Текст книги "Лукоморье (СИ)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

   – Что-то было в том ведре, из которого он нам налил, – заявила Евгения, любуясь флаконами с образчиком и той, и другой воды. – Что-то, что мы выпили. Наверное, поэтому в голове помутилось. Где баба Нюра? Я лично не собираюсь здесь оставаться. Надо уезжать.

   – Зачем она тебе? – Катерина подняла свой рюкзак. – Оставим записку, если нужно.

   – Затем что она махала нам... – Евгения осеклась. – Странно. Я не записала это в своём рассказе. Когда мы снова тормознули у поворота, я заметила её в зеркале заднего вида. Она махала нам руками – ну, то есть, не останавливайтесь, уезжайте!

   – Дельный совет. – Антон поднял свой рюкзак. – Баба Нюра?

   Ни единого звука в ответ. Сергей приоткрыл занавеску на окне и посмотрел наружу. Тихая, словно вымершая деревня. Ни лая собак, ничего не доносилось снаружи, а форточка, между прочим, была открыта. Подумав, Сергей закрыл её и задёрнул занавеску.

   – Ладно, идём. И на этот раз возле Семёна не останавливаться, едем дальше и убираемся отсюда. – Евгения потянула Антона за рукав. – Да?

   Антон стоял, прислушиваясь к вовсе не естественной тишине. Он помотал головой и посмотрел ей в глаза.

   – Да. Всё, двинули.

* * *

   – Не останавливайся! – потребовала Евгения, когда показался и трактор, и улыбающийся Семён с ведром воды. – Едем дальше!

   Они обогнули Семёна, тот махал им рукой вслед со вполне дружелюбным выражением лица, и тут на них накатило. Вначале стало жарко, потом – душно. Во рту пересохло, глаза жгло, словно в каждый щедро бросили песка. Ужасно, непереносимо захотелось пить.

   – Не... останавливайся, – сумела произнести Евгения. Глотнула из фляжки с «живой водой», сразу полегчало. – Вот! Выпей глоток! – Антон, похоже, держался сам из последних сил. – Катя? Сергей?

   Те безвольно лежали на сидениях. Антон глотнул ещё.

   – Дай им воды, – вернул он фляжку.

   Евгения без особых усилий перелезла через спинку сидения, и тут накатила жаркая волна такой мощи, что казалось кожа трескается и обугливается, дышать стало нечем, в глазах почернело. Евгения ещё сумела приподняться на локте и поднять фляжку к губам... и всё.

* * *

   Евгения включила планшет и убедилась, что прошли ещё одни сутки. Приподнялась на локте, остальные трое сидели на кухне. Сидели и смотрели на неё.

   От внезапно нахлынувшего чувства безысходности захотелось завыть по-волчьи, истово и тоскливо. Евгения переборола это желание и оделась, ощущая взгляды на себе.

   – Вы чего тут «День сурка» устраиваете? – осведомилась она, входя на кухню. – Очень смешно – уже на кухне, и уже при параде.

   – А сама? – Катерина посмотрела в её глаза. – Посмотри, как ты оделась.

   Евгения опустила взгляд... и подавилась очередной язвительной репликой. И впрямь, сама оделась, словно уже собралась выходить. Никогда так к столу не одевалась.

   – Мы уже немного поговорили, – Антон побарабанил пальцами по столу. – В общем, так. Вчера мы с Сергеем сделали снимки того, как на столе всё стоит. Сегодня сделали ещё раз. Вот, сравни сама. – Антон протянул ей свой планшет. Два снимка было выведено в редакторе, слева и справа. – Видишь разницу?

   – Вроде нет. – Евгения присмотрелась. – Ну, с точностью до точки съёмки. Немного не там стоят тарелки и стаканы, но такие же. И еда... – Она всмотрелась и ахнула. – Еда другая. По-другому всё лежит.

   Антон покивал.

   – То есть готовили её заново, а вот поставили всё идеально так же. Следующий вопрос: «Где готовили?». Мы тоже в тот день внимания не обратили.

   – У неё сковородок полно, – указала Евгения на ящики стола и стену, где этого добра стояло и висело во множестве.

   – Точно, точно. Но на какой из них готовили? Мы уже всё осмотрели. Ни одной использованной. И плиту не грели, не говоря уже о печи.

   – Пусть ещё в печь заглянет, – посоветовала Катерина. – Только встань поудобнее, а то снова брякнешься.

   Брякнуться не брякнулась, но чуть не села на пол. В горниле, за массивной – еле убрала сама – заслонкой оказалось чисто, чуть не сверкало – и стояло нечто сверкающее: чугунок не чугунок, кастрюля не кастрюля. Неведомо что. И тёплое. Евгения не без опаски приложила ладонь – и немедленно отдёрнула, дуя – горячее!

   – Там ещё лампочки, сбоку, – пояснил Сергей. – Мы это дело тоже сфотографировали. Заслонку закрой или дай, я сам закрою. Там, похоже, свинец. Мы дозиметром эту хреновину исследовали, есть гамма-излучение. Слабое, но выше фона. У Антона всё в цифрах записано.

   Сергей помог ей поставить на место заслонку.

   – Это что же – ядерный реактор?! – поразилась Евгения. – В печи? А где хозяйка, кстати?

   – Нам тоже интересно. Мы уже по второму разу всё осмотрели, пока ты спала.

   – Меня почему не разбудили? – возмутилась Евгения.

   – Пробовали, – возразила Катерина. – Не начинай только, ладно? У нас всех что-то в голове случилось. Я все эти дни, как просыпаюсь, иду зачем-то к окну и смотрю туда. Потом словно в себя прихожу, я уже одетая, словно в походе уже. У ребят та же ерунда. А ты просто спишь – мы даже испугались, трясли тебя, трясли, даже воды холодной на лоб вылили. Ноль реакции.

   – Что за чёрт! – Евгения замерла. Показалось или нет, но что-то словно зашевелилось под ногами, под полом.

   – Мы тоже заметили, – пояснил Антон. – Чёрта помянешь, и сразу что-то начинает там шевелиться. Если честно, то без оружия выяснять неохота.

   – Может, пора уже сесть и подумать, как отсюда выбираться? – предложила Евгения. – И есть не буду. Найдите мне что-нибудь в рюкзаке. Хоть сухарей, их ещё тонна оставалась. Это я есть не буду.

   – Правильно, – одобрил Сергей. – Мы тоже есть не стали. А «живая вода»? Хочешь память освежить?

   – А кто сказал, что она же её не отшибает потом?

   – Верно, – кивнул Сергей. – Но я тебе ещё кое-что покажу. – Он протянул левую руку. Две недели назад он порезал руку, остался едва заметный шрам. Сейчас шрама не было.

   – И связи с Интернетом нет?

   – Никакой. Ни мобильной, ни спутниковой. Вообще никакой.

   – И реактор в печке, – завершила Евгения, усевшись на стул. – Что ещё вы успели увидеть?

   – Идём, сейчас покажу. Только есть не надо. Потом поешь, если аппетит останется.

   – Что ты мне показать собрался? – насторожилась Евгения. – Давай, выкладывай.

   – Семёна. Нашего тракториста-спасителя.

* * *

   Трактор так и стоял, негромко тарахтя и содрогаясь, выпуская едкий выхлоп. Антон осторожно потянул дверцу на водительском сидении.

   Правильнее, видимо, было бы назвать это мумией. Но мумией, облачённой в ту самую одежду, в которой они видели Семёна. Останки лежали так, словно человек откинулся на спинку сидения и стал вот этим. Евгения ощутила комок, подступающий к горлу.

   – Запаха нет, – пояснил Антон. – Снимки мы сделали. Попытались полицию вызвать, спасателей – кого угодно. Ноль реакции. Он не мог стать вот этим за пару дней, понимаешь? И трактор. Слушай.

   Он поднял с пола кабины гаечный ключ и постучал по топливному баку. Гулко и звонко.

   – Мы туда заглядывали. Сухо, – пояснил Антон, вытирая руки тряпкой. – Что скажешь?

   – Убираться надо отсюда, – отозвалась Евгения. – Не знаю, кого сюда надо вызывать, если тут черти шалят и реактор в печке. Может, армию, может, санитаров. Но надо ноги делать, точно говорю.

   – И ещё. – Антон придерживал её за локоть, пока возвращались назад, к дому. – Я подумал, что у нас были глюки, что никуда мы на самом деле не отъезжали. Но у нас не глюки. Машина стоит не так, и наших следов вокруг полно. Мы на самом деле уезжали, а потом возвращались.

   Остальные так и сидели за столом. Евгении показалось, что даже не пошевелились.

   – Что нам мешает уйти отсюда пешком? – Евгении стало не по себе от молчания минуты за три. – Что вы все такие, чего молчите? Маршрут у меня записан. Просто движемся обратным путём.

   – Бросить машину? – поднял взгляд Антон. – Она там снова завязнет. Ну и далеко мы уйдём без неё?

   – Не бросить. Бензина у нас много, я знаю. Мы же все канистры залили там, на базе, и оба бака. Верно? Должно хватить. Поедем аккуратно обратным маршрутом – дождя не было, не должны застрять. А если там всё ещё вязко, другим путём – у нас же карта есть!

   Все молча смотрели на неё.

   – Похоже, он нас чем-то интересным поил из того ведра. – Евгения налила воды из «термоса», принюхалась. – Как насчёт этого? В предыдущий раз это помогло. Ну? – Она выпила стакан до дна и налила ещё. Уже не заботясь, кто ещё будет пить из него. – Есть желающие?

   – Мне страшно, – призналась Катерина дрожащим голосом, но выпила. Помогло почти сразу же. – Что за... – Катерина посмотрела внутрь стакана. – Только что сидела и боялась пошевелиться, а сейчас... Сейчас даже не понимаю, чего вообще боялась. Мальчики! Ну-ка, давайте все ещё по стакану!

   Никто не отказался.

Глава 7. в оглавление

   Как только они приближались к границе, на парней нападала болтовня – «Проще вас убить, чем заткнуть», – мрачно замечала Катерина; а на девушек нападала дрожь и беспричинный страх. А на самой границе приходил иссушающий жар. Он и вправду иссушал, они попробовали пройти сотню шагов прочь от деревни, прочь от дуба, но не осилили и двадцати. Но самыми неприятными были двадцать шагов назад, вопреки всем ожиданиям, жар не проходил, а усиливался, и внезапно оканчивался, только когда уже не было сил терпеть.

   На третий раз Катерина прокусила губу почти насквозь, и от дальнейших попыток пока воздержались. А когда возвращались в дом, там стояла горячая ещё сковорода с картошкой на сливочном масле. И тарелка с чесноком, помидорами, огурцами и луком. И солонка – снежно-белая горка, ну невозможно не взять щепоть-другую, есть хотелось даже сытым.

   – Не надо это есть, – сумрачно заметила Катерина, когда они все в который уже раз обнаружили себя утром сидящими за столом. – Мы не видели хозяйку. Куда она делась? И кто готовит? Кот этот выдуманный? И та мумия в тракторе... У нас есть что поесть в рюкзаках?

   – Есть. – Антон знал ответ, не пересчитывая. – Восемь банок тушёнки, полтора килограмма гречки, сухари и пять литров воды.

   – Вот её и надо пить. – Катерина посмотрела на Евгению, и та неохотно кивнула. – Такое ощущение, что у нас у всех глюки, что куда-то нам наркотики подмешивают. Ну не бывает наяву такой хрени, не бывает! Как может тот трактор стоять и тарахтеть уже почти две недели с пустым баком? Где все люди? Как мы начали из дома выходить, во всех соседних домах темно стало. Вы ведь там никого не нашли?

   – Никого живого, – уточнил Сергей. – Нашли только...

   – Ни слова! – Катерина встала. – Я сейчас с ума сойду. Без подробностей. Мне неинтересно, что вы там видели. Я уже навидалась всего, особенно во сне. Надо решить, как отсюда уходить будем.

   – Пешком не можем. Обошли уже – кругом та ерунда с жарой творится. И мозги как будто выключают.

   – А здесь, в доме, всё так приятно и спокойно, – заключил Антон. – Знаете, что? В доме и надо поискать. Ну, вокруг тоже. Ведь кто-то готовит еду? Кто-то нас укладывает спать, раз сами не помним? Раз мы не можем это записать...

   Он осёкся. Евгения и Катерина обменялись взглядами.

   – Не можем, – кивнула Евгения и выразительно посмотрела вокруг. – Правда, не можем. Тут есть электричество?

   – Есть, вон, лампочки горят кругом. – Сергей прошёлся по комнатам. – И счётчик крутится, в сенях который. А что?

   – Есть одна мысль. – Евгения потёрла лоб. – Потом скажу.

Глава 8. в оглавление

   Поутру они традиционно сидели за столом.

   – Лето кончится через три недели, – заметил Антон. – Хорошо бы что-то придумать к тому моменту. Нас, поди, уже всем миром ищут. А сейчас у нас... – он полез в рюкзак, долго там шарил, и выставил на стол пару банок тушёнки, пакет сухарей и бутылку родниковой воды. – Сейчас у нас завтрак.

   Все переглянулись.

   – На пару секунд почудилось, что еды нет, – пояснил Антон. – Ну, приступим?

   Никогда ещё тушёнка не елась с таким аппетитом. Притом совершенно молча.

   – Есть ещё одна идея. – Антон открыл дверь в сени, выглянул, и вернулся, плотно затворив дверь. – То, что на столе – деть куда-нибудь. Жалко, конечно, но если оставить – всё сразу поймёт.

   – Кто поймёт? – поинтересовалась Катерина. – Баба Нюра? Так ведь это она нам руками махала – езжайте, мол. Зачем ей нас тут удерживать и кормить наркотиками? Женя, выкидывай уже картошку, что там интересного в помойном ведре?

   – А ты сама загляни, – предложила Евгения, замершая у ведра со сковородой в руках.

   – Что вы там обе увидели? – Сергей встал, подошёл к ним и тоже заглянул. И тоже замер.

   – Эй, народ! – Антон встревожился, но подходить и заглядывать не стал. – Что там увидели? С вами всё в порядке?

   – Примерно то же, что и в туалете. – Сергей забрал у Евгении сковороду и высыпал содержимое в ведро. Подошедший Антон успел увидеть, как картошка словно впитывается, всасывается в дно и стены ведра. И вот уже оно чистое, сверкающее – ни запаха, ничего. И картошки нет.

   – Я сплю? – отрешённо поинтересовалась Катерина. – Сначала туалет, потом умывальник... Куда делась картошка? Что с ней стало? Антон, не смей!

   Но Антон уже осторожно опустил в ведро руку – самые кончики пальцев, ни к чему внутри не прикасаясь. Свечение стенок тут же угасло, а когда человек вынул руку, возобновилось секунд на пять.

   – Похоже, есть защита от дурака. Чтобы пальцев случайно не лишиться. – Антон явно заинтересовался. – Кто такое придумал? И почему здесь, в этом Лукоморье?

   – И почему работает трактор на пустом баке, – добавил Сергей.

   – И почему эта граница, которую не дают перейти, – добавила Катерина. – Мы что, все спим? Такое разве бывает?

   – Сейчас увидим. – Евгения сбегала в соседнюю комнату. – Всё, зарядился, можно смотреть.

* * *

   Телефон записывал видео; Евгения установила его накануне так, чтобы захватывать часть гостиной – комнаты между кухней и первой спальней (самой тёплой, надо полагать).

   – Пролистай, не смотреть же всё это подряд, – попросила Катерина.

   Евгения сдвинула полоску. Полчаса с лишним вперёд. Людей на кухне уже нет. Сдвинула назад, все четверо сидели, выпрямившись, словно аршин проглотили, смотрели на стол и молчали. Минуту молчали, не шевелясь, две...

   Через пятнадцать минут все встали – опять же молча, как по команде – и пошли, но не в спальни, к своим кроватям. В левую, если смотреть из спальни, часть кухню – в правую, если смотреть со стороны входной двери.

   И всё. Запись идёт, ничего не происходит. Никого не появляется.

   – И куда это мы делись? – Катерина посмотрела в ту часть кухни, куда они все «делись». Стена и стена, лавка, рядом с ней – крышка, прикрывающая вход в подполье. – Сидели на лавке? Или...

   – Ну-ка. – Антон поднялся, подошёл к крышке и приподнял её. Оттуда вырвался поток чистого, свежего, тёплого воздуха. – Чувствуете? Ни сырости, ни плесени, ничего. Серёга, дай-ка фонарь.

   Он посветил внутрь. Подполье как подполье. Просторное; здешние грунтовые воды не очень глубоко, поэтому и подполье не слишком высокое. Но чистое, без лишнего мусора. Ящики, бочки. И светло, как днём! И никакого запаха мышей или крыс, никакой плесени – судя по запаху, как минимум!

   – Баба Нюра! – позвал Антон. – Вы нас слышите? Вы здесь?

   Потом все признались, что в тот момент ощутили мурашки по коже. Никто не отозвался, ни единого звука.

   – Что ж, сейчас посмотрим. – Антон осмотрел стены подполья рядом с лестницей. Что-то не видать выключателей, здесь что, вечный свет? Едва он это подумал, как свет мигнул. Остальные невольно отшатнулись, Антон лишь взял фонарь крепче и ещё раз всё осветил вокруг. Нет выключателя. Ну и ладно.

   Спуститься по лестнице в шесть ступенек оказалось не так просто, как думалось, вроде и не страшно, но очень не по себе. Первым делом Антон осмотрелся. Никого не видно; ни хозяйки, ни кота, о котором она любила повторять. Тепло! Ну и на кой подполье, в котором всегда тепло? Его ведь не для этого строят.

   Ничего. Под потолком – вернее, прямо на потолке – странные округлые штуковины. Именно они излучают этот яркий, мягкий свет. Антон невольно протянул руку и коснулся одной. Отдёрнул руку, штуковина оказалась мягкой и приятной на ощупь. «Пушистая, – подумал Антон. – Точно, пушистая, как кошка». Он осторожно прикоснулся вновь, затем взял и потянул. Штуковина отлепилась от потолка и угасла. Антон погладил её, держа на ладони, поражаясь ощущениям, и штуковина снова разгорелась ярким, мягким тёплым светом.

   Антон рассмеялся.

   – Баба Нюра – можно взять на память?

   – С кем ты там разговариваешь? – окликнул его Сергей. – Что там? Где она?

   – Нет тут никого, – Антон обошёл подполье, всматриваясь в стены. Обычный камень, плотно пригнанные блоки. Не видно дверей или чего-то подобного. И пол тоже выстлан камнем – ни люка, ничего. Бочки, ящики – подвешенные к потолку авоськи с луком и другими овощами. Всё чистое, ни ржавчины, ни плесени. Любо-дорого посмотреть! Если бы не эти светящиеся штуки, самый обычный ухоженный подпол.

   – Обалдеть, – прошептала Катерина, когда от прикосновения её пальца пушистый шарик на ладони Антона разгорелся сначала сильнее, а потом угас, но не до конца, все равно оставаясь тёплым и пушистым. – Какая прелесть! Где такие делают?

   – Не на Земле. – Сергей держал в руках «термос». – Такое ощущение, что всё это не отсюда.

   Остальные переглянулись... и рассмеялись.

   – Ну да, инопланетяне прилетают в Лукоморье, чтобы устроить тут засаду. Причём засада на нас. Мы им чем-то так понравились, что выпускать не хотят. – Катерина выглядела особенно ехидной. – Так?

   – Объясни мне, куда делась картошка из ведра. Как работает туалет. Почему отсюда уже пять стаканов воды налили, а её всё равно под край. Почему...

   – Глюки это, – решительно перебила его Евгения. – Извини. Неужели не видно? Всё это мерещится.

   – Не мерещится! – крикнул неожиданно Сергей. – То, что на твой мобильник записано, нам тоже мерещится? У нас всех одни и те же глюки?

   – С чего ты взял, что одни и те же? У тебя могут быть одни, у меня другие. Ты же меня не спрашиваешь, что мне мерещится. И записывать, сравнивать бесполезно, понимаешь? Прочтёшь ровно то, что захочешь увидеть.

   У входа мяукнуло. Все четверо невольно отступили на шаг.

   Кот. Здоровенный, чёрный, с маленьким белым пятнышком на груди. Он обвёл всех людей пронзительным взглядом жёлтых глаз, и снова мяукнул. Требовательно. Подошёл к своим мискам – еда и вода – и вновь мяукнул.

   – Сергей. – Евгения первой обрела способность говорить. – Серёга, поменяй ему воду. Отсюда вижу, что она несвежая.

   – Почему... – Евгений помотал головой. – Ладно. Сейчас. Ты ведь у нас мирный? – Он осторожно присел рядом с котом и протянул руку к миске. Кот встал передними лапами на его колени и обнюхал губы человека, жарко дыша тому в лицо.

   – Задержи дыхание. – Катерина прыснула, увидев, как скривился Сергей. – Розами от них никогда не пахнет.

   Кот мягко опустился на все четыре лапы, и посмотрел в лицо Сергею. И снова мяукнул.

   Сергей поднял миску с водой, и направился к умывальнику – ополоснуть. Евгения уже успела налить воды другую миску и протянула: «На, поставь». Сергей отдал ей вторую и вернулся к коту. Тот ходил кругами, путался под ногами, нетерпеливо глядя человеку в лицо и требуя: «Ставь уже, пить охота!». Принюхался к «живой воде» и принялся лакать, подрагивая кончиком хвоста. Кончик тоже оказался белым.

   – Не соврала. – Антон откашлялся. – Точно, есть кот. Он откуда здесь?

   Евгения замерла, указывая рукой куда-то поверх кота.

   Баба Нюра. С ведром воды в руках, шагах в пяти. Она недобро глянула на гостей, и... с размаху окатила их ведром воды, те и увернуться не успели.

* * *

   – Чёрт побери, где мы? – поразилась Катерина. Не с первого раза сумела подняться на ноги. К слову сказать, остальные не сумели и со второго.

   Зал не зал, комната не комната – помещение с куполообразным потолком, светящимися стенами – круглое и просторное. Первое, что пришло в голову, что они сидят у стойки бара. Кольцом вдоль стены всей комнаты. И кресла, кресла, кресла – десятки кресел, в которых они сидели, держа руки на подлокотниках. В кресле было удобно, не передать, но едва Катерина помотала головой и посмотрела вокруг, то выскочила из кресла как ужаленная.

   Кроме кольцеобразной стойки – она, похоже, из дерева или чего-то ещё, отполированного и гладкого – всё остальное, включая стены, пол, сами кресла, было сплетено из волокон, более всего похожих на корни. И потолок был такой же. И – жара. Воздух сухой, горячий, и что-то едва ощутимо постукивает где-то под ногами.

   – Мы все сошли с ума? – Евгения тоже выпрыгнула из своего кресла. – Боже правый, что это? Катя, что ты видишь?

   – Что и ты. Кресла, пол, всё из каких-то корней. У нас всё ещё глюки? Помню, что баба Нюра водой нас из ведра...

   – Но мы сухие. – Антон и Сергей присоединилась к ним. – И одежда, и вообще. Что мы тут делаем? Что это вообще такое?!

   И снова мяукнуло. Все разом оглянулись: здоровенный чёрный кот с белым пятнышком на груди стоял, выглядывая из-за одного из кресел. А за ним...

   – Выход! – поразилась Евгения. – Но его не было! И откуда здесь кот?

   – Выходим, быстро, – распорядился Антон. – Потом разберёмся, что это.

Глава 9. в оглавление

   За дверью, которая неведомо как открылась, (и дверь-то необычная, напоминала настоящий шлюз – как на подводных лодках) оказался проход. Некоторое время и пол, и стены, и потолок коридора выглядели точно так же, как и тот круглый зал: сплетёнными из корней, из волокон толщиной в палец, а потом как-то постепенно перешли в глину, землю и камень под ногами.

   Выскочили... в подполье. Тихо, тепло, и светятся эти круглые мохнатые штуковины на потолке. И тишина.

   – Точно, глюки, – потерянно сказала Евгения, первой выбираясь на кухню. Посередине стояло ведро, полное воды. Похоже, то самое.

   – Женя, осторожно! – воскликнула Катерина, когда Евгения опустилась рядом с ведром на колени и осторожно принюхалась к содержимому. – Не трогай!

   – Это та вода, из термоса. – Евгения поднялась на ноги, отряхнула колени. – Точно говорю. Та самая. Ну, которая «живая».

   – Смотрите, снова он! – Антон указал в сторону двери. Кот стоял на пороге, сверля людей пронзительным жёлтым взглядом. – Откуда он тут? Не помню, чтобы он вылезал. Кошки по лестнице не поднимутся.

   – Неважно, откуда. – Сергей огляделся. – Смотрите, наших вещей нет. И еды на столе нет. Что это значит?

   – Может, мы проснулись? – предположила Евгения. – Умолкни, Женя! Ты поняла, о чём я!

   Кот мяукнул. Как только все посмотрели на него, он спрыгнул с порога, оглянулся, встретился взглядом с людьми и вновь мяукнул.

   – Слушайте, да он зовёт нас! – догадалась Катерина. – Давайте за ним!

   – Антон, возьми ведро! – Евгения встретилась с ним взглядом. – Не спорь, пожалуйста. По-моему, его не зря на виду оставили.

   Идти, нет – почти бежать вслед за котом, и при этом не разлить воду оказалось непросто. Палящее солнце, словно это не деревня глубоко в северных широтах, а Сахара какая-нибудь. Ни ветра, ничего, только обволакивающий, иссушающий горло воздух. Кот остановился на пригорке. Люди замерли, не веря своим глазам. Их автомобиль и трактор стояли шагах в ста поодаль.

   Кот оглянулся, посмотрел на людей, неожиданно сгорбил спину, прижал уши и издал низкий, угрожающий вой. Люди невольно отступили на шаг.

   – Чего это он? – Евгения прижала ладонь к груди, вздрогнула и посмотрела вниз. – Почему я так одета?! Почему одежда вся угвазданная? Мы же всё постирали и...

   – Смотрите! – Сергей оглянулся. – Смотрите!

   Они выходили из двери дома бабы Нюры. Человекообразные. Вначале им померещилось, что это мертвецы, причём очень старые, обрывки одежды не прикрывали лохмотья иссохшей кожи поверх костей. Двигались они неуверенно, как обычно изображают зомби в фильмах: шли, пошатываясь, держа руки перед собой. Почудилось шипение и скрип.

   – В машину, быстро! – распорядился Антон. – Уезжаем. Быстро, без паники! Сергей, помоги им!

   Сергей осторожно поднял ведро, оставил его, Катерина явно испугалась так, что не понимала, что делать. Она вцепилась в руку Сергея так, что тот невольно охнул.

   Двигатель не заводился. Хоть ты лопни – не желал, и всё.

   – Они пошли быстрее. Похоже, они знают, где мы, – предупредила Евгения. – Антон, наши вещи все в салоне. Как будто мы их и не забирали никогда.

   – Может, и не забирали. – Антон посмотрел вперёд – мертвецы приближались, а новые всё выходили из дома. – Не заводится. Сергей, вытаскивай мой и свой рюкзаки. Там еда и вода.

   – Я свой не брошу, – заявила Евгения. – Ни за что. Сергей, осторожно, ведро!

   Точно, чуть не опрокинул.

   – Не зря она нам его оставила. – Сергей поднял ведро – сделать это быстро с тяжёлым рюкзаком за спиной оказалось непросто, чуть кубарем не полетел. – Идём по нашим следам! Быстро!

   Люди двигались быстрее тех непонятных существ, что шли за ними следом. Но уже через сто шагов началось: в голове помутнело, а жара стала такой, что горло заболело.

   – Надо выбраться. – Сергею слова давались с трудом, язык не желал слушаться. – Катя! Женя! Антон? Что ты...

   Антон коротко размахнулся, и выплеснул часть воды Сергею в лицо. Тот чуть не уселся от неожиданности, закашлялся.

   – Лучше стало? – поинтересовался Антон, было видно, что он сам держится из последних сил.

   – Лучше! – поразился Сергей. – Классно! Девочки!

   Обе получили такой же «заряд бодрости», и Евгения едва не выругалась, но замерла, вытирая лицо и прислушиваясь к ощущениям. Переглянулась с Катериной: та, тяжело дыша, показала большой палец.

   – Вот зачем она воду оставила. Сергей, помоги ему!

   – Там ещё раза на два осталось. – Сергей заглянул в ведро, после того, как и Антон получил порцию воды в лицо. – Обалдеть! Как рукой сняло!

   – Быстро, вперёд! Немного осталось – за дубом шагов сто, и будет дорога. Ну, двинулись!

   Но едва они повернули за последний пригорок – пришлось ещё разок плеснуть всем в лицо – как увидели стоящий у обочины трактор и широко улыбающегося Семёна с ведром воды. Шёл к ним, как ни в чём не бывало.

* * *

   Несколько секунд словно выпали из жизни. Одно помнилось, что Сергей уже протянул руки, чтобы в них плеснули воды из ведра, и тут...

   Семён выронил ведро, он схватился за голову и издал необычный для человека звук – треск и шорох. К ужасу геологов, лицо Семёна почернело и осыпалось, словно он обратился в мумию за несколько секунд. И вот перед их четвёркой стоит нечто, словно скрученное из толстых корней наподобие стен и потолка в давешнем круглом зале. Потом гротескная, лишь отдалённо напоминающая человека фигура посерела и тоже осыпалась.

   За спиной Семёна стояла баба Нюра. Похоже, только что окатившая его водой из ведра. А вокруг людей шли – медленно, но верно – такие же человекообразные фигуры – скрученные из толстых, гладких корней или ветвей. Сходились, окружали, приближались.

   Баба Нюра развернулась и плеснула из ведра ещё на двух ближайших. Как и Семён, они посерели и осыпались невзрачным серым порошком. Баба Нюра оступилась, схватилась за сердце и уселась на землю, но ведро не упустила.

   Если всё это время геологи словно окаменели, то сейчас отпустило. Ужаса не было, были только обострённые чувства и кровь, колотившая в висках, и жар во всём теле. И сила, прилив силы.

   – Баба Нюра! Вставайте! – Антон подхватил её, прежде чем она упала. Баба Нюра слабо улыбнулась и махнула в сторону дуба.

   – Чёрная кадушка, за печкой. Возьмите оттуда. Корни...

   Глаза её остекленели.

   – Антон! – крикнула Евгения, отмахиваясь, как и остальные двое, рюкзаком от подступающих существ. Двигались они медленно, даже шагом уйти от них было довольно просто, но, едва их сбивали с ног, они вставали – медленно и неуклюже. Но как много их вокруг! – Надо уходить!

   – Простите, баба Нюра. – Антон осторожно уложил её на землю и поднял её ведро. Треть ведра полна водой, и не нужно гадать, какой. – Возвращаемся в дом! Там много этой воды, пригодится!

   – Господи, да их тысячи! – поразилась Катерина, едва выпал момент оглянуться. Воды хватило, чтобы расчистить обратный путь, теперь пустым ведром Антон просто сшибал «пугал» с ног, не позволяя им прикоснуться к людям. – А если у дома их ещё больше?

   У дома их не было вовсе. Все разошлись? Зато у невидимых границ, через которые людям не удавалось перейти, их скопилось видимо-невидимо. Бродили там беспорядочно и бесцельно.

   – Почему они нас не преследуют? – удивилась Евгения, взяв вытащенную из забора жердь. Всё удобнее, чем рюкзаком. – Почему разошлись вокруг?

   – Не хотят выпускать, наверное, – Антон появился с первым ведром, взятым из той самой чёрной кадки – полной до краёв. – Катя, тебе простая вода. Ну, живая. Тебе тоже, Женя. А мы будем дорогу расчищать. Ну? Двинулись?

* * *

   У дуба их встретила сплошная стена этих «пугал». Сплошная, шевелящаяся стена уродливых рук-прутьев, кривых ног и причудливых безликих голов. Стояли и ждали.

   Антон оглянулся. Теперь и позади. Те, кто слонялись у границ, тоже двинулись к людям. Одна дорога пока была открыта – наверх, к дубу. Туда и двинулись.

   – Не нравится мне это. – Евгения говорила спокойно, возможно даже слишком спокойно. – Почему здесь их нет? Почему нас сюда гонят?