Текст книги "Бокал шампанского"

Автор книги: Кристин Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Не успели они усесться, как явился официант с меню, но она предупредила его:

– Мы подождем, когда к нам присоединится третий компаньон.

– Не желаете ли чего-нибудь выпить?

Она собралась было отказаться, но вспомнила о своей обязанности проявить гостеприимство.

– Мне белого вина. А тебе, Лайон?

– Пива, – ответил тот, лучезарно улыбнувшись официанту. – Какого-нибудь темного, на ваш вкус.

На некоторое время за столом, воцарилось молчание. Первой его нарушила Кора:

– Как прошел полет?

– Прекрасно. – Он взглянул ей прямо в глаза. – Никаких задержек, никаких снегопадов…

– Совсем не смешно, я просто отдала дань вежливости.

– Понятно. Нам придется сыграть эту сцену как можно искуснее.

– Только вследствие крайней необходимости, – сверкнула глазами Кора. – Поверь мне, я скорее предпочла бы… предпочла бы…

– Сбросить меня с веранды? – улыбнулся он.

– Это опасно. Вдруг ты покалечишь какого-нибудь прохожего, – раздраженно парировала она. – А что случилось с мистером Ольбертсом?

– Ты хочешь спросить, что я сделал для того, чтобы занять его место? Не застрелил ли? Не заточил ли в темницу? И все для того, чтобы иметь удовольствие вновь встретиться с тобой? Должен тебя разочаровать, дорогая, но Барт просто-напросто вывихнул плечо, играя в теннис.

– Какая жалость.

– Я передам ему твои слова. Надеюсь, они тронут его так же, как тронули меня.

– Но вместо него мог приехать другой твой компаньон, – сказала Кора, не обращая внимания на его сарказм.

– Боже мой, ты о себе слишком высокого мнения. – Лайон рассмеялся. – Что творится в твоей голове? Теперь тебе кажется, что я отпихнул локтем и Тедди тоже? – Он откинулся на спинку кресла. – Уверяю тебя, я прилетел сам только потому, что другого выхода не было. У Барта его плечо, а Тед сейчас в деловой поездке. Вот в чем причина – истинная причина – моего присутствия здесь.

И это было правдой, без дураков. Будь на то его воля, он ни за что на свете не согласился бы провести время в ее компании. Да и какой мужчина на его месте согласился бы?

– Что до меня, – сообщила Кора, взглянув на часы, – то чем скорее ты отсюда исчезнешь, тем лучше.

– Дорогая, ты разбиваешь мне сердце. Неужели тебе уже наскучило общение со мной?

– Как бы это ни задевало твое самолюбие, Лайон, но есть вещи, которыми я занялась бы с гораздо большим удовольствием.

– Вроде ласк с… как его там зовут?

– Кого ты имеешь в виду?

– Последнего твоего мужчину, Фрэнка. Так, кажется, его имя?

– Я не собираюсь обсуждать с тобой Фрэнка и вообще не желаю говорить о своей личной жизни.

– Но этот разговор начал не я, а ты.

– Я?

– Разве не ты сказала, что предпочла бы не сидеть здесь, а заниматься другими делами? У тебя был запланирован вечер с этим Фрэнки? Маленькой интимный ужин на двоих? Я прав?

– Да, ты прав, – ответила Кора, с трудом сдержав почти истерический приступ смеха. Она ясно представила себе Фрэнка, сидящего на своем высоком стульчике. – Разумеется. Именно интимный ужин.

– Ты живешь с ним?

– Да, – вновь согласилась Кора, ощущая весь юмор ситуации, – конечно, с ним.

– И чем он занимается? Поджидает, пока ты разведешься с мужем?

– Это не твое дело.

– А обо мне он знает? – холодно спросил Лайон, не сводя с нее пристального взгляда.

Нет, подумала Кора, конечно нет. И никогда не узнает.

– А почему он должен тебя знать? – спросила она, улыбаясь. – Ему нет до тебя никакого дела.

– Если бы старина Фрэнки знал, что происходит между нами, когда мы остаемся наедине, он вряд ли бы согласился с твоим заявлением.

– Ничего между нами не происходит.

– Почему же тогда ты словно таешь в моих объятиях?

– Черт побери, Лайон…

– А с ним у тебя как? Тоже таешь? И стонешь, когда он кладет свои руки тебе на…

– Это просто невозможно! – вскочила на ноги Лора.

– Мисс Рингвуд? Что-нибудь случилось? О Боже! Резко повернувшись, она увидела стоящего позади нее Строма. Он вежливо улыбался, но взгляд его был холоден и вопрошающ.

– Нет, – торопливо ответила Лора. – Просто я…

– Филип. – Лайон тоже поднялся, протягивая руку для приветствия. – Рад вас видеть.

Несколько помедлив, Стром пожал ему руку.

– Здравствуйте, Лайон. Извините, что запоздал.

– Ничего страшного, – беспечно отмахнулся Лайон, и все расселись по своим местам. – Хотя мисс Рингвуд… Кора недовольна качеством обслуживания. Наш официант принял заказ на напитки и куда-то исчез.

– Должно быть, работает сверхурочно. – Стром заметно расслабился. – Что ж, будем надеяться, что хотя бы шеф-повар на высоте. У них тут прекрасно готовят омаров и рыбу. Объедение! – Улыбнувшись, он поцеловал кончики пальцев.

***

Закончится когда-нибудь этот вечер? Стром с Лайоном вели непринужденный разговор о новом здании, о городских достопримечательностях, в общем обо всем, что приходило им в голову, а Кора никак не могла дождаться конца этой трепотни. Она улыбалась, так что даже челюсть заболела, ковыряла вилкой в тарелке, потихоньку потягивала из бокала вино и изредка вставляла подобающие моменту междометия.

Наконец, когда уже казалось, что больше она не выдержит, Стром взглянул на часы, с видимым сожалением вздохнул и знаком попросил подать счет.

– Лайон, – сказал он, когда они уже вышли из ресторана, – вы остаетесь в городе или сегодня же летите обратно?

– Мне надо возвращаться, Филип. День рождения отца, я же вам говорил.

– Да, да, конечно. Что ж, тогда, поскольку мне совсем в другую сторону, может быть, вы с мисс Рингвуд возьмете такси? Вам ведь нужно в том же направлении, дорогая?

– Нет, – торопливо возразила Кора. – То есть я хочу сказать…

– Какие могут быть вопросы, – вежливо сказал Лайон, крепко беря ее под руку. – Спасибо за ужин, Филип. Я уточню и сообщу вам координаты того дизайнера по интерьерам, о котором мы с вами говорили.

– Прекрасно, – сказал Строи и лучезарно улыбнулся. – Спокойной ночи, мисс Рингвуд. Уверен, что оставляю вас в хороших руках.

– В хороших руках, – сердито передразнила Кора, когда за ними уже захлопнулась дверца такси, и, вырвав руку, забилась в угол машины. – Я чуть было не сказала ему, что скорее пошла бы пешком, чем ехать с тобой на такси.

– А в чем дело, дорогая? – Откинувшись на сиденье, Лайон заложил руки за голову и насколько было можно вытянул свои длинные ноги. – Боишься, что в таком тесном соседстве можешь не выдержать и наброситься на меня?

– Наброситься на тебя? – переспросила разъяренная Кора. – Да без перчаток я и дотронуться до тебя не соглашусь.

И, отвернувшись, она уставилась в окно. Остаток пути прошел в полном молчании.

– Может быть, тебя проводить? – с язвительной вежливостью спросил он, но Кора, даже не удосужась ответить, с силой захлопнула дверь и поспешила к своему дому.

Миссис Тимоти открыла дверь прежде, чем она успела повернуть ключ в замке.

– Наконец-то вы вернулись! – сердито воскликнула она. – Женщина, у которой есть маленький ребенок, не должна так долго задерживаться по вечерам.

– Это была деловая встреча, – как можно вежливее возразила Кора. Найти надежную приходящую няню для Фрэнка было нелегко, миссис Тимоти была уже третьей за эти несколько месяцев. – Извините, что задержала вас. Как обычно, я оплачу неурочное время вдвойне. Спасибо вам большое, до понедельника.

– В воскресенье вечером я улетаю, – сообщила миссис Тимоти, натягивая на свои седые волосы бейсбольную кепку. – Заболела моя сестра, так что когда вернусь – не знаю.

– Как же так! – невольно рванулась вперед Кора. – Миссис Тимоти, вы не можете оставить меня в таком безвыходном положении!

– Когда вернусь – сразу позвоню, – отрезала миссис Тимоти и захлопнула за собой дверь.

Проводив ее взглядом, Кора с горестным стоном прислонилась к стене. Ну что теперь делать? В детских садах поблизости нет мест. К тому же ей вовсе не хочется оставлять Фрэнка в целой толпе других малышей. Достаточно и того, что ребенок лишен бабушки или тети, с их естественной постоянной заботой и вниманием, не говоря уже о матери, которая не может уделять ему все свое внимание…

Тяжело вздохнув, Кора заперла дверь и стала подниматься на второй этаж. Утро вечера мудренее. Завтра она позвонит в агентство по найму, а в случае неудачи – скажется больной. Правда, на понедельник назначены кое-какие деловые встречи, но они подождут. Для нее не может быть ничего более важного, чем Фрэнк.

Он спал в своей белой с голубым детской, прижав к себе любимого плюшевого медведя. Стоило Коре взглянуть на сына, как все неприятности дня тотчас же забылись. Ее спальня была смежной с детской. Стараясь не шуметь, она сбросила черные официальные туфли, сняла деловой костюм и, оставаясь босой, облачилась в простенький хлопчатобумажный халат.

Вот моя единственно желанная карьера, подумала Кора, осторожно вынимая Фрэнка из кроватки. Но чтобы поддерживать их маленькую семью, Коре необходимо было работать. Вот почему по выходным, гуляя с сыном в парке, она порой остро завидовала женщинам, имеющим возможность заниматься только детьми. Фрэнк заворочался в ее руках. – Привет, милый, – прошептала Кора. Открыв глаза, сын сонно улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.

Волосы у Фрэнка были темными, как и у отца, его нос и подбородок тоже копии отцовских. Не говоря уже об этих дымно-серых глазах… Даже при беглом сравнении этих двоих не могло быть ни малейших сомнений насчет отцовства Лайона.

Внезапный приступ страха заставил ее похолодеть. Что, если Лайон узнает?..

Фрэнк зевнул и что-то сонно пробормотал. Усевшись в кресло-качалку, Кора прижала его к груди и предалась нахлынувшим воспоминаниям. Ей пришлось нелегко, ведь только чтобы избежать лишних вопросов, надо было придумать себе замужество и последующий развод. Но главное – одиночество, постоянное одиночество…

Раздался звонок в дверь. Кора вздрогнула. Кто это мог быть в такой час? Звонок раздался вновь, и сладко спавший Фрэнк беспокойно заворочался.

Поднявшись с качалки, она уложила сына в кроватку. Должно быть, вернулась за чем-то миссис Тимоти, больше некому. Кстати, может быть, отказаться от ее услуг будет и к лучшему. Она в целом хорошо относилась к Фрэнку, но была сварлива и забывчива. Не далее как на прошлой неделе ей пришлось вечером вернуться с полдороги за оставленной сумочкой. А ведь забыть можно и о чем-то куда более важном.

Пока Кора сбегала вниз по лестнице, звонок прозвонил в третий раз.

– Миссис Тимоти, – сказала она, открывая дверь, – ради Бога, вы разбудите…

Но то была не миссис Тимоти. То был Лайон. Кора попыталась захлопнуть дверь, но он оказался проворнее и, понятное дело, сильнее. В общем, вскоре неожиданный визитер был в прихожей.

Лайон помнил свои слова о том, что никогда не ухаживает за женщинами, принадлежащими другому мужчине, и действительно не делал этого. Но весь этот вечер Кора просидела с таким видом, будто он был прокаженным, а не человеком, с которым она некогда провела бурную, полную страсти ночь. И виной этому был мужчина по имени Фрэнк. Что ж, он не уедет из города до тех пор, пока не взглянет на это сосредоточение человеческих добродетелей… и может быть – просто ради удовольствия! – не расквасит ему нос.

Пара кружек пива, а потом и порция бурбона с содовой, выпитых в расположенном неподалеку баре, окончательно утвердили его в своем вполне разумном решении. И никто, не говоря уже о Коре, не в состоянии был остановить его.

– Где он? – прорычал Лайон, захлопывая за собой дверь.

– Кто? – спросила Кора, моля Бога о том, чтобы Фрэнк не подал голоса.

– Сделай мне одолжение, да и себе тоже, ладно? – Обойдя ее, он быстро прошел в гостиную. – Я знаю, что он здесь, ты тоже это знаешь. Так что нечего зря время тянуть. Пусть он выйдет и поговорит со мной как мужчина с мужчиной.

– Ты пьян, – сказала она.

– Очень старался, однако поверь мне: я трезв как стеклышко.

– Что ж, придется вызвать полицию. После того как ты ворвался в мой дом, никто не поставит мне этого в вину.

– Ворвался? – Хрипло рассмеявшись, он заглянул в кухню. – Мы ужинали вместе, взяли такси, и ты пригласила меня к себе. И не вздумай этого отрицать, а не то мне придется рассказать старине Филу обо всем, что между нами было. – Никого не обнаружив внизу, Лайон начал подниматься по лестнице. – Где же он, черт побери? Не пытайся лгать мне, Кора, я знаю, что твой драгоценный Фрэнк где-то здесь. Ты чуть не бегом выскочила из машины, так тебе не терпелось попасть в его объятия.

– Хорошо, – решилась Кора, – я не стану отрицать. Он здесь и… спит. Если ты разбудишь его, он рассердится, а с ним нелегко иметь дело. Неприятно рассмеявшись, Лайон двинулся по коридору.

– Тем лучше, Кора. Я сейчас как раз в том настроении, когда предпочитаю крутых парней.

– Лайон, прошу тебя! – Боже мой, он был уже у двери в спальню Фрэнка. Бросившись вперед, она заслонила ее своей грудью. – Нет, не надо!

Грубо схватив Кору за руку, Лайон, явно вне себя от ярости, отшвырнул ее в сторону.

– Пора вставать, Фрэнки, дружище, – объявил он и включил свет.

Глава шестая

На свой рейс Лайон давным-давно опоздал, но вскоре должен был отправляться следующий. Купив билет, он добежал до стойки регистрации буквально в последний момент. Хорошо, что успел, иначе пришлось бы неизвестно сколько просидеть в аэропорту или лететь с промежуточной посадкой. Черт побери, подумал он с кривой усмешкой, а почему бы и нет? В последнее время аэропорты играли немаловажную роль в моей жизни.

Однако в данный момент единственным желанием Лайона было убраться отсюда как можно скорей и как можно дальше.

Ребенок, у Коры – ребенок! – эта мысль с трудом укладывалась в голове, но против увиденного собственными глазами, как говорится, «не попрешь». Ярко освещенная комната с детской кроваткой в углу. И спящий в ней ребенок. На какое-то мгновение время будто остановило свой бег. Лайон замер в неподвижности, Кора тоже. Затем у нее вырвался какой-то невнятный звук, почти стон, заставивший Лайона обернуться.

– У тебя есть ребенок, – промямлил он. Господи, неужели нельзя было придумать что-нибудь поумнее?

В это время ребенок проснулся и сел в кроватке, ухватившись за ограждающую решетку. Мальчик, машинально определил Лайон.

Какое-то время малыш молча смотрел на него широко открытыми, дымно-серыми глазами, как будто оценивая стоящего перед ним человека. Лайон тоже не мог оторвать от мальчика взгляда. У Коры сын! – крутилась в голове неотвязная мысль. Лицо ребенка исказилось гримасой плача. Бросившись вперед, Кора взяла его на руки.

– Фрэнки, – нежно сказала она, – все хорошо. Мама с тобой, мой мальчик. Не бойся.

Побледнев, Лайон отступил назад.

– Кора… – пробормотал он непослушным языком.

– Вон отсюда, – приказала Кора шепотом, в котором, однако, явно слышалась истерическая нотка.

Этого она могла бы и не говорить. Лайон ретировался так быстро, как только позволили ноги.

Это меняло все. Знать, что Кора принадлежит другому мужчине, а до этого, должно быть, принадлежала еще многим, уже было достаточным испытанием. Но у нее – ребенок. Ребенок, которого дал ей кто-то другой…

***

– Привет.

Встрепенувшись, Лайон увидел садящуюся в соседнее кресло женщину.

– Тут не занято? Я увидела, что сюда никто не садится, и решила…

– Нет, кажется, не занято. Она улыбнулась.

– Меня зовут Бриджит.

– Бриджит, – повторил Лайон. – Красивое имя. Приятный голос. Приятная внешность. – Он помолчал. – Дело в том, Бриджит, что вы зря потеряете время. Вряд ли я помогу вам провести его.

– Простите, не понимаю?

– Это долгая история, Бриджит, и я не в настроении ее рассказывать. Так что желаю приятного полета, но на меня не рассчитывайте. Как вам это понравилось?

Женщина вскочила на ноги.

– Вы просто псих!

Лайон горько рассмеялся.

– Да, – устало подтвердил он, отворачиваясь к иллюминатору, – и это тоже.

***

Когда Лайон добрался до места, была уже глубокая ночь, но его появление в доме через заднюю дверь не прошло незамеченным для Кончиты.

– Это я, Лайон, – поспешил сообщить он прежде, чем она успела поднять шум, могущий перебудить весь дом.

Сияя улыбкой, Кончита поспешила ему навстречу, чтобы заключить в объятия.

– Ты совсем не изменился с тех пор, – сказала она наконец, – вечно появляешься, когда все остальные уже лежат в постелях.

– А ты всегда защищала меня перед стариком, – улыбнулся Лайон и поцеловал ее в щеку. – Подумать только. Ты стала еще красивее, чем раньше.

– А ты все такой же врунишка, – ответила зардевшаяся Кончита. – Хочешь есть? Могу подогреть остатки ужина или сделать сандвич.

– Все что мне нужно, так это горячий душ и крепкий сон. Кто-нибудь еще приехал?

– Ты имеешь в виду братьев? Нет, Хескет и Остин прилетают завтра.

– Остин тоже? Прекрасно, – улыбнулся Лайон. – Склонившись, он вновь поцеловал домоправительницу в щеку. – Знаешь что, Кончита? Хорошо все-таки дома.

И это действительно было хорошо. А еще лучше ему стало утром, когда, войдя в столовую, Лайон увидел бросившуюся ему навстречу Глэдис.

– Лайон! – воскликнула та, широко раскрывая руки. – Кончита сказала мне о тебе. Когда ты приехал? Почему не разбудил меня? Правда хорошо, что Хескет с Остином тоже обещали быть сегодня?

– Погоди, погоди, слишком много вопросов. Дай мне хотя бы выпить кофе. Рад тебя видеть, дорогая.

– Как замечательно, что вы все снова соберетесь здесь. – Поцеловав его еще раз, Глэдис налила кофе в чашечки. – До самого последнего дня я в это не верила.

– Кто же из нас рискнул бы иметь после этого дело с тобой? – ухмыльнулся Лайон. – Ты недооцениваешь свои возможности.

– Наверное, – Глэдис улыбнулась в ответ.

– Ты ведь одна из нас. Я никогда не забывал этого.

– Я тоже. Хотя, если вспомнить все неприятности, которые вы мне доставили…

– Ты все-таки была девчонкой.

– Тонкое замечание. – Глэдис состроила гримасу. – Однако через шесть месяцев после приезда сюда я могла скакать на лошади и переплывать реку на хуже вас.

– Да. Но ты все равно оставалась девчонкой.

– Слава Богу, что даже такие три идиота, как вы, в конце концов поняли: среди женщин тоже попадаются стоящие внимания.

Улыбка Лайона завяла.

– Разве что только ты. Брови Глэдис поползли вверх.

– Ого!

– Что «ого»?

– Это прозвучало довольно зловеще. Неужели у моего красавчика-брата неприятности с женщиной?

– У меня? – Отставив чашку, он положил на тарелку кусок яичницы. – Ты же меня знаешь, дорогая. Я меняю женщин как перчатки.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Лайон тяжело вздохнул. Его сводная сестра могла быть настойчивой.

– Вряд ли это можно назвать неприятностями. Так, обычные житейские передряги.

– И что случилось? Неужели на этот раз как перчатку сменили тебя?

– Глэдди, дорогая, я могу понять твой интерес, однако…

– Однако не хочешь об этом говорить.

– Тут совершенно не о чем говорить. Сказал же, ничего особенного.

– Послушай, как ты совершенно справедливо заметил, я женщина и, может быть, сумею дать тебе полезный совет.

Лайон взглянул на сестру. Улыбка Глэдис выглядела совершенно невинной, но разве мог он рассказать ей о Коре. Да и что было рассказывать? «Знаешь, детка, есть одна женщина, с которой я однажды переспал, долго не видел и встретил снова только недели две назад. Вся беда в том, что меня неудержимо тянет к ней, а ее – ко мне, хотя мы недолюбливаем друг друга… Да, кстати, я только узнал, что у нее есть ребенок. Маленький мальчик с черными волосами и…»

– Лайон, – тронула его за рукав Глэдис. – У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.

– Ничего подобного! Со мной все в порядке. – Он деланно улыбнулся. – Просто в последнее время жизнь пошла какая-то суматошная. Пару дней с тобой, Хескетом и Остином приведут меня в порядок.

– Поразительно! – раздался протяжный голос. – И почему это мои отпрыски даже не считают себя обязанными представиться своему отцу?

Обернувшись, Лайон увидел стоящего в дверях высокого и по-прежнему стройного Джекоба Кинга.

– Отец, – вежливо сказал он, – рад тебя видеть.

– Все это дерьмо собачье. – Джекоб ухмыльнулся.

И действительно дерьмо, подумал Лайон. Некоторые вещи не меняются, потому что вообще не могут измениться.

***

К прибытию Хескета Лайон чувствовал себя почти как в старые добрые времена. Чего никак нельзя было сказать о Хескете, весьма болезненно воспринявшем дежурную шутку Лайона насчет его любвеобильности.

– Что ты имеешь в виду? – взвился он, что в былые годы обычно являлось прелюдией к потасовке.

Но в этом, однако, времена тоже изменились. Вместо того чтобы сбить его с ног, Хескет лишь тяжело вздохнул, пробормотал извинение, и братья поспешили обратить инцидент в шутку. По крайней мере, Хескет. Лайон лишь ему подыгрывал по мере возможностей. Что-то беспокоило его старшего брата, что-то, скорее всего, связанное с женщиной, однако говорить об этом Хескет не желал, и это можно было понять. Что толку обсуждать подобные проблемы, если логичных путей их разрешения в природе не существует? Женщины напоминали головоломку, ключ к решению которой утерян. Стоит только решить, что ты научился понимать их, как тут же осознаешь: это совсем не так.

Потом прибыл Остин и привез ошеломляющую новость: Барбара оставила его. Что же такое творится с их маленькой дружной компанией? Но несмотря ни на что, братья смеялись и подшучивали друг над другом, выдержав тяжелый разговор со стариком, который, как и предсказывал Хескет, подумывал о том, кто из них унаследует ранчо. Вся беда в том, что никому из них оно не было нужно, чего не скажешь о Глэдис. Это было бы вполне справедливо и решало все вопросы, если бы не старый упрямец, никак не соглашавшийся забыть о том, что она не Кинг по крови.

– К счастью для Глэдис, – заметил Лайон, когда они расходились.

Одеваясь у себя в комнате для торжества, он пытался найти объяснение столь странному поведению женщин. Чтобы Барбара ушла от Остина? Это просто не укладывалось в голове! Выбрав галстук, Лайон накинул его на шею и посмотрел на себя в зеркало. У Хескета, по крайней мере, дела были не настолько плохи. Без сомнения, его тоже что-то гложет, что-то связанное с женщиной, но это не может долго продолжаться. Вряд ли Хеск, один раз уже обжегшийся, мог влипнуть во что-нибудь серьезное.

Нет, подумал он, стараясь получше завязать галстук, мужчина, взращенный в этой семье, не рискнет заводить серьезные отношения с женщиной, если, конечно, он в здравом уме. Исключением оказался только Остин. Ну и чем это все закончилось?

– Будь ты проклят! – выругался Лайон. Галстук был завязан из рук вон плохо, один конец слишком длинный, другой чересчур короток. Можно, конечно, спуститься вниз, к Глэдис, и попросить о помощи. У нее это прекрасно получается. Как вообще у большинства женщин. Интересно, а что с этим у Коры? Завязывала ли она когда-нибудь галстук своему бывшему мужу? Он так и не спросил у нее, как того зовут… и какого цвета у него волосы и глаза.

– К черту все это! – рявкнул Лайон, сорвал галстук и, засунув его в карман, поспешил вниз, к собравшимся гостям.

Через какое-то время Лайон уже чувствовал себя превосходно, во всяком случае, пытался себя в этом уверить. Если повторять нечто подобное достаточно часто, то все так и будет.

Он приглашал на танец одну красивую женщину за другой, пил шампанское, перепробовал все закуски и, наконец устав от словно приклеившейся к губам деланной улыбки, вышел наружу, в окружающий дом парк, в поисках уединения.

Выбрав уголок потише, Лайон уселся на первую попавшуюся скамью. Может быть, здесь, в окружающей его ночной тиши, он сможет наконец разобраться в одолевающих и не дающих покоя мыслях. Однако явственный запах сигарного дыма помешал этим благим намерениям. Недовольно нахмурившись, он поднялся на ноги.

– Отец?

Где-то слева от него послышался негромкий смех.

– Меня выдала сигара?

Лайон повернулся в направлении голоса.

– Думал, ты в доме, со своими приятелями.

– Я и был там, – ответил старик. – А вот что здесь делаешь ты, мальчуган? Не понравился вечер?

– Все просто замечательно.

– Так и должно было быть. Ты же знаешь Глэдис. Если она что-нибудь делает, то делает это хорошо.

– Она тебя любит, – вступился за сестру Лайон. – Несмотря на все твои попытки уверить ее в обратном.

– Да, почти что моя плоть и кровь.

– Плоть и кровь – не самое важное в жизни, отец.

– По-настоящему это понимаешь, только когда подходишь к концу пути.

– Ты переживешь нас всех, уверен, – рассмеялся сын.

– Но я не переживу ранчо, поэтому-то оно и должно перейти к чистокровному Кингу.

– Глэдис лучше любого Кинга, она любит не только тебя, но и это место.

– Ты считаешь меня дураком? – раздраженно спросил Джекоб. – Я все это прекрасно знаю.

– А если знаешь…

– Ну что, давай. Говори, мальчуган. Я не умею читать мысли.

Лайон нахмурился.

– Да, – холодно согласился он, – мысли ты читать не умеешь, иначе знал бы, что, если ты еще раз назовешь меня «мальчуганом», я…

– Подумать только! – Старик рассмеялся и выкинул сигару. – Вижу, в тебе еще кое-что осталось, значит, чепуха, которой ты занимаешься, не сломала в тебе стержень.

– Я проектирую офисные здания, – сквозь зубы процедил Лайон, ненавидя себя за то, что это звучит как оправдание. – Чертовски хорошие здания, и если бы ты хоть изредка высовывал нос из своей глуши…

– То, которое в Нью-Йорке, смотрится совсем неплохо.

– Ты его видел? – изумился сын.

– Однако то, что в Филадельфии, понравилось мне больше. Неплохие линии.

– Но как ты умудрился увидеть мои дома?

– Я тоже кое-где бываю. Человек должен знать, чем занимаются его отпрыски, даже если он это не одобряет.

– Что ж, коли так… – пробормотал Лайон, толком не зная, что и сказать. – Что ж, – повторил он, – твои слова меня радуют.

– Ты бы немало удивился, узнав о том, какие мысли приходят на ум человеку, дожившему до моих лет.

– Ты вовсе не стар, – возразил Лайон, нисколько не кривя душой. – Черт побери, отец, хотел бы я выглядеть хоть вполовину так хорошо, как ты, в тот день, когда Глэдис будет устраивать мое восьмидесятипятилетие.

Он ожидал, что отец рассмеется, но вместо этого тот зашуршал одеждой.

– Виски, – сказал старик, протягивая сыну фляжку. – Глотни немного.

Виски, подумал Лайон, что же еще. Джекоб любил это зелье, и именно поэтому все сыновья его недолюбливали. Взяв фляжку, он отпил глоток и протянул ее обратно.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – ответил старик и в свою очередь приложился к фляжке. – Так в день своего восьмидесятипятилетия ты рассчитываешь на Глэдис?

– Что-то в этом роде…

– А будет ли ей до этого дело? Холодный голос Джекоба заставил сына нахмуриться.

– Я просто пошутил.

– Знаю, но все же задумайся над этим. Будет ли ей до этого дело? К тому времени у нее будет муж, дети, может быть, даже внуки. – Вытащив другую сигару, он откусил кончик и выплюнул его. – Если ты хочешь, чтобы о тебе было кому позаботиться, мальчик, придется завести себе сыновей. – Достав зажигалку, старик неторопливо прикурил. – Хотя, – закончил он, – вряд ли тебя интересуют мои советы.

– Так оно и есть, я вполне в состоянии сам распоряжаться своей жизнью, отец. И делаю это с восемнадцати лет.

– А может быть, тебя не интересуют мои советы, потому что ты уже начал подумывать о детях?

Сердце Лайона дрогнуло, сам того не замечая, он крепко вцепился в руку отца.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дети, – задумчиво произнес старик. – Ты знаешь, что это такое, мальчик, и то, как их делают, еще с той поры, как жена Дэна Арчера преподнесла тебе свой «подарок» на день рождения.

– Стоит ли об этом вспоминать, – сухо возразил Лайон. – Но с чего ты взял, что у меня есть дети? Или что я думаю о них?

– Видишь ли, мужчина, переспав с женщиной, может в один прекрасный момент обнаружить, что оставил ее не только с приятными воспоминаниями. Ты что, собираешься оторвать рукав моего фрака? Мне, конечно, наплевать, я ненавижу эту штуковину, но подозреваю, что Глэдис будет недовольна.

Только теперь Лайон осознал, что до сих пор стискивает руку отца.

– В общем это не твое дело, – сказал он, – но я всегда предохраняюсь. В интересах самих женщин и в своих собственных.

Джекоб скептически хмыкнул.

– Достаточно одного случая – забывчивости или небрежности. Всего лишь одного.

– Говорят тебе, я всегда предохранялся. Всегда, кроме того раза, с Корой. Его желание и нетерпение было так велико, что он совершенно потерял голову, тем более что… Не надо, сказала она, когда Лайон собрался купить презерватив, в этом нет никакой необходимости…

А теперь у нее появился ребенок. Сын с темными волосами, серыми глазами и лицом, показавшимся Лайону знакомым, словно отражение в зеркале. И по возрасту мальчика все как будто сходится. Лайон не слишком хорошо понимал в маленьких детях, но у Барта был годовалый племянник, а Фрэнк вроде чуть поменьше…

Да, все сходится. До конца осознав это, Лайон почувствовал себя так, будто его ударили по голове. Он знал – что видел, что это означает… и что должен сделать.

– Отец… – сказал Лайон.

Но рядом уже никого не было. Старик ушел, оставив после себя лишь аромат хорошей сигары. И мысли, подсказанные им сыну.