Текст книги "Солиали, или Битва легенд (СИ)"

Автор книги: Коваль Михаил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Она не примет от вас подарков. Она такая же, как и её кумир Шайс.

– Папа, а ты её хоть любишь по-настоящему?

– Это ваша и невеста к тому же?! – сильно удивилась Мосепю. – М-да, слишком тесен мир на Силатебе становиться. Короли, там праздничный обед стынет в обеденной комнате, а я пойду к ней.

Через несколько минут после лёгкого стука в кабинет мужа вошла Мосепю, а Зенея-Недея стояла у окна и смотрела на бело-голубое одеяло Драсовка.

– Вы его хоть немножко любите? – спросила Мосепю. – Он очень хороший человек. Добрый и отзывчивый на чужие беды. Он нам много помогла на первых порах...

– Что врачи сказали?

– Запретили рожать на 8 лет, а там как сложатся обстоятельства со здоровье. Но мы приняли...

– Он уже сказал об этом. Кроме нас пятерых и никто не знает, кто же вас на самом деле спас тогда в роддоме. Он это узнал, когда пришёл ко мне в гостиницу с букетом цветов, чтобы отблагодарить за ваше спасения, он только тогда чисто случайно это и узнал. У вас так мило в эту пору, но очень холодно. Мне понравился этот милый бело-голубой снег.

– Моя "мама" будет очень рада с вами вновь встретиться. Она говорила про чудо-девочку о тех временах...

– М-да, я тогда была 10-летней девочке-рабыней у самого КЕХУТИ, и воевала с ним своими методами. Вот почему я и смогла большим чудом и риском для себя спасти вас. Пошли обедать.

Зенея-Недея повернулась от окна, а у неё глаза были красными от слёз. Они через полчаса прошли в обеденную комнату, где все только и ждали приход главных дам этой уютной квартиры города Драсовк.

На Гасире разыгралась страшная, но стандартная для неё, снежная буря. И в течении 8 дней никто, кроме Короли, он продолжал работать, не покидал квартиры. Микор-Вереш много времени проводил в чтении сефеби и продолжал работать как член правительства из кабинета сына, а по вечерам много беседовали с сыном в том же кабинете. Зенея-Недея помогала по дому и много времени проводила с Бердой, с Микором-Верешем сталкивались только за обеденным столом три раза в день и не больше. Стихла буря на Гасире и все с радостью вздохнули. Температура спала до 30-градусных морозов и детвора Драсовка высыпала на улицы для игр, но все были одеты в теги . На улице стали часто выходить теперь и Мосепю с Зеней-Недеей с наятом , в которой была Берда. Сами они всегда выходили в блупейских лабха .

Так продолжалось в течении четырёх дней после бури, а потом вечеров за ужином, произошёл разговор, когда дочки уши по своим комнатам готовиться ко сну и немного порезвиться в детской игровой комнате.

– Микор-Вереш, вы не против того, что я с Зенеей-Недеей улечу на несколько дней? – спросила Мосепю.

– И что вы надумали? – без эмоций спросил Микор-Вереш.

– Мы слетаем к моей "маме". Она с этим уже согласилась, но только без вас.

– Зе, ты согласна?

– Да, я её столько лет не видела. Я вернусь и никуда не буду свой носик совать.

– А почему вы так себя всё время ведёте? – спросил Короли. – Мама для вас так старалась.

– Короли, что за дурной вопрос? – с недовольным выражение лица спросила Мосепю.

– Я ещё не определилась в этой жизни для семейной жизни, – ответила Зенея-Недея раньше, чем успел ответить Микор-Вереш. – Он меня очень любит душой и сердцем, но он для меня только пока как друг. Не торопите меня только с этим вопросом. Время конечно для него бежит, но я ещё не определилась ещё. Спрашивать мне не у кого про мои чувства к нему. Я хочу всё сама понять.

– Берду я с собой заберу, а то она ещё грудь сосёт.

Утром гант их привёз к аэропорту и они улетели на попале в гости.

28

Бико Хара-Шама-Ю жила в экваториальной зоне Гасира в эти уже свободные годы для Силатеба и тут были только 3-9-градусные морозы в это время года.

Гасир очень молодая планета по масштабам Масо, ей только 4 згива, а до этого она была газовым гигантом под названием Кольлась. С тех далёких времён у неё и осталось, что огромные залежи в недрах планеты гелиевых морей. На экваторе более-менее тонкий слой коры и тут интенсивно ведут добычу жидкого гелия, но только не зимой, так что на многие сотни километров стояли гелиеводобывемые вышки. Хара-Шама-Ю, как только ослепла, то перебралась жить в деревушку, подальше от цивилизации, но за ней хорошо присматривают. Она и Мосепю из рода сжши .

Через два часа полёта попал приземлился у города Клоо, местная окружная столица. Через час они смогли нанять трёх напров с проводником из рода ипа . Сейчас не сезон добычи и стандартный гасирский транспорт по этим пустынным местам не ездит, так что пришлось нанимать напров, а мама жила в 300 километрах от Клоо.

Три часа тряски по пустынным местам этого края на напрах и к тому же без отдыха, сильно изнурили наездниц. Бедра всё время капризничала, а в этой тряске и холоде (2 градуса мороза) не было резонна кормить дочку.

В деревушку Ма-О было не больше 28 квадратных каменных домов с небольшим окном снаружи у входа в дом. Имелся большой внутренний двор и до 3 этажей в подземной части дома. Цивилизация в деревушках была, и они не были оторваны от внешнего мира, хоть и сохраняли свои древние устои.

Зенея-Недея щедро расплатилась с ипом и тот остался очень довольным таким вознаграждением и даже оставил номер связи для своего рави .

В доме работала прислуга из рода ипов, и они заботились за Хара-Шама-Ю, так она для них много хорошего сделала, когда была в здравии своего здоровья.

– Госпожа Мосепю, как хорошо вы к нам прибыли, она не переживёт уже эту зиму. Умирает она уже две недели, а у нас тут стоят часто бури и связи с внешним миром и нет. Вот только как два дня затихла очередная буря. Такого давным-давно у нас не наблюдалось.

– Я с гостьей прибыла и с дочкой...

– Ой, как она этому обрадуется. Она так хочет её ощутить.

– Но я сначала пойду покормлю дочку, а то трёхчасовая тряска на напре это не позволяла.

– А мне можно пройти к ней? – с осторожностью спросила Зенея-Недея.

– Да, пройди, я потом к вам зайду. Проводите её к маме, и чтобы не подслушивали, – строго распорядилась Мосепю.

– Кто там прибыл в гости в столь непогожий год на Гасире, – раздался сильно измученный старческий женский голос по пабу .

– Гости хорошие, госпожа Хара, вы им будете очень рады, – с радостным голосом сказала служанка, а сама плакала при этом.

Хара-Шама-Ю жила только на первом, верхнем уровне и с большим окном во двор. На первом уровне подземной части дома ставился сад с деревьями над домом был защитный невидимый купол, который защищал сад круглый год, от морозов и жары. В доме Хара-Шама-Ю было только три её родных дерева, где она родилась, выросла вышла замуж и прожила с мужем 122 года, он погиб в боях с КЕХУТИйскими ордами, из 48 детей у неё в живых осталось только 16. Мосепю к ней пришла, когда ещё был жив муж (погиб через два года после её появления в их семье). Так что во дворе росли её любимые петмо , реке и дуль .

Зенею-Недею провели до самых открытых дверей, и прислуга тут же удалилась. Зенея-Недея с большой нерешимостью вошла в комнату, где стоял запах лекарств с перемешкой аромата из сада. Хара-Шама-Ю сидела в кресле-качалке на колёсиках с ручным управлением и с контролем по дому через пабу.

– Кто ко мне пришёл? – сильно встревоженный голос раздался Хара-Шама-Ю. – Я не люблю незваных гостей с такой мощностью магии. Кто вы? Да кто же посмел пропустить вас ко мне? Я и так ото всех уединилась, чтобы меня не тревожили расспросами...

– Милая тётушка Хара, – очень нежно произнесла Зенея-Недея, – вы так и не потеряли свой дар провидения небольшого будущего.

– Тетушка? Что-то мне твой голос знаком, девушка. Вам не больше 18, но вы... вы... Только не это. Ты и до сих пор маленькая? Но столько времени же прошло с тех пор.

– Мой каприз и вечная жизнь во имя моего любимого Силатеба, тётушка Хара.

– Девочка Зе, как я тебе рада. Ты даже и представить не можешь. А как твоя спасённая выросла и возмужала. Замуж вышла за хорошего человека, и у него тоже хорошая семья, только они друг друга не любят.

– Это вы о ком говорите?

– О Микоре-Вереше, отец мужа нашей Мезхи. Они живут мирно между собой, но они не родны как семья. Мезха счастлива, хотя я её предупреждала о смерти от третьей дочки, но она чудом выжила.

– Это я её тогда по чистой случайности спасла. Я была у них в городе и искала встречу с Короли-Няо, а вышло так, что пришлось спасать вновь её. Я только во второй свой визит об этом узнала. Хорошую вы дочку вырастили, жаль, что её родители этому не могут порадоваться.

– Зе, и что же ты ищешь в наших краях? Ты что-то потеряла, и вновь к нам пришла в этих поисках. Мы с тобой давным-давно друзья. Присаживайся ко мне поближе, я хоть и не вижу, но хочется тебя почувствовать. Ой, М-А-О, а ну принеси ко мне в комнату дуль и самую свежую. Они начали плодоносить, а ты их любила. Я так хотела вновь с тобой повстречаться.

– Тетушка, может и вам помочь?

– Нет, просто и мой час пришёл в этом Бытии Жизни, так что пусть течёт всё своим чередом, но сердце говорит, что вскоре я уже помру.

– А не большое чудо тогда?

– Ну если увидеть внучку от Мезхи и тебя, 18-летней, то я согласна.

В комнату вошла М-А-О и за ней вола Мосепю.

– Мосепю, удались на некоторое время из комнаты, – вежливо попросила её Зенея-Недея.

Она ушла из комнаты и в ней вспыхнул серебристо-зелёный свет и к тому же очень яркий и так продолжалось в течении томительных 9 минут.

– А сад так и прекрасен до сих пор. Спасибо тебе за это, Зе. Дочка, проходи к нам, – это говорила уже сама Хара-Шама-Ю, но уже другим голосом.

Мосепю вошла и удивилась, что мама с широко открытыми глазами и руки не повреждены страшным артритом. Она так и остолбенела в дверях.

– А это моя новая внучка от тебя по имени Берда? Дай мне её подержать, пожалуйста, – снежностью в голосе, попросила Хара-Шама-Ю.

– У мужа много работы и он не смог приехать, а вот мы...

– Эта девочка Зе, тебя много лет тому назад спасла от ужасной казни. Она принесла ко мне в дом тебя 4-месячной крохой и со сломанными двумя рёбрами. Тогда ты чудом избежала смерти от этих сломанных ребёр...

– Они сказались в этот раз, мама... Или вы мне не мама?

– У меня тогда была прекрасная дочь по имени Халь-Тезеви-А, жаль, что она погибла и не продолжила наш славный род. Ей тогда было только три месяца, и я её кормила грудью. Так что вы выросли от моего материнского молока, так что ты тоже моя дочка. Я никому из детей об этом не говорила, а знал об этом только мой муж, всю правду о тебе и о твоём происхождении.

– Знал об этом и Микор-Вереш, но он и не предполагал, что его сын женился на столь знатной особе Гасира, – добавила Зенея-Недея, поедая дуль с большим удовольствием. – Ты наша дитя той эпохи по имени Мезха. Я тоже не думала, что ты выжила в то лихолетье КЕХУТИ.

– Мамочка, прости, если что я не так сказала. Врачи сказали, что у меня сильно повреждена грудная клетка в области сердца и не желательно иметь долгое время детей. Я с мужем решили остановиться раз и навсегда на этом. Трёх дочек в нашем доме достаточно.

– Ну и где же это счастье от тебя?

Мосепю с большой нежностью и радостью положила на ноги мамы Бедру, а Хара-Шама-Ю этому сильно обрадовалась. Четыре дня в доме Хара-Шама-Ю был огромный праздник по поводу прихода Зе и Берды с мамой. Зенея-Недея и Мосепю постоянно поддерживали связь со своими мужчинами. Зенея-Недея много времени проводила у Хара-Шама-Ю, и они много говорили, а потом вновь забушевала пурга-метель как пылевая буря в пустыне и вновь оборвалась связь с внешним миром.

В доме было тепло и уютно и Хара-Шама-Ю, и Зенея-Недея проводили время в саду больше, чем в доме. Прошли тяжкие три дня бури, и она не утихала до сих пор. В это день пришла в комнату Хара-Шама-Ю в бледно-розовом платьице, а она лежала до сих пор в постели.

– Дочурка Зе, наверно пришёл мой час уже. Нет сил мне подняться уже с постели тело почти онемевшее, к тому же.

– Но как же это? – ужаснулась Зенея-Недея.

– Главное – я увидела дочку Мезху с внучкой Бедра, и вновь тебя увидела. Теперь и не страшно и проститься с Миром живых, дочка Зе. А вот как на исповеди ты всё-таки ответь на вопрос. Что же ты потеряла на милом Гасире. Ты всегда уходишь от ответа.

– Мезха, срочно к маме, – прокричала по пабу Зенея-Недея, а потом замолчала и низко голову опустила.

– Ты его любишь или как?

– Дружба есть, из-за меня рухнула его семья...

– Значит это ты в его жизнь вошла. Я это почувствовала за 5 месяцев до рождения Бедры, они тогда прилетали ко мне в гости, и я это почувствовала от его сына. Нет, я тебя не осуждаю и невеню, но он же женат, а по...

– Хака-Фева связалась с богами Силатеба и пройдя обряд получила развод с ним. Он уже свободный человек от жены, но я не хочу, чтобы он потерял связь с детьми.

– М-да, ищешь защиту от его детей, или просто хочешь жить в его семье?

– Я ищу оправдание в своей распутной жизни, хоть и девственница до сих пор. Я не давала повода на его этот шаг...

– У него и не было по-настоящему семьи, дети были, и он их до сих пор любит.

В комнату вбежала в полупрозрачном пинюаре Мосепю.

– Мезха, мама умирает, – со слезами приговорила Зенея-Недея. – Пришёл и её час.

– И нет связи с внешним миром.

– Это к лучшему. Я тут написала завещание, и оно заварено гасирским нотариусом, так что кремируйте меня и похороните в моём любимом саде этого домика.

– Но..., – что-то хотели сказать Зенея-Недея и Млсепю, но их перебила Хара-Шама-Ю.

– Я прожила долгую, тяжёлую и в тоже время счастливую жизнь. Мезха, помни про своё происхождение и не забывай про это. Только не стремись к власти, она к добру не приводит никогда. У тебя вот Берда растёт, там школа и Университет, твоих дочек. Береги мужа, он хороший человек из благородной семьи. Скажи мне честно, ты рада будешь, если твоей свекровью станет Зе? Только не надо лестных и обманчивых слов. Скажи, как на духу у смертного одра своей мамы.

– Тётушка...

– Девочка Зе, ты ищешь, вот и послушай ответа на свои поиски от независимого человека.

– Мама, это как-то...

– Пока мои глаза ещё видят, а руки ещё пока слушаются, принеси как ко мне мою красавицу Берду.

Мосепю со слезами убежала из комнаты, а в комнате повисла тишина.

– Дочурка Зе, не обижайся только на меня. Я скажу своё мнение о том, что у тебя происходит на душе. Ты не виновата в приходе к нему поздней и любящей любви. Хака-Фева мудро поступила в своём поступке. Жаль, что я не успею понянчиться с твоим ребёнком, но я рада, что вновь с тобой повстречалась на Гасире. Не торопись с ходом событий между вами, твоё сердце на распутии стоит, и оно само выберет нужную дорогу в этой жизни. Не торопи его и не толкай его раньше времени. Микор-Вереш очень хороший человек, если воспитал хороших детей в несчастливом своём браке. Он боится сесть с тобой за троном. Это его пугает в этой жизни, а где король, то и жена должна быть рядом, законы этикета государственных лиц любой планеты. Он это прекрасно понимает, а ты не смей покидать свой трон, это тебе наказ. Ты много тогда сделала для Силатеба, и должна продолжить эту борьбу за свой народ Силатеба, – Хара-Шама-Ю говорила очень медленно и с остановками, у неё уходила жизнь из тела.

Вернулась Мосепю в ярко-фиолетовом платье, а на дочке было нежно-розовое платьице. Она подошла к маме и положила ей на грудь Берду, а сама тихо горько плакала.

– Зенея-Недея, мы с тобой стали большими подругами за эти дни на Гасире. Я и н знаю честно сказать, что и ответить на вопрос мамы. Если ты мне станешь свекровью, то я хотела бы, чтобы мы остались подругами, а не как невестка-свекровь.

– Мудро сказала, дочка Мезха. Очень мудро. Береги Бедру и чтоб у неё не было горя в жизни как у нас тобой, а ты, дочка Зе, делай всё, чтобы зло к нам, на Силатеб, не заглядывало. Принесите мне гроздь реке, мне сказали, что первая гроздь уже созрела.

Они вдвоём убежали, а Бедру положили в кресло-кроватку и Хара-Шама-Ю её с большим удовольствием качала. Пока нашли мужика в деревне, пока разыскали хорошую гроздь реке и срезали её с ветки, так что прошло больше 40 минут.

Они с большой радостью несли поднос с реке, но когда вошли в комнату, то уронили поднос. Она умерла, а рука крепко держала кроватку и её остеклевшие глаза в улыбке смотрели на Берду. Зенея-Недея тут же к ней кинулась.

– Мезха, она умерла через несколько минут, как мы ушли. Просто она нашла повод для того, чтобы мы удалились из комнаты в этот момент.

В доме было огромное горе, да и во всём посёлке тоже. Буря бушевала ещё пять дней подряд ещё, а потом потеплело до минус одно градуса и ярко светило Сро на небосводе Гасира. Она дом завещала свей прислуге, если они будут и дальше ухаживать за её садом. Она и на самом деле просила её кремировать и похоронить в саду, а заверено было Главным нотариусом Гасира.

– Короли, она просто умерла, тихо и спокойно, Зе сделала чудо, и она видела меня и Бедру, и в большом счастье умерла, – говорила Мосепю. – Прилетим и всё расскажу.

– К вам улетел папа, я его не смог удержать.

Это было на третий день, когда стихла буря и назначили кремацию Хара-Шама-Ю. Для неё приготовили погребальное место по всем законам древности, как она описала в своём завещании. Микор-Вереш прилетел на пилилле и за полчаса до начала кремации, так что он и не успел поговорить с Зеней-Недеей до начала процесса.

В течении получаса шло факельное шествие, потом пришли ряженые и стали выполнять ритуальный танец смерти в течении 40 минут. Потом хор запел местную погребальную песнь в традициях ипов и в течении получаса. Потом на трибуну поднялся староста этой деревушки и много хороших слов сказал про Хара-Шама-Ю (10 минут), за ним на трибуну поднялась Зенея-Недея и коротко сказала свою речь (4 минуты), потом поднялась Мосепю, она сказала не очень много, но очень много раз прерывалась свою речь слезами, для неё это был просто шок (25 минут). Вновь ритуальный танец факелов в течении 15 минут, потом ритуально несение ритуальных двух (по завещанию одно, но связи с Зеней-Недеей сделали два факела) факелов и тожественное их вручение Мосепю и Зенеи-Недеи (11 минут). Потом они вдвоём пирамиду из веток, в которой покоилось тело в жёлто-беловатом саване лежала Хара-Шама-Ю, обошли пирамиду и поджигали эту пирамиду (6 минут). Потом в течении больше часа горел этот погребальный костёр, и стар, и млад, не желал его покидать, хоть и заметно похолодало к этому времени.

Как только погас последний огонёк погребального костра, то с большой осторожностью собрали пепел и вручили урну с прахом в руки Мосепю, которая была от горя в полной прострации. Они вернулись в опустевший и осиротевший домик. Микор-Вереш подошёл к двери Зенеи-Недеи и с нежностью и осторожностью постучал в её дверь.

– Мико, я знаю, что ты был на погребении, но я сильно устала и к тому же у меня великое горе на душе. Потом поговорим.

Она так и не открыла дверь и не выходила из комнаты два дня. Мосепю бегала по дому и отдавала распоряжение на будущее. Урну поместили под её любимым реке. Она тоже была встревожена поведением Зенеи-Недеи в этом случае, но и она не хотела её тревожить в её горе. Она вышла только на третий день и как-то постарела за эти дни, осунулась, похудела и взгляд помутнел у неё. Это приметил Микор-Вереш за обеденным столом на ужине, когда же она покинула комнату.

– Мосепю, всё сделано по поводу дома Хара-Шама-Ю? – в большой прострации спросила Зенея-Недея.

– Да, уже все проблемы улажены по дому мамы.

– Тогда завтра летим к твоему мужу и дочкам, они уже соскучились по маме.

– Но...

– Я с Короли разговаривала, и он нас завтра ждёт дома. Мико, прости, но на тебя у меня нет времени. Я ещё не пришла в себя от этой смерти.

– Она её называла тетушкой Хара, – с большим шёпотом проговорила Мосепю, – так что это много о чём говорит. Она её называла девочкой Зе.

– Я промолчу и не буду тебя тревожить ничем, – тихим и грустным голосом сказал Микор-Вереш.

Утром они улетели из посёлка и через два часа пилилл их всех доставил в Драсовк. В семье была большая радость по поводу возращения мамы и жены, и в тоже время траур, что умерла госпожа Хара.

29

В Драсовке текла жизнь как всегда в такое время года. Дома все очень сильно обрадовались возращению Мосепю, особенно старшие дочки. Зенея-Недея и тут удалилась в комнате и выходила только на ужин. На четвёртый день уже не выдержал Микор-Вереш и в грубой форме ворвался в кабинет сына.

– Что ты ей наговорил в такое время? – с ходу спросил он и к тому же на повышенном тоне.

– Папа, она тогда сама мне позвонила и спрашивала только про Мосепю. У Зенеи-Недеи был разговор тет-на-тет с Хара и это в канун её смерти. Мосепю тоже тревожиться за неё...

И тут хлопнула входная дверь квартиры и они вдвоём вылетели из кабинета и чуть не столкнулись в холле с Мосепю.

– Она оделась и просто ушла, – с большой грустью и со слезами на глазах сказала Мосепю. – Она даже мне и слова не произнесла.

– Да куда же она рванула?!!! – в ужасе закричал Короли. – Через два часа начинается метель у нас, это передали по радио.

– Она про это знала и просто покинула нас на это время, – с грустью произнёс Микор-Вереш. – Она богатая...

– Надо звонить в полицию..., – предложил Короли.

– Она тут негласный человек, и не надо оглашать всем на Сро, что у них в гостях Её Высочество.

Три дня бушевала страшная метель на северном полюсе Гасира. Даже Короли остался без работы из-за этого события. Как только стихла буря Короли умчался на работу.

– Мосепю, пойду я тогда её искать, – с грустной интонацией произнёс Микор-Вереш.

На улице стоял 40-градусный мороз и детворы не было на улицах. Три часа бродил по городу Микор-Вереш в поисках Зенеи-Недеи. К этому времени он продрог и решил заглянуть бар небольшой гостиницы, возле которой он проходил.

– Мне пожалуйста чашечку горяченного кофе с несколькими капельками коньячка на ваш вкус, – попросил Микор-Вереш.

Обслужили его очень быстро, и он отошёл от стойки и осмотрел зал, в поисках где можно присесть. Столиков было не очень много, но почти все были заняты. За одним столиков, в тёмном углу сидела девушка с бутылкой вина и потихоньку и не спеша пила вино из своего бокала. Вот туда и пошёл Микор-Вереш, ему тоже хотелось уединения и спокойствия в этот момент.

– У вас свободно? Я только выпью кофе и удалюсь.

– Свободно, – ответил странный молодой женский голос в ответ.

– Зе? Да я же тебя три часа по этому холоду разыскиваю.

– Знаю, – ответил тот же голос. – Значит судьба у тебя лежит ко мне, что пришёл ко мне. Я тут живу в номере и собираю свою жизнь из осколков.

– Зе, но я же тебя просил не заглядывать в бутылку. Ну что же ты делаешь? Тебя Силатеб же ждёт в объятиях своих.

– Мико, я потеряла хорошего человека из прошлого. Как много друзей из той войны уже ушли из жизни, а я жива по прихоти своей.

– Зе, ты много тогда сделала для Силатеба, сейчас тоже много...

– Это слова лести-утешения, а сам меня боишься, а друг. Я тебе верю и всецело доверяю...

– Пошли к тебе в номер и там поговорим.

Зенея-Недея хоть и выпила много, но шла уверено и как будто и вовсе ни грамма не пила. Номер был на втором этаже этой простенькой шестиэтажной гостиницы без цивилизованного лифта. В номере была только кровать, трюмо, прикроватная тумбочка и два стула и примитив-телефон из древности для связи по гостинице.

– Мосепю, я нашёл её и с ней всё в порядке, – сообщил Микор-Вереш по рави.

Зенея-Недея с улыбкой от этих слов Микора-Вереша и плюхнулась на аккуратно застеленную кровать. Микор-Вереш внимательно всё осмотрел и хотел присесть на стул.

– Присядь на кровать, я тебя прошу, – без эмоций и какой-либо интонации произнесла Зенея-Недея. – Я просто прошу этого.

Микор-Вереш присел на кровать, но не очень близко. Она молчала и смотрела на пол.

– Зе, я вспомнил тот день, я...

– Я тебя не обвиняю ни в чём. Это сейчас у нас свобода действия и возможность вовремя прийти на помощь к другу, но тогда... Я не думала, что вновь её спасу. Я же и не подозревала кому спасала жизнь тогда. Она теперь не сможет родить ни сына, ни дочки, сказались те самые страшные дни её 4-месячного детства. У тебя хороший сын, что он отказался от появления в его семьи мальчика. Я этому очень благодарна.

– Зе, за чем ты всё это делаешь? За чем сбежала и не поговорила со мной в доме сына? У тебя же своя комната и мы могли просто поговорить.

– Я просто хотела уединиться ото всех в этом городке, а тем более сообщили экстренный прогноз погоды, я и решила им воспользоваться.

– Зе, за чем пьёшь? Мама этого не одобрила бы, да и отец отхлестал тебя по заднице, по-отцовски, я бы был бы этому рад.

– Рад, что меня обижают...

– Нет, что тебя наказывают за несносный характер. Я не желаю...

– Ты боишься сидеть за троном. Мне это уже трижды говорили в этой жизни. Там, где король, то и жена должна быть рядом, законы государственного этикета. Я дала клятву, что не буду сходить с трона во имя народов Силатеба, мой народ во мне нуждается...

– А я этого от тебя и не требую. Ты вольная птичка в просторах Силатеба...

– Птичка по имени Драко ...

– Так, только не надо её одиночной жизни во имя Силатеб.

– Ты мне делаешь предложение таким образом? Скажи честно, я очень красива без одежды по взгляду мужчины?

– Зе, да не видел я тебя в те три дня у себя дома. Не было у меня такого желания тогда.

– И сейчас?

– Зе, ты пока мне и даже не невеста, а просто друг жизни. Я ни этого добивался от тебя.

– Значит я права... Спасибо тебе за откровенность.

Микор-Вереш просто этого не ожидал, а она просто положила свою голову на его колени и заснула, подложив свои ладошки под голову. Она просто уснула на его коленях. Он даже боялся пошевелиться, чтобы не разбудить её в этот момент. Он прошёл по её дивным пушистым волосам, потом с большой осторожностью по её стану в несезонном летнем лёгком светло-изумрудно-зелёном платьице до коленок. Она ещё была по сути ещё ребёнком, но взрослой в государственных делах. Он понял, что она крепко уснула. Он поднял этот милое создание на руки и аккуратно положил на подушку и удалился из номера. Он вошёл в кабинет управляющего гостиницы.

– И что случилось и у столь важного господина в моей захудалой гостиницы.

– У вас есть особа в гостинице без документов...

– А мы и не требуем для проживания документов. Криминала у нас нет, налоги платим исправно. И что же тогда у вас возникло?

– Я бы хотел бы что бы в её номере поставили для меня раскладушку...

– У нас в гостинице есть и семейные номера, с двуспальными кроватями.

– Нет, я ей пока никто, и не любовник. У нас с законами тоже лады и мы их чтим. Просто у неё тяжёлое время настало и ей нужна помощь друга.

– О ком речь?

– Девушка по имени Мау, – она в последнее время так себя называла.

– М-да, она странная какая-то, пьёт много, но не пьянеет. Говорит очень мало, но от неё и проблем нет в гостинице. Выполню я вашу просьбу.

Он вернулся в номер, а она уже залезла под одеяло и продолжала спать, пока он не вернулся с коробкой шоколадных конфет в руках.

– А я думала, что всё то было сном, – с небольшой весёлой ноткой проговорила Зенея-Недея.

Тут у Микора-Вереша сработал рави.

– Да сынуля, с ней всё в порядке... Да-да, не стоит о нас беспокоиться... Не знаю, когда вернёмся, ей просто надо прийти в себя после такого стресса в её жизни... Да она была больше, чем друг для неё. Друзья прошлого умирают, а она продолжает начатое с ними дело.... Поцелуй жену и дочек от нас двоих.

– Как мило ты это сказал: "Поцелуй жену и дочек от нас двоих". А где ты будешь проживать?

– Раскладушку сюда принесут, – в номер постучались и внесли раскладушку. – Ну вот и моя кровать в твоём номере для меня.

– А может номер для молодожёнов? Там просторнее и кровать побольше. Мико, я просто хочу, чтобы ты был рядом со мной, – и она подняла трубку примитива. – – Это госпожа Мау из 87-ого номера, смените мой номер с двуспальной кроватью. Оплату я внесу сразу же.

– Но...

– Я же сказала, мне нужна твоя помощь друга, а не любовник в постели. Я не буду от тебя ничего требовать.

Через 20 минут они вошли в просторный номер на пятом этаже, где были две комнаты, широкая деревянная кровать, множество шкафов, огромное трюмо, приличный примитив-плазма телевизор и мягкий рыже-коричневый ковёр.

– Ну вот и номер для нас двоих, – с радостью сказала Зенея-Недея и с разбега плюхнулась на кровать. – Там пахло конфетами шоколадными, так что покорми меня со своих рук.

Вновь поднялась метель на полюсе на пять дней. Они и не покидали теперь номер, завтракали, обедали и ужинали только в номере. Она капризничала с весёлым настроением. Спала она под одеялом, а он поверх одеяла и по её просьбе обнимал поверх одеяла. Она сразу же засыпала, как только он клал руку на неё. Они много болтали о былом и будущем, но никогда не затрагивали тему из совместной жизни в будущем.

Стихла метель к семи часам вечера, и они покинули гостиницу и приехали к Короли. Дверь открыла сама Мосепю.

– Короли, они всё-таки к нам вернулись! – с большой радостью закричала с порога Мосепю.

– Папа, да как мы тебе рады. У нас тут и ужин готов. Прислуга приготовила много медовых коврижек на настоящем мпейском мёде.

– Зе, а это ты очень любишь, – подметил Микор-Вереш.

Пролетели не заметно десять дней новой жизни для Зенеи-Недеи в семье Короли и Мезхи. Она подружилась с дочками и сильно привязалась к Берде. Отец и сын стали вновь друзьями.

– Нам пора уже, – сказал утром Микор-Вереш. – У неё ещё есть планы и потом надо возращаться на госслужбу всё-таки. Силатеб её ждёт.

– И когда же всё-таки ваша свадьба состоится? – спросил Короли. – Зе, ты для моей семьи много сделала, и я тебе желаю счастье тоже в семейной жизни.

– Зе, я с этим согласна, мы ждём от вас приглашение на свадьбу, – сказала Мосепю.