Текст книги "Темная магия"
Автор книги: Кристин Фихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Кристин Фихан
Темная магия
Глава 1
Посвящаю эту книгу своей любимой сестре, Рене Мартинес. Ты делила со мной все радости и горести. Я знаю, что ты всегда рядом. Если кто-то в этой жизни и заслуживает настоящего спутника жизни, то это ты…
Ночь пульсировала стуком сердец. Он шел среди смертных, оставаясь невидимым, двигаясь со скользкой грацией аллигатора. Стойкий запах стоял в ноздрях. Духи. Пот. Шампунь. Мыло. Алкоголь. Наркотики. СПИД. Сладкий и манящий запах крови. Скот. Корм. Добыча. Ее так много в этом городе. Идеальное место для охоты.
Но сегодня он уже сыт и не соблазнится призрачным обещанием силы и власти, которое давала кровь. Страстное желание отступит перед опытом многовекового пребывания на Земле. Вместе с немыслимым могуществом к нему пришло понимание иллюзорности этих волнительных ощущений.
Стадион в современном городе вмещал тысячи людей. В полной уверенности, что останется незамеченным, он прошел мимо охраны.
Магическое шоу подходило к концу. На том месте, где только что стояла фокусница, вдруг возникла колонна роз. Зрители замерли в предвкушении чуда.
Он слился с тенями. Его бледные, с оттенком серебра глаза, не отрываясь смотрели на сцену. Дымка рассеялась, и появилась она – воплощение мечты каждого мужчины, мечты о жарких, струящихся ночах, об атласе и шелке кожи. Мистическая, загадочная, сочетавшая в себе невинность и соблазнительность, девушка двигалась с обольстительной грацией. Густые иссиня-черные волосы волнами струились до стройных бедер. Белый кружевной плащ подчеркивал высокую полную грудь и изящную талию, слегка обнажал красивые стройные ноги. Дорогие темные очки скрывали глаза, но акцентировали внимание на сочных губах, ровных зубах и классических скулах.
Саванна Дубрински – одна из величайших фокусниц мира.
Он пережил почти тысячу лет черной пустоты. Ни веселья, ни гнева, ни желаний. Никаких эмоций. Ничего, кроме неукротимого голода. Ничего, кроме тьмы, поглощающей душу. Взгляд бледных глаз заскользил по хрупкой и соблазнительной фигуре девушки, и жажда, тяжелая, болезненная, пробудилась в нем. Тело напряглось, каждый мускул был натянут. Пальцы медленно впились в сиденье, оставляя на металле вмятины. Пот выступил на лбу. Он позволил боли перелиться через край, наслаждался ей.
Чувствовал.
Его тело не просто хотело ее. Оно безумствовало, горело. Чудовище клеймило жертву взглядом. Голод рос неистово и опасно.
На сцене два ассистента заковывали фокусницу в цепи, их пальцы прикасались к ее нежной коже, тела терлись о ее тело. Низкий стон вырвался из его горла, глаза налились кровью. В этот момент тысяча лет самообладания пошла прахом, выпустив на волю опаснейшего хищника. Теперь каждый был в опасности.
Саванна огляделась, будто чувствуя опасность. Она была похожа на олененка, пойманного в силки.
Он почувствовал, как его внутренности скрутило. Ощутил темное, примитивное желание обладать. Неукротимую похоть. Наблюдатель закрыл глаза и глубоко вздохнул. Страх девушки был ему приятен. Интенсивность чувств, граничащих с жестокостью, вытеснила ощущение потерянности для вечности. Он наслаждался способностью чувствовать, пренебрегая опасностью. Для него не имело значения отсутствие права на нее, нарушение принятых законов. Ничто не имело значения, кроме того, что она принадлежала ему. Еще до ее рождения он знал, что они созданы друг для друга.
Сознание девушки металось. Но он был древнейшим, сильнейшим и опытнейшим из всех, живущих на Земле. Он был тем, о ком даже сородичи в страхе и благоговении говорили только шепотом. Он был Темным.И, несмотря на то что жертва предчувствовала опасность, она не сможет вычислить ее источник, пока он не позволит сделать это.
Хищник оскалился, когда светловолосый ассистент Саванны провел рукой по ее лицу и нежно поцеловал в лоб перед тем, как заковать в цепи внутри стального гроба. Клыки выросли во рту, и Темныйпосмотрел на мужчину холодным, немигающим взглядом убийцы. Он сфокусировал взгляд на горле светловолосого, на миг заставив его ощутить удушливую агонию. Мужчина схватился за горло, спотыкаясь, хватая ртом воздух, нервно оглянулся, тщетно пытаясь разглядеть что-то в зрительном зале. Все еще тяжело дыша, он повернулся, чтобы опустить гроб в наполненную водой камеру.
Оставаясь невидимым, аллигатор издал предупреждающий, приводящий в ужас рык, который мог слышать только блондин. Мужчина на сцене заметно побледнел и пробормотал что-то другому ассистенту, который, нахмурившись, покачал головой.
Возвращение способности чувствовать доставляло неописуемое удовольствие древнейшему, но потеря контроля над собой была опасна. Темныйповернулся спиной к сцене и покинул стадион, хотя каждый шаг, отдалявший его от Саванны, отзывался болью в теле. Но он смирился с ней, упиваясь возможностью чувствовать.
Первое столетие его жизни было дикой оргией чувств, эмоций, желаний, даже доброты. Но постепенно стала подбираться темнота, опустошавшая душу выходца из Карпат, живущего в одиночестве. Эмоции таяли, цвета тускнели до тех пор, пока он не стал просто существовать. Он экспериментировал, обрел знания и силу, которые достались ему дорогой ценой. Он питался, охотился и убивал, когда считал необходимым. И тьма сгущалась, угрожая навсегда поглотить душу, превратить его в одного из проклятых, из мертвых.
Онаже была невинна. В ней был смех, сострадание, доброта. Она была его светом во тьме. Улыбка, искривившая его чувственные губы, выдавала жестокость. Мускулистое тело напряглось. Он откинул назад густые черные волосы. Выражение лица, жесткое и беспощадное, полностью совпадало с его сущностью. Глаза, которые так завораживали и гипнотизировали смертных, приобрели оттенок холодной стали.
Даже на расстоянии он ощутил, как сотрясает землю взрыв аплодисментов, ознаменовавший спасение Саванны из стального плена. Он растворился в ночи зловещей тенью, которую не способны были увидеть ни его соплеменники, ни, тем более, простые смертные. Его терпение было терпением самой земли, спокойствие – спокойствием гор. Хищник неподвижно стоял, наблюдая за безумием толпы, струящейся из стадиона. Каждую секунду он знал, где находится девушка. Еще когда она была ребенком, он убедился в существовании связи между ними. Но Саванна разделила их океаном, сбежав в Америку, на родину своей матери, и наивно полагая, что находится в безопасности.
Течение времени очень мало для него значило. Звуки машин и людей растаяли вдали. Фонари плясали вокруг. Ночь была в полном его распоряжении. Древнейший глубоко вздохнул, пьянея от ее запаха, и потянулся, словно вышедший на охоту леопард.
До него доносился смех Саванны, мягкий, звонкий, незабываемый. Она разговаривала со светловолосым ассистентом, наблюдая за тем, как укладывают подпорки. Хотя эти двое находились от него на достаточно большом расстоянии, он мог, не прикладывая усилий, слышать их диалог.
– Я рада, что гастроли наконец подошли к концу. – Савана устало опустилась на ступеньки после того, как последние доски были упакованы, и стала наблюдать за тем, как грузят стальной гроб в кузов огромного грузовика. – Мы заработали столько, сколько планировали? – спросила она, дразня своего ассистента. Им обоим было известно, что финансовые вопросы ее не интересуют. Без Питера Сандерса, следящего за финансовой стороной шоу, фокусница давно бы обанкротилась.
– Мы заработали гораздо больше. Я думаю, это и есть успех. – Питер улыбнулся девушке. – Сан-Франциско – сказочный город. Почему бы нам не провести здесь выходные? Мы могли бы заниматься всем тем, чем занимаются туристы, – канатные дороги, Золотые Ворота, Алькатрас. Мы не можем вот так просто покинуть это место. Возможно, мы больше никогда сюда не вернемся.
– Меня это не касается, – заявила Саванна, отстраняясь, когда Питер поднялся к ней поближе.
– Саванна… – Питер тяжело вздохнул. – Я приглашаю тебя на свидание.
Она выпрямилась, сняла темные очки и пристально посмотрела на ассистента. Ее глаза глубокого голубого цвета, оттененные густыми длинными ресницами, казались фиолетовыми и излучали, как звезды, странный серебристый свет. Всегда, когда она так пристально на него смотрела, он будто падал, тонул, терялся в сиянии этих звезд в ее глазах.
– Питер… – Ее голос, мягкий, завораживающий, был одной из причин головокружительного успеха. Саванна могла, не прилагая усилий, удерживать внимание аудитории одним только голосом. – Наш флирт на протяжении шоу – лишь игра. Мы друзья и партнеры, и это очень многое для меня значит. Пока я росла, моим самым близким другом был волк. – Она не упомянула о том, что до сих пор каждый день вспоминает об этом волке. – Я не собираюсь рисковать отношениями, которыми дорожу, из-за попыток превратить их во что-то другое.
Питер потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Все, что она говорила, всегда звучало логично. Она умела убеждать. Когда она смотрела в его глаза, невозможно было не согласиться с тем, что она говорит. Она умела красть его волю так же легко, как и его дыхание.
– Волк? Настоящий волк?
Она кивнула.
– Когда я была маленькой, мы жили в отдаленной части Карпат. Я была там единственным ребенком. Однажды к нашему дому пришел волчонок. Он стал играть со мной каждый раз, когда я оставалась одна. – В ее голосе прозвучал гнетущий отзвук боли. – Казалось, он чувствует, когда нужен мне, когда мне грустно или одиноко. Он всегда был нежен, даже когда кусался. – Девушка потерла руку, будто снова поглаживая волка. – Пока я росла, он постоянно находился рядом. Мы были неразлучны. Мне никогда не было страшно в лесу, даже ночью. Зверь был всегда готов прийти на помощь. Он был черным, внушительных размеров, с умными понимающими глазами. Иногда он выглядел таким печальным, словно нес на себе всю тяжесть мира. Когда я решила уехать в Америку, мне было очень грустно оставлять родителей, но разлука с волком просто разбила мне сердце. Перед тем как уехать, я проплакала три ночи, обвив его шею руками. Он даже не шелохнулся, будто все понимал и горевал вместе со мной. Если бы это было возможно, я взяла бы его с собой. Но ему нужна свобода.
– Ты серьезно? Настоящий волк? – недоверчиво переспросил Питер. Он мог поверить в способность Саванны приручить любого человека или чудовище, и все же поведение животного удивляло его. – Я думал, что волки сторонятся людей. Не могу сказать, что часто с ними сталкивался, но…
Она усмехнулась.
– Он был огромным и очень опасным, но со мной всегда робким. Волк не подпускал к себе никого, кроме меня, даже моих родителей. Скрывался в лесу, когда кто-то приближался. Но всегда присматривал за мной издалека, чтобы быть уверенным, что я в безопасности. Я видела сверкание его глаз в лесу, и это меня успокаивало.
Осознав вдруг, что ей опять удалось отвлечь его внимание, Питер отвернулся.
– Саванна, это ненормально. Ты избегаешь близких отношений.
– Мы близки, – сказала она мягко. – Питер, ты мне очень нравишься, как брат. Мне всегда хотелось иметь брата.
– Прекрати, Саванна, ты не даешь мне ни малейшего шанса. У тебя нет никого, кроме меня. Я сопровождаю тебя на вечеринки и интервью, слежу за финансовыми и организационными вопросами, но мы почему-то не спим вместе.
Мурашки пробежали по спине Питера, когда он услышал низкий рык. Саванна подняла руку и внимательно осмотрелась, вглядываясь в каждую тень.
– Я не говорил тебе, но во время шоу происходили странные вещи. – Он говорил шепотом, будто у ночи были уши. – После того как я помог тебе забраться в гроб, я ощутил внезапный приступ удушья. Как будто кто-то очень сильный душил меня.
Я ощутил, что на меня направлен чей-то гнев. – Он нервно провел рукой по волосам. – Игра воображения, я в этом уверен. Но только что я услышал точно такой же рык. Как будто кто-то пытается сказать мне, чтобы я держался от тебя подальше.
– Почему ты ничего мне не сказал? – воскликнула она с ужасом в глазах. Внезапно свет погас, оставив их в кромешной тьме. Пальцы Саванны сжали руку Питера, и он почувствовал, что за ними наблюдают, точнее, на них охотятся. Его машина была далеко. Место парковки было также погружено во тьму. Где охранники?
– Питер, нам нужно выбираться отсюда. Если я скажу тебе «беги», просто делай это, не оглядываясь, что бы не происходило. – Ее голос был низким и властным, и он был готов делать все, что она скажет. Но хрупкое тело девушки дрожало, и рыцарство победило разум.
– Спрячься за мной, дорогая. У меня плохое предчувствие.
Как и все знаменитости, Саванна страдала от различных угроз и фанатов. Фокусница стоила миллионы, не говоря уже о той сексуальности, которая была частью ее имиджа. Саванна влияла на мужчин странным гипнотическим образом. Воспоминания о ней никогда их не покидали.
Она вскрикнула, пытаясь предупредить Питера, за миг до того, как что-то с нечеловеческой силой ударило его в грудь, выбив воздух из легких, вырвав его руку из ее руки, ломая его кости, как соломинки. Мужчина захрипел, его грудь горела, будто на него обрушилась тонна кирпичей. Он видел ужас в глазах Саванны. Что-то невероятно сильное схватило его и швырнуло в сторону. Питер закричал, ощутив горячее дыхание на своей шее.
Саванна прошептала его имя, одним прыжком сократив расстояние, разделявшее их. Но получила такой чудовищный удар по лицу, что, как тряпичная кукла, отлетела на асфальт парковки. И хотя она, как кошка, приземлилась на ноги, в голове стоял звон, а в глазах плясали белые звездочки. Не успела Саванна прийти в себя, как чудовище уже вонзило клыки в горло Питера и стало глотать кровь, хлеставшую из разорванной артерии. Мужчина повернул голову, ожидая увидеть волка или огромного пса. Но на него зловеще уставились пустые красные глазницы. Питер умер в ужасе и с чувством вины за то, что не смог защитить Саванну.
С ядовитым шипением чудовище небрежно откинуло тело Питера. Оно упало в нескольких шагах от Саванны. Кровь растекалась по асфальту. Убийца поднял голову и повернулся к девушке, триумфально скаля гнилые зубы.
Саванна отступила назад, ее сердце билось в страхе. Горе было столь острым, что она не могла дышать. Питер.Первый друг среди людей за двадцать три года. Убит. Из-за нее.
Она смотрела на незнакомца. Он слизывал с зубов кровь Питера. Его глаза горели, дразня иллюзионистку.
– Я знал, что найду тебя первым.
– Зачем ты убил его? – В ее голосе слышался ужас.
Он рассмеялся.
– Нужно делать это время от времени. Страх насыщает кровь адреналином. Ничто не может с этим сравниться. Мне нравится смотреть на них, когда они знают, что вот-вот умрут.
– Чего ты хочешь? – Девушка не отрывала от него взгляда.
– Я стану твоим мужем, твоим спутником жизни. – В его голосе слышалась угроза. – Твой отец, великий Михаил Дубрински, лишь должен будет снять с меня проклятие.
Она склонила голову.
– А если я скажу «нет»?
– Тогда мне придется применить силу. Это будет забавно: хоть какое-то разнообразие после всех этих простушек, марионеток, мечтающих угодить мне.
– Они не мечтают тебе угодить. Ты отнимаешь у них волю. Только так ты можешь заполучить женщину. – Голос Саванны звенел от отвращения, ненависти и презрения.
Воздух вырвался из его груди с шипением.
– Ты заплатишь за свое неуважение. – Он двинулся к ней.
Из тьмы возникла тень, мускулы выглядели стальными под элегантной шелковой рубашкой. Тень выросла перед Саванной, закрыв ее собой. Одной рукой незнакомец погладил лицо девушки. Прикосновение было легким, нежным, едва заметным. Взгляд бледных, отливавших серебром глаз остановился на скелете.
– Добрый вечер, Роберто. Я вижу, ты хорошо пообедал. – Голос был приятным, успокаивающим, гипнотическим.
Саванна едва сдерживала рыдания. От мужчины исходило оберегающее тепло.
– Грегори, – прорычал Роберто, в его глазах горела жажда крови. – Я слышал об опасном Грегори, темном призраке Карпат. Но я не боюсь тебя. – Это была бравада. Сознание скелета металось, ища пути к спасению.
Грегори усмехнулся:
– Ты определенно не знаком с хорошими манерами, Роберто. Неужели ты ничему не научился за все эти годы?
Роберто зашипел. Его голова стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Ногти удлинились и напоминали острые лезвия бритвы.
– Саванна, когда он начнет атаковать, ты покинешь это место,– прозвучал в сознании девушки властный приказ.
– Мой друг убит, и я тому причина.– Саванна не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за нее. Она вновь удивилась тому, как легко было мысленно разговаривать с легендарным Грегори.
– Ты будешь делать то, что я скажу, моя малышка,– вновь прозвучал спокойный приказ, которому невозможно было перечить. Роберто смел думать, что обладает достаточной силой для того, чтобы спорить с могущественным Грегори. Саванна же не была столь самонадеянна.
– Ты не имеешь права вмешиваться, Грегори. – Роберто заскрипел зубами. Его голос был похож на голос избалованного, обиженного мальчишки. – Она пока ничья.
Бледные глаза Грегори блеснули серебром.
– Она моя, Роберто. Я заклеймил ее много лет назад. Она моя спутница жизни.
Роберто осторожно сделал шаг влево.
– Ваш союз не признан официально. Я убью тебя, и она станет моей.
– То, что ты здесь сделал, – преступление по отношению к человечеству. То, что ты собираешься сделать с моей женщиной, – преступление против нашей расы и против меня лично. Справедливость настигла тебя в Сан-Франциско, и приговор, который вынес тебе принц Михаил, будет приведен в исполнение. Ты ударил мою женщину, и это будет стоить тебе жизни. – Грегори говорил спокойно, с легкой улыбкой. – Иди, Саванна.
– Я не позволю ему причинить тебе вред, ведь ему нужна я.
Мягкий смех Грегори эхом отозвался в ее сознании.
– У него нет ни малейшего шанса, та petite. Делай так, как я говорю, иди.– Саванна и так его боялась. Он не хотел, чтобы она стала свидетельницей уничтожения отвратительного существа, позволившего себе ударить женщину. Его женщину.
– Я убью тебя, – выкрикнул Роберто, отчаянно пытаясь набраться храбрости.
– В таком случае могу дать тебе возможность попробовать, – вежливо ответил Грегори. Его голос снизился на октаву, став гипнотическим. – Ты так медлителен, Роберто, медлителен и неповоротлив, и слишком некомпетентен для того, чтобы победить кого-то моего уровня. – Его улыбка стала жестокой и немного насмешливой, а к тембру голоса невозможно было не прислушаться. Он проникал прямо в мозг и затуманивал сознание.
Воодушевленный только что совершенным убийством, Роберто кинулся на Грегори. Тот оттолкнул Саванну как можно дальше и молниеносно рассек лицо Роберто, оставив на нем четыре глубокие борозды.
По спине Саванны пробежал холодок. Девушка слышала шум борьбы, всхлипы Роберто. Потеря крови ослабила низшее существо. По сравнению с Грегори он выглядел неуклюжим и медлительным.
Саванна отступила на несколько шагов, но не могла заставить себя отвести глаз от маски насмешливой жестокости на лице Грегори. Его глаза были глазами самой смерти. Каждым порезом он унижал Роберто, у которого не было никаких шансов – Грегори в любой момент мог нанести смертельный удар.
Саванна посмотрела на тело Питера, лежащее на асфальте. Она любила его, как брата, а сейчас он мертв. В ужасе фокусница бросилась бежать, надеясь найти убежище среди деревьев. Она не могла сдержать рыданий, боль утраты и чувство вины отнимали силы. Девушка опустилась на землю. Раньше она верила, что ненавистный жестокий мир вампиров и карпатцев остался далеко в горах. Внезапно молния бело-голубым хлыстом рассекла небо. К оранжевому зареву добавилась россыпь огней. Фокусница закрыла лицо руками, поняв, что это Грегори уничтожает тело Роберто. Его сердце и зловонная кровь должны обратиться в пепел, чтобы вампир не смог возродиться.
Ни одного из них нельзя было подвергать медицинскому обследованию. Материальное доказательство их существования представляло опасность для всей расы. Саванна зажмурилась, стараясь не вдыхать запах паленой плоти.
Воздух позади нее едва заметно шелохнулся. Грегори сжал запястье девушки и помог ей подняться. Вблизи он выглядел еще более могущественным, абсолютно непобедимым.
– Прости, что я не успел спасти твоего друга. К тому времени, как я почувствовал присутствие вампира, он уже напал. – Грегори прижал Саванну к могучей груди. Он не был готов разбирать причины своего первого за тысячу лет промаха. Саванна проникла в сознание мужчины и ощутила неподдельное сочувствие ее горю.
– Как ты нашел меня?
– Я всегда знаю, где ты, каждую минуту. Пять лет назад ты сказала, что тебе нужно время, и я дал его тебе, но никогда не оставлял тебя, и не оставлю. – Его голос был полон решимости.
Сердце Саванны забилось быстрее.
– Не делай этого, Грегори. Ты же знаешь, что я чувствую. У меня теперь новая жизнь.
– Ты не можешь изменить свою суть. Ты – моя спутница жизни, и пора признать это. – Его голос обволакивал девушку мягкостью бархата. Чем чаще он произносил слова «спутница жизни», тем больше Саванна верила в это.
В смятении она закусила нижнюю губу.
– Ты не можешь насильно подчинить меня. Это противоречит нашим законам.
Грегори склонил голову, его теплое дыхание заставляло ее тело гореть от желания.
– Саванна, ты пойдешь со мной. Сейчас.
Она подняла руку; ее иссиня-черные волосы развевались по ветру.
– Нет, я самый близкий человек для семьи Питера. Сначала я должна организовать похороны, а потом мы поговорим о нас. – Девушка сжала руки.
Грегори накрыл ее руку своей.
– Подумай хорошо, ma petite. Ты не должна появляться на людях. Будет тяжело объяснить, что здесь произошло. Мне нужно устроить все так, чтобы подозрение не пало на тебя или кого-то из наших.
Саванна глубоко вздохнула. Хоть ей и ненавистна эта мысль, но Грегори прав. Представители их расы не должны привлекать внимание.
– Я не пойду с тобой.
Он оскалился в хищной улыбке.
Девушка вновь проникла в его мысли: непреклонная решимость, внутреннее спокойствие. Грегори ничто не трогало.
– Я позову охрану, – пригрозила она в отчаянии. Безупречные зубы блеснули снова. Глаза засверкали серебром.
– Вывести их из состояния гипноза перед тем, как ты это сделаешь?
Саванна закрыла глаза, дрожа от шока и ужаса.
– Нет, нет, не делай этого, – произнесла она страдальческим шепотом.
В сердце Грегори стало зарождаться что-то ему неведомое.
– Через пару часов рассветет. Нам нужно покинуть это место.
– Я не пойду с тобой, – упрямо твердила фокусница.
– Если твоя гордость подсказывает тебе, что ты должна сопротивляться, попробуй. – Его низкий голос был полон нежности.
Цвет ее глаз стал почти багровым.
– Перестань делать мне одолжения! Я дочь Михаила и Равен, моя родина, как и твоя, Карпаты, у меня есть собственная сила и право выбора!
– Пусть будет так, если тебе приятно так думать. – Мужчина обвил пальцами ее запястье. Хватка была нежной, но невообразимо сильной. Саванна попыталась вырвать руку, но Грегори сделал вид, что не замечает попыток.
– Отпустить тебя? Не нужно бояться. – Его голос завораживал, заставлял подчиниться.
– Нет! – Обида отзывалась болью в сердце девушки. – Не контролируй мои мысли. Не называй меня малышкой. – Саванну пугало то, что у него есть на это право.
Грегори взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо так, чтобы их взгляды встретились.
– Ты в безопасности. Я не вампир. Я карпатец, и ты – моя половина. Я буду защищать тебя ценой собственной жизни. Я всегда буду бороться за то, чтобы ты была счастлива.
Саванна глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
– Мы – не спутники жизни. Я не выбирала, – выдохнула она последний аргумент.
– Мы можем обсудить это в более подходящее время.
– Тогда встретимся завтра, – кивнула девушка.
Беззвучный смех Грегори заполнил сознание.
– Сейчас ты пойдешь со мной. – Снизившийся на октаву медово-теплый голос гипнотизировал, отнимал волю.
Саванна уперлась подбородком в его грудь. В горле стоял комок.
– Я боюсь тебя, Грегори, – признала она нехотя. – Жизнь карпатки не для меня. Я слишком независима, как и моя мать. Я буду жить своей жизнью.
– Я знаю о твоих страхах, ma petite. Знаю каждую твою мысль. Связь между нами столь сильна, что даже океаны ей не помеха. Мы справимся с твоими страхами вместе.
– Я не смогу этого сделать. Не смогу! – Саванна нырнула под его рукой и побежала.
Но как быстро она ни петляла, Грегори постоянно был рядом. Наконец, выбившись из сил, рыдающая беглянка остановилась на другом конце стадиона. Грегори же стоял рядом, непоколебимый, сильный, спокойный, будто знал о каждом движении прежде, чем она его сделает. Он прижал Саванну к себе.
– Позволяя тебе быть свободной, я подвергаю тебя опасности.
На мгновение карпатец опустил голову и зарылся лицом в густые шелковистые волосы девушки. Потом, без предупреждения, взмыл вверх огромной хищной птицей, крепко прижав к себе хрупкое тело Саванны.
Она закрыла глаза и, обвив руками стальные мускулы Грегори, отдалась скорби по Питеру. Ветер уносил рыдания к звездам. Слезы Саванны блестели в ночи, будто драгоценные камни.
Грегори ощущал ее боль как собственную. Мысленно соприкоснувшись с хаосом в голове Саванны, чувствовал всепоглощающее горе и чудовищный страх.
Девушка открыла глаза, когда они оказались на ступенях огромного дома в горах. Карпатец бережно опустил свою ношу, открыл двери и галантно отступил, пропуская Саванну вперед. Она растерялась, зная, что, если переступит порог дома, жизнь ее будет всецело в руках Грегори. Глаза непокорной карпатки светились бело-голубым огнем, будто в них навеки заточили случайные звезды. Гордо приподняв голову, она пятилась, пока не уперлась в перила крыльца.
– Я отказываюсь входить в твой дом.
Он рассмеялся.
– Мы созданы друг для друга. У тебя не может быть другого мужчины, Саванна. Я знаю, что тебе неприятны прикосновения других. – Его низкий голос словно ласкал ее, заставлял таять. – Когда к тебе прикасаюсь я, все иначе. Мы оба это знаем. Не отрицай, иначе мне придется доказать правдивость своих слов.
– Мне только двадцать три. Я совсем не видела жизни, – заявила она в отчаянии. – А ты, ты живешь многие века!
– Мой опыт только пойдет тебе на пользу. – Мужчина пожал могучими плечами.
– Грегори, пожалуйста, попытайся понять. Ты не любишь меня. Ты не знаешь меня. Я не такая, как остальные карпатки. Я не хочу становиться племенной кобылицей для размножения расы. Я не могу быть твоей пленницей.
Он тихо рассмеялся.
– Ты совсем маленькая, ma petite. Веришь ли ты сама в то, что говоришь? – Нежность его голоса отзывалась в ее сердце, несмотря на страх. – Ты считаешь свою мать пленницей?
– Мои родители – это другое. Мой отец любит мою мать. Но, даже невзирая на это, он иногда забывает о ее правах. Золотая клетка – все же клетка, Грегори.
В его взгляде сквозило изумление. Саванна вдруг вспыхнула. Ей захотелось отвесить ему пощечину. Его улыбка лишь стала шире. Он бросал ей вызов. Грегори указал на открытую дверь.
Девушка выдавила улыбку.
– Мы можем остаться здесь до рассвета, Грегори. Я так и сделаю, а ты?
Он лениво прислонился к стене.
– Рискнешь?
– Ты не можешь заставить меня, не нарушая законы.
– Ты думаешь, что за все то время, пока я живу, я не нарушал законы? За те вещи, которые я совершил, обычному человеку грозит пожизненное тюремное заключение.
– И все же, убив Роберто, ты помог торжеству справедливости, несмотря на-то что Сан-Франциско – охотничьи угодья Айдана, – заявила Саванна, упомянув еще одного могущественного карпатца, который выслеживал и уничтожал тех, кто становился вампиром. – Ты сделал это ради меня?
– Ты – единственное, что стоит между мной и уничтожением как бессмертных, так и смертных. Ты моя спутница жизни. – Мужчина произнес это тоном, не терпящим возражений. – Он ударил тебя, Саванна. Этого было достаточно. Больше никто тебя не тронет, никто не посмеет встать между нами.
Девушка вновь вторглась в сознание Грегори. Гнева не было, лишь решительность. Он говорил то, что думал, не блефовал и не пытался ее запугать – он хотел, чтобы между ними не было лжи. Саванна знала, что этот момент придет.
– Прости, Грегори, – прошептала она. – Я не могу быть такой, какой ты хочешь меня видеть. Я встречу рассвет.
Карпатец невероятно нежно прикоснулся к ее лицу.
– Ты не имеешь представления о том, чего я от тебя хочу. – Его пальцы касались шелковой кожи на шее там, где неистово бился пульс. – Мы можем поговорить о твоих страхах, ma petite. Войди в дом вместе со мной. – Грегори мягко вторгся в ее сознание. Глаза, обычно бледные и холодные, горели жаром раскаленной лавы и, казалось, угрожали навсегда отнять ее волю. Это была мука, но сладкая мука.
Пальцы Саванны впились в перила.
– Прекрати это, Грегори! – закричала она и бросилась к двери, где стоял карпатец, только чтобы поскорее избавиться от темного влияния.
Мужчина перехватил девушку, прижал к своему возбужденному телу, коснулся губами ее уха.
– Произнеси это, Саванна. Произнеси эти слова,– выдохнул он бархатным шепотом. Губы, чувственные, горячие и влажные, стали спускаться ниже. Прикосновения искушали больше, чем слова. Зубами Грегори слегка касался ее кожи. Саванна почувствовала, как в нем просыпается монстр, голодный, жадный.
Слова застряли в горле. Карпатка сказала их так тихо, что трудно было разобрать: подумала или произнесла вслух.
– Я пришла к тебе по доброй воле.
Грегори тотчас же отпустил ее, позволив самостоятельно, спотыкаясь, переступить порог, и вошел вслед за ней. Серебристые глаза излучали жар, силу. Ногой захлопнув за собой дверь, он шагнул к Саванне.
Девушка вскрикнула и попыталась ускользнуть от него, но карпатец с легкостью поймал ее и прижал к груди.
– Успокойся, ma petite, или все закончится тем, что ты поранишься. Бороться со мной бессмысленно.
– Я тебя ненавижу.
– Нет, Саванна. Ты меня боишься, но еще больше ты боишься себя, – спокойно ответил Грегори, подхватил девушку на руки и понес в нижнюю часть дома, которая находилась глубоко под землей.
Тело Саванны изнывало от желания. Голод усиливался, и в ней вдруг стало просыпаться что-то дикое.
