Текст книги "Элайзабел Крэй и Темное Братство"

Автор книги: Крис Вудинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– А другие камешки о чем толкуют? – с тревогой спросил Кротт, указывая на несколько камней, значения которых мальчик не раскрыл.

– Ни о чем. Их расположение просто помогает толковать смысл остальных камней, – последовал ответ.

Таниэль вопросительно взглянул на Кэтлин. Та в ответ пожала плечами. Дьяволенок безусловно знал, о чем говорит. Кем бы ни был этот мальчик с зашитыми глазами, он обладал огромным даром ясновидения и талантом прорицателя. И знаниями, какими мог похвастаться мало кто из взрослых.

– Значит, мы и Армана с собой возьмем, – подытожил Кротт. – А как насчет Таниэля с Элайзабел?

– Ты разве не понял? Все давно уже решено за всех нас. Мы только пешки, которые высшие силы передвигают по своему разумению, чтоб остановить Братство.

– Так ты хочешь сказать, что Элайзабел вернется? – с надеждой спросил Таниэль.

В дверь постучали.

– К вам молодая девица, король! – доложил стражник.

– Уже вернулась, – невозмутимо кивнул Дьяволенок.

Таниэль в мгновение ока очутился у двери. Кротт царственным жестом велел стражнику впустить девушку. Исхудавшая и измученная, Элайзабел переступила порог, и первым, кого она увидела, был Таниэль. Несколько секунд эти двое не отрываясь смотрели друг на друга, а затем обнялись и долго стояли, не размыкая объятий.

22

Элайзабел Крэй и наследие ведьмы

Бесплотный вурдалак

Марионетки и кукловоды

Времени было в обрез, и оттого ожидание казалось особенно мучительным. Большинству участников похода хотелось как можно скорее отправиться в путь, но Кэтлин, Карвер и Дьяволенок считали, что спуститься в подземелье следует не раньше наступления ночи. Доводы Кэтлин носили сугубо практический характер: ей и Таниэлю необходимо было изготовить новые амулеты, ведь за время утренних сражений их запасы истощились. Джек со своей всегдашней категоричностью заявил, что гадальные камни указали на ночное время как наиболее благоприятное для начала операции. Карвер буркнул, что, мол, это и впрямь разумней всего, не потрудившись, однако, объяснить, почему он так решил.

Кроме того, всем участникам экспедиции необходимо было отдохнуть и поспать. И охотники, и нищие привыкли бодрствовать по ночам, однако события последних дней вымотали всех. И начинать поход, который обещал быть весьма и весьма нелегким, следовало со свежими силами.

Им отвели постели в личных покоях Кротта – там было безопасно и достаточно просторно, чтобы все смогли разместиться с комфортом. Однако сам король нищих отказался от отдыха, заявив остальным, что просто глаз не может сомкнуть, когда его владения подвергаются осаде. Он отправился в подземелье бить крыс плечом к плечу со своими подданными и к ночи вернулся в свои покои совершенно измученным. Кэтлин, взглянув в его усталое лицо, предложила ему остаться, но Кротт, как, впрочем, и Дьяволенок, даже и слушать об этом не хотел.

– Я бывал на полях сражений, мисс Беннет, – заявил король. Из-за шрама улыбка его вышла кривой. – И вы напрасно думаете, что каким-то жалким крысам под силу заставить меня отступить с намеченного пути. Мне доводилось видеть врагов и пострашнее.

Таниэль и Кэтлин большую часть дня провели в святилище Дьяволенка, где вместе со слепым мальчиком совершали обряд за обрядом. Спали они урывками и только когда у них уже недоставало сил бороться с усталостью. Дело, которым они занимались, чрезвычайно их выматывало, но ведь отряду предстояло проникнуть в самое сердце тьмы и дать решающий бой могущественной нечисти, поэтому надо было запастись мощным арсеналом. Они наносили магические знаки на ножи и кинжалы, нанизывали на веревки из кабаньих жил амулет за амулетом, приготовляли необходимые растворы и снадобья. Порох, пули, серный раствор, клинки – арсенал охотников за нечистью состоял не только из традиционного, но и из магического оружия. Все необходимое предоставил им Дьяволенок, прибавив несколько незаменимых вещиц и от себя – оперенные метательные дротики с Ямайки, чтобы обороняться против джамбов, григри из Нового Орлеана для отпугивания ходячих трупов, миниатюрных канадских лесных идолов, способных обездвижить вендиго. Конечно, предусмотреть все было невозможно, кроме того, слишком большой боезапас им было бы попросту не унести. Оставалось отобрать лишь самое действенное из оружия и надеяться, что этого хватит.

Элайзабел провела остававшееся до начала похода время за чтением. Джек дал ей учебник, содержавший самые простые заклинания и описание самых несложных обрядов, в расчете на то, что если в недрах ее существа осталась какая-то частица памяти о навыках и умениях ведьмы Тэтч, то с помощью прочитанного все это надежно закрепится в ее сознании. Элайзабел прилежно штудировала учебник, ловя себя на том, что стоит ей взглянуть на тот или иной магический рисунок или ритуальный узор, как тот накрепко запечатлевается в ее памяти. За день она выучила немного – всего каких-то три десятка обрядов и заклинаний, но ее не покидала уверенность, что в случае необходимости она сможет применить все это на практике, и притом успешно.

«Что же это она со мной сотворила? – озадаченно размышляла она. – Зачем мне все эти колдовские уменья и приемы?»

Покинув тело Элайзабел, ведьма оставила ей в наследство многое из того, что знала и умела при жизни. Одно дело – читать сказки, где герои творят чудеса, а совсем другое – самой обрести сверхъестественные способности, да еще помимо своей воли. Это расстроило и напугало девушку. Она скользила взглядом по страницам книги, где описывалось, как с помощью магии причинить боль, отвлечь противника и даже убить его. И всякий раз оказывалось, что все это ей уже знакомо, колдовские навыки выпрыгивали из памяти, словно чертенята из коробки. Элайзабел боялась и помыслить о том, что еще она смогла бы припомнить, проведи она за подобными учебниками месяц, два, год…

«Вот я и стала ведьмой», – подумала она и едва не расплакалась от этой мысли.

Накануне выступления в поход усталость сломила почти всех, пришлось выкроить несколько часов, чтобы поспать. Только Кротт и Арман так и не сомкнули глаз. Силач, словно вовсе не нуждался в отдыхе, всюду сопровождал своего господина. Что до Карвера, то он, единственный из всех, проспал весь день напролет безмятежным сном младенца.

Тем временем нечисть медленно, но верно вела наступление на Кривые Дорожки, постепенно отвоевывая все большие территории.

Настала ночь.

Над Лондоном неистовствовала гроза. Багровые молнии одна за другой рассекали на части небо, ветер со свирепым завыванием гнал черные дождевые тучи. Там, куда попадали огненные стрелы молний, тянулись километры выжженной земли с почерневшими остовами домов. По стенам обгорелых развалин стекали струи дождя, и казалось, что здания оплакивают сгоревших в них заживо людей.

На границе Кривых Дорожек стояла старинная церковь – строение из выщербленного ветрами камня с готическими стрельчатыми окнами и арками. Пожар, случившийся днем по соседству, покрыл ее стены и окна копотью, но неистовый ливень почти дочиста отмыл цветные витражи. Вот уже почти двенадцать лет как церковь стояла заброшенной – ее большие входные двери оставались заперты на замок с тех самых пор, как прилегающими землями завладели нищие. Церковь находилась на западном рубеже территории, подвластной королю Кротту.

Внутри, как обычно, разгуливал бесплотный вурдалак. Он скользил между высокими колоннами из песчаника, огибая алтарь, шествовал по апсиде и возвращался назад. Купель вот уже много лет не наполнялась святой водой, алтарь был разграблен и заброшен. Вверху на толстых цепях было подвешено массивное деревянное резное распятие, одна из его цепей со временем растянулась и стала длиннее другой, отчего изваяние слегка перекосилось и висело теперь под довольно странным углом. Вырезанные из дерева глаза Христа не мигая смотрели на нечисть, которая как ни в чем не бывало прохаживалась между скамьями.

Создание это считало себя живым, на самом же деле оно, скорее, являлось бестелесным духом, призраком вампира. Человеческий глаз мог разглядеть его, только если на вурдалака падали прямые лучи света, в остальных случаях монстр становился невидимым, неосязаемым, как будто вовсе и не существующим… Но где-то в глубине своего призрачного сознания чудовище считало себя хранителем церкви, ее стражем, обязанным совершать еженощный обход всего здания. В первое время, когда бесплотный вурдалак здесь водворился, ему не раз случалось расправляться с непрошеными гостями. Те же из них, кто чудом избежал смерти, предупредили остальных, что в церкви небезопасно, и вот уже лет шесть как никто из живущих не отваживался переступать ее порог. Так было до нынешней ночи.

Не так-то просто оказалось отворить каменную дверь потайного хода в церковном склепе. По-видимому, когда-то этот путь отступления приготовили для себя священники, которые опасались стать жертвами религиозных преследований, заставивших многих их единоверцев бежать из Британии в Америку. Впоследствии этот ход стал составной частью сложной системы подземных туннелей, по большей части прорытых после Vernichtung и впоследствии продленных и усовершенствованных нищей братией, которая обосновалась в Кривых Дорожках. Но до сих пор тем отдаленным участком подземной системы, составной частью которой являлся церковный потайной ход, никто не пользовался.

Таниэлю понадобились все его силы, чтобы сдвинуть массивную плиту, за которой в луче света от фонаря перед ним предстало прямоугольное пространство склепа. Воздух в усыпальнице был спертым и тяжелым, пропитанным сыростью и пылью. Подняв фонарь повыше, Таниэль увидел ряды каменных возвышений, уставленных замшелыми, потрескавшимися мраморными саркофагами. Нескольких пауков проворно юркнули в щели.

Охотник внимательно оглядел склеп и лишь после этого поднялся по ступеням и сделал знак остальным следовать за собой. Кэтлин вынырнула из туннеля второй, за ней шли Элайзабел, Кротт и остальные. Замыкал шествие гигант Арман. Когда все они поднялись по лестнице, свет множества фонарей полностью рассеял мрак, царивший в склепе.

Крошащиеся от старости камни источали запах плесени. Над полом возвышались нескольких продолговатых плит, на которых были высечены стершиеся от времени письмена. Там, под плитами, покоились чьи-то останки. Обитатели этого мрачного места – крысы, пауки и жуки – спешили укрыться от ослепительного и пугающего света фонарей. Низкий потолок нависал над головами людей, словно хотел прижать пришельцев к каменным могилам, обступившим их со всех сторон.

На лице Армана застыла гримаса ужаса. Он то и дело озирался по сторонам, вздыхая и постанывая. Таниэль, прежде чем осветить своим фонарем узкую каменную лесенку, которая вела наверх, бросил на великана укоризненный взгляд.

– Смотрите в оба! – предупредил охотник своих спутников.

– Сукин сын где-нибудь рядом ошивается, голову даю на отсечение, – пробормотал Кротт.

О бесплотном вурдалаке в Кривых Дорожках знали почти все. Знали, но ничего не имели против него. В конце концов, считали они, пусть себе живет в старой церкви, коли ему там по душе. Нам-то она ни к чему.

Однако теперь отряду предстояло столкнуться лицом к лицу с самозваным церковным сторожем. Подземный ход, который заканчивался в церкви, позволял более чем на километр сократить путь по охваченным безумием улицам. Зато выход сторожил бесплотный вурдалак. «Лучше уж из двух зол выбрать меньшее и хорошо знакомое», – сказала Кэтлин, когда они держали совет, выбирая, какой путь безопаснее.

– Зажигайте! – приказал Таниэль.

Кэтлин достала из своих припасов маленькую кадильницу – золотой шарик, покачивавшийся на трех золотых цепочках. То же самое сделал и Карвер. Он поднес спичку к порошкообразному веществу, которое наполняло шарик. Повалил густой дым, и Арман испуганно заблеял. Кэтлин и Карвер принялись ритмично раскачивать свои кадильницы из стороны в сторону, чтобы дым распространился равномерно по всем направлениям. Воздух наполнился запахом горящей земли с примесью чего-то едкого.

– И при помощи этой штуки вы рассчитываете отогнать от нас бесплотного вурдалака? – с сомнением спросил Кротт, понизив голос до шепота.

– Вурдалаки этот запах терпеть не могут, – доверительно сообщил ему Таниэль. – Перемолотые в пыль сушеные лилии, измельченное сено, сухая земля и ладан. Запах похорон. – Он вопросительно взглянул на Кэтлин, и она кивнула, подтверждая, что при помощи кадильниц им удалось достичь ожидавшегося эффекта. – Это напоминает им, что они давно покойники.

– Вот уж никогда бы не подумал, что такая маленькая вещица может быть оружием против нежити, – усмехнулся Кротт. – Стоит ли вообще после этого принимать всерьез этих монстров?

Таниэль посмотрел на него с осуждением.

– Вы себе не представляете, сколько истребителей нечисти стали жертвами бесплотных вурдалаков, прежде чем было изобретено это оружие.

Поднявшись по нескольким каменным ступенькам, они очутились в ризнице, маленькой комнатке без окон, где священники переоблачались перед проведением мессы. С тех пор как в церкви прекратились службы, комната эта опустела, и все ее убранство состояло теперь из скамьи и каменной умывальни.

Кэтлин первой пересекла ризницу и толкнула дверь в помещение церкви.

В глубоких нишах пустого и гулкого зала притаились мрачные тени. Фонарь Кэтлин пронзил своим ярким лучом проход между двумя массивными колоннами. В церкви было чуть светлее, чем в ризнице и склепе. Меж каменных стен перекатывалось эхо громовых раскатов. Витражи пропускали с улицы тусклый свет, окрашивая его под цвет ангельских крыльев и одеяний святых. С чуть покосившегося креста на ряды тонувших во мраке скамей взирал огромный деревянный Христос.

– Где же призрак? – шепотом спросила Элайзабел.

– Здесь. Очень близко, – хором ответили ей Кэтлин и Таниэль. Оба безошибочно чувствовали приближение монстра.

– Идемте же! – нетерпеливо прошептал Кротт.

Арман, который был невероятно счастлив, что убрался подальше от склепа с мертвецами, издал свой кудахтающий смешок. Маленький отряд медленно двинулся вдоль правой стены к двустворчатым дверям в северной стене церкви. Таниэль напряженно вглядывался в тени, скользившие по стенам и полу огромного пустого здания, и чувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом от близости нежити.

– Вон он где, наш вурдалак, – вдруг прошептал Кротт.

Призрак, ссутулившись, затаился в центральном нефе. Свет фонарей падал на него сбоку и проходил сквозь полупрозрачный силуэт, закутанный в белесые полупрозрачные лохмотья, тоже призрачные. Из рваного рукава торчала костлявая рука. Кожа и плоть головы по большей части истлели, гладкий череп таращился пустыми глазницами, губы отсутствовали, и под провалившимся носом зияла зловещая улыбка. Он казался ходячим скелетом, полуразложившимся трупом, но не был ни тем ни другим. Там, где на него падал луч света, вурдалак казался плоским, двухмерным наброском, подвешенным в пустоте. Но те части его тела, на которые свет не попадал, оставались невидимыми.

Монстр, казалось, никак не отреагировал на вторжение стольких людей в его жилище. Он медленно двигался вперед и глядел своими пустыми глазницами прямо перед собой.

– Он нас заметил? – с сомнением спросила Элайзабел.

– Еще как, – мрачно ответил Таниэль. – Делает вид, что ему не до нас. Это их обычная уловка. Надо идти. Но только медленно. Может, он нас и пропустит с миром, если мы не напугаем его каким-нибудь резким движением или звуком.

Все послушались Таниэля и продолжили свой путь к двери, не сводя глаз с призрака. Вурдалак двигался в том же направлении по центральному проходу, маленький отряд отделяли от него только ряды скамей.

Путники уже давно не выходили на поверхность земли и потому не знали, какая чудовищная буря разразилась над Лондоном. И когда молния ударила в землю где-то совсем неподалеку от старой церкви, вслед за чем раздался оглушительный удар грома, Арман взвизгнул от неожиданности, а Элайзабел пригнулась и втянула голову в плечи.

Кротт смачно выругался и кивнул туда, где только что находился призрак.

– Он смылся.

И верно: бесплотный вурдалак, которого вспышка молнии на мгновение осветила с ног до головы, внезапно исчез где-то во мраке просторного зала церкви. В воздухе сгущалось напряжение. Повисла гнетущая тишина. Когда монстр был на виду, его следовало опасаться. Но теперь, когда он скрылся, вурдалак стал во сто крат опасней.

– У нас ведь остались наши кадильницы, – сказал Таниэль. – Смелее вперед!

Кэтлин подняла свой золотой шарик на цепочках над головой и стала раскачивать его еще сильней, чем прежде. То же самое сделал и Кар-вер. Дым быстро распространялся вокруг них. Отряд медленно двигался к выходу из церкви. Им осталось пройти примерно половину пути.

Кэтлин как раз прикидывала, не лучше ли им преодолеть расстояние до двери бегом, как откуда-то сзади и сверху послышался истошный вопль и бесплотный вурдалак обрушился на них с вершины одной из колонн. Острыми когтями он метил в Элайзабел. Девушка испуганно вскрикнула и прижалась к стене, но дым кадильниц заставил вурдалака резко отпрянуть. Кротт машинально выхватил пистолет и выстрелил в монстра. Бесплотный вурдалак уже и сам шарахнулся прочь, чураясь густого дыма. Пуля пробила в его призрачном теле преогромную дыру и угодила в одно из витражных окон на фасаде церкви. Разноцветные осколки хлынули на пол, словно звенящий стеклянный водопад.

Бесплотный вурдалак завопил от ярости. Незваные пришельцы нанесли урон его церкви! Его оглушительный визг резал уши, все невольно пригнулись и втянули головы в плечи. Монстр, словно молния, метнулся к Кротту и прыгнул ему на грудь. Призрачные пальцы с длинными когтями прошли сквозь плоть и сдавили сердце, словно большое яблоко. Король нищих закричал голосом, на удивление тонким для столь могущественного и мужественного человека. Но Таниэль не дал вурдалаку прикончить несчастного – охотник метнулся к монстру и набросил на него связку амулетов. Снаружи снова сверкнула молния, и удар грома заглушил предсмертный вопль бесплотного вурдалака. Когда эхо громового удара стихло, все увидели на полу, на том месте, где только что находился призрак, лишь связку амулетов. Бесплотный вурдалак обрел наконец вечный покой.

Все заговорили и закричали разом, перебивая друг друга. Кротт, стеная, упал на руки подскочившего к нему Армана; Элайзабел рыдала от ужаса; Арман вторил своему господину пронзительным, истерическим верещанием; Карвер и Таниэль выкрикивали какие-то распоряжения, которых никто не слушал, Кэтлин также пыталась отдавать всем приказания. Только Дьяволенок Джек стоял молча и невозмутимо.

– Отойдите! – возвысив голос, велела всем Кэтлин. – Отойдите от него! Арман! Положи его на пол!

Кротт в эти мгновения удивительно походил на раненого зайца – такой у него был испуганный и беспомощный вид. У него перехватило дыхание, и крик его смолк. Он беззвучно разевал рот, хватая воздух. Арман, послушавшись Кэтлин, бережно опустил своего господина на пол. Охотница оттолкнула в сторону Карвера, который по полицейской привычке пытался взять командование на себя, хотя понятия не имел, что следует предпринять. Кэтлин одним движением разодрала рубаху на груди раненого, а Арман опустился на пол, положил голову Кротта себе на колени и бережно придерживал ее – разумный поступок, которого трудно было ожидать от умственно отсталого гиганта.

– Но почему же кадильницы не отпугнули вурдалака? – спросил Карвер.

– Потому что этот идиот его разозлил, – ответила Кэтлин, прикладывая ладонь к груди Кротта.

Там, где пальцы монстра прошли сквозь кожу, она стала серой. Охотница открыла было рот, но Таниэль уже протягивал ей золотую кадильницу. Кэтлин высыпала на ладонь тлеющий порошок и стала втирать его в грудь Кротта. Король нищих все так же хватал ртом воздух, морщась и кашляя.

– Но ведь вурдалак не мог… – начал было Таниэль, но Дьяволенок его перебил:

– Ныне время нечисти. Она стала сильнее.

Мальчик подошел к лежавшей на полу связке амулетов и поднял ее. Казалось, что плачевное состояние, в каком пребывал Кротт, его нисколько не заботило. Мальчик поднес обереги к своим зашитым глазам. Два амулета обуглились и все еще дымились.

– Теперь мы знаем, какие обереги действуют на вурдалаков, – удовлетворенно произнес он и с этими словами вернул амулеты Таниэлю.

Кэтлин с силой опустила сомкнутые кулаки на грудь Кротта. Раздался чавкающий звук, король нищих закашлялся, глубоко вздохнул и откинулся назад. На щеки его стал понемногу возвращаться румянец. Арман бережно уложил его голову на пол.

– Смерть ему пока не грозит, – сказала Кэтлин. – Но он нуждается в лечении. Надо совершить необходимый обряд, чтобы закрепить успех. Дьяволенок, возвращайся вместе с ним. И сразу же начинай…

– Нет! – хрипло прошептал Джек. – Никуда мы не вернемся. Надо все сделать так, как велели гадальные камни. Мы оба пойдем дальше.

– Вы вернетесь! – Кэтлин топнула ногой. Дьяволенок медленно покачал головой.

– Камни сказали мне, чем все кончится. Если мы все сделаем правильно, победа будет за нами. Но стоит нам свернуть с предначертанного пути, и рисунок судьбы изменится. Нельзя жертвовать всем миром ради благополучия Кротта.

– Значит, оставшиеся камни, значения которых ты нам тогда не растолковал, сказали тебе о многих важных вещах? – догадался Таниэль.

– Кто останется жить, а кто погибнет. И где. И в одном случае – как.

– Ты не вправе скрывать это от нас! – возмутился Таниэль.

– Я не вправе вам об этом говорить, – спокойно возразил Дьяволенок. – Потому что, если мы попытаемся что-нибудь изменить, изменится и конечный итог. Я мог бы спасти одного из нас, но тогда остальные погибнут. И даже спасенный все равно простится с жизнью, но только чуть позже, а наша миссия кончится крахом! – Он так громко выкрикнул последнее слово, что Элайзабел вздрогнула от неожиданности. – Наш путь предопределен заранее. Вам не показалось странным, что мои камни и детектив Карвер не сговариваясь пришли к одному и тому же плану? Знайте, это высшие силы выбрали нас всех в качестве главного орудия в борьбе против нечисти. Мы не можем противиться их выбору.

– Какие еще высшие силы, Дьяволенок? – сердито спросил его Таниэль. – Я не позволю считать себя пешкой в чьей-то игре. Я сам за себя отвечаю. И не собираюсь быть орудием каких-то там загадочных сущностей, на которые ты намекаешь.

– Я имел в виду не сущности, о которых ты отзываешься с таким пренебрежением. – Джек склонил голову набок. На его бледных губах мелькнуло подобие улыбки. – Я говорил о той могущественной силе, которая создала видимую часть вселенной, о силе, которая управляет ходом времени и последовательностью событий, о силе, которая руководит движением планет. Ее орудия – это всяческие совпадения, различия и случайности. Это по ее воле мужчина наклоняется, чтоб подобрать монетку, которую кто-то обронил несколько дней тому назад, и какая-то девушка при этом случайно на него наталкивается, а после он берет ее в жены, а еще лет через пятьсот их потомок становится правителем половины мира. Это она приковывает внимание ученого к какой-нибудь маленькой детали, к незначительному комментарию в научном труде, а через десяток лет благодаря этой случайности отыскивается снадобье от страшной хвори. Она, эта сила, столь велика и безгранична, что хаос, каким он нам представляется, становится всего лишь оборотной стороной установленной ею гармонии. Сила эта безымянна и всегда останется таковой, хотя люди и зовут ее порой судьбой или роком. Но она не то и не другое, а просто… ход вещей. Мы сами выбираем собственные пути, но они неизменно вплетаются в общий рисунок, в узор, созданный и подготовленный этой силой. Таков наш удел. Таков путь, которым мы следуем.

Все слушали мальчика, словно зачарованные. Первым очнулся Карвер.

– Кто ты, Дьяволенок? – с почтительным изумлением спросил он.

– Я всего лишь сосуд, некое вместилище, подобное тому, каким еще недавно была Элайзабел, – сказал Джек. – Я провидел наш путь и должен идти по нему вместе с вами. Таков рисунок судьбы. А теперь помогите королю Кротту подняться на ноги. Его смертный час еще не настал.

Арман своими огромными ручищами поднял короля нищих с пола. Кротт стоял, пошатываясь. Лицо его было бледно, на груди темнело серое пятно. Он мрачно взглянул сперва на Таниэля, а затем на Дьяволенка и пробормотал:

– Я пойду с вами. Мне это по силам. Мне уже лучше.

Никто не произнес больше ни слова, никто не попытался ему возразить. Им выпала нелегкая задача, и ее следовало выполнить во что бы то ни стало.