Текст книги "Темная магия"

Автор книги: Кристин Фихан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Солнце опускалось все ниже и ниже, пока трагически не утонуло в море, разлив кровавое зарево по голубому небу. Глубоко под землей вдруг стало слышно биение сердца: пробудившись ото сна, Грегори по привычке проверил, не нарушен ли покой его логова. Волки были голодны, но не встревожены. Рядом с ним спокойно спала Саванна. Он крепко обнимал ее, исключая всякую возможность побега.

Голод Темного усиливался, становился таким острым и всепоглощающим, что походил на похоть. Грегори поднялся с постели, чтобы хоть как-то отделаться от искушения.

Саванна наконец была в его доме. Она, конечно, сопротивлялась каждую секунду, но он знал, чтона самом деле творилось в ее душе. Больше всего ее пугала собственная непреодолимая тяга к Грегори. Желание, вызываемое в карпатцах истинными спутниками жизни, было всепоглощающим, слепящим. Невозможно было спастись от страсти такой силы. Сознания, тела, души влюбленных сливались навеки.

Волки радостно обступили хозяина, и он поприветствовал каждого зверя, никого не выделяя. На самом деле, пока Саванна не появилась в его жизни, Древнейший не чувствовал в сердце ничего, кроме пустоты.

Ему вдруг вспомнился тот мрачный день, когда девушка сообщила волку, что летит в Америку, на родину своей матери, чтобы спастись от Грегори и своих чувств к нему. Тогда, чтобы отпустить любимую, карпатцу потребовалось все самообладание.

После ее отлета он много времени провел отшельником на самой высокой и отдаленной горной вершине, обошел в обличье волка все леса Европы, подолгу оставался под землей, поднимаясь на поверхность лишь для того, чтобы утолить голод. Тьма внутри него сгустилась до того, что Древнейший перестал себе доверять. Дважды, кормясь, он чуть не убил своих жертв. Грегори понял, что не может больше ждать, что он должен найти Саванну и воссоединиться с ней. Отправившись в Америку, он дождался ее появления в Сан-Франциско.

Девушка не осознавала, что если, они не воссоединятся, тьма одолеет Грегори и ему придется покончить с собой или стать вампиром, проклятым, и это обречет еена блеклое существование в полнейшей пустоте и одиночестве. Мать Саванны не открыла всей правды о тонкостях взаимоотношений между мужчинами и женщинами их расы. Она хотела, чтобы дочь была независимой, не понимая того, что карпатцы не могут жить без своей половины. Равен Дубрински лишь усложнила жизнь дочери, взрастив в ней стремление к независимости.

Впервые в жизни Грегори вел себя нерешительно. До тех пор пока он не заявит во всеуслышание, что Саванна принадлежит ему, все выходцы из Карпат, включая вампиров, будут думать, что у них есть шанс сделать ее спутницей жизни. Чтобы защитить свою женщину, ему необходимо было завершить ритуал, который воссоединит их навеки. Он ждал слишком долго, и это становилось опасным, но все же мысль о том, что придется сломить волю девушки, была ненавистна Грегори. Темный метался по дому, как тигр в клетке, а голод с каждой минутой становился острее.

Карпатец ступил босиком на балкон и поднял голову, вдыхая запах ночи. Кролик, олень, лиса и, где-то в отдалении, люди. Бросив клич, Грегори с легкостью мастера призвал добычу. Ему всегда казалось странным, что людей – существ с интеллектом и волей – так легко подчинить.

Темный спрыгнул со второго этажа, мягко приземлившись на ноги. Он двигался по лесу легко, неспешно, а игра его мускулов красноречиво говорила о невероятной силе. Ни одна веточка не сломалась под его ногами, ни один листок не издал шороха. Он ощущал, как вода бежит, словно кровь, по венам земли. Сок растений звал его, летучие мыши склоняли в приветствии головы.

Темный остановился у высокого кованого забора. Легко перепрыгнув через него, пригнулся к земле. Элегантный, хорошо воспитанный мужчина превратился в хищника. Вместо Грегори голову поднял опасный монстр. Бледные глаза свирепо сверкали. Голод сжал и скрутил его внутренности. Почувствовав запах добычи, он повернул голову в ее направлении. На зов откликнулась молодая пара. Древнейший слушал, как бьются их сердца, как кровь бежит по артериям. Его тело горело в ожидании разрядки.

Женщина. Это будет так легко. Чудовище вытеснило из его сердца милосердие. В таком состоянии он с легкостью мог убивать.

Девушка была молода, лет двадцати на вид. Парень – немного старше. Они с нетерпением и радостью ждали Грегори. Когда он подошел ближе, девушка, весело улыбаясь, протянула к нему руки. Голод горел красным пламенем. Грегори грубо схватил девушку, не в силах больше противостоять беснующемуся внутри монстру.

Грубо прижав ее к себе, он услышал тихий ритмичный звук. Зарычав, Грегори оттолкнул девушку в сторону: она носила в себе ребенка. Положив руку на живот жертвы, он понял, что младенец – крохотная, нуждающаяся в защите девочка. Тогда монстр повернулся и схватил парня. Некоторое время он прислушивался к приливам и отливам крови в молодом теле, к течению жизни в нем, а потом склонил голову и начал жадно пить.

Темный наслаждался, упивался вкусом силы. Пил торопливо, отчаянно пытаясь заполнить внутреннюю пустоту. Внезапно у парня подкосились ноги, и это вернуло Грегори к реальности. Еще какое-то время ему пришлось бороться с монстром, избалованным властью над жизнью и смертью, получающим невообразимое удовольствие от насыщения. В тот момент, когда карпатец был близок к тому, чтобы убить парня, он вдруг ощутил свежий, чистый аромат. Саванна.Ему казалось, ее прекрасные глаза с состраданием смотрят в его темную душу.

Выругавшись, Древнейший закрыл рану на горле парня и отпустил его, прислонив к стволу дерева.

Грегори не хотелось возвращаться к своей женщине с еще одним убийством на совести: он собирался дать ей время привыкнуть к их отношениям, но ожидание становилось слишком опасным. Он нуждался в их единении, в том, чтобы она свергла его с вершины сумасшествия.

Кожа парня была цвета пепла, дыхание затруднено, но вскоре он оправится. Грегори покинул молодую пару, навязав жертвам подходящее объяснение внезапно охватившей их слабости. Он быстро побежал по лесу, легко перепрыгивая через бревна и ручейки, остановившись лишь однажды для того, чтобы вывести пару из состояния гипноза, и улыбнулся, услышав их встревоженные крики.

Но, взлетев на балкон, карпатец вдруг ощутил укол тревоги. Место расположения его дома было местом силы. Оно привлекло бы внимание любого карптаца или проклятого. Вампиры чувствовали его кошмарное внутреннее смятение. Понимали, что один из охотников близок к перевоплощению, к тому, чтобы навсегда стать одним из них. А он был так поглощен едой, что забыл о необходимости скрывать свое присутствие. Как же близок он был к тому, чтобы потерять свою душу навеки!

Внутри дома волки ходили по кругу. Вампиры воздействовали на них, но Грегори проник в сознание своих зверей и закрыл его так, чтобы проклятые могли уловить лишь животные инстинкты. Белые зубы карпатца блеснули. Если бы Древнейший был начеку, никто и никогда не обнаружил бы его присутствия до тех пор, пока он сам не позволит.

Саванна.Возможно, проклятые искали ее, уверенные в том, что Роберто спрятал ее от них. У мерзавца не было ни времени, ни силы, чтобы предупредить сородичей. Они будут продолжать поиски.

Грегори покачал головой, удивляясь их глупости. Саванна – дочь Михаила, Принца их расы, Древнейшего, кровь которого наделена немыслимой силой. Возможно, своим отказом от человеческой крови девушка и лишала себя могущества, но когда она все же начнет ее пить, то станет необычайно опасной.

Мужчина грустно покачал головой, взглянув на небо. Преследователи в обличье летучих мышей направлялись на юг, к кишащему людьми городу. Сколько людей погибнет до того, как Айдан Свирепый сумеет их уничтожить?

Бесконечное время текло для Грегори в блеклом одиночестве. Эмоции умерли, сделав его хладнокровным, способным на безмерную жестокость. Но после долгих лет существования, схожего с существованием вампиров, Древнейший вдруг снова стал различать цвета и запахи, чувствовать разницу между добром и злом.

Сможет ли он пережить наплыв эмоций, или это сведет его с ума?

Грегори выжил потому, что так же, как и Михаил, всегда тщательно подходил к реализации запланированного. То, что он не подумал о возможном присутствии вампиров на стадионе, во время магического шоу, стало первой ошибкой за тысячу лет. Мгновение назад карпатец чуть было вновь не допустил оплошность, а все потому, что был поглощен своими чувствами к Саванне.

Грегори спустился по лестнице, зажег в спальне свечи и, наполнив огромную мраморную ванну горячей водой, приказал Саванне проснуться. Чужая кровь помогла ему снять напряжение, но, несмотря на это, сексуальное желание причиняло дискомфорт. Он с нежностью наблюдал за тем, как просыпается любимая, и мог с точностью до секунды сказать, в какой момент она пришла в себя и когда ощутила угрозу. Угрозу, исходящую от него.

Саванна медленно поднялась с постели, взглянула на Грегори прекрасными голубыми глазами и провела языком по губам.

Тело Грегори напряглось бы еще больше, если бы это было возможно.

Выражение его лица было агрессивно-чувственным, мужественным, а во взгляде читалось непреодолимое желание прикоснуться к ней – отметила, дрожа, Саванна. И, несмотря на страхи, девушка чувствовала, что ее тело отзывается на призыв карпатца. Она чувствовала запах Грегори, запах мужчины, запах таинств дикого леса. Внезапно в фиолетовой глубине ее глаз вспыхнули звезды.

– Как посмел ты прийти ко мне с запахом духов другой женщины на своей одежде?

Едва заметная улыбка тронула губы Грегори, смягчая выражение лица.

– Я был на охоте, ma petite.

Возможно, Саванна и боялась его, но уж точно не испытывала неуверенности, делая ему выговор.

Девушка пристально смотрела на мужчину, ее длинные волосы были растрепаны.

– Грегори, ты можешь называть это как хочешь, но держись от меня подальше, пока на тебе этот запах. – Саванна была вне себя от ревности: он утверждал, что она его половина, убеждал остаться с ним навсегда, но принес на себе запах другой женщины? – Выйди вон, оставь меня в покое. – По какой-то необъяснимой причине, девушка чувствовала, что вот-вот расплачется от одной только мысли, что Грегори мог ее предать.

На его губах заиграла улыбка.

– Ты голодна, Саванна. Я чувствую это.

– Не смей проникать в мои мысли. А еще тебе неплохо бы вымыть с мылом свои! Твои грязные фантазии никогда не станут реальностью.

Карпатец громко рассмеялся. Смех вырвался так неожиданно и был таким естественным, что стало ясно – ее слова действительно его рассмешили. Одним прыжком преодолев расстояние между ними, мужчина прижал любимую к себе.

Саванна вырвалась и ударила его подушкой.

– Продолжай смеяться, самонадеянный выскочка. – Ее безумно раздражало то, что Грегори невозможно было манипулировать.

Его бровь взметнулась вверх. Еще одно открытие. Как его только не называли, но выскочкойникогда.

Тревога за возлюбленную затмила задетое самолюбие, она одержала верх даже над беснующимся внутри него демоном.

– Почему ты так слаба, ma petite? Это неприемлемо.

– А шататься с другими женщинами – это приемлемо? – Саванну не волновало его беспокойство. Ее раздражала собственная ревность. – Я в состоянии позаботиться о себе сама, не нуждаюсь в твоей помощи, не нуждаюсь в тебе и не хочу тебя. И если я все же должна мириться с твоим присутствием, то ты вынужден будешь мириться с моими правилами.

Тело мужчины напряглось до боли. Голод усиливался, резко и стремительно, монстр внутри ревел, призывая облегчить страдания. Пять лет. Он вынужден был дать ей эти пять лет.

– Ванна готова. Ты можешь рассказать мне о своих правилах, пока мы будем наслаждаться ее теплотой.

Ее глаза округлились.

–  Мы? Ятак не думаю. Возможно, ты привык принимать ванну с женщинами, но могу сказать точно: я не делаю того же с мужчинами.

– Это очистит мое сознание, – ответил он сухо. Он сходил с ума от желания. – Я никогда не принимал ванну с женщиной, Саванна. Новые впечатления пойдут на пользу нам обоим.

– Только в твоих безумных мечтах.

– Нет нужды стесняться. Мы оба – дети земли.

– Перестань нести бред, Грегори. Я не собираюсь принимать с тобой ванну – и это мое окончательное решение.

Его брови взметнулись вверх. Внезапно он стал хищником, тем, кем являлся на самом деле. Ни ленивой жажды развлечений, ни снисхождения.

От ужаса у Саванны перехватило дыхание. Хуже всего было то, что он это знал. Почему она так его боялась? Все карпатцы обладали огромной силой, но не демонстрировали ее, выставляя напоказ мускулы, подобно Грегори. Девушка начала с бравады, уверенная в том, что мужчине не удастся ее запугать, но Грегори был воплощением ужаса.

– Я читаю твои мысли, – заметил он мягко.

Она ненавидела свое тело, предававшее ее, таявшее при виде Грегори и звуках его бархатистого голоса.

– Я же просила тебя не читать мои мысли.

– Это привычка, ma petite.

Она снова ударила его подушкой.

– Как ты посмел обманывать меня? Использовать обличье волка? Я уверена, что закон запрещает подобные вещи. Ты хам, Грегори, и даже не пытаешься это скрыть.

– Раздевайся, Саванна.

Девушка упорно избегала взгляда карпатца, но он все же заставил ее смотреть в глаза. Она отступила назад, споткнулась и чуть было не упала, но мужчина подхватил ее и прижал к себе.

– Почему ты так слаба?

Саванна прижалась к его груди, тщетно пытаясь препятствовать вторжению в свое сознание – Грегори с легкостью читал ее мысли.

– Ты же знаешь, я никогда не пила человеческую кровь. Это казалось малозначительным, пока я была ребенком, но стало серьезно сказываться на моем здоровье последние два года.

Карпатец молчал, но его пристальный взгляд вынудил Саванну продолжить рассказ.

– Я чувствую слабость почти все время. Поэтому мои магические шоу стали такими редкими. Мне нелегко дается трюк с испарением в воздухе, – выдохнула Саванна. Она не упомянула того, что больше не способна обеспечить надлежащую защиту во время сна, но поняла по внезапному стальному отблеску в его глазах, что он уловил эхо этой мысли.

Грегори еще крепче сжал любимую в объятиях.

– Почему ты не пыталась исправить ситуацию? – Его голос заставил девушку вздрогнуть.

– Я попробовала однажды с Питером, когда мне действительно было плохо: он был очень податливым, но я так и не смогла заставить себя сделать это.

– Я положу конец этой глупости. – Карпатец слегка встряхнул ее. – Ma petite, я применю силу, если это будет необходимо.

Саванна знала, что он не хвастался и не старался ее унизить. Он просто констатировал факт и угрожал ей не физическим насилием, а воздействием на сознание.

– Грегори, – она старалась оставаться спокойной и руководствоваться разумом, – было бы неправильно использовать силу против меня.

Он поставил ее на ноги, нежно обнимая одной рукой, пока другая расстегивала пуговицы на ее одежде.

У девушки перехватило дыхание. Она попыталась остановить его.

– Что ты делаешь?

– Раздеваю тебя, – спокойно ответил мужчина, не обращая внимания на попытки сопротивления. Грудь Саванны мягко вздымалась под прозрачным корсетом.

Монстр внутри карпатца затаился в ожидании момента, когда он набросится на жертву, разорвет, заклеймит ее. Грегори понял, что больше не может контролировать ситуацию, и впервые осознал, сколь долгим было ожидание. Теперь Саванна может оказаться в смертельной опасности, если он переступит порог безумства.

Желание усиливалось, становилось неукротимым, болезненным. Мужчина глубоко вздохнул, и ему на некоторое время удалось вновь взять себя в руки. Но когда он отодвинул кружево, скрывавшее прекрасную грудь Саванны, и пальцы коснулись ее шелковой кожи, самообладание окончательно покинуло Древнейшего. Ее соски отвердели, и он склонился, чтобы попробовать их на вкус.

При первых же прикосновениях языка Грегори Саванна поняла, что не будет сопротивляться. Ее тело обмякло, поцелуи разгорячили обоих.

Девушка запустила пальцы в густые черные волосы мужчины, пытаясь отстраниться. Но его огонь уже коснулся ее кожи и прокрался внутрь тела. Лишь один раз попробовать, лишь один раз.Карпатка действительно этого хотела, но не была уверена в том, что желание – ее собственное.

Рука Грегори скользнула по животу возлюбленной. Вокруг нее плясали сумасшедшие огни, земля уходила из-под ног. Стон сладострастия вырвался из груди. Темный пробудил в ней дикость. Запах мускулистого тела и крови вызывал острый голод.

– Нет! Я не сделаю этого! – Саванна неожиданно отстранилась. Она хотела его больше всего на свете. Желание было столь велико, что она сама этого испугалась.

Грегори повалил девушку на пол. Ее голова оказалась прижатой к его могучей груди. Саванна все сильнее ощущала запах его крови, слышала биение сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди. Сильные руки стянули кружевные трусики. На губах девушки был соленый привкус его тела. Она нашла его пульс и стала ласкать языком. Грегори вздрогнул от наслаждения, крепко обнимая возлюбленную.

– Mon amour [4]4
  Моя любовь (фр.).


[Закрыть], ты еще помнишь мой вкус? – горячо зашептал он ей на ухо.

Это было настоящим искушением.

–  Помнишь? – Этот вопрос звучал в ее сознании снова и снова.

Саванна закрыла глаза. Запах крови был всепоглощающим, зовущим, соблазнительным. Стоит ей попробовать, и она станет сильной – девушка задрожала от этой мысли, тело умоляло уступить желанию.

Руки Грегори скользили по ее бедрам, заставляя сердце биться чаще. Саванна слегка коснулась зубами его шеи, а он едва сдерживал желание рвануть на себя ее бедра и овладеть ею. Она была растеряна, а голод все усиливался, подбрасывая дрова в огонь ее страсти. Пальцы мужчины все глубже погружались в лоно девушки, чувствуя, как ее бедра движутся навстречу. Его тело, горячее и напряженное, нуждалось в ней до боли. Их сознания слились.

–  Голод. Помни о нем. Этот вкус. Попробуй.

Ощущая его по-мужски агрессивное тело, слыша ритм его сердцебиения, Саванна не могла больше мыслить трезво. Грегори хрипло вскрикнул, когда она вонзила зубы в его шею. Эротично двигая губами, любимая с каждым глотком набиралась сил.

Желание затуманило сознание Грегори, и он с ужасающей силой рванул на себя бедра Саванны, крепко удерживая, чтобы она не смогла вырваться. Ее тело было бархатным внутри. Грегори, объятый страстью, желал лишь одного – чтобы этот миг длился вечно. Саванна вскрикнула от шока и боли, но ее крик заглушила стена его груди. Грегори был поглощен своими ощущениями. Чувства. Настоящие чувства. Раньше он и не представить не мог, что существует что-то, кроме тьмы и одиночества. Сладкий запах крови звал и искушал его. Смешанный с запахом их тел, он пробуждал в Темном звериные инстинкты, лишал контроля над собой.

Саванна закрыла языком ранку на его шее. Грегори грубо врывался в нее, причиняя сильную боль. Его зубы и руки были повсюду. Низкое рычание вырывалось из горла, когда она пыталась сопротивляться. Глаза горели безумием.

Девушка вскрикнула от боли, когда он вонзил острые клыки в ее грудь. Карпатец подавлял все попытки к сопротивлению, пригвоздив ее к ковру тяжестью своего тела. Все отступило перед удовлетворением похоти и голода. Движения мужчины ускорились, когда он почувствовал вкус ее крови. Никогда в жизни Грегори не пробовал ничего вкуснее. Он страстно желал, чтобы тот экстаз, который она ему дарила, длился вечно. Сила вливалась в него, доводя до исступления. Дикое тело требовало больше и больше. Он стал заложником животной страсти, требующей, чтобы это никогда не прекращалось.

Грегори больше не существовало, он превратился в беснующегося монстра, иссушающего Саванну, лишающего ее крови, не проявляющего ни тени заботы о своей нежной спутнице жизни. Она смирилась с неизбежностью смерти, ее беспокоило лишь одно – отцу теперь придется сразиться с Грегори, опытнейшим и сильнейшим из карпатцев.

Карпатка вдруг почувствовала, что он мысленно пытается ей что-то сказать. Это были даже не слова, а образы. Грегори сражался с демоном внутри себя, пытаясь снова стать самим собой. Он думал сейчас только о ней, сожалел о том, что ему пришлось ждать так долго, о том, что он подвергал Саванну опасности.

–  Убей меня, cherie. Когда ты сделаешь это, ты испытаешь слабость и апатию. Преодолей это. Я помогу тебе.

Чувство вины нахлынуло на нее. Грегори приговорил себя к пяти годам ада, подарив ей свободу, о которой она так мечтала. За это время он чуть было не сошел с ума – лишь мысли о ней его спасали. Она обрекла его на страдания, а теперь он решил умереть ради нее. Саванна закрыла глаза и расслабилась, стараясь сделать так, чтобы ее тело стало мягким и податливым.

Грегори.Он думал, что его душа потеряна, что он стал проклятым, тем, для кого не существовует грани между добром и злом. Он так долго противостоял тьме, что теперь ощущал лишь растерянность. Страсть и насилие, сила и удовольствие сражались в нем. Это она была виновата в том, что его величие теперь граничило с жестокостью, и именно она должна была положить конец злому року.

Саванна прикоснулась к шее Грегори. Она пыталась забыть о боли, которую он ей причинил, о грубом насилии, которому он подверг ее. Грегори.Темный. Дикий. Не признающий законов. Всегда одинокий. Непобедимый. Внушающий благоговение и страх. Ни один выходец Карпат не чувствовал себя комфортно в его присутствии, несмотря на то что он исцелил очень многих, избавил свою расу от огромного числа преследователей, вершил справедливость над отступниками, с которыми больше никто не совладал бы, заботился о безопасности своего народа.

Но заботился ли кто-нибудь о нем? Был ли благодарен за его жертвы? Пытался ли сблизиться с этим человеком? Саванна чувствовала себя виноватой. Не такой должна была быть судьба великого карпатца. Никогда в жизни Саванна не была еще так решительно настроена. Без всякого сожаления она была готова пожертвовать жизнью ради Грегори. Девушка не могла позволить ему стать вампиром, не могла отдать его бездушному миру. Делай то, что считаешь нужным. Я твоя. Возьми мою жизнь.

– Саванна! –Ей показалось, что силы возвращаются к нему, что он вновь становится человеком. – Ты должна выжить. Убей меня!– Его голос мольбой звучал в ее сознании.

Она ответила ему.

–  Почувствуй меня. Почувствуй мое тело… Я принадлежу тебе, а ты мне. Мы – одно целое. Прикоснись ко мне. Я не отпущу тебя. Где бы ты ни был, я буду с тобой. Куда бы ты ни пошел, я пойду за тобой! Я отдаю за тебя свою жизнь. Нам суждено быть вместе. Признай это.

Грегори продолжал двигаться, но теперь его движения стали нежнее, будто он постепенно приходил в себя. Карпатка гладила его широкую мускулистую спину, двигаясь ему навстречу, уловив ритм его тела, сердца, дыхания.

–  Саванна.– Имя прозвучало как мольба. – Спасай свою жизнь!

–  Есть только наша жизнь. Без тебя нет меня. –Ослабевая, она начинала проваливаться в странный летаргический сон. – Только мы. –Ее голос становился все тише. – Яне покину тебя и не позволю тьме победить.

Саванна лежала под ним в полудреме. Внезапно, будто почувствовав, что она ускользает, чудовище подняло голову. Его глаза то наливались кровью, то вдруг снова становились серебристыми. Теплая кровь струилась из раны на груди девушки, пристально смотревшей в глаза Грегори в попытке ослабить власть демона. Его тело тряслось, когда он вновь и вновь входил в нее. Он закрыл ранку на ее груди, проведя по ней языком.

–  Я нарекаю тебя своей спутницей жизни. –Эти слова пронеслись в сознании Саванны. – Я принадлежу тебе. Я готов отдать за тебя свою жизнь, –хрипел он древние карпатские обеты, которые должны были объединить их навеки. С каждой секундой голос становился все громче, все больше напоминая красивый бархатный голос Грегори. – С этого момента мое сердце, моя душа, мое тело принадлежит тебе. Я всегда буду верен тебе.

Схватив женщину за голову, он прижал ее ртом к ране на своей шее. Карпатка была так слаба, что с трудом могла пить.

–  Пей, топ amour, ради нас обоих.– Она погибнет без его крови, а если это случится, ее жертва окажется напрасной – ведь без любимой жизнь теряла для него всякий смысл.

Он гладил свою спутницу жизни по голове, продолжая двигаться в ней. Необходимо было завершить ритуал, чтобы предотвратить повторение этого кошмара. Ему оставалось лишь наполнить свою душу светом, исходящим от нее. Саванна была сильной, она должна была справиться. Ей удастся вытащить его из тьмы.

– С этого дня я буду заботиться о твоем счастье и благополучии. Ты – моя спутница жизни. Я всегда буду оберегать тебя.

Тело Грегори ликовало. Саванна запрокинула голову назад. Девушка была так бледна, что ее кожа казалась прозрачной. Прижав руку любимой к своим губам, мужчина с нежностью смотрел на осунувшееся лицо.

Когда все закончилось, Грегори ужаснулся, взглянув на хрупкое тело Саванны: все оно было покрыто синяками, ссадинами и укусами. Кровь на внутренней стороне ее бедра напомнила ему о том, что он лишил ее невинности.

Из груди мужчины вырвался стон. Как мог он так жестоко с ней обойтись? Ее самоотверженность помогла ему вернуться к жизни, одолеть живущего в нем демона. Она помогла ему выбраться из тьмы, и это было настоящим чудом. Жаль, что ей пришлось заплатить за это такую цену.

Грегори отнес измученную девушку в ванну. Теплая вода помогла ей расслабиться, и он погрузил ее в глубокий сон, чтобы восполнить силы. Если бы они находились на родине, плодородная почва тотчас же исцелила бы ее, заживила раны. Но здесь, в чужой стране, никто, кроме Грегори, не мог ей помочь. Конечно, он мог заставить ее спать до тех пор, пока не заживут все раны; мог стереть из ее памяти происшедшее, заменив воспоминания о пережитом кошмаре волшебной сказкой. Но он поклялся, что между ним и Саванной никогда не будет секретов и лжи, и не мог допустить того, чтобы между ними поселилось недоверие. Истина заключалась в том, что, солгав ей, он солгал бы самому себе.

Саванна выглядела бледной и беспомощной. Грегори отбросил с ее лба прядь волос. Сердце мужчины болело так, словно его разрывала в клочья чья-то невидимая рука.