Текст книги "Фергус Крейн и огненные алмазы"

Автор книги: Крис Риддел

Соавторы: Пол Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава тринадцатая

Дрожащей рукой Фергус открыл книгу и начал читать:

От изумления Фергус лишился дара речи. Он перевернул страницу, но дальше никаких записей не было. Он сидел в кресле, смотрел на горы и пытался осмыслить прочитанное.

Вскоре дверь отворилась и на галерею вошли три пингвина, а за ними на механическом кресле въехал человек, который сказал:

– Дорогой Фергус! Наконец-то мы встретились. Это я, мой милый мальчик. Твой давно пропавший дядя Тео!

Глава четырнадцатая

Пингвины несли подносы с великолепной снедью, а за ними двигался самоходный столик, накрытый на две персоны.

– Иди сюда, мой мальчик, – приветливо улыбаясь, сказал дядя Тео. – Ты, наверное, проголодался, а кроме того, тебе, конечно, захочется задать мне несколько вопросов.

– Не знаю даже, с чего начать, – растерянно проговорил Фергус, когда стол остановился перед ним и пингвины принялись расставлять на белоснежной скатерти круассаны, горячий шоколад, вазочки с вареньем и медом.

– Итак, начнем с начала, – сказал дядя Тео, направив механическое кресло к столу. – Познакомься с моими компаньонами Финном, Биллом и Джексоном. Если я не ошибаюсь, когда ты приехал, у дверей тебя встретил Джексон.

Пингвины слегка поклонились.

– Примите наши извинения, – сказал Финн (или Билл, а может, и Джексон – Фергус не мог отличить их друг от друга), – но мы должны идти в теплицу подрезать побеги.

– Да-да, разумеется, Билл, – сказал дядя Тео, наливая Фергусу чашку горячего шоколада. – Бегите, друзья. У нас с Фергусом есть все необходимое, не так ли, мой мальчик?

– Да, конечно, – отозвался Фергус.

Он взял из рук дяди чашку и отпил глоток. Шоколад был изумительный.

– Это один из маленьких секретов нашей торговой фирмы «Удивительный рейс», – пояснил дядя Тео, когда пингвины покинули галерею. – Горячий шоколад с эссенцией из орехов макадаччио. Ах, орехи макадаччио! Где бы мы, Крейны, были без них? Этот орешек сделал возможным все, что ты здесь видишь!

Дядя Тео широко развел руки, как бы желая обнять всю галерею.

– Однако я забегаю вперед, – спохватился он, взял круассан, намазал его густым слоем меда и продолжал: – Сначала надо ответить на твои вопросы. Спрашивай, не стесняйся.

– Как вы меня нашли? Почему вы – мой давно пропавший дядя? И почему мне грозит опасность? Какая опасность? И…

– Фергус, Фергус, Фергус, – улыбнулся дядя Тео. Глаза его весело поблескивали за стеклами очков в тонкой стальной оправе. – Успокойся, мой милый, и отведай эти великолепные круассаны. Я все тебе расскажу, но сначала тебе не мешает познакомиться со своей родней, – показал он на портреты, развешанные на стене. – Этот суровый на вид господин в цилиндре – мой дед, а твой прадед, основатель семейной фирмы «Крейн и сыновья». В те времена фирма производила пуговицы. Надеюсь, ты слышал о «двойной застежке Крейн»?

Фергус покачал головой.

– Ничего страшного. Когда-то пи один порядочный дождевик не мог называться дождевиком, если у него не было «двойной застежки Крейн». Рядом с дедом – его супруга, бабушка Марианна, а это, – он указал на портрет веселой парочки, – это Мамочка и папочка Дюбуа, благослови их Господь. Родители моей мамы. Моя мама – твоя бабушка – не кто иная, как знаменитая портретистка Рейчел Дюбуа. Уж о ней-то ты наверняка слышал.

Фергус снова покачал головой.

– Ничего страшного, – продолжал дядя. – Некогда ни одна порядочная гостиная в стране не могла называться гостиной, если в ней над каминной полкой не висела картина кисти Дюбуа. Она написала все эти портреты. Прекрасные работы, ты не находишь?

Фергус кивнул.

– Дальше висит портрет трех сестер моего батюшки – тетушек Полли, Молли и Долли. Они были неразлучны до самого конца.

– До самого конца?

– Произошла ужасная катастрофа. Во время второго акта мюзикла «Рыба-велосипедист» обезумевший от ярости слон ринулся в партер. У них не было ни малейшего шанса на спасение.

– Про мюзикл «Рыба-велосипедист» я слышал! – сказал Фергус.

– Неужели? – удивился дядя Тео. – Я думал, что этот спектакль давно снят с репертуара. Как странно… Впрочем, это не имеет значения. – Он откашлялся и указал на семейный портрет, висевший у них над головой: – А это мой отец Теодор, моя матушка Рейчел, я и…

– Мой отец! – вскричал Фергус.

– Да-да, конечно… – Дядя Тео обвел картину задумчивым взглядом. – Конечно, твой отец, великий капитан Маркус Крейн – исследователь, искатель приключений и первооткрыватель ореха макадаччио!

Фергус не сводил глаз с изображенного на картине мальчика. У мальчика была та же веселая улыбка и та же озорная искорка в глазах, что и на знакомой фотографии его отца, висевшей дома над камином.

– Ах, милый Маркус, – продолжал дядя. – Когда мама писала эту картину, фирма «Крейн и сыновья» переживала тяжелые времена. «Двойная застежка Крейн» вышла из моды, все мечтали только о застежке «молния», и мы жили на деньги, которые мама зарабатывала живописью. Помнится, когда я уже пошел на поправку, Маркус мне сказал…

– Вы были больны? – спросил Фергус, оторвав взгляд от портрета.

– Да, у меня был суставной ревматизм. А потом… потом отказали ноги… – Дядя Тео умолк. В галерее на мгновение воцарилась тишина, но вскоре он продолжил свое повествование: – Итак, Маркус мне сказал: «Тео, на пуговицах свет клином не сошелся. Мир велик, и нам с тобой предстоит еще много путешествий и много открытий». Понимаешь, он хотел меня подбодрить, – улыбнулся дядя Тео. – Но мы оба прекрасно знали, что я уже никогда не встану на ноги, и путешествия придется совершать ему одному.

Голос дяди перешел на шепот, а потом он и вовсе умолк.

– Когда папа скончался, я взял на себя управление компанией «Крейн и сыновья», а Маркус предпринял свое первое путешествие – отправился к Ледовому Дворцу. Там он познакомился с Финном, Биллом и Джексоном. Они спасли ему жизнь, отбив его от мороженщиков, разъезжавших в моржовых упряжках. Ну да это длинная история. Напомни, я как-нибудь тебе ее расскажу.

– Обязательно напомню, – отозвался Фергус, широко раскрыв глаза от изумления.

– Пока Маркуса ие было, я покончил с пуговицами и занялся изобретательством.

Для начала изобрел кое-что попроще – например, саморегулирующуюся настенную лампу,

автоматический стеллаж.

У меня открылся настоящий талант. Долгие годы, проведенные в постели и на механическом кресле, не прошли даром – у меня было много времени для размышлений.

Фергус кивнул и принялся за второй круассан.

– Фирма «Крейн и сыновья» кое-как держалась на плаву, и я даже ухитрился найти денег на покупку старого чайного клипера для следующей экспедиции Маркуса.

– Это была «Бетти-Джин»! – воскликнул Фергус.

– Она самая, мой мальчик. Она самая. Итак, Маркус отправился к Изумрудному морю, нашел там орехи макадаччио и привез их домой. Из десятка орехов, которые он привез, я вырастил в теплице целую рощу деревьев макадаччио, а фирма «Крейн и сыновья» сделала на них целое состояние. Почему мы на этом не успокоились, ума не приложу. Впрочем, Маркус не из тех, кто способен остепениться и осесть на берегу. Даже знакомство с твоей мамой, прелестной Лючией, – и то не могло удержать его на месте.

Фергус слушал, стараясь не пропустить ни слова.

– Она была сиротой, – продолжал дядя Тео. – Самостоятельно научилась стряпать. Поступила на службу. Вскоре они познакомились и полюбили друг друга. Все шло как по маслу до… – Дядя опять умолк на полуслове.

– До чего?

– До рокового путешествия. – Дядя Тео погладил переплет вахтенного журнала «Бетти-Джин» и оглянулся на Фергуса. – Ну а дальше ты и сам все знаешь.

Глава пятнадцатая

– Поразительно! – воскликнул Фергус, подняв глаза к возвышавшимся над ними огромным деревьям макадаччио.

– Ты прав, мой мальчик, – отозвался дядя Тео, поглаживая оранжевый ствол дерева-гиганта, обросший шарами и завитками. – Здесь, в наших теплицах на Дозорной горе, торговая компания «Удивительный рейс» вырастила пятьсот семь зрелых экземпляров, – с гордостью добавил он.

Вагончик фуникулера перевез их с Фергусом с галереи горного шале на ближайший склон, где под высокими стеклянными куполами возвышались три большие теплицы. В каждой работал пингвин.

– А почему вы переименовали свою компанию? – поинтересовался Фергус.

– Когда я остался один, название «Крейн и сыновья» уже не соответствовало положению вещей. К тому же это был лишний повод вспомнить о твоем отце.

– А что случилось с моей мамой? – помолчав, спросил Фергус.

– Она перестала со мной разговаривать, – грустно отвечал ему дядя. – Она винила меня в том, что я не отговорил брата от этого последнего рокового путешествия. После его отплытия она не сказала мне ни единого слова, заперлась у себя в комнате и все время плакала. Я тогда и понятия не имел, что она ожидает тебя, – вздохнул он. – А через полгода «Бетти-Джин» вернулась, и Смоллет как ни в чем не бывало пришел ко мне.

Дядя Тео крякнул и сердито покачал головой.

– Шайка мошенников – этот Смоллет и вся его команда. Я корю себя за то, что как следует в них не разобрался, прежде чем Маркус их нанял. К сожалению, твой отец, будучи сам прекрасным человеком, всегда видел в людях только хорошее, а Смоллет этим воспользовался. Выяснилось, что он не раз сидел в тюрьме за пиратство и мошенничество. К тому же у него шесть жен.

– Да, я видел их фотографии, – подтвердил Фергус. – Больше всех мне понравилась миссис Свитуотер Киз.

– Этот тип – отъявленный негодяй! – сердито сказал дядя Тео. – И вся его команда ничуть не лучше. Все как один мерзавцы – и Лиззи Блад, и рыжебородый Спайсер, и одноглазый Джек Вудхед, и коротышка Джон Гилрой. Шайка пиратов – вот они кто! К сожалению, я выяснил все это слишком поздно, – вздохнул он. – Когда они вернулись без Маркуса, Смоллет, он же капитан Крюк, явился ко мне и в обмен на вахтенный журнал заставил меня переписать на его имя «Бетти-Джин».

– Вы обменяли «Бетти-Джин» на какую-то старую книгу? – удивился Фергус.

– Но, Фергус, неужели ты не понимаешь? Ведь в этой книге – последние слова твоего отца. Разве может какой-то жалкий парусник идти в сравнение с этим? Разбойник грозился в случае моего отказа попросту сжечь журнал. Я никак не мог этого допустить. – На глаза дяди Тео навернулись слезы. Он громко откашлялся. – Что касается твоей матери, то это переполнило чашу ее терпения. Она уложила свои вещи и в одну прекрасную ночь исчезла. Милая Лючия, – грустно промолвил он. – У нее на губах до сих пор остаются следы молока, которое она пьет? А на солнце она по-прежнему чихает?

– Да, – улыбнулся Фергус, но тотчас нахмурился и спросил: – Но как вы ее нашли, дядя Тео?

Фергус посторонился, пропуская Финна, или Билла, или Джексона, – кто из них это был, он так и не понял, – который проковылял мимо с тачкой, груженной орехами макадаччио.

– Ее нашел не я, а Джексон. Правда, Джексон?

Пингвин кивнул и принялся бросать орехи в желоб в полу теплицы.

– Видишь ли, Джексон ведет альбом вырезок из газет, журналов и книг, в которых упоминаются пингвины. Я, конечно, пытаюсь внушить ему, что вырывать страницы из книг нехорошо, но он меня не слушает.

Дядя Тео бросил на Джексона строгий взгляд, но тот, не обратив на него ни малейшего внимания, взял лейку и заковылял прочь.

– На чем бишь я остановился? – спросил дядя Тео.

– На альбоме для вырезок.

– Ах да, на альбоме. Вообрази, как я удивился, когда Джексон показал мне фотографию, вырезанную из «Монморанси газетт»!

– Торт! – вскричал Фергус. – Торт с фигурками пингвинов в сахарной глазури! Мама испекла его для вечеринки сотрудников кафедры доктора Фассбиндера!

– Он самый, – сказал дядя Тео. – Мы с Джексоном сразу узнали Лючию. Связаться с Академией Монморанси и выяснить, что торт испекли в булочной Байдербекера, было проще простого. Я, конечно, понимал: раз Лючия не желает иметь со мной дела, то, если я предложу ей помощь, она откажется или снова исчезнет. Поэтому я решил разузнать, как она живет, чем можно ей помочь, и для этого послал к вам Джексона.

– Джексона? Он заходил в булочную Байдербекера? – удивился Фергус.

– Ну да, разумеется, под маской. Он переоделся в костюм канадского гуся с механическими крыльями. Вернулся в бешенстве и заявил, что больше не намерен участвовать в моих авантюрах. Мало того, что костюм был ему тесен, он еще чуть ли не на двое суток застрял в ветвях дерева в парке Монморанси.

Тем не менее он увидел все, что надо, и подтвердил, что Лючия служит в булочной Байдербекера и живет в мансарде апартаментов эрцгерцога Фердинанда. И увидел еще кое-что, – с улыбкой добавил дядя Тео. – Он увидел мальчика, который иногда стоит за прилавком булочной и продает пирожные.

– То есть меня?

– Конечно.

Ножки механического кресла дяди Тео застучали по вымощенной полированными плитками дорожке, которая вела от теплиц к фуникулеру. Они сели в вагончик, и пока фуникулер спускался обратно к шале, дядя Тео продолжал свой рассказ:

– Мне нужно было все разузнать о тебе, Фергус, и ты мне в этом помог. Можешь себе представить, как я встревожился, когда выяснилось, что ты поступил в школу, которая носит совершенно неподходящее для нее название «Учебный корабль „Бетти-Джин“»! Известие о том, что ты посещаешь подобное заведение, привело меня в ужас, и мои опасения были не напрасны. Капитан Крюк явно замыслил недоброе.

Вагончик фуникулера плавно остановился, дверцы раздвинулись, и оба пассажира очутились на галерее. Фергус услышал топот приближающихся механических ножек.

– Ланчомат! – вскричал он.

– Одна из моих маленьких хитростей, – пояснил дядя Тео, когда все шесть ножек ящика с ланчем остановились как вкопанные. – Просто усовершенствованный жук-самоход. Способность хранить бутерброды – небольшое видоизменение, которое я внес в его конструкцию специально для тебя. Прости меня за этот невинный обман, мой мальчик, но мне позарез нужно было иметь на борту «Бетти-Джин» надежного соглядатая. Посмотрим, что он там увидел.

Фергус поглядел себе под ноги. На полу галереи был разостлан большой лист чистой бумаги. Дядя Тео щелкнул на льцами, и жук-самоход засуетился, заметался, выпустил из дна струйку черных чернил и принялся чертить на бумаге какие-то, на первый взгляд, бессмысленные линии и закорючки.

Фергус следил не отводя глаз, а когда жук, закончив свою работу, остановился, понял, что перед ним карта Изумрудного моря с разбросанными по нему островами. Острова были изображены во всех подробностях и притом с краткими примечаниями.

Дядя Тео с гордостью сказал:

– Это точная копия морской карты, которую жук-самоход нашел в каюте капитана Крюка. Той самой карты, которую твой отец начертил во время своего первого путешествия к Изумрудному морю, а этот бессовестный негодяй Смоллет у него украл.

«Да, от капитана Крюка всего можно ожидать», – подумал Фергус. На карте были ясно видны изогнутые очертания острова Подкова с четкими подписями «пальмы» и «коралловые рифы». Потом остров Магнит – родина деревьев макадаччио; длинное ожерелье островов – Морская звезда, Чайник, Пончик, Толстый кролик, Медуза. Они образовывали изогнутый хвост архипелага Скорпион и заканчивались остроконечным жалом – островом Огня.

– Остров Огня, – сказал дядя Тео, следивший за взглядом Фергуса, – единственное место в мире, где можно найти эти замечательные штучки.

Он вынул из кармана камень размером с яйцо чайки, повернул его к свету, и камень засверкал и заискрился, словно был освещен изнутри.

– Огненный алмаз! – вырвалось у Фергуса.

– Он самый, – подтвердил дядя Тео. – Твой отец нашел его во время своего первого путешествия и решил непременно вернуться на остров, чтобы добыть как можно больше этих драгоценных камней. С этой целью он нанес на карту местоположение огненных пещер. Посмотри.

Посреди острова высился вулкан, а у его подножия были четко обозначены входы в огненные пещеры. Но особое внимание Фергуса привлекли четыре извилистые линии, направленные от входов в подземелья к наружным обводам вулкана. Каждая линия имела свое название. Когда Фергус их прочитал, у него захолонуло сердце. Дыра Славы. Большая Медведица. Штопор. Чертов котел.

Глава шестнадцатая

Если бы в тот дождливый день кто-нибудь притаился за статуей Веселого козла в парке Монморанси с целью узнать, что творится в густых зарослях ежевики и остролиста в дальнем углу парка, его глазам представилось бы поистине фантастическое зрелище.

Он увидел бы, как большой серебристый конь, едва различимый на фоне серых облаков, опускался с неба на огромных крыльях. Потом он увидел бы, как конь сел на землю, с седла соскочил мальчик, на прощание махнул коню рукой и мимо башни, часы на которой как раз пробили пять, со всех ног помчался по парку в сторону бульвара Эрцгерцога Фердинанда.

А если бы он задержался в своем укрытии еще на мгновение, то увидел бы, как конь, бесшумно взмахнув большими механическими крыльями, снова поднялся в воздух и взял курс на далекие горы.

Но в тот дождливый день в парке Монморанси этого не видел никто – по той простой причине, что там никого не было.

Возвратившись к апартаментам эрцгерцога Фердинанда, Фергус вытащил из кармана ключи и отпер парадную дверь. Кажется, путь был свободен. Он на цыпочках прошел по мраморному полу, миновал почтовые ящики и поднялся по лестнице на второй этаж.

Все было тихо.

Фергус поднялся на третий этаж и только собрался подняться на четвертый, как дверь у него за спиной отворилась и из нее высунулся Артуро Сквиджи. На голове у него, словно изогнутая спина злобно ворчащего пса, торчала накладка из искусственных волос.

– Здорово, старина, – сказал он. – Этот растреклятый кот тебе не попадался?

– К сожалению, нет, – бросил Фергус.

– Очень жаль! – прокричал ему вслед Артуро.

Фергус поднялся на четвертый этаж и помчался дальше, на пятый.

Добравшись наконец до своей квартиры, он вставил ключ в замок, отпер дверь и вошел.

– Это ты, Фергус? – раздался из гостиной голос миссис Крейн.

– Да, мама.

– Ты не помахал мне рукой сегодня утром. Как прошел день в школе?

Скрестив ноги, миссис Крейн сидела на полу в гостиной и составляла длинную цепочку из бумажных фигурок пингвинов.

– Прости, мамочка, я просто задумался. Впрочем, день прошел нормально.

– Посмотри, что мне на этот раз прислали из фирмы «Удивительный рейс», – со смехом сказала миссис Крейн. – Бумажных пингвинов! И еще чек на порядочную сумму денег! И очень любезное письмо.

Там говорится, что у них никогда не было такой аккуратной сотрудницы, как я.

Фергус улыбнулся.

– Ой, Фергус! Ты же насквозь промок, – сказала она, внимательно взглянув на сына. – Беги переоденься, а я приготовлю нам по чашечке горячего шоколада совершенно нового сорта. Ты никогда не догадаешься, что в нем содержится. Орехи макадаччио!

Сонно улыбаясь, Фергус пошел к себе в комнату, переоделся во все сухое и прилег на кровать. В ушах у него звенели прощальные слова дяди Тео. «Завтра ты пойдешь в школу и предупредишь товарищей, – сказал ему дядя. – Вы все должны покинуть корабль и больше на него не возвращаться! А главное, дорогой мой мальчик, не говори ни слова маме. Не надо ее огорчать».

«Не скажу», – пообещал Фергус, забираясь на спину коня.

«Счастливого пути, Фергус! Было очень приятно с тобой познакомиться. Помни – если тебе что-нибудь понадобится, я всегда тут как тут!» – крикнул ему вслед дядя.

Когда миссис Крейн с чашкой горячего шоколада вошла в комнату Фергуса, она увидела, что он крепко спит.

– Спокойной ночи, сынок, приятных снов, – сказала она, целуя его в лоб.

Глава семнадцатая

Б-и-и-и-п! Б-и-и-и-п! Б-и-и-и-п!

Пронзительный звон будильника разбудил Фергуса. Ему приснился очень странный сон – будто он стоит на сцене рядом с Юджинией Бичем, исполняющей арию «Жалоба Дейзи», а в это время капитан Крюк верхом на слоне врывается в театр, вышвыривает его на улицу и гонится за ним вокруг парка Монморанси. Спасся Фергус лишь благодаря тому, что переоделся в костюм Пепе – обезьянки шарманщика Антонио, а на голову нацепил волосяную накладку Артуро Сквиджи. К счастью, как раз в ту минуту, когда на него, сверкая когтями, прыгнул кот Принц Касииан, зазвонил будильник.

Б-и-и-и-п! Б-и-и-и-п!

Фергус выключил будильник, соскочил с кровати и стал торопливо одеваться. Пора бежать в школу предупредить товарищей.

Он схватил было ранец, но тут же швырнул его на место. Ранец ему больше не понадобится… и «Практическая спелеология для начинающих» тоже. Он помчался на кухню. К старому ящику для ланча была прислонена записка:

Не могла найти новый ящичек для ланча. Возьми старый.

Целую.

Мама.

«Ланч мне тоже не понадобится», – подумал Фергус, бегом спускаясь с лестницы. В вестибюле ему повстречалась мисс Джемайма Гамм, которая как раз вывозила клетку со своими канарейками на ежедневный променад в парк Монморанси.

– Вчера я видела нечто совершенно невероятное, – сказала она в ответ на приветствие Фергуса. – Я шла мимо парка Монморанси и увидела какую-то странную птицу. Она летела высоко в небе, описывая круги вокруг часовой башни. Такая огромная и вся серебряная.

– Наверно, это была чайка, мисс Гамм, – сказал Фергус.

– Нет, не думаю. На чайку она была совсем не похожа. Она… – Тут мисс Гамм смущенно хихикнула. – Она скорее напоминала летящую лошадь.

Фергус помахал матери, стоявшей за витриной булочной Байдербекера, сломя голову помчался по бульвару Эрцгерцога Фердинанда, миновал станцию железной дороги, театр и большой рекламный щит, сплошь заклеенный афишами.

Фергус мчался по переулкам, по набережной канала, мимо мыса Циклопов. То ли от бега, то ли от голода – он ведь не успел позавтракать, – то ли от пережитых за последние дни волнений у него сильно засосало под ложечкой. И только добравшись до пристани, он понял от чего.

Он ахнул. Он протер глаза и посмотрел еще раз. Не может быть! «Бетти-Джин»…

Ее нет!

В изумлении Фергус ринулся к причалу, где должен был стоять парусник. У большого железного кольца для швартовки возвышался знакомый щит с изображением русалки в академической шапочке и с надписью: «Учебный корабль „Бетти-Джин“». Бумажная лента, наклеенная поперек щита, гласила: «Учебное плавание. Возвращение через шесть недель».

– Через шесть недель! – вскричал Фергус.

Чайка, стоявшая на щите, взвизгнула и улетела.

– Нет… нет… – простонал Фергус.

Боливия пыталась его предупредить. «Не ходи завтра в школу! Не ходи завтра в школу!» – скрипучим голосом выкрикивала она. Уж она-то знала, что пираты замышляют недоброе, а он не обратил внимания на ее предостережения. А теперь слишком поздно! Капитан Крюк взял курс на остров Огня и увез с собой его товарищей.

Мышка. Хорейс. Плаксивая бедняжка Сильви. И Гвоздь – отважный Гвоздь Томпсон… Никто из них не подозревал о том, что ожидает их в далеком Изумрудном море.

Зато он, Фергус Крейн, отлично это знал.

Он весь кипел от ярости. Капитан Крюк и его подлые подручные не выйдут сухими из воды – уж он-то об этом позаботится!

Фергус повернул назад и решительно зашагал обратно по бульвару Эрцгерцога Фердинанда.