Текст книги "Дитя божье (ЛП)"

Автор книги: Кормак Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

КОГДА БАЛЛАРД ДОБРАЛСЯ до реки, он оглядел пустую белую местность, а затем спустился с дороги и прошел под мостом. К реке вели чужие следы. Баллард вскарабкался под опоры и дотянулся до балки, на которой оставил винтовку. Какое-то мгновение он бешено шарил рукой по бетону, глядя на реку и следы, которые вели к тому месту, где он находился. Потом его рука нащупала ложе винтовки. Он снял ее, ругаясь, с колотящимся сердцем. Хотел рискнуть? – прорычал он, глядя на следы на снегу. Его голос под сводами моста прозвучал глухо и чуждо и Баллард слушал его эхо, наклонив голову, как собака, а потом поднялся на берег и пошел обратно по дороге.

КОГДА ОН ДОБРАЛСЯ до пещеры, было уже темно. Он пролез внутрь, зажег спичку, достал лампу, зажег ее и поставил у каменного круга, обозначавшего кострище. Стены пещеры выступили из ночи бледными каменными драпировочными складками, а в потолке свода появился разлом с рядом капающих известняковых зубцов. В черной дымовой трубе над головой холодно горели далекие безглазые звезды Плеяд. Баллард пнул ногой костер и выбил из золы и костей несколько тускло-вишневых угольков. Набрав сухой травы и веток, он разжег костер, вернулся с кастрюлей, наполненной снегом, и поставил ее у огня. Его матрац лежал в куче хвороста, на нем лежали плюшевые животные, а остальные немногочисленные пожитки лежали в гроте так, как их расставил случай.

Когда огонь разгорелся, он взял фонарик, перешел через пещеру и скрылся в узком проходе.

По сырым каменным коридорам Баллард спустился внутрь горы и попал в другую пещеру. Здесь его свет рассеялся по рядам известняковых колонн и огромных влажных и ветхих каменных урн. Из пола пещеры вытекал подземный ручей. Он чернел в кальцитовом озерце и стекал по узкому акведуку, где пещера заканчивалась черным отверстием. Свет Балларда отражался от поверхности воды без искажений, словно отброшенный назад какой-то странной подземной силой. Повсюду капала и брызгала вода, а влажные стены пещеры в луче света казались восковыми или лакированными.

Он пересек пещеру и последовал за ручьем по узкому ущелью, по которому он протекал; вода устремлялась в темноту перед ним, низвергаясь из одного озерца в другое в каменных промоинах собственного изготовления, а Баллард проворно перебирался по камням и по уступам, сохраняя ноги сухими, в некоторых местах переступая через ручей; его свет выхватывал на бледном каменном дне ручья белых раков, которые отступали и пятились вслепую.

Он шел по этому руслу около мили, преодолевая все его повороты и сужения, уводящие его в сторону, как фехтовальщика, и через туннель, в котором у него сводило живот от запаха насыщенной минералами воды, текущей в каменном желобе, и мимо окаменевшего помета неизвестно каких животных, пока не поднялся по штольне в лаз над потоком и не вошел в высокую колоколообразную пещеру. Здесь стены с их мягкими изгибами, покрытые мокрой и красной как кровь грязью, имели органический вид, напоминавший внутренности какого-то огромного зверя. Здесь, в недрах горы, Баллард направил свой свет на выступы в виде каменных лож, на которых, словно святые, лежали мертвые люди.

ЗИМА БЫЛА УЖАСНО ХОЛОДНОЙ. Он подумал, что еще немного и он будет похож на одну из сухих, обдуваемых ветром, суковатых елей, растущих на хребте среди сланцев и лишайников. Поднимаясь в гору в синих зимних сумерках, среди огромных валунов и остатков гигантских деревьев, лежащих в лесу, он удивлялся такому беспорядку. Беспорядок в лесу, поваленные деревья, новые тропинки. Если бы Балларду поручили это дело, он бы навел порядок и в лесу и в душах людей.

Снова пошел снег. Он не прекращался четыре дня и когда Баллард снова спустился с горы, ему потребовалась большая часть утра, чтобы добраться до хребта над домом Грира. Он слышал стук топора, приглушенный расстоянием и снегопадом. Он ничего не мог разглядеть. Снег был серым на фоне неба и мягко ложился на ресницы. Он падал без единого звука. Баллард взял винтовку в руки и пошел по склону к дому.

Он присел за амбаром, прислушиваясь к звукам, которые издавал Грир. Там, в мерзлой трясине из грязи и навоза, глубоко отпечатались следы копыт. Когда он вошел в амбар, тот был пуст. Чердак был завален сеном. Баллард стоял в дверях предбанника и смотрел сквозь падающий снег на серые очертания дома. Он подошел к курятнику, отстегнул проволоку, удерживающую засов, и вошел внутрь. Несколько белых кур нервно наблюдали за ним из своих ящиков у дальней стены. Баллард прошел вдоль ряда насестов и через проволочную дверь попал в кормовой отсек. Там он набил карманы кукурузной шелухой и вернулся обратно. Он осмотрел кур, пощелкал языком и потянулся к одной из них. Она вылетела из ящика с протяжным криком, пролетела мимо, забилась на полу и рысью унеслась прочь. Баллард выругался. В поднявшейся суматохе остальные куры поодиночке и парами последовали ее примеру. Он сделал выпад и схватил одну из них за хвост, когда она взмыла в воздух. Она издавала возмущенные вопли, пока Баллард не смог схватить ее за шею. Держа сопротивляющуюся птицу в обеих руках и зажав винтовку коленями, он подскочил к маленькому затянутому пылью окну и выглянул наружу. Ничто не шелохнулось. Ах ты, сукин сын, – сказал Баллард то ли курице, то ли Гриру, то ли им обоим. Он свернул курице шею, быстро прошелся по гнездовым ящикам, собрал несколько яиц и положил их в карманы, а затем снова вышел на улицу.

В ВЕСЕННЮЮ ИЛИ ПРОСТО ТЕПЛУЮ ПОГОДУ, когда в лесу тает снег, призраки зимы вновь появляются на узких тропках, а сквозь снег, словно на палимпсесте[8]8
  В древности так называлась рукопись, написанная на пергаменте, уже бывшем в подобном употреблении.


[Закрыть], проступают исчезнувшие было следы борьбы, сцены смерти. Сказки о зиме вновь становятся явью, словно время повернулось вспять. Баллард шел по лесу, прокладывая свои старые тропы там, где они сворачивали за холм к его бывшему месту жительства. Старые приходы и уходы. Следы лисы, вылезшие из-под снега, словно маленькие грибы, пятна ягод, которые птицы, словно кровь, набрасывали на снег пунцовыми кляксами.

Дойдя до вершины, он прислонил винтовку к камням и стал смотреть на дом внизу. Из трубы не шел дым. Баллард наблюдал, сложив руки. Он про себя спросил Грира, где тот пропадает сегодня. День был серым и холодным, тающий снег перестал капать и течь. Баллард наблюдал, как первые хлопья, словно пепел, падают в долину.

Где ты, ублюдок? – позвал он.

Мимолетные снежинки оседали и таяли на скрещенных рукавах его пальто. Он смотрел до тех пор, пока молчаливый дом внизу под ним не померк в сером снегопаде. Через некоторое время он снова взялся за винтовку и перевалил через хребет туда, где виднелась дорога. Ни вверх, ни вниз никто не шел. Снег уже валил так, что в долине ничего не было видно.

Из снежной мглы вынырнули мелкие птицы и, словно обдуваемые ветром листья, унеслись в тишину. Баллард присел на корточки, зажав винтовку между коленями. Он приказал снегу падать быстрее и он падал.

ПОСЛЕ ТОГО КАК СНЕГ ПЕРЕСТАЛ ИДТИ, он стал приходить каждый день. С расстояния полмили он наблюдал со своего уступа, как Грир идет из дома за дровами, в амбар или в курятник. После того как он снова уходил, Баллард бесцельно бродил по лесу, разговаривая сам с собой. Он строил странные планы. Следы его ботинок затаптывали отпечатки прежней жизни. Там, куда уходили мыши или лисы, охотившиеся по ночам. Похожий на голубя отпечаток совиных крыльев.

Он уже давно носил женское нижнее белье, снятое со своих жертв, но теперь стал появляться и в их верхней одежде. Готическая кукла в скверно сидящем наряде, ее карминовый рот отстраненно и ярко парит в белом пейзаже. Внизу – долина с несколькими ржавыми крышами и бледными клубами дыма. Дорога, представляющая собой полосу грязи, идущую через белоснежную долину, а за ней – горы с черными перемычками ветвей оголенных зимних деревьев и бледно-зелеными вечнозеленых.

Его собственные следы выходили из пещеры, окрашенные точно кровью красной пещерной грязью, и постепенно бледнели на склоне, словно снег выжигал грязь на его ногах, пока, наконец, он не оставлял на снегу сухие белые отпечатки. Снова пришла ложная весна с теплым ветром. Снег растаял, превратившись в небольшие пятна серого льда среди мокрой листвы. С наступлением такой погоды где-то в глубине пещеры зашевелились летучие мыши. Однажды вечером Баллард, лежа на подстилке у костра, увидел, как они появились из темноты туннеля и поднялись через отверстие наверх, дико трепеща в пепле и дыму, словно души, восставшие из ада. Когда они исчезли, он смотрел на полчища холодных звезд, расползавшихся по дымовому отверстию, и думал, из какого материала они сделаны – или он сам.

III

ВОТ ЗДЕСЬ, – сказал шериф своему помощнику.

Хорошо. Езжай до вершины и разворачивайся.

Они ехали дальше по раскисшей дороге, слегка подпрыгивая и выпуская длинные пласты мокрой грязи из-под колес, пока не уперлись в разворот в конце дороги. Спустившись вниз, можно было увидеть колеи, которые уходили в бурьян, и разглядеть, где были повалены молодые деревья, а где следы шин уходили дальше по склону горы.

Вон она лежит, – сказал помощник шерифа.

В глубоком овраге в ста футах под ними лежала перевернутая на бок машина. Шериф не смотрел на нее. Он смотрел назад по дороге в сторону разворота. Жаль, что мы не приехали сюда дня три назад, когда на земле еще лежал снег, – сказал он. Давайте спустимся и посмотрим.

Они встали сбоку от машины, подняли дверь и помощник спустился в салон. Через некоторое время он сказал: Здесь ни черта нет, шериф.

А в бардачке?

Ничего.

Посмотри под сиденьями.

Я уже посмотрел.

Посмотри еще.

Когда он вышел из машины, у него в руке была пробка от бутылки. Он протянул ее шерифу.

Что это? – сказал шериф.

Вот.

Шериф посмотрел на пробку. Давай откроем багажник, – сказал он.

В багажнике лежали запасное колесо, домкрат, гаечный ключ, какие-то тряпки и две пустые бутылки. Шериф стоял, засунув руки в карманы, и смотрел назад по склону оврага на дорогу. Если бы ты хотел добраться отсюда до дороги, – сказал он, – а ты бы хотел, если бы был здесь, – как бы ты пошел?

Помощник показал. Я бы пошел прямо по этому оврагу, – сказал он.

Я тоже, – сказал шериф.

Как думаешь, куда он пошел?

Не знаю.

Как долго, ты сказал, его старуха говорит, что его нет?

С вечера воскресенья.

Они уверены, что девушка была с ним?

Так говорят. Они были помолвлены.

Может, они уехали через лес или еще куда-нибудь.

Их не было в машине, – сказал шериф.

Не было?

Нет.

А как она сюда попала?

По-моему, кто-то ее сюда запихнул.

Может, они вместе сбежали. Лучше выяснить, сколько он задолжал за машину. Это может быть то, что…

Уже выяснил. За нее заплачено.

Помощник шерифа поддел носком ботинка несколько мелких камней. Через некоторое время он поднял голову. Ну что ж, – сказал он. Как вы думаете, куда они могли деться?

Я думаю, что они там же, где и та девушка, которая была с тем парнем, которого мы нашли здесь.

Она должна была пойти с парнишкой Блалока, с которым мы разговаривали.

Что ж, да. Эти молодые люди живут на всю катушку, по крайней мере, некоторые из них. Пошли.

Они прошли по дороге до разворота. На дальней стороне они обнаружили следы обуви в грязи вдоль края дороги. Дальше по кругу они нашли еще больше. Шериф просто кивнул на них.

Что скажете, шериф? – спросил помощник шерифа.

Ничего. Возможно, кто-то вышел поссать. Он смотрел вдаль по дороге. Как ты думаешь, – спросил он, – если толкнуть машину отсюда, она сможет доехать до того места, где мы припарковались, и съехать с дороги?

Помощник шерифа посмотрел вместе с ним. Ну, – сказал он. Это возможно. Я бы сказал, что это возможно.

Я тоже, – сказал шериф.

НОВЫЕ БОТИНКИ Балларда засосало в грязь, когда он подошел к пикапу. Винтовка была у него под мышкой, а фонарик – в руке. Когда он подошел к пикапу, то открыл дверцу, включил фонарь и увидел в его желтом свете бледные лица парня и девушки, обнимающих друг друга.

Первой заговорила девушка. Она сказала: У него оружие.

У Балларда онемела голова. Казалось, они собрались здесь втроем для какой-то другой цели, нежели была у него изначально. Он сказал: Покажите ваши водительские права.

Ты не из полиции, – ответил парень.

Это уж мне судить, – сказал Баллард. Что вы здесь делаете?

Мы просто здесь расположились, – ответила девушка. На плече у нее была веточка папоротника из марли с двумя розами из бордового крепа.

Вы собирались трахаться, не так ли? Он наблюдал за их лицами.

Ты лучше следи за языком, – сказал парень.

Хочешь меня заставить?

Опусти винтовку и я заставлю.

Рискни, – сказал Баллард.

Парень дотянулся до приборной панели, включил зажигание и начал крутить стартер.

Хватит, – сказал Баллард.

Двигатель не заводился. Как только парень протянул руку, чтобы схватиться за ствол винтовки, Баллард выстрелил ему в шею. Он упал боком на колени девушки. Она сложила руки и подставила их под подбородок. О нет, – сказала она.

Баллард дослал в патронник еще один патрон. Я говорил этому дураку, – сказал он. Разве я не говорил ему? Не знаю, почему люди не хотят слушать.

Девушка посмотрела на парня, потом на Балларда. Она держала руки в воздухе, как будто не знала, куда их деть. Она спросила: Зачем ты это сделал?

Все зависело от него, – ответил Баллард. Я говорил этому идиоту.

О боже, – сказала девушка.

Тебе лучше уйти оттуда.

Что?

Вон. Выходи оттуда.

Что ты собираешься делать?

Узнаешь, когда время придет.

Девушка оттолкнула от себя парня и, скользнув по сиденью, ступила в дорожную грязь.

Повернись, – сказал Баллард.

Что ты собираешься делать?

Просто повернись и не обращай внимания.

Мне нужно в туалет, – сказала девушка.

Можешь не беспокоиться об этом, – сказал Баллард.

Повернув ее за плечо, он приставил дуло винтовки к основанию ее черепа и выстрелил.

Она упала, как будто кости в ее теле в мгновение ока стали жидкими. Баллард попытался поймать ее, но она рухнула в грязь. Он схватил ее за шкирку, чтобы поднять, но материя разошлась в кулаке и в конце концов ему пришлось прислонить винтовку к крылу машины и взять ее под мышки.

Он потащил ее через сорняки, пятясь задом наперед и оглядываясь через плечо. Ее голова болталась, по шее текла кровь. Баллард стащил с нее туфли. Он тяжело дышал и белки его глаз дико светились. Он положил ее в лесу, не доходя пятидесяти футов до дороги, и бросился на нее, целуя еще теплый рот и ощупывая под одеждой. Внезапно он остановился и привстал. Он приподнял ее юбку и посмотрел на нее снизу вверх. Она обмочилась. Ругаясь, он стянул трусики и промокнул бледные бедра подолом юбки. Он успел спустить брюки до колен, когда услышал, как завелась машина.

Звук, который он издал, был не похож не тот, что могла бы издать девушка. Сухое всасывание воздуха, немой ужас. Он вскочил, натягивая штаны, и рванул через кустарник к дороге.

Обезумевший горный тролль, цепляясь одной рукой за окровавленную штанину, с диким криком вырвался из леса и помчался по проселочной дороге за машиной с выключенными фарами, наполовину скрывшейся в поднявшейся пыли. Он несся вниз с горы, пока не запыхался и не перешел на шаг. Вскоре он остановился, чтобы застегнуть ремень, и пошел дальше, держась за бок, ссутулившись, тяжело дыша и говоря про себя: Ты далеко не уйдешь, мертвый сукин сын. Он уже спустился с горы, когда понял, что у него нет винтовки. Он остановился, но затем все равно пошел дальше.

Выйдя на дорогу, ведущую в долину, он посмотрел вниз, на шоссе. Дорога в лунном свете лежала под легким шлейфом пыли, как река под мантией тумана, насколько хватало глаз. Сердце Балларда окаменело в груди. Он присел на корточки в дорожной пыли, пока дыхание не восстановилось. Затем он поднялся и снова начал подниматься в гору. Сначала он пытался бежать, но не мог. На то, чтобы преодолеть три мили до вершины, ушел почти час.

Он нашел винтовку там, где она соскользнула с крыла пикапа, проверил ее и пошел дальше в лес. Она лежала так же, как он ее оставил, и была холодной и окоченевшей.

Баллард выкрикивал проклятия, пока не задохнулся, потом встал на колени, взвалил ее себе на плечи и с трудом поднялся. Спускаясь с горы с этим грузом на спине, он был похож на человека, которого одолевает какой-то призрачный суккуб в виде сидящей на его спине мертвой девушки, раскинувшей ноги в стороны, словно чудовищная лягушка.

БАЛЛАРД НАБЛЮДАЛ за ними из седловины на горе, задумчиво сидя на корточках с винтовкой в руках. Дождь шел уже третий день. Ручей далеко внизу вышел из берегов, поля были затоплены, в простынях стоячей воды виднелись зимние сорняки и кормовые растения. Волосы Балларда свисали с его худого черепа длинными мокрыми прядями, с волос и с кончика носа капала мутная вода.

Ночью на склоне горы мерцали лампы и факелы. Припозднившиеся зимние весельчаки среди деревьев или какие-то охотники звали друг друга в темноте. В темноте Баллард прошел под ними, пробираясь со своим потрепанным скарбом по каменным туннелям внутри горы.

Ближе к рассвету он вылез из норы на дальнем склоне горы и осмотрелся, как сурок, прежде чем выйти на серый и дождливый дневной свет. Взяв в одну руку винтовку, а в другую одеяло со снаряжением, он направился через редкий лес к расчищенной земле.

Он перелез через забор на полузатопленное поле и направился к ручью. У брода ручей был вдвое шире, чем обычно. Баллард изучил воду и пошел дальше вниз по течению. Через некоторое время он вернулся. Ручей был совершенно непрозрачным. Густая, кирпичного цвета вода шипела в камышах. Он наблюдал, как утонувшая свиноматка с розовыми торчащими над водой ушами, подплыла к броду, медленно покрутилась и поплыла дальше. Баллард спрятал одеяло в зарослях осоки и вернулся в пещеру.

Когда он возвратился к ручью, тот, казалось, разлился еще сильнее. Он нес ящик со всякой всячиной, мужской и женской одеждой и три огромные мягкие игрушки, перепачканные грязью. Добавив к этому винтовку и одеяло, которое он уже принес раньше, он шагнул в воду.

Ручей бешеными крыльями забил по его ногам. Баллард пошатнулся, восстановил равновесие, перехватил груз и пошел дальше. Он еще не успел дойти до русла ручья, как вода уже доходила до колен. Когда она дошла ему до пояса, он начал громко ругаться. Обращенные к воде яростные призывы отступить. Любому, кто наблюдал за ним, было ясно, что он не повернет назад даже если ручей поглотит его. Так и случилось. Он был по грудь в воде, осторожно продвигаясь на цыпочках и смещаясь вверх по течению, когда на него с шумом обрушилось бревно. Он увидел его и начал ругаться. Оно крутилось, обратившись своим широким боком к нему и надвигалось с какой-то одушевленной злобой. Мразь, – закричал он на него, хрипло клекоча в реве воды. Оно надвигалось, покачиваясь и неся с собой окружавшую его по периметру прокладку бледно-коричневой пены, в которой плавали грецкие орехи, веточки, тонкое горлышко бутылки, качающееся из стороны в сторону словно метроном.

Черт побери. Баллард толкнул бревно стволом винтовки. Оно стремительно налетело на него и он схватился за него рукой, сжимающей винтовку. Ящик опрокинулся и поплыл.

Баллард и бревно неслись по порогам ниже брода. Баллард потерялся в столпотворении звуков, винтовка в руке была поднята вверх, как у какого-то безумного героя или потрепанной пародии на патриотический плакат, выплывший из болота, а рот широко раскрыт для выкрикивания клятв, пока бревно не плюхнулось куда-то в глубину, закрутилось, и вода не сомкнулась над ним.

Он всплыл, хрипя и отплевываясь, и стал пробиваться к ивам, которые обозначили затопленный берег ручья. Он не умел плавать, но разве он мог утонуть? Гнев, казалось, поддерживал его. Похоже, здесь сработала какая-то защита. Посмотрите на него. Можно сказать, что он, как и вы, держится на своих ближних. Он заселил берег людьми, взывающими к нему. Раса, которая сосет кровь искалеченных и обезумевших, которая хочет, чтобы их дурная кровь вошла в них, и стала их собственной кровью. Им нужна жизнь этого человека. Он слышит, как они ищут его во тьме, выкрикивая ругательства. Как же он тогда держится? Или, вернее, почему эти воды не берут его?

Добравшись до ив, он подтянулся и обнаружил, что стоит в воде едва ли на фут. Он повернулся и потряс винтовкой, глядя попеременно то на разлившийся ручей, то на серое небо, с которого все так же беспрерывно лил серый дождь, и проклятия, раздававшиеся над грохотом воды, долетали до горы и обратно, как эхо из окон Бедлама.

Выбравшись на возвышенность, он разрядил винтовку, складывая патроны в карман рубашки, и начал разбирать ее, вытирая воду с оружия указательным пальцем и продувая ствол, что-то бормоча при этом про себя. Вытащив патроны, он как мог высушил их, перезарядил винтовку и вставил патрон в патронник. Затем он рысью направился вниз по течению.

Единственное, что он нашел, – это ящик, но он был пуст. Когда он спустился далеко вниз по течению, ему показалось, что он видит игрушечных медведей, покачивающихся на волнах, но они пропали из виду за деревьями, а он был уже ближе к шоссе, чем ему хотелось бы, и поэтому повернул назад.

В конце концов он перебрался выше в горы. Крутое и черное ущелье, в котором пел дикий поток. Баллард на поросшем мхом бревне, согнувшись под своим измазанным грязью матрацом, шел осторожно, держа винтовку перед собой. Как бела вода, как неизменна ее форма в стремительных потоках внизу. Какие черные скалы.

Когда он добрался до лаза на горе, матрац был настолько тяжелым от дождевой воды, что он зашатался. Он пролез через дыру в каменной стене карстовой воронки и втащил матрац за собой.

Всю ту ночь он таскал свои пожитки и всю ночь шел дождь. Когда он протащил последний гнилой, покрытый плесенью труп через лаз и спустился в темный и капающий коридор, дневной свет уже пробился бледно-серой полосой в плачущем небе на востоке. Его следы в черных листьях леса со следами каблуков выглядели так, словно здесь проехала небольшая повозка. Ночью все замерзло. Он прошел через травяное поле, покрытое ледяной паутиной и вошел в лес, где деревья были скованы льдом. Каждая веточка напоминала маленькие черные косточки в стекле, которые плакали или разбивались на ветру. Брюки Балларда замерзли, превратившись в два барабана, которые громыхали на его лодыжках, а пальцы ног в ботинках застыли и потеряли чувствительность.

Он вылез из лаза посмотреть на день, почти рыдая от усталости. Ничто не двигалось в этой мертвой и сказочной пустоши: лес, украшенный гирляндами морозных цветов, сорняки, выбивающиеся из белых хрустальных фантазий, как каменное кружево на полу пещеры. Он не переставал сыпать проклятиями. Какой бы голос ни говорил с ним, это был не демон, а какое-то старое «я», которое время от времени появлялось во имя здравомыслия, рука, которая помогала ему выбраться из ямы его губительного гнева.

Он развел костер на полу пещеры у бегущего ручья. Дым собирался в куполе над пещерой, медленно просачивался вверх через многочисленные трещины и поры и поднимался вверх, словно стигийский туман[9]9
  Туман, обладающий демоническими свойствами. Стигия – вымышленное доисторическое царство, преимущественно фигурировавшее в цикле произведений Роберта Говарда о Конане.


[Закрыть] в мокром лесу. Когда он попробовал взвести винтовку, он обнаружил, что она замерзла. Он уперся коленями в ствол и стал тянуть взводной механизм. Когда винтовка не поддалась, он бросил ее в огонь, но прежде чем она успела обгореть, он вытащил ее из костра и поставил у стены. В почерневший кофейник он накрошил дикого цикория и залил его водой. В огне закипело, зашипело и запело. Темная расплывчатая тень Балларда металась по обшарпанным каменным стенам. Он принес и поставил у огня сковороду с недоеденным кукурузным хлебом, чьи сухие корки лежали в ней, свернувшись, как глиняные черепки в летнем овраге.

В черный полдень он проснулся полузамерзший и стал поправлять костер. Жгучая боль терзала ноги. Он лег обратно. Вода в матраце пропитала спину и он лежал, дрожа, скрестив руки на груди, и через некоторое время снова уснул.

Когда он проснулся, его мучила боль. Он сел и схватился за ноги. Он громко застонал. С трудом переступая по каменному полу, он подошел к воде, сел и опустил ноги в воду. Ручей был горячим.

Он сидел, отмачивая ноги и что-то бормоча. Отдаленно напоминающий плач звук эхом разносился по стенам грота, словно вокруг бормотала стая сочувствующих ему обезьян.