Текст книги "Поиски Бога"

Автор книги: Крабб Ларри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Однако с течением времени такое поведение приобретает над нами все большую и большую власть. Теперь мы гонимы стремлением добиться успеха, или становимся сексуальными маньяками, или приносим важные для нас взаимоотношения в жертву неукротимому желанию переедать. В своей решимости вновь испытать это ощущение полноты жизни мы избегаем всего, мало-мальски угрожающего. С этой целью некоторые люди (обычно они были жертвами плохого обращения) расщепляют свою индивидуальность на несколько отдельных личностей. Каждая из этих личностей призвана защитить какую-то часть индивидуальности перед лицом ужасной и разрушительной боли. Поведение, которое однажды принесло ощущение жизни (или по крайней мере нечто, напоминающее ее), может перерасти в сексуальное отклонение, безжизненную и дисциплинированную религиозность, неутолимое стремление все делать идеально или серьезное эмоциональное расстройство.

В какой-то момент мы осознаем, что наше поведение превратилось в проблему. Оно больше не приносит прежнего облегчения. Мы понимаем, что в нашей жизни далеко не все хорошо. Мы обращаемся за помощью с целью преодолеть проблему, мешающую нам быть счастливыми. «Мне бы только справиться с извращенными сексуальными желаниями», или «Если бы только я мог лучше к себе относиться», или «Если бы только мне не чувствовать себя все время такой усталой», тогда жизнь станет хорошей!

Мы стремимся разрешить проблемы, прибегая для этого ко всем доступным средствам (включая Бога). Больше нас по-настоящему не интересует ничто. Нам уже не до поисков Бога. Мы постоянно озабочены чем-то другим. Мы не хотим больше потакать старым привычкам, ведь они создали слишком много проблем. Изобретая новые способы преодоления проблемы, мы по сути заняты исключительно своей собственной драгоценной персоной. Мы полны страстной решимости добиться такого состояния, которое позволило бы нам наслаждаться жизнью. Это для нас важнее познания Того, Кто Сам есть жизнь. Мы не избавились от порочной природы; мы просто заменили одну дурную страсть другой. Мы полны страстной решимости добиться такого состояния, которое позволило бы нам наслаждаться жизнью. Это для нас важнее познания Того, Кто Сам есть жизнь.

Любая правящая нами страсть, подталкивающая нас к поискам жизни в чем-то другом, кроме познания Христа через более полное повиновение Ему, является плодом порочной природы. Плод божественной природы коренным образом отличается от этого. Когда Божий Дух свободен действовать в нас так, как угодно Богу, то на волю выходят благородные страсти. Добро становится для нас привлекательным.

Из-за своего сомнения в Божьей доброте мы позволяем себе желать только того, что находится в нашей власти. Например, сексуальные наслаждения заменяют собой радость любовной и лишенной оборонительного оттенка взаимной самоотдачи.

Дурные страсти будут продолжать править нами до тех пор, пока мы не разовьем в себе уверенность в Божьей доброте. На место сомнений должна прийти вера. Мы должны что-то делать, чтобы уничтожить дурные страсти, которые имеют над нами такую власть. Дурные страсти глубоки. Это первый момент, который я хочу подчеркнуть. Второй момент более ободряющ.

2. В душе каждого христианина дремлют хорошие страсти. Они лишь ждут подходящего момента, чтобы выйти на волю.

В сердце каждого искупленного человека живет желание увидеть других святыми, стремление к самоотдаче и страсть поклоняться Кому-то сильному и доброму. Но наши благородные страсти заглушаются решимостью пробиться в жизни, не уповая на Бога. Мы пытаемся найти способы сделать себя святыми, самоутвердиться и достичь своих целей. Следствие этого очевидно. Наши благородные страсти пребывают в хроническом состоянии зимней спячки.

Но они по-прежнему живы. Они всего лишь уснули, но не исчезли. В сердце, куда вошел Божий Дух, невозможно искоренить способность глубоко желать того хорошего, что привлекает нас к Богу. Но эту способность можно подавить. В качестве иллюстрации позвольте мне рассказать одну историю.

Тери была замужем пять лет. Во время интимных отношений она всегда закрывала глаза. Годы плохого обращения в детстве разрушили в ней всякую надежду на то, что кто-то может действительно глубоко полюбить ее. Закрывая глаза, она защищалась от любого намека на зрелище эгоистической похоти. Она боялась, что у мужа в эти моменты именно такой, похотливый взгляд. Она в состоянии была ответить на его прикосновения, только спрятав свое глубокое желание нежной и чистой любви с его стороны.

Во время одной из наших бесед я попросил ее в следующий раз, когда муж поцелует ее, посмотреть ему в глаза. От ужаса у нее перехватило дыхание. Она сказала: «Вы слишком многого от меня хотите!»

«Задумайтесь о том, чего вы больше всего хотите от ваших с ним взаимоотношений, – ответил я. – Уж конечно, вы хотите чего-то большего, чем просто никогда больше не страдать от плохого обращения. Вы хотите быть любимой и любить по-настоящему. Вы стремитесь быть женщиной, способной дарить тепло и быть «надежным тылом» для мужа. Вы хотите, чтобы он получал от вас поддержку и ободрение и ценил вас. Закрывая глаза, вы тем самым лишаетесь возможности заметить не только то плохое, что может произойти и чего вы так боитесь, но также и возможности познать Бога как заслуживающую доверия Личность. И вы упускаете возможность сделать мужа по-настоящему счастливым, целиком отдавшись ему».

Позже она рассказывала мне, что тот момент, когда она открыла глаза во время поцелуя, стал для нее самым ужасным и самым прекрасным переживанием в ее жизни. Нечто более сильное она испытала, когда открыла глаза во время полового акта. Этот момент был более ужасающим. Но он содержал в себе потенциал для более глубокого наслаждения.

Мы не очень-то доверяем Богу, поэтому притворяемся, что самого глубокого и самого сильного желания нашего сердца (быть такими же хорошими, как Бог) на самом деле не существует. Мы делаем вид, что готовы удовлетвориться чем-то неизмеримо меньшим. Мы боремся с благородными страстями, потому что при отсутствии доверия к Богу они делают нас самыми несчастными людьми. Надо выбрать другой путь: чувствовать страсти, которые могут либо погрузить нас в бездну отчаяния, либо подтолкнуть к неизменной радости.

Благородные страсти зажигаются редко. А иногда мы обманываемся, считая, что испытываем их, в то время как на самое деле испытываем другие чувства. Все это подводит нас к третьему из главных моментов.

3. Дурные страсти могут маскироваться под хорошие.

Вот муж, испробовавший все возможные способы внести тепло и сердечность в холодную супружескую жизнь. Придя к выводу, что все его старания бесплодны, он может ретироваться под знаменем ничего не требующего долготерпения. «Ума не приложу, что с ней такое. Я сделал все, что мог. Осталось только молиться». Но любовь, подобная любви Христа, которая есть воистину благородная страсть, никогда не перестает и не сдается. В своем желании открыться отвергающему ее она не останавливается ни перед чем, включая риск ужасающего конфликта.

Одинокие люди, которые слишком много едят, чувствуют себя благородными жертвами своего неотступного голода: «Что-то заставляет меня есть. И это сильнее меня. Уже одно то, что я просто поем один раз, соблюдая меру, достойно аплодисментов». Вполне естественно искать утешения в благих намерениях или чувствовать себя жертвами позывов, над которыми мы не властны. Но когда Апостол Павел испытывал такое неотступное желание сделать что-то, чего делать явно не следовало, он не выискивал способа подкормить на этой почве свое тщеславие. Вместо этого он называл себя «бедным человеком» и просил у Бога прощения и благодати, дающей силы (Рим. 7:24-25).

Сознательное решение поступать так, как угодно Богу (то есть воспитывать детей в атмосфере любви, идти навстречу безответственным супругам или не потакать привычке к перееданию) является самым первым шагом на пути к тому, чтобы нами владели благородные страсти. А по мере продолжения путешествия они будут все больше и больше набирать силу. Но вместе с тем и дурные страсти поднимут голову. Они станут досаждать нам сильнее, чем в те времена, когда мы полностью находились в их власти. И вот заключительный важный момент.

4. Дурные страсти часто более чувственны, но благородные страсти привлекательнее.

Порой нами правит страсть к Богу, но при этом мы можем более интенсивно ощущать дурные страсти. Но все определяется не тем, какие страсти мы ощущаем с большей силой, главное – каким страстям мы повинуемся.

Нам не нужно чересчур сурово судить себя, если похоть и зависть в нас говорят громче, чем страсть к познанию Бога. Наслаждения греха приносят непосредственное чувственное удовольствие и тем самым парализуют нашу боль. Радость в Боге растет медленно, с течением времени, и периодически сопровождается страданием. Степень чувственной радости (хорошо ли мне?) является ненадежным способом определения благочестивой жизни. Духовно взрослеющие люди порой чувствуют себя предельно несчастными (Ос. 5:15). Все определяется не тем, какие страсти мы ощущаем с большей силой, главное – каким страстям мы повинуемся.

В Библии часто используются такие метафорические выражения, как жаждать Бога, вкушать Бога, пить живую воду, есть хлеб с неба. Из этого становится ясно, что обретение Бога никак нельзя считать отвлеченным понятием. От нас требуется нечто большее, чем просто понять истину о Боге; мы должны встретиться с Ним так же, как невеста встречается с женихом в брачную ночь. Обретение Бога – это чувственное переживание.

Но до тех пор пока мы не встретимся со Христом лицом к лицу, наши естественные желания и страхи могут казаться более злободневными. Порой с ними почти невозможно справиться. Когда мы теряем сон из-за беспрестанных тревог по поводу работы, нам не следует чувствовать себя виноватыми (при условии, что мы не превращаем стремление избавиться от тревоги и бессонницы в главную цель своей жизни).

Жизнь порой может стать очень тяжелой. И вера не избавляет от этого. Но нам не следует полагаться на греховные способы успокоения нервов.

Иногда кажется, что дурные страсти преобладают. В такие моменты необходимо напомнить себе, что Бог совершает в нас Свою работу. Он делает так, что перспектива познания Его становится для нас соблазнительной. Он обращается к тем частям нашей души, которые не соблазняются на более слабые удовольствия. А именно они определяют, какие мы христиане на самом деле.

Метод Бога в привлечении нас к Нему заключается в следующем. Он действует на нашу порочную природу, предназначенную для того, чтобы избавить нас от ужаса и боли; допускает, чтобы мы испытали этот страх и боль. Затем Он привлекает нас надеждой, что в Нем мы найдем удовлетворение всякому благородному желанию.

Бог разрушает в нас плохое. Он являет нам Свой гнев за грех и Свою заслуживающую доверия доброту. Как Он это делает? Он проходит сквозь нас в то время, как мы живем своей жизнью. Господь не требует, чтобы мы очистили себя, прежде чем Он начнет в нас Свою работу. Как раз наоборот. Он действует в нас, несмотря на наше поведение; Он заставляет нас честно взглянуть в лицо тому, что происходит в наших взаимоотношениях; Он допускает, чтобы мы испытывали глубокую душевную боль. Он делает так, что все наши оборонительные стратегии оборачиваются против нас. Он позволяет нам выражать свои сомнения в Его доброте. Когда все это происходит, мы начинаем ясно видеть безобразие правящих нами страстей. Мы понимаем, что источником их является сильная жажда. И эта жажда влечет нас ко Христу.

Порочная природа

Три ступени жизненного опыта

История нашей жизни

Пятый уровень Четвертый уровень

Вот как я собираюсь выжить!

Подход к взаимоотношениям

История нашего настоящего

Третий уровень

Второй уровень

Первый уровень

Я ненавижу себя

Я ненавижу тебя

Я нуждаюсь в тебе

Противоядие от боли

История нашей внутренней жизни

Основание

Я сомневаюсь в Боге

Отношение к Богу

Сокровенная история моей души

Наша роль в этом процессе заключается в том, чтобы рассказывать друг другу историю своей жизни. И при этом мы должны сознательно рассчитывать на присутствие Бога.

Посмотрите на расположенную выше диаграмму и еще раз задумайтесь о порочной природе, описанной мной во второй части. Обратите внимание, что шесть элементов, составляющих эту нашу природу, естественным образом группируются в три ступени жизненного опыта, то есть три части истории нашей жизни.

Уровни первый, второй и третий («Я нуждаюсь в тебе», «Я ненавижу тебя» и «Я ненавижу себя») связаны с нашим противоядием от боли. Они представляют собой внутреннюю историю того, как мы обороняемся от вреда со стороны других людей. А основание («Я сомневаюсь в Боге») характеризует наше отношение к Богу, которое и является подоплекой всей нашей жизни.

Чтобы разрешить проблемы и обрести Бога, необходимо рассказать историю своей жизни. И сделать это надо так, чтобы исчезла наша удовлетворенность всеми элементами порочной природы и чтобы с новой силой пробудились сокровенные желания нашего сердца и жажда познания Бога.

КАК РАССКАЗАТЬ СВОЮ ИСТОРИЮ

Я бьюсь над разрешением одной проблемы, о существовании которой знает, кроме меня, только один человек. Несмотря на проблему, этот человек принимает меня. Это создало между нами тесную связь. С несколькими другими людьми я делился целым рядом других сложностей, которые я, невзирая на все мое желание, не могу преодолеть.

Самое лучшее, что другой человек может для меня сделать, – это помочь в разрешении моих проблем, в особенности тех, которые мучат меня больше всего.

Вчера Анна плакала, рассказывая о своем браке. Ричард жестокий и мстительный муж. Он облекает свою разрушительную силу в красивые слова, которые глубоко ранят душу Анны. Он полон самодовольства; считает, что его авторитарное и злобное обращение с ней основано на библейских принципах. Будто именно так надо обращаться с непокорной женой. Анна, конечно, не безвинна. Но ее сердце открыто для работы Духа. (Судя по тому, что я видел, его сердце закрыто.)

Если бы моя дочь была замужем за этим человеком, я бы сделал все возможное для изменения этой ситуации. Было бы трудно думать о каких-то более высоких ценностях, нежели избавление ее от ежедневных оскорблений, подобных тем, которые вынуждена выносить истерзанная душа Анны. Самое лучшее, что можно для нее сделать – это изменить ее мужа или помочь ей уйти от него.

Мерилин и Роджер женаты двадцать девять лет. Эти годы были достаточно тяжелыми и тревожными: частые трения между супругами, постоянные денежные затруднения, колебания в вере и периодические разлуки (этого требовала его работа). Затем что-то изменилось. Казалось, все начало складываться удачно. Они вновь влюбились друг в друга. Он получил должность, благодаря которой ему уже почти не нужно было уезжать из дома. К тому же, платить стали больше, чем когда-либо раньше. Как-то ночью, обнимая жену, он заплакал от радости и сказал: «Бог добрый. Я никогда не ощущал Его волю сильнее, чем сейчас». Два часа спустя он умер от сердечного приступа.

Самое лучшее, что можно было сделать для этой пары, – это дать им пожить вместе еще несколько лет.

Однажды в среду после репетиции хора, Кэрол, одинокая женщина средних лет, направилась к своей машине, которая стояла на церковной автостоянке. Внезапно из густой тени вынырнул шестнадцатилетний юноша. Угрожая оружием, он заставил ее сесть в машину и ехать в безлюдное место в лесу. В течение последующих двадцати четырех часов он заставлял ее заниматься грязными и извращенными формами секса. Затем он бросил машину и убежал.

Два дня спустя она пришла к психотерапевту. Врач попросил ее оживить в памяти ужасы этого дня. Для этого она должна была закрыть глаза и представить себе все случившееся, но только так, как будто рядом с ней был Иисус. Предполагалось, что таким способом можно будет убрать мучительные воспоминания Кэрол. Но реакция была обратной. Утратив самообладание, она закричала: «В том-то все и дело! Я уже верю, что Он был там. Но почему Он ничего не сделал?»

Самое лучшее, что можно было для нее сделать – это найти человека, который проводил бы Кэрол до автостоянки.

Бог обладает силой, чтобы дать мне передышку в моей борьбе, изменить мужа Анны, отсрочить сердечный приступ и предотвратить нападение молодого извращенца, прячущегося в кустах. Любит ли Он нас? Добр ли Он?

Мерилин теперь вдова. Она проживает каждый свой день, испытывая незатихающую боль одиночества и задавая вопросы, на которые не получает ответа. Кэрол преследуют воспоминания, и душевные раны ее не заживают. Обе женщины обратились к Богу... для чего?

ЧТО ДЕЛАЕТ БОГ?

Иногда бывает трудно понять, что делает Бог. Он говорит, что не отказывает Своим детям ни в чем хорошем или добром. Я понимаю это таким образом: нет ничего такого, что совершенная благодать вкупе с абсолютным могуществом должны были бы сделать и не сделали прямо сейчас!

Тем не менее я продолжаю биться над проблемой, которую ненавижу. Муж Анны продолжает терзать ее сердце. Боль в сердце вдовы на затихает. Ставшая жертвой насилия женщина не может спокойно спать. Завтра еще один самолет потерпит крушение. Врач хмуро скажет кому-нибудь из ваших любимых: «Я ничего не могу сделать». Молодой человек, узнавший, что его невесту изнасиловали, скажет: «Не думаю, что на наш брак есть Божья воля». Еще один видный христианский деятель – на этот раз тот, кому вы действительно верили, – заведет любовную связь.

Мы все пылаем яростью на Бога. Мы требуем, чтобы Он делал больше, чем делает на данный момент. Но наши угрозы не достигают цели. Он молчит, невыразимо опечаленный тем, что мы считаем Его жестоким или равнодушным. Он не отвечает на обвинения, но продолжает неуклонно следовать намеченному Им курсу. Он отказывается изменить сюжет книги. Он уже дописал последнюю главу и знает, что конец очень, очень хороший и что все нити повествования необходимы для окончательного узора. Мы все пылаем яростью на Бога, мы требуем, чтобы Он делал больше, чем делает на данный момент.

Когда я в разгаре боли гневаюсь на Бога, в ответ Он призывает меня жить так, как жил Он: отдавать, быть и поклоняться. И вместе с тем, что кажется черствым безразличием к моим страданиям, Он говорит: «Приди, найди Меня. Не дожидайся разрешения проблем. Познавай Меня. Пусть твоя душа наслаждается туком».

«Но Боже, – парирую я, – ведь познание Тебя вовсе не то, чего я добиваюсь. Разве Ты не видишь? Моя жизнь невыносима. И, Боже, бедная Анна! Ты должен помочь ей выпутаться из этой ситуации. Я бы не вынес и часа того, что она выносит целыми днями».

«Ты бы выносил это с радостью, если бы знал, как Я добр, – отвечает Он. – Ты хочешь, чтобы Я доказывал Свою доброту на твоих условиях. Но если Я уступлю твоим требованиям, то ты не будешь доверять Мне; скорее, ты начнешь думать, что Я принадлежу тебе. Я сделаю кое-что более насущное для тебя, чем разрешение сегодняшних проблем. Я позабочусь о том, чтобы в конце концов ты был счастлив. Я позволю тебе открыть для себя Мою безмерную доброту. Взаимоотношения со Мной дадут тебе покой, несмотря даже на то, что проблемы никуда не денутся; они исчезнут, когда я заберу тебя в лучшее место, которое сейчас для тебя подготавливаю».

Однажды после службы один пожилой пастор (он уже был на пенсии) подошел ко мне. Во время службы я как раз читал проповедь о вопросах христиан, остающихся без ответа. Это был невысокий худой человек В его словах чувствовались страстность и ясный ум. Он положил руку мне на плечо, посмотрел на меня пристальным и ласковым взглядом и сказал: «Мне восемьдесят семь лет. Четыре года назад я потерял жену. Я никогда прежде не испытывал такой боли. Я умолял Бога избавить меня от нее, дать мне ощущение Его присутствия, которое облегчило бы невыносимое чувство одиночества. Он этого не сделал. Но Он позволил мне вкусить Свою доброту. В моей душе мелькнул проблеск того, что Он для меня приготовил. И я буду спокоен и доволен до того самого дня, в который вернусь домой».

Я не могу вообразить душевную муку этого человека, когда он по утрам садится за стол и завтракает в одиночестве. Ему по-прежнему больно, но через свои проблемы он стремится обрести Бога. И Бог открылся ему; невзирая на боль, он продолжает жить осмысленно и радостно.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ БОГ ДОБР?

Действительно ли Бог добр? Этот вопрос стоит за всеми остальными вопросами о жизни; вопрос, который мы иногда выкрикиваем. Увидев в газетах фотографии голодающих детей и замученных взрослых, я тороплюсь перевернуть страницу. Лучше посмотреть результаты футбольных матчей, почитать комиксы. Я не хочу верить, что Бог, не желающий улучшить ситуацию этих людей, отвечает за мою жизнь, жизнь двух моих сыновей, жены и стареющих родителей.

Слова Христа порой звучат как жестокая насмешка Он словно дразнит меня недоступным; «Не унывай», – говорит Он.

– Почему, Господи? – восклицаю я.

– Потому что Я победил мир.

– Но взгляни на Китай, взгляни на моих друзей в Филиппинах, посмотри на Анну, посмотри на меня! Что, в конце концов, Ты имеешь в виду, когда говоришь, что победил мир. В мире творится неизвестно что!

– Если ты станешь искать подтверждений Моей доброты в том, что видишь вокруг и внутри себя, то придешь к ужасающе ошибочному заключению. Ты сделаешь вывод, что иногда Я добр, а иногда нет. Но если в качестве свидетельства Моей доброты ты примешь то, как все станет однажды, если поразмыслишь над значением Моей смерти, то осознаешь, что все зло этого мира – включая мужа Анны, твою личную проблему (о которой Я знал еще до того, как ты доверился своему другу) и голодающих детей в Сомали – не больше способно победить Мою доброту, чем ребенок способен побороть мужчину. Если ты разовьешь в себе уверенность в Моей доброте, то сможешь жить так, как жил Я. Когда Я висел на кресте, Я думал о других, а не о Себе. Я не защищался ни от чего, Я просто выражал любовь к Отцу и готовность следовать Его замыслу. И Я никогда не преступал требования поклоняться Ему. Ты тоже можешь научиться этому, даже окруженный со всех сторон проблемами.

ПРИРОДА, УГОДНАЯ БОГУ

Иногда послание доходит до нас. Когда это случается, то начинаешь осознавать, что нет ничего более важного, чем обрести Христа и стать как можно больше похожим на Него. И когда страстное желание отдавать затмевает собой эгоизм, то желания быть тем, чем я не являюсь, отступает. Когда сомнение уступает место благоговейной уверенности в Божьей доброте, эта несчастная порочная природа ослабевает, осыпается и в конце концов падает. Проблемы, проистекающие из требования направить жизнь по желаемому мной руслу, медленно отступают.

Проступают черты божественной природы. Мы ощущаем, что в душе появились начатки цельности и чувства осмысленного существования. Теперь нам уже не так важно, нравимся мы людям или нет. Но что я могу сделать, чтобы это происходило чаще и затрагивало меня глубже? Каким образом это должно происходить в моей жизни, в жизни Анны, в вашей жизни?

Ответ не ограничен рамками очевидных требований молиться, читать Слово, общаться с христианами и помогать ближним. Если выполнение этих требований не становится для человека шансом встретиться с Богом, то они пусты. Ответ простирается дальше совета сходить в психологическую консультацию. Речь пойдет о сверхъестественных силах, которыми мы не можем манипулировать, им можно только доверять

РАЗГОВОРЫ, КОТОРЫЕ ВОЛНУЮТ И УВЛЕКАЮТ

Чтобы преодолеть проблемы и обрести Бога, требуется свежий взгляд на понятие христианской общины. Необходима также готовность войти в эту общину. Нам нужно научиться по-особому разговаривать друг с другом. Во время разговоров мы должны признаться друг другу в том, насколько сильно в нас стремление манипулировать и обороняться, насколько мы корыстолюбивы. Разговоры должны также побуждать нас оказывать друг на друга положительное влияние, с радостью выявлять и развивать неповторимость каждого, пребывать в спокойной и непоколебимой уверенности в доброте Бога, независимо от обстоятельств.

Когда общество живо, конфликты порой кажутся неразрешимыми, а трудности непреодолимыми. Но если мы будем по-прежнему активны, то возможность обрести Бога никуда не денется. Мы не должны уступать искушению найти убежище в поверхностной болтовне, которая на самом деле есть молчание. Надо продолжать говорить. Наши слова должны нести в себе какой-то смысл. Они должны открывать самые постыдные истины о нас.

Самые богатые смыслом разговоры всегда содержат в себе историю. Жизнь каждого из нас – это драматическое повествование о том, каким образом страстный, беспокойный, ограниченный и вечно ставящий перед собой какие-то цели человек управляется со своей жизнью. В это повествование неизменно вплетаются трагические рассказы о том, как мы использовали людей, как оборонялись от них и как поклонялись самим себе. Все это происки нашей внутренней порочной природы.

Но неизгладимая печать нашего Спасителя удостоверяет, что в повествовании будут упомянуты и благородные стремления. Обычно они принимают вид почти неощутимого подтекста. Но тем не менее они есть и отрицать это невозможно. Хорошие желания, лежат ли они под спудом правящих нами плохих желаний или выходят на свободу и становятся движущей силой, не приносят никакой пользы и ничуть не похвальны, если только не черпают свою энергию из уверенности в Божьей доброте.

И рассказчик и слушатель должны чутко прислушиваться к тому, как сомневающаяся душа бьется, пытаясь понять, откуда она и что с ней происходит. Горячее желание поможет им увидеть, какие Бог предпринимает шаги, чтобы раскрепостить людей и дать им свободу дарить, жить и поклоняться. Обычно разговоры, ведущие к более глубокому осознанию нами Бога, сначала огорчают нас и разрушают в нас плохое, а затем ведут к хорошему.

К людям можно обращаться вежливо («Привет! Как дела?»), по-деловому («Не мог бы ты встретить меня в аэропорту?») или с позиций обсуждения важных вопросов («Как старейшины, мы должны определиться в своей реакции на тревожные новости»). Никто не может вызвать в вас большего раздражения, чем начинающий консультант, превращающий нормальные разговоры в терапевтические сеансы. Бесцеремонное копание в мотивах и отягощающее выражение заботы портят вежливые, деловые и важные разговоры.

Но в жизни хорошей общины тем не менее бывают и серьезные моменты, во время которых обсуждается качество наших взаимоотношений с Богом, с другими людьми и с самим собой. У каждого из нас есть друзья. Они хорошо нас знают и беспокоятся о нас. Они живут достаточно честно и не стремятся решать вопросы без ответов. С такими друзьями мы довольно часто бываем слишком откровенны, и это делает нас неудобными.

Обедая с добрым другом, вы можете испытать желание упомянуть о трудностях, возникших у вас с сыном. Спросите друга, готов ли он выслушать рассказ о тревогах вашей семьи. Рассказывая, больше концентрируйтесь на том, как вы общаетесь с сыном, а не на его проблемах и недостатках. Может быть, вы чересчур критичны или сильно давите на него? Может быть, вас легко контролировать?

Если не бывает таких моментов, когда сами основания наших взаимоотношений, которые мы продолжаем поддерживать только из-за Христа, разрушаются, то это явное свидетельство, что мы строим непрочные взаимоотношения. Располагайте других к тому, чтобы они рассказывали вам свои истории. Задавайте вопросы, побуждающие людей задумываться о пережитом и вспоминать сцены из своей жизни, а также вопросы, провоцирующие глубокие чувства. «Что вы испытывали, войдя в эту больничную палату?» «Что вы сказали сами себе в ответ на сообщение отца, что он собирается разводится с вашей матерью?» «Кому вам больше всего нравилось рассказывать хорошие новости о своей новой работе?»

Хорошие разговоры часто вызывают беспокойство и огорчают. Они касаются самых важных и волнующих человека тем. Он говорит с особым оттенком в голосе, который заставляет других насторожиться. Они вновь заставляют вспомнить боль от жестокого упрека друга или пренебрежения родителей. Хорошие разговоры часто выводят на поверхность страх и гнев, скрывающиеся под покровом теплых отношений. Если не бывает таких моментов, когда сами основания наших взаимоотношений, которые мы продолжаем поддерживать только из-за Христа, разрушаются, то это явное свидетельство, что мы строим непрочные взаимоотношения.

ЧЕСТНЫЕ РАССКАЗЧИКИ

Позвольте мне описать процесс, о котором я хочу рассказать в этих заключительных главах, процесс обретения Бога в общине честных рассказчиков.

Я работаю с шестью сотрудниками. Мы все с уважением относимся к друг другу; но мы несовершенны, порой мелочны, время от времени даже странны. Наша любовь к Богу не настолько сильна, чтобы мы могли полностью контролировать свои безнравственные желания.

Мы собираемся еженедельно и общаемся в течение двух часов. Недавно я пришел на собрание, а на сердце у меня был камень. Я не вполне владел собой, испытывал гнев и отчаяние. Я не хотел сообщать о своих неприятностях, но остальные почти сразу же ощутили мрачность моего настроения. И тем не менее никто не сказал мне ни слова. Никто не выражал активного интереса, не утешал меня, не пытался выяснить, в чем дело. И я так и не признал открыто, что мне было тяжело. Я не пригласил их обсуждать мои заботы.

Мы пытались как-то заполнить время: обсудили дела, проголосовали по спорным вопросам, пошутили. Но никто не говорил о том, каким раздражающим и угнетающим образом мое настроение действуют на всю группу. В конце я объявил, что не намерен больше посещать бесполезные собрания, на которых переливают из пустого в порожнее. Я сказал, чтобы тот, у кого есть четкая повестка на следующее собрание, распространил ее среди остальных и был готов вести это собрание. Мы должны дорожить каждой минутой. Моими последними словами были: «Я лучше останусь в постели, чем встану непонятно для чего».

Когда мы расходились, напряжение висело тяжелым облаком. Все кипели от злости. Я чувствовал себя одновременно и обиженным (никто не захотел узнать, что со мной происходит) и самодовольным (на собраниях следует ставить себе четкую цель и беречь время). В течение некоторого времени негодование придавало мне сил.

В эту ночь мне захотелось все бросить. Первоначальное гневное отчаяние переродилось в нигилизм. Я не видел никакого смысла в том, чтобы продолжать работать с этими людьми, да и вообще с кем-либо. Они были хорошими сотрудниками, я знал, что лучшего коллектива и быть не может, но нас ничто не связывало. Я знал, что в этом отчасти были виновны все, но не мог в точности определить проблему и придумать решения. Можно было поговорить о своем гневе, но я это делал раньше. Подобно многим другим, проходящим через похожий период напряжения в отношениях, я не видел никакого смысла в обсуждениях. Все казалось безнадежным. Я хотел уйти.