Текст книги "Королевская битва"
Автор книги: Косюн Таками
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Косюн Таками
Королевская битва
Ученик – это вам не мандарин.
Кинпати Сакамото, учитель третьего класса "Б"
Бродяги, детка, похожи на нас —
рождены беглецами.
Брюс Спрингстин, «Рождены бежать»
Так тяжко любить!
Мотохару Сано, «Так тяжко любить»
Все последние недели в воздухе буквально висело что-то зловещее – здесь царила атмосфера подозрительности, страха, неуверенности и затаенной ненависти... Казалось, ты все время только и делаешь, что шушукаешься с кем-то по уголкам кафе, прикидывая, не полицейский ли шпик вон тот тип за соседним столиком.
...Не знаю, смогу ли я передать, как сильно меня все это задело.
Если кому-то это кажется мелочью, то зря. Читателю необходимо понять главное ощущение того времени – кошмарную атмосферу ненависти и подозрительности.
Джордж Оруэлл, «Памяти Каталонии»
Посвящаю эту книгу всем, кого люблю.
... Пусть даже не все это оценят
Таками, К.
* * *
* * *
ТРЕТИЙ КЛАСС "Б", МЛАДШАЯ СРЕДНЯЯ ШКОЛА ГОРОДА СИРОИВЫ
Список учеников
МАЛЬЧИКИ
1. Ёсио Акамацу
2. Кэйта Иидзима
3. Тацумити Оки
4. Тосинори Ода
5. Сёго Кавада
6. Кадзуо Кирияма
7. Ёситоки Кунинобу
8. Ёдзи Курамото
9. Хироси Куронага
10. Рюхэй Сасагава
11. Хироки Сугимура
12. Ютака Сэто
13. Юитиро Такигути
14. Сё Цукиока
15. Сюя Нанахара
16. Кадзуси Ниида
17. Мицуру Нумаи
18. Тадакацу Хатагами
19. Синдзи Мимура
20. Кёити Мотобути
21. Кадзухико Ямамото
ДЕВОЧКИ
1. Мидзуо Инада
2. Юкиэ Уцуми
3. Мэгуми Это
4. Сакура Огава
5. Идзуми Канаи
6. Юкико Китано
7. Юмико Кусака
8. Каёко Котохики
9. Юко Сакаки
10. Хироно Симидзу
11. Мицуко Сома
12. Харука Танидзава
13. Такако Тигуса
14. Маюми Тэндо
15. Норико Накагава
16. Юка Накагава
17. Сатоми Нода
18. Фумиё Фудзиёси
19. Тисато Мацуи
20. Каори Минами
21. Ёсими Яхаги
Введение
[Тирада фаната профессиональной борьбы в параллельном мире]
Чего? Королевская Битва? Какая такая «Королевская Битва»!? А, брось, не говори мне, что ты ничего про нее не знаешь! Чего ради ты тогда профессиональную борьбу посмотреть пришел? Название приема? Название турнира? Нет, Королевская Битва – это такое особое состязание по профессиональной борьбе. Чего? «Сегодня»? Сегодня, здесь, ты хочешь сказать? Нет, сегодня ее в программе нет. Она только на огроменных аренах по большим праздникам проводится. Ой, смотри, там Такако Иноуэ. Хотя ладно. Значит, Королевская Битва. Она по-прежнему Всеяпонской лигой профессиональной борьбы проводится. Короче, Королевская Битва – это... ну, знаешь, обычно в профессиональной борьбе сходятся один на один или там парами... а в Королевской Битве на ринг сразу десять – двенадцать борцов выскакивают. И тогда твоя воля нападать на кого хочешь, на одного, сразу на десятерых – без разницы. Неважно, сколько борцов кого-то прижмут... Чего? Ты чего, даже не знаешь, в каком смысле «прижмут»? Когда твои лопатки прижаты к ковру, тебе считают: раз-два-три – и ты проигрываешь. Тут все как обычно. Игроков также могут штрафовать, а временами кто-то нокаут получает. Ну да, и тут тоже счет идет. Еще тебя могут дисквалифицировать за нарушение правил. Большинство борцов в Королевской Битве проигрывает, когда их лопатками к ковру прижимают. Ну, давай же, Такако, давай! Жми, жми! Да ладно, сейчас дорасскажу. Короче, которые проигрывают, должны покидать ринг. В игре все меньше борцов остается. В самом конце – только двое. Один на один – очень крутая схватка. Одного из этих двоих в конечном итоге лопатками к ковру прижимают. Тогда в ринге остается только один борец, и он победитель. Он выигрывает, понятно?
Ему дают огроменный кубок и денежный приз. Ну чего, понял? А? Чего? Как насчет тех игроков, которые были друзьями? Ну, поначалу они, понятное дело, друг другу помогают. Но в конце концов им приходится бороться друг с другом. Правила нарушать нельзя. И, между прочим, именно так порой классные матчи и получаются. Вот помню – как-то раз вечные партнеры Тротил и Динамит остались последними игроками. Или, еще помню, то же самое – закадычные друзья Скотина и Птеродактиль. Хотя тогда что-то вроде облома вышло. Не помню кто, но один из этих парней специально на лопатки лег, чтобы его партнер выиграл – типа в знак дружбы... Ну да, бывает и наоборот – ты можешь объединяться с игроками, с которыми раньше враждовал. Но в тот самый момент, когда ты с кем-то объединился и собираешься кого-то еще придавить, этот самый «друг» может подло тебя предать и победить. Чего? Какую Королевскую Битву я бы сейчас хотел посмотреть? Ну, раз там такая уйма федераций, я бы хотел посмотреть Королевскую Битву с участием первых номеров всех федераций. Пусть там будут Кэйдзи Муто, Синя Хасимото, Мицухару Мисава, Тосиаки Кавада, Нобухико Такада, Масакацу Фунаки, Акира Маэда, Великий Сасукэ, Хаябуса, Кэндзи Такано, еще Гэнъитиро Тэнрю, Рики Тосю, Тацуми Фудзинами, да и Кэнго Кимура тоже бы не помешал. Забавно было бы Ёдзи Андзё и Супердельфина добавить. На самом деле они вполне могли бы двумя последними остаться. Если брать женщин, то первым делом, конечно, Такако, а потом пусть будут Адза Конг, Манами Тоёта, Кёко Иноуэ, Юмико Хотта, Акира Хокуто, Тёлка Накано, еще, конечно, Бомба Кансаи, еще Милашка Судзуки, еще Хикари Фукуока, Маюми Одзаки, Синобу Кандори, Тигуса Нагаё, а еще... Чего? Ты чего, никого из них не знаешь? Да ты куда вообще пришел? Профессиональную борьбу смотреть? Ох, нет, нет, Такако, отбейся! Давай, Такако, давай! Вот так... вот так... хорошо, хорошо.
ПрологДокладная записка
Государственная докладная записка внутреннего хождения номер 00387461 за 1997 год (совершенно секретно)
Отправитель: инспектор секретариата центрального командования тактической группой особого назначения и советник по боевым экспериментам оборонительной армии особого назначения
Адресат: ответственный инспектор программы номер 12 (боевой эксперимент номер 62 от 1997 года)
(20 мая, 18:15)
Нами получены подтверждения факта проникновения в операционную систему центрального правительства. В момент осуществления данного проникновения, 12 марта, оно зафиксировано не было. В настоящее время мы изучаем дополнительную информацию о возможных повторных проникновениях в систему.
Ведется расследование для установления личности подозреваемого, его цели и вероятной утечки информации. Однако, ввиду весьма высокого уровня компьютерных навыков подозреваемого, нами прогнозируется существенная задержка в выдаче результатов упомянутого расследования.
Инспектор тактических сил особого назначения и отдел боевых экспериментов специальной оборонительной армии были проинформированы о том, что данные по боевому эксперименту номер 68 могли быть искажены. Как следствие, нами незамедлительно была рассмотрена возможность отсрочки выполнения программы номер 12 до конца 1997 года.
Однако, ввиду того, что подготовка к выполнению программы номер 12 уже завершена, а также ввиду того, что не существует никаких указаний на то, что вышеупомянутая информация каким-либо образом просочилась в гражданскую среду, нами сделано заключение, что данная программа должна выполняться в полном соответствии с графиком. Тем не менее нами будет обсуждаться пересмотр графика программ, следующих за номером 12, а также внесение изменений в дизайн устройства «Гвадалканал».
Как инспектору, ответственному за проведение эксперимента, вам, инспектор программы номер 12, надлежит приступить к исполнению своих обязанностей с предельной осторожностью.
Кроме того, данный инцидент проникновения в операционную систему классифицируется нами как совершенно секретная информация и впредь должен рассматриваться как таковая.
Часть 1
Начало игры
Осталось 42 ученика
Автобус въезжал в Такамацу, столицу префектуры Кагава, зеленые пригороды постепенно сменили городские улицы, освещенные разноцветными неоновыми огнями, фарами встречных машин и шахматными клеточками окон конторских зданий. Группа хорошо одетых мужчин и женщин, оживленно переговариваясь, поджидала такси перед уличным ресторанчиком. Усталые юнцы сидели на корточках на автостоянке у магазина «24 часа» и курили. Рабочий на велосипеде остановился у перекрестка, ожидая зеленого сигнала светофора. Для майского вечера было довольно зябко, а потому этот мужчина надел поверх рубашки поношенную куртку. Как и все остальные мимолетные впечатления, рабочий так и исчез за окном автобуса, проглоченный басовым гулом мотора. Цифровой дисплей над головой шофера переключился на 8:57.
Сюя Нанахара (ученик номер 15 третьего класса "Б" младшей средней школы города Сироивы, что в префектуре Кагава) вовсю глазел на городские улицы, наваливаясь на Ёситоки Кунинобу (ученика номер 7), который сидел у окна. Когда же Ёситоки стал рыться у себя в сумке, Сюя воззрился на свою правую ногу, протянутую в проход. Затем он пошевелил пальцами ног, ощупывая старенькие кеды. Раньше такие кеды не так сложно было достать, но теперь они стали редкостью. Парусина порвалась на правой пятке, и отдельные нити торчали в стороны, точно усы у кота. Вообще-то обувная компания была американской, но конкретно эти кеды изготовили в Колумбии. В нынешнем, 1997 году, в Народной Республике Дальневосточная Азия не особенно ощущалась нехватка товаров. Собственно говоря, товаров там было просто завались, но импортные вещи в последнее время достать было сложно. Впрочем, могло ли быть иначе в стране, проводящей политику изоляционизма. Тем более что США – во всех учебниках их называли Американской империей – считались враждебным государством.
Из дальнего конца салона автобуса, освещаемого тусклыми лампами дневного света под закопченными панелями потолка, Сюя наблюдал за своими одноклассниками – их было сорок один человек. Все они были взволнованы и оживленно болтали. Со времени их отбытия из родного городка Сироивы не прошло и часа. Проводить первую ночь учебной экскурсии в автобусе казалось не слишком приятно, и что было еще хуже, на эту экскурсию их, вроде как, насильно погнали. Однако все успокоились, когда автобус, оставив позади мост Сэто, по шоссе Санё направился к месту их назначения, острову Кюсю.
Впереди, вокруг господина Хаясиды, их классного руководителя, сидели шумные девочки: Юкиэ Уцуми (ученица номер 2), староста девочек, очень симпатичная со своими косичками; Харука Танидзава (ученица номер 12), ее партнерша по волейбольной команде, самая высокая девочка в классе; Идзуми Канаи (ученица номер 5), девочка из состоятельной семьи, дочь члена горсовета; Сатоми Нода (ученица номер 17), прилежная отличница, она носила очки в металлической оправе, которые очень подходили к ее умному и спокойному лицу; и Тисато Мацуи (ученица номер 19), всегда тихая и замкнутая. Все они были вполне обычными девочками. Можно было бы назвать их «нейтралками». Девочки, вообще-то, склонны объединяться в группировки, но поскольку ни одной конкретной и сколько-нибудь долго существовавшей компании в младшей средней школе города Сироивы не имелось, то так их характеризовать было бы не совсем верно. Если в нашем классе что-то такое и было, так это группировка «гопниц» – или, более точно и официально, малолетних преступниц, – во главе с Мицуко Сомой (ученицей номер 11). В эту компанию также входили Хироно Симидзу (ученица номер 10) и Ёсими Яхаги (ученица номер 21). Сюя не мог их видеть со своего места.
Сиденье сразу за кабиной водителя было слегка приподнято, и на нем то и дело подпрыгивали Кадзухико Ямамото (ученик номер 21) и Сакура Огава (ученица номер 4). Сюе были видны только головы этой самой дружной парочки в классе. Судя по этим головам, Кадзухико и Сакура все время смеялись. Они были очень смешливы, и любая мелочь могла их развеселить.
Чуть за ними в проход выступало солидное тело в школьной форме. Тело это принадлежало Ёсио Акамацу (ученику номер 1). Самый крупный мальчик в классе, Ёсио был очень робок и пуглив, а потому всегда становился мишенью шуток и оскорблений. В данный момент он сосредоточенно склонился над какой-то карманной видеоигрой.
Ближе к Сюе сидели спортсмены Тацумити Оки (ученик номер 3, гандбольная команда), Кадзуси Ниида (ученик номер 16, футбольная команда) и Тадакацу Хатагами (ученик номер 18, бейсбольная команда). Они держались вместе. Сам Сюя еще в начальной школе играл в бейсбол в Лиге юниоров и был там известен как звездный бомбардир. Какое-то время он дружил с Тадакацу, но потом раздружился. Отчасти из-за того, что перестал играть в бейсбол, но главным образом из-за того, что вместо этого начал играть на электрогитаре, а это занятие считалось «непатриотичным». Такие вещи в особенности нервировали матушку Тадакацу.
Да, рок был в этой стране вне закона. (Хотя, конечно, кое-какие лазейки имелись). Так, электрогитара поступила к Сюе вместе с утвержденным правительством ярлыком, на котором значилось: «Упадочническая музыка строго запрещена», а упадочнической музыкой был как раз рок.
«Если вдуматься, – размышлял Сюя, – то я не только увлечения поменял, но и друзей».
Тут он услышал, как за спиной у верзилы Ёсио Акамацу кто-то тихо смеется. Этим весельчаком был Синдзи Мимура, один из новых друзей Сюи. Синдзи носил короткую стрижку и затейливое кольцо в левом ухе. Синдзи стал его одноклассником на втором году учебы, но Сюя уже о нем слышал: Синдзи Мимура, по прозвищу Третий, был игроком стартовой пятерки школьной баскетбольной команды. Как спортсмены, они с Сюей были на равных, хотя Синдзи считал, что он лучше. Впервые оказавшись вместе на баскетбольной площадке во время занятий физкультурой, они составили грозный дуэт, а потому было вполне естественно, что они быстро достигли взаимопонимания и подружились. Впрочем, помимо спорта, Синдзи еще много чем увлекался. Да, если не считать математики и английского, оценки у Третьего были так себе, зато широта его знаний о реальном мире просто поражала, и зрелостью своих воззрений он существенно превосходил сверстников. Загадочным образом у Синдзи неизменно находился ответ на вопрос, связанный с той заграничной информацией, которую в их стране вроде бы никак было не получить. И он всегда знал, что сказать, когда ты не в духе, например: «Знаешь, брось так переживать, мне все равно хуже». Но при этом Синдзи не страдал высокомерием. Он всегда улыбался и отшучивался. Никогда он не бывал занят только собой, любимым. В целом Синдзи Мимура был отличным парнем.
Синдзи сидел рядом со своим приятелем еще по начальной школе, Ютакой Сэто (учеником номер 12). Ютака был у них в классе главным шутником. Сейчас он наверняка опять сострил, раз Синдзи смеялся.
Позади них сидел Хироки Сугимура (ученик номер 11). Его долговязое тело едва умещалось на небольшом сиденье, он читал какую-то книжку в мягкой обложке. Хироки всерьез занимался боевыми искусствами, а потому буквально излучал суровость и крутизну. Он был не слишком разговорчив, но когда Сюя узнал его получше, оказалось, что он удивительно славный малый. Хироки был просто застенчив. Теперь Сюя с ним дружил. Вероятно, сейчас Хироки читал книжку китайской поэзии, которая так ему нравилась. (Китайские переводные книжки достать было несложно. Ничего удивительного – Народная Республика объявляла Китай «частью нашей великой родины»).
Как-то раз Сюя, продираясь со словарем через какой-то американский роман в мягкой обложке (откопанный им в магазине старой книги), набрел на такую фразу: «Друзья приходят и уходят». С Тадакацу они уже друзьями не были. Точно так может прийти время, когда он уже не будет дружить с Синдзи и Хироки.
А может и не прийти.
Тут Сюя взглянул на Ёситоки Кунинобу, который рылся у себя в сумке. С Ёситоки Сюя по-прежнему дружил. И вряд ли мог когда-нибудь раздружиться. В конце концов, они были друзьями, еще когда писали в свои кроватки в том католическом заведении с напыщенным названием «Дом милосердия», где содержались сироты или другие дети, которые по тем или иным причинам не могли оставаться со своими родителями. Пожалуй, эти дети почти обречены были стать друзьями.
«Быть может, нашему режиму следует прикрываться религией?» – подумал Сюя. По сути, в этой стране, с уникальной системой национал-социализма, управляемой исполнительной властью, называемой «Диктатор» («Это также называют „махровым фашизмом“, – с кривой усмешкой заметил однажды Синдзи Мимура. – Что может быть кошмарнее?»), не было государственной религии. Вера в политическую систему была здесь сродни религиозной, но она ни одной традиционной религией не поддерживалась. Соответственно, религиозная практика допускалась лишь в умеренных дозах и также не поощрялась. А потому занимались ею лишь немногие истинно верующие, да и то по-тихому. Сам Сюя никогда никакого религиозного рвения не проявлял, но тем не менее вырос в католическом заведении вполне нормальным и здоровым мальчиком. И считал, что ему следует это ценить. Существовали и государственные приюты для сирот, однако они совсем скудно финансировались. Кроме того, насколько он знал, приюты эти фактически являлись спецшколами для подготовки солдат оборонительных частей особого назначения.
Тут Сюя оглянулся. На самом дальнем сиденье расселась компания гопников, куда входили Рюхэй Сасагава (ученик номер 10) и Мицуру Нумаи (ученик номер 17). Еще там был... Сюя не мог разглядеть выражения лица мальчика с длинными, зачесанными назад и прилизанными волосами, сидевшего повернувшись к правому окну. Хотя остальные гопники (Рюхэй оставил между собой и вожаком два свободных места) оживленно разговаривали и то и дело смеялись очередным грязным шуткам, этот мальчик оставался совершенно неподвижен. Возможно, он спал. Или, как Сюя, любовался огнями большого города.
Сюя был не на шутку ошарашен тем, что этот мальчик – Кадзуо Кирияма (ученик номер 6) – решил поучаствовать в таком детском занятии, как учебная экскурсия.
Кирияма был признанным вожаком шпаны их района, компании, в которую входили Рюхэй и Мицуру. Он без всяких оговорок был крут. Одного роста с Сюей, Кадзуо мог запросто наезжать на старшеклассников и даже задирать членов местной якудзы. Он был легендарной личностью в префектуре. И тот факт, что его отец был президентом ведущей корпорации, не вредил его репутации. (Впрочем, ходили слухи о том, что Кадзуо был внебрачным ребенком. Сюю это мало интересовало, а потому он не потрудился разузнать поточнее). Но оставалось еще и многое другое. Кадзуо был лучшим учеником класса "Б", и конкуренцию ему с трудом мог составить лишь Кёити Мотобути (ученик номер 20), который вечно недосыпал – так усердно занимался учебой. На спортивной площадке Кадзуо также превосходил почти всех в начальной школе города Сироива. Здесь с ним всерьез могли состязаться только бывший звездный бейсболист Сюя Нанахара и нынешний звездный баскетболист Синдзи Мимура. Выходило, что Кадзуо был безупречен во всех отношениях.
«Но как, – недоумевал Сюя, – мог мальчик столь безупречный в итоге стать вожаком шпаны?» Хотя вообще-то его это не касалось. И все же было у Сюи некое ощущение, почти тактильное, что Кадзуо на деле какой-то другой. Какой именно – Сюя толком не знал. Но другой. В школе Кадзуо никогда ничего такого не делал. В отличие от Рюхэя Сасагавы, он никогда не издевался над кем-то вроде Ёсио Акамацу. Но была в нем какая-то... холодная отчужденность. По крайней мере, так казалось Сюе.
В классе Кадзуо словно бы отсутствовал. Мысль о том, что он «сосредоточен на учебе», казалась совершенно абсурдной. На всех уроках Кадзуо тихо сидел за столом, вероятно думая о чем-то, никакого отношения к урокам не имеющем. Сюя подозревал, что, если бы в этом государстве не было всеобщего среднего образования, Кадзуо скорее всего вообще бы в школу не ходил. Или же просто показывался там по какой-то своей прихоти. «В любом случае, – думал Сюя, – я был уверен, что он пропустит такую детскую ерунду, как учебная экскурсия. А он взял и поехал. Что, тоже по прихоти?»
– Сюя!
Сюя таращился на панели с лампами дневного света в потолке, размышляя о Кадзуо Кирияме, когда в поток мыслей внезапно ворвался задорный голосок. Перегнувшись с сиденья по другую сторону прохода, Норико Накагава (ученица номер 15) протягивала ему хрустящий целлофановый пакет. Целлофан искрился в белом свете как лед, а через него проглядывали светло-коричневые кружочки – скорее всего домашнее печенье. Сверху был повязан бантик из золотой ленточки.
Норико Накагава была еще одной «нейтралкой» вроде девочек из компании Юкиэ Уцуми. Ее темные глаза лучились добротой, а круглое девчачье личико обрамляли черные волосы до плеч. Миниатюрная и веселая, Норико в целом была вполне обычной девочкой. Если и было в ней что-то особенное, так это то, что она лучше всех в классе писала сочинения по литературе. (Именно так Сюя с ней и познакомился. Он проводил перемены за сочинением текстов для своих песен на полях тетрадок, а Норико просила дать их ей почитать). Обычно Норико держалась в компании Юкиэ, но сегодня она немного опоздала, и ей не осталось ничего другого, кроме как занять свободное место.
Протягивая руку за пакетом, Сюя недоуменно поднял брови. Норико почему-то засмущалась и стала объяснять:
– Это печенье я испекла по просьбе моего брата, но немного осталось. Оно вкуснее, пока свежее. Я решила принести его для тебя и Господина Нобу.
«Господин Нобу» – это прозвище Ёситоки Кунинобу. Еситоки, несмотря на свои доверчивые глаза, странным образом казался взрослым и мудрым, а потому прозвище очень ему подходило. Больше никто из девочек его так не звал, однако Норико запросто обращалась к мальчикам по их прозвищам. Никто из них не обижался, и это лишний раз подтверждало, насколько обезоруживала ее беззлобная веселость. (У Сюи тоже имелось прозвище, связанное со спортом и созвучное с известной маркой сигарет. Впрочем, как и Синдзи Мимуру, Третьего, в лицо никто его так не звал). «Между прочим, – подумал Сюя, – я уже не первый раз это подмечаю, но она единственная девочка, которая зовет меня по имени».
Услышав, что Норико его упомянула, Ёситоки тут же вмешался.
– Правда? Для нас? Спасибо огромное! Если ты сама эти печенюшки приготовила, могу поклясться, что они очень вкусные.
Ёситоки выхватил у Сюи пакет, быстро развязал золотую ленточку и вынул печенюшку.
– Ух ты! Колоссально!
Слушая, как Ёситоки расхваливает кулинарные таланты Норико, Сюя улыбался. «Ведь у него все на лице написано», – думал он. С того самого момента, как Норико обратилась к Сюе, Ёситоки не сводил с нее глаз, то горбясь, то выпрямляя спину и страшно нервничая.
* * *
Это случилось полтора месяца назад, во время весенних каникул. Сюя с Ёситоки тогда отправились удить черного морского окуня в водоеме у дамбы, который обеспечивал городское водоснабжение. И Ёситоки признался Сюе:
– Знаешь, Сюя, я тут кое в кого влюбился.
– Да? И в кого?
– В Накагаву.
– В смысле – из нашего класса?
– Угу.
– В которую? У нас две Накагавы. В Юку Накагаву?
– Нет. В отличие от тебя, мне толстушки не нравятся.
– Да ты что? По-твоему, Кадзуми толстушка? Она просто немножко полная.
– Извини. В общем... гм... это Норико.
– Угу. Что ж, она славная.
– Еще бы не славная. Ты что, сомневался?
– Да нет, что ты, брось.
* * *
Конечно, с Ёситоки все было понятно. Тем не менее Норико, казалось, не замечала его чувств к ней. «Может, до нее такие вещи не сразу доходят? – подумал Сюя. – Учитывая ее беспечную натуру, это неудивительно».
Сюя взял печенюшку из пакета в руках Ёситоки и внимательно ее осмотрел. Затем он взглянул на Норико.
– Значит, потом они теряют свой вкус?
– Да, – кивнула Норико, и взгляд ее стал до странности напряженным. – Это правда.
– Стало быть, ты уверена, что сейчас они очень вкусные.
Эту манеру поддразнивать других Сюя усвоил от Синдзи Мимуры. И в последнее время к неудовольствию своих одноклассников частенько себе позволял. Однако Норико лишь радостно рассмеялась и сказала:
– Вкусные, вкусные.
– Брось, Сюя, – снова вмешался Ёситоки. – Я ведь уже сказал тебе, что они колоссальные. Правда, Норико?
Норико улыбнулась.
– Спасибо. Ты такой славный.
Ёситоки вдруг замер, точно через него пропустили электрический ток, и явно потерял дар речи. Молча глядя на свои колени, он снова сунул руку в пакет.
Сюя ухмыльнулся и стал жевать свою печенюшку. Теплая сладость и аромат обволакивали все во рту.
– Замечательно, – похвалил он.
– Спасибо! – воскликнула Норико. Все это время она внимательно за ним наблюдала.
Конечно, Сюя мог ошибаться, но все же ему показалось, что благодарность Норико в его адрес несколько отличалась по тону от благодарности в адрес Ёситоки. Ну да... верно, и ведь она глаз с него не сводила, пока он ел печенюшку. Правда ли, что это были остатки от того, что она испекла для брата? Может, она их еще для кого-то испекла? Или он сильно заблуждается?
И тут Сюя почему-то подумал о Кадзуми. Она была на класс старше, и до прошлого года занималась вместе с Сюей в музыкальном кружке.
Да, в Народной Республике Дальневосточная Азия играть рок-музыку в школьных кружках было запрещено, однако когда их руководительница госпожа Мията отсутствовала, они все же отваживались играть рок. Именно этим музыкальный кружок всех его членов в первую очередь и привлекал. Кадзуми Синтани была там лучшей саксофонисткой, а когда дело доходило до рока, то она превосходила и всех парней. Высокого роста (примерно 170 сантиметров, как и Сюя), Кадзуми была немного пухленькой, но благодаря замечательному взрослому лицу, подобранным в узел волосам и альтовому саксофону смотрелась просто потрясающе. Сюю ее внешность мгновенно сразила на повал. Затем Кадзуми научила его брать сложные гитарные аккорды. («Я немного играла на гитаре, прежде чем взяться за саксофон», – пояснила она). С тех самых пор Сюя, когда только мог, упражнялся в игре на гитаре и ко второму году стал лучшим гитаристом в кружке. Причем главной причиной его успехов было желание, чтобы Кадзуми послушала, как он может играть.
И в один прекрасный день, когда им после уроков случилось остаться в музыкальном классе наедине, Сюя спел ей под гитару свой вариант «Летнего блюза», чем произвел на Кадзуми сильное впечатление. «Это так классно, Сюя, – сказала она. – Просто здорово». В тот день Сюя первый раз в жизни купил себе банку пива и отметил это выдающееся событие. Все было отлично. Однако три дня спустя, когда Сюя решил сделать признание и сообщил Кадзуми, что она ему нравится, Кадзуми извинилась и сказала, что уже встречается с одним парнем. Закончив среднюю ступень, она вместе со своим приятелем перешла в старшую школу с музыкальным уклоном.
Это напомнило Сюе о его разговоре с Ёситоки на рыбалке во время весенних каникул. Поделившись своими чувствами к Норико, Ёситоки тогда спросил:
– А ты все еще на Кадзуми зависаешь?
– Пожалуй, я теперь на всю жизнь на ней завис, – ответил Сюя.
Ёситоки явно был озадачен.
– Но ведь у нее уже есть приятель, верно?
Мощно метнув серебристую донку, точно бейсбольный мячик с дальней части поля, Сюя ответил:
– Это ничего не значит.
Ёситоки по-прежнему рассматривал свои колени, и Сюя забрал у него пакет с печеньем.
– Может, ты Норико немного оставишь?
– Ах, да-да, извини.
Сюя вернул пакет Норико.
– Прошу прощения.
– Ничего-ничего. Я не хочу. Вы можете все себе забрать.
– Правда? Ну, что же это нам одним такое удовольствие.
И тут Сюя впервые взглянул на парня, сидящего рядом с Норико. Скрестив руки на груди и закрыв глаза, Сёго Кавада (ученик номер 5) привалился к окну. Казалось, он спал. Волосы его были подстрижены коротко, как у буддийского монаха, хотя небритой физиономией Сёго скорее напоминал бандита. «Ух ты, – подумал Сюя. – У него уже вовсю борода растет». Пожалуй, для ученика младшей ступени средней школы Сёго выглядел слишком взрослым.
Что ж, одно Сюя знал о нем наверняка: в третий класс "Б", где учились те же ребята, что и втором, Сёго Кавада перевелся в прошлом апреле из Кобе. По загадочным обстоятельствам – из-за травмы или болезни (болезненным он, мягко говоря, не выглядел, так что скорее всего у Сёго была травма), Сёго вынужден был пропустить целый год, поскольку шесть с лишним месяцев не мог ходить в школу. Другими словами, он был на год старше Сюи и его одноклассников. Так Сюе рассказали, хотя сам Сёго ни с кем этим не делился.
Вообще-то ничего хорошего Сюя о Сёго не слышал. Ходили слухи, что в своей прежней школе Сёго был крутым гопником и что его госпитализация была результатом страшной драки. В пользу такой версии говорили шрамы у него на теле. Длинный рубец, словно бы от ножа, тянулся над его левой бровью. А когда они оказались в раздевалке физкультурного зала (между прочим, Сёго был сложен как классный боксер-средневес), Сюя с изумлением заметил шрамы на его руках и спине. Мало того, на левом плече у Сёго имелись два одинаковых круглых шрама. Выглядели эти шрамы совсем как пулевые ранения, хотя трудно было поверить, что такое возможно.
Всякий раз эти слухи сопровождались неизбежным заключением: «Рано или поздно он наверняка с Кадзуо столкнется». Сразу же после того, как Сёго перевелся в их школу, этот придурок Рюхэй Сасагава попытался его припугнуть. Что за этим последовало, никто толком не знал, но видели лишь, что Рюхэй побледнел, отступил и с воплями отправился искать помощи у Кадзуо. Кадзуо, однако, лишь равнодушно взглянул на свою шестерку. Сёго он ни слова не сказал. И до этих самых пор им удавалось избегать стычки. Складывалось впечатление, что Кадзуо вообще никакого интереса к Сёго не проявляет. В результате в классе "Б" царил мир. Что ж, им повезло.
Из-за разницы в возрасте и нелестных слухов все избегали Сёго. Но Сюя не любил судить о людях, основываясь на слухах. Как кто-то когда-то сказал, если не можешь разобраться сам, нет смысла слушать то, что говорят другие.
Сюя указал подбородком на Сёго.
– Интересно, он спит?
– Не знаю... – Норико оглянулась.
– Не хотелось бы его будить.
– По-моему, такие парни печенье не очень любят.
Норико захихикала. Сюя собрался было к ней присоединиться – но тут они услышали голос:
– Да, спасибо.
Сюя опять взглянул на Сёго. Звучный бас гудел у него в голове.
Хотя голос этот Сюе был незнаком, он явно принадлежал Сёго. Тот по-прежнему не открывал глаз, но, судя по всему, не спал. Сюя вдруг понял, что практически не слышал голоса Сёго, хотя этот парень перевелся к ним в школу больше месяца тому назад.
Норико взглянула на Сёго, затем на Сюю. Сюя в ответ пожал плечами и сунул себе в рот еще печенюшку.
Какое-то время он продолжал болтать с Норико и Ёситоки, но в конце концов...
* * *
Было без малого десять вечера, когда Сюя заметил что-то странное.
В автобусе творились решительно непонятные дела. Ёситоки, сидевший справа от Сюи, внезапно заснул и теперь негромко похрапывал. Тело Синдзи Мимуры клонилось в проход. Норико Накагава тоже спала. Никто даже не разговаривал. Казалось, все спали. Вообще-то любой, кто сверх меры заботился о своем здоровье, мог бы прямо сейчас отходить ко сну, но все-таки это была учебная экскурсия, которую они давно ждали. Почему все, к примеру, не пели? Разве не было в этом автобусе одной из тех отвратительных, ненавистных для Сюи машин – караоке?
