лёня.
Давно хотела написать тебе письмо. Один раз даже начинала, но после нескольких предложений бросила эту затею. Наверно старомодно – писать письма. Но я все же продолжу. Может я так и не отправлю его или даже не допишу… Но…
Я не могу знать, что думаешь обо мне ты, как и какими словами. Знаю лишь, что я не могу о тебе не мечтать, не представлять, не фантазировать. Ты живешь в моем сердце. Такой серьезный, умный и просто очаровательный. Я не могу быть уверена ни в чем, а хотелось бы не догадываться, не ждать чуда и не бояться, что однажды эта сказка закончится, так и не успев начаться. Сказка ли? Или это и есть счастье? – Минуты, даже не часы, ни дни… Но как же мне с тобой хорошо!
Можешь называть это как хочешь – только страстью или желанием, мне же больше нравится определение – любовь. Помнишь, раньше мы говорили друг другу «Я тебя люблю!», целовались под звездным небом… А сейчас я не произношу вслух то, что постоянно просится сорваться. Я боюсь услышать тишину вместо ожидаемого ответа.
Ты можешь меня и вовсе не любить, только хотеть, как мужчина женщину. Тем более ты женат, как и я замужем. Какое название могут носить наши отношения? Для тебя это только «интрижка»? Как же мне не нравится это слово. Даже «любовники» звучит приятнее. Потому что в корне слово «любовь». А нас и любовниками не назовешь. Все эти сопротивления с обеих сторон…
Ты думаешь, я легкомысленная и мне на самом деле все равно, что происходит вокруг, а главное с моими мыслями, направленными в одно русло? Я уже сотни раз останавливала себя, сама себе говорила «так нельзя», «это неправильно», «аморально». Задавала себе вопросы о супружеской верности… и приходила к выводу, что противостоять искушению нелегко, но возможно, если мы оба такие правильные.
Раньше я иначе смотрела на брак вообще. Я брала пример с родителей, а не с бразильских сериалов. Теперь же понимаю, что те, которые ни разу не изменяли – редкость. И я пока одна из них… но в глубине души – я многократно отдавалась чувствам.
Говорят, духовная измена страшнее физической. Значит я совсем непутевая. Я готова к тебе бежать, только позови… Ты же сопротивляешься изо всех сил…
Засыпать и просыпаться с мыслями о тебе приятно, но видеться раз в два месяца так мало. Может хватить испытывать себя на прочность? И пора сорваться…
Я всегда находила тебе оправдания. Не отвечает – значит занят, не предпринимает никаких попыток встретиться – не хочет поддаться искушению и изменить жене…
Еще в семнадцать лет я думала, ты будешь однолюбом. Интересно, если бы я была твоей женой, ты бы крутил романы на стороне? Но я не твоя жена. Это и хорошо, и плохо… Скорее хорошо – мы не успеваем надоедать друг другу и у нас нет причин ругаться из-за пустяков. У нас времени нет даже на разговоры – наша страсть так велика, что я и сама бы организовала твое похищение… Ты такие развратные мысли сеешь в моей голове, что порой я думаю о комнате в отеле с большой кроватью, о кружевном белье и чулках… Но чаще о поцелуях на фоне заката. Я представляю себя в твоих объятьях среди колышущихся трав, зеленеющих деревьев… весенний ветер развевает волосы… щебечут птицы… и нет никого кроме нас…
Я почти готова сделать то, о чем возможно придется пожалеть. Только не говори, что ты не готов принять такую жертву. Я давно сдалась, и желание наслаждаться твоей лаской выше всего. Хочу тебя. Только твои поцелуи так заводят меня. Ты был и есть, и останешься навсегда в моем сердце…
«Неопределенность» уже проскальзывала, как термин, но я не имела ввиду наши семейные отношения. Безусловно, мы уже сделали свой выбор, и в этом плане ничего не стоит менять. Наши «вторые половинки» есть и пусть будут… Давай определимся с нами.
Помнишь «Евгения Онегина»? Письмо Татьяны: «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела. Поверьте, моего стыда вы не узнали б никогда, когда б надежду я имела хоть редко, хоть в неделю раз в деревне нашей видеть вас, чтоб только слышать ваши речи, вам слово молвить, и потом всё думать, думать об одном… и день и ночь до новой встречи».
