Текст книги "Академик Вокс"

Автор книги: Крис Риддел

Соавторы: Пол Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава одиннадцатая. Ксант Филантайн

Ксант стоял у окна своего кабинета, глядя на занимающийся рассвет. Голова шла кругом. Парило как никогда, воздух был недвижим, и даже сквозь широко раскрытое окно в комнату не проникало ни малейшего ветерка.

Отирая потный лоб, он с нарастающим чувством страха разглядывал тяжёлые чёрные тучи на горизонте. Мощная, густая завеса перекрывала полнеба, и её края граничили с кроваво-красным маревом утренней зари. Ксант испугался. Может быть, это приближалась буря, прихода которой так долго ожидали Стражи Ночи? Грозивший бедой шторм внушал глубокий ужас…

По крайней мере, подумал Ксант, если грянет буря, легче станет дышать. Предыдущей ночью он не сомкнул глаз, ворочаясь с боку на бок и скидывая мокрые простыни, а в те короткие минуты, когда ему удавалось вздремнуть, одолевали кошмары и преследовали дурные видения.

Далеко внизу просыпались обитатели Тайнограда. Жители Нижнего Города выползали на узкие улочки, среди руин Ксант увидел крохотных прохожих – гоблинов и простой люд, спешивший по каждодневным делам. Понаблюдав за копошением горожан, он принялся изучать последний участок Дороги через Великую Топь: там тоже намечалось какое-то движение.

Ксант вытащил подзорную трубу из-под глубоких складок плаща и навёл её на фокус, чтобы получше разглядеть заставы, башни у ворот, бурлящую стаю птицеподобных чудищ, скопившихся на огромной площадке между башнями, и похожее на гигантское дерево диковинное сооружение, воздвигнутое дня два тому назад. Переведя окуляр на саму дорогу, он понял, что несметные полчища шраек прибывали с каждой минутой. Подобно чёрной туче, многотысячная армия пернатых монстров двигалась по направлению к Нижнему Городу.

Восточный Посад, должно быть, совсем опустел, подумал Ксант. Но почему? Неужели они тоже почувствовали приближение шторма?

Мимо окна, пронзительно каркая, пролетел белый ворон. Ксант опустил пониже подзорную трубу, следя, как птица мелькнула на фоне Башни Ночи, перемахнула через Тайноград и исчезла в поднебесье, устремись к Каменным Садам.

Ксант печально вздохнул: он тоже хотел бы улететь прочь, подальше от зловещей мрачной башни. Душой он всегда был не здесь…

Ах, если бы он мог летать, он выбрал бы не Каменные Сады. Нет, имей он крылья, он бы направился к Дремучим Лесам. Ксант улыбнулся. Может быть, Леддикс был прав: наверно, воздух на Вольной Пустоши вскружил ему голову.

Там, на Вольной Пустоши, он парил над Большим Озером на своём «Птицекрысе», небоходе, который построил собственными руками. Вся жизнь могла бы сложиться иначе, если бы он, совершая первый самостоятельный полёт, не грохнулся оземь на Озёрном Острове и не сломал ногу…

Ксант отвернулся от окна, прошелсн по каменному полу и сел за стол. Ему нужно было закончить работу над переводом. Перед ним лежал старинный свиток, написанный на древнем нзыке первых академиков.

Юноша взял карандаш и перечитал последнее предложение: «Тк йт млнй глб сткнт йт блнй кмн тм смм сдлв здрвм…» Потом перечитал свой перевод: «Итак, эта голубая молния ударит по больному камню, тем самым сделав…»

– Здрвм, – пробормотал он. – Здоровым? Здоровья вам? Здравия желаю?

Мысли путались от жары и бессонницы и расползались. Юноша провёл пальцем по завиткам и листьям, вырезанным по краю деревянной столешницы, и вспомнил Окли Баркграфа, старого доброго лесного тролля, который помогал ему выточить небоход из ствола отстойного дерева. Как здорово было почувствовать вырисовывающуюся фигуру птицекрыса, прикасаясь к тёплой поверхности заготовки!

А ещё Кастет, парень из племени душегубцев, его ровесник, научивший Ксанта искусству владения такелажем… Как ему нравилось завязывать сложные узлы на канате, как приятно было смотреть на раздувающиеся паруса!

Сильнее всех в душу запал Пинцет, древний шпиндель, показавший, как правильно покрывать лаком небесный кораблик. С ним они провели так много долгих часов за совместным чаепитием, потягивая ароматный напиток… и сейчас в ушах Ксанта звучал тонкий пронзительный голос старика, повествующий о тех далёких днях, когда ему доводилось гулять по улицам Старого Санктафракса.

А ещё Парсиммон, Глава Озёрной Академии, и Варис Лодд, и его товарищи: Стоб Ламмус, Плут Кородёр…

И конечно Магда. Магда Берликс, из команды Библиотечных Рыцарей, та самая, которую он так жестоко допрашивал накануне…

– Ах, Магда! Магда! Магда! – зарыдал Ксант, швыряя на стол карандаш и отпихивая древнюю рукопись.

Он встал – табурет тяжело отлетел в сторону, заскрежетав по каменному полу, – и принялся расхаживать взад-вперёд по комнате, от узкой койки до окна и обратно, потирая бритую голову.

– Я очень старался быть хорошим стражником, – бормотал он себе под нос. – Никто не станет этого отрицать. Я подчинялся приказам. Я был верным. Безжалостным… А теперь явилась ты, Магда, и всё, о чём я хотел забыть, снова всколыхнулось в моей душе. Ну как ты могла попасться в лапы стражников! Почему именно ты?..

Лицо его посуровело. Ксант схватился за голову. Как он дошёл до жизни такой?

Ксант бросил взгляд из окна на Дворец Статуй. Минуло немало лет с тех пор, как Орбикс Ксаксис втёрся к нему в доверие, соблазняя разными благами, переманил к себе, заставив бросить Вокса Верликса, у которого Ксант числился в подмастерьях.

Улучив момент, Орбикс отзывал Ксанта и говорил: «Такого умного юношу, как ты, в Башне Ночи ждёт блестящее будущее. Твоё имя войдёт в историю, мой мальчик, как имя человека, излечившего от недуга больную скалу и вернувшего Санктафраксу его былую славу!»

Железная маска с дымчатыми очками скрывала лицо Орбикса, противогаз глушил его голос, а сердце юноши бешено стучало от возбуждения.

«Воксу Верликсу крышка, поверь мне, – говорил Орбикс спустя месяц. – А эти высокомерные фигляры, Библиотечные Академики, никогда в жизни не найдут средства для излечения больной скалы, со всеми их мазилками и припарками. Будущее за нами. Стражи Ночи – вот кто истинные последователи Небесных Учёных. Иди к нам, Ксант. Иди к нам…» И Ксант перешёл к ним. В ту ночь, в самый тёмный час перед рассветом, он выскользнул из своей спальни, встретился с новыми сторонниками Орбикса Ксаксиса и, присоединившись к группе перебежчиков, поставил своё имя под «Клятвой верности», расписавшись кровью.

Ксант ещё раз прошёлся по комнате: тяжёлые воспоминания чередой пронеслись в его памяти.

Не успела высохнуть кровь на пергаменте, как Орбикс вызвал его. Он, грубо проводя дознание, выведал у Ксанта все подробности о расположении помещений в башне, о местонахождении коридоров и лестниц, о распорядке дня, о передвижениях дворцовой челяди и о привычках самого Вокса… Через три дня Орбикс Ксаксис начал наступление: уничтожив всех верноподданных Вокса, он захватил Башню Ночи и объявил себя Верховным Стражем. А Вокс вынужден был спасаться бегством.

Ксант сел, сжавшись в комок, на край своей узкой кровати и в задумчивости раскачивался взад-вперёд, взад-вперёд. Хоть он и не осознавал этого полностью, он привык… Привык…

Откуда-то из тёмного нутра башни до него доносились приглушённые звуки хлопающих дверей и нескончаемый жалобный вой. Кормили заключённых. Двери открывались раз в сутки, и дежурный охранник просовывал в щель дневную порцию каши и воды. Скорбные стоны оглашали подвалы, и эхо разносило плач по верхним этажам башни. Открываются двери, – значит, вскоре распространится и мерзкая вонь, насквозь пропитавшая тюремные камеры.

Заключённые! Да, при Орбиксе Ксаксисе появилась масса заключённых: Библиотечные Учёные, жители Нижнего Города и бывшие Стражи Ночи, обвинённые в заговоре против власти. Каждый мог оказаться под подозрением. Ксант завоевал доверие нового хозяина, допрашивая пленников. Он прекрасно справлялся с порученным делом, используя метод кнута и пряника, – лишь бы заставить несчастных говорить!

В ту пору он познакомился с Каулквейпом, несчастным Верховным Академиком, на которого Вокс Верликс донёс Орбиксу Ксаксису, а тот бросил его в тюрьму. Теперь Верховный Академик был на свободе, и Ксант скучал по нему: ещё на первом допросе ему понравился неунывающий жизнелюбивый старик.

Кто, как не Каулквейп, подбадривал его, когда он впадал в дурное настроение! Ксант, чувствуя себя одиноким, часто спускался тайком в мрачные казематы послушать рассказы профессора, влюблённого в Дремучие Леса. Ксанта буквально заворожили загадочные истории, сказки и древние предания, передаваемые из уст в уста лесными жителями, обитающими там испокон веков. А когда Ксанту подвернулась возможность самому отправиться в Дремучие Леса, он с радостью ухватился за неё, хотя ему было стыдно признаться Каулквейпу, что его засылают туда как шпиона по заданию Стражей Ночи.

В комнатке было жарко и душно. Ксанта терзала печаль, мучили угрызения совести. Да, он покинул зловещую башню, он прошёл долгий путь до Вольной Пустоши. И там, впервые в жизни, он испытал счастье, как и обещал ему Каулквейп. Но в конечном итоге ему пришлось возвращаться назад. У него не было выбора. Он боялся разоблачения и вернулся к Стражам Ночи. С грустью он покидал Дремучие Леса, сердце его было разбито. По возвращении он не осмелился встретиться с Каулквейпом и уже никогда не заходил к Верховному Академику в камеру. Теперь всё изменилось. Каулквейп Пентефраксис, бывший Верховный Академик Нового Санктафракса, снова на свободе, а он, Ксант…

Где-то звякнула цепь. Ксант вскочил и подбежал к окну. Мимо проплыла клеть, уже пустая.

Её поднимали наверх из глубокой чёрной пропасти.

Ксант отошёл от окна и гневно стукнул кулаком по столу. Если раньше Верховный Страж Ночи самолично пытал и казнил заключённых, патологически ненавидя Библиотечных Учёных, то теперь Орбикс Ксаксис и вовсе преступил черту, превратившись в жестокого тирана: он стал скармливать несчастных библиотекарей каменным демонам!

Так называемые Церемонии Очищения были не чем иным, как кровожадной забавой для извращённого ума Верховного Стража. Орбикс Ксаксис стал безумцем. Маньяком. Монстром.

Вернувшись к окну, Ксант оглядел горизонт. При дневном свете грозовые облака казались ещё более мрачными и внушительными. Быть может, после долгих месяцев засухи в Крае наконец-то начнётся дождь: сумасшедший, проливной ливень, с громом и молнией…

Молния!

Ксант почувствовал, что он весь дрожит от волнения. Священная Молния! Та самая молния, которая, как считали Стражи Ночи, ударит в Полночный Шпиль и, пронзив насквозь Санктафраксову скалу, исцелит её!

«А что если Орбикс прав?» – метался в сомнениях Ксант. Что будет, если разразится буря, и ударит молния, и исцелится больная скала? Что будет тогда? Здесь всегда шла борьба за власть: шрайки воевали с гоблинами, Стражи Ночи – с Библиотечными Учёными, но равновесие более или менее сохранялось.

Если же Стражам Ночи удастся излечить каменную болезнь, всё мигом переменится. Стражи возьмут контроль и над Новым Санктафраксом, и над небом, поскольку летучие камни снова начнут расти в Каменных Садах.

И если такое случится, кто станет главной фигурой во всём Крае? Ну да, Орбикс Ксаксис, Верховный Страж Ночи! Хочет ли этого он, Ксант?

Бух! Бух! Бух!

В дверь три раза постучали, и гулкие удары кулака вывели Ксанта из оцепенения. Дверь распахнулась.

– Вас вызывают на верхнюю площадку, – недовольно буркнул мрачный страж. – Следуйте за мной.

Когда Ксант вышел в коридор, в нос ему сразу же ударил зловонный дух, поднимающийся из тюремных застенков внизу.

«Бедняги, – подумал Ксант. – И Магда, одинокая, испуганная до смерти… Ах, Магда… – Он неотвязно думал о ней, следуя за вооружённым стражником вверх по лестнице в покои Верховного Стража. – Мне нужно благодарить тебя, а не проклинать за то, что ты вызвала у меня такие воспоминания о Вольной Пустоши. Я больше не могу оставаться в этом ужасном месте. Я должен уйти. И обязательно должен забрать тебя с собой».

Шаги Ксанта гулко звучали в роскошном, величественном кабинете Верховного Стража, когда он ступал по отполированному до блеска паркету из свинцового дерева. Насколько его комнатка была убогой, настолько великолепны были покои хозяина. Они были битком набиты бесценными предметами искусства, награбленными в развалившихся дворцах Тайнограда. Стены были увешаны зеркалами в золочёных рамах и затейливыми шпалерами, сверкавшими золотой и серебряной прошвой, полки заставлены вазами с орнаментом и подсвечниками, на высоких подставках и цоколях замерли статуэтки танцоров. По углам виднелись гигантские фарфоровые чаши бирюзового или огненного цвета, а над головой сверкала хрустальная люстра. У дверей на смотровую площадку стояли две скульптуры, выточенные из того же тяжёлого свинцового дерева, что и паркет: они изображали свирепых толстолапов, демонстративно повернувших толстые зады ко всему миру.

– Наконец-то ты явился, Ксант! – прозвучал приглушённый стальной голос, и между толстолапами и юношей возникла фигура в чёрном одеянии.

– Верховный Страж… – пробормотал Ксант.

– Иди сюда, – приказал Орбикс, поворачиваясь к нему спиной.

В дальнем углу площадки суетился Леддикс, нависший над клетью для Церемонии Очищения как ворон над падалью. Он поднял глаза, но по его оплывшей физиономии ничего нельзя было прочитать.

– Подойди сюда! – рявкнул Орбикс.

Ксант приблизился к нему. Зловещее шипение неслось из-под маски, скрывавшей лицо Верховного Стража. В чёрных очках правителя Ксант видел отражение своего перекошенного от страха лица.

– У меня были сомнения насчёт тебя, Ксант, – просипел Орбикс. – Наверно, ты и сам заметил. С тех пор, как ты вернулся с Вольной Пус-с-с-тош-ш-ш-и… – Свист потихоньку улёгся. – Но я зря сомневался. Когда я собственными глазами увидел, как ты лупил это библиотечное отродье, я понял, что слухи о твоей неверности были… были… – обернувшись, он бросил взгляд на Леддикса, – были, по меньшей мере, малообоснованны.

– Я дал клятву верности, – торжественно произнёс Ксант, – и как Страж Ночи я выполнял свой долг.

– Да, да, – подтвердил Орбикс, – ты был великолепен.

Верховный Страж потащил Ксанта к балюстраде, которая окаймляла нависшую над землёй широкую площадку. У себя за спиной Ксант услышал недовольное бормотанье Леддикса.

– Грядёт Великая Буря, – произнёс Орбикс, указывая на толщу чёрных туч на горизонте. – Мы должны подготовиться. Я хочу, чтобы ты занялся Полночным Шпилем. Почисти шестерни, смажь маслом узлы в рычагах, проверь цепи на барабанах. Всё должно быть в порядке. Ты понял меня?

– Да, сэр.

Верховный Страж, ослабив хватку, отпустил Ксанта. Из-под маски раздалось довольное похрюкиванье.

– Я знал, что ты не подведёшь. – Орбикс распрямил плечи. – А теперь ступай. Пора за работу.

Ксант повиновался и направился к выходу.

Орбикс перевёл взгляд на клеточных дел мастера. Даже сквозь маску, прикрывавшую рот, было слышно его отрывистое, тяжёлое дыхание.

– Леддикс, – просипел Верховный Страж, – я надеюсь, у тебя всё в порядке.

– Да, хозяин, – склоняясь в полупоклоне, отвечал Леддикс. – Тоннель между оврагом и канализацией завершён, я сам осмотрел его.

– А наживку ты проверил?

– Такое нежное, сладкое молодое мясо, Верховный Страж, – плотоядно зачмокал Леддикс. – Они обязательно соблазнятся такой добычей, я вам клянусь…

Орбикс стоял у балюстрады, задумчиво вглядываясь в даль. Леддикс вьюном вился около него.

– Они разорвут её на куски, – кровожадно проговорил он. – А какой восторг это вызовет на верхних площадках! Это будет наша лучшая Церемония Очищения!

Верховный Страж повернулся к мастеруклеточнику, укоризненно глядя на него. Орбикс презрительно оттопырил губу.

– Ах, Леддикс, Леддикс, – издевательски произнёс хозяин. – Ничего ты не понял. Это будет не обычная Церемония Очищения. Я не хочу, чтобы юную жертву растерзали на куски только ради удовольствия зрителей, устроившихся на верхних площадках. – Орбикс замолчал, свистящее дыхание участилось.

– Как это не хотите, хозяин? – удивился Леддикс с разочарованием в голосе.

– Никак не хочу, идиот! – рявкнул Орбикс. – А зачем, ты думаешь, рабочие бригады трудились день и ночь весь последний месяц, сооружая тоннель между оврагом и канализацией? Зачем мы прикармливали скалистых демонов, бросая им сладчайшее, нежнейшее мясо юных библиотекарей? Просто для того, чтобы позабавить твоих кровожадных приятелей с верхних площадок?

Леддикс заёрзал.

– Ну конечно нет! – ухмыльнулся Орбикс. – Я хочу заставить её бежать по тоннелю, бежать, ради спасения своей жизни, а за ней, преследуя по пятам, с воем бросятся скалистые демоны в предвкушении сочной юной плоти.

Голос его загремел, а Леддикс, казалось, сжался вдвое.

– Они будут кишмя кишеть в каждом закоулке, в каждой щели. Они обезумеют, возбуждённые и доведённые до неистовства жаждой крови, учуяв запах библиотечных ублюдков, любимый запах, к которому мы приучили их! И тогда никому не будет спасения! Ни один библиотекарь не останется в живых!

Леддикс склонился в низком поклоне.

– Гениальная идея, хозяин, – елейно просюсюкал он. – Да будут благословенны Стражи Ночи под вашей рукой, сэр!

Квакающий смех раздался из-под маски.

– Завтра ровно в полдень, когда солнце будет в зените, грянет самая последняя и самая великая Церемония Очищения!

Глава двенадцатая. Библиотечная флотилия

Лопасти вентиляторов, укреплённых на потолке, бешено кружились, как рой встревоженных лесных мотыльков при свете луны, но в духоте Центрального Книгохранилища от них было мало толку. Казалось, от их неистового вращения в помещении становилось ещё жарче. А внизу, на мостах и многочисленных площадках, с мрачной целеустремлённостью работали Библиотечные Учёные – одежда у них насквозь просырела, а лица блестели от пота.

Команды профессоров в конических шляпах сновали туда-сюда по мостам и извивающимся тоннелям, перетаскивая коробки, корзины и огромные пачки с манускриптами. Помощники библиотекарей в развевающихся плащах бегали взад-вперёд от площадок к воде, волоча по двое тяжёлые рулоны непромокаемой промасленной ткани. Смотрители подвесных кабинок-читален проворно сворачивали длинные цепи в мотки… Соединённые в объёмистые букеты, летучие читальни колыхались в воздухе в ожидании своей очереди на погрузку, а на воде уже покачивались массивные плоскодонные баржи – целая флотилия из пяти судов, – на которых трудились сотни матросов и плотогонов, канатами соединяя плавучих гигантов в единый караван.

На мосту из летучего дерева собрался Совет: учёные внимательно просматривали свитки из берёзовой коры и прочий библиотечный материал. Там был и Фенбрус Лодд, Верховный Библиотекарь, – сердитый упрямец небольшого роста, белый как лунь, его седые растрёпанные волосы образовывали светящийся ореол. Рядом, одетая в лётную форму, стояла его дочь, зеленоглазая Варис Лодд, капитан Библиотечных Рыцарей, – собранная и хладнокровная, она внимательно следила за происходящим. Ещё там находились Профессор Тьмы и Профессор Света, Таллус Пенитакс в тяжёлом чёрном плаще и Ульбус Веспиус в белом плаще, выделявшемся ярким пятном во мраке, – они были погружены в беседу.

Позади них вырисовывалась фигура Олквикса Венвакса. Он переминался с ноги на ногу, не в силах сдержать волнения: его любимая библиотека переезжала, ценнейшие книги были упакованы и вверены коварным волнам Краевой Реки!

– Это безумие! – Его крик перекрывал общий гул голосов. – Безумие! Мы все утонем, и великая библиотека, за создание которой мы боролись не на жизнь, а на смерть, погибнет навсегда! – Голос у него сломался от горя, и слёзы градом покатились по щекам. – Ну пожалуйста… Есть же какой-то другой путь спасения!

Члены Совета обернулись: в мольбе профессор упал на колени, и Варис Лодд тотчас подскочила к нему. Внезапно в подземной библиотеке воцарилась неловкая тишина: матросы и плотогоны, бросив работу, устремили свои взгляды на группу учёных, стоявших на мосту из летучего дерева.

– Другого пути нет, мой дорогой друг Олквикс, – раздался хрупкий старческий голос, в нём звучала железная уверенность в правильности действий. Решительные слова прорезали тишину, отзываясь эхом под сводами Центрального Книгохранилища. Члены Совета расступились, и вперёд вышел Каулквейп, Верховный Академик, при полных регалиях. Он шагнул к перилам моста и, вскинув руки, обратился к собравшимся:

– Я знаю, многие из вас не хотят покидать нашу Великую Библиотеку.

Ропот пронёсся по толпе: публика на баржах и на площадках загомонила.

– Много лет подряд она была нашим приютом, нашим убежищем, мы скрывались здесь от тех, кто хотел искоренить нас раз и навсегда… В канализации мы чувствовали себя в безопасности – и это правда. Теперь надвигается ужасная буря, трубы будут затоплены, и всё, за что мы боролись, не жалея сил, погибнет. Запомните все, – голос Каулквейпа, нарастая, достиг крещендо, – вскоре Центральному Книгохранилищу придёт конец. А благодаря вашей помощи, мои дорогие, отважные библиотекари, Великая Библиотека останется жить в веках!

Воцарилась мёртвая тишина. Было слышно только монотонное жужжание вентиляторов, работавших во всю мочь. К перилам шагнул Фенбрус Лодд. Встав рядом с Каулквейпом, он вытянул вверх руку, сжатую в кулак.

– Да здравствует Великая Библиотека! – прогремел призыв.

– Да здравствует Великая Библиотека! Великая Библиотека! – Его клич подхватили тысячи голосов.

Профессора кидали в воздух остроконечные шляпы, помощники библиотекарей принялись отбивать дробь по деревянным доскам на площадках, а гребцы на баржах подняли вверх вёсла.

Каулквейп вскинул руку, и шум улёгся.

– Спасибо вам, мои храбрые библиотекари. А теперь за работу, – скомандовал он. – Приближается назначенный час.

Все с новыми силами взялись за дело. Пять больших судов, плоские посудины с заострёнными носом и кормой, скреплённые скобами из железного дерева, были почти готовы к отплытию. На носу у каждого судна закрепили якоря и гарпуны, а корму оборудовали высоким мостиком для рулевого. Вдоль палубы шли тяжёлые ряды скамей, а по бортам щетинились вёсла. В центре каждой баржи установили подвесные кабинки-читальни, укрыли их сетями и закрепили ремнями, и теперь, задевая друг друга и шурша, кабинки связками колыхались над водой.

– Работа идёт хорошо, – заметил Фенбрус Лодд, обращаясь к Варис, она вместе с Профессорами Света и Тьмы внимательно наблюдала за погрузкой её хрупкого небохода на четвёртую баржу.

Девушка глянула на отца.

– Да, папа, – ответила она. – Хотя мне было бы легче поднять в воздух эскадрон, чем довериться воде. Кроме того, нашему флоту необходимо прикрытие с воздуха.

– Это слишком опасно, – возразил Профессор Тьмы. – Даже для тебя, Варис.

– Таллус прав, – поддержал коллегу Профессор Света. – Если начнётся шторм, никакой небоход не продержится в воздухе и пяти минут.

– Нам они понадобятся позже, – подхватил Профессор Тьмы. – Когда мы покинем Нижний Город…

– Не знаю, наступит ли этот миг, – перебил его Фенбрус. – К чему сейчас дискуссии! Ради Неба и Земли, поторопитесь с погрузкой! Варис, ты поведёшь профессоров. И никаких небоходов! Нам остаётся надеяться на лучшее и молиться, чтобы мы не встретили противника у ворот на Дорогу через Великую Топь.

– Никаких противников не будет, я обещаю вам! – прозвучал чей-то голос.

Из мрака тоннеля, отходящего от моста из летучего дерева, вынырнула фигура в плаще. Человек стремительно пересёк мост и предстал перед Советом, откинув капюшон.

– Плут! – воскликнул Фенбрус. – Как я рад тебя видеть, мальчик мой!

– Я тоже очень рад, сэр Верховный Библиотекарь! – ответил юноша. – Мне нужно многое вам рассказать.

– Докладывай, – приказал Фенбрус Лодд. – Теперь всё зависит от твоих слов.

Члены Совета сгрудились вокруг побледневшего от усталости Библиотечного Рыцаря. Каулквейп подал ему стул из летучего дерева.

– Не толпитесь вокруг него, – сказал Фенбрус Лодд, спустившись из кабинки-читальни.

– Эй, ты! – Он указал на помощника библиотекаря. – Сбегай принеси ему воды.

– Садись, – предложил Плуту Каулквейп, кладя руку ему на плечо, – и переведи дух. Вот так.

Плут, у которого тряслись коленки, присел и повёл свой рассказ.

– Было ужасно, – проговорил юноша. – Я совсем забыл, какие жуткие монстры эти шрайки. Вонь, галдёж и ещё – глаза, немигающие жёлтые глаза, которыми они пялятся на тебя… – Плут вздрогнул. – Могу поклясться, они видят тебя насквозь…

– Ты храбрый парень, Плут, – заметил Каулквейп. – Теперь ты в безопасности. Если бы они умели видеть насквозь, тебя бы с нами сейчас не было…

Плут выдавил жалкое подобие улыбки.

– Я твёрдо придерживался легенды, которую мне сочинил Вокс, – о том, что я ненавижу библиотекарей и готов предать их…

– Шрайки обожают предателей и предательство, – вмешалась Варис. – Они легко покупаются на это.

– Я сказал им, когда и где нападать, именно так, как мы договорились с вами, – продолжал Плут, беспокойно поглядывая на Верховного Библиотекаря и Профессоров Света и Тьмы.

– Пути назад нет, – подытожил Фенбрус Лодд, косясь на обеспокоенное лицо Олквикса Венвакса.

Профессор Света и Профессор Тьмы обменялись взглядами.

– А Мамаша Ослиный Коготь поверила тебе? – спросил Профессор Тьмы.

– Поверила, когда я запросил с неё пятьдесят золотых, – ответил Плут. – И она обеспечила мне свободный проезд по Дороге через Великую Топь в своей собственной карете, на том условии, что я изложу ей детали. Она думает, что я её личный шпион и буду работать на неё до гроба. Поэтому она оставила меня в живых.

– Как я и говорила, – пробормотала Варис, – шрайки понимают, что такое предательство.

Каулквейп повернулся к Плуту:

– Значит, ты утверждаешь, что Дорога через Великую Топь будет свободна?

– Да, я уверен, – ответил Плут. – Когда я ехал, я видел полчища шраек, бесконечным потоком льющиеся из Восточного Посада. Там целая армия монстров. Их план – наводнить всю канализацию ровно в одиннадцать, а у ворот останутся только птенчики да тщедушные самцы.

– Ну с ними-то мы справимся, – твёрдо заявила Варис.

– Великолепно, – воскликнул Каулквейп. – У меня были сомнения, но, кажется, план Вокса сработал.

– Жирный слизняк, – брезгливо скривился Фенбрус.

– Ты сослужил хорошую службу Библиотечным Учёным, Плут, – продолжал Каулквейп. – Отдохни чуть-чуть, а потом спускайся к причалу. Тебя ждёт место на барже.

Плут улыбнулся. Варис обняла его за плечи.

– Пойдём, Плут, – сказала она. – Тебе надо хоть что-нибудь поесть.

Тут до ушей Плута донёсся жалобный вой с дальнего края моста из летучего дерева.

– Вух-вух, Пв-ут-ут, Вурра-ло! Вурра!

Юноша сразу узнал переливчатые трели.

– Добро пожаловать, Плут, тот, кого поразила отравленная палочка. Мы скучали по тебе.

– Ура! Толстолапы! – закричал он.

Первой Плут увидел Молин, старушку толстолапиху, улыбающуюся ему беззубым ртом, – свет блестел на её единственном обрубленном клыке. Рядом был Виг, огромный косолапый самец с безобразным шрамом на плече, и Вурало, милая Вурало, самка с забавной отметиной на морде – чёрным пятном вокруг глаза, спускающимся к носу, – та самая толстолапиха, которую он спас на Опушке Литейщиков, заслонив её своим телом и получив за это удар отравленной стрелы в плечо. Последней стояла Вумеру – она была для него дороже всех. Сколько лун миновало с их первой встречи в Дремучих Лесах?

Забыв об усталости, Плут с распростёртыми объятиями бросился к своей подруге, и она крепко обхватила его за плечи. Остальные радостно тискали юношу, прижимая к груди.

Зажатый среди гигантов, Плут вдыхал уютный аромат замшелого меха, и это успокоило его, погасило скачущий ритм вырывающегося из груди сердца. Он вспомнил о порабощённых толстолапах, о Великой Сходке, о толстолапихе, которая много лет назад спасла его, осиротевшего малыша, потерявшегося в тёмных Дремучих Лесах, и заботилась о нём, пока не пришли люди и не унесли его с собой…

– Мои друзья… – пробормотал Плут, освобождаясь из могучих лап. – Вурра-вух, меерала! Сердце моё поёт от счастья при встрече с вами!

– Вух-вух! Вух-вух! Вурра – виг! Ларра-ви-ра-вух! – хором заговорили толстолапы.

Вумеру заставила их замолчать, слегка склонив голову набок.

– Вух-велла-лум! – серьёзно произнесла она. – Наши сердца радуются, что ты снова с нами. Вира-вуррала. Но наши сердца грустят, что мы должны покинуть тебя.

Плут отступил на шаг.

– Покинуть меня? – переспросил он, прижимая ладонь к груди и склоняя набок голову. – Почему? Не успели встретиться, как нужно расставаться!

Вумеру, взяв Плута за подбородок могучей лапой, притянула его к себе. Юноша чувствовал её тёплое дыхание, видел печаль в её глазах. Мы должны доставить толстяка к Воротам на Дорогу через Великую Топь. Таков уговор.

– Это так, – подтвердила Варис, появившись рядом с ними. – В наше соглашение с Воксом входил пункт о том, что мы берём эту тушу собой. Толстолапы согласились забрать его из Дворца Статуй и в специальном паланкине доставить в безопасное место.

– Вух-вух вуралах, – тихо прошептал Плут. – Задание это опасное. Никто бы не винил вас за отказ.

– Вурра-виг! – оскалившись, резко ответила Вумеру. – Вурро-лера. Наши сердца лопнули бы от стыда.

Варис улыбнулась.

– Они никогда не подведут нас, Плут, – сказала она. – Да благословят нас Небеса! Я надеюсь, мы все ещё встретимся у Ворот на Дорогу через Великую Топь.

Она подала знак толстолапам, и они поочерёдно обняв Плута на прощание, сошли с моста.

Издали, в полумраке тоннеля, Плут увидел высокое изящное сооружение, напоминающее беседку. Паланкин был установлен на резной раме, от которой отходили полированные длинные ручки. Толстолапы нагнулись, подхватили горизонтальные шесты когтистыми лапами и по команде Варис Лодд дружно подняли паланкин.

– Вух-вух, веера-луг-вух, – пробормотала себе под нос Молин с молодцеватой ухмылкой.

– Лёгкий как пёрышко, даже для такого старого мешка с костями, как я.

Плут улыбнулся в ответ. Какие отважные ребята!

– Вух-вух, – прошептал юноша, легонько прикоснувшись рукой ко лбу и груди. – Прощайте. – У него в глазах стояли слёзы.

– Прощай, Плут, – крикнули толстолапы, погружаясь в тоннель. – Пусть луна озарит нашу следующую встречу.

У Плута комок стоял в горле.

– Мы обязательно встретимся, – сказал он себе. – Непременно встретимся.

Фенбрус Лодд, взяв Плута под руку, увёл его с моста.

– Ты хорошо поработал, Плут Кородёр, – произнёс он. – Поешь, а потом займи своё место на барже, рядом со старым профессором Олквиксом Венваксом. Ему нужна поддержка, мой мальчик. А теперь ступай. Да благословят Земля и Небо нас и нашу Великую Библиотечную флотилию!