Текст книги "Куда уходит вчера"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Других слов, способных описать его состояние, не было. Фиар стояла у него за спиной, прижимаясь к плечу; спокойная и молчаливая. Ривллиму было хорошо; мир был совершенным, заботы и тревоги улетели бесконечно далеко.

Он старался ни о чём не думать. Хотя то, что открылось его глазам, не могло не изумить.

– Ты знала, что это произойдёт? – спросил он, не оборачиваясь. Голос звучал, подобно грому.

– Надеялась, – отозвалась Фиар и рассмеялась. В этом смехе воин услышал металлические отзвуки. – Если бы я знала, как легко заставить тебя называть меня по имени… – она вновь рассмеялась. Не без торжества в голосе.

Вокруг не было льда. Пар поднимался в небеса; дымились обнажённые скалы. Внизу, в узком ущелье, по которому взбиралась тропинка, не осталось ни льда, ни нежити. Ривллим представил себе кипящий поток, который бушевал всего несколько минут назад и содрогнулся.

– Надеюсь, там, внизу, не было города, – произнёс он.

– Не было, – эхом отозвалась Фиар. – Не беспокойся.

Ривллим обернулся. На поверхности плиты продолжали ярко светиться три вложенных друг в друга контура – серебристый, белый и золотистый. Внутри них проявились три светящихся золотом круга разного диаметра, расположенных без явно видимого порядка. За пределами площадки теперь находился склон, не очень крутой, свободный от препятствий. Путь к городу открыт.

– Не торопись, – Фиар повернулась к нему лицом и взглянула в глаза. Никакого амулета на её шее не было, а глаза были обычными, человеческими. – Торопиться некуда. Неужели тебе хочется куда – то идти?

– Нет, – согласился он, и Фиар прижала голову к его груди. – Не хочется.

Поодаль от них булава и меч продолжали неторопливую «беседу» как ни в чём не бывало.

Часть 4 (8). Запах мёда

XIII (XXVIII)

Остаток пути они преодолели минут за пятнадцать. Лёгкость и сила по – прежнему не покидали Ривллима; снег таял и испарялся, стоило пройти по нему. Это было забавно.

После того, как способность мыслить и принимать осознанные решения вернулись, с ними вместе пришла эйфория. Ривллим знал, что всё может, на всё способен, всё выдержит. Предыдущие ссоры с Фиар казались нелепыми, детскими, не стоящими внимания. Рассудок пытался доказать, что это – ненормально, что мир вовсе не такой светлый, но воин без помех приглушил голос разума. Кто сказал, что разум должен руководить?

Фиар также ощущала себя способной на всё. Легенды вновь не солгали. Плита, на которой они стояли, была запечатанным узлом силовых линий, из которого город черпал энергию. Как и каждая из Башен. Считалось, что «привлечь» копившуюся под Печатью силу просто – совершить нечто, угрожающее жизни.

Браслеты должны были наказать смертью попытку телепортировать их прочь с запястий. И – получилось. Плита отозвалась, превозмогла браслеты – одарив Фиар небывалым количеством энергии. Правда, энергию для самоубийственной попытки пришлось позаимствовать у Ривллима… Хорошо, если он не заметил.

После огненного вихря, что бушевал внутри и снаружи, что – то разладилось в браслетах. Перегорело. Они висели на запястьях мёртвым грузом. Мешать они по – прежнему мешали, сама она снять их не могла – уже попробовала, за что поплатилась чувствительным уколом – но не высасывали силы и жизнь, не уговаривали вернуться к Башням. Их осталось терпеть минут десять.

За этой скалой находится площадка и Горные ворота… Сердце её замерло. Как это странно – вернуться домой за много тысяч лет до того, как отправиться в путь. Время от времени она смотрела краем глаза на воина. Тот помолодел лет на десять, был полон энергии. Да, плита не поскупилась. Как мало нужно людям… Фиар усмехнулась, стараясь, чтобы Ривллим не заметил.

Она опасалась, что Ривллим не переживёт того, что произошло… но, как оказывается, люди гораздо крепче, чем могло показаться. Что ж, три добрых дела сразу. Заодно она выяснила, что же это за страсть, которая так занимает умы людей и порой замещает им рассудок…

Так они и шли, поглядывая друг на друга, улыбаясь и думая каждый о своём.

– Это и есть вход? – спросил Ривллим озадаченно.

– Верно, – отозвалась Фиар. Под её ногами снег ещё таял и быстро испарялся, под ногами Ривллима – уже нет. – Он самый. Вемкамтамаи был прав, нам везёт. Ещё два дня до полнолуния.

– Полдела, – вздохнул воин. – Ты своей цели достигла. Теперь посмотрим, смогу ли я сделать то же самое.

– Сможешь, – девушка подошла к воротам и громко постучала. – Я помогу тебе добраться до Башен. А там посмотрим.

– Ты?! – воин был удивлён сверх всякой меры. – От тебя только и было слышно – «домой, домой»… Зачем было так сюда стремиться?

– Если я расскажу, это не будет сюрпризом, – рассмеялась Фиар. – Приготовься к неожиданностям.

– Уже готов, – Ривллим стоял неподалёку. Впрочем… он уже привык и к девушке, и к её выходкам. Теперь – то он не позволит ей руководить походом. Хватит.

Ворота тихо скрипнули, отворяясь. За ними царил полумрак. Девушка открыла было рот для приветствия, как вдруг прикрыла его ладонью и попятилась.

Ривллим подскочил, словно ужаленный, кинулся к ней, на ходу вынимая меч.

По ту сторону стоял мрачный, осунувшийся Вемкамтамаи. Лицо его было обращено к путешественникам, вся одежда – покрыта пылью.

– Рад, что вы добрались, – произнёс он устало. – Мне жаль, что я увидел это первым, Фиар.

– Кто тебя впустил? – спросила девушка ошеломлённо.

Ольт пожал плечами.

– Ворота не были заперты. Тебе стоит пойти и посмотреть самой. Мне очень жаль, Фиар.

Девушка вздрогнула, словно от удара плетью. Побледнев, коротко кивнула ольту и скрылась во мгле.

– Фиар! – воскликнул воин, бросаясь следом. Случилось что – то ужасное. Он намеревался следовать за Фиар… помочь, если будет необходимость, но жёсткие, словно вырезанные из камня, пальцы ольта впились в его локоть и вынудили остановиться.

– Останься, – сухо велел Вемкамтамаи. Обернувшись, он направился куда – то в непроглядный мрак и потащил воина следом. Тот, не ожидавший подобного, молча пытался освободиться.

– Сядь, – строго произнёс ольт, и это вернуло Ривллима к реальности. Пальцы разжались. Воин ощутил, что сидит на чём – то прохладном и мягком. Странно… на ощупь – камень, но мягкий!

– Ей надо побыть одной, – пояснил Вемкамтамаи, возвращаясь к воротам и закрывая их. Воцарился мрак. Впрочем, ольт тут же зажёг магический фонарик.

– Как это – одной? – Ривллима переполняло негодование. Что это нашло на ольта? Если случилось несчастье, как можно оставлять её одну? Это же…

– Да-а-а, – протянул ольт, всматриваясь в глаза Ривллима. – Дело плохо. Ривллим, ты меня слышишь?

Эти слова вновь выбросили воина в реальность, где было тускло и тепло. О чём я только что говорил? – подумал он растерянно.

– Слышишь? – повторил ольт, энергично встряхивая его.

От этого Ривллим пришёл в себя. Правда, лёгкость и ощущение силы не проходили.

– Слушай внимательно, – голос ольта доносился издалека. – Слушай и отвечай. Да слушай же! – Вемкамтамаи изо всех сил тряс его за плечи.

– Кончай теребить! – возмутился Ривллим, окончательно очнувшись. – Что происходит?

– Наконец – то, – вздохнул ольт. Воин заметил, что ему протягивают бутылочку.

– Не буду пить! – заупрямился он.

– Не будешь? – ольт усмехнулся. – Сделай одолжение – сосчитай свой пульс!

Ривллим был настолько поражён поведением Вемкамтамаи, что повиновался. Принялся считать, попутно повторяя простенький стишок – лучший способ измерять время, если есть некоторый опыт. Начали… двадцать… шестьдесят… сто двадцать… ничего себе… сто шестьдесят… мама дорогая… двести… двести сорок… двести шестьдесят… Триста!

– Что это? – спросил Ривллим дрожащим голосом.

– Пей, – велел ольт, и воин покорно выпил содержимое пузырька. Какая гадость!

– Ложись на скамью и лежи тихо. Ничего не говори. Просто лежи.

Скамья оказалась широкой и длинной. Ольт уселся напротив и, поглядывая на воина, принялся копаться в своём рюкзаке.

Ривллим перепугался не на шутку. Как он мог не замечать этого? Сердце билось в безумном темпе… ещё несколько минут – и могло не выдержать. Время тянулось невыносимо медленно. Наконец, сердцебиение начало стихать. Ривллим несколько раз принимался считать, но прекращал, испугавшись. В конце концов, решился. Двести сорок. Двести. Сто восемьдесят. Сто шестьдесят. Сто сорок.

Сто…

– Что это было? – осмелился он спросить Вемкамтамаи, который продолжал рыться в вещах, время от времени пристально их разглядывая.

– Перегрузка, – ответил тот коротко. – Что хорошо одному, смертельно для другого. Фиар должна была догадаться.

– Но она… но я…

– Завтра, – перебил его Вемкамтамаи. – Поговорим позже. Сейчас ты не сможешь обсуждать эту тему. Хочешь совет?

– Нет!

– Всё равно я скажу. Оставь Фиар в покое. Пусть подумает обо всём сама. Самое главное – постарайся относиться к ней так же, как неделю назад.

– Почему я должен слушаться? – спросил Ривллим с негодованием, усаживаясь. – Спасибо за эликсир. Не знаю, что со мной стало бы…

– Не за что, – ольт повернул голову в его сторону. – Мой совет прими к сведению. Она только что испытала большое потрясение. Не стоит вмешиваться, если не знаешь – как.

– Я поищу её, – решил Ривллим и встал со скамьи. – Я давно уже вышел из пелёнок.

Ольт пожал плечами и продолжил перебирать вещи.

* * *

Город был большим, но совершенно не приспособленным для жизни. Во всяком случае так, как это понимал Ривллим. Полумрак остался только возле самих ворот (всего ворот, припомнил он, трое).

Дорога – широкий коридор – утомляла однообразием. Минут через десять Ривллим вышел на небольшую площадь, от которой в пять сторон разбегались дороги пошире. Стало совсем светло. При желании можно было даже читать: свет струился с потолка. Потолок выглядел так, должен выглядеть свод естественной пещеры.

Пыли на полу было поменьше. Фиар ушла в третий слева проход. Вопреки первоначальному порыву, воин решил сначала осмотреть окрестности.

Пришёл к заключению, что город – не для обитания. Ни единого окна не выходило на площадь; возле стен были подобия тротуаров, но общее их состояние позволяло утверждать: ходят по ним нечасто. Мостовая и дороги вообще – страшная головная боль для всех без исключения градоправителей. Миллионы ног, копыт, колёс в сочетании с непогодой и небрежностью заставляют тратить на дороги огромные средства. Здесь же – всё нетронутое, словно вчера выстроенное. По словам Фиар, городу во время штурма Башен было более сорока тысяч лет.

Это она загнула. Сорок тысяч лет назад люди пребывали в первобытном состоянии – если вообще существовали. В этом Ривллим не сомневался. Впрочем, даже если она права – где эти миллионы ног? Город – в традиционном значении этого слова – место, где сотни и тысячи людей объединяют усилия, чтобы противостоять окружающему миру. А зачем построен этот город?

Кстати, как он называется? В переводе на Средний язык – Ниввер – Мерт. «Тысячеглавый страж». На местном наречии звучит ещё красивее, но Фиар произнесла название всего лишь раз и наотрез отказалась повторять.

Взять города дарионов. Огромные пустые пространства, прекрасная архитектура – видно, что там действительно кто – то живёт. Дома, фабрики, парки, Храмы, прочие строения. Это место похоже на паутину дорог. Ни зданий ничего. Так следовало из рассказов ольта (интересно, как он сюда попал?).

Левая дорога привела к небольшому фонтану. Тот был безупречно чист и продолжал действовать. Тут Ривллим ощутил, что хочет пить, и рискнул напиться из большой чаши, в которую стекала вода. Никаких надписей или очевидных знаков он не нашёл. Будем надеяться, что никаких правил он не нарушает.

Вода была прекрасной. Третья странность: ни одной надписи. Во всех городах – будь они возведены дарионами, хансса или найя, всегда очень много указателей, надписей и знаков. Здесь – голый камень. Очертания, правда, радуют глаз и всё сделано очень красиво… но не приспособлен этот город для жизни! Хоть убейте, не приспособлен!

Продолжая осматриваться, Ривллим вернулся на площадь и направился по следам Фиар. Двигалась она чётко и уверенно – знала, куда идёт. Центральный проход, самый широкий. Он – то должен вести в населённые места! Как местные жители выходили из домов? И, если все разом покинули свой город, к чему маскировать входы?

Он шёл, глядя на проплывающие над головой своды. Как интересно. Потолок не ровный! Он идёт волнами. Вот, например, несколько более глубоких «волн», одна мелкая и длинная… вновь несколько коротких. Может быть, на это следует смотреть на большой скорости?

А это идея, оживился воин. Вполне возможно, что здесь в ходу – были в ходу – самодвижущиеся экипажи! Изобрели же дарионы такие. Почему бы и в Ниввер – Мерте жителям не ездить – или, чего только не случается, – летать на подобных машинах? Тогда понятно, отчего тротуары нетронутые. Но всего остального это не объясняет.

Ривллим остановился. Он находился на очередной площади, где сходилось под прямым углом четыре дороги. И тут следы Фиар обрывались. Понятно. Тут она обернулась птицей и полетела дальше… Воин оглянулся. Всё именно так. Дошла досюда и исчезла.

Он присел, вглядываясь в следы на мостовой. Здесь остановилась… повернулась на месте (Ривллим мысленно представил это) и что дальше?

Очень интересно. Едва заметный стержень из тёмного металла вбит среди неровной мозаики мостовой, прямо под его ногами. Ривллим наклонился поближе, не обращая внимания на то, что перепачкался пылью до колен.

Всего двенадцать стержней. Они образовывали что – то вроде спирали. Ага, понятно. Значит, она встала тут, где начинается внешний виток, поставила вторую ногу в центр и вот так или примерно так повернулась.

Мир растёкся вокруг Ривллима и собрался вновь.

Он находился в огромном зале, стены которого были щедро украшены разнообразной цветной мозаикой, надписями и барельефами. Воздух был пронзительно чист; у Ривллима немедленно сдавило голову – словно от резкого перепада давлений. Комната казалась бесконечно огромной, вместилищем для чего – то невероятно огромного… Впрочем, эти мысли вылетели из головы: у дальней стены, склонив голову, молча стояла Фиар.

– Тебе нельзя сюда, – произнесла она резко, не оборачиваясь. – Уходи, Ривллим, уходи немедленно.

Странно, что он услышал её – до девушки было не менее двух сотен шагов.

– Но… – начал было воин, беспомощно озираясь. Как ему уйти?

– Уходи, – воин ожидал, что она скажет что – нибудь резкое, но Фиар добавила тихо. – Оставь меня одну. Пожалуйста.

– Но я не знаю, как уйти, – ответил Ривллим, чувствуя себя на редкость глупо.

Фиар, не поворачиваясь, махнула в его сторону рукой, и помещение тут же растаяло. Над головой возник свод одной из улиц, Ривллим тут же сориентировался. Вот следы. Если следовать на восток, выйдешь к воротам.

Туда он и направился. Прав был Вемкамтамаи. Ривллим ощущал себя редкостным тупицей. Хорошо, что никто не видел выражения его лица…

Чтобы отвлечься, он принялся размышлять о необычном способе передвижения, которым здесь, судя по всему, пользовались. Дарионам до подобного далеко. Интересно, что за народ жил здесь – и почему они не пожелали делиться своими достижениями с остальными людьми? Как бы выяснить это? Фиар спрашивать бесполезно.

Вемкамтамаи на месте не оказалось. Но на стене светилась короткая надпись. Сообщавшая, где его искать. Ривллим вспомнил, что по пути сюда заметил несколько светящихся стрелок на стенах, но не придал этому большого значения.

Путь оказался неблизким.

* * *

Вемкамтамаи подбросил дров в огонь и уселся напротив человека. Если не обращать внимания на отсутствие окон, можно подумать, что они находятся в самом обычном доме самого обычного города. Наземного города. Мебель только из дерева; ничего металлического. Ну, ещё камень.

– Это квартал для гостей, – пояснил ольт. – Здесь не очень любили чужаков, но если впускали, то старались угодить. По – своему это очень гостеприимный народ. Если, конечно, привыкнуть.

Он говорит «гостеприимный», подумал воин. А не «был гостеприимный».

– Ты давно здесь?

Ольт кивнул.

– Третьи сутки. Мне подарили эту безделушку, – он положил на стол кусочек гранита с отполированной гранью, – Она мне подсказала, что с вами всё в порядке.

Лицо Ривллима вытянулось.

– Ты наблюдал за нами?

Вемкамтамаи тихо рассмеялся, налил себе и воину ещё вина.

– Нет, сайир. Просто поинтересовался, живы ли вы, и куда направляетесь. Я думал, как мне убедить здешнего привратника, что я имею какое – то отношение к Фиар. Иначе дело плохо – о зиме я не подумал.

– Они такие подозрительные?

– Осторожные. А может быть, и подозрительные, – смотря что ты под этим понимаешь. Ниввер – Мерт пережил десятки войн, одни Сумерки и множество напастей поменьше.

– Убедительно.

– Фиар расскажет тебе больше – если захочет.

– Как же, расскажет она, – вздохнул Ривллим, глядя на пляшущие язычки пламени. – Чудеса, да и только. Сохранить дерево – это я ещё могу представить. Но чтобы вино стояло несколько столетий – и не испортилось…

– Они знают способ сохранять всё, что угодно, – ответил ольт, подняв глазницы к потолку. – По одной из легенд, основатель города сохранён в своей гробнице, как живой – утверждается, что дух его пребывает в городе и приходит ему на помощь. Ну а дрова и вино… Я говорил: если уж тебя впустили, то позаботятся обо всём. Согласись, очень приятно.

Ривллим кивнул. Полнолуние наступит следующей ночью, подумал он. Что будем делать? Куда нас занесёт? Учёные утверждают, что Ралион некогда был заселён невиданными животными и растениями. Потом – покрыт льдами. Как бы не угодить в подобное время. Избавились от Тёмной – это превосходно, но до полного счастья очень далеко. Как я хочу домой, подумал Ривллим неожиданно. Назад, в Меорн, в пустой и неуютный дом – но свой дом, в своём городе…

– Ты нашёл её, – произнёс ольт. Это было утверждение, не вопрос.

– Нашёл, – неохотно подтвердил воин, возвращая бокал на стол. – Оставил одну. Как она и попросила.

– Ты хотел её утешить? – спросил ольт. Не дожидаясь ответа, он продолжил. – Ты считаешь её слабой. И пытаешься обращаться с ней, как со слабой. Как с капризной, со множеством причуд, с необъяснимыми желаниями, с необычными способностями… но со слабой. А это неправильно.

– Какой же мне её считать?

– Сильной, сайир. Впрочем, это неподходящее слово. Много лет… вперёд я беседовал с одним… с одной хансса. Ты бы назвал её философом. У них есть подходящие понятия. Sayers Hann – сильная сторона и Sayers Duas, слабая сторона. В каждом человеке перемешаны обе, в разных чертах характера по – разному. Главное же в том, что Хансса не привязывают это к полу, как люди. В текущем Круге у Хансса сильным в большинстве случаев является женский пол. Пример не вполне удачен – не всё так просто. Но в целом, я надеюсь, понятно.

– А сам ты что о ней думаешь? – спросил воин, оживившись. Чего только не узнаешь…

Вемкамтамаи обратил «взгляд» в его сторону и улыбнулся.

– Фиар – прелестное создание. Очень милое, хотя и своенравное дитя.

– Ничего себе «дитя», – фыркнул Ривллим.

– Она очень молода, – возразил ольт. – Моложе, чем ты думаешь. Но она достигла состояния Sayers Hann. Слабых утешают словами, сайир. Сильных утешают молчанием.

– Мне трудно это представить, – признался воин. – Я привык думать о ней определённым образом. А теперь не смогу рассуждать о ней беспристрастно.

– Лучше не рассуждать, – покачал головой Вемкамтамаи. – Принимай всё таким, каким оно является. Поверь, если ты будешь общаться с ней, как стал бы общаться со знакомыми тебе женщинами, тебя ждёт немало неприятных открытий. Лучше их не совершать. Есть знание, которого лучше не достигать.

– Почему?

– Например, чтобы не осознавать свою ничтожность.

– Это ты о Фиар? – осведомился Ривллим, ощущая неприятный холодок.

– Это я вообще. Поверь моему жизненному опыту. Если что – то не желает открываться, не торопи события.

Пол под ногами вздрогнул; бокалы тихо звякнули, соприкоснувшись.

– Землетрясение? – вздрогнул Ривллим.

– Похоже на то, – ольт и сам был удивлён. – Прежде такого не было. Пойдём посмотрим…

– Идти больно долго, – вздохнул воин, вставая из – за стола.

– Зачем же идти, – ольт прикоснулся к неприметной панели на стене, и открылась небольшая ниша.

Внутри неё на полу воин увидел уже знакомую спираль из вбитых в пол металлических колышков. Неплохо, неплохо.

Портал доставил их прямо к воротам.

* * *

Снаружи было по – прежнему холодно; снега перед воротами уже не было. Куда он делся, воин не понял: в город он вошёл последним, снега было порядочно.

Гора ещё дважды вздрогнула под ногами.

– Что это? – указал Ривллим на слабо заметный при свете заката светящийся столб, что начинался шагах в пятистах от них и ввинчивался в небеса.

– Понятия не имею, – ответил ольт, осматриваясь. – У меня странные предчувствия.

Они подбежали к началу тропы. Отсюда прекрасно просматривалась площадка, на которой они с Фиар попали в ловушку; из – за каменной глыбы сама плита не была видна. Но слабо вращающийся вокруг своей оси столб начинался оттуда.

Ольт молча всматривался в глубины переливающейся прозрачной колонны.

– Тепло, – удивился Ривллим, вытянув руку в направлении столба. Собственно, то был воздух, поднимавшийся вертикально вверх и отчего – то начавший светиться. Воин оказался прав: тепло, испускаемое необычным образованием, ощущалось даже на расстоянии.

– Я видел нечто подобное, – произнёс ольт, забираясь на соседнюю скалу, чтобы получше разглядеть основание столба. Долгое время он смотрел на плиту, ярко светившуюся тремя прямоугольными рамками и изображениями круга. После чего повернул лицо в сторону Ривллима и так же долго смотрел на него.

– Вы там были? На плите? – спросил он в конце концов.

– Да, – коротко ответил воин.

– Ясно, – ответил ольт и спрыгнул со скалы. – До наступления полнолуния отсюда лучше убраться.

– Но как же Фиар?

– Будем ждать, – пожал ольт плечами. – Без неё уходить нельзя.

* * *

Ривллим потратил вечер и некоторую часть ночи (по наземному времени), странствуя по городу. Время от времени ощущались слабые толчки, но последствий это не имело. Пропутешествовав несколько часов, воин пришёл к выводу, что город действительно огромен. Он походил на рассечённую вертикальной плоскостью пирамиду: каждый следующий ярус опускался ниже предыдущего и простирался чуть дальше в северном направлении. На юг город ограничивался линией, которую обозначали ворота. Гора довольно круто спускалась на юг и была весьма пологой к северу. Сколько ярусов насчитывал город, воин выяснить не смог: слепые стены, отсутствие указателей, обилие порталов превращали запутанный лабиринт в нечто невообразимое. Использовать порталы воин не решался: что встретит по ту сторону? И будет ли выход назад?

Он вернулся в их пристанище и застал ольта что – то вырезающим из куска дерева.

– Понравилось? – спросил тот, не поворачивая головы.

– Впечатляет, – ответил Ривллим, поставив ножны в угол. – Жаль только, никаких надписей. Только на собственную память полагаться.

– Надписи есть, только не всем их положено видеть, – пояснил Вемкамтамаи. – Мера предосторожности. Я – то вижу некоторые, а от тебя, скорее всего, скрыто всё.

– Странные здесь жили люди, – заметил воин, усаживаясь рядом с очагом. В городе было прохладно. – Ты ведь так и не рассказал, что с ними случилось.

Ольт отложил дерево и резец в сторону.

– Они все исчезли, – ответил он коротко.

– Как это – «исчезли»?

– В буквальном смысле. Сгинули. Не оставили следов. Мне удалось проникнуть в некоторые жилища… всё выглядит обитаемым, просто нет хозяев. Ни следов бегства, ни разрушений. Ты сам видел, город как новенький.

– Верно, – кивнул воин, вынимая предпоследнюю коробку с вяленым мясом. – Всё на месте, всё работает.

– Именно. Что гораздо хуже, вымер не просто этот город. Исчезли все сородичи Фиар.

Ривллима словно опустили в ледяную воду.

– Как такое может быть? – поразился он. – Почему ты в этом уверен?

– Как – не знаю. Почему – побывал в здешнем святилище. Или как его назвать? Только Фиар об этом ни слова, иначе мне не поздоровится. Так вот, святилище мертво. Если ты не знал, даже в разрушенных и осквернённых святилищах всегда остаётся нечто… – ольт пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слово, – словом, некое присутствие. Кто угодно может ощутить его – при помощи заклинаний, иными способами. Здешнее святилище молчит. Пусто и чисто. Я пытался обнаружить хоть что – нибудь при помощи заклинания – рискуя заработать неприятности. Ничего.

Ривллим некоторое время молчал, пытаясь переварить услышанное.

– В этом городе не живут, в твоём понимании, – продолжал ольт. – Сюда приходят… встретиться с себе подобными. Этакий огромный трактир, в своём роде. Он же – лечебница, совет старейшин. Ты меня понимаешь?

Ривллим продолжал молчать. Он чувствовал себя скверно.

– Мы с тобой остались без дома, а Фиар – без соплеменников, – заключил ольт, подняв мрачное лицо к потолку. – Дорого бы я дал, чтобы понять, что случилось. И что будет дальше.

– «Трое хотят вернуться домой. Трое должны вернуться домой», – произнёс Ривллим и пояснил, заметив недоуменное выражение лица Вемкамтамаи. – Таков был оракул.

– Интересно, – ольт вновь обратил лицо к потолку. – Если эти трое – мы, то оракул совершенно точный. Я сыт по горло этим миром и его неурядицами.

– «Трое должны вернуться к истоку», – добавил Ривллим. – Мне кажется, имелись в виду Башни.

– Там всё началось?

– Там всё началось, – кивнул Ривллим и рассказал о своём видении той ночью – о звёздах, неожиданно прочертивших на небе яркие полосы. – Я бы попытался вернуться туда. Больше на ум ничего не приходит.

– Хорошая идея, – кивнул ольт. – Дождёмся Фиар и обсудим.

И вернулся к резьбе. Ривллим, у которого неожиданно пропал аппетит, сидел у огня. Пытался представить, что на Ралионе исчезли все до единого люди. Представить такое было трудно. Ещё труднее было предположить, как бы он вёл себя, узнав о подобном.

Часа через два (Ривллим задремал, пригревшись у огня, а ольт продолжал трудиться над деревянной фигуркой) послышался тихий стук в дверь.

Воин немедленно проснулся.

– Войдите, – крикнул он по привычке.

Дверь отворилась, внутрь вошла Фиар. Глаза её ничего не выражали, на лице застыло равнодушие. Двигалась она, словно во сне.