Текст книги "Младший брат"

Автор книги: Кори Доктороу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Мистер Такса явно какая-то шишка, потому что носит навороченные часы и конкретный прикид. Я заочно причислил его к финансовым воротилам из делового района города.

Протискиваясь сегодня мимо мистера Таксы, я врубил клонер, который держал наготове в кармане куртки, и тот быстренько скачал коды его кредиток и электронного ключа машины, номера паспорта и стодолларовых купюр в бумажнике.

Практически одновременно с этим клонер заполнил его идентификационные карты цифрами, которые я позаимствовал накануне с документов других оказавшихся поблизости людей. Действие напоминало замену номерных знаков у нескольких автомобилей сразу, только мгновенно и невидимо. Виновато улыбнувшись мистеру Таксе, я продолжил спускаться по лестнице. По пути чуть задержался у трех автомобилей и поменял номера их фастрэков на скопированные мной вчера с других машин.

Вы можете посчитать мое поведение в данной ситуации несколько бесцеремонным, однако по сравнению со многими икснетовцами я был достаточно деликатен и даже консервативен. К примеру, две девушки, обучающиеся в Калифорнийском университете в Беркли по программе химической инженерии, создали из кулинарных продуктов безопасное для здоровья вещество, запах которого привлекает внимание собак, натасканных на наркотики. Они развлекались тем, что брызгали раствором на пиджаки и кейсы своих преподавателей, а затем из укрытия наблюдали, как при входе в аудитории и библиотеки университетских профессоров атаковали дислоцированные повсюду охранные подразделения.

Кто-то из икснетовцев предложил пудрить почтовые послания веществом, дающим положительный результат при анализе на вирус сибирской язвы, но все решили, что это бредовая идея. К счастью, ее, похоже, так и не осуществили.

При виде огромных очередей перед входом в городскую больницу я удовлетворенно кивнул. Естественно, полиция и здесь установила свой пропускной пост, а среди больничного персонала – врачей, работников кафетерия и прочих – нашлось немало икснетовцев, чтобы заменить и перепутать информацию на всех идентификационных бейджиках. В газетах писали, что в связи с длительными проверками рабочий день в больнице увеличили на час, и профсоюзы грозили начать забастовку, если руководство не отменит этого решения.

Через несколько кварталов я увидел очередь еще длиннее, выстроенную желающими попасть в метро. Копы расхаживали вдоль нее взад-вперед, показывали на тех, кому следует выйти, отводили их в сторону, задавали вопросы, проверяли содержимое сумок и обшаривали самих людей. Такие действия полиции являлись нарушением закона, и многие подавали на нее в суд, но ничего не менялось.

Я добрался до школы слишком рано и решил пройтись по Двадцать второй улице до кафе. Там стоял полицейский патруль, наблюдая за проезжающими автомашинами, а некоторые останавливал для более тщательного осмотра.

В школе царил не меньший дурдом. Охранники у металлодетекторов сканировали наши школьные карточки, останавливали учеников, которые перемещались по городу не там, где надо, и принимались расспрашивать их. Стоит ли упоминать, что у всех нас нашлись поездки, вызывающие недоумение и вопросы. Ясно также, что уроки начинались позже на целый час или больше.

На занятиях стоял невообразимый кипеж. Не думаю, что кто-нибудь учился в эти дни. Я случайно подслушал, как две преподавательницы жаловались друг другу, что долго добирались до дома минувшим днем, и сегодня собирались улизнуть с работы пораньше.

Я едва не рассмеялся в голос. То был парадокс мнимого позитива в действии!

Конечно же, нас отпустили с занятий пораньше, и я пошел домой по долгому пути, кружа по Мишн-дистрикт и наблюдая творящийся вокруг хаос. Автомобили на дорогах застряли в бесконечных пробках. Очереди в метро тянулись вокруг кварталов. В проездах у банкоматов тоже скопились машины; водители ругались, не имея возможности получить деньги, так как банковские счета оказались заморожены по причине подозрительных передвижений владельцев (вот насколько опасно указывать номера счета в информации на фастрэке и фастпассе).

Я пришел домой, сделал себе сандвич, поднялся с ним в комнату и подключился к икснету. Удачный сегодня денек. Икснетовцы со всего города хвастались своими успехами. В результате их совместных усилий жизнь в Сан-Франциско замерла. Информационные сообщения подтверждали это; в них говорилось, что ДНБ не контролирует обстановку, и критиковались нелепые меры безопасности, принятые якобы с целью защиты населения от терроризма. В деловом разделе «Сан-Франциско кроникл» вся первая страница отводилась подсчету экономических издержек, понесенных в результате действий ДНБ, потерянных рабочих часов, демонстраций и прочего. По оценке редакционного экономиста, неделя такого бардака обойдется городу дороже, чем взорванный Бэй-бридж.

Бу-га-га!

Но самый прикол впереди: папа в тот вечер приехал домой поздно. Очень поздно. На три часа позже обычного. Почему? Да потому, что его задержали, обыскали, допросили. Потом повторилось то же самое. Его задержали дважды!

Дважды!

Глава 9

Отец был на жутком взводе – казалось, просто лопнет сейчас от злости. Я, помнится, говорил уже, что у него редко наступает состояние крезы, но в таком бешенстве, как в тот вечер, мне его лицезреть еще не доводилось.

– Вы не поверите! Этот коп, пацан, от горшка два вершка, повторяет мне одно и то же: «Сэр, если ваш клиент находится в Маунтин-Вью, то зачем вам вчера понадобилось ездить в Беркли?». Объясняю ему, мол, я преподаю в Беркли, а он: «Но вы же утверждаете, что работаете консультантом», – и все начинается заново. Копы будто подверглись отупляющему облучению, знаете, как в той ситуационной комедии. Но хуже всего то, что он все пытался доказать мне, что я и сегодня был в Беркли, а я говорю – нет, не был, а он – нет, был! И показывает мне распечатку с моего фастрэка, в которой значится, что сегодня я три раза пересекал мост Сан-Матео!

Отец с шумом втянул в себя воздух – «наколка», свидетельствующая о крайней степени раздражения, – и продолжил:

– Но и это еще не все! Они знали даже, что я наведывался в те места, где вообще нет платной проезжей части! То есть засекали мой пропуск посреди улицы! Но эта информация ошибочная! Я хочу сказать, черт возьми, если уж взялись напропалую шпионить за нами, то хотя бы делайте это профессионально!

Я спустился по лестнице и остановился в дверях кухни, наблюдая за негодующим отцом. Мама встретилась со мной взглядом, и мы оба подняли брови, как бы вопрошая друг друга, кому произнести сакраментальную фразу: «А мы тебе что говорили»? Я кивнул, уступая ей эту супружескую прерогативу, поскольку мое вмешательство в качестве ничтожного сыновнего элемента только подольет масла в огонь отцовского гнева.

– Дрю! – Мама поймала папу за локоть, и тот перестал метаться по всей кухне, размахивая руками, как уличный проповедник.

– Что? – рявкнул он.

– Полагаю, тебе следует извиниться перед Маркусом, – ничуть не смутившись, сказала мама ровным голосом. Мы с папой заводимся с пол-оборота, а мама у нас – настоящая железная леди.

Отец, будто опешив, с минуту смотрел на меня, потом прищурил глаза и сказал:

– Ладно. Мама права. Я говорил о профессионализме. Они оказались абсолютными дилетантами. Извини, сын. Ты тоже был прав. Это действительно нелепо. – Он пожал мне руку, затем вдруг крепко обнял.

– Господи, что мы творим в собственной стране? Твое поколение заслуживает унаследовать нечто лучшее, чем это, Маркус. – Отец отпустил меня, и я увидел у него на лице глубокие складки, которых не замечал прежде.

Вернувшись к себе в комнату, я немного порубился в икснетовские игрушки. Там есть одна неплохая мультигеймерская игра про пиратов. Персонажей надо периодически «прокачивать», проходя квесты, чтобы завести движущие пружины команды пиратского судна, и только после этого они смогут и дальше грабить и мародерствовать. Вообще-то я не любитель таких игр – особенно достают сами квесты, – но сегодня не мог остановиться. Короткие поединки за право занять место капитана на судне, несколько клёвых головоломок на засыпку, и в итоге я, как всегда, затосковал по «Харадзюку-Фан-Мэднес», вспоминая, как в дополнение к виртуальным примочкам мы играли в реальном мире, решали онлайновые задачки, всей командой мозговали над очередными ходами.

Но сегодня мне надо просто отвлечься, поэтому бездумная забава – как раз то, что нужно.

Отца жалко.

И все из-за меня. До сих пор он был всем доволен и уверен, что уплаченные им налоги идут на обеспечение его же безопасности. А я разрушил эту уверенность, и хоть она, конечно, была ложная, тем не менее помогала папе сохранять ощущение покоя и счастья. Теперь же он чувствует себя униженным и беззащитным, и я невольно подумал, стоит ли жертвовать слепым, но счастливым существованием ради жизни с открытыми глазами, но в полной безнадежности?

Совесть опять принялась глодать мою душу, как в тот день, когда я сломался и назвал дээнбистам свои пароли. Мне хотелось провалиться сквозь землю, убежать от самого себя.

Мой персонаж в игре был моряком на пиратском корабле под названием «Зомби Чарджер». Его силы иссякли за то время, что я не принимал участие в игре. Мне пришлось початиться с другими членами моего экипажа и попросить их «прокачать» меня. Наконец нашелся один, который согласился помочь. Это занятие отвлекло меня на какое-то время и даже понравилось. Есть что-то интригующее в том, что совершенно незнакомый человек готов сделать для тебя доброе дело. А поскольку мы общались в икснете, я знал, что этот незнакомец к тому же в определенном смысле мой друг.

> Ты где территориально?

Персонаж, который меня прокачал, звался Лизанатор и был женщиной, хотя это вовсе не значило, что сам геймер – девчонка. У некоторых чуваков есть такой прибабах – играть женские персонажи. Я решил ответить достаточно осторожно:

> В Сан-Франциско.

Лизанатор тут же отозвалась:

> Круто, а где в Сан-Франциско?

Мне определенно не нравилась такая назойливость.

> А что? Ты извращенка?

Обычно на этом подобная беседа завершается. Естественно, что среди геймеров полно педиков и прочих извращенцев, а также копов, которые ловят их «на живца», прикидываясь бакланами (хотя в икснете, как я надеялся, копы не ночуют). Заявить такое в лицо в девяти случаях из десяти ведет по меньшей мере к перемене темы.

> Мишн? Портеро-Хилл? Ноу? Ист-Бэй?

Лизанатор не унималась. Надо положить этому конец.

> Просто прокачивай меня и все, ладно? Спасибо.

Она перестала прокачивать и, помедлив, отозвалась:

> Очко жим-жим?

Сопливая девчонка! Я быстро настучал ответ:

> Ну вот еще! Тебе чего, вообще, надо?

Ответ не замедлил себя ждать:

> Так, любопытно.

Мне вдруг стало не по себе. Можете считать меня шизом, но тут явно не простое любопытство. Я вышел из сети и закрыл иксбокс.

На следующее утро за завтраком папа посмотрел на меня и протянул мне через стол свежий номер «Кроникл», развернутый на третьей странице:

– Вроде бы начинает налаживаться – судя по газете, во всяком случае, – прокомментировал он.

Представитель Департамента национальной безопасности подтвердил, что отделение в Сан-Франциско запросило у Вашингтона увеличение своего бюджета и персонала на 300 процентов.

Что?!

Генерал-майор Грэм Сазерленд, оперативный командующий ДНБ в Северной Калифорнии, подтвердил вчера на пресс-конференции, что активизация подозрительной деятельности в зоне залива побудила его направить такой запрос. «Мы наблюдаем повышение активности подпольной связи и прочей деятельности, направленной, по нашему убеждению, на саботаж и срыв усилий Департамента национальной безопасности путем массовой имитации сигналов тревоги».

У меня потемнело в глазах. Этого не может быть!

«Как мы предполагаем, эти ложные сигналы по сути являются „радарным шумом“, цель которого – замаскировать подготовку очередного нападения. Единственный способ воспрепятствовать его осуществлению, это увеличить численность персонала и объем аналитической работы с целью расследовать все поступающие тревожные сигналы».

Сазерленд выразил сожаление по поводу «вынужденных» простоев и задержек по всему городу и обязался принять меры по исправлению положения.

В моем воображении возникла картина Сан-Франциско, улицы которого кишели агентами ДНБ. И появились они здесь из-за моих собственных шизоидных бзиков. Правильно Ван говорила, так их не остановишь, только хуже сделаешь.

Папа показал пальцем на газетную статью:

– Ты знаешь, эти ребята, может, и дураки, но от своего дела не отступятся. Как говорится, не мытьем, так катаньем. Навалятся всем гуртом и шапками закидают. Примутся перелопачивать информацию, проверять каждую версию и в конце концов выйдут на террористов!

Я опять не выдержал и завопил:

– Папа! Послушай, что ты говоришь! Они же собираются установить слежку за каждым жителем города Сан-Франциско!

– Да, – отозвался папа, – и правильно сделают. Заодно отловят всех недобросовестных алиментщиков, распространителей дури, ну и, конечно, террористов. Нам, можно сказать, повезло. Погоди, мы еще порадуемся, когда Сан-Франциско станет самым чистым городом в Штатах!

– Па, скажи, что ты шутишь! – взмолился я. – Пожалуйста! Разве для этого писали нашу Конституцию? Вспомни, что в ней говорится о правах граждан!

– О правах граждан? Это писалось в то время, когда и понятия не имели об электронной обработке информации, – совершенно серьезно ответил мне папа, абсолютно уверенный в своей правоте. – И потом, я не против, скажем, свободы союзов, но, с другой стороны, почему бы не разрешить копам проверить – с кем это ты общаешься, уж не с бандюками ли и террористами?

– Да потому, что это вмешательство в мою личную жизнь! – не задумываясь, ответил я.

– Ну и что тут особенного? Выбирай – личная жизнь или террористическая угроза.

Тьфу ты, черт! Как же фигово спорить с отцом всухомятку! Мне до смерти хотелось кофе.

– Па, кончай! Ты же прекрасно понимаешь, что вмешиваться в личную жизнь не значит бороться с терроризмом. Это значит портить существование добрым людям.

– Откуда тебе знать, что это не метод борьбы с терроризмом?

– А сколько террористов они уже арестовали?

– Аресты будут, можешь не сомневаться. Всему свое время. Наберись терпения.

– Па, какого черта? Вчера вечером у тебя было совсем другое настроение! Ты был готов уничтожить всех копов. Что с тобой произошло за одну ночь?

– Не говори со мной в таком тоне, Маркус! А произошло то, что у меня было время все обдумать на холодную голову, и я прочитал это. – Отец потряс газетой. – Полиция задержала меня по вине саботажников, которые активно мешают ей работать. Сейчас для нее главное – найти способ нейтрализовать эти помехи. И она найдет такой способ. А пока придется потерпеть ради собственной безопасности. В конце концов, невелика беда, если тебя задержат ненадолго. Сейчас неподходящее время разыгрывать из себя защитника прав и свобод. Надо приносить личное в жертву, когда на долю целого города выпало трудное испытание.

Мой гренок застрял у меня в горле. Я поставил тарелку в мойку и пошел в школу. Куда угодно, лишь бы убраться отсюда.

Икснетовцев не обрадовала новость о предстоящем усилении слежки, но и прогибаться под дээнбистов они не собирались. Один из них позвонил на радиостанцию KOED во время ток-шоу по телефону в прямом эфире и заявил, что полиция попусту теряет время, что против мер найдутся контрмеры и что копам никогда не удастся распутать этот клубок. Запись разговора обогнала в тот вечер все остальные по количеству скачивании с икснета.

«Это Калифорния в прямом эфире. К нам поступил звонок с телефона-автомата в Сан-Франциско от анонимного слушателя. У него есть дополнительная информация по поводу стычек, которые мы наблюдали на минувшей неделе по всему городу. Слушатель, вы в эфире…»

«Ага, йо, и это только начало, в натуре. Ну, то есть мы еще только разогреваемся, в натуре. Пусть присылают хоть миллиард копов и перекроют все улицы на каждом перекрестке. Мы их джамили и будем джамить! А насчет террористов – это все туфта! Никакие мы не террористы. Нет, в натуре, может, хватит байду гнать? Мы глушим систему, потому что ненавидим ДНБ и любим наш город! Какой я вам террорист, если не знаю даже, как „джихад“ правильно написать! И пошли они в пипиську!»

Чувак, конечно, явно отмороженный. Мало того, что нес околесицу, еще и понты кидал. В общем, борзой пацан, да еще шизанутый вдобавок.

После его выступления по икснету прокатилась буря противоречивых суждений. Многие называли парня наглым идиотом, другие считали героем. Меня больше всего заботило, что на телефонную будку, из которой он звонил, наверняка нацелена камера наблюдения. Или его фастпасс засек арфидный сканер. Я надеялся, у него хватило ума не оставлять отпечатков пальцев на монете, натянуть на башку капюшон ветровки и оставить дома все свои арфиды. Но надежда была слабой. Весьма вероятно, что скоро к нему в дверь постучат.

Икснет всегда подсказывал мне, если случалось что-то забойное. Потому что на меня тут же сваливался миллион е-мейлов от тех, кто горел желанием ввести M1k3y в курс последних новостей. Я как раз читал о полуграмотном джамере, не умеющем писать слово «джихад», когда мой почтовый ящик вдруг сошел с ума. Сообщения так и сыпались по икснетовскому соединению на LiveJournal и один из многочисленных анонимных блогов в системе документальных публикаций Freenet (ею пользуются также защитники демократии в Китае).

> Еще бы немного, и…

> Сегодня вечером мы джамили на Эмбаркадеро, раздавали налево и направо новые коды на автозамки, дверные ключи, фастпассы с фастрэками, подсыпали немного пороху. Копов было, как собак, но у них руки коротки; мы там чуть не каждый вечер тусуемся и ни разу не попадались.

> А сегодня попались. Глупо совершенно попались, сами виноваты, нюх потеряли. Коп в гражданском сначала захомутал моего кореша, потом нас троих. Они просто долго следили за толпой, и у них неподалеку стоял грузовик, и нас вчетвером в него забрали, а больше из наших никого.

> Внутри уже некуда повернуться, народу набито, как селедок в бочке: старые, молодые, черные, белые, богатые, бедные – и все подозреваемые. Два копа по очереди задавали вопросы, а те, что в гражданском, приводили все новых и новых. Многие старались протиснуться в начало очереди, чтоб побыстрее ответить на вопросы, поэтому до нас очередь никак не доходила, наверное, несколько часов прошло, и стало душно, дышать нечем, а народу не убавлялось, а, наоборот, прибавлялось.

> Часов в восемь пришла новая смена, и два новых копа взбычились на двух старых, типа какого хрена вы тут груши околачиваете? Они чуть не подрались, честно, а потом два старых копа ушли, а два новых сели за стол и начали шептаться.

> Потом один коп встал и громко объявил: РАСХОДИТЕСЬ ПО ДОМАМ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, У НАС ЕСТЬ ДЕЛА ПОВАЖНЕЕ, ЧЕМ ИГРАТЬ С ВАМИ В ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ. ЕСЛИ ВЫ ПЛОХО ВЕЛИ СЕБЯ, БОЛЬШЕ ТАК НЕ ДЕЛАЙТЕ, И ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ ДЛЯ ВСЕХ ВАС ХОРОШИМ УРОКОМ.

> Несколько мужиков в костюмах здорово разозлились, и это был полный ОТПАД, потому что десять минут назад они гундели, что их держат здесь ни за что ни про что, а теперь кипятком писали, что их отпускают. Типа решите для себя, чего вам самим-то надо!

> Мы себя уговаривать не заставили, быстренько сделали ноги и пошли домой писать этот мейл. По дороге везде видели легавых в гражданском, кажется. В общем, если будете джамить, надо держать уши на макушке и при малейшем шухере рвать когти. А если захомутают, надо переждать, потому что у них забот полон рот. Может быть, просто всех отпустят.

> Это мы их озаботили! Вся эта толпа в грузовике, потому что мы их джамили! Значит, надо джамить дальше!

Когда я закончил читать, мне стало плохо до тошноты. Четверо совершенно незнакомых мне ребят чуть не исчезли навсегда из-за того, что я заварил эту кашу.

Они делали то, чему я их обучил, и едва не погорели. Так чем же я лучше террориста?

Запрос ДНБ об увеличении финансирования был одобрен. Американский президент в сопровождении губернатора Калифорнии выступил по телевидению, сказав, что цена безопасности не может быть слишком высокой. В школе специально устроили общее собрание с участием родителей для просмотра трансляции выступления. Папа вместе с остальными приветствовал речь президента одобрительными возгласами, хотя ненавидел его со дня избрания. Он не раз говорил, что нынешний хозяин Белого дома ничем не лучше своего предшественника, а тот вообще никуда не годился. Но с недавних пор от папы только и слышно, какой решительный и динамичный наш новый президент.

– Пожалуйста, относись к отцу снисходительнее, – попросила меня однажды мама, когда я вечером пришел из школы. Она работала внештатным специалистом по размещению переселенцев, а проще говоря, помогала обжиться в Сан-Франциско переехавшим сюда британским гражданам и старалась заниматься этим, по возможности, не выходя из дома. Ей платило представительство высокого комиссара Соединенного Королевства за то, чтобы она отвечала на е-мейлы британцев, которые поддались собственным иллюзиям, а теперь никак не могли адаптироваться к сосуществованию с бзикнутыми американцами. Короче, мама зарабатывала на жизнь, разъясняя приезжим местные заморочки, но при этом предпочитала оставаться дома, чтобы самой не встречаться и не общаться ни с одним американцем.

Лично я не питаю никаких иллюзий по отношению к Великобритании. Пусть американцы готовы похерить собственную Конституцию всякий раз, когда на нас косо посмотрит какой-нибудь джихадист, зато бриты, как я узнал при подготовке своей внеклассной работы по обществоведению в девятом классе, вообще не имеют конституции! У них вообще такие стремные законы, что волосы на ногах встают дыбом. К примеру, если вас с достаточной уверенностью посчитают террористом, то могут на целый год упрятать за решетку, даже не располагая вескими уликами, чтобы окончательно доказать вашу вину. Возникает вопрос: насколько уверенным можно быть, не располагая вескими уликами для доказательства вины? Как они достигают достаточной степени уверенности? Может, они видят вещие сны, в которых обвиняемый совершает теракты?

А слежка в Британии такая, что Америка по сравнению с ней выглядит дилетантом. Среднего лондонца только во время прогулки по улицам фотографируют полтысячи раз на дню! Автомобильные номерные знаки фотографируются на каждом перекрестке по всей стране. И все служащие, от банковских до работников общественного транспорта, с готовностью проследят за вами и доложат куда следует, если посчитают вас хоть немного подозрительным.

Но мама воспринимала свою родину иначе. Она переехала в Штаты еще школьницей, но так и не привыкла к этой стране, хотя здесь вышла замуж за юношу родом из Петалумы, родила и вырастила сына. Для нее Америка навсегда останется землей варваров, а Британия – домом.

– Ма, но он же не прав! Уж кому понимать это, как не тебе? Все, что делает нашу страну великой, сейчас спускают в унитаз, и оно плывет по течению. Ведь ясно же, что еще не пойман ни один террорист. Папа уперся в свое «мы нуждаемся в безопасности», а сам нуждается в понимании, что большинство людей не чувствуют себя в безопасности. В основном мы как раз чувствуем себя в опасности!

– Я все понимаю, Маркус. Поверь, я не сторонница того, что происходит в этой стране. Просто твой отец… – Она вдруг запнулась. – Когда после взрыва ты не явился домой, папа решил…

Мама встала и налила себе чашку чая. Она всегда так делала, когда смущалась или расстраивалась.

– Маркус, – произнесла мама глухим голосом. – Маркус, мы были уверены, что ты погиб. Понимаешь? У нас не оставалось сомнений, что твое растерзанное тело лежит на океанском дне. Мы оплакивали тебя несколько дней. И во всем виноват какой-то ублюдок, который вознамерился лишить жизни сотни чужих ему людей только ради того, чтобы доказать неизвестно кому неизвестно что!

До меня стало медленно доходить. То есть я, конечно, понимал, что они беспокоились обо мне. Во время взрыва погибло много народа – около четырех тысяч человек по последним оценкам, – и в городе практически каждый имел знакомого, кто не вернулся домой в тот день. У нас в школе двое до сих пор числились пропавшими без вести.

– Отец готов был убить кого-нибудь. Любого. Он помешался. Поверь, ты никогда не видел его таким. И я тоже никогда прежде его таким не видела. Он помешался. Он садился за этот стол и принимался клясть и ругать все на свете. Самыми скверными словами. Я даже не подозревала, что он умел так сквернословить. Однажды – на третий день – зазвонил телефон, и папа схватил трубку, подумав, что это ты. Но оказалось, кто-то ошибся номером. Он швырнул телефон с такой яростью, что тот разлетелся на мелкие кусочки.

Я вспомнил, как слегка удивился, увидев на кухне новый аппарат.

– С тех пор у него в душе что-то сломалось. Отец любит тебя. Мы оба любим тебя. Ты – самое важное, что есть в нашей жизни. Мне кажется, тебе это не совсем понятно. Помнишь, когда тебе было десять лет, я надолго уезжала домой в Лондон? Помнишь?

Я молча кивнул.

– Мы чуть не развелись тогда, Маркус. О, причина сейчас уже не имеет значения. Просто наступила черная полоса, какая случается в жизни людей, любящих друг друга, но за годы совместного существования потерявших взаимную чуткость. Отец приехал ко мне, понял меня и уговорил вернуться ради тебя. Мы оба не могли обойтись с родным сыном так нечестно и жестоко. Наша любовь воскресла ради тебя. Благодаря тебе мы сейчас вместе.

У меня в горле вырос комок. Я ничего не знал об этом. Мне никто не рассказывал.

– Твоему отцу сейчас очень тяжело. Он пережил серьезную душевную травму, и понадобится время, прежде чем с ним все будет в порядке. Он оправится и вновь станет тем мужчиной, какого я люблю. А до тех пор нам с тобой нужно понимать и беречь его.

Мама обняла меня, и я заметил, как похудели ее руки, а кожа на шее покрылась морщинами. Для меня она всегда была молодой и задорной, со свежим румянцем на щеках, с проницательным взглядом из-под очков в тонкой металлической оправе. А теперь в ней появилось что-то старушечье. Она постарела из-за меня. Она постарела из-за гадских террористов. Она постарела из-за долбаного департамента национальной безопасности. Как ни странно, но я типа оказался вместе с этими уродами по одну сторону, а мама с папой и все те люди, с которыми мы сыграли злые шутки, – по другую.

Я не мог уснуть в ту ночь и все раздумывал о том, что услышал от мамы. За ужином мы с папой почти не разговаривали. Я боялся, что ляпну чего-нибудь не по делу, а он сидел притихший и напряженный, так как очень переживал из-за последних новостей. Окончательно выяснилось, что мост и метро взорвала «Аль-Каида». Поначалу ответственность за взрывы взяли на себя сразу шесть террористических организаций, но только на сайте «Аль-Каиды» появилась информация, которая, по заявлению ДНБ, могла быть известна лишь истинному исполнителю.

Я лежал в постели с включенным радио. Передавали полуночное телефонное ток-шоу на тему всяких сексуальных проблем. Обычно я с удовольствием слушал их голубого ведущего, по-настоящему прикольного и общительного. Он давал звонившим такие неожиданные и откровенные советы, что хоть стой, хоть падай, однако на самом деле хорошие советы.

Но сегодня мне было не смешно. Многие слушатели жаловались на то, что после взрывов у них возникли трудности в постели со своими партнерами и партнершами. Террористы совершили диверсию даже в сексе.

Я выключил радио и сразу услышал урчание автомобильного двигателя на улице под окном.

Моя спальня находится под самой крышей нашего дома, одной из Крашеных Леди. В ней скошенный потолок, а окна смотрят на две противоположные стороны: под одним раскинулась панорама Мишн-дистрикта, а другое выходит на улицу перед домом. Машины по ней ездят в любое время суток, но эта шумела как-то необычно.

Я подошел к окну и подтянул вверх занавеску. По улице очень медленно катился небольшой белый фургон без надписей и обозначений. Вся его крыша была утыкана и опутана радиоантеннами. Такого количества антенн мне еще не доводилось видеть ни на одном автомобиле. Среди них равномерно и безостановочно вращался маленький диск.

На моих глазах фургон остановился, сбоку распахнулась дверца, и на мостовую ступил дээнбист в форме – я их теперь мог различить и с сотни ярдов. В руках он держал какой-то прибор; на лице у него отсвечивалось голубое сияние. Дээнбист прошагал сначала в одном направлении, потом обратно, направляя прибор на соседние дома и нажимая на нем кнопки, затем направился в мою сторону. Что-то неуловимо знакомое померещилось мне в том, как он двигался, опустив голову, будто…

Да у него же вайфайндер! Дээнбисты сканировали жилые районы в поисках радиосоединений с икснетом! Я опустил занавеску и бросился через комнату к иксбоксу. Он остался включенным после того, как я скачал в икснете прикольную мультипликационную пародию на речь президента о цене безопасности. Выдернув вилку из розетки, я метнулся обратно к окну, отодвинул занавеску на сантиметр и выглянул в щелку.

Дээнбист расхаживал взад-вперед перед нашим домом, не поднимая головы от дисплея вайфайндера. Через несколько секунд он оставил это занятие, залез обратно в фургон, и тот покатил прочь.

Я поскорее схватил свой фотоаппарат и снял столько раз, сколько успел, удаляющийся фургон со всеми его антеннами. Потом открыл снимки в графическом редакторе «GIMP» и убрал с них улицу и все, что могло меня выдать, кроме самого фургона.

Я разместил изображение фургона в икснете и сопроводил исчерпывающим комментарием, который не оставлял сомнений, что ищейки охотятся за икснетовцами.

Теперь уж мне и подавно было не до сна.

От нечего делать я решил вернуться к своим пиратам с подзаводом, поскольку даже в такой поздний час игроков будет предостаточно. Кстати, эти пираты на самом деле называются «Заводные грабители», и написали эту игру на досуге финские ребята, фанаты музыки «дэс-метал». Игра совершенно бесплатная, но по приколам не уступает таким, как «Вселенная Эндера», «Средиземный квест» или «Темницы Плоского мира», за которые каждый месяц надо вносить пятнадцать долларов.

Я ввел свой логин и опять очутился на палубе «Зомби Чарджера» в ожидании, когда кто-нибудь меня подзаведет. Вот что мне не нравилось в этой игре, так эта заморочка.

> Привет!

напечатал я проходящему мимо пирату.

> Прокачаешь меня?

Тот остановился.

> С какой стати?

> Мы с тобой в одной команде. Плюс тебе начисляются очки за опыт.

Придурок какой-то. Новичок, что ли? Впрочем, отвечает быстро.