Текст книги "Громобой"

Автор книги: Крис Риддел

Соавторы: Пол Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В СУМЕРЕЧНЫЙ ЛЕС

Прутик зажмурился, падая все стремительнее. Вот когда ему пригодилась бы помощь Птицы-Помогарь, которая поклялась охранять его. Но, конечно же, она и не вздумала появиться.

Он уже перестал было и надеяться, когда вдруг услышал громкий щелчок. Механизм сработал, крылья раскрылись, и – у-у-у-у-х – шелковые полотна натянулись, как паруса. Прутик закачался, как лист на ветру.

Он открыл глаза и попытался распрямиться. В первый раз ему пришлось совершить прыжок, и тем не менее, когда Прутик откинул ноги назад и выбросил руки вперед, как его учили, он обнаружил, что легко скользит по воздуху.

– Лечу! – в восторге закричал он, когда ветер подхватил и откинул его волосы назад. – Я лечу-у-У-У-У!

Воздух вокруг него гудел и грохотал. Происходило что-то новое и непонятное. Молния, которая до сих пор ограничивалась внешней стеной облаков, неожиданно начала выбрасывать свои длинные тонкие нити в центр Великой Бури. Они соединялись и закручивались в гигантский шар.

Прутик в изумлении наблюдал за этим. «Должно быть, Великая Буря готовится извергнуть сноп молний. Это то, радичего все и затевалось. Это то, что мы пришли увидеть, – рождение грозофракса!»

Световой шар рос, становясь все больше и больше. Прутик зажмурился: зрелище было хоть и великолепно, но смотреть на него было больно. И когда он открыл глаза и прищурился, то заметил маленькое темное пятно в центре розовато-зеленого фосфорического свечения.

«Это же „Громобой“!» – замер он.

Он снова прищурился. Не было никаких сомнений. «Громобой» был внутри светящегося шара, который, в свою очередь, находился посередине Великой Бури. И в самом центре всего этого стоял его отец, Облачный Волк – Квинтиниус Верджиникс, лучший ученик, которого когда-либо видела Рыцарская Академия, – и смело продолжал вести свой корабль. Сердце Прутика наполнилось гордостью.

Гул становился громче, свет – ярче. Наэлектризованный воздух, казалось, дрожал, как живое существо.

Что же сейчас произойдет?

Внезапно Прутика ударило в спину, и он опрокинулся. Парашютные крылья затрещали, и ему ничего не осталось, как только молиться о том, чтобы их не сорвало с плеч.

Сверкавшие над ним прожилки молний постепенно угасали, так как электрическая сила была практически полностью выкачана из облаков. Стоявшие до сих пор дыбом волосы внезапно опустились. Вся энергия бури теперь сконцентрировалась в огромном шаре молнии.

Прутик затаил дыхание, продолжая медленно скользить вниз. Сердце гулко стучало в груди, а ладони были мокрые.

– Защити меня, небо! – в страхе прошептал он.

Затем совершенно неожиданно и безо всякого предупреждения – б-у-у-ум! – световой шар взорвался с невероятным грохотом и ослепительной вспышкой.

Ударная волна прокатилась по небу. Прутик задрожал от страха. В следующее мгновение свирепый шквал вновь опрокинул его и швырнул в надвигавшуюся гряду облаков.

– А-а-а-а-а-а! – вскричал он, когда завывающий вихрь закружил и завертел его. Прутик отчаянно дергал ногами и пытался махать руками – но тщетно. Ветер был неодолим. Все, что Прутик мог сделать, – это отдаться на произвол стихии.

Он продолжал падать. Шелковые полотнища вывернуло наизнанку, и Прутик в тревоге закричал, когда его закрутило и завертело среди клубившихся пурпурных облаков:

– Н-е-е-е-т!

Он летел все дальше – руки внизу, коленки где-то за ушами – и даже не пытался управлять крыльями, опасаясь, что в этом случае они сломаются под напором ветра. Шею скрутило, а спину согнуло пополам.

– Хватит! – задыхаясь, стонал он. – Да когда же это прекратится!

И в тот же миг это действительно прекратилось. В конце концов Великая Буря выплюнула его, как косточку, из своего клокочущего чрева. Это жуткое испытание продолжалось не дольше нескольких секунд, но Прутику они показались вечностью.

– Слава небу! – благодарно прошептал он.

Наступила зловещая тишина. Как будто сам воздух был измотан прошедшим вихрем. Прутик изменил положение и, когда его крылья распрямились, продолжал свой медленный плавный спуск. Впереди он видел, как удаляется Великая Буря. Она скользила по безоблачному синему небу, прекрасная и величественная, и светилась, как огромный пурпурный бумажный фонарик.

– И это все? – пробормотал он. – Неужели я прозевал сноп грозофракса?

Он разочарованно опустил голову и стал смотреть на приближавшийся Сумеречный Лес, когда неожиданно услышал новый звук. Он был похож на треск разрывающейся бумаги или на хлопки в ладоши. Прутик быстро поднял голову. В нижней части пурпурного шара появилось острие огненного снопа.

– Вот он! – воскликнул Прутик. – Сноп молний. Грозофракс!

Острый неровный сноп увеличивался, но происходило это медленно, как будто облака пытались сдержать его рост. Прутик уже начал сомневаться в том, что сноп когда-либо упадет вниз, как вдруг раздался гулкий удар, – и сноп молний отделился от Великой Бури.

Он устремился вниз, прожигая на своем пути атмосферу. Он сверкал и искрился, выл и свистел. Запах жареного миндаля наполнил воздух, заставив задрожать ноздри.

– Это… это прекрасно, – заворожено вздохнул Прутик. Сноп стремительно падал вниз. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! С шипением и треском он пролетел сквозь шатер леса и затем с гулким ударом, взметнув облака пыли, вонзился в землю. Прутик не сводил глаз с него, возвышавшегося внизу, среди деревьев, и трепетал в благоговейном восторге.

– Грозофракс, – шептал он. – И я видел, как он был рожден!

Теперь Великая Буря была всего лишь небольшим пурпурным пятном над линией горизонта, которое быстро исчезало из виду.

Воздух стал тяжелым, влажным и вялым. Он обволакивал, как мокрая тряпка.

Для Прутика, который все еще парил довольно высоко, в этом не было ничего хорошего.

При легком ветре управлять крыльями не составляет труда. Но в безветрие, как сейчас, спуск на них становится опасным – управлять ими практически невозможно. Чтобы шелковые крылья оставались наполненными воздухом, требуется предельная собранность и точность. Одно неловкое движение, и крылья сложатся, а он камнем рухнет на землю.

«Это как управлять небесным кораблем. – Прутик вспомнил, как когда-то объяснял ему отец. – Ты должен стараться не раскачиваться из стороны в сторону».

– Отец! – охнул Прутик. Как он мог забыть? Невероятно, чтобы «Громобой» выдержал такой взрыв. – И все же, может быть… – прошептал Прутик, уповая на чудо. – В конце концов, я не видел ни кораблекрушения, ни падающих обломков…

Он плавно снижался, и его сносило все ближе к снопу грозофракса. Будучи не в состоянии спикировать, Прутик надеялся, что милостивая судьба опустит его где-нибудь поблизости от бесценного сокровища. Но этому не суждено было случиться. Прутик был все еще высоко в небе, когда пролетел над блестевшим твердым снопом молний. Он разочарованно вздохнул, увидев, как грозофракс проскользнул у него под ногами и остался позади.

Боясь даже обернуться назад, Прутик мог только продолжать полет, крепко держась за крылья и по возможности не раскачиваясь. Мозаика леса, пропитанного золотыми сумерками, приближалась с каждой секундой. Рано или поздно ему придется приземлиться. Он прикоснулся к талисманам и амулетам, висевшим у него на шее.

– В Сумеречный Лес, – прошептал Прутик, даже не смея предположить, что он может там обнаружить.

Чем ниже он опускался, тем более тяжелым и теплым, почти удушливым становился воздух. Все его тело покрылось капельками пота. Скорость падения увеличивалась. Крылья зловеще задрожали. Внезапно, к своему ужасу, Прутик заметил, что уже вовсе не планирует… а просто падает!

– Нет! – закричал он. Этого не может быть. Только не теперь, не после того, что он уже пережил. – Не-е-ет!

Его отчаянный вопль подхватило эхо, пока он проваливался в золотой полумрак. Поломав верхушки деревьев, ударяясь о ветки и… бам!

Он приземлился тяжело и неловко, ударившись головой о корни какого-то дерева. Мягкий сумеречный свет погас в глазах, и Прутик оказался в полной темноте.

Он так и не узнал, как долго пролежал без сознания. Впрочем, в Сумеречном Лесу время не имеет никакого значения.

– Держи прямо, – услышал он. – Уже рядом.

Прутик открыл глаза. Он лежал на земле около высокого, угловатого и кривого от старости дерева. Он огляделся, и ему показалось, что все плывет перед ним. Прутик протер глаза – ничего не изменилось. Очевидно, сам воздух, густой и вязкий, искажал зрение.

Шатаясь как пьяный, он встал и выдохнул от изумления. Перед ним, в нескольких футах от поверхности земли, запутавшись в кожаной сбруе, висел незадачливый рыцарь, свалившийся с боевого скакуна-зубоскала.

Прутик перевел взгляд от ржавеющей фигуры вверх на запутанные веревки, а затем на огромный скелет погибшего небесного корабля, пронзенного острой верхушкой дерева. С одного бока корпуса, как грозный железный кулак, выглядывала старинная лебедка. Рыцарь покачивался в сонном воздухе.

– Кто… кто вы? – робко спросил Прутик.

Глубоко из-под забрала снова донесся голос:

– Держи прямо, Винчикс. Уже недалеко. Держи прямо, ну же.

Белые кости зубоскала проступали сквозь тонкую, как бумага, высохшую кожу, его пустые глазницы виднелись из металлического намордника, на котором с трудом можно было разобрать золотые буквы – Винчикс. Он жалобно поскуливал. Прутик перевел дух.

– Вы меня слышите? – спросил он рыцаря тонким, дрожащим голосом.

– Держи прямо, Винчикс, – вновь последовали те же слова.

Прутик протянул руку и дотронулся до забрала. Ржавые хлопья слетели вниз. Осторожно, почти не дыша, Прутик поднял забрало. Пергаментная кожа, плотно обтягивавшая улыбающийся череп, безжизненно выпученные глаза и, самое ужасное, тонкие бескровные губы рыцаря, которые шевелились!

– Уже рядом, держи прямо.

Завопив от ужаса, Прутик отскочил, развернулся и помчался прочь в тяжелые позолоченные глубины Сумеречного Леса.

Он бежал и бежал по лесу один-одинешенек, в смутной надежде отыскать сноп грозофракса и уповая на то, что остальные члены экипажа поступят так же. Он бежал, а яркое золотое свечение через секунду сменялось черно-белыми мерцающими переливами. Глубокие тени и слепящие блики. Уголь и мел. Свет и тьма, игра оттенков и полутонов, искажающая все, что попадало в ее пределы.

Древние деревья с узловатыми стволами и кривыми ветвями, казалось, извиваются в жидком воздухе, принимая формы гоблинов, великанов-людоедов и жутких монстров.

«Это же всего лишь деревья, – говорил себе Прутик. – Просто деревья – только и всего». Слова звучали как музыка и почему-то успокаивали, когда он их повторял. «Всего лишь деревяшки, деревяшки-костяшки. Вот и все…»

– Прутик! – крикнул он и потряс головой. Он должен собраться с мыслями и не терять контроля над собой!

Прутик шел теперь по мягкому ковру опавших листьев, глядя под ноги. Земля была покрыта слоем мельчайших сверкающих кристаллов, похожих на мелкую соль – или на россыпь звездной пыли. Он улыбнулся.

– Только посмотри, как они сверкают, – прошептал он. – Как искрятся и мерцают. Посмотри, как они светятся… Прутик! – завопил он опять. – Прекрати!

Он ударил себя по щекам – один раз, второй, третий, четвертый, пятый. Он бил себя до тех пор, пока щеки не стали красными и не запылали от боли.

«Думай о деле, которое выполняешь, – твердо сказал он себе. – Не позволяй мыслям блуждать!»

Но сказать было легче, чем сделать, ибо Сумеречный Лес был колдовским местом. Он нашептывал слова, которые, отраженные эхом, завораживали и манили. Углубляясь все дальше в лесную чащу, Прутик с ужасом обнаружил, как легко запутать его мысли… разбросать их и… развеять в мире иллюзий…

– Ты Прутик, сын Облачного Волка, капитана небесных пиратов, – резко сказал он себе. – Ты в Сумеречном Лесу, тебя принесла сюда Великая Буря. Ты ищешь грозофракс и экипаж «Громобоя». И выход отсюда!

До тех пор пока он будет помнить это, с ним все будет в порядке. Но помнить становилось труднее с каждым шагом. Казалось, что лес обступил его со всех сторон, покушаясь на разум и чувства. Он наполнил глаза зыбкими видениями, уши – гулким шепотом, а нос и рот – ароматами и запахом тлена.

Внезапно Прутику почудилось, что сбоку что-то мелькнуло. Он украдкой взглянул через плечо, а затем недоуменно нахмурился. Ничего не было.

– Но я мог бы поклясться… – в тревоге пробормотал он.

Время от времени это повторялось. Там что-то есть, он уверен в этом! Но как быстро он ни оборачивался, ему никак не удавалось поймать ускользающее видение.

«Мне это не нравится, – содрогнулся Прутик. – Мне это совсем не нравится».

Вдруг за спиной он услышал тихое цоканье. Это застало его врасплох, и, не успев ничего сообразить, Прутик уже оказался в избушке лесных троллей, где провел детство. Спельда, лесная тролльчиха, воспитавшая его как собственного сына, занималась домашними делами, а ее сандалии цокали по деревянному полу. Видение было таким ярким, таким реальным. Он увидел дрова, горящие в печке, и ощутил запах маринованных водорослей в дыхании Спельды.

– Ты моя матушка, – прошептал Прутик.

– А ты Прутик, мой прекрасный мальчик! – прошептала она в ответ.

Прутик вздрогнул при звуке своего имени. Он уставился перед собой, не понимая ничего в этом мерцающем полумраке. Чьи-то глаза смотрели на него, куда он ни поворачивался, а эти когти и зубы сверкали, исчезая из виду.

– Ты Прутик, сын Облачного Волка, – повторил он снова. – Ты в Сумеречном Лесу. Ты ищешь своих товарищей и выход отсюда! – Он вздохнул. – Выход из этого кошмара!

Раздался негромкий, скрипучий, повизгивающий звук. Металл о металл. Прутик улыбнулся. На борту «Громобоя» ужин, и небесные пираты сидят на длинной скамейке, за обе щеки уплетая запеченных дроздов и пюре из земляных яблок. Стояла тишина, которую нарушало только постоянное скрип-скрип, скрип-скрип, когда жевал Железная Челюсть. «Такое впечатление, что среди нас летучая крыса, – заметил Тем Кородер и засмеялся. – Слышь, Прутик, я говорю, что кажется…»

Прутик поморщился – это случилось опять! Сколько ему еще мучиться, пока коварный лес полностью не отнимет у него разум?

– Ты Прутик, – неуверенно произнес он. – Ты в Сумеречном Лесу. Ты ищешь… ищешь…

Вдруг справа от себя он совершенно отчетливо услышал тихое ржание зубоскала. Прутик застонал. Он, должно быть, сделал огромный круг. Значит, он столько прошел и столько мучился, пытаясь сосредоточиться, только для того, чтобы выйти на то же самое место!

Он внимательно осмотрел верхушки деревьев, рассчитывая обнаружить признаки погибшего корабля, но ничего не увидел. Встревоженный и озадаченный, Прутик пожевал кончик шейного платка. «Возможно, мне это почудилось, – подумал он. – Возможно…»

Его начала охватывать паника.

«Спок… Спокойно, – сказал он себе. – Сосредоточься на том, что впереди тебя. Не оглядывайся. С тобой ничего не случится».

– Спокойно, Болникс, с тобой ничего не случится, – прохрипел старческий голос.

Прутик посмотрел вперед. Его взгляд сосредоточился, а сердце замерло.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
БУРЫЙ РЫЦАРЬ

Перед ним высился другой рыцарь. С ног до головы он был покрыт ржавыми доспехами и сидел на боевом зубоскале. Когда рыцарь шевелился в седле, тяжелая броня лязгала и бренчала, измерительные приборы щелкали, а соединительные трубки тихо посвистывали.

– Теперь держи прямо, Болникс, – промолвил рыцарь высоким скрипучим голосом.

Прутик увидел под опущенным забралом два горящих глаза. Ему стало не по себе, и он отвел взгляд. Старый и слабый зубоскал взволнованно переминался с ноги на ногу.

– Спокойно, Болникс, – снова сказал рыцарь. – Теперь не слишком близко.

Пыхтя от усилий, рыцарь стащил с себя железную перчатку. Прутик уставился на его руку. Она была узловатая, как ветка старого дерева. Бренча и лязгая доспехами, рыцарь стал возиться с забралом.

– Теперь спокойно, – произнес он.

Прутик замер, когда, ржаво скрипнув, забрало открылось. На него смотрели подобные драгоценным камням, наполовину погруженным в породу, два глубоко ввалившихся ярко-синих глаза.

– Это ты, Гарлиниус? Я так долго тебя искал. – Голос был такой же старый, как и лицо, только вдвое печальнее.

– Нет, – ответил Прутик, приближаясь. – Пожалуйста, сэр, я потерпел кораблекрушение. «Громобой»…

Рыцарь отшатнулся, трубки и приборы на доспехах тревожно загремели. Зубоскал беспокойно захрюкал.

– Ты говоришь мне о громе, Гарлиниус! Ты, который забрал у меня «Королеву Бурь» и до сих пор не вернул. О, Гарлиниус, я искал тебя так долго, если бы ты только знал!

– Пожалуйста, – произнес Прутик, делая еще шаг вперед. – Я не Гарлиниус. Я Прутик, и я…

– Гарлиниус! – вскричал рыцарь, и его голос неожиданно повеселел. Надев перчатку на руку, он спрыгнул с зубоскала и схватил Прутика за плечо. – Как я рад тебя видеть! Мы расстались, будучи в плохих отношениях. Но рыцарям не следует быть злопамятными. О, Гарлиниус, я так страдал с тех пор! Я бродил по этим лесам в бесконечных поисках.

Рыцарь уставился на Прутика, и его глаза полыхали ярко-синим огнем. Металлическая перчатка еще сильнее впилась в плечо.

Прутик вздрогнул и попытался высвободиться.

– Но я не Гарлиниус, – настойчиво повторил он. – Я Прутик. Я ищу своих товарищей по экипажу, мой…

– Потерянный и ищущий, – застонал рыцарь. – Такой же, как и я! Но теперь это не имеет значения, ибо мы снова вместе. Я и ты, Гарлиниус! – Рыцарь изо всей силы сдавил плечо Прутика. – Я и ты!

– Да посмотрите на меня! – вскричал Прутик в отчаянии. – Послушайте, что я вам говорю. Я не Гарлиниус!

– Если бы ты только знал, как долго я тебя искал, – вздохнул рыцарь. – Поиск, вечный поиск.

– Да отстаньте вы от меня! – заорал Прутик во всю глотку. – Отпустите же наконец!

Но рыцарь не отпускал его. И как Прутик ни корчился и ни извивался, он не мог освободиться от тяжелой рыцарской клешни.

Наоборот, к своему ужасу, он видел, что рыцарь притягивает его к себе все ближе, и уже ощущал на своем лице теплый дурной запах из его рта. Рыцарь поднял другую руку, и Прутика передернуло от отвращения, когда костлявые шершавые пальцы стали ощупывать его сантиметр за сантиметром.

– Конечно Гарлиниус, – убедился рыцарь. – Орлиный нос. Высокий лоб. Как славно, что мы с тобой встретились.

Находясь совсем рядом, Прутик заметил, что доспехи рыцаря покрыты тонким слоем бурой пыли. Она перетекала по кирасе подобно жидкости. Вот он увидел свое отражение на поверхности металла, а вот оно снова исчезло.

– Если бы ты только знал, как я был одинок, Гарлиниус! – воскликнул рыцарь. – Как долго я тебя искал!

Прутик начинал паниковать.

– Я должен освободиться и удрать, – пробормотал он, скрипя зубами.

Он схватил руку в железной перчатке, вцепившуюся в его плечо, и дернул изо всей силы.

– Гарлиниус! – жалобно запротестовал рыцарь. Прутик изловчился и коленом ударил рыцаря в грудь. Раздался звон. Рыцарь тяжело загремел на землю, усыпанную кристаллическим порошком. Облако бурой пыли взметнулось вверх. Прутик упал на колени, сильно закашлявшись.

– Гарлиниус!

Рыцарь снова был на ногах. В руке он держал зазубренный меч, выглядевший внушительно, несмотря на ржавчину.

– Гарлиниус, – повторил он неожиданно высоким и злым голосом. Прутик замер, словно под гипнозом. Рыцарь занес меч.

Прутик перестал дышать.

На морщинистом лице рыцаря отразилось недоумение.

– Гарлиниус?! – позвал он. – Где ты?

Его глаза смотрели прямо на Прутика.

– Вернись, Гарлиниус! – взмолился рыцарь. – Мы снова будем друзьями. Если бы ты только знал, как долго я тебя искал! Гарлиниус! Пожалуйста…

Сердце Прутика сжалось от сострадания – рыцарь был слеп. Сумеречный Лес украл у него все чувства, ум и рассудок, оставив только жизнь. Он не будет знать отдыха, он никогда не обретет покоя. Этот рыцарь обречен вечно продолжать свои безнадежные поиски. «Нет, в Дремучих Лесах не было ничего, что могло бы сравниться в жестокости с этим жутким местом, – подумал Прутик. – Я должен выбраться отсюда. Я не позволю этому злому лесу забрать мой ум, мое зрение… Я убегу».

Рыцарь, не услышав ответа, печально повернулся.

– Так близко, – прошептал он. – Всегда так близко, и все-таки…

Он свистнул, обнажив гнилые зубы, и зубоскал послушно приковылял к нему. Кряхтя, рыцарь взгромоздился в седло.

– Я все-таки найду тебя, Гарлиниус! – крикнул он слабым, надтреснутым голосом. – Цель – это лишь вечное стремление! Куда бы Винчикс ни унес тебя, Болникс и я будем следовать по пятам!

Прутик не дышал и оставался абсолютно неподвижным, пока рыцарь, потрясая в воздухе кулаком и натянув поводья, не ускакал. Золотые отблески играли на его доспехах, когда он скрылся в расплывчатом калейдоскопе теней и света. Скрип постепенно затих, а цокающая поступь замерла вслед за ним.

Прутик наконец-то позволил себе вздохнуть и начал судорожно хватать ртом воздух. Внезапно он ощутил боль в плече: пустая перчатка бурого рыцаря до сих пор держала его железной хваткой.