355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристина Азимут » Отбор для босса. Скромница (СИ) » Текст книги (страница 5)
Отбор для босса. Скромница (СИ)
  • Текст добавлен: 13 марта 2020, 04:37

Текст книги "Отбор для босса. Скромница (СИ)"


Автор книги: Кристина Азимут



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 9.

Мне удалось сохранить невозмутимое лицо, хотя внутри все переворачивалось. Шеф зашел за мной, встал рядом, и двери с тихим шелестом закрылись, отрезая нас от остального мира. Лифт только поехал вниз, как вдруг Смычковский протянул руку и нажал на «стоп», и… мы остановились. Внутри все упало, а когда шеф посмотрел на меня, я вовсе ощутила себя кроликом перед удавом. Особенно пугали его странно мягкая улыбка и насмешка в серо-стальных глазах, потерявших холодность.

– Олеся Викторовна, неужели вы думаете, что я поверю в то, будто вы внезапно разучились работать, и вычеркну из списка кандидаток? – заговорил он, и щекам стало жарко, внезапно появился стыд за свое поведение, но я упрямо не опустила головы.

– Не понимаю, о чем вы, Александр Михайлович, – сухо ответила и протянула руку, чтобы снова запустить лифт. – Вы отнимаете время от моего обеда…

Смычковский перехватил мое запястье, и в следующий момент его пальцы медленно погладили нежную кожу, заставив замереть. По руке аж до локтя побежали горячие змейки, и я замерла, не в силах отвести взгляда от его лица.

– Или вы таким образом пытаетесь напроситься на еще одно наказание в виде ужина со мной? – спросил он, словно не услышав меня и продолжая ласкать запястье, и тело охватила предательская слабость, а от шеи до самых пяток прокатилась волна горячей дрожи.

– Ничего я не п-пытаюсь, – нервно огрызнулась я и попробовала выдернуть руку – не тут-то было. – Ч-что вы делаете?.. – голос позорно дрожал и срывался, но деваться из тесной кабины лифта было некуда, и от обволакивающего, волновавшего с каждой секундой все сильнее присутствия Смычковского – тоже.

И его прикосновения, от которых плавились кости, хотя, казалось бы, он всего лишь гладил запястье. Однако оно уже горело от деликатной ласки, и мое горло пересохло, а пульс грохотал в ушах, зашкаливая за все мыслимые пределы.

– У вас очень нежная кожа, Олеся Викторовна, – низким, бархатистым голосом произнес шеф, и я едва не охнула в голос.

Не сводя с меня потемневшего, ставшего тяжелым взгляда, Смычковский поднес мою руку к губам и… поцеловал. Прижался, пощекотал языком, оставляя мокрый след, и пришлось прикусить щеку изнутри, сдерживая беспомощный всхлип. Я без сил прислонилась к стенке лифта, дрожь не проходила, и, кажется, я вот-вот просто сползу на пол. Что происходит? Почему он так действует на меня? Шеф же мне совсем не нравится, я вовсе не хочу ничего… такого…

– И туалетная вода у вас очень приятная, – продолжил смущать Смычковский, снова нежно поглаживая подушечкой большого пальца мое запястье. – Так мы договорились? – мурлыкнул он, и я с трудом вынырнула из жаркого марева, в которое меня погрузили действия начальства. – Вы продолжаете работать, Олеся Викторовна, как и прежде, – его взгляд медленно прогулялся по мне, и мужчина усмехнулся. – Пожалуй, джинсы можете надевать, хотя бы иногда. Некоторым частям вашего тела они очень идут.

Лицо вспыхнуло так, будто на него дохнуло из раскаленной печки, я издала невнятный возглас, выпрямилась и выдернула руку с внезапно взявшейся силой. Нажала на кнопку, запуская лифт, и отпрянула в дальний угол, настороженно следя за Смычковским, хотя это мало что могло исправить.

– Вы ведете себя крайне неприлично, Александр Михайлович, – процедила я сквозь зубы. – И я вам уже высказала насчет ваших… поползновений, – с вызовом произнесла, вздернув подбородок. – Перестаньте…

Договорить не успела. Смычковский одним быстрым, плавным движением оказался передо мной, уперся ладонями в стенки по обе стороны от моей головы и наклонился почти к самому лицу, обдав горячим дыханием.

– Олеся, вы понятия не имеете, что значит – неприлично, – его пальцы легли на мой подбородок, не давая отвернуться, а усмешка стала шире.

Всего одно ужасное мгновение я думала, что – все, конец, точно поцелует, но лифт уже остановился, спустившись на первый этаж, и шеф резко выпрямился, шагнув в сторону и оставив меня. Ох, господи, и как заставить коленки не дрожать? Едва двери открылись, я рванула чуть не бегом на выход, опасаясь, что еще и обедать придется со Смычковским, тогда точно голодной останусь. Но обошлось, к моему громадному облегчению, никто не окликнул и не догнал, и я спокойно добралась до кафе на другой стороне улицы. Ну, как, спокойно, эмоции, конечно, бурлили фонтаном, а запястье зудело и покалывало от нежданной ласки, и я то и дело бессознательным жестом потирала его, стремясь избавиться от ощущения прикосновений.

Черт, а ведь приятно все-таки было, несмотря ни на что. Мысленно застонав, я сосредоточилась на обеде, решительно выкинув из головы Смычковского. Мне еще ужинать с ним предстоит, и чувствую, это то испытание будет. Я вернулась в офис, тихо радуясь, что шеф отбыл по делам, и взялась за работу, чем удивила Настю. Ей доверила только отвечать на телефон, если меня нет на месте, остальным занялась сама, во избежание, так сказать. И распоряжение сделала тоже. Не хочу второй раз ужинать с шефом, не надо мне такого счастья. А все-таки, за что Смычковский тогда увольняет, если не за косяки? Ну, то есть, за них тоже, но к сожалению, он знает, как я работаю, и легко разгадал мой план, не приняв за чистую монету ошибки. Ох, ладно, придется что-то другое придумать…

Ближе к концу рабочего дня позвонила мама уточнить насчет завтрашней встречи, которую предложил Геннадий.

– Ой, мам, меня подруга пригласила к себе, так что, долго не смогу, – с облегчением протараторила я, мысленно благодаря Лилю. – Приеду, поздороваюсь и все, мне потом за город еще ехать. Прости, я ей раньше обещала, – чуть покривив душой, немного виновато добавила, скрестив пальцы.

Ну не хочу я знакомиться с семьей отчима, не надо мне это. Настораживает он меня почему-то, а я своей интуиции доверяю.

– Ну хорошо, хоть так, – вздохнула мама. – Я передам Гене. Как у тебя там дела?

– Хорошо, – не стала вдаваться в подробности, потому как рядом сидела Настя. – Все, давай до завтра, ладно? – закруглила разговор, поскольку дверь в приемную открылась.

Мама поняла и отключилась, я же не сводила взгляда с шефа, перешагнувшего порог.

– Олеся Викторовна, сделайте мне чай и зайдите, нам надо обсудить один вопрос, – бросил Смычковский, проходя мимо.

Ну да, кто бы сомневался, что он забудет про ужин. Я с непроницаемым лицом кивнула и занялась приготовлением, А начальство скрылось в кабинете. Заодно прихватила и распоряжение. Едва зашла в кабинет, шеф, не отрываясь от каких-то бумаг, поинтересовался:

– У вас есть, в чем пойти?

Про себя даже немного обиделась – конечно, есть, мой гардероб не состоит из одних деловых костюмов, между прочим. Я иногда и в люди выхожу, и корпоративы у нас регулярно случаются, да и с подругами, пусть их и немного, тоже отдыхаем.

– Да, – сухо ответила я, поджав губы.

Александр Михайлович соизволил поднять голову и окинуть меня внимательным взглядом.

– Надеюсь, не парадно-выходной деловой костюм? – блеснул чувством юмора Смычковский, и его ирония лишь усилила мое раздражение.

Ах, так? Считаете, Александр Михайлович, что я не способна выглядеть лучше, чем в офисе, или мне хватит глупости одеться в ресторан неподобающим образом только для того, чтобы позлить вас? В таком случае, шефа ждет сюрприз, а уж приятный или нет – ему решать. Я вздернула подбородок и прямо посмотрела в насмешливые серые глаза.

– Никак нет, Александр Михайлович, – не удержалась от ответной шпильки, хотя тон мой оставался ровным, бесстрастным – уже профессиональное, хотя новый начальник то и дело заставлял забывать об этом навыке.

– Хорошо, – невозмутимо кивнул он, не поддавшись на провокацию. – Вам часа хватит, чтобы собраться, или пораньше отпустить?

– Хватит, – тем же тоном ответила, и не собираясь ради одного вечера тратиться на салон.

Дома справлюсь.

– И еще одно пожелание, Олеся Викторовна, – добавил Смычковский, и я невольно напряглась.

Если опять выскажет пожелания о нижнем белье, ей-богу, пошлю куда подальше.

– Оставьте волосы свободными, – вот такого ответа я точно не ожидала и на несколько мгновений растерялась.

Ну вообще, я и так собиралась, конечно, это на работу убираю, чтобы не мешали. Отчего-то смутилась от этой просьбы, опустила глаза и пробормотала:

– Я могу идти?

– Да, можете, – наклонил голову Смычковский. – Я довезу вас до дома после работы, – напомнил он, и я поспешно вернулась в приемную.

Оставшиеся полтора часа пролетели незаметно, и я все чаще стала поглядывать на напарницу – при ней выходить с шефом из приемной не хотелось бы, и моя нервозность возрастала. Анастасия же перебирала бумаги на своем столе с растерянным видом и совсем не обращала на меня внимания.

– Ой, – тихо выпалила она, уставившись на лист. – Вот же он… Я думала, я положила в папку на подпись, – девушка подняла на меня отчаянный взгляд. – Из отдела продаж просили срочно подписать договор…

Словно в подтверждение ее слов раздался телефонный звонок, и одновременно открылась дверь кабинета, вышел Смычковский. Пока Настя выслушивала явно недовольный голос, мямля и кусая губы, я молча выдернула бумагу из ее дрожащих пальцев и протянула начальству.

– Надо срочно подписать, – кратко произнесла.

Покосившись на Анастасию, он кивнул, вздохнул и, быстро пробежав глазами, оставил автограф.

– Отнесите, жду вас внизу, – негромко произнес Смычковский и вышел из приемной.

Что-то мне кажется, в понедельник меня снова ждет новая напарница. Хмыкнув про себя, я собралась, уже справившись с расписанием дел на понедельник, прихватила бумаги и тоже вышла, оставив Настю в расстроенных чувствах выключать компьютер. Остальное я сама выключила, от греха подальше. Оставив бумагу в отделе продаж, вышла на улицу, надеясь, что никто из персонала нас не заметит, и села в услужливо распахнутую передо мной дверь на переднем сиденье.

– Заберу вас в половину восьмого, – остановившись перед моим домом, известил Смычковский.

– Хорошо, – коротко кивнула я и вышла из машины, поспешив к подъезду.

Ну что ж, надеюсь, вечер пройдет в спокойной обстановке и не доставит мне нервных переживаний и волнений, как сегодня в лифте. От воспоминаний я вздрогнула и чуть не споткнулась на ступеньке, а кожу обсыпало горячими мурашками, и запястье защекотало словно невидимое прикосновение. Так, нет. Не надо мне… этого. Решительно распахнув дверь квартиры, я зашла и, сняв обувь, направилась в спальню, обозревать гардероб.

ГЛАВА 10.

Признаться, шеф меня здорово разозлил. И может, в другой момент я бы выбрала что-то поскромнее, но решила взять платье, в котором была на новогоднем корпоративе. Из трикотажа красивого, шоколадного цвета с золотистой нитью, с открытыми руками, оно скреплялось на плечах крупными заколками. Спереди и сзади лиф драпировался мягкими складками, талию перехватывал золотистый поясок, и дальше это подобие длинной туники спадало до щиколоток, скрадывая некоторую пухлость моей фигуры. Ну и последний штрих, разрез на юбке чуть выше колена. Отлично. Под него я и белье покупала специальное, с силиконовыми лямками у бюстика. Ненавижу, когда из-под одежды что-то торчит, как сейчас некоторые любят носить. Сняв наряд с вешалки, я отправилась в душ, а потом – оделась.

А в последний момент все-таки рука потянулась к чулкам. Почему я так решила, предпочла не задумываться, просто быстренько привела себя в порядок, расчесалась, заново накрасилась и надела золотистые лодочки, тоже купленные под это платье. Глянула на себя в зеркало и неожиданно разволновалась. Ни следа скромной секретарши, я сама себя с трудом узнала, если честно. В груди екнуло от волнения, я чуть не облизнула губы, но вовремя вспомнила, что на них помада. А тут и зазвонил телефон, и я от неожиданности чуть не выронила сумочку, в которой лежала всякая мелочевка, и аппарат в том числе. Вытащив, приняла вызов.

– Слушаю, – осторожно ответила – номер был незнакомым.

– Олеся Викторовна, я жду внизу, – раздался голос Смычковского, и сердце сорвалось в галоп, заставив нервы натянуться еще сильнее.

– Да, я спускаюсь уже, – ответила, отключилась и поспешно вытащила из шкафа короткий жакет, подходивший к платью.

Все-таки, на улице еще прохладно, особенно вечером. Бросила последний нервный взгляд на себя в зеркало, поправила темный локон и вышла из квартиры. Всего несколько мгновений колебалась, ухватившись за ручку двери, а потом решительно толкнула, нацепив на лицо невозмутимое выражение. Хотя внутри все дрожало и звенело от переживания. Мой взгляд сразу нашел Смычковского, стоявшего около машины, и как всегда, безупречного в костюме и белоснежной рубашке. При виде меня брови начальника поползли вверх, глаза медленно оглядели, отчего я чуть не споткнулась, и Александр Михайлович обронил:

– Приятно удивлен, Олеся Викторовна. Прошу вас, – он открыл передо мной дверь.

И, казалось бы, ну ничего такого не сказал, даже комплимент толком не вышел, а я почему-то смутилась, отвела взгляд и поспешила забраться в салон, придержав подол и чудом не запутавшись в ногах и в платье. Села прямо, глядя перед собой и стискивая сумочку в повлажневших пальцах, остро, всей кожей ощущая присутствие рядом Смычковского. Он завел машину, и мы плавно поехали. Несколько минут в салоне царила тишина, и я с трудом сдерживалась, чтобы не нарушить ее каким-нибудь пустяковым нелепым вопросом. Однако шеф заговорил первым.

– Вы неплохо разбираетесь в дизайне, Олеся Викторовна, я поинтересовался у Ирины Кирилловны, – раздался его негромкий, бархатистый голос. – Почему вы секретарем решили пойти?

– Потому что подходящей вакансии не было, а в свободное плавание я не рискую, – пожала плечами, тихо радуясь нейтральной беседе. – Мало опыта.

– Ну да, разумно, – наклонил голову Александр и добавил с усмешкой. – Я, помнится, тоже начинал с бригады отделочников прежде, чем открыть свою фирму.

Представила Смычковского в пилотке из газеты, в заляпанном рабочем комбинезоне, и чуть не захихикала, но поперхнулась смехом, осознав, что в моей фантазии почему-то кроме него на мужчине больше ничего не было. И выглядела картинка так непристойно соблазнительно, что мне моментально стало жарко, и губы пересохли. Я не знала, как дальше поддержать беседу, еще и собственные мысли вводили в замешательство. Так мы и доехали остаток пути в молчании. Хорошо, Смычковский выбрал ресторан в центре, недалеко от моего дома.

– Не против русской кухни? – любезно осведомился шеф, подавая мне руку и помогая выйти из машины. – Признаться, предпочитаю суши и пиццу есть в странах, где эти блюда являются национальными, – усмехнулся он уголком губ.

Ну да, если есть такая возможность – почему нет.

– Вы много путешествуете? – вежливо спросила я, обрадовавшись отвлеченной теме.

– Люблю бывать в разных странах, да, – кивнул Смычковский и… любезно предложил опереться на локоть.

Поскольку опасалась споткнуться от нервов и волнения, отказываться не стала, стараясь не заострять внимание на твердых мышцах под ладонью. Черт, шеф волновал меня, надо признаться, и совсем не так, как в офисе. Оказывается, он мог быть в самом деле обаятельным, когда хотел. Внутри ресторан был отделан под старинную русскую избу, мебель из дерева, деревянные балки, пучки сухих трав, лук в косичках, клетчатые с вышивкой скатерти из льна. Официантки в сарафанах, и вообще, атмосфера тихая и уютная, столики на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы не мешать посетителям. Мы прошли в дальнюю часть залы, за мной поухаживали, отодвинув стул, я сняла жакет и села, поймав взгляд Смычковского, полный откровенно мужского восхищения. Ой. Похоже, мой наряд оценили, и я ничего не могла поделать с румянцем, обжегшим щеки.

Нам принесли меню, мы сделали заказ – к моему удивлению, у меня кроме названий блюд цен не указывалось. Однако, какая интересная особенность.

– Надеюсь, вы не собираетесь и на этот раз соблюдать приличия и ограничиваться одним салатом? – раздался слегка насмешливый голос Александра Михайловича, и я вздрогнула, чуть не выронив меню и отчаянно покраснев.

Не то, чтобы я прямо на самом деле собиралась именно так и поступить, все-таки меня официально пригласили на ужин, и вряд ли шеф рассчитывал на продолжение. С другой стороны, где-то в глубине души мелькнула такая мысль, совершенно машинально. Просто я привыкла к самостоятельности, и слишком сильно во мне стремление ни от кого не зависеть даже в мелочах. Одно дело, когда платят за кофе и пирожное, и другое – за целый ужин. Или обед. Последнего со мной не случалось, прежние немногочисленные ухажеры в рестораны не водили. Максимум, в суши, где можно заказать один набор на двоих.

– Нет, не собираюсь, – пробормотала я, постаравшись взять себя в руки и призвать эмоции к порядку.

Не дело, если весь вечер буду смущаться и краснеть, как девчонка. Ну и что, что у меня ни разу нормальных отношений не было, и я еще в девицах хожу. Это не повод вести себя, как нервная шестнадцатилетняя барышня на первом свидании. И вообще, у нас не свидание, у нас просто ужин. Мы сделали заказ, и закуски нам принесли сразу – вкусные рулетики из баклажанов с мягким сыром. К ним прилагалось легкое белое вино, которое Смычковский, конечно, выбрал сам. Я в алкоголе не особо разбиралась, поскольку пила редко.

– За встречу, – он протянул бокал, я вежливо кивнула, поддержав тост.

Вроде, пока все было чинно и пристойно, никто не торопился приставать и задавать неприличные вопросы, или тем более, флиртовать на грани фола. И я даже чуть-чуть расслабилась и не вздрогнула, когда Смычковский поинтересовался:

– Чем еще кроме дизайна и работы увлекаетесь в жизни, Олеся Викторовна? Или вы домоседка?

– Ну почему, с подругами встречаюсь, гуляю, – осторожно ответила я, неопределенно дернув плечом. – Когда тепло, на велосипеде люблю кататься.

Если честно, я даже не знала, о чем с ним разговаривать, почему-то казалось, что, если проявлю ответный интерес, это может быть воспринято как навязчивость, что ли. Но молчать и улыбаться тоже не слишком вежливо… Черт. Вообще, я не испытывала проблем в общении с мужчинами, однако это ведь мой шеф. И о служебном романе я никогда не мечтала. Собрав решимость в кулак, я все-таки спросила для поддержания беседы:

– А вы чем в свободное время занимаетесь?

– Люблю пересматривать старые фильмы, или вообще хорошее кино посмотреть, на скалодром захаживаю иногда, летом и по обычным скалам лазаю.

Ух ты, а у Смычковского необычные увлечения, как посмотрю.

– Вам нравится кино, Олеся Викторовна? – вернул он вопрос.

Разговор пошел легче, мы обсудили последние новинки, вообще фильмы, и оказалось, наши интересы в этой области во многом совпадают. Конечно, потом тема коснулась книг, и я даже не заметила, как немного расслабилась и перестала следить за каждым своим словом. Нам принесли заказ, и беседа на некоторое время утихла, я отдала должное повару ресторана, оценив блюда. Потом мы еще немного посидели, доедая десерт и допив вино, и часам к десяти засобирались. К моему облегчению, настаивать на продолжении Смычковский не стал, расплатился, и мы покинули ресторан. Я чувствовала себя сытой, довольной, немножечко навеселе, и в общем, вечер прошел лучше, чем я представляла и опасалась. Шеф вел себя вежливо и галантно, показался приятным собеседником, и на несколько мгновений я даже подумала, насколько он разный в офисе и в такой вот, неформальной обстановке.

Стоп, не буду об этом думать. Это просто был ужин в счет моей неаккуратности и все. На этом точка. Мы вышли на улицу, я слегка поежилась от свежего вечернего воздуха и поспешно села в машину – Александр Михайлович снова галантно открыл ее передо мной. Откинулась на сиденье, слегка разомлев от вкусной еды и теплого воздуха в салоне, прикрыла глаза, ощутив, что машина тронулась. Уютную тишину нарушала негромкая музыка, и я погрузилась в дрему, окончательно расслабившись. Теперь молчание не напрягало и не заставляло лихорадочно искать тему для разговора, а присутствие Смычковского хоть и волновало, но не до нервной дрожи. Скорее… До странного замирания сердца и теплых волн, гулявших по телу.

Что это могло означать, думать было лениво, и я мысленно махнула рукой. Потом, не сейчас. Дальше мысли стали совсем вялыми, клочковатыми, как вата, и дорогу домой я совсем не запомнила и даже не заметила, когда мы остановились. А привело меня в чувство осторожное прикосновение к щеке, настолько нежное, что я не сразу поняла, что вообще происходит. Посчитала, что просто локон упал на лицо, однако локоны точно не могут медленно поглаживать, обводя скулы, линию рта, крылья носа, легко пробежавшись по губам… Последние словно закололи невидимые иголочки, они приоткрылись, а я прерывисто вздохнула, наслаждаясь этими деликатными прикосновениями, и лишь ощутив на щеке теплое дыхание, поняла, что происходящее мне не снится.

Сердце подскочило, я широко распахнула глаза и растерянно уставилась на лицо Смычковского буквально в паре сантиметров от моего. Глаза потемнели до цвета грозовых облаков, зрачки расширились, и в них мерцали звезды. А еще, я заметила странное выражение, расшифровать которое просто не успела: шеф сократил расстояние между нашими лицами, аккуратно, но крепко придержав мой подбородок, и поцеловал.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю