Текст книги "Связанные кровью"

Автор книги: Кора Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Как ты себя чувствуешь? – прошептала Ария.

– Не знаю, – призналась я.

Она кивнула.

– Вам понадобится время, чтобы вместе вырасти.

– Я думала, ты испытала любовь с первого взгляда.

Она помедлила.

– Да, но это не значит, что мы не должны были обрести это вместе. Ты должна лучше узнать свою дочь. На это нужно время. Не переживай.

– Надеюсь, ты права. Ты что-нибудь слышала от Лили?

Ария усмехнулась.

– Рожает. Может, у ваших детей будет общая дата рождения.

– Все это так нереально. Я жду, чтобы проснуться в любой момент.

Ария поцеловала меня в щеку.

– Я горжусь тобой.

Я сглотнула, ненавидя себя за то, что стала такой эмоциональной, и все же не в силах изменить это.

Маттео

– Поздравляю с вашей дочкой, – сказал Лука, подходя ко мне.

Я ошеломленно кивнул.

– Все еще не могу в это поверить.

Я оторвал взгляд от нашей девочки, которую Джианна держала на руках, и посмотрел на моего брата.

– Что, если мы с Джианной плохие родители? Ты знаешь нас, мы непременно наведём беспорядок.

– Да, – сказал Лука. Я посмотрел на него, и он сжал мое плечо. – Беспорядок это часть родительской жизни. Ты напортачил, ты пытаешься сделать лучше. Потерпел неудачу, попробуй еще раз. Иногда дети ненавидят тебя, иногда любят. Если они иногда не ненавидят тебя, значит, ты делаешь что-то не так.

– Звучит вполне выполнимо.

Лука усмехнулся.

– Не уверен, что мне нравится, что ты видел киску моей жены, – сказал я, отвлекаясь от беспокойства.

Губы Луки скривились.

– Поверь мне, это зрелище не даст мне никаких идей.

Я усмехнулся. Потом указал на его окровавленную одежду.

– Я уже потерял счет тому, сколько раз видел тебя в таком состоянии.

Он взглянул на свою испорченную рубашку.

– Обычно прелюдия более занимательна.

Я кивнул.

– Да, мне не нужно еще одно рождение в моей жизни.

Лука перевел взгляд на Арию, которая обнимала Джианну и уверяла ее, как Лука уверял меня.

– Вы все еще работаете над третьем ребенком?

– Каждый день, – с ухмылкой ответил Лука.

– Полагаю, я могу попрощаться с сексом на ближайшие несколько недель.

Лука с жалостью похлопал меня по плечу.

– Сделаешь это в ближайшие пару месяцев.

Мой шок заставил его рассмеяться.

– Ты смеешься, – сказал я. – Подожди, пока я не стану невыносимым, потому что у меня синие яйца.

Лука вздохнул.

– Поверь мне, ты слишком устанешь, чтобы быть невыносимым.

– Посмотрим.

– Не воспринимай это как вызов.

– Я люблю хороший вызов.

Джианна подняла глаза с неуверенной улыбкой и Ария спрыгнула с кровати

потом подошла к нам.

– Иди к своей жене и дочери, – сказала она, прижимаясь к Луке, который бросил на нее тот обожающий взгляд, который редко кому доводилось видеть.

Мне не нужно было повторять дважды. Я бы остался приклеенным к Джианне, если бы у меня не сложилось впечатление, что она нуждается в руководстве со стороны Арии. В конце концов, Ария знала, как быть матерью.

Я подошел к кровати. Джианна кивнула в сторону свободного места рядом с ней, я забрался к ней в постель и обнял за плечи. Наша дочь все еще спала у нее на груди. Может, лишение сна не будет нашей проблемой. Она выглядела прелестным, незамысловатым ребенком. Я протянул руку и нежно взял ее крошечную ручку. Такая маленькая, такая уязвимая.

– Так какое у неё имя? – спросила Джианна.

Я смотрел на мягкие рыжевато-каштановые волосы нашей девочки, на ее розовые щечки, пытаясь вспомнить имена, которые мы с Джианной обсуждали.

– Изабелла.

В тот момент, когда имя слетело с моих губ, я понял, что это правильный выбор.

Джианна задумалась, потом улыбнулась.

– Мне нравится. Очень.

– Итак, Изабелла?

– Изабелла, – сказала она, затем зевнула и поморщилась.

Ария подошла к кровати.

– Почему бы тебе не положить дочь...

– Изабелла, – Джианна и я сказали одновременно.

– Изабелла, – тихо сказала Ария. – Почему бы тебе не положить Изабеллу себе на грудь, Маттео? Это даст Джианне возможность отдохнуть, а ты сможешь сблизиться со своей дочерью. Расстегни рубашку.

Мои чертовы пальцы все еще не перестали дрожать. Ария оттолкнула мои руки и расстегнула рубашку.

– Лука, твоя жена раздевает меня.

Лука бросил на меня снисходительный взгляд. Он знал, что Ария будет принадлежать ему до самого конца.

– Ох, Маттео, когда ты уже заткнешься?

Джианна застонала, но ее глаза были мягкими, когда она посмотрела на меня. Я знал, что это, вероятно, не будет длиться вечно, но видеть мягкую, более эмоциональную сторону Джианны было приятно, даже если я все еще любил ее жесткую сторону как сумасшедший.

Я одарил ее улыбкой, но она исчезла, когда Ария потянулась ко мне, чтобы поднять Изабеллу и положить ее мне на грудь. Я затаил дыхание, почувствовав маленькое тельце на своей коже. Она была такой крошечной. Я накрыл ее спинку ладонью, а другой взял за руку Джианну, которая положила голову мне на плечо.

Ария одарила нас еще одной ободряющей улыбкой, прежде чем они с Лукой вышли, оставив нас одних.

– Я все еще боюсь, – тихо призналась Джианна.

– Я тоже.

– Ты тоже?

– Да. Это новый опыт.

Она фыркнула, потом поморщилась.

– Мы пройдем через это, верно?

– Конечно. Мы есть друг у друга. И у нас есть наша семья.

Глава 11

Джианна

Когда я думала, что испугалась в больнице, это ничто по сравнению с ужасом, который я испытала, когда мы с Изабеллой отправились домой спустя два дня после родов. Маттео вел машину, а я сидела с дочерью на заднем сиденье. Она не слишком любила движение и заплакала, будто кто-то прикоснулся к ней раскаленным ножом. Я пыталась отвлечь и успокоить ее, но ничего не получалось, и ее лицо становилось все более красным.

– Хочешь, чтобы я съехал на обочину? – спросил Маттео.

– Нет, – быстро ответила я. – Просто довези нас до дома как можно быстрее.

Я помахала погремушкой перед лицом Изы, но она не обратила на это внимания, ее крошечное личико сморщилось. Мой желудок завязался узлом, и когда мы наконец въехали в наш подземный гараж, я была близка к нервному срыву.

Я вышла из машины, сделав несколько глубоких вдохов. Маттео присоединился ко мне, с озабоченным видом касаясь моей спины.

– Я в порядке, – быстро ответила я и обошла машину, чтобы поднять Изу из ее сиденья.

Как только я взяла ее на руки, она успокоилась, и румянец на ее щечках медленно исчез в пользу ее обычного розового цвета лица. Маттео вытащил наши сумки из багажника, но не спускал с нас глаз.

Мы направились к лифту, и когда двери закрылись, и я уставилась на наши отражения в настенных зеркалах, пришло осознание. Мы с Маттео прислонились к стене, пока я держала Изу на руках. Мои волосы были собраны в беспорядочный пучок, и я не была накрашена. В своих штанах для йоги и свитере я выглядела так, словно направлялась в спортзал, но в ближайшее время этого не произойдет. Теперь Иза будет постоянно привязана ко мне, маленькая тень, за которую я несу больше ответственности, чем когда-либо хотела.

Маттео встретился со мной взглядом в зеркале.

– Мне нравится видеть тебя такой.

– Потрепанной?

– С нашей дочерью.

– Посмотрим, как долго это продлится, – пробормотала я, мои гормоны снова начали разрушать меня.

Маттео обнял меня за плечи.

– Я имел в виду именно это, когда сказал, что мы вместе справимся с этим. В конце концов, это должно проникнуть и в твою упрямую головку.

Я пожала плечами, но положила голову на плечо Маттео. До сих пор он был моей опорой, и у меня не было абсолютно никаких причин жаловаться.

Лифт остановился у нашего пентхауса, и мы вышли. Вернувшись в наш дом, место, которое все еще выглядело так же, как до того, как я родила, казалось странным – как реликвия из другого времени. Нигде не было никаких детских вещей. Все это было спрятано в детской.

Каждый шаг причинял боль, и потребуется время, чтобы восстановиться. Держать на руках Изу не помогало делу. Маттео осторожно оторвал ее от меня и забрал. Она начала просыпаться, вероятно, потому, что была голодна. Я с тихим вздохом опустилась на диван. То, что я чувствовала, можно было бы подумать, что я никогда в жизни не работала. Когда Иза начала плакать, Маттео передал ее мне, чтобы я позаботилась о ней, а сам отнес наши сумки наверх.

Я гладила Изу по головке и спинке, пока она кушала. Я медленно влюблялась в нее, но полномасштабная любовь, которую описывали некоторые матери, все еще не была чем-то, что я могла понять.

Маттео неторопливо спустился по лестнице, выглядя расслабленным и непринужденным, будто мы, семья из трех человек, были чем-то, для чего он был рожден. Я, наверное, всегда была движущей силой отсутствия детей, но Маттео всегда видел только забавные аспекты. Тем не менее, он, казалось, тоже наслаждался тяжелыми первыми днями.

– Как насчет того, чтобы я приготовил что-нибудь для нас?

Мои брови взлетели вверх. Маттео обладал многими талантами, но кулинария не входила в их число.

– Как насчет того, чтобы заказать нам что-нибудь вкусненькое?

Он коснулся своего сердца, словно я глубоко ранила его.

– Я стараюсь быть хорошим помощником по дому, а ты меня вот так сбиваешь.

– Я очень голодна и предпочла бы не смотреть на твои три неудачные попытки приготовить еду, прежде чем ты что-нибудь закажешь. Давай просто пропустим это.

Я одарила его усталой улыбкой, которая, вероятно, больше походила на гримасу, чем на что-либо еще, но пыталась смягчить свои слова.

– Хорошо. Что бы моя госпожа хотела бы съесть? – спросил Маттео, хватая телефон и направляясь ко мне.

– Что-нибудь с большим количеством углеводов.

Глаза Маттео весело блеснули.

– Углеводы, ладно. Я бы сказал, что мы не можем ошибиться с классическим выбором.

Я подняла брови. Иза издала булькающий звук.

– Это ужасно, что я немного завидую ей за то, что твоя грудь принадлежит ей?

Я съежилась, но потом пожала плечами.

– Честно говоря, ты говорил и похуже.

Маттео усмехнулся.

– Верно. Итак, пицца?

– Пицца.

Двадцать минут спустя Иза была накормлена, дважды переодета (подгузник взорвался, через секунду после того, как мы ее переодели) и крепко спала в своей кроватке, которую Маттео отнес вниз, чтобы она была рядом. Две коробки из-под пиццы стояли на столе в гостиной и ждали нас. Мы устроились на диване и принялись за еду.

– Не помню, когда мы в последний раз ели пиццу на диване. Ты ненавидела жизнь лежебоки.

– Да, и до сих пор ненавижу, но сейчас я слишком устала, чтобы обдумывать свой жизненный выбор.

Маттео ухмыльнулся, и я поняла, что сейчас он скажет какую-нибудь глупость.

– Если бы я знал, какой послушной ты будешь после родов, я бы обрюхатил тебя раньше.

Я хлопнула его по плечу, а затем прижалась к нему с куском пиццы.

– Заткнись. Скоро я снова превращу твою жизнь в ад.

Маттео поцеловал меня в макушку.

– Я знаю, детка, знаю.

***

Дни и ночи, последовавшие за нашим возвращением домой, были наполнены срыгиванием, какашками и криками. Большую часть времени я даже не знала, сколько сейчас времени. Найти хоть какую-то рутину оказалось непросто. Ария приходила почти каждый день в качестве психологической поддержки.

Я неделю не выходила из квартиры и почти не переодевалась, но на седьмой день мы решили отважиться на внешний мир и навестить Лили и Ромеро. Как и в прошлый раз, Иза не слишком любила машину, но через некоторое время успокоилась.

Мы с Маттео направлялись к дому Ромеро и Лили в Гринвич-Виллидж. К узкому кирпичному зданию с еще более узким задним двором, но в самом уютном и домашнем месте, которое я только могла себе представить. В то время мы с Арией придерживались строгих правил и уделяли больше внимания современному дизайну, Лили сделала все возможное, чтобы оформить каждую комнату, превратив их в мечту в стиле кантри. Маттео нес Изабеллу в переноске, а я медленно следовала за ним. Я все еще чувствовала себя неуверенно на ногах, будто мне снова нужно обрести равновесие после того, как мой живот практически исчез за ночь.

Ромеро открыл нам дверь, Сара сидела у него на руках. Маленькая девочка засияла всем своим личиком. Ее каштановые волосы были заплетены в косички, что придавало ей еще более симпатичный вид. Я никогда не видела более счастливого и спокойного ребенка, чем она. У меня было предчувствие, что Изабелла станет маленькой работенкой.

С тех пор они с Лили не навещали нас ни в больнице, ни в течение недели, что было неудивительно, учитывая, что у них появился свой маленький новорожденный, о котором нужно заботиться.

Ромеро осторожно обнял меня.

– Как ты себя чувствуешь?

Я поцеловала Сару в щеку и криво улыбнулась ему.

– Словно кто-то пропустил мои нижние части через мясорубку.

Он усмехнулся, прищурив глаза. Затем склонился над переноской Изабеллы. Она крепко спала. После первого приступа плача в машине она заснула.

– Она прекрасна.

Глаза Сары были широко раскрыты и полны любопытства.

– Фавио, – сказала она своим милым детским голоском.

Ромеро рассмеялся.

– Нет, это не Флавио. Он с твоей мамой. Это Изабелла, дочка Джианны.

Дочка Джианны, эти слова все еще заставляли меня задуматься. Маттео подмигнул мне, вероятно, потому, что я сделала смешное лицо.

– Как прошла вся эта история с домашними родами? – спросил Маттео.

– Хорошо, – ответил Ромеро. – Лили была очень счастлива, и это все, что имеет значение.

Счастье не то слово, которым я бы описала свою историю родов, но, возможно, я просто была обычной стервой.

– Лили в гостиной.

Я вошла в их дом и обнаружила Лили на диване с маленьким Флавио, спящим на ней. Она была не некрашена, а волосы были собраны в неряшливый пучок, с которым я слишком хорошо знакома.

– Привет, – тихо сказала я, надеясь не разбудить Флавио.

Изабелла, к счастью, не возражала против случайного фонового шума, но я не была уверена, было ли это детство или просто Изабелла.

Лили устало улыбнулась мне. Я наклонилась и осторожно обняла ее. Флавио был крупнее Изабеллы, и я удивилась, как Лили смогла рожать дома.

– Ты смелая, раз выдавливала его из себя дома.

Лили посмотрела на него сверху вниз.

– Прошло все действительно мирно. Может, потому, что это мой второй ребенок. И ты родила на сидении, Джианна. Это храбро.

– Это не было запланировано.

– Где она? – с любопытством спросила Лили, заглядывая мне за спину.

– Ох, она у Маттео, потому что мне все еще тяжело нести ее в переноске. Уверена, что он принесет ее сюда, как только закончит разговаривать с Ромеро.

Лили удивленно взглянула на меня.

– Ты не против, если она не бывает у тебя на глазах? Ну, вскоре после родов я с трудом могу оставаться в дали, чтобы даже сходить в туалет.

Я посмотрела в сторону двери, откуда все еще доносился приглушенный ропот мужских голосов, думая, не плохая ли я мать, потому что без труда оставила ее с Маттео. Это не было похоже на то, что я отсутствовала в течение нескольких часов или даже больше.

Лили коснулась моей руки, притягивая меня к себе.

– Я не хотела, чтобы ты почувствовала себя плохо. Материнское чувство вины худшее чувство в мире. Я просто очень цепляюсь за то, что даже Ромеро едва ли позволено держать на руках Флавио. На этот раз мои гормоны действительно ужасны.

– Наверное, для тебя это была любовь с первого взгляда?

Лили поджала губы, поглаживая темные волосы Флавио.

– Нет, не была. Ни с Сарой, ни с Флавио. Это... Я не знаю. Сначала ответственность и забота, но в первые дни после родов, по мере того как мы узнаем друг друга, она быстро перерастает в любовь.

Наконец Маттео вошел в гостиную с Изабеллой в руках. Он положил ее на переноске на пол рядом со мной и склонился над Флавио.

– Похож на Ромеро.

Лили усмехнулась.

– Да.

Сара вбежала в комнату и встала рядом с Лили, прислонив голову к ее руке, чтобы посмотреть на брата.

– Мы с Ромеро хотим взглянуть на его старинный Шевроле, – сказал Маттео на прощание, прежде чем скрыться из виду.

– Он купил классическую машину, которую хочет восстановить, – сказала Лили, пожав плечами, прежде чем повернуться к Саре, которая тянула ее за руку.

– Мы можем поиграть?

Лили закусила губу.

– Не сейчас, Сара. Твой братик спит. Но позже мама найдет время.

– Хорошо, – сказала Сара, надув губки.

– Почему бы тебе не принести книгу, которую я могла бы тебе почитать? – спросила я.

Лицо Сары просияло, и она бросилась прочь, вероятно, в свою комнату.

– Сейчас это мое главное материнское чувство вины, – призналась Лили. – Сара хочет еще больше внимания, чем раньше, но у меня не так много времени.

– Никогда бы не подумала, что ты будешь страдать от чувства вины. Ты кажешься мне идеальной матерью.

Лили недоверчиво посмотрела на меня.

– Сомневаюсь, что существует идеальная мама.

Изабелла начала извиваться, ее глазки распахнулись, и вскоре последовали первые стоны и неуверенные крики. Я подняла ее, прижала к груди и поцеловала в висок. Она пахла так невероятно хорошо, хотя я даже не могла определить запах.

– Что такое, Иза? Опять проголодалась?

Она пристально посмотрела на меня. Ее глаза все еще были странного темно-синего оттенка, и я подумала, потемнеют ли они или станут светлее. Я схватила ее маленькое одеяло, накрыла им себя и начала кормить ее. По ночам мы с Маттео кормили ее. К счастью, она принимала и бутылочку, и мою грудь, сделав нашу жизнь намного проще.

Когда я подняла глаза, Лили эмоционально улыбалась, ее глаза блестели.

– Только не говори, что, видя во мне источник молока, тебе хочется плакать? – спросила я с тихим смешком.

Лили пожала плечами.

– Да. Никогда не думала, что мы вместе с тобой когда-нибудь будем сидеть на диване с нашими детьми.

– Я тоже, поверь мне. Это не входило в планы.

– Но ты счастлива?

Я слушала причмокивания Изы, пытаясь разобраться в своих чувствах.

– Я не несчастна. Я люблю ее и никогда не отдам. Она моя, но это не жизнь моей мечты. Я скучаю по тренировкам, по работе, по бокалу вина, танцам и.. сексу.

Лили рассмеялась.

– Секс это самое далекое, о чем я сейчас думаю.

– Ну, не то чтобы я сейчас в настроении. Я бы, наверное, задушила Маттео, если бы он сделал хоть шаг прямо сейчас, но все же.

– С детьми жизнь меняется, но ты откроешь для себя новые вещи, и воспитание ребенка не означает, что у тебя все еще не будет времени заниматься тем, что ты любишь. Это просто требует большего планирования. Дай этому время.

Дать этому время, совет, который Ария давала мне неоднократно. К сожалению, я не была самым терпеливым человеком, но с тех пор, как забеременела, я научилась терпению.

Лили некоторое время смотрела, как я ухаживаю за Изой, а потом сказала:

– Мне действительно нравится видеть тебя такой.

Я устало улыбнулась Лили.

– Не привыкай к этому. После Изы мы позаботимся, чтобы не было еще одного.

Лили рассмеялась.

– Я бы не возражала против четырех или пяти таких маленьких.

Мои глаза расширились.

– Удачи тебе с этим.

Маттео

– Итак, как ты себя чувствуешь, впервые став отцом? – спросил Ромеро, ведя меня в гараж.

Я тихонько присвистнул, заметив его новую машину, старинный Шевроле, которому потребуется много внимания, прежде чем он сможет украсить дорогу своим присутствием.

– Я не чувствую себя другим, просто как старый Маттео, но с большей ответственностью.

Ромеро усмехнулся.

– Держа своего ребенка в первый раз на руках и понимая, что ты несешь ответственность за его воспитание, ты вырастаешь в считанные секунды.

– Ты всегда был ответственным. И я не чувствую себя более взрослым и разумным, чем раньше.

Ромеро открыл машину, показывая мне пустоту внутри. Никаких сидений или рулевого колеса.

– Надеюсь, ты приобрёл это в качестве подарка.

Я никогда не был поклонником старинных автомобилей. Мне нравились самые новые.

– Это редкая вещь.

– Значит, ты думаешь, что у тебя еще есть время для такого большого проекта, кроме работы, двух детей и жены?

Ромеро пожал плечами.

– Я меньше сплю и больше не хожу на вечеринки. Время, которое я тратил на уход за похмельем в прошлом, теперь посвящено иным вещам.

– Не мог бы ты говорить более сдержанно?

– После всего того дерьма, что мы видим и делаем на нашей работе, я наслаждаюсь скучной, обычной стороной моей домашней жизни.

Я отрицательно покачал головой.

– Говори за себя. Я все еще люблю острые ощущения.

Мой телефон зазвонил, и на экране вспыхнуло имя Луки. Я ответил на звонок.

– Мы получили в свои руки двух новобранцев из Тартара. Хотел спросить, не хотел бы ты испачкать руки.

Моя улыбка стала еще шире.

– Тебе вообще нужно спрашивать?

– Может, ты все еще застрял в детском пузыре. Не хочу, чтобы Джианна собрала свои трусики в кучу.

– Не волнуйся. Я скоро буду. Где?

– Склад 2.

Я повесил трубку.

Ромеро внимательно посмотрел мне в лицо.

– Это твое лицо для прелюдии к пыткам.

– Лука нашел для меня работу. Ты заинтересован в том, чтобы заполучить в свои руки несколько членов МотоКлуба?

– Мне нужно посетить один из наших баров. И тебе, наверное, нужно, чтобы я позже

отвез Джианну домой, верно?

Я кивнул.

– Да, наверное. Посмотрим, что она скажет.

Я направился обратно в дом. Лили и Джианна все еще сидели на диване и пили кофе. Иза спала рядом с Джианной, закинув ручки за головку. Джианна подняла голову, изучая мое лицо прищуренными глазами.

– Что случилось?

– Лука позвонил и спросил, не могу ли я ему помочь.

– Судя по нетерпеливому взгляду твоих глаз, я предполагаю, что это связано с большим количеством крови.

– Возможно.

Определенно. Я не был вовлечен в этот бизнес почти две недели и чувствовал зуд.

Джианна пожала плечами и легонько коснулась груди Изы.

– Нам здесь хорошо. Уверена, что Ромеро отвезёт меня позже. Иди развлекайся.

Я наклонился и подарил ей долгий поцелуй. Я помахал Лилиане, быстро попрощался с Ромеро и умчался на своей машине. Мой пульс начал учащаться. Почему-то это было похоже на начало, когда перспектива пыток и опасности еще долго заставляла мою кровь стучать.

Когда я подъехал к нашему складу, я насвистывал и рвался, как подросток перед первым сексом.

Лука покачал головой, когда я вошел на склад.

– У тебя такой вид, будто ты обмочился от волнения. – он похлопал меня по плечу. – Так плохо дома? Я думал, что вы с Джианной начинаете находить общий язык с Изабеллой.

– Да. Дело не в этом. Я просто скучал по этому... быть ответственным двадцать четыре на семь тяжело. Я просто с нетерпением жду возможности попробовать на вкус свою прежнюю жизнь.

Лука усмехнулся.

– Нокаутируй себя. Эти байкеры думают, что крутые.

Он махнул рукой в сторону задней части склада и пошел вперед. За грудами старых покрышек к стульям были привязаны двое парней лет двадцати. Кто-то их немного огрубил: разбитые губы, несколько царапин тут и там, и уже образующиеся синяки. Ничего особенного. Пока нет.

Я улыбнулся им и вытащил нож из кобуры.

Гроул прислонился к голой каменной стене слева от меня, скрестив руки на груди и со стоическим выражением лица, противоречащее его жестокой натуре. Он кивнул в мою сторону, и я ответил ему тем же, но быстро сосредоточил свое внимание на наших двух пленниках.

Один взгляд на них сказал мне, что это не самые острые ножи в шкафу. В этом не было ничего удивительного. МотоКлубы часто вычищали своих новобранцев из низов общества.

Я сомневался, что эти парни знали что-нибудь стоящее о людях, на которых мы действительно хотели получить информацию: Эрл Уайт и его племянник Мэддокс. Но разрезав их и отправив обратно байкерам, они получили сообщение, которое даже эти деревенщины идиоты должны были понять в какой-то момент.

Лука прислонился к стене рядом с Гроулом. Я бы не стал спорить, если бы они хотели, чтобы я сделал всю работу. Я не мог ждать.

Сначала я выбрал массивного, мужественного на вид. Обычно я оставлял крепкие орешки напоследок, но мне не терпелось продлить удовольствие.

***

Был ранний вечер, когда я вернулся домой. Я не задержался дольше, чем было необходимо, не желая оставлять Джианну. В пентхаусе было тихо, свет не горел. Я поставил пакеты с едой на кухонный стол и отправился на поиски жены и дочери.

Жена и дочь...

Кто бы мог подумать, что у меня когда-нибудь будет маленькая семья?

Следуя за тусклым светом в спальню, я нашел Джианну. Она свернулась калачиком,

лежа на боку поверх одеяла в нашей кровати и крепко спала. Иза растянулась рядом с ней, защищенная телом Джианны и подушкой. Я подошел к ним, и, словно почувствовав меня, Иза открыла глаза и начала извиваться. Стараясь быть тихи, я взял ее на руки и стал укачивать ее в своих объятиях. Я нежно поцеловал ее в лобик.

Иметь дело с байкерами было весело, без чего я не мог жить, но возвращение домой к Изабелле и Джианне было тихой гаванью, которую я теперь жаждал так, как никогда не думал, что это возможно. Я всегда смеялся над Лукой из-за его раздвоения личности: любящий отец и муж, и сумасшедший, жестокий Капо, но теперь я понимал.

Джианна пошевелилась, перевернулась на спину и открыла глаза. Она была в моих спортивных штанах и футболке и выглядела совершенно растрепанной. Ее взгляд медленно сфокусировался на мне.

– Сколько сейчас времени?

– Почти восемь, – сказал я. – Я купил суши для нас.

Она села.

– Ты рано. Я думала, ты воспользуешься своим шансом получить немного свободы. – она со стоном поднялась на ноги. – Черт, я чувствую себя старой.

Я усмехнулся.

– Рад, что не я один буду учить Изу ругательствам.

Джианна фыркнула и прильнула ко мне. Я наклонился и поцеловал ее.

Иза прервала нас плачем.

– Думаю, она тоже голодна. Я покормлю ее, а потом мы поедим суши.

– Звучит как план.

Я передал Изу Джианне, прежде чем спуститься вниз и разложить все на кофейный столик. Через полчаса Джианна спустилась вниз, одетая в шорты и майку. Ее живот все еще слегка выпирал, но она до сих пор выглядела сексуально для меня.

Она опустилась на диван рядом со мной.

– Ты купил мне чайный гриб?

– Ага, твой любимый.

Джианна сделала глоток, прежде чем начать копаться в еде. После того как мы поели, Джианна устроилась в моей руке на диване, и мы смотрели Ходячих Мертвецов. Я все еще не понимал, почему она без труда наблюдала за этим зрелищем, учитывая ее отвращение к кровопролитию. Судя по тишине радионяни, Иза крепко спала.

Я погладил Джианну по бедру. Мы не были близки уже четыре недели, и я постепенно начал возбуждаться. Джианна еще не сделала ни одного шага, что было необычно. В прошлом она была очень активным партнером, но, конечно, я помнил слова Луки.

Она недоверчиво перевела взгляд на меня.

– Я даже не помню, когда в последний раз брилась.

– Не волнуйся, я найду то, что ищу.

Она раздраженно рассмеялась.

– Ты невозможен.

Я пожал плечами.

– Я возбужден. Ты же знаешь, как сильно меня заводишь.

Джианна внимательно посмотрела мне в лицо.

– Не могу поверить, что до сих пор тебя возбуждаю. Я определенно не ощущая себя сексуальной.

– Ты всегда сексуальна для меня. Что насчет тебя? Ты в настроении для небольшой любви?

Джианна поморщилась.

– Мой разум говорит «Да», но каждая измученная и исцеленная частичка тела «Нет».

Я поцеловал ее в висок и откинулся назад.

– Как только ты почувствуешь, что готова, я буду здесь, ждать тебя.

Джианна с улыбкой расслабилась в моей руке.

– Иногда мне хочется сказать семнадцатилетней Джианне, что ты не так плох, как она думала.

– Не так плох? И это все, что ты ей скажешь?

Она поцарапала кожу на моей шее.

– О-о-о, нет, я бы сказала ей, какой ты потрясающий в постели, с твоим языком, членом, пальцами и всеми остальными частями тела.

Я застонал.

– Ты мучаешь меня.

– Это то, в чем мы оба хороши.

– Ты лучше, детка, намного лучше.

Глава 12

Джианна

Маттео тихо присвистнул.

– Ты ходячий секс, не так ли?

Я посмотрела на дверь, прищурившись. Он наклонился в дверном проеме, белая рубашка обтягивала его пресс и грудь, темные волосы

идеально взъерошены, и просто общее мужское совершенство.

Он был ходячим сексом, ублюдок. Я, в удобных спортивных штанах, которые не

сжимают мою бедную потрепанную вагину, без макияжа, немытых волос и пятен на футболке, где молоко вытекло из моей глупой груди, было настоящим кошмаром. Прошло три недели с тех пор, как я родила, и я достигла низшей точки. Маттео каждый день уходил на работу, и я не могла этого отрицать: я завидовала ему.

Увидев его ухмылку, я подумала о том, чтобы совершить свое первое убийство. Наверное, я могла бы сделать так, чтобы это выглядело как самооборона. В конце концов, Маттео был известным членом мафии.

– Заткнись, или я швырну тебе в голову эту чертову бутылочку для молока.

Маттео прищелкнул языком.

– Никаких ругательств с нашим драгоценным отпрыском, или ты забыла?

Я подняла бутылочку с молоком. Я чередовала грудное вскармливание с молоком из бутылочки, давая моим бедным соскам время восстановиться. Я не была уверена, была ли Иза особенно плоха в питании из груди или мои соски не были созданы для материнской жизни.

– Последнее предупреждение.

Изабелла взвыла, и я с тихим вздохом опустила руку. Маттео вошел, поцеловал меня в висок и взял нашу девочку, баюкая ее на руках. Он забрал бутылочку.

– Я беру на себя оставшуюся часть ночи. Поспи пару часов.

Сначала мне было плохо, потому что я не могла кормить нашу дочь грудью, когда Лили, казалось, делала это с легкостью, но теперь я была рада, что она взяла бутылку, и Маттео или Ария также могли кормить ее.

– Уверен? Ты, должно быть, устал, – сказала я, несмотря на глубокую усталость в моем теле.

Маттео всю ночь отсутствовал по каким-то делам, которые они с Лукой должны были вести, а это обычно не означало ничего хорошего. Большую часть времени это были рискованные нападения на аванпосты МотоКлуба, с которым они воевали.

Что-то темное промелькнуло на лице Маттео.

– Я в порядке. Адреналин.

– Ты не должен рисковать своей жизнью теперь, когда у нас есть Изабелла, – пробормотала я.

В последнее время обострились конфликты с Братвой и работавшими с ними МотоКлубами. По крайней мере, Наряд затаился. Денег хватало на все криминальные семьи, поэтому я никогда не понимала, почему они так упорно борются друг с другом, кроме гордости и тестостерона.

– Я не рискую, Джианна. Мы с Лукой поимели дело с несколькими русскими, которых поймали.

Я сморщила нос, потому что знала, что это значит. Маттео смотрел на меня, нежно покачивая Изабеллу. Я подарила ему усталую улыбку, затем снова поцеловала его. Мне не нравилось, что он делал, но я любила его.

– Спасибо.

Маттео кивнул и посмотрел на Изабеллу сверху вниз, затем нежно коснулся ее губ бутылочкой. Она вцепилась в неё и начала пить.

С облегчением я подошла к кровати и забралась под одеяло. Несмотря на свет, я заснула почти мгновенно.

***

Тянулись недели, день и ночь сливались друг с другом. Я лучше разбиралась в том, как Иза питается и спит, и даже умудрялась принимать душ почти каждый день.

Я действительно начала ощущать себя более похожей на себя, когда мой врач разрешил мне заниматься спортом спустя шесть недель после родов. В первый раз, когда я вошла в свой спортзал, я действительно почувствовала себя прошлой Джианной, будто там осталось место для меня, кроме того, чтобы быть мамой. Кара помахала мне из-за стойки администратора. Она взяла на себя несколько занятий, а также обязанности по приему гостей, так как с самого начала занималась в моем спортзале. Она умудрялась быть мамой и продолжать заниматься тем, что ей нравилось. Оба ее сына проводили время с бабушкой, когда Кара работала.