Текст книги "Алые подснежники Донбасса (СИ) "

Автор книги: Кристина Денисенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Поэзия . Дуэли. Зарисовки

Рожок

Как же вам не облизнуться, глядя на меня,

Няшного из спелых ягод, льда и молока!

Какаду и тот хотел бы – к старту, ребятня!

Нямки-нямки! Я вкуснее каш наверняка!

Камуфляж из свежей вафли – как не похрустеть!

Тетерев в лесу на елке прекратил бы петь,

Петушок опять бы горло застудил в жару.

Руки выше! Всех детишек вместе соберу!

Ручейком по подбородку пусть течет сироп,

Ропотливо смотрят мамки – это ерунда.

Даже сладкие ладошки вовсе не беда!

Дабы вкусом насладиться смог и мизантроп,

Троп немало истоптали, возвели дорог!

Рог, наполненный десертом, – самый лучший рог!

О верлибре

Найти жемчужину среди ракушек бурых,

Разбросанных скупой фантазией волны,

Верлибрами на форумах литературных,

Трудней, чем долететь креветке до луны.

Искусственные крылья, спутники, ракеты,

И можно вместо звезд на ветках сфер висеть,

А липовые перлы в стихах верлибр-поэта —

Лишь тина вместо рыб наполнившая сеть.

Стимул и репутация

Расчетливый Иван, желая процветания,

Престижный бизнес в сельском клубе развернуть был рад,

Охулки на руки не клал*, но почитания

Не заслужил – народ прозвал «скупой дегенерат».

Для уважения к своей персоне, видимо,

Иван стал распыляться во все стороны рублем,

Но расточительность из скупердяя в лидеры

Не привела – прослыл он сумасшедшим бобылем.

В погоне за возможностью подняться заново

Открыл в подвале цех по производству фонарей.

С тех пор прозвали Ваней – солнышком Каймановым.

Да будет имя доброе всех стимулов важней!

*Не упускал своей выгоды.

Курятник

Ночь недобрая ложится на усталый двор,

Где с утра кукушка лживо хвалит петухов.

Греет уши лесть.

Честь имеют кланяться пернатые стрижи.

Восхваляют без конца. Ни часа безо лжи.

Что им соловей?

Восхищаться трелями абсурдно и смешно.

Их курятник – целый мир, а соловей – ничто.

Разогнали облака ветра стихийных драм.

Белый ворон на слова не скуп и так упрям:

«Сколько можно врать?

От вранья и сладкой лести мнить себя творцом

Гениальных текстов песен, выглядеть глупцом?

Греет уши лесть?

Холодна душа павлина, как ты не хвали.

И кукушкам не под силу взгляды изменить».

Перелет

Над торфяным болотом стая клином

Рисует в лунном серебре побег

Из плена ржавых листьев с паутиной,

Как зверя первобытный человек.

И угол над чертой зловещей грязи

Все больше, и все дальше сосен строй

От воспаривших птиц, игрой фантазий

Построенных звенящею волной.

Не отстает и вереница с новичками.

Финальный взмах, и высота взята.

За чернотой как за семью замками

Распахнуты в грядущее врата.

Звонок на край Земли

Между мной и тобой миллионы жужжащих колес

Серпантины асфальта прилежно утюжат,

Миллионы дождей непослушностью девичьих слез

Нашу встречу рисуют в обманчивых лужах.

Я полночным звонком потревожить покой твой боюсь,

Будто гулом турбин доминошную стену,

А в руках телефон пропускает, как якорный клюз,

Вереницу желаний шальных и священных.

От меня до тебя сто ударов в минуту в висок,

Дико пальцы дрожат… Как бы нЕ ошибиться,

И услышать чужое «Алло» вместо ласковых слов,

Если вместо десятки набрать единицу.

Восемь, десять… ладони предательски влагой блестят.

Разбужу! Всколыхнет твой покой поздний вызов!

А сама… утопаю в волшебных мечтаньях опять…

«Ты не спишь, Василёк?» – «Уже нет! Но был близок…»

Ну и пусть между нами вселенной холодная даль:

Океаны, моря и чужие границы —

Я тебя миллионы ненастных ночей буду ждать,

Чтоб однажды с тобой воспарить в небе птицей.

Не помнить утра

Жизни верь: она ведь учит лучше всяких книг. Гёте И. 

Странно, наверно, не помнить, с чего начинается утро…

Яблочной свежестью сада была я на крыше в Китае;

Соком алоэ в аптечках кают Христофора Колумба;

Пеной взбиваемых сливок и брызгами яда кураре;

Горным цветком на вершине, вершиной под горной лавандой;

Жгучей крапивой и плодом с сухими, как лист, семенами.

Солью морской я лечила людей, не умеющих плавать;

Из элементов природных рождала системы сознаний;

Не волшебством добивалась чудес на зеленой планете.

Вазой была на столе я и крепким столом под той вазой;

Астрой на стебле ветвистом и веткой к окошку склоненной;

И колокольчиком звучным на радужной фенечке хиппи.

То уголек, то кострище в свирепую бурю несчастий;

И звездопад над мостами, и мост в запоздалую сказку;

Я миллион откровений, маяк кораблям и акулам.

Статуей в храме, я помню, ловила и якоря скрежет,

И якорями касалась заросших камней в тихой бухте.

Долго хранила в кармане печали всех загнанных в угол:

И королевы, и няньки, и рыцаря в ржавых доспехах…

Это людских надежд

Надежда подобна ночному небу: 

нет такого уголка, где бы глаз, упорно ищущий, не открыл,

в конце концов, какую-нибудь звезду. 

Октав Фелье

Звали меня, и спешила рассветами яркими в помощь;

Длинными реками в море печали с собой уносила;

Тысячи раз повторяла я в бури маршрут Магеллана.

Лужей была в Колорадо и в луже жуком колорадским;

Мрущим как муха индейцем и мухой в тарелке Менданья.

Камнем мечети в Египте озябшим тепло отдавала;

Илом во время разлива питала голодные почвы;

И бедуином, и птицей в пустыне искала прохладу.

Ходом была шахматиста и шахматной партией жизни;

Солнцем на медной монете и медью, расплавленной солнцем.

Пламя в холодные ночи одной лишь искрой разжигала;

Звездами людям дарила мгновения тайных желаний;

Зрелищем огненных красок вселялась я в души китайцев.

Светом луны серебристой и слитком была из металла;

Бисером мелким на нитях и нитью на левом запястье.

Силой сменялась и болью, меня отрекались солдаты;

Запахом Родины снова входила в их черствые мысли;

Скоростью ветра при шторме взлетала и падала снегом.

Песней была материнской и матерью песен о главном;

Голубем белым на крыше и крышей с белеющим флагом.

Мечтательница

Можно лгать в любви, в политике, в медицине, можно обмануть людей... но в искусстве обмануть нельзя. 

А.П.Чехов

Танец живых воплощений из снов фантастически ярких

Манит сквозь сотни барьеров, чтоб стать удивительной парой,

В золото сказочной ночи умчаться на белом Пегасе

И под цветами глициний найти долгожданное счастье…

Грезы пришли из новеллы, написанной нами однажды

В полночь, когда ты мне «Здравствуй»

пропел полевыми ветрами,

И в фиолетовом море ромашек, гвоздик и тюльпанов

Нас накрывала влюбленность, сильнее девятого вала.

В жизни такого не будет… Иллюзии слишком прекрасны:

Встреча и сладкие губы, несмелые нежные ласки…

Сотни ночей обменять бы на чудо с тобой повстречаться

В нашем придуманном рае под бликами звезд настоящих.

Звон колокольчиков в травах озвучил бы наше свиданье.

Шли бы по гальке прибрежной к беседке босыми ногами.

Ветви склонила бы ива к потоку зеркальной прохлады.

Нам бы под тенью кудрявой открылась просторная зала.

В платье летящем, как дымка, с тобой закружилась бы в танце,

Если бы… если бы только мечтания наши совпали…

Нас же на утро разбудит на разных полотнах реальность,

Ты – кисти Аллена Бентли, а я – Оноре Фрагонара.

Оранжевое счастье

Знаешь, как пишется счастье? Любовь? И непрошеный кризис?

Ручкой?! На белой странице во время грозы небывалой?!

Если подумать, то счастье не каждый способен увидеть,

Словно цыпленка под Солнцем оранжевым утром в пшенице.

Значит, писать его нужно янтарными красками в сердце,

Так, чтобы золото колом тебя до мурашек пронзало.

Если не чувствуешь кол ты, то пишешь неправильно счастье.

Дальше, любовь – это мука, сердечная, терпкая, злая;

Капли расплавленной бронзы в руках умиленной девчонки;

Алый закат над вулканом, сочащимся жгучею лавой…

Чтоб передать всю коварность, не хватит кровавого манго.

Может, поэтому часто любовь не настолько прекрасна,

Если с неправильным цветом янтарное смешивать счастье.

Кризис – печаль в результате не той консистенции красок.

Он красноватый как раки на черной тарелке с укропом.

И не любовь, и не счастье – облезлый петух на болоте.

Вот что бывает, когда ты не знаешь, как пишется счастье.

С тонкими ножками Цыпа в пушистом махровом халате.

Вот что бывает, когда ты не знаешь любви безрассудной…

Куй свое счастье с любовью! И сердце оранжевым будет!

Родине

В Женевском озере утонет серп луны,

Белее ночи на Дворцовой в Петербурге…

От европейской сказки сходу приуныв,

Грущу по Родине с пристрастьем драматурга.

Как сочным персиком я наслажусь тоской…

Поэтам я коллега по несчастьям сладким.

Рассвет забрезжит в сонных окнах золотой,

А я с судьбой в который раз сыграю в прятки.

Я упускал моменты сотни тысяч раз…

Но я старался, видит Бог, старался, верил,

Что ни один «чрезмерно умный» лоботряс

Не увернется и заплатит в полной мере

За каждое фиаско, за седую прядь…

Да разве я дурак бить в грудь себя, зверея?

И пусть студент «не террорист», но я молчать

О явном не умел и вряд ли впредь сумею.

Несостыковки шли во вред. Я не везуч,

Но добросовестно к работе относился:

Порой недосыпал – искал к загадкам ключ,

А «Искры» мокли на бетонных плитах пирса.

Газеты разлагали серые умы,

И революция грозой клеймила небо.

Облавы были результатами скудны,

Хоть вовсе брать с поличным бунтарей не требуй.

Я о медалях за заслуги не мечтал.

С презреньем наблюдал за жизнью в царстве невском,

Как пропаганда из листовок в устный шквал

Скачками семимильными летела. Мерзко!

Ах, до чего тупой народ! Ни дать, ни взять.

И генерал ничем не уступает сброду…

Я справедливостью как женщиной был пьян,

Марионеткой был и алчным кукловодом.

Но, видимо, рожден я в несчастливый час:

Все валится из рук, хотя стальные пальцы…

Я шайку коммунистов из элитных масс

Блестяще обезвредил, но вот продержаться

На важной должности не смог… но не беда:

Недолго, но я был героем легендарным.

Теперь же, как птенец, что выпал из гнезда,

Грущу по Родине с латунным самоваром.

Lichenes

Я путешествую из лайды* в мир хрустальных рек,

Оттуда – к обнаженной гальке тихого залива,

Где пары ситцевых гагар вальсируют под ивой,

А в камышах не дремлет вечный хищник – человек.

Лихой закат ласкает ветку кедровой сосны,

Застывшую на тростниковой сцене изваяньем.

Над ней стрекозы синие короною венчальной

Порхают как над девицей невиданной красы.

С любезностью лакеев и напудренных прислуг

Береза в белом фартуке зеленой шалью машет,

Как будто ей – трухлявой даме – статуе на няше*,

А не бантам лишайника, поросшего вокруг.

Мечтающим коснуться звезд, я знал его юнцом…

На золотой ладье навстречу ветру и усладе

Он плыл, на елей караул торжественный не глядя,

Как чемпион… Герой! Да стал коряге кружевцом.

Отпустит ли? Оставит ли как юбку при себе?

О том пескарь гадать не будет на дубовых рунах,

Но может быть на дне речном таинственный рисунок

Пророчеством окажется внушительных побед.

*Лишайники (лат. Lichenes) – симбиотические ассоциации грибов (микобионт) и микроскопических зелёных водорослей и/или цианобактерий (фотобионт, илификобионт);

** ЛАЙДА – иловатая прибережная мель, обнаженная отливом;

*** НЯША – ил, грязь с тиною, жидкое, топкое дно озера; вязкая, жидкая топь.

Никогда

Вот и всё. Плачет скрипка за окнами.

Отцвела хризантемой шальная любовь.

И нет смысла до встречи вычеркивать

Календарные числа дрожащей рукой.

Не придёшь. «Никогда» было сказано

Рассудительным тоном, ударом в лицо.

Будто дьявол, бегущий от ладана,

Ты бесстрашное сердце спалила живьём.

Жжет в груди. Не кленовыми листьями —

Осень ломится в душу смертельной тоской.

И ложатся в тетрадь строки искренних

Сожалений о том, что не будем вдвоём.

Никогда. Под алмазными звёздами

Не испить нам с тобой колдовского вина.

И в осеннюю ночь возрождёнными

Не любить, как любили друг друга вчера.

Музыкальное эхо. Песенные тексты

Песня ночи

Царица Селена под парусом звёздным

Холодной ладонью держала штурвал,

И плыл над землёй галеон виртуозный,

И ангельский голос покой разрывал.

По черным ветвям жакаранды лиловой,

По белым березам и лоску убранств

Звенел первой скрипкой и ласковым словом,

Ручьями и реками жгучий романс.

Ой, лю-лю! До рассвета во хмелю!

Лютики в русу косоньку вплету!

Ой, лю-лю! С ветром в поле пошалю!

Люрексом разошью ковыль-фату!

Игривые грёзы смелы и цветасты.

Заслушавшись, били фонтаном киты,

И радугой искры ложились на пальцы.

Всё небо сияло в лучах золотых.

Всей грудью царица вдыхала веселье

Из воздуха с майской душистостью роз,

А в мыслях качалась в саду на качелях

В оранжевом цвете вечерних мимоз.

Ой, лю-лю! До рассвета во хмелю!

Лютики в русу косоньку вплету!

Ой, лю-лю! С ветром в поле пошалю!

Люрексом разошью ковыль-фату!

У пылкой царицы душа не стареет.

Коврами лужайка стелилась опять.

По трапу спускаясь застенчивой феей,

Селена спешила цветки собирать.

В хрустальных пуантах парила и пела,

Сбивала росинки, с задором летя.

Пока на фрегате царевич Вселенной

Не вышел невесту свою догонять.

Майское утро

Солнечный луч, небо пронзая,

Пел и плясал вестником мая.

Росы в траве, с утром целуясь,

Россыпью звезд гасли в лазури

Нового дня

С запахом майских цветов.

Розовый дождь в белых сердечках

Разрисовал двор и крылечко.

Все в лепестках майской метели,

И мы с тобой вновь захмелели.

Вновь захмелели…

Ласковый май,

Поэзия садов,

Волшебные мечты…

Ты и я под куполом весны!

Ласковый май,

Поэзия небес,

Хрустальные мосты…

Ты и я разлукам вопреки

Вместе!

Солнечный луч пляшет и пляшет,

Снова я пьян радужным счастьем

Встретить рассвет с феей из сказки,

Пить с нежных губ сладость и ласки

И утопать

В запахе майских цветов.

Ласковый май,

Поэзия садов,

Волшебные мечты…

Ты и я под куполом весны!

Ласковый май,

Поэзия небес,

Хрустальные мосты…

Ты и я разлукам вопреки

Вместе! Ты и я…

Отзовись

Алый парус рассекает мрак

В бухте романтических свиданий,

Где пылал любви моей маяк

Под мотивы гроз рукоплесканий.

Бури наполняли чернотой

Рыжих рифов каменные пики,

Щедро переполнила любовь

Сердце ностальгией разноликой.

Отзовись! О-уо-уо…

Разожги огонек поздней ночью!

Покажись! О-уо-уо…

Я забыть не могу тебя.

Отчего же ты меня не ждал,

Мой герой, на огненном драконе?

Отчего же ветер диких скал

Восседает на хрустальном троне?

Как тебя найти в кромешной тьме?

Звезды погасила злая стужа,

И звенит ее колючий смех

Льдинками по зонтику из кружев.

Отзовись! О-уо-уо…

Разожги огонек поздней ночью!

Покажись! О-уо-уо…

Я забыть не могу тебя.

Жду, перчатки сжав одной рукой.

Неужели ты меня не любишь?

Я дрожу натянутой струной,

И тоска по сердцу бьет как в бубен.

Я дышала именем твоим,

А туман бесчувствием в затылок.

Ты как воздух мне необходим.

Алый парус к берегу прибило.

Отзовись! О-уо-уо…

Разожги огонек поздней ночью!

Покажись! О-уо-уо…

Я забыть не могу тебя.

На ладони линия не лжет.

Мне цыганка предсказала встречу.

Я тебя как песню с первых нот

Угадаю в темноте без свечек.

Пусть, как чай, давно остыл маяк.

Мне с тобой светло и в подземелье.

Лишь бы в томном взгляде не иссяк

Ореол любимого свеченья.

Майское венчание под звёздным небом

Вновь опьяненная страстью крепленою,

Чувствую терпкую сладость любви.

В майскую ночь, до небес вознесенная

Правом возлюбленной женщиной быть,

Об-ни-ма-ю

Крыльями бабочки плечи горячие.

В лунном свечении тает весь мир.

Ласки снимают корону безбрачия,

И нас венчает светил ювелир —

Царь все-лен-ной.

Нежность… соприкосновений… .

И нас уносит в рай мелодия весны.

Взаимная любовь не просит подтверждений —

Стучат два сердца в такт, и мы озарены

Негой

Мы неразлучные пленники времени.

Ночь бесконечная! С чем ни сравни.

Магия грез не иссякнет, уверена,

Если мы будем друг друга любить

Без-за-вет-но.

Кружит черемухи белое облако

Ветер в саду, где поют соловьи.

Шепчешь: «Люблю», и я, будто бы в обморок,

Падаю снова в объятья твои,

Мой лю-би-мый!

Нежность… соприкосновений… 

И нас уносит в рай мелодия весны.

Взаимная любовь не просит подтверждений —

Стучат два сердца в такт, и мы озарены

Негой.

Весенняя метель

(романс исполнил Александр Шувалов:

http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/music/romans/1151795.html)

Я помню, белый снег

Ложился нотами на скользкие ступени…

Мелодию любви сыграла ночь для нас…

И как в одном порыве две сливались тени

Несдержанностью рек…

Я помню как сейчас…

Глаза закрыты. Вздох….

Дышать одной тобой не отучили вёсны.

И снова белый снег стежками лег на гладь.

Ты подарила рай, как вечность небу звезды…

И нас крылатый бог

Опять позвал летать.

В сопутствии ветров

На корабле-мечте взлетим над облаками…

Твой сладкий поцелуй с ума меня сведет.

В цветочные поля и в рощи с соловьями

С тобой, моя любовь,

Мы совершим полет.

Не бойся перемен…

Не снег, не мотыльки – белеют вишен ветки,

Нам нежно лепестками застелив постель.

С тобой забудем грусть разлуки злой и терпкой,

И пусть возьмет нас в плен

Весенняя метель…