Текст книги "Мой прекрасный негодяй"
Автор книги: Кристина Брук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Словно следя за ходом ее мыслей, Давенпорт спросил:
– У вас есть друзья в Лондоне? Вам наверняка будет приятно возобновить с ними знакомство.
– О да, конечно, – пробормотала она. – Я знаю многих дам, которые в прошлом были ученицами в академии мисс Толлингтон. Смею предположить, что я найду немало добрых друзей, как только доберусь до Лондона.
Она пыталась придать своим словам больше оптимизма, но это оказалось непросто. Что, если эти дамы станут избегать ее потому, что она согласилась на место учительницы в академии мисс Толлингтон? Или миссис Фаррингтон начнет распространять слухи о том ужасном случае, свидетельницей которого она стала вчера в Грейндже? Хилари не хотелось даже думать об этом.
Девушка выпрямила спину. Так или иначе, она на пути к цели. Неужели из-за каких-то светских условностей она не воспользуется такой благоприятной возможностью?
– Мы не теряем времени зря, – заметил Давенпорт. – К вечеру мы должны добраться до Лондона. – Он бросил взгляд в окно на небо. – Если только погода не испортится.
Сразу вслед за этим обнадеживающим заявлением карета вдруг резко накренилась, отчего Хилари швырнуло прямо на Давенпорта, а Трикси, до этого полулежавшая на сиденье, скатилась с него. Руки Давенпорта тотчас сомкнулись вокруг Хилари, он уперся спиной в стенку кареты. Весь мир вокруг них словно перевернулся вверх тормашками, когда карета опрокинулась.
– О черт! С вами все в порядке? – Давенпорт обхватил руками ее лицо, пристально всматриваясь в него, лежа под ней на стенке экипажа.
– Да, я в полном порядке, – выдохнула Хилари. Отодвинувшись от него, она осмотрелась, чтобы проверить, в каком состоянии ее горничная. – Трикси, ты не ранена?
– Нет, мисс, – ответила горничная, поправляя капор. – Но кучеру Джону все равно достанется от меня на орехи. Держу пари, он не придержал коней на повороте.
– Мне кажется, тут нет никаких поворотов, – произнес Давенпорт. Он мягко отстранил Хилари и, поднявшись на ноги, просунул голову в дверь экипажа, которая теперь находилась над ними. Затем он выбрался из кареты и протянул руку, чтобы помочь Хилари. Она ухватилась за его руки повыше локтя, и он вытащил ее с такой легкостью, словно она весила не больше ребенка. У нее возникло неприятное ощущение в желудке, когда она на какое-то мгновение повисла в воздухе. Затем он на миг прижал ее к груди, перед тем как поставить на землю.
Пока Давенпорт оказывал такую же услугу Трикси, Хилари обогнула карету и увидела, что кучер чесал голову, в задумчивости глядя на поврежденное колесо, а Билли пытался успокоить лошадей и освободить их от упряжи.
– Что случилось? – спросила Хилари.
Кучер покачал головой и буркнул.
– Ось сломалась.
– Ты можешь ее починить? – спросила Хилари.
– Ось сломалась, мисс. Для такой работы нужен кузнец.
Давенпорт приблизился к ним, чтобы осмотреть повреждения.
– Дальше по дороге, примерно в двух милях отсюда, есть деревня, и там мы сможем найти людей, чтобы починить экипаж. Вы двое можете ехать верхом, а мы пойдем пешком.
– Но сколько времени это займет? – Хилари чуть не плакала от досады.
Кучер потер рукой подбородок.
– Трудно сказать, мисс. Поломка нешуточная, и за пару минут ее не исправишь. Сомневаюсь, что экипаж будет готов продолжить путь сегодня.
Давенпорт опустился на колени рядом с каретой. Он провел рукой по сломанной оси и убедился в том, что повреждения действительно были нешуточными, как и говорил кучер.
Неужели кто-то намеренно повредил колесо? Пока ничего утверждать с уверенностью он не мог, кроме того, что экипаж с самого начала нуждался в починке. Это соображение, однако, не избавило его от неприятного покалывания в затылке. Давенпорт окинул взглядом окрестности, однако не обнаружил никаких следов своей «тени».
– Нам придется идти до гостиницы пешком, – заявил он Хилари. – Там я смогу нанять другой экипаж.
– А как же быть с лодыжкой Трикси? – спросила Хилари. – Вряд ли она в состоянии идти с нами пешком две мили.
Давенпорт уже мысленно укорял себя за собственную глупую выдумку. Уж, конечно, он не мог нести пухленькую горничную всю дорогу на руках.
– Прошу прощения. Я совсем забыл о Трикси и ее лодыжке, – процедил он сквозь зубы. – Билли, ты можешь усадить Трикси на лошадь перед собой?
Билли ухмыльнулся, глядя сверху вниз на горничную.
– Да, могу.
Трикси презрительно фыркнула, однако позволила Билли себя подсадить. Седла, разумеется, не было, но объезженные форейтором лошади покорно приняли на себя их тяжесть.
– Пойдемте, – обратился Давенпорт к Хилари, приторочив ее коробки к конской упряжи. – Раз уж нам все равно придется идти пешком, мы с тем же успехом можем срезать путь.
Хилари сама не знала, как могло получиться, что она оказалась наедине с Давенпортом, лишенная даже возможности отдавать приказания собственным слугам. Несмотря на видимую беспечность, он обладал всеми качествами мужчины, рожденного, чтобы повелевать.
Не найдя лучшего выхода, она перелезла по ступенькам через изгородь следом за ним.
– Ось сломалась как нельзя некстати, – запыхавшись, проговорила она. – Думаете, это было случайностью?
Его голова резко повернулась в ее сторону. В первый раз он посмотрел ей прямо в глаза.
– Почему вы спрашиваете? Чем еще это могло быть?
Хилари колебалась, застигнутая врасплох. Взгляд его омрачала неподдельная тревога. Теперь уже и она сама начала испытывать беспокойство.
– Не знаю. Я подумала, что, возможно, Билли придумал какой-нибудь план, чтобы задержать меня в пути, пока братья нас не настигнут. – Она пожала плечами. – Что, конечно же, нелепо, поскольку ни Том, ни Бенедикт не станут преследовать меня.
На лице Давенпорта отразилось облегчение. Девушка прищурилась.
– Есть нечто, о чем вы не хотите мне говорить, не так ли?
И тут раздался выстрел.
В следующее мгновение она уже лежала на спине под живой изгородью, а Давенпорт – поверх нее.
Дыхание с шумом вырвалось из легких Хилари. Она была напугана, но еще сильнее было сознание его близости. Крупного, тяжелого тела над ней, чья тяжесть, однако, не казалась ей неприятной.
– Неужели это было…
– Ружье? Да, – процедил Давенпорт сквозь стиснутые зубы и затем изрыгнул череду таких крепких ругательств, что девушка была шокирована до глубины души.
– Кто-то пытается убить вас? – выдохнула она.
– Нет, не думаю, – ответил он. – Но в данный момент я не стал бы биться об заклад на этот счет.
Давенпорт перевернулся так, чтобы его вес приходился на локти. Тело его было разгоряченным и твердым как гранит, дыхание стало учащенным, однако насмешливый огонек исчез из его глаз, и все внимание было сосредоточено на деле.
– Что тут, в конце концов, происходит? – прошипела Хилари. – Вам наверняка что-то известно. Люди обычно не разгуливают с ружьем по округе, стреляя в себе подобных без всякой причины.
– Я совсем не уверен, что выстрел предназначался именно нам. Возможно, кто-то просто охотится неподалеку, стреляя в вяхирей.
– Тогда почему мы лежим на земле? – с трудом выдавила из себя Хилари.
– Уж лучше оставаться в безопасности, чем рисковать, что нас продырявит шальной пулей. – Давенпорт посмотрел на нее сверху вниз, хорошее расположение духа постепенно вновь возвращалось к нему. – И коли на то пошло, мисс Девер, – губы его изогнулись в пиратской ухмылке, – нам пора прекратить такого рода свидания.
Прозвучал другой выстрел, на этот раз более отдаленный. Вероятно, пара местных парней охотилась на дичь, как он и сказал Хилари.
Давенпорт выругался про себя. Его реакция оказалась чрезмерной. Если бы человек, преследовавший его, действительно желал видеть его мертвым, у него уже имелось для этого достаточно возможностей.
Его нервы были настолько натянуты, что он даже не воспользовался моментом, чтобы насладиться зрелищем лежавшей под ним Хилари. Теперь, когда предполагаемая опасность оказалась мнимой, он мог себе это позволить. По-видимому, она заметила перемену в его лице, поскольку попыталась вывернуться, чтобы встать на ноги.
По его телу пробежало ощущение сладкой истомы. Пожалуй, ему пора перестать терзать себя подобным образом. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Им нужно поскорее добраться до гостиницы и проследить за тем, чтобы ничто больше не замедлило их путешествие.
– Опасность миновала? – спросила Хани, отталкивая ладонями его плечи. – Второй выстрел был уже далеко отсюда.
– Вы пахнете фиалками, – заметил Давенпорт одобрительно, сделав глубокий вдох.
– По-моему, вы просто придумываете на ходу, – произнесла она раздраженно. – Не пора ли нам продолжить путь?
Он наклонил голову, прислушиваясь, однако больше выстрелов не последовало.
– Подождем еще пять минут. Полагаю, этого будет достаточно.
Тут ему потребовалась вся решимость, чтобы не поцеловать ее. Он откинул с ее лица длинный локон густого золотистого оттенка, заправив его ей за ухо, словно желая освободить место для своих губ. Он уже воображал, как прижмет их к пульсирующей жилке на ее изящной шее, чувствуя ее ответную дрожь. Как завладеет этим очаровательным пухлым ротиком, проникая глубоко внутрь его – таким же образом, каким ему не терпелось проникнуть в ее тело.
Она едва ли могла ошибиться в его намерениях. Длинную и твердую плоть, тесно прижатую к ней, просто невозможно было не заметить.
Что-то вспыхнуло и смягчилось в этих карих глазах.
– Не смотрите на меня так, – выдохнула она.
– Как это – так? – Глупый вопрос, конечно, но ему вдруг показалось, что вся кровь отхлынула от его головы, так что он был не в состоянии связать и двух слов.
– Так, словно вы пожираете меня взглядом. – Она тихо ойкнула и заметалась. – Ради всего святого, дайте мне встать!
К его сожалению, еще один звук отдаленного выстрела решил вопрос. Он позволил ей оттолкнуть себя и подняться.
Спустя минуту или две Давенпорт тоже поднялся и последовал за Хилари, которая решительной походкой направлялась в сторону ближайшей деревни.
– Вы неисправимы, – пожаловалась она, ускоряя шаг. – Думаю, вы с самого начала знали, что это были охотники.
В действительности он этого не знал, однако чувствовал себя глупо из-за своей чрезмерной реакции, и потому ответил:
– Вы не можете винить негодяя за попытку, Хани.
– Перестаньте называть меня Хани! – вскричала она.
Давенпорт ухмыльнулся:
– Но это имя так вам подходит.
Она издала странный звук – нечто среднее между стоном и рычанием – и зашагала вперед еще быстрее. Разумеется, его шаги были крупнее, так что ему не составило труда поравняться с ней. Это, судя по всему, разозлило ее еще больше.
Очень скоро они добрались до гостиницы – быстрее, чем ему хотелось бы. Заведение было небольшим, и единственным экипажем, доступным для них в данный момент, оказалась двуколка, поэтому Давенпорт, не теряя времени, нанял ее и приказал запрягать лошадей.
Он не нашел никого из слуг на конюшне, однако их лошади были на месте, из чего следовало, что Трикси, Билли и кучер тоже добрались сюда и должны были находиться где-то рядом. Давенпорт распорядился перенести коробки Хани со спин лошадей в двуколку.
– Слуги, наверное, в питейном зале, – обратился он к Хилари, пока они оба направлялись в гостиницу. – По крайней мере Трикси не могла уйти далеко.
Он надеялся, что нет, иначе их замысел раскроется и Хилари придет в ярость.
В этом маленьком заведении не было отдельных комнат, поэтому Давенпорт приказал Хилари ждать в мрачноватом, обитом темными панелями холле гостиницы, пока он сам сходит в зал, чтобы привести Трикси и мужчин. Когда она запротестовала, он заметил, что леди не пристало появляться в питейном зале. Кроме того, она намеревалась сохранять инкогнито, и если она зайдет туда вместе с ним, разве это не привлечет внимания окружающих?
На сей раз она поступила так, как ей было сказано, и стала дожидаться его в холле, прикрыв лицо вуалью. Он не думал, что кто-нибудь заметит ее здесь, среди шума и полумрака.
Заведение, судя по всему, процветало за счет купцов и зажиточных фермеров, путешествовавших в столицу и обратно. Даже в этот час в нем царили суета и смех. Запах пролитого пива, пота и навоза ударил ему в ноздри.
Появление Давенпорта тотчас же привлекло к нему несколько настороженных и любопытных взглядов. Похоже, эти люди не привыкли видеть аристократов в полном вечернем костюме в три часа пополудни. И кто бы осудил их за то, что они уставились на него? Хилари была права, избегая появляться лишний раз в его обществе. Он выглядел именно тем, кем являлся, – состоятельным негодяем, отправившимся на поиски развлечений, да таких, что длились несколько дней, а не один-единственный вечер.
Беглый осмотр помещения позволил ему убедиться, что ни Билли, ни кучера среди присутствовавших не было. Он заказал для виду эль и спросил у хозяина, не видел ли он мужчин и женщину, похожую на Трикси.
– Я был слишком занят, чтобы обратить внимание, – получил он именно тот ответ, которого ожидал.
Но если их не было ни в зале, ни на конюшне, то где же они? Если он намеревался сдержать свое обещание и к вечеру доставить Хилари в Лондон, им пора уже трогаться в путь. Он бы охотно оставил мужчин дожидаться, пока сломанную карету не починят и не вернут в Грейндж, но Хилари никуда не поедет без своей горничной.
Только вот куда делась эта девица?
Глава 8
Странное чувство тревоги охватило Хилари, едва Давенпорт покинул ее. Когда он был рядом, она могла чувствовать себя раздосадованной, шокированной или разгневанной, но, без сомнения, в большей безопасности, чем если бы она не имела сильного мужчину рядом.
Она восхищалась тем, с какой непревзойденной самонадеянностью Давенпорт распоряжался на конюшне, потребовав лошадь и экипаж, хотя в кармане у него оставалось всего несколько монет. Одних его манер оказалось достаточно, чтобы убедить слуг: перед ними действительно граф Давенпорт, высокородный аристократ, пользовавшийся везде неограниченным кредитом. Не имело значения, что его лицо в синяках больше напоминало профессионального боксера и все старания Трикси не могли вернуть его вечернему костюму прежний вид. Весь его облик свидетельствовал о сильной личности, что могло быть только результатом многих веков беззаботного и привилегированного существования. Более того, в нем присутствовали и глубоко укоренившаяся уверенность в себе, и привычка командовать.
Хилари уселась на небольшой деревянный стул у стены и осмотрелась. Ей еще никогда не приходилось бывать в таком заведении. Благородные леди сюда обычно не заглядывали – как, впрочем, и вообще женщины. Коммерсанты разного рода – торговцы и фермеры, банкиры и городские клерки, – похоже, были здесь частыми гостями.
Из зала доносился оглушительный шум, перемежавшийся непристойными ругательствами. Девушка невольно морщилась всякий раз, когда раздавался очередной взрыв хриплого смеха, – хотя, пожалуй, ей следовало быть довольной тем, что она слышит смех, а не перебранку. Нетрудно было догадаться, кто окажется в центре любой потасовки, какая только попадется на его пути. Хотя она и взяла с Давенпорта обещание не бить никого во время их путешествия, Хилари отнюдь не была уверена, что он сдержит слово, если дело дойдет до драки в общественном месте.
Она вспомнила, как Давенпорт стоял перед ее чудовищными братьями, сжав кулаки и широко расставив ноги. Яростный блеск в его глазах померк, едва он сообразил, что она находилась рядом, однако она успела заметить все. И тогда она поняла – хотя и подозревала об этом с самого начала, – что граф Давенпорт, при всем своем внешнем легкомыслии и беспечности, был не из тех мужчин, с которыми можно шутить.
Хилари пристроилась в самом углу, пытаясь выглядеть по возможности более неприметной – и, как ей самой казалось, не без успеха. Она сложила руки на коленях, склонила голову и стала ждать.
Прошло некоторое время, прежде чем она почувствовала, что к ней приковано чье-то внимание. Ощущение оказалось верным, хотя ей самой было бы трудно объяснить его. Однако даже вопреки собственному желанию она не могла удержаться от искушения поднять глаза.
Это оказалось ошибкой. Какой-то крупный, с красным, мясистым лицом мужчина в жилете горчичного цвета смотрел на нее с понимающей ухмылкой, носившей оттенок жестокости.
– Ах, какая прелесть! – Слова были хриплыми и слегка бессвязными.
Хилари осмотрелась вокруг, надеясь, что мужчина обращался не к ней, но, разумеется, надежда оказалась тщетной.
Согласно правилам этикета, ни один джентльмен не смел приближаться к леди, которой он не был представлен, – если, конечно, он не хотел, чтобы его резко осадили. Однако эти правила относились только к джентльменам, а не к людям того же круга, что и этот человек, – и не к скандально известным графам, добавила Хилари про себя. А поскольку она находилась здесь одна, без горничной или компаньонки, которые могли бы придать ей респектабельности, неудивительно, что мужчина считал ее легкой добычей.
– Ну хватит ломаться, красавица. Улыбнись нам!
Беспокойство холодком пробежало по ее спине. Ей следовало немедленно приструнить наглеца. Скорее всего то был обыкновенный торговец, надеявшийся на мимолетный флирт с молодой женщиной, рядом с которой не оказалось никого, кто бы мог ее защитить. Ему все это казалось не более чем невинной забавой. Но только не Хилари.
Она держала голову опущенной, разглядывая забрызганные грязью ботинки мужчины в жилете и уповая на то, что он не осмелится подойти ближе.
Но тут к паре ботинок присоединилась другая.
– Ба! Кого я вижу! Такая красавица, и совсем одна. Нуждаешься в хорошей компании, а?
Теперь их было двое! Второй мужчина оказался даже выше ростом, чем первый, с кустистой черной бородой, которая подчеркивала его мокрый, ухмыляющийся рот.
Не желая отвечать на их грубые вопросы, Хилари выпрямилась на своем стуле. Ей совсем не нравилось, когда ей угрожали, и она уже готова была высказать этому человеку прямо в лицо все, что она о нем думала. Тем не менее, напомнила она себе, ввязываться в любой разговор с этими незнакомцами означало привлечь к себе внимание, а как раз этого она и старалась избежать любой ценой. Кроме того, если она сделает им выговор за их поведение, они могут воспринять ее слова либо как вызов, либо как приглашение, а она не хотела давать им повод ни для того, ни для другого.
Хилари малодушно желала, чтобы Давенпорт вернулся поскорее. Он мог быть беспринципным болваном, но зато наверняка справился бы с этими типами в мгновение ока.
Девушка снова опустила глаза, уставившись на ботинки мужчин и стараясь не обращать внимания на их ухмылки, пока один из них не пробормотал: «А ты, оказывается, заносчивая штучка, не так ли?» – после чего сделал шаг в ее сторону.
Хилари уже собиралась вскочить со своего места, когда перед ее взором предстала еще одна пара ног – на сей раз обутых в потрепанные вечерние туфли – и до нее донесся низкий, звучный голос Давенпорта.
– А, вот вы где, Хани! Там же, где я вас и оставил, – произнес он весело, словно не замечая ее затруднительного положения, от которого у нее сосало под ложечкой.
Она подняла взгляд на его необычайно красивое, несмотря на яркие отметины, лицо, и облегчение охватило ее подобно мощному приливу. Она вскочила с места, и только хорошие манеры, которые она так старательно усваивала, помешали ей прильнуть к этой широкой мужской груди.
«Я могла бы поцеловать его, – промелькнула у нее шальная мысль. – Я могла бы обвить руками эти широкие плечи, и…»
Но разумеется, она ничего подобного не сделала, ибо хорошо воспитанные леди никогда не целовали мужчину, который не был их близким родственником, мужем или женихом, – и уж тем более не в переполненной людьми гостинице.
Чья-то крупная рука ударила Давенпорта по плечу.
– Эй, ты! Я первый заговорил с этой леди.
Глаза Давенпорта вспыхнули алмазным блеском. Он обернулся, оттолкнув от себя мясистую лапу, и, поравнявшись с Хилари, оказался лицом к лицу с двумя мужчинами.
– Эта леди со мной, – произнес он спокойным, ровным тоном, так противоречившим выражению его лица. – А теперь, джентльмены, если вы будете так любезны отойти в сторону, нам пора в путь.
Хилари бросила взгляд на Давенпорта, пораженная его неожиданной вежливостью. Однако вид у него был далеко не вежливый. Более того, она еще никогда не видела его таким. Когда он дрался с ее братьями, его глаза светились возбуждением и даже радостью. Сейчас в них не осталось ничего, кроме холодной ярости.
Его соперники почуяли драку. Не обращая внимания на его просьбу, они даже не пошевелились и держались наготове. Бородач скрестил руки на своей бочкообразной груди, ясно давая понять, что не двинется с места.
Давенпорт вздохнул и обратился к ней:
– Не могли бы вы отойти в сторону, моя дорогая?
Хилари не понадобилось долго уговаривать – она забилась в угол, словно мышка. По своему горькому опыту Хилари знала, что окажется на пути у дерущихся, если останется на месте, а если попробует вмешаться, то может отвлечь Давенпорта.
Локоть Давенпорта метнулся вперед, угодив бородачу прямо в его покрытый обильной порослью подбородок. Тот зашатался и попятился назад. Затем быстрый удар каблуком попал другому мужчине в колено. Взвыв, он рухнул на пол.
Бородач очнулся быстро и снова двинулся на Давенпорта.
Давенпорт подался вперед, схватил один из стульев, развернулся и ударил им по голове бородача. Хрупкий стул треснул и разлетелся на кусочки. Дюжий мужчина отряхнулся, словно пес, и продолжал надвигаться на них.
– Хани, – выпалил Давенпорт, – я делаю все, что в моих силах, чтобы не пускать в ход кулаки, но это становится чертовски трудно!
Глупое обещание… неужели он и впрямь мог подумать, что она поймает его на слове?
– Забудьте об этом, – крикнула она. – Ударьте его!
Краснолицый тип, который только что выл от боли в колене, между тем пытался подняться на ноги с выражением убийственной ярости на лице. Их было двое против одного, но теперь, когда руки у него не были связаны, Давенпорт сражался словно бог, демонстрируя силу, ловкость и странное изящество.
Остальные посетители, привлеченные звуками потасовки, приняли ту или другую сторону и плотно обступили их. Судя по тому, что могла заметить Хилари из своего места в углу, дело принимало нешуточный оборот. Все больше мужчин ввязывались в драку, и очень скоро респектабельные фермеры и купцы сошлись в одной рукопашной схватке, катаясь по полу и нанося друг другу удары, сами не зная почему.
Давенпорт тем временем, не переставая сражаться, пробирался сквозь беспорядочную толпу к выходу во двор. Хилари оставила свое место в углу и метнулась к двери, готовая бежать прочь вместе с ним.
И тут она увидела их. Своих собственных братьев, Тома и Бенедикта, входивших в гостиницу через другую дверь. Они не только последовали за ней, но и чуть было ее не настигли.
– Давенпорт! – завопила она, перекрикивая шум. – Взгляните!
Давенпорт ловко увернулся от чьего-то взметнувшегося кулака, после чего осмотрелся по сторонам. Едва увидев ее братьев, которые с обычным наслаждением ввязались в драку, он протиснулся сквозь массу мелькавших в воздухе конечностей к ней.
– Быстрее! – Схватив за руку, он выволок ее во двор.
Она едва не оступилась, пытаясь поравняться с ним. Холодное, жесткое выражение не покидало его лица.
– Вам удалось разыскать кого-нибудь из слуг в баре? – спросила она, вспомнив первоначальную причину, по которой он ее оставил.
Давенпорт покачал головой:
– Возможно, они направились в кузницу. Сейчас нет времени выяснять. Нам нужно поскорее убираться отсюда, пока нас не заметили ваши братья.
– Не могу поверить, что они последовали за мной. – Хилари пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Они бы не стали утруждать себя только ради нее. Наверняка имелась еще какая-то причина.
Давенпорт чуть ли не швырнул ее на сиденье двуколки, уже запряженной и поджидавшей их. Усевшись рядом с ней на место кучера, он швырнул монетку конюху, державшему лошадь за голову.
– Мне нужен кто-то, чтобы найти разбитый экипаж примерно в двух милях отсюда по северной дороге, починить сломанную ось и вернуть его в Ротем-Грейндж, недалеко от Стамфорда.
Если конюх и счел его просьбу странной, он не стал с ним спорить, а только приподнял шляпу и ответил:
– Да, ваша светлость.
– А как насчет Трикси? – Хилари схватила Давенпорта за руку, когда тот пустил лошадь вскачь, объезжая другие экипажи и пешеходов во дворе.
Он отмахнулся от ее возражений.
– Я пошлю кого-нибудь за ней, как только мы доберемся до Лондона.
– Но…
– Вы хотите, чтобы братья настигли вас и силой поволокли домой? – спросил он.
– Конечно, нет! Только…
Он бросил взгляд на огромные часы во дворе:
– И вы хотите попасть в столицу до вечера, не так ли?
– Да, но…
– Тогда нам пора в путь. Мы и так уже потеряли слишком много времени.
Хилари не знала, как поступить.
– Но я чувствую себя так скверно, бросая Трикси с больной лодыжкой…
– Что ж, вам остается либо разыскивать ее, рискуя нарваться на ваших братьев, либо двигаться дальше. – Он бросил на нее полный вызова взгляд. – Что вы выбираете?
Отчаянное желание вырваться из Грейнджа перевесило ее опасения за Трикси. Помимо всего прочего, с горничной были другие слуги, а Трикси, как никто другой, могла понять причины поспешного бегства Хилари.
– Ну ладно. Поехали.
Однако Давенпорт, по-видимому, считал ее ответ делом предрешенным. Они оставили гостиницу, а с ней и ее братьев, в облаке дорожной пыли.
По крайней мере Хилари на это надеялась. Они проехали уже много миль, прежде чем она перестала бросать осторожные взгляды через плечо.
Как только непосредственная опасность миновала, Хилари начала особенно остро ощущать близость Давенпорта. Двуколка была далеко не хрупким прогулочным экипажем, в ней без труда могли разместиться три человека. И тем не менее мускулистое бедро Давенпорта то и дело прижималось к Хилари, пока он гнал экипаж с такой скоростью, какую только позволяла нанятая в гостинице лошадь.
Прикосновения Давенпорта раздражали ее, вызывали жар в теле. И это ей совсем не нравилось.
– Я бы попросила вас так больше не делать, – произнесла она, отодвинувшись от него как можно дальше к краю сиденья. – В действительности именно этого я и хотела избежать, когда настояла на том, чтобы взять с собой Трикси.
Он ухмыльнулся:
– Неужели вы так боитесь находиться со мной в открытом экипаже при свете дня? Хани, даже мое непревзойденное умение обращаться с лентами не позволит мне заниматься с вами любовью и править лошадью одновременно. Хотя… – Он умолк и наклонил голову, словно обдумывая способ достичь двух целей сразу.
Хилари чуть слышно ахнула, отчего улыбка на его лице сделалась шире.
– Кроме того, – добавил Давенпорт, – когда я займусь с вами любовью, я твердо намерен уделить этому свое полное и безраздельное внимание.
И почему только его возмутительные замечания заставляли ее так краснеть? Ей уже давно следовало к ним привыкнуть.
Она возмущенно хмыкнула:
– Вы ведете себя не по-рыцарски.
– Именно это я и твержу вам с самого начала, – произнес Давенпорт. – Я самый отъявленный негодяй во всем Лондоне – и, будучи им, считаю своим долгом вас соблазнить. Ваш же долг, как добропорядочной леди, твердо намеренной сберечь свою репутацию, – остановить меня.
Он взглянул на нее сверху вниз и покачал головой. Шаловливый огонек в его глазах как бы приглашал ее принять участие в шутке.
– Вряд ли мне стоит напоминать вам об этом.
Он был прав, сообразила Хилари. Она, по-видимому, утратила связь с реальностью, если и впрямь верила, будто этот неунывающий мерзавец способен совершить благородный поступок. Он мог защитить ее от других волков, однако ей не следовало забывать: Джонатан, лорд Давенпорт, был самым опасным хищником из всех.
Только одно беспокоило ее: стал бы подлинный негодяй постоянно напоминать ей об этом?
– Мне не подобает ехать всю дорогу с вами, пусть даже в открытом экипаже, – с трудом выговорила она. – Как я посмотрю в глаза леди Трегарт, если прибуду в ее дом в таком виде?
– Об этом не тревожьтесь. Я придумаю какое-нибудь объяснение, которое ее устроит. – Он снова подстегнул лошадь. – Хотя Розамунда и графиня, но она далеко не так кичлива, как вы.
– Осмелюсь заметить, – произнесла она колко, – что, будучи одной из Уэструдеров, ваша кузина может прогуляться обнаженной по Сент-Джеймсскому парку, и никто при этом даже глазом не моргнет. Тогда как я…
– Тогда как если бы вы, Хани, прогулялись обнаженной по Сент-Джеймсскому парку, это привело бы к бунту.
Блеск в его глазах слишком явно свидетельствовал о том, что ему очень хотелось видеть ее обнаженной, и как можно скорее. Как будто она нуждалась в подобных напоминаниях… ее вина в том, что она первой произнесла это слово. И зачем только ей понадобилось будить в нем похотливые мысли? Возможно, в ней было больше от Деверов, чем она сама предполагала.
Нет. Хилари вынуждена была признать, что ее спутник дурно влиял на ее умственные способности, главным образом благодаря красивой внешности и необычайному самодовольству. Очень немногие женщины могли сопротивляться графу Давенпорту, в этом она не сомневалась.
Что ж, она будет ему сопротивляться всеми силами. От этого зависела ее дальнейшая судьба. Она должна показать миру, что, даже принадлежа к роду Деверов, способна вести себя с безупречным вкусом и тактом. Она сумеет убедить какого-нибудь доброго, респектабельного джентльмена в том, что может стать ему такой же доброй, респектабельной женой.
– Я хочу сказать, – продолжила Хилари, прилагая все усилия, чтобы сохранить терпение, – что, будучи одной из Деверов, я не могу быть слишком осторожной, когда речь идет о моей репутации. Я и так с самого начала поставлена в неблагоприятное положение из-за моей порочной родни.
– Знаете, – ответил Давенпорт после некоторой паузы, – мне кажется, что ваша родня в данном случае значит не так много, как вы полагаете. Наилучшее поведение в обществе – это поступать так, будто мнение окружающих вас нисколько не заботит.
– Думаю, это может подействовать, если речь идет о таком человеке, как вы, – пробормотала она язвительно.
Давенпорт потер ладонью поросший щетиной подбородок и задумался над ее словами.
– Нет, не берусь утверждать, что в моем случае это подействует – или что у меня есть желание завоевать расположение света. Меня нигде не принимают. Вернее, не принимали бы, не будь я графом, и к тому же весьма богатым. Разумеется, меня не заботит, что думают обо мне люди. Если тебя в течение шести лет считали мертвым, поневоле начинаешь видеть окружающее в нужной перспективе.
Хилари уже задумывалась раньше над этим необычным обстоятельством, однако с момента их первой встречи столько всего произошло, что этот вопрос просто вылетел у нее из головы.
