Текст книги "Родная страна"

Автор книги: Кори Доктороу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Итак, у тебя есть точки входа – серверы, которым известны какие-то другие серверы, которым известны третьи серверы, которым известен путь к сайту даркнета. Ты просишь точку входа представить тебя серверу, он проводит всю положенную церемонию с другими серверами в цепочке и создает временную линию, которая отправляет тебя по одноразовому маршруту на даркнетовский сайт. Поэтому при каждом визите ты попадаешь на сайт различными, случайными путями.

Джолу помолчал и продолжил:

– Вот что я хочу сделать. Берем по дешевке простенькую виртуальную машину, ставим на нее «параноид-линукс» – разумеется, ни единого незашифрованного файла. Потом загоняем туда копию твоих данных и ставим клон «Гугл-таблиц». Берем документ, в первое поле вводим его название, во второе поле – описание, оставляем место, куда можно вписывать ключевые слова. Сварганим скрипт, который будет включаться каждые пару минут и искать эти ключевые слова в еще не отсортированных документах. Он будет автоматически предлагать однотипные варианты.

– И что дальше? Мы втроем просмотрим все восемьсот тысяч документов?

По моим прикидкам, за ночь я смогу просмотреть от силы сотню файлов в зависимости от их сложности. При такой скорости мы одолеем всю партию не меньше чем за год. Слишком долго.

– Нет, не втроем. Чем больше глаз, тем видней баги. Привлечем к делу как можно больше народу. Тех, кому можем доверять. – Кажется, у меня есть такие знакомые, – прищурился Джолу.

* * *

На следующий день я чуть не опоздал на работу. Вернувшись домой, просидел над документами еще несколько часов. Идея Джолу с поиском ключевых слов по всему массиву навела меня на интересные мысли.

Первым делом я провел поиск по словам «Маша» и «Зеб». В нескольких файлах попадались «зебра» и «машаллах», и только. Потом попробовал «Маркус» и «Яллоу». Набрел на пятерых Маркусов, но все они были не мной.

Потом попытал счастья с «Кэрри Джонстон» – и попал в точку.

У Кэрри Джонстон в Ираке было много забот. Ее имя упоминалось в четырех с лишним сотнях документов. Сначала я шел по ним в алфавитном порядке, но вскоре запутался. Тогда меня осенила гениальная мысль отсортировать их по дате и начать с самых старых. Новейший документ был датирован всего месяцем назад.

Зачитавшись этими четырьмя сотнями документов – одни были совсем короткие, другие очень длинные, – я просидел до трех часов утра. Передо мной проплывала удивительная, чудовищная карьера Кэрри Джонстон, тесно связанная с Вооруженными силами США.

Первый документ относился к временам службы Джонстон на военной базе в Тикрите, городе, где находился старый дворец Саддама Хусейна. В файле содержался ее доклад с описанием передачи партии иракских заключенных в руки иракской полиции. Сначала я не понял, почему кто-то дал себе труд сохранить этот документ, но следующий доклад внес ясность. В нем разъяснялось, почему никто не поставил Красный Крест в известность об обмене пленными и не получил от иракской полиции никаких подтверждающих расписок. Немного погуглив, я понял, что это означает: пятьдесят один человек, в том числе женщины и дети, сгинул в застенках иракского правосудия, и об их дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Их арестовали по анонимным доносам или схватили на улице за «подозрительное поведение». И для всего белого света они навеки останутся безымянными узниками, томящимися неведомо где, в то время как семьи оплакивают их гибель. А может быть, их давно нет в живых, и бренные останки покоятся в братской могиле.

Потом она перевелась на военную базу «Гризли», где работала в разведке бок о бок с военной полицией. Там ей объявили выговор за несанкционированное применение стрессовых методов допроса пленных, подозреваемых в терроризме. Она контролировала массовую зачистку, в результате которой было арестовано более пятисот подозреваемых. В последующие месяцы все они были освобождены, так как расследование показало, что они не имеют никакого отношения к терроризму.

Примерно в то же время она уволилась из армии. И, хотя она добровольно написала прошение об отставке, в деле имелся также доклад вышестоящего офицера из Главного управления по кадрам, где говорилось, что ей «указали на дверь» после некоего «инцидента», связанного с «материально-техническим обеспечением». Еще один доклад прояснял суть дела более отчетливо – Джонстон была замешана в поставках американского оружия и боеприпасов наемникам из частной военной компании, и это оружие засветилось в ходе массовой бойни, в которой погибли сотни человек.

С тех пор она стала работать как частное лицо, сотрудничая с той самой военной компанией, то есть подыскивала и брала на службу наемных убийц, а позже засветилась в чрезвычайно прибыльной сделке, заключив выгодный контракт с той самой военной базой, откуда ее выгнали.

Какая гадость.

Лежа в кровати, я тщетно пытался уснуть. В голове вихрем кружились мысли. Интересно, кто поручил Кэрри Джонстон схватить Машу. Она сделала это по собственной инициативе, потому что в украденном файле было слишком много компромата лично на нее? Или выполняла задание американского правительства? Как так вышло, что армия вышвырнула ее за порог, а через месяц взяла обратно, поручив ту же самую работу за десятикратно большее жалованье? Они там что, белены объелись?

* * *

Я не мог себе позволить на следующий день прогулять работу, поэтому поплелся в штаб. Заглянул в кофейню к турку, пожевал кофейных зерен в шоколаде, закончил инвентаризацию и составил схему сети. Джо удивил меня, пригласив на обед. Оказывается, он включил это в свой график. Я впервые услышал об этом, когда ровно в половине первого он подошел к моему столу и остановился с выжидательной улыбкой.

– Здравствуйте, Джо, – поприветствовал я.

– Маркус, не пора ли перекусить?

Мы пошли в симпатичное вегетарианское кафе, где его знали по имени и сразу усадили за столик. Он тоже знал там всех по именам, поздоровался со всеми без исключения, от официанта до парня, наполнившего нам стаканы с водой, при необходимости переходил на испанский и искренне, по-дружески расспрашивал о женах, мужьях, детях, здоровье.

Больше всего меня поразила его искренность. Когда я бывал в ударе и чувствовал неодолимую тягу к общению, я мог вспомнить по имени самое большее половину из тех, кого видел. У меня вообще плохая память на имена. А когда мне начинали рассказывать о родителях, детях, братьях, сестрах и тому подобном, я старался изображать заинтересованность, но, честно говоря, какое мне дело, чем живут люди, которых я едва знаю или вообще ни разу не встречал?

Но Джо обладал сверхъестественной способностью проявлять искренний интерес к людям. Когда он говорил с вами, создавалось впечатление, что он в самом деле внимательно слушает вас, а не просто ждет, когда вы закончите, чтобы сказать то, что намеревался. Он был, даже не знаю, словно святой из религиозных рассказов, человек, которого переполняет любовь к ближнему.

И знаете, что самое удивительное? Рядом с ним мне не было стыдно за то, что я не питаю к людям такого же интереса. Наоборот, хотелось походить на него, стать таким же внимательным.

Когда заказ был сделан и стаканы с водой наполнены, Джо сказал:

– Спасибо, что нашел время для меня. Понимаю, как ты занят.

Будь на его месте кто-нибудь другой, я счел бы его слова за язвительную лесть, но он говорил так, будто искренне считает работу вебмастера и сисадмина самой трудной на свете и от души радуется, что его задача гораздо проще – всего лишь победить на выборах.

– Не за что. То есть… с удовольствием. То есть… это просто замечательно. Я очень рад, что у меня есть работа, да еще такая крутая. Все вокруг такие хорошие, интересные люди, и я всей душой верю в вашу платформу, и… словом, это очень здорово. – Я лепетал как идиот и не мог остановиться, а он, казалось, даже не замечал, как я барахтаюсь.

– Помнишь, мы в тот вечер говорили с тобой по телефону. Я тогда сказал: чтобы моя кампания стала успешной, мне нужно активно использовать технологии. И я не сомневаюсь, что Флор при разговоре с тобой выразила совершенно определенное мнение о том, что именно требуется от тебя. Тебе наверняка интересно, кто из нас победил в этой небольшой схватке. И чтобы помочь тебе принять решение, я расскажу кое-что из контекста. Флор – твоя непосредственная начальница, однако она командует не только тобой, но и мной. Мне хорошо известна ее уверенность в том, что для успеха избирательной кампании надо истоптать немало сапог, стучаться в двери, разговаривать с людьми, собирать деньги. В чем-то она права, и поэтому я терплю ее командирские замашки. Но кандидат здесь все-таки я, и у меня есть дополнительные приоритеты. Обрати внимание, я говорю «дополнительные», а не «другие». Насчет денег, стука в двери и стоптанных сапог Флор совершенно права. Понимаю, что в этой беготне ты будешь выкладываться до последних сил, но хочу, чтобы ты поразмыслил кое о чем другом. Помоги мне с помощью технологий обратиться к людям, которые остаются вне моего охвата. Расскажи, как технологии могут повлиять на общение избирателей с их представителями, дабы сделать работу правительства открытой и подотчетной. Каждая волна новых технологий, от газет до радио и телевидения, по-своему видоизменяла политику, и не всегда к лучшему. Многие политики считают интернет всего лишь инструментом для сбора денег и координации волонтеров, однако, на мой взгляд, они используют возможности глобальной сети меньше чем на один процент. Технологии могут принести в сотни раз больше пользы. Помоги мне найти остальные девяносто девять процентов.

Ого.

– Хорошо, – сказал я. – В какой форме это представить – написать реферат, сделать веб-сайт или что-нибудь еще?

Он улыбнулся:

– Для начала давай побеседуем примерно так же, например, завтра в конце дня. Скажу Флор, пусть вставит эту встречу в мой и твой график.

Мне стало лестно, но немного страшновато. Очень не хотелось подводить его, но в голову лезли только сайты даркнета да рассекреченные файлы. Интересно, как он среагирует, если я скажу, что у меня в руках более восьмисот тысяч конфиденциальных документов с компрометирующей информацией о правительстве. Но также я хорошо помнил слова Флор: «Стоит мне хоть единственный раз заметить малейшие признаки незаконных, аморальных, опасных поступков, если вы даже хоть раз прибегнете к этим вашим хакерским штучкам с буквами и цифрами, я лично вышвырну вас пинком под зад».

* * *

После работы я пошел к Энджи. Джолу уже соорудил для нас сайт в даркнете и скачал с бит-торрента копию документов. Я вручил ему флешку с ключом, и, когда я с помощью аварийного прерывателя и анонимного частного выхода в сеть перевел свой компьютер в безопасный режим, сайт был уже готов к работе.

Точнее, уже работал. В обеденный перерыв Джолу встретился с Ван, и, пока я оснащал серверы в штабе Джо последними версиями патчей, она ухитрилась прочесать пятьдесят документов. Интересно, успела ли она поговорить с Дэррилом. Он был мне лучшим другом, почти что братом, но мы не виделись уже несколько месяцев. Слишком уж все между нами было запутанно – он встречался с Ван, а она когда-то призналась, что ей нравлюсь я; после заключения в тюрьме Гуантанамо-в-Заливе его разум был неимоверно хрупок; он отчаянно боролся, чтобы справиться хотя бы с половинной учебной нагрузкой в Беркли. Не стоит Дэррилу смотреть ту чудовищную презентацию про ватербординг.

Над документами трудилась не только Ванесса. Джолу подрядил нескольких самых доверенных друзей с загадочными никами типа Леворукий Мутант и Бесконечный Овощ. Надеюсь, у Джолу есть основания доверять им. И надеюсь, он не разболтал, откуда взялись эти документы. Из чистого любопытства я погуглил незнакомые ники и с удовлетворением убедился, что они никогда и нигде больше не употреблялись. Весьма распространенная ошибка – повторно использовать ник, под которым ты уже однажды где-то засветился, потому что его можно будет связать с твоим настоящим именем.

Судя по тегам и кратким сводкам, Бесконечный Овощ трудился над огромным массивом данных по студенческим кредитам. Я смутно слышал, что правительство обеспечивает гарантиями кредиты на учебу, выданные университетами, а банки выкупают их и сами добиваются погашения. В даркнетовских документах приводилось множество отвратительных деталей – например, веселая переписка между конгрессменом, получившим слезное письмо от избирательницы, чей долг в результате чудовищных пеней вырос от двадцати тысяч до ста восьмидесяти тысяч долларов, и директором банка, получившим эти пени. Похоже, конгрессмен с банкиром были добрыми друзьями, и несчастье этой девушки не вызывало у них ничего, кроме хохота.

Джолу добавил к огромной таблице кнопку «Мне повезет», которая выдавала случайный документ, еще не каталогизированный. Я нажал на нее и получил загадочный набор цифр и аббревиатур. Попытался погуглить поисковые термины, но ничего не добился. Взял еще один документ, еще и еще. Процесс был завораживающий, словно переключаешь каналы какой-то огромной кабельной сети, где по всем программам идут только непонятные мрачные передачи про подлости, коррупцию и убийства.

– Господи Иисусе, – воскликнула Энджи. – Смотри, что мне попалось.

Я отсортировал таблицу по авторам и нашел строку, только что добавленную Энджи. Это была инструкция к сетевому устройству для полицейского перехвата информации. Устройство монтировалось на оборудовании интернет-провайдеров, мониторило все запросы на обновление, приходящие с андроид-смартфонов, и проверяло, находится ли владелец смартфона в целевом списке. Если да, то устройство перехватывало сетевую сессию и посылало на телефон фальшивое обновление, которое позволяло шпионам тайно включать GPS, камеру и микрофон. Я в ужасе уставился на собственный телефон, лежащий у кровати, потом перевернул его и вытащил аккумулятор.

– Читай дальше, – велела Энджи. Она подгрузила связанные документы и обнаружила целую партию перехваченных электронных писем и телефонных переговоров. В одном из них содержалась жалоба полевого агента ДВБ на объект, который установил на свой телефон «параноид-андроид» и стал недоступен для отслеживания.

– Что за «параноид-андроид»? – спросил я.

– Как раз про него читаю, – ответила Энджи. – Кажется, он работает на CyanogenMod. – Я, конечно, знал, что такое «цианоген». Хакеры взяли открытый исходный код гугловской операционной системы «андроид» и сделали свою версию, совершенно бесплатную, открытую и способную проделывать много интересных штук. – Он не принимает обновлений, если их контрольные суммы не такие, как у остальных пользователей и официальных релизов. То есть отличает настоящие обновления от поддельных.

– Так чего же мы сидим? Давай его установим!

Энджи указала на свой телефон, уже подключенный к ноутбуку.

– А чем я, по-твоему, занимаюсь?

– Перепрошьешь потом мой?

– Ага.

Дальше обнаружилось еще больше интересного. Некоторые устройства для полицейского перехвата могли маскироваться под обновления iTunes для Маков и ПК, а одно из них посылало фальшивые обновления на ваш браузер. Потом мне попалось сохраненная переписка главного администратора информационных систем в ДВБ, который до перехода в департамент работал в одной из таких компаний. Его бывший начальник рассказывал, как они с помощью офшорной фирмы, зарегистрированной в Экваториальной Гвинее – стране, о которой я даже не слыхивал! – продавали свою продукцию в Китай, Ирак и другие страны.

Потом стало еще хуже. Списки запросов от органов правопорядка с требованиями об установке шпионских программ на гаджеты активистов, участвовавших в мирных протестах. Доклады об использовании этих систем криминалитетом для слежки за потенциальными жертвами преступлений.

Я пытался понять, как работают эти шпионские программы. Ведь все обновления поступают по протоколу SSL, который идентифицирует отправителя с помощью криптографических сертификатов. Как им удается имитировать запросы от «Эппла», «Гугла», «Майкрософта» и «Мозиллы»?

А вот как. Поиск по ключевым словам «сертификаты полицейского перехвата» вывел на еще одну переписку, на сей раз с крупнейшей американской компанией по компьютерной безопасности, владеющей сертификатом подписи, которому доверяют все браузеры и операционные системы. Они много лет поставляли в ДВБ незаполненные сертификаты, которые позволяли правительству благополучно выдавать себя за ваш банк, или за компанию, где вы работаете, или за «Эппл», «Майкрософт» или «Гугл».

Мы с Энджи поделили между собой остальные документы о полицейском перехвате и стали все глубже погружаться в ужасающие тайны шпионажа. Не успел я оглянуться, как пробило два часа ночи. Глаза слипались.

– Хочешь остаться у меня? – спросила Энджи, когда я зевнул в десятый раз за пять минут.

– Кажется, я уже остался.

Этим летом мы начали оставаться друг у друга на ночь, и, хотя поначалу было неловко (особенно завтракать с родителями!), постепенно все привыкли. У моих родителей имелись более серьезные поводы для беспокойства, а мама Энджи была из тех замечательных взрослых, кто инстинктивно понимает, чему следует придавать значение, а чему нет.

Глава 8

Несколько лет назад террористы взорвали мост в моем родном городе Сан-Франциско. Погибли более четырех тысяч человек. И после этого нам сказали: теперь все по-другому. Как раньше уже не будет. У нас больше нет тех прав, к которым мы привыкли, потому что поймать террористов – это важнее, чем какие-то там наши права и свободы.

Потом нам сказали: террористы пойманы. У истоков этого страшного злодеяния, вероятно, стоял один из тех, кого в Йемене расстреляли с дрона. Если это правда, то, пожалуй, хорошо, что его прикончили. Надеюсь, что это все-таки правда. Никаких доказательств нам, разумеется, не представили, отговорившись соображениями «национальной безопасности».

Но слова «Как раньше уже не будет» оказались не констатацией факта, а требованием. Они якобы должны были описывать новую реальность, но на самом деле требовали от каждого признать эту новую реальность, ту, в которой за нами можно шпионить, можно нас арестовывать и подвергать пыткам.

Через несколько лет все изменилось опять. Чуть ли не в одночасье все вдруг лишились работы, ни у кого не осталось денег, людей за долги начали выселять из домов. Никто не понимал, почему так случилось: ведь теперь каждому уже стало понятно, что как раньше уже не будет, а как будет – об этом никто говорить не желал.

Когда улицы полны вооруженных солдат и полицейских, которые твердят, что отныне все стало по-другому, то указать на причину этого было легко, потому что она имела человеческое лицо. И каждый соглашается: да, теперь все иначе.

Но когда некая таинственная общественная, или финансовая, или политическая сила перекраивает весь мир на новый лад, когда слова «Как раньше уже не будет» становятся не требованием, а констатацией факта, почему-то бывает гораздо труднее смириться с переменами и решить, как с этим быть.

Одно дело – требовать, чтобы с улиц ушли вооруженные охранники. И совсем другое – понять, что нужно сделать, чтобы из нашей жизни исчезли скромные красные листочки просроченных векселей и безмолвные судебные приставы с извещениями о выселении.

* * *

На следующий день я чуть не опоздал на работу. Выхватил обратно из груды стирки одну из своих похищенных футболок (Энджи обожала в них спать). От футболки исходил восхитительный запах моей девушки, поэтому у меня сразу поднялось настроение. Я вошел в штаб и прямиком направился к своему столу.

Ко мне, чуть не приплясывая, подскочил Лиам.

– Привет! – вскричал он. – Нет, ты можешь себе представить?

– Что? – спросил я.

– Сам знаешь! То самое, в даркнете!

Кровь отхлынула от лица и забурлила в животе, как штормовой океан. В ушах застучало.

– Чего-чего? – переспросил я.

– Неужели не видел?

Он перехватил у меня мышку, открыл браузер, перешел на главную страницу «Реддита», сайта, куда можно выкладывать свои истории и голосовать за чужие. На главной странице только и разговоров было, что об утечках в даркнете. Оцепенев, как в фильме ужасов, я щелкнул по одной из ссылок. Она вела на рассказ об анонимно выложенном на pastebin.com файле с инструкцией по использованию устройств полицейского перехвата для удаленного управления телефоном на «андроиде» и включения его камеры. Тот, кто выложил файл, направил репортеру на wired.com письмо о том, что в даркнете выложено еще 800 000 таких документов и что волонтеры прочесывают их и вскоре обнародуют еще. Ни словом не упоминалось, откуда появились файлы и кто такие эти волонтеры.

Я вернулся на «Реддит» и проверил остальные ссылки. Сколько даркнетовских документов утекло в открытый доступ? Но везде рассказывалось в разных вариантах примерно одно и то же: восемьсот тысяч документов, даркнет, будут новые разоблачения. Не больше. Я начал понемногу успокаиваться.

– У тебя телефон на «андроиде»? – спросил Лиам.

– Да. Но я поставил «параноид-андроид» – это альтернативная прошивка, устойчивая к подобным шпионским программам.

– Правда? – раздался голос Джо. Он неслышно подошел к нам, пока мы разговаривали, и я подскочил. – Полно, полно, Маркус, успокойся. У меня тоже телефон на «андроиде». Знаешь что, давай я на обед закажу пиццу, а ты проведешь нам мастер-класс по безопасности телефонов. Кажется, нам всем не помешает узнать об этом побольше.

– Да, конечно, – отозвался я. – Обязательно.

Хотя сам, едва увидев рассказ на Wired, сразу стал строить планы вместо обеда прихватить с собой что-нибудь перекусить, отыскать сеть WiFi с защитой по слабому протоколу WEP, подключиться, нырнуть в даркнет и разобраться, что там стряслось. Нет, я, конечно, лучше чем кто-либо знал, что идеальной безопасности не существует, и понимал, что рано или поздно найдется ловкач, который без приглашения докопается до наших даркнетовских документов. Но не думал, что это случится на следующий же день после публикации!

Но и работой пренебрегать было нельзя. Я так долго о ней мечтал и получил такое хорошее место. И даже если в эту минуту по моим следам идет безжалостная армия наемников, это не значит, что я откажусь помогать Джо на выборах.

Поэтому, когда начался обеденный перерыв, я стоял у белой пластиковой доски с куском пиццы в одной руке, маркером в другой и рисовал схемы того, как злоумышленники могут получить контроль над вашим телефоном и что делать, если его взломали.

Джо задумчиво дожевал свой кусок пиццы, вытер пальцы и рот и поднял руку:

– Ты хочешь сказать, что в наши телефоны может проникнуть полиция?

– Нет! – аж запрыгал в кресле Лиам. – Он говорит, что кто угодно может…

Я вскинул руки, и Лиам успокоился.

– Я хочу сказать вот что. Если в дата-центре телефонной компании установлено оборудование для перехвата, то пользоваться им может каждый, у кого есть логин и пароль.

– Но у кого есть логин и пароль? У полиции, да?

– Скорее всего нет. В просочившихся документах утверждается, что этими устройствами распоряжается телефонная компания или интернет-провайдер. Поэтому полицейский просто звонит технику, ответственному за перехват, и тот делает все, что поручено. Так что список лиц, способных получить доступ к телефонам, довольно широк. В него входят те, кто сумеет взломать сеть провайдера, подкупить или шантажировать кого-либо из сотрудников провайдера, кто сможет убедительно изобразить из себя полицейского, кто заставит настоящего полицейского дать ему доступ, а также те, кто сумеет за деньги нанять человека, способного проделать все вышеизложенное.

– Получается, что превратить чей угодно телефон в супержучок не сложнее, чем подделать талон за неправильную парковку?

– Мне никогда не доводилось подделывать парковочные талоны, – признался я. – Я вообще не за рулем. А что, это сложно?

Джо побарабанил пальцами по столу:

– Для тех, кто богат или имеет нужные связи, совсем не сложно. Мне так рассказывали.

– Ага, – подтвердил я. – Те, кто богат или имеет нужные связи, могут превратить любой телефон в жучок. Теоретически это относится не только к смартфонам на «андроиде». Можно выпустить аналогичные обновления для «Айтьюнс», «Файерфокса» или любого другого приложения. Для этого нужен только сертификат подписи и… – Я запнулся, вспомнив, что в документах не было ни слова о сертификатах подписи. – И тому подобное. Так что в теории любой компьютер, любой телефон, любой гаджет, автоматически получающий обновления, может быть превращен в жучок. Надо только установить на него соответствующие программы.

У меня вспотели ладони. Возможно, Джо и остальные сотрудники штаба не знали, что такое сертификаты подписи, но Лиам это прекрасно понимал. Он слушал так внимательно, словно старался навсегда запомнить каждое изреченное мной слово.

– И вот еще что, – добавил я. – Если ваш компьютер подхватит заразу, то наблюдать за всеми вашими действиями сможет не только полиция или те, кто установил жучок.

Джо снова поднял руку и потребовал:

– Объясни.

– Вот как это работает. Скажем, я подкупил кого-то, чтобы он запустил жучка в ваш компьютер. Теперь на вашем девайсе стоит вредоносная программа, которая может, например, смотреть, что передает ваша камера, слушать микрофон, следить за нажатиями клавиш, похищать файлы с жесткого диска и тому подобное. Может быть, эта программа стоит на каком-нибудь удаленном сервере, и в этом случае любой, кто взломает этот сервер, получит доступ ко всем зараженным компьютерам, смартфонам и прочим гаджетам. Или же она прописалась на вашем компе, и я, получив управление над ним, могу перейти с него на любой зараженный компьютер. Есть и другой вариант: если кто-то догадался, что на вашем компьютере работает жучок, он может напрямую подключиться к вашему компу – например, гулять возле вашего дома, взломать пароль от вайфая, дождаться, пока вы включите машину, и завладеть ею. Или же они вообще знать вас не знают, просто сидят в «Старбаксе», ждут, пока в сеть войдет чей угодно зараженный компьютер, а потом перехватывают управление.

Теперь руку подняла Флор:

– Насколько это реалистично? В смысле, это все звучит очень устрашающе, но ты можешь хотя бы примерно сказать, много ли компьютеров были заражены таким методом? Надо ли беспокоиться об этом в повседневной жизни? Или вероятность здесь примерно как попасть под удар молнии?

Я пожал плечами:

– Думаю, спрашивать об этом надо не у меня. Я такими штучками никогда не пользовался, никому не отстегивал сотню тысяч за такую коробочку. Думаю, если полиция их покупает, то, значит, использует. Относитесь к этому примерно как к ВИЧ. У вашего компьютера есть иммунная система, она защищает его от паразитов с помощью паролей и тому подобного. Когда компьютер взломан, его иммунная система ослабевает. И поселиться в нем могут любые паразиты. – Я на миг задумался. На душе стало спокойнее. Нет, не совсем так. Я по-прежнему волновался, но страх исчез. Приятно было сознавать, что весь штаб ловит каждое мое слово. Сразу чувствуешь себя умным и значительным. – Точнее будет сказать, что иммунной системой обладает вся сеть. Ее опорные точки – честные интернет-провайдеры, которые не запихивают в ваш компьютер вредоносные программы. Когда маршрутизатор вашего провайдера сообщает, что файл пришел от «Гугла», «Эппла» или «Мозиллы», ваш компьютер верит этому. Но если вы начнете мухлевать с этим процессом, если создадите процедуру, которая вынудит провайдера втайне обманывать своих абонентов, вот тогда и вступит в действие иммунная система.

– И что же нам делать?

– Ну, с «андроидом» очень просто, – объяснил я. – Эта операционная система открытая и бесплатная, то есть «Гугл» публикует ее исходный код. Группа хакеров разработала альтернативную версию под названием «параноид-андроид», которая, получив обновление, сразу же проверяет возможные источники и решает, можно ли им доверять. Установить ее было довольно сложно, но сейчас становится легче. Я написал небольшой скрипт-установщик, облегчающий работу, вы можете скачать его из внутренней сети. Просто подключите ваш андроид-смартфон к компьютеру, запустите этот скрипт, и прошивка установится сама собой. Если будут проблемы, обратитесь ко мне.

– Но откуда мы знаем, что этому скрипту можно доверять? – спросила Флор. – Может быть, ты хочешь заразить все наши девайсы.

Лиам аж подскочил:

– Маркус ни за что не стал бы…

Я невольно рассмеялся.

– Нет, все верно. Флор, вы задали хороший вопрос. У вас нет никаких оснований мне доверять. Я здесь работаю всего пару дней. Правда, вы сами позвали меня работать сюда, так что вряд ли я планировал наводнять ваш штаб зловредным софтом, но, может быть, у меня просто хобби такое – подпускать всем жучков. – Я задумался над этим. – Вы, наверно, можете погуглить сами, проверить все, что я вам тут рассказал, и скачать «параноид-андроид» самостоятельно. Но а вдруг я нарочно засунул в сеть эту информацию, чтобы Гугл ее нашел. Наверное, все зависит от степени вашей паранойи.

– Степень моей паранойи умеренная, граничит с благоразумием и здравым смыслом, – объявил Джо, вызвав всеобщие смешки. – Я установлю твою программу. Что мне делать дальше?

– Ничего ровно до тех пор, пока ваш телефон не предупредит, что доступно обновление. Тогда погуглите, или позовите меня, или положитесь на собственное суждение. Подобный флажок существует для «убунту линукс», если кто-то из вас работает на этой операционной системе. Он сообщит, если доступное обновление не соответствует контрольной сумме публичных серверов. К сожалению, не знаю, существуют ли аналогичные решения для Маков и «виндоус». – Я развел руками. – Пицца еще осталась?

* * *

Джолу выложил для нас в даркнет небольшое приложение для чатов и сразу приступил к делу:

> ДАВАЙТЕ ИСКАТЬ, КТО РАСПУСКАЕТ ЯЗЫК. ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ДАРКНЕТА – НЕ ГОВОРИТЬ О ДАРКНЕТЕ. – Пухлый Кролик

«Пухлый Кролик» был ником, который Джолу выбрал себе. В придачу он соорудил генератор никнеймов, который помогал нам выбрать случайные, одноразовые, круто звучащие прозвища.

Мне показалось, что он воспринимает всю нашу затею не слишком серьезно. Сплошные заглавные буквы, шутливый тон. Мы имеем дело с выбросом плутония, а он ведет себя, словно речь идет о мелких неприятностях.

> Ребята, дело серьезное. Пухлый Кролик, ты уверен, что проболтался кто-то из нас? Может быть, нас взломали? – Злой Локомотив

> наверняка сказать невозможно, но похоже на то. Я пролистал журнал, на сайте не было никого, кроме нас. Может, кто-то словил скринлоггер, регистрирующий все действия на компе? – Пухлый Кролик

Ну да, конечно. Может быть, за нами самими следят. Горький юмор ситуации: подпустить жучка, чтобы следить за теми, кто нашел утечку о жучках и собирается с помощью жучков слить утечку в прессу… От этих мыслей у меня голова пошла кругом. Я решил придерживаться принципа бритвы Оккама. Предположение, что кто-то проболтался, выглядело гораздо реалистичнее.