Текст книги "Брачный ультиматум"
Автор книги: Кристин Григ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
2
Обычная для этих мест жара в нынешнем год, казалась особенно невыносимой. Взять хотя бы сегодняшний день. Еще не было и девяти утра, а припекало, как в полдень.
Сидевшая перед трюмо Дарси застонала от досады. В любой другой день она не стала бы особо беспокоиться из-за духоты. Ей было хорошо известно, что лучший способ борьбы с жарой заключается в том, чтобы поменьше обращать на нее внимание. Нужно просто повязать волосы на затылке, количество одежды свести к шортам и майке и отказаться от любого макияжа.
Однако сегодня это абсолютно исключалось.
Менее чем через час Дарси предстояла встреча с Эстер Флинн, адвокатом Джона. И ей хотелось выглядеть как миссис Бенинг, а не Дарси Уолкер. Для нее не являлось тайной, что мисс Флинн, незамужняя деловая дама лет сорока пяти, мягко говоря, не питает к ней симпатии. Эта высокомерная стерва все еше считала Дарси семнадцатилетней шлюшкой, которой удалось женить на себе одного из лучших ее клиентов. Впрочем, у Эстер Флинн хватало ума и осторожности в присутствии Джона Бенинга обходиться с Дарси вежливо.
Однако в день похорон притворство было отброшено.
– Очень сожалею, что на вас свалилась вся эта суета, мисс Уолкер, – с тонкой улыбочкой произнесла Эстер, предпочтя выразить соболезнование столь необычным способом и намеренно называя Дарси девичьей фамилией. – То есть, разумеется, миссис Бенинг, я хотела сказать, – поправилась она, холодно блеснув глазами.
Дарси только зубы стиснула. Она еще раз удостоверилась, какое отношение уготовано ей в Мэнсвилле. Дарси лишилась единственного защитника и отныне должна рассчитывать только на собственные силы…
Сейчас она посмотрела на себя в зеркало, и ее глаза наполнились слезами. Джонни больше нет. Дарси все еще не могла поверить, что ее супруг так глупо и страшно погиб на дороге, по которой ездил множество раз. Первые недели после его смерти прошли будто в тумане. Постоянно приходили какие-то люди, якобы с целью утешить молодую вдову, а на самом деле спеша удовлетворить любопытство. Им хотелось хорошенько рассмотреть Дарси сейчас, когда рядом не осталось никого, кто способен был бы защитить ее от людских пересудов.
Впрочем, к сплетням Дарси не привыкать. Они сопровождали ее долгие годы, что и неудивительно для такого небольшого городка, как Мэнсвилл. Иного трудно было ожидать, учитывая поспешную прогулку Дарси к алтарю с одним из братьев Бенингов вскоре после того, как ее бросил другой. Не говоря уже о том, какой лакомой темой оказалась для местных кумушек быстро ставшая очевидной беременность новоиспеченной миссис Бенинг.
Дарси с радостью отменила бы нынешний визит в адвокатскую контору, но поступить так было бы неразумно.
– Речь идет об имуществе вашего покойного супруга, – сказала Эстер Флинн по телефону.
По сути, Дарси предстояло присутствовать на официальном чтении оставленного Джоном завещания. Но она и так знала его содержание. Ее практичный муж настоял на том, чтобы все детали стали ей известны заранее. Свою волю он решил изъявить примерно год назад. Все принадлежащее ему движимое и недвижимое имущество Джон завещал жене с последующей передачей Майклу.
– Считай, что все это я оставляю мальчику, – сказал Джон.
– Разве ты не хочешь отдать что-нибудь… – Дарси умолкла, не в силах произнести имя, до сих пор причинявшее ей боль, но справилась с собой и сказала: – Твоему брату?
Глаза Джона потемнели. Он тоже нелегко переживал разлуку с Алеком. Где тот находится. ему не было известно со времен отправления письма с сообщением о смерти отца и своем браке. Супруги никогда не затрагивали болезненной темы, но Дарси знала, какие противоречивые чувства испытывает Джон к Алеку. Ей ли было не понять мужа, если в свое, время она сама ночи напролет рыдала в подушку, убиваясь по человеку, который бросил ее? К счастью, сейчас Дарси благополучно обрела здравый смысл.
– Не знаю, стоит ли, – ответил тогда Джон, – Алек не любил этот дом, ненавидел отца. Думаю, ему неприятно все, что связано с именем Бенингов. Но однажды он вернется, и тебе, Дарси, придется сказать ему правду. Алек вправе знать, что подарил тебе ребенка. Равно как и Майклу должно быть известно, кто является его настоящим отцом.
Дарси шмыгнула носом и провела расческой по волосам. Про себя она давно решила, что уж от нее-то Алек ни о чем не узнает. Что же касается Майкла, Дарси с трудом представляла себе, как расскажет сыну, что его папа попросту сбежал от нее. Пусть уж лучше мальчик считает отцом Джона. В конце концов, спокойствие ребенка дороже всего. Только ради него Дарси согласилась выйти за старшего из братьев Бенингов. И только ради Майкла решила покинуть Мэнсвилл сразу же после официального вступления в права наследования.
Сегодня будет наконец покончено с формальностями, и у Дарси появятся деньги, с которыми можно будет начать новую жизнь в каком-нибудь незнакомом месте, где фамилия «Бенинг» является всего лишь неким сочетанием звуков, не наполненным никаким особым смыслом.
Решение уехать далось нелегко, потому что как ни верти, а в этом доме Дарси провела некоторую часть своей жизни. Но сейчас, когда не стало Джона, здание на холме словно лишилось сердца. Чем скорее они с Майклом уедут отсюда, тем лучше.
Дарси встала и открыла дверцы шкафа. Ее взгляд сразу остановился на розовом костюме, в котором она была на похоронах. Все присутствующие глазели на ее наряд с недоумением, осуждением или изумлением и едва не тыкали в нее пальцами. Но Дарси мысленно посылала всех к дьяволу. Розовый костюм она надела в знак памяти о Джоне, который ненавидел черное.
Зато сегодня она не имела ни малейшего представления, в чем отправиться в город. Несмотря на жару, выглядеть следовало прилично. В конце концов Дарси облачилась в кремовую шелковую блузку, темную юбку и жакет. Разумеется, пришлось натянуть чулки. Законченность туалету придали туфли на высоком каблуке.
Хоть блузка и липла к влажному телу, но в общем получилось неплохо. Только вот прическа… Как ни укладывай волосы, все равно какой-то растрепанный вид. И лицо блестит, несмотря на слой пудры, которую Дарси не любила, а потому очень редко использовала.
Ну как тут выглядеть холодной и уверенной в себе дамой?
– Мам? – заглянул в спальню Майкл.
Дарси быстро обернулась. В тот же миг сын толкнул дверь и вошел в комнату. Он выглядел грустным, что редко бывает с мальчиками подобного возраста. Сердце Дарси защемило при виде невеселого личика ребенка.
– Мам, Молли говорит, что ты едешь в город…
Дарси взъерошила светло-каштановые волосы сына.
– Так и есть.
– Тебе обязательно нужно туда ехать?
– Да, солнышко, но я ненадолго. На пару часов, не больше, обещаю.
Майкл кивнул. Он тяжело переживал смерть Джона и с недавних пор предпочитал не расставаться с матерью.
– Хочешь, я привезу тебе что-нибудь?
– Нет, спасибо.
– Скажем, новую настольную игру?
– Не надо. Папа купил мне одну как раз накануне своей… В общем, у меня есть игра. – Губы мальчика дрогнули. – Как бы я хотел, чтобы папа снова был с нами!
Дарси притянула сына к себе.
– Я тоже этого хочу. – Спустя минуту она прокашлялась и спросила преувеличенно бодро: – А чем ты займешься до моего возвращения?
Майкл пожал плечами.
– Не знаю…
– Может, позвонишь Тиму и пригласишь его к себе в гости?
– Тима нет дома. Он на дне рождения у Мейми.
Дарси выругалась про себя. Она совсем забыла. Ведь ее сын оказался единственным, кого не пригласили на детский праздник! Конечно, он обиделся, и Дарси пришлось утешать его объяснениями, что Мейми еще совсем малышка, а он уже большой мальчик, поэтому ему было бы скучно среди ее гостей.
– Как хорошо, что ты мне напомнил! – весело – заметила она. – Ведь на сегодня я наметила нашу собственную вечеринку. Только ты и я. Прав да, здорово? По дороге домой заскочу в супермаркет и куплю чего-нибудь вкусненького.
– Ладно, – вежливо кивнул Майкл.
– Дай подумать… Наверное, я возьму ливер ной колбасы.
– Ливерной? Я терпеть ее не могу!
– Ну тогда банку консервированной спаржи.
– Фу, какая гадость!
– Хорошо, сойдемся на бобах в томатном соусе.
– Ну мама!
– А что? Отличный праздничный ужин: аппетитная ливерная колбаска, сочные бобы… Да! Чуть не забыла про десерт. Захвачу-ка я пирог с морковью. Если не ошибаюсь, ты его обожаешь.
– Меня от него тошнит! – состроил гримасу Майкл. – И вообще, разве этим угощают на детских праздниках?
– Ну, милый, тебе не угодишь, – притворно вздохнула Дарси. – Придется купить каких-нибудь отвратительно мерзких гамбургеров, гадких эклеров и противных слоек с шоколадным кремом.
Майкл просиял.
Чего Дарси и добивалась. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы ее ребенок был счастлив. Того же при жизни желал и Джон.
Джонни. Каким чудесным человеком он был. думала Дарси, сжимая баранку автомобиля. Все. кто его знал, разделяли это мнение. Только считали, что он свалял дурака, женившись на недостойной девице.
И что только заставило его навестить Дарси тем памятным днем девять лет назад? Тогда минуло уже около семи недель с момента отъезда Алека. Когда Джон постучал в дверь трейлера, ему открыла миссис Уолкер, которая от изумления даже попятилась.
– Господи Иисусе! – ахнула женщина, не привыкшая к столь важным визитерам. – Должно быть, вы?.. Дарси, к нам пришел мистер Бенинг!
Ее дочь в эту минуту находилась на крошечной кухне. При звуках дорогого имени сердце Дарси подскочило к горлу.
– Алек! – сказала она. – Алек…
Но, метнувшись к двери, она увидела Джона. Они знали друг друга в лицо, хотя беседовать им никогда не доводилось. Джон был на несколько лет старше Алека и работал в принадлежавшем их отцу банке. Дарси знала о нем лишь то, что он был полной противоположностью младшему брату.
– Что вам нужно? – спросила она с неоправданной резкостью. Ее разочарование было слишком велико.
Джон улыбнулся с таким видом, будто посещение трейлерного парка было для него самым привычным делом, и сказал, что пришел повидаться с ней. Потом повернулся к сконфуженной миссис Уолкер.
– Мэм, я бы с удовольствием выпил чашечку чаю.
Дарси провела гостя в тесную комнату.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Джон, когда они остались наедине.
– Не понимаю, о чем это вы?
– Послушайте, Дарси, я знаю, что вы с Алеком… что он очень много значит для вас…
– Кто? Алек? Я уже едва его помню.
– Дарси, прошу вас… Ясно, что вы оскорблены.
– Ничего вам не ясно! – Неожиданно для себя Дарси вдруг расплакалась. – Я ненавижу вашего брата. Слышите? Ненавижу!
Взгляд Джона переместился с ее лица на руку, которую она прижимала к пока еще плоскому животу, словно защищая что-то. Дарси увидела, куда смотрит гость, и к ее лицу прилила кровь. Когда она подняла голову, их глаза встретились.
– Вы беременны, – мягко констатировал Джон.
– Нет! – Дарси вмиг побледнела. – Ничего подобного! – Она отвернулась к окну и бросила через плечо: – Отправляйтесь домой, слышите? Просто уйдите, и все…
– Не нужно меня обманывать. Вы носите дитя моего брата.
Дарси вдруг обмякла, словно проколотый воздушный шарик. Она опустилась на замызганный диван. Джон сел рядом, не сводя с нее глаз.
– Что вы намерены делать?
– Пожалуйста, говорите тише!
– Дарси. – Джон взял ее руку. – Вы должны сказать мне, что собираетесь предпринять.
– Я не стану избавляться от ребенка, – заявила она, выдергивая пальцы из его ладони. – Если вы подумали об этом!
– В данную минуту мне вообще трудно думать, – честно признался Джон. – Ведь вы еще учитесь?
– И что с того?
– Как же вы собираетесь растить ребенка?
– Да уж как-нибудь…
– Иными словами, вы бросите учебу, устроитесь куда-нибудь официанткой, потом родите малыша и принесете его сюда.
Дарси вспыхнула.
– Разумеется! Здесь мой дом.
Джон вздохнул.
– Да, конечно. И именно такой жизни вы желаете для своего ребенка, верно? А также для себя самой.
Дарси обвела глазами свое убогое жилище. Из-за перегородки доносился крап ее пьяного отца. Алек обещал забрать Дарси отсюда, но он лгал. И вот сейчас его брат сидит здесь и объясняет, что она никогда не избавится от подобного существования. И ее будущему ребенку уготована та же участь.
– Позволь мне помочь тебе, Дарси, – произнес Джон, отбрасывая условности.
– Я не нуждаюсь в благотворительности Бенингов!
– Об этом никто и не говорит. Я всего лишь хочу поступить правильно по отношению к ребенку Алека. Что ты скажешь людям, когда живот станет заметен?
– Я ни перед кем не обязана отчитываться! – Говоря это, Дарси прекрасно понимала, что в ее словах не содержится ничего кроме бравады. Мэнсвилл не тот город, где любопытным можно запросто посоветовать не совать нос в чужие дела.
– То есть ты будешь ходить с гордо поднятой головой, а за твоей спиной люди будут перешептываться и гадать, кто же тебя обрюхатил?
– Они в любом случае станут это обсуждать.
– Верно, – кивнул Джон. – Поэтому я и не предлагаю тебе деньги.
– И не нужно.
– Я хочу жениться на тебе, Дарси.
Она взглянула на него как на сумасшедшего.
– Вы в своем уме? Я не хочу выходить за вас! Хотя бы потому, что не люблю… и вообще… едва знаю.
– О себе могу сказать то же самое: не люблю, не знаю и не хочу.
– Тогда почему…
– Ради ребенка. Ты обязана обеспечить ему достойную жизнь. – Джон обвел взглядом скудное убранство трейлера. – Разумеется, если только не предпочитаешь это.
– До сих пор я нормально себя чувствовала без ваших хором и капиталов! – сердито буркнула Дарси.
– Возможно. Но разве тебе не хочется дать ребенку нечто большее? Неужели тебя устраивает, что он окажется в положении незаконно рожденного? – Джон вновь завладел ее рукой. – Прислушайся к голосу своего сердца и скажи, что достаточно любишь будущее дитя, чтобы позволить мне сделать для вас обоих правильную вещь.
– Вы полагаете, что так будет справедливо? – прошептала Дарси, вновь попытавшись убрать свою руку, на этот раз безуспешно. – Я скорее выйду замуж за самого черта, чем за человека, носящего фамилию Бенинг. – Она изо всех сил старалась сохранить достоинство, но голос ее дрожал.
– Алек просил меня позаботиться о тебе, – произнес Джон.
Дарси по сей день ненавидела себя за то, как сладко сжалось тогда ее сердце при этом известии.
– Правда? – едва слышно шепнула она. Но потом опомнилась. – Нет, не может быть. Алеку безразлично, что со мной будет. Он уехал, даже не попрощавшись со мной. И за все время ни единой весточки не прислал.
Джон встал.
– Мой брат сделал то, к чему вынуждали его обстоятельства.
– Ну да! – Дарси тоже поднялась с дивана. – Разумеется!
– То же самое предстоит сделать тебе, если только ты в самом деле являешься той, кем я тебя считаю. Выйдешь за меня замуж, возьмешь фамилию Бенинг и вырастишь ребенка под этой фамилией.
– А как же вы? – взглянула она на Джона. – Предположим, я соглашусь с этим безумным предложением, но что станет с вами? Ведь я никогда не смогу… общаться с вами, как положено настоящей жене. Вы меня понимаете?
– Вполне. Признаться, иного я и не жду. – Джон прокашлялся с некоторым смущением. – Мне придется доверить вам… гм… в общем, вы вправе кое-что знать. – Он помедлил секунду, потом быстро произнес: – Меня никогда не интересовали женщины. Мне они безразличны.
Дарси потребовалось некоторое время, чтобы понять, куда он клонит. Когда она наконец сообразила, то удивленно уставилась на Джона.
– Об этом никто не знает, – вздохнул тот. – Даже Алек. И моя личная жизнь для всех останется тайной, во всяком случае в Мэнсвилле. Я буду образцовым супругом, обещаю. И окружу вашего с Алеком ребенка такой любовью, будто он мой собственный. Не нужно переносить на малыша то, что ты испытываешь по отношению к моему брату.
– Я его ненавижу, – повторила Дарси, хотя это была явная ложь.
– Его, но не дитя, – улыбнулся Джон. Эту мягкую деликатную улыбку Дарси видела очень часто в течение последовавших девяти лет. – Ты доставишь мне большое удовольствие, позволив общаться с ребенком, которого я сам не могу иметь. Постой, не отвечай пока ничего! Просто пообещай подумать, ладно?
Дарси некоторое время размышляла, стараясь следовать житейской логике и оставить в стороне свое кровоточащее сердце, пока в один прекрасный день мать не застала ее согнувшейся над унитазом. Миссис Уолкер шепотом задала дочери вопрос, которого та больше всего опасалась. Дарси молча кивнула.
– Отец ничего не должен знать. – сказала мать, вздрагивая и оглядываясь через плечо. – Тебе придется избавиться от этого. Только не здесь, не в городе.
На следующий день Дарси позвонила Джону и сообщила, что принимает его предложение.
Они поженились в мэрии в присутствии поминутно подносившей к глазам платочек миссис Уолкер. Джон надел на палец Дарси тоненькое платиновое кольцо, поцеловал в щеку и отвез в свой дом. Гленн Бенинг тогда был еще жив, хоть и очень болен. До самой своей смерти он не обмолвился с невесткой ни единым словом. После похорон отца Джон отправил Алеку письмо, содержащее последние новости, но ответа не дождался.
Выходя на улицу, Дарси замечала вокруг себя понимающие улыбки. Позже они стали еще более откровенными. Люди явно подсчитывали месяцы, не сомневаясь, что Дарси подцепила Джона Бенинга старым, всем известным способом. Муж советовал ей поменьше обращать на окружающих внимания.
Так она и делала. А потом родился Майкл, и жизнь Дарси наполнилась новым смыслом. В ее сердце навсегда вошла нежность к ребенку. Но в одном она неизменно сохраняла твердость. Когда Джон предложил найти Алека и сообщить о рождении сына, Дарси сказала «нет». Алек не пожелал ее, так зачем ему знать, что он стал отцом?
Дарси думала об этом, сворачивая на центральную улицу. Спустя пару минут она подъехала к адвокатской-конторе, где размещался офис Эстер Флинн. Здесь ей сразу бросился в глаза красный «феррари», оставленный в тени деревьев. Дарси поморщилась. Ей припомнилось, как Алек мечтал, что однажды сменит свой мотоцикл на такой вот роскошный автомобиль.
Она заглушила двигатель. Что толку вспоминать об Алеке? Прошлое мертво, и думать следует о будущем.
Жара усилилась. Направляясь к конторе, Дар-си чувствовала, как вязнут каблуки в размягчившемся на солнцепеке асфальте. В здании царила благословенная прохлада. Повсюду работали бесшумные кондиционеры. Остановившись перед нужной дверью, она нервно пригладила волосы, одернула юбку.
Немедленно прекрати волноваться! – приказала она самой себе и вошла в офис, где было гораздо более душно, чем в коридоре. Странно, но неприступной секретарши, сидевшей обычно за столом в приемной, сегодня не было видно. Дарси посмотрела на часы. Ровно десять. Интересно, куда все подевались?
– Есть здесь кто-нибудь? – громко позвала она спустя пару минут.
Тишина. Дарси пожала плечами и присела на кожаный диван. Через некоторое время из смежной комнаты донесся женский смех. Похоже, он принадлежал секретарше. Во всяком случае, это была не Эстер Флинн. Но там также находился какой-то мужчина, чей голос показался ей удивительно знакомым.
Пара в глубине офиса вновь засмеялась, и Дарси почему-то задрожала. Но вот зазвучали приближающиеся шаги, и она, вскочив с дивана, поспешно направилась к двери.
– Миссис Бенинг?
Дарси замерла. Она тяжело дышала, чувствуя. что сердце едва не выскакивает из груди. Как все это глупо! Что на нее нашло?
– Миссис Бенинг!
– Да? – произнесла Дарси, медленно оборачиваясь. Во взгляде секретарши явственно читалось удивление. – Простите, я вас побеспокоила, зашла не вовремя… Просто вдруг вспомнила, что… что… – Дарси осеклась. Дверь кабинета за спиной секретарши осталась открытой. Там, засунув руки в карманы брюк и глядя в окно, стоял высокий человек со светло-каштановыми вьющимися волосами. Он был одет в серый, стального оттенка костюм, идеально подчеркивавший ширину плеч и узость талии. Дарси впилась пальцами в сумочку. – Лучше я загляну позже. Скажем, часов в одиннадцать. Видите ли, мисс Флинн назначила встречу на десять, но… – Да-да, она прибудет с минуты на минуту. А пока Эстер просила вас подождать в кабинете.
– Нет! Я и здесь посижу… – Однако секретарша взяла ее под локоть и провела через порог. – Не нужно… – пискнула Дарси, но было уже поздно.
Стоявший у окна человек обернулся и взглянул на нее.
– Здравствуй, дорогая.
Дарси услыхала голос Алека, у нее потемнело в глазах, после чего она перестала воспринимать окружающее.
3
Направляясь в Мэнсвилл, Бенинг не раз представлял себе, как встретит его Дарси. Кто знает, какую линию поведения изберет эта интриганка?
Возможно, Дарси сдержанно улыбнется и спокойно протянет руку, словно между ними ничего и не было той тихой летней ночью.
Или вспомнит былое амплуа инженю, которое оказалось столь действенным девять лет назад. Причем по отношению к обоим братьям – и к Алеку, и к Джону. Нежная, невинная Дарси! Разве можно перед ней устоять?
Еще она способна сыграть роль безутешной вдовы. Будет смотреть на Алека скорбным взглядом, рыдать, словно ее сердце от горя разрывается на части, и тому подобное. Впрочем, Бе-нинг считал, что Дарси не настолько глупа, чтобы прибегать к подобным штучкам. Ведь она знает, что уж ему-то отлично известно об отсутствии у нее упомянутого органа.
Обморок был последним, чего можно было ожидать, но именно его Дарси и избрала. Взглянула на Алека, закатила глаза и бухнулась на пол. Вернее, бухнулась бы, если бы Алек не успел ее подхватить.
– Принесите холодной воды, – бросил он секретарше.
Та побежала выполнять просьбу, а Бенинг тем временем перенес Дарси в смежный конференц-зал и там бесцеремонно бросил на диван. Затем взглянул на нее сверху вниз без всякого сожаления. На девушке, которую он привык видеть в шортах и майке, сейчас был надет дорогой шелковый костюм. Она была неподходящей женой для Джона и стала еще более скверной его вдовой. Но ей не удастся завладеть состоянием покойного супруга. Алек об этом позаботится. Он отсудит все, а потом отдаст вырученные средства на благотворительные нужды. Лишь бы Дарси ничего не досталось!
Секретарша вернулась с водой и мокрым полотенцем.
– Еще что-нибудь, мистер Бенинг?
Алек покачал головой.
– Просто даме стало дурно. Не стоит делать из этого трагедию.
– Разве ей не пора бы уже прийти в себя?
Алек с сомнением взглянул на Дарси. Ее лицо было подозрительно бледно. Может, она не притворяется?
Где-то в недрах офиса зазвонил телефон, и секретарша поспешила туда.
– Дарси! – позвал Алек. – Слышишь меня?
Открой глаза.
Казалось, на ее лицо начали возвращаться краски. Немного подумав, Алек присел на край дивана и принялся расстегивать на ней жакет, а потом и блузку. Затем он приподнял Дарси и стянул с нее жакет. При этом ее голова упала ему на плечо.
Алек почувствовал тепло дыхания на своей шее и вдруг вспомнил, когда в последний раз испытал нечто подобное. Это случилось той ночью, когда они с Дарси занимались любовью. Потом она лежала в его объятиях, согревая шею дыханием.
Вздрогнув, он отпустил Дарси, и та упала на диван.
– Эй! – резко произнес он. – Бросай свои штучки! Если ты стараешься ради меня, то…
Алек умолк, не договорив. Дьявол, зачем надо было снимать с нее жакет? Влажная блузка прилипла к телу Дарси, и под шелком проступили очертания кружев бюстгальтера. Раньше она носила дешевые хлопчатобумажные лифчики без всяких украшений. Дарси сама была лучшим украшением чего бы то ни было. Когда Алек впервые расстегнул на ней эту сугубо женскую деталь туалета, округлость упругой девичьей груди, нежность розовых сосков вскружили ему голову.
Прошло столько лет, и вот сейчас он вдруг вспомнил ощущение, возникшее, когда он скользил ладонями по телу Дарси, и вкус ее кожи на своем языке…
Чертовщина какая-то!
Алек вскочил на ноги. Что он делает? Ведь ненависть к этой женщине намного превышает силу его желания. Она обманула, соблазнила и обвела вокруг пальца Джона. Из-за нее брат погиб на трассе, и тем не менее Алек сидит здесь и вспоминает то, что на самом деле оказалось ложью… Но что хуже всего, от этих мыслей в нем с каждой секундой нарастает желание.
Стоит ли удивляться тому, как быстро Джон попался в расставленные этой аферисткой силки? Он был очень добрым, мягкосердечным человеком и к тому же обладал несколько наивными представлениями о женщинах. У него не было ни малейшего шанса устоять перед чарами девушки с ангельским лицом и абсолютно холодным рассудком.
– Дарси! – вновь громко позвал Алек, и в этот миг она наконец открыла глаза. Поначалу ее взгляд был туманен, но вскоре он сосредоточился на мужском лице. И тогда в васильковых глазах появился страх. Правильно, так и должно быть, подумал Алек, с усмешкой поглядывая на Дарси. Малышке есть чего бояться. – Рад снова видеть тебя, детка! Но вовсе не нужно было устраивать мне столь грандиозный прием.
Дарси попыталась сесть. Но так как сделала она это чересчур быстро, комната сразу поплыла у нее перед глазами. Увидев, что подруга юности вновь побледнела, Алек поспешил уложить ее обратно на диван. Как сможет он сполна насладиться дальнейшим, если основная участница спектакля самоустранится из него подобно слабонервной героине викторианской мелодрамы?
– Эй-эй! Только не падай снова в обморок!
– Я? – Голос Дарси был слабеньким и дрожащим. Еще минута, и Алек, того и гляди, начнет жалеть ее!
– Да. На вот, хлебни немного.
– Что это?
– Вода, – саркастически усмехнулся Бенинг. – Мышьяк слишком легко распознается.
Глаза Дарси сердито блеснули, но лишь на мгновение. Она взяла стакан и выпила добрую половину его содержимого.
– Благодарю.
– Спасибо скажешь секретарше. Может, вызвать врача?
Дарси покачала головой, что было ошибкой, так как кабинет вновь пошел по кругу перед ее взором. Но несмотря слабость, она все-таки села на диване, опустила ноги на пол и поставила стакан на столик. Ей хотелось поскорее встать во весь рост. Разумеется, Алек и тогда будет возвышаться над ней, но так он хотя бы лишится части своего преимущества.
Почему она вообще разволновалась, увидев Алека? Ее муж погиб. Брат Джона не соизволил приехать на похороны, но разумеется, не мог не явиться, когда дело коснулось раздела имущества.
По спине Дарси пробежал холодок. Неужели Алек намерен затеять спор из-за денег? Джон был убежден, что брат не пожелает взять их. Дарси они тоже не были нужны. Она так и заявила Джону, однако тот ответил, что средства понадобятся Майклу. Ее сыну.
Ее и Алека…
Боже ты мой!
Дарси давно уже перестала мысленно связывать Майкла с настоящим отцом, но сейчас пред ее глазами предстало живое напоминание об истине. Она смотрела на Алека и понимала, что в доме на холме сейчас сидит его маленькая копия. Даже челки Алека и Майкла одинаково ниспадали на лоб, и голову сын держал точь-в-точь как его папа…
– Ну как ты? – резко спросил Бенинг.
– Ничего… Нормально. – Дарси откинулась на спинку дивана. – Что ты здесь делаешь?
Алек тонко усмехнулся.
– Ввергаю дамочек в обморочное состояние.
– Если ты подразумеваешь меня, то это все из-за жары.
– Еще бы! Странно было бы ожидать иного. Если в такое пекло ты вырядилась в черное. Ах да! Я и забыл… Ведь тебе приходится носить траур по моему брату, верно? – Бенинг скрипнул зубами. – Впрочем, ходят слухи, что на похоронах ты была в розовом.
– Тебе-то что об этом знать? Ты даже не удосужился приехать домой!
– О том, что случилось с Джоном, я узнал лишь спустя пару недель. Все это время его адвокат разыскивала меня. – Дьявол, зачем я оправдываюсь? – мелькнуло в голове Алека. Можно подумать, что я ей чем-то обязан!
– Ладно, все это не имеет значения, – махнула Дарси рукой.
– Напротив! Разве ты забыла? Сегодня день расплаты!
– Расплаты?
– Или выплаты. Возможно, я неправильно выражаюсь, но сегодня нам предстоит узнать, что Джон оставил после кончины. – Бенинг сверкнул белозубой улыбкой. – А ведь это чертовски интересно. Правда, детка?
– И из-за этого ты объявился здесь?
– Именно! Хочу заявить права на наследство. – Бенинг неспешно оглядел Дарси с головы до ног. – Кстати, перед встречей с адвокатом ты могла бы накинуть жакет!
Она посмотрела на себя, потом на Алека. Тот увидел, как на ее щеках проступили розовые пятна, и. понимающе усмехнулся.
– Мне пришлось слегка раздеть тебя, когда ты потеряла сознание. – Он намеренно понизил голос до вкрадчивого шепота. – Знаешь, твое тело было таким теплым, влажным… Ты всегда отлично с этим справлялась, крошка. Была теплой и влажной для меня.
Дарси стиснула кулаки. Больше всего ей сейчас хотелось накинуться на этого нахала, но она прекрасно понимала, что не может позволить себе подобной роскоши. Поэтому Дарси как можно спокойнее надела жакет и застегнула пуговицы. А когда заговорила, ее голос звучал ровно:
– Трудно поверить, что вы с Джоном братья.
В отличие от тебя, он был джентльменом.
– Что позволило тебе обманом женить его на себе.
– Ошибаешься. Я никогда не лгала Джону. – Дарси направилась мимо Бенинга к двери, но он схватил ее за руку.
– Только не считай меня дураком! Со мной этот номер не пройдет…
– Пусти!
– Ты вела с Джоном старую как мир игру. Сказала, что беременна, а после того, как он женился на тебе, сделала невинные глазки и заявила, что просто неправильно посчитала дни своего цикла!
– Да пусти же! Все было совсем не так!
– Брось изворачиваться! Джон был добряком.
Ему даже в голову не пришло закончить эту шутку достойным образом и разорвать фальшивый брак.
Дарси на миг замерла, она не верила собственным ушам. В свое время она запретила сообщать Алеку о рождении сына, но неужели он до сих пор ничего не знает?
Тем временем Бенинг продолжал:
– Любой другой на месте Джона сказал бы: «Ах ты беременна, золотце, так покажи результаты анализов!» Но нет, мой брат не таков. Тебе нетрудно было затащить его в постель, а потом уверить, что ты ждешь ребенка, правда?
– О, ты все знаешь! – гневно воскликнула Дарси. – Кроме одного: Джон сам предложил мне стать его женой.
Произнеся эти слова, она вдруг умолкла. Зачем рассказывать Алеку ту давнюю историю'? Зачем посвящать в детали, которые не имеют к нему никакого отношения?
– Верю. С одной поправкой: он сделал это с твоей ловкой подачи. Признайся, ты надеялась, что старик Бенинг изменит о тебе мнение, если вы с Джоном подарите ему внука?
– Отпусти меня!
– Нет, детка, сбежать тебе не удастся, – сверкнул глазами Алек. – Да и рановато ты собралась уходить. Сегодня день расплаты, помнишь? Официальное чтение завещания. Неужели тебе не хочется узнать, что ты получишь?
Дарси вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз Бенинг отпустил ее.
– Жаль тебя разочаровывать, но я и так все знаю.
Джон рассказал мне, – тихо произнесла она. – Кстати, мне никогда не нужны были ваши деньги.
– Ну да, – прищурился Алек. – Ведь ты вовсе не из-за них женила на себе моего брата.
