Текст книги "Каждая ночь – твоя"

Автор книги: Кристи Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22

А Бэннинг, укрывшись за дверью кабинета Трея, в этот момент приканчивал второй бокал бренди. Его разум отказывался поверить в то, что между ними все кончено. Но, перебирая в памяти то, что говорила Эвис по поводу скандала, Бэннинг понимал – это конец. Теперь у него связаны руки – после всего, что случилось, у него не осталось ни единого шанса убедить Эвис выйти за него замуж. В очередной раз протянув руку к бутылке, чтобы долить себе бренди в бокал, он слегка повернул голову, и в глаза ему бросились две фигуры, в этот самый момент выскользнувшие на террасу.

Эвис и Биллингсуорт.

Проклятие! Значит, уже подыскала ему замену. Похоже, она не теряет времени. Впрочем, что ж тут удивляться… ведь она с самого начала собиралась взять себе в любовники Биллингсуорта. Непреодолимая сила заставила Бэннинга вскочить и бегом броситься на террасу. Будь что будет, но он должен собственными глазами увидеть то, что там происходит. Укрывшись в тени, он прижался к стене и вдруг увидел обнимавшуюся пару.

– Эмори, я хочу…

Руки Эвис вцепились в лацканы его сюртука. Они целовались. Бэннинг заскрежетал зубами. Она даже не пыталась оттолкнуть его. Это было как раз то, чего он боялся. Итак, все кончено. Он хотел доказательств? Вот они!

Эвис его не любит.

Проклятие!

Как слепой, он нащупал бутылку с бренди и одним махом опрокинул в себя все, что еще оставалось в ней, в надежде, что спиртное затуманит его разум и притупит боль, от которой разрывалось его сердце. Итак, все кончено. Но его разум, а может, его сердце отказывались в это верить. Да, он видел, что они целовались… но что-то настораживало его. Что-то в этом поцелуе было не так, хотя Бэннинг никак не мог сообразить, что именно.

Проклятие! Бренди сделал свое дело – мысли у него мешались, перед глазами все плыло.

Он снова выскользнул за дверь кабинета и направился к ним. Судя по всему, они разговаривали, однако Бэннинг стоял слишком далеко, чтобы услышать, о чем идет речь. Но когда Биллингсуорт, схватив Эвис за руку, чуть ли не волоком потащил ее за собой, Бэннинг понял, что худшие его подозрения подтвердились.

В конце концов, Эвис очнулась настолько, что обрела не только равновесие, но и способность соображать. Оттолкнув Эмори, она брезгливо вытерла губы.

– Не смейте больше дотрагиваться до меня, слышите?! – крикнула она.

Но Эмори лишь саркастически усмехнулся в ответ.

– Ну наверное, все было не так уж плохо, правда, дорогая? – ехидно хмыкнул он, – иначе почему вы не оттолкнули меня сразу?

– Вы застали меня врасплох! – возмутилась Эвис.

– Вот и хорошо. Вы явно нуждались в хорошей встряске, а то, я заметил, вы что-то слишком много думаете о Селби в последнее время. Ну а теперь, когда вы пришли в себя, ничто не мешает вам разорвать эту нелепую помолвку.

Эвис смотрела на него во все глаза – и ей казалось, она видит этого человека в первый раз. Господи… когда он успел так измениться?

– А что, если я не желаю этого делать?

Глаза Эмори потемнели от ярости и превратились в две узкие щелки. Схватив Эвис за руку, он сжал ее запястье с такой силой, что она чуть не закричала, а потом одним рывком стащил ее по ступенькам и поволок в сад. Эвис попыталась было вырваться, но ей казалось, что рука ее угодила в стальной капкан. Наверняка завтра появятся синяки, поморщилась она.

– Эмори, отпустите меня! – потребовала она. – Сию же минуту, слышите?!

– Нет. – Отыскав укромный уголок, он затащил ее туда и, схватив Эвис за плечи, повернул лицом к себе. – Он заставит вас бросить писать. Он сделает все, чтобы положить конец нашей дружбе! – как безумный, твердил он.

– Я люблю его, Эмори, – прошептала она.

– Любите? Его? – прорычал он.

– Ш-шш, – взмолилась Эвис. – Тише! Вас могут услышать.

– Вот и замечательно! Если Селби обнаружит нас вдвоем, тогда он сам расторгнет помолвку.

У нее было такое ощущение, что он ее не слышит.

– Эмори, вы оглохли? – возмутилась она. – Мы с Бэннингом любим друг друга!

– Проклятие, да что вы можете знать о любви?! – взорвался он. – Эвис, опомнитесь, вы же старая дева! Он был первым мужчиной, которому удалось затащить вас в постель, вот вы и вообразили, что влюблены в него! Чушь! Помилуй Бог, вы – независимая женщина с собственной волей и желаниями, и вы не из тех, кто готов плясать под дудку мужа.

– Вот как? Тогда приглашаю вас на свадьбу, чтобы вы имели возможность собственными глазами увидеть, как я стану его женой! – выпалила Эвис, прекрасно сознавая, что бросает ему вызов.

Лицо Эмори окаменело. Сжав кулак, он взмахнул рукой, и прежде чем Эвис успела сообразить, что происходит, кулак Эмори врезался ей в челюсть. Удар был такой силы, что она мешком свалилась на землю. Слишком ошеломленная, чтобы заплакать, Эвис могла только смотреть на него – потемневшее от злобы лицо Эмори было так страшно, что слова застряли у нее в горле.

– Вы никогда не выйдете замуж за Селби! – прорычал он, снова занося руку для удара.

Перепугавшись насмерть, Эвис отпрянула в сторону и сжалась в комок.

– Эвис!

Осторожно приоткрыв глаза, Эвис заметила, как исказилось лицо Эмори. Глаза его расширились, челюсть отвалилась, а потом он вдруг повернулся и кинулся бежать со всех ног. Эвис растерянно заморгала, не понимая, что это значит. А через мгновение сильные руки подхватили ее и рывком подняли с земли.

– С тобой все в порядке? – тихо спросил Бэннинг. Припав к его груди, Эвис могла только судорожно кивнуть.

– Как ты меня нашел? – пробормотала она сквозь слезы.

– Увидел вас в окно кабинета Трея, – ответил он, ласково приглаживая ее растрепавшиеся волосы. – Я уже собирался вернуться в город, когда вдруг услышал шум ссоры. А потом увидел, как он потащил тебя в сад.

– Эвис! – К ним подбежала запыхавшаяся Дженетт. Бэннинг, неохотно выпустив Эвис из объятий, сдал ее с рук на руки ничего не понимающей Дженетт.

– Позаботься о ней, – велел он.

– А ты куда? – в один голос спросили они.

– А я позабочусь о том, чтобы эта проблема была решена раз и навсегда. – И прежде чем ошеломленные девушки успели ему помешать, Бэннинг повернулся и исчез в темноте.

Эвис осторожно потрогала челюсть. И моментально сморщилась от боли. Губы кровоточили.

– Господи помилуй! – ахнула Дженетт. – Что это чудовище сделало с тобой?!

– Он… он ударил меня, – прошептала Эвис. По лицу ее ручьем хлынули слезы. – Дженетт, он ударил меня! Он действительно негодяй! Бэннинг ведь предупреждал меня!

Обняв Эвис за плечи, Дженетт усадила ее на ближайшую скамейку. Захлебываясь слезами, Эвис пересказала подруге историю об Эмори и избитой им проститутке.

– Я ведь так и не поверила ему, – прошептала она. – Мне и в голову не могло прийти, что Эмори способен поднять на кого-то руку… тем более на женщину.

Слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать, Дженетт только вздыхала.

– Как ты думаешь… Бэннинг сейчас ищет Эмори? – шепотом спросила Эвис.

Дженетт молча кивнула.

– Эмори наверняка поспешил сбежать в город, – прошептала она.

– О Господи… Эмори его убьет!

– Мне кажется, ты могла бы с большим доверием относиться к своему жениху, – подколола ее Дженетт.

– Я не сомневаюсь в нем… только вот у меня есть основания полагать, что Бэннинг боится брать в руки пистолет.

– С чего ты взяла? – изумилась Дженетт. – Бэннинг обожает охотиться.

– Вот как? А скажи, когда ты в последний раз видела его с ружьем?

Дженетт озадаченно нахмурилась:

– Даже не знаю… Лет пять или даже шесть назад. Если бы ты не спросила, я бы и не вспомнила об этом.

– То-то и оно, – вздохнула Эвис. – А я слышала, как один человек сказал Бэннингу, что тот, мол, никогда не выстрелит в него, потому что у него не хватит духу взять в руки пистолет.

Дженетт бросила на Эвис решительный взгляд, который моментально напомнил ей о Бэннинге.

– Тогда мы обязаны этому помешать, – заявила она.

– Как?

– Нужно немедленно ехать в Лондон.

* * *

Их карета, тяжело переваливаясь, въехала в столицу на следующий день. Время уже близилось к вечеру, но перехватить Бэннинга в дороге им так и не удалось.

По пути Эвис не раз вспоминала то, что он пробормотал, когда нашел ее лежащей на земле почти без сознания: «Я возвращаюсь в город…»

Но почему… Почему он собирался вернуться в город еще до того, как должны были официально объявить о помолвке?! Никто бы не поверил, что они собираются пожениться, если бы они объявили об этом в отсутствие жениха! Неужели он собирался бросить ее?

Только на следующий день Эвис, собравшись с духом, решила, что пришло время встретиться с Бэннингом.

– Приготовьте мою карету, Грантем! – крикнула она из кабинета.

– Да, мэм. Я скажу Бриджет, что вы собрались выехать в город.

– Нет, нет, не нужно, Грантем. Я еду одна.

Грантем, неодобрительно пожевав губами, молча кивнул.

В старческих глазах дворецкого читалось осуждение, но Эвис постаралась сделать вид, что не заметила этого. Экипаж должны были подать через несколько минут. Эвис схватила перо, обмакнула его в чернильницу и принялась поспешно писать, одну за другой перечисляя причины, по которым Бэннингу не следовало защищать ее честь на дуэли. Раз уж ей предстоит спорить с Бэннингом, считала она, нужно привести в порядок мысли – иначе ее затея заранее обречена на провал. Дописав, она посыпала листок песком, потом сложила его и сунула в сумочку.

Итак, она готова встретиться с Бэннингом.

Не успела она выйти из экипажа, как парадная дверь распахнулась и на пороге возникла хорошо ей знакомая фигура Баттенфорда. Дворецкий невозмутимо ждал, пока Эвис поднимется по лестнице. И хотя там было от силы шесть ступенек, Эвис запыхалась так, словно вскарабкалась на гору.

– Добрый день, мисс Коупли, – с приветливой улыбкой поздоровался Баттенфорд. – Боюсь, леди Дженетт нет дома. – Оглянувшись через плечо, он придвинулся поближе. – По-моему, она отправилась с визитом к леди Элизабет, – заговорщическим шепотом проговорил он и снова оглянулся, точно боялся, что кто-то их подслушивает.

– Спасибо, Баттенфорд, – кивнула Эвис. «Ну же, не молчи, – прикрикнул на нее внутренний голос, – объясни ему, зачем ты на самом деле приехала!» – Собственно говоря, я приехала не к Дженетт. Видите ли, мне нужен лорд Селби, – с трудом выдавила она из себя.

– Э-ээ… боюсь, мэм, его тоже нет дома, – учтиво ответил дворецкий.

– О! – только и смогла выговорить Эвис, окончательно растерявшись. – А он скоро вернется?

Баттенфорд пожал плечами.

– Простите, мисс, ничем не могу вам помочь. Хозяин не сказал, когда вернется.

– Благодарю вас, Баттенфорд.

Волоча ноги, Эвис медленно спустилась по лестнице и снова забралась в карету.

– Мэм! – окликнул хозяйку кучер.

– Да?

– Домой?

– Нет, нет. К леди Элизабет, – приказала она.

Что ж, по крайней мере, там, у Элизабет, в кругу самых близких подруг, она сможет выплакать свои горести на плече у кого-то из них. Может быть, даже кто-нибудь сможет дать ей хороший совет. Только не Дженетт, конечно. Что скажет Дженетт, она заранее знала – что Эвис должна была, отпихнув дворецкого, ворваться в дом, после чего запереться у Бэннинга в кабинете и ждать, когда тот вернется домой.

До дома, где жила Элизабет, было рукой подать, но этих нескольких минут Эвис хватило, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Интересно, вдруг подумала она, а что, если тетушка Элизабет укажет ей на дверь? Пока об их помолвке с Бэннингом не будет объявлено официально, в глазах света она опозорена. И все добропорядочные женщины имеют полное право не пускать ее на порог.

– Эвис! – Не успела она войти в дом, как Элизабет, вылетев из гостиной, кинулась ей нашею. – Как я рада, что ты приехала!

На губах Эвис появилась вымученная улыбка.

– О черт! – Губы ее задрожали, и она, не пытаясь сдерживаться, обняла Элизабет. – А я-то думала, что уже успела выплакать все слезы, – всхлипывала она.

– Пойдем, дорогая. Все уже здесь и ждут тебя. Сейчас прикажу принести чай, булочки и все остальное. – Элизабет, обняв Эвис за плечи, повела ее в гостиную.

– О Эвис! – словно сговорившись, хором приветствовали ее Дженетт, Виктория и Софи.

– Итак, все в сборе, можем начинать, – в присущей ей властной манере объявила Дженетт. – Бэннинг ушел из дома и отправился искать Биллингсуорта. Он уже успел вернуться к тому времени, как ты была у нас?

Эвис только молча покачала головой, говорить она не могла. Сил ее хватало только на то, чтобы утирать струившиеся по лицу слезы.

– Судя по твоему виду, до тебя уже успели дойти последние слухи? – тихонько спросила Софи.

– Какие слухи?

«Господи, что еще?» – в полном отчаянии подумала Эвис. Она ведь и без того уже скомпрометировала себя на глазах у всех… что может быть хуже этого? Усевшись на диван, она обреченно закрыла глаза.

Кто-то сдавленно зашикал. Эвис, открыв глаза, окинула взглядом побледневшие лица подруг.

– Что за слухи? – слабым голосом проговорила она. Только у Дженетт хватило духу ответить ей:

– Книга для записи заключенных в «Уайтс» пари буквально пестрит новыми пари. Все, кому не лень, бьются об заклад.

– О чем?

– О вас с Бэннингом, – понизив голос, прошептала Дженетт.

– И о том, будут ли Бэннинг с Биллингсуортом стреляться из-за тебя на дуэли, – добавила Элизабет.

– Итак, я окончательно опозорена, – севшим голосом пробормотала Эвис. – В глазах света я теперь падшая женщина.

Карета Бэннинга остановилась перед клубом «Уайтс» на Сент-Джеймс-стрит. Сомертон дал слово заглянуть туда и дать ему знать, если там появится Биллингсуорт. Бэннингу сообщили, что мерзавца уже видели в клубе.

Войдя в «Уайтс», Бэннинг обнаружил у окна свободный столик. Многие лица были ему знакомы. Кое-кто из мужчин кивнул ему, но он сделал вид, что не заметил. Заказав бутылку кларета, Бэннинг уселся за стол и обежал взглядом зал.

– Селби, – приветствовал его подошедший к столику Сомертон.

– Сомертон, – кивнул Бэннинг.

– Могу я сесть? – осведомился тот, указывая на свободный стул.

– Разумеется. – Бэннинг терпеливо ждал, пока Сомертон сядет, хотя вопрос, который он собирался задать, висел у него на кончике языка. – Где он?

– Терпение, старина.

– Похоже, у меня его осталось не так уж много.

– Я слышал, вы принимаете поздравления, – хмыкнул Сомертон, наливая в бокал кларет.

– Черта с два! – буркнул Бэннинг.

– Вот как?

– Думаю, многие уже поняли, что мисс Коупли остается старой девой исключительно потому, что она сама так хочет. К сожалению, ее мнение на этот счет не изменилось – она по-прежнему не желает выходить замуж.

– Честно говоря, мне трудно в это поверить, – усмехнулся Сомертон, поднося к губам бокал с кларетом и делая маленький глоток.

– Почему?

Допив кларет, Сомертон не спешил подняться из-за стола. На лице его играла сардоническая усмешка.

– Ну, даже я слышал слухи о том, как она скомпрометировала себя только ради того, чтобы вызволить одного графа из брачной ловушки, которую приготовила ему мисс Оливия Роубак. Немного странное поведение для убежденной старой девы, вы не находите?

Сомертон ждал, что он скажет, но Бэннинг упорно молчал, не поднимая глаз.

– Биллингсуорт в карточном зале, – так и не дождавшись ответа, продолжал Сомертон. – А кстати, – с лукавой усмешкой добавил он, – в книге записей пари свободного места уже нет. Многие бьются об заклад, что вы с мисс Коупли обвенчаетесь еще до конца недели. Между прочим, я сам поставил на вас крупную сумму. Так что вы меня очень обяжете, старина, если назначите свадьбу на четверг.

– Вот как? Что ж, постараюсь, – угрюмо буркнул Бэннинг. Оставалось только надеяться, что к четвергу он еще будет жив.

Кивнув, Сомертон отправился в карточный зал. Бэннинг проводил его взглядом – он знал, что обязан пойти туда и бросить Биллингсуорту вызов, но его словно парализовало. Ноги отказывались повиноваться ему. Бэннинг всегда знал, что в один прекрасный день дьявол, обитающий в душе Биллингсуорта, вырвется на свободу, и тогда Эвис увидит его истинное лицо. При мысли о том, чем все это закончится… дуэль на рассвете и смерть одного из них… все внутри его клокотало от ярости. Но стоило ему только представить себе, что его ждет, как кровь в его жилах превратилась в лед.

Рывком поднявшись из-за стола, Бэннинг отшвырнул стул и направился в карточный зал. Еще на пороге он обвел взглядом толпу и наконец обнаружил того, кого искал, – сидя спиной к нему за карточным столом, ублюдок играл в вист. Подойдя к нему, Бэннинг опустил руку на плечо Биллингсуорта.

– По-моему, у нас с вами осталось еще одно незаконченное дело, – нагнувшись, шепнул он ему на ухо.

Биллингсуорт, обернувшись, кинул на него хитрый взгляд.

– Вот как? Неужели решили вступиться за честь этой потаскухи? – Он вскинул брови. – Ох и горячая же штучка, особенно в постели. Настоящая тигрица. Сказать по правде, я уже думал, она так никогда и не насытится… ну, вы меня понимаете? – глумливо подмигнул он.

Встав из-за стола, он повернулся к Бэннингу.

– Предчувствую, что теперь, когда вы вышвырнули ее из своей постели, мисс Коупли будет умолять меня жениться на ней – не то ее репутации конец, – глумливо ухмыльнулся он.

– Черта с два она станет это делать! – Одним быстрым движением Бэннинг с размаху впечатал кулак в челюсть Биллингсуорта.

Все ахнули. Биллингсуорт рухнул навзничь – грохот опрокидываемого стола на мгновение оглушил всех. Раздался жалобный звон бокалов, карты веером разлетелись в разные стороны. В комнате повисла зловещая тишина. Потом Эмори медленно встал на ноги, Бэннинг молча ждал, пока тот придет в себя.

– Она по-прежнему будет писать! – прорычал он. – И она выйдет замуж за меня. А ты больше не получишь от нее ни фартинга, слышишь?!

Глаза Биллингсуорта расширились. На шее толстыми веревками вздулись вены. Сжав кулаки и нагнув голову, он, как разъяренный бык, бросился на Бэннинга.

Однако прежде чем тот успел снова ударить его, подоспевший Сомертон обхватил Бэннинга сзади и оттащил его от Биллингсуорта.

– Держись от нее подальше, ублюдок! – прошипел Бэннинг.

– Селби, – крикнул Биллингсуорт в ответ, – к кому я должен послать моего секунданта?

– Ко мне, – ответил из-за плеча Бэннинга Сомертон. – Пошли отсюда, Селби. – Он продолжал тащить за собой упирающегося Бэннинга, пока оба не оказались на улице.

– Наверное, мне нужно поблагодарить вас, старина. Вы вмешались чертовски вовремя – еще немного, и я бы прикончил его на месте, – пробормотал Бэннинг, почувствовав, что Сомертон наконец отпустил его.

– Ничего страшного, потерпите до утра – это удовольствие никуда от вас не уйдет, – мрачно бросил Сомертон. – Я с радостью сделал бы это за вас, но мне нужно помнить о своей репутации. Сами подумайте, что в этом случае скажет свет?

– Как будто для вас это имеет какое-то значение!

– Никакого, – пожал плечами Сомертон.

– Скажите, а для вас хоть что-нибудь имеет значение?

– Для меня? Вообще говоря, сомневаюсь.

– Я почему-то так и думал.

Подъехавший экипаж Бэннинга остановился перед ними.

– Ему ведь нужны только ее деньги, – пробормотал Сомертон.

– Знаю, – кивнул Бэннинг.

– Я поговорю с его секундантом и постараюсь уладить все как можно лучше, – посерьезнев, сказал Сомертон. – И конечно, сделаю все возможное, чтобы убедить его выбрать шпаги. Впрочем, надежды на это мало. Сильно подозреваю, что мерзавец не случайно оскорбил вас – рассчитывал, что вы выйдете из себя и ударите его. Тогда, как оскорбленная сторона, он имел бы право выбирать оружие.

– Да. Думаю, он это знал.

Сомертон нахмурился:

– Тогда вы, наверное, догадываетесь, что он выберет пистолеты. Хотите добрый совет? Выпейте галлон чая или кофе – на ваш выбор, но больше ни капли кларета! Вы меня поняли? Итак, до завтра.

Дверца кареты захлопнулась, и экипаж, мягко подпрыгивая на мощенной камнем мостовой, повез Бэннинга домой. Откинувшись на бархатную спинку сиденья, он закрыл глаза.

Потом со стоном потер лицо руками, пытаясь отогнать ужасные картины прошлого, упрямо встававшие перед его мысленным взором, стоило ему только закрыть глаза. Все кончено, устало подумал он. Итак, завтра ему придется вновь взять в руки оружие. Возможно, оборвать жизнь еще одного человеческого существа. И хотя мир без Эмори Биллингсуорта явно станет лучше, при одной мысли о том, что придется стрелять в человека, ему становилось не по себе.

Он знал, что выбора у него нет. Наградой для него станет Эвис. Открыв глаза, Бэннинг невидящим взглядом уставился на сиденье напротив, моля Бога о том, чтобы экипаж перестало подбрасывать на ухабах.

К тому времени, когда он, наконец, добрался до дома, мир перестал кружиться у него перед глазами. В голове у Бэннинга немного прояснилось. Экипаж остановился – он осторожно вышел и, крепко взявшись за перила, принялся подниматься по лестнице.

В запасе у него было всего несколько часов.

Еще немного – а потом ему придется взглянуть в лицо худшему из своих страхов.