Текст книги "Пингвин Тамину и великий дух Маниту"

Автор книги: Кристиан Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Глава семнадцатая, в которой Тамино придумывает хитроумный план и попадает в ловушку

Вернувшись к друзьям, Тамино рассказал им обо всем, что увидел на станции. Этот рассказ произвел на всех тяжелое впечатление. Молча сидели они, понурив головы, и не знали, что делать дальше.

Они просидели несколько часов, но так ничего и не придумали. В отчаянии Атце поднялся, слепил снежок и в ярости запустил им со всего размаху в башню. Снежок стрелой просвистел в воздухе и врезался в самое верхнее окошко.

– Здорово! – одобрил бросок Харальд. – А на крышу слабо?

– Да сколько угодно! – сердитым голосом ответил Атце и тут же запустил еще один снежок, который попал точно в цель.

– Попал! – крикнули хором Харальд и господин Тюлень.

Тамино задумчиво смотрел на эти упражнения и вдруг сказал:

– Брось-ка еще разок!

Атце удивленно поглядел на приятеля и, ни слова не говоря, повторил свой коронный номер – бросок с замахом и воздушной петлей. Тюк – и снежок опять приземлился ровно посередине крыши башни.

– Попал! Попал! – радостно заголосили опять Харальд и господин Тюлень.

– Попал… – задумчиво произнес с расстановкой Тамино.

– Слушай, а зачем тебе нужно, чтобы я попадал? – поинтересовался озадаченный Атце.

– Да, действительно… – сказал Харальд, который только теперь сообразил, что тут что-то не так. У них беда, а они снежками развлекаются!

– Я тут кое-что придумал… – начал Тамино. – Это Атце навел меня на мысль. Я знаю, как нам отвлечь большелапых, чтобы освободить наших. Нужно налепить как можно больше снежков, а потом мы запуляем ими большелапых! Сверху!

– Как это сверху? – удивился господин Тюлень.

– Из лодки, – односложно ответил Тамино. – Только для начала нужно, чтобы большелапые сцапали Харальда. Тогда он сможет передать от нас весточку в лагерь. Чтобы они готовились к побегу.

– Ты чего?! Это чтобы я добровольно сдался большелапым? Да ни за что! Да ни за какие макрелины на свете! И вообще, я ведь теперь вегетарианец. А если мне какой большелапый на пути попадется? Я за себя не отвечаю, могу и съесть. И что тогда, прощай моя новая жизнь?

– Харальд, да что ты так разошелся? – попытался успокоить его Тамино. – Никто тебя не заставляет есть большелапых. Ты просто таким образом проникнешь в лагерь и сообщишь всем наш план. Скажешь им, что, как только мы начнем забрасывать большелапых снежками, они должны начать плакать и причитать. Желательно погромче. Ну, пусть вспомнят, как они плакали по понедельникам, когда исчезла принцесса Нанума. Тогда большелапые совсем запутаются, и я смогу под шумок открыть ворота.

Харальду не очень понравилась эта затея, но делать было нечего, и он согласился. После этого друзья принялись лепить снежки. Налепив несколько сотен, они загрузили все в лодку, сели сами и двинулись в сторону зимовки.

Тамино высадил Харальда чуть пораньше и опять поднял каноэ в воздух. Теперь все зависело от того, клюнут большелапые на Харальда или нет. Вот почему Тамино завис над морским слоном на приличной высоте, наблюдая сверху за исходом дела.

Харальд нехотя взял курс на лагерь. Он еле шевелил ластами. Не прошло и пяти минут, как у него на пути возникло четверо большелапых, которые явно вознамерились захватить его в плен. Харальд для виду посопротивлялся, но так, не очень. Во всяком случае, довольно скоро он уже оказался в мешке, который большелапые поволокли в лагерь.

– Порядок! – удовлетворенно сказал Тамино, направляя лодку к зимовке.

В скором времени большелапые дотащили свою тяжелую ношу до лагеря и выпустили Харальда в загон, где его тут же со всех сторон обступили взволнованные пленники.

Выждав некоторое время, Тамино дал команду приготовиться к снежной атаке и пустил каноэ на полной скорости вниз.

– Первым делом нейтрализуем охранников у ворот, – распорядился Тамино, и Атце, недолго думая, начал обстрел большелапых, стоявших у самого входа.

– Ой! Ай! Ой, елки-палки, да что же это такое?! – только и слышалось снизу.

И в ту же минуту все звери в загоне, как по команде, начали причитать и плакать.

Они ревели так, что их рев заглушил отчаянные крики большелапых, которые совершенно потеряли голову от всей это неразберихи. Снежки так и сыпались, и увернуться от них было невозможно. Сверху было видно, как большелапые мечутся, хватаясь то за ухо, то за щеку. Наконец им все-таки удалось спрятаться в укрытии, чем и решил воспользоваться Тамино. Он быстро объяснил господину Тюленю, как управлять лодкой, а сам высадился прямо у ворот, там, где еще недавно несли вахту охранники. Лодка опустилась совсем низко.

Распахнув створки ворот, Тамино вошел на территорию лагеря и крикнул что было сил:

– Все сюда! Ко мне! Я выведу вас отсюда!

Вдруг за его спиной раздался какой-то шорох. Тамино обернулся и замер в ужасе. Ворота захлопнулись, а перед ним стоял здоровенный большелапый не слишком миролюбивого вида. Тамино и пикнуть ие успел, как большелапый сгреб его в охапку и зашвырнул со всего размаху в загон.

Хорошо еще, братья-пингвины успели его подхватить, а не то он себе все кости переломал бы!

Тамино не мог поверить в случившееся. Как же это? Ведь все так хорошо начиналось, все шло по плану… И вот тебе, пожалуйста, такой бесславный конец!

Он стоял среди толпы пленников, повесив голову, и видно было, что ему не по себе. Он хотел прийти освободителем, а вместо этого сам угодил в западню! Тамино заметил в толпе какое-то движение – это папа с мамой пробирались к нему, а за ними – Нанума! Их лица сияли счастьем, так они были рады снова увидеть дорогого сына и друга. И ничего, что они тут в плену, главное – вместе.

Остальные пленники молча смотрели на нового заключенного. Как назло, в первых рядах оказалось несколько членов Большого совета, которые при виде Тамино стали перешептываться, но делали они это так нарочито громко, что не только Тамино мог все прекрасно слышать, но и другие звери.

– Допрыгался, долетался! – прошипел один.

– Назначили бы нормального министра по борьбе с большелапыми, не сидели бы мы тут! – отозвался другой.

– А этот только болтать умеет, – вступил в разговор третий. – Как слова красивые говорить, так он первый, а как большелапые объявились – так нет его, сбежал!

– Да потому что он сам с большелапыми водится! – послышалось из толпы.

– Предатель! – крикнул кто-то.

Неожиданно вперед выступил Большой Императорский Пингвин.

– Дорогие мои! – обратился он к своим подданным. – Не надо волноваться! Ситуация под контролем. Мы расправимся с большелапыми, и говорить мы с ними будем только на языке силы! Другого они не понимают. Надо лишь выждать подходящий момент и нанести ответный удар. Призываю вас сохранять спокойствие. Терпение и еще раз терпение!

Толпа ответила одобрительным гулом. Некоторые пингвины даже захлопали.

– Отныне объявляю всех большелапых нашими заклятыми врагами! – торжественно изрек Большой Императорский Пингвин. – Не дадим пощады большелапым! – воскликнул он напоследок, и подданные ответили ему оглушительными аплодисментами.

Услышав это, Тамино высвободился из маминых объятий, поправил свою красную шапку с белым пером и выступил вперед.

– Ваше Величество! – звонко крикнул он, стараясь перекричать толпу. – Дорогие жители Южного полюса! – Все притихли. – Почему на зло нужно отвечать злом? Почему вы считаете, что все большелапые одинаковые?! Оли все разные, как мы с вами! Ведь и среди нас есть плохие пингвины и хорошие, добрые киты и не очень. Если мы будем мстить всем большелапым без разбору, могут пострадать невиновные! А ведь нам не хочется причинять горе ни в чем не повинным существам! Я был у индейцев в Северной Америке. Они потеряли родину и в результате потеряли самих себя. Давайте лучше подумаем, как нам спасти нашу страну, не объявляя поголовно всех большелапых заклятыми врагами.

Все замерли. В воздухе повисла напряженная тишина.

Большой Императорский Пингвин откашлялся и сказал:

– Тамино, ты знаешь, как я благодарен тебе за то, что ты спас мою дочь, принцессу Нануму. Ты совершил настоящий подвиг, и за это тебе были оказаны подобающие почести. Но теперь… теперь я не могу позволить своей дочери дружить с тобой. Нанума, поди сюда! – приказал он властным голосом.

– Правильно! Верно! Нечего водиться с предателями! – раздались голоса из толпы.

Нанума, однако, не двинулась с места.

– Нанума, – грозно позвал ее отец, – ты слышишь, что я тебе сказал?! Сейчас же иди сюда!

Все стихло. Присмиревшие подданные ждали, что будет дальше.

Нанума только крепче сжала крыло Тамино.

– Нет, папа, – твердым голосом произнесла она, наконец. – Мое место рядом с Тамино. Ты знаешь, как я тебя люблю. Но Тамино я люблю не меньше. Если ты заставляешь меня сделать выбор, то я выбираю Тамино.

Все оцепенели. Что ответит на это Большой Императорский Пингвин? Но он молчал. И тут раздался страшный треск. Лед задрожал и пошел трещинами. Послышались крики ужаса.

Тамино тоже перепугался не на шутку, но быстро оправился от первого испуга и огляделся в поисках причины странного явления. Искать пришлось недолго. Тамино сразу понял, отчего пошли такие трещины: к лагерю медленно приближалась здоровенная посудина, которую люди называют пароходом или кораблем. Эта плавучая штука предназначалась, видимо, специально для путешествий во льдах, судя по тому, как ловко она вспарывала толстенные замерзшие пласты. Могучий гигант медленно, но неотвратимо приближался к лагерю пленников, пока, наконец, не остановился, чуть не протаранив ограждение.

Толпа шарахнулась в сторону и замерла, увидев, как из плавучей посудины один за другим посыпались на лед большелапые. Теперь ни у кого не было сомнений – это конец.

Но вышло все совсем иначе. Эти большелапые почему-то не стали хватать животных, а вместо этого накинулись на своих же соплеменников, устроивших тут зимовку и лагерь для отлова зверей. Эти неизвестные большелапые ловко скрутили мучителей и препроводили их па посудину, после чего там началась какая-то беготня и суета, закончившаяся тем, что на боку посудины открылся люк, из которого выехала лестница. И тут Тамино понял, кому они обязаны чудесным спасением: по лестнице спускался не кто иной, как его давний друг Фите! А за ним шли Атце и господин Тюлень.

Фите перепрыгнул через ограждение и, продравшись сквозь толпу, бросился к Тамино.

– Здорово! – радостно крикнул он, хлопнув Тамино по плечу. – Я тут случайно оказался в ваших краях и решил: дай загляну, посмотрю, как у них там дела. И вот на тебе, пожалуйста! Тут у вас, оказывается, какие дела-то творятся!

Фите рассказал Тамино и Нануме, что теперь он служит на корабле, который принадлежит организации, занимающейся защитой и спасением животных.

Тамино с Нанумой были страшно рады снова встретиться с Фите, но, пожалуй, еще больше они радовались тому, что среди большелапых есть такие, кому небезразлична судьба животных.

– А где же вы нашли Фите? – спросил Тамино, обращаясь к Атце и господину Тюленю.

– Да в школе, – объяснил Атце. – Как тебя сцапали, так мы сразу назад полетели, чтобы все обмозговать. Ну вот, сели мы на школьном дворе, сидим, думаем, а тут друг твой идет.

– Он приехал тебя навестить, – продолжил господин Тюлень, – но не знал твоего точного адреса и поэтому пошел в школу. Мы уж постарались ему растолковать, что с тобой приключилось и где вас всех нужно искать.

– Спасибо, Атце, спасибо, господин Тюлень! Без вас мы бы пропали! – сказала нежным голосом принцесса Нанума и улыбнулась своей самой восхитительной улыбкой.

После этого она повернулась к Фите и произнесла в его честь благодарственную речь на чистейшем пингвиньем языке.

Фите, конечно, не знал пингвиньего языка, но, глядя на Тамино и Нануму, понял, что все хорошо.

– Ура освободителям! Ура! – закричал Тамино.

– Ура! Ура! Ура! – подхватила толпа, и через минуту на площадке стоял такой гвалт, что уже ничего нельзя было разобрать. Понятно было только, что все очень счастливы. Казалось, этому ликованию не будет конца. Теперь все хотели поздравить героев, все хотели выразить личную благодарность Тамино, Атце, господину Тюленю и доброму большелапому. И только когда к Тамино подошел сам Большой Императорский Пингвин, толпа притихла. Его величество стоял, переминаясь с лапы на лапу, и выглядел каким-то очень потерянным.

– Хм… – начал он, слегка откашлявшись. – Тамино, я знаю, ты вправе на меня сердиться за то, что я не прислушался к твоим словам. Но, может быть, ты простишь меня, если я скажу, что теперь я поверил тебе. Сейчас я вижу, сколько правды было в твоих словах. Действительно, глупо объявлять войну всем большелапым. Потому что они все разные, и среди них есть и хорошие, и плохие. Прости меня, пожалуйста, если можешь!

– Конечно, я вас прощаю, – миролюбиво ответил Тамино. – Я рад, Ваше Величество, что вы нашли в себе силы изменить свое мнение. Лучше поздно, чем никогда, – добавил он и крепко сжал крыло Нанумы.

А потом к Тамино подошли члены Большого совета, они тоже хотели принести свои извинения, но в этот момент с неба плюхнулось что-то большое и пухлое.

Как вы думаете, кто это был?

Совершенно верно, Голиаф собственной персоной.

Он поднялся на лапы, отряхнулся после падения и, гордо выпятив грудь, изрек:

– Стало быть, таким образом!

– Что значит «стало быть, таким образом»? – удивился Тамино. – Интересное дело, падаете тут как снег на голову и даже не считаете нужным извиниться… хоть каким-нибудь образом, – добавил он не без ехидства.

Голиаф покосился на Тамино, но ничуть не смутился.

– Некогда нам тут извинениями заниматься, – сказал он с важным видом. – У нас дела посерьезнее есть. Необходимо срочно заняться установлением дружественных контактов с большелапыми, а для этого, стало быть, нужен министр. Предлагаю назначить министром по связям с большелапыми – Тамино! Вот, стало быть, таким образом, – закончил он свое неожиданное выступление и гордо оглядел всех.

– Действительно! – отозвался Большой Императорский Пингвин, – Превосходная мысль, Голиаф! Итак, Тамино, ты назначаешься министром по связям с большелапыми!

Тут все опять принялись кричать и ликовать. Тамино поднял крыло и попросил дать ему слово.

– Благодарю за оказанное доверие, – сказал он, когда все угомонились. – Но мне кажется, что я не очень подхожу на эту должность. Хотя бы потому, что я еще учусь в школе. Ведь каждый должен заниматься своим делом. Я пока еще мал для такой должности. Но скажу одно: я считаю, что мы все – и дети, и взрослые – должны помнить о том, как это опасно – не уважать друг друга. Нельзя забывать, что мы все – дети природы и потому мы все – и животные, и растения, и люди – братья и сестры.

Что тут началось! Все стали обниматься, плакать, смеяться. И даже команда корабля большелапых присоединилась к общему празднику, так что скоро уже было не разобрать, где тут пингвины, где тюлени, где большелапые, – все смешалось в этой веселой кутерьме. Еще большее веселье началось, когда у самого борта корабля вдруг забил высокий фонтан. Это кит Эфраим вернулся из дальних странствий и теперь приветствовал собравшихся фейерверком брызг. Самое интересное, что он явился не один. Рядом с ним плыла небольшая изящная китиха весом в четыре тонны, не больше.

– Видишь, дорогая, – пробулькал Эфраим, – мы как раз успели вовремя. Смотри, как у нас тут весело!

Тамино очень обрадовался, увидев Эфраима. Но еще больше он был рад тому, что сбылась мечта кита – он нашел себе невесту.

– Позвольте представить, – важно пробасил Эфраим. – Мисс Эмили Потт, моя невеста. Эмили, это мой друг Тамино, а там, дальше, смотри, все население Южного полюса вышло нас встречать, и даже несколько большелапых тут затесалось. Здорово, а?!

Эмили пустила небольшой фонтанчик.

– Приятно познакомиться, – проговорила она низким мелодичным голосом.

– Ну а ты, Тамино-путешественник, как ты? – спросил Эфраим, которому не терпелось узнать, чем закончились приключения маленького пингвина. – Нашел своих индейцев? Узнал у них все, что хотел?

– Нашел, узнал все, что хотел, и даже больше, – ответил Тамино.

– Ух ты! – обрадовался Эфраим. – Да что ты говоришь!

– Я понял одно, – продолжал Тамино. – У нас у всех еще очень много дел. Главное – не зазнаваться и не думать, что мы самые умные и самые замечательные и больше нам нечему учиться. Это ко всем относится – и к большелапым, и к тюленям, и к китам, и к пингвинам, конечно.

Тамино хотел было еще что-то добавить, но не успел, потому что с неба вдруг полилась нежнейшая мелодия, которую выводила невидимая флейта. И в ту же минуту к ногам Тамино опустилась прозрачная лодка, на дне которой лежал роскошный головной убор индейцев. Такого богатого украшения не было даже у вождя Быстрая Стрела!

Тамино как завороженный смотрел на корону.

– А почему здесь так много перьев? – осторожно спросила Нанума, которая никогда ничего подобного не видела.

– Каждое перо в таком уборе означает какое-нибудь доброе дело. Здесь так много перьев потому, что каждый из нас сегодня заслужил награду.

Тамино взял Нануму за крыло, и они медленно пошли по тропинке домой. За ними потянулись родители, Атце, Фите и его команда и все-все обитатели Южного полюса, пережившие столько разных приключений – и плохих, и хороших, – что пора было отдохнуть. Тем более что приближался самый главный праздник – Рождество, а Рождество, как известно, лучше праздновать в семейном кругу, у себя дома. Или у себя в море, как Эфраим с Эмили, которым не нужно было уже никуда больше плыть, и потому они остались в уютной гавани, образовавшейся здесь после того, как прошел корабль-гигант. Им было хорошо и уютно, а чтобы и другим было хорошо, они пустили напоследок каждый по большому фонтану, которые издалека смотрелись как праздничный салют.