Текст книги "Лукоморье (СИ)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1. в оглавление

   Чем круче джип, тем дальше идти в деревню за трактором. «Козлик» – машина легендарная, а его водитель Антон знает своё дело, за пять лет геологических экспедиций он не застревал ни разу. И вот – случилось.

   – Кто скажет – получит в лоб, – посулил Антон спокойным, почти равнодушным голосом. Срезали, ага. Замечательно срезали, экономии вышло бы часа полтора. Сколько теперь искать помощи, и, самое главное где, было не очень понятно. Интернет и спутниковая связь сами по себе автомобиль из грязи не вытянут.

   – Не выходите пока, сам гляну.

   Щуплый Антон прекрасно разбирался во всех тонкостях анатомии и физиологии верного железного коня и со всем основным обслуживанием справлялся сам. За что конь платил ему верностью, в каких только условиях ни ездили, ему было всё нипочём. Хлопот порядком, но видно, что Антону они в радость.

   Уазик застрял на ровном месте, между двумя холмами глинистой земли. И дождя вроде давно не было, откуда такая сила в этой грязи? Колёса вошли едва ли не до обода, но повернуть их уже не получалось.

   – Есть здесь деревня, – объявила Катерина, убирая планшет в сумку. – Вон туда, пятнадцать километров.

   Все кроме Антона присвистнули. Перспектива ещё та – по совершенно дикой и весьма пересечённой местности, туда топать часа три плюс ещё и обратно, если сил хватит. Ясно, что застряли тут минимум до вечера, раньше до шоссе уже не добраться.

   – Ну что, я пошёл, – заключил Сергей. Антон всё равно понимает в этой конкретно машине лучше всех остальных, да и ладит с ней гораздо лучше. Так что считалку считать не придётся.

   – Вместе пойдём, – возразила Евгения. – И не спорь. Телефоны полностью заряжены?

   Заряжены, заряжены. И запасных аккумуляторов, что стоят, как весь телефон каждый, по два на аппарат, и они тоже заряжены. И рации с собой, для условий прямой видимости, и у них тоже с батарейками всё в порядке. Этот урок уже выучен.

   Едва коснувшись земли, ноги уже привычно налились свинцом – почитай, месяц пеших упражнений. Последние несколько дней все только и мечтали о том, чтобы денёк-другой просто полежать, а если и ходить, то без рюкзака за спиной.

   Антон ходил и проверял, что можно сделать при помощи лопаты. Земля тяжёлая, берётся с трудом, да и толку никакого. Откопал, попробовал сдвинуться – и вновь увяз.

   – Камней пока поищу, – заключил Антон. Оглянулись и снова присвистнули, грязи кругом – завались, а вот с камнями негусто. – Не болото же. А потом...

   – А вот и трактор, – заметила Евгения, осматривавшая окрестности в бинокль. – Он что, телепат? Прямо к нам едет.

   И впрямь: со стороны предполагаемой деревни двигался спаситель. Тракторист явно понял, что на него смотрят, он высунул в окно руку и помахал.

   – Чудеса бывают, – заметила Евгения, убирая бинокль. – Эх, надо было поспорить.

Глава 2. в оглавление

   Тракторист по имени Семён был неопределённого возраста, понятно только, что ему за сорок. Естественно, кепка и спецовка. В кабине уместились Сергей с Евгенией, остальные остались в уазике.

   – Здесь же никто не ездит, – заметил тракторист. Уазик шёл следом на привязи, то и дело буксуя в непролазной грязи. – Мы даже знаки кругом ставили. Танки, и те вязнут. Сейчас мимо деревни проедем, а там до дороги километров пять, не больше. С вас причитается.

   – Это само собой, – подтвердил Сергей. И слово «километров», с ударением на первое «о», и лицо нового знакомого, сплошь печёная картошка да вечный полевой загар – видно, что не бездельник. – А деревня какая, Ильино?

   – Нет, – махнул рукой Семён. – Ильино давно заброшено. С Лукоморья мы.

   Сергей и Евгения переглянулись. Однако! Никакого Лукоморья на карте нет. А считается, что спутники видят всё.

   – Дуб тоже есть, – продолжал Семён, коротко усмехнувшись. – Приезжие все спрашивают. Старинный, огромный, нигде таких нет. Сами увидите.

   – Нам бы к дороге, – напомнила Евгения. Задерживаться, пусть даже ради старинного дуба, решительно нет никакой радости. Да и с отчётами ждут, проедят всё, что можно проесть. Удивительно, что ещё не названивают.

   – А всё равно мимо пройдём, – пояснил Семён. – Сами увидите.

* * *

   – Обалдеть! – Катерина первой обрела дар речи. Такой восторженной её ещё не видели, остальные невольно переглянулись, да и не обрели, за первые несколько секунд, дар речи.

   Дуб действительно был как тот, из сказки. Каким его обычно рисуют. Без кота и прочей сказочной живности, но раскидист, необхватен, и жив – крона зелёная, ни одной сухой ветки. А корни, что местами выглядывали из-под земли, не каждый человек обхватить сможет. Вот это да!

   – Смотрите, цепи! – указал Сергей. – Не золото, конечно. А зачем цепи?

   Тракторист Семён молча подошёл к дубу, достал нож и поскрёб слегка одно из звеньев. Под чёрно-бурой корой-патиной, или что это было – блеснуло солнечным, жёлтым.

   – Сдуреть! – Сергей подошёл поближе и приподнял звено. – Золотое! Или что это? И кто ж эти цепи повесил?

   Семён улыбнулся, спрятал нож и развёл руками.

   – Всегда так было. Ну мы следим, конечно, чтобы не шалили. Сейчас народ не то, что золото, любую железяку спереть норовит. Ну? Насмотрелись? Я пока за водичкой схожу к бабе Нюре, пить хочу, сил нет.

   Не насмотрелись. Дуб стоял на вершине невысокого холма, и вокруг на сто шагов было чисто, а далее жёсткой недоброй оградой поднялся сухой кустарник, цепкий и колючий. Дорогу прорубили сквозь него, а так – не пройти, не пролезть.

   Минут через пять все успокоились и перестали делать фото, тут и Семён вернулся с ведром в руке.

   – Пить не хотите? – поинтересовался он. – У бабы Нюры родник целебный. Все к ней за водой ходим.

   Прямо из ведра, конечно, пить не стали, достать кружки недолго. Сергей скрыл улыбку, глядя, как Евгения часть воды из кружки незаметно для всех – ну, почти для всех – наливает во флакон для проб. Ничто её не исправит.

   Вода и впрямь была что надо. Холодная, вкусная, всем показалось, что даже усталость отступила. А взамен подступил голод. Он скрывался до поры за усталостью, а теперь появился во всей красе.

   – Мама родная, ну я проголодалась! – поразилась Евгения. – Давайте уже на шоссе выруливать, отъедем малость да привал надо устроить.

   – А давайте я вас к бабе Нюре отведу, – предложил Семён, улыбаясь. – Она гостям всегда рада.

   – Нет, мы... – начало было Евгения, но почти сразу осеклась. Переглянулась с остальными. – А мы вас не задерживаем?

   – У меня как раз обед, – пояснил тракторист. – Не опоздаю.

Глава 3. в оглавление

   – Не бывает такого места, – уверенно заявила Евгения после обеда. Все четверо, как-то незаметно вымывшиеся (у бабы Нюры был настоящий душ, воду для которого, запасённую в бочке, щедро грело солнце), сидели теперь в одуряюще чистой и уютной комнатке и чувствовали блаженство. Евгения, естественно, не могла обойтись без Интернета. – Вот, смотрите, никто не знает. Ну не могли люди не разболтать! И на спутниках здесь вообще ничего нет, ни деревни, ни дуба. Только пустошь.

   – Вот и расскажешь первой, как видела дуб из сказки, с цепью, и о котором никто пока не рассказал.

   – Не могу. – Евгения выключила планшет. – Мы обещали никому не рассказывать. Я понимаю, мы ведь серьёзно обещали?

   – Фото выложи, – посоветовал Антон. – Это ведь не рассказ?

   Евгения выразительно посмотрела на него, и вздохнула.

   – Не хочу здесь оставаться, – заметила она. – Слишком всё хорошо. Спать сейчас потянет, я же устала, как собака. Пока отосплюсь... Удивительно, что шефиня ещё не звонит. Она же всех собак поднимет меня искать.

   – Собаки – там, ты – здесь. – Антон открыл свой рюкзак. С Семёном нашлось, чем рассчитаться, он попросил отдать сейчас, раз ехать пока не собираются, а после смены пообещал заехать ещё раз, если надумают ехать дальше. – Или что-то ещё не так?

   – Да. В сенях стоит миска с водой и едой. Для кота. А кота и нет.

   – В деревнях они всю жизнь во дворе живут, домой только ночевать приходят, – пожал плечами Антон. – Тут к ним другое отношение. И что?

   – Да ничего. Совсем ничего. Шерсти нет, следов от когтей нет. Где кот?

   – Гуляет. – В косяк открытой двери постучали. – Он редко появляется. Но еду и воду держу, так положено. Кота обижать нельзя. Устали? Может, вам постелить уже?

   Хозяйка, Анна Васильевна, она же баба Нюра, была из тех бабушек, что всю жизнь носят младенческое лицо. Впрочем, она оказалась приветливой и сама предложила отдохнуть у неё: «Конечно, мимо нас геологи ездят часто, мы привычные». И как-то само собой зашлось, и приселось, и пообедалось...

   – Мне – постелить, – Евгения не сдержалась, зевнула, едва успела прикрыть ладонью рот, посмотрела на хозяйку виновато. Баба Нюра улыбнулась.

   – Мне тоже, – поддержала её Катерина.

   – А я бы погулял, пока светло. – Сергей оглянулся вокруг. – Кто-нибудь составит мне компанию?

   – Составит. – Антон тоже поднялся. – Спасибо за обед, и за всё, Анна Васильевна. Нам можно вокруг походить?

   – Конечно, – удивилась баба Нюра. – Только во дворы просто так не ходите. Там собаки бывают.

   – Может, вам помочь?

   – Дров нарубить, – кивнула баба Нюра. – Семён уехал, а дрова уже нужны.

* * *

   Пока Антон рубил дрова – топор оказался всего один – Сергей обошёл дом вокруг. Занятная планировка была у этого села, между каждым двором есть своеобразная улочка. И, хотя дома в этом Лукоморье стоят совсем не на идеальной прямоугольной сетке, всё равно было занятно. Даже интересно, на самом деле, что почти все такие улочки изрядно кривые. Заборы так себе, скорее условность – самый высокий из окрестных, если глазомер не обманывает, был не выше чем по грудь Сергею.

   Что странно, здесь почти не было сорной травы. Земля поросла, в худшем случае, травой-муравой, той самой, зёрна которой так любят воробьи. И ничего больше! Словно они тут всё выпололи, по всей деревне. Что за странность?

   А внутри дворов этого самого сорняка предостаточно, но за оградой он не водится. Сергей пожал плечами и вернулся к входу, а за калиткой его уже ожидал Антон.

   – Понравилось ходить кругами? – поинтересовался он, добродушно улыбаясь.

   – А дрова... – Сергей осёкся. Все поленья были уже разрублены. Это когда же он успел? – Ты когда успел?

   – Да пока ты вокруг дома круги нарезал. Что-то заметил?

   – Что за чёрт! – Сергей посмотрел на часы на запястье и едва не позволил челюсти отвиснуть. Сорок минут?! Эти два раза, которые он обошёл вокруг ограды, заняли сорок минут? – Не понимаю!

   – Ладно, не бери в голову. Я и не устал особо. Идём к машине, вещи заберём.

   Это да. Вещи забрать надо, раз уж решили ненадолго задержаться. Что бы ни говорил Семён насчёт здешней тотальной честности, а предосторожность не помешает. Самое ценное, помимо самой машины, и так уже внесли в дом в рюкзаках, но надо и все собранные образцы тоже перенести. Евгения потом голову оторвёт, если захочет, то и несколько раз, если хоть один контейнер с пробами пропадёт.

   Машина стояла на относительно прочном участке дороги. «Если сами захотите ехать, – наставлял их местный тракторист, – то объезжайте вон за теми холмами, там вы точно проедете. Ну, а если снова застрянете, то через реку вторая улица, второй дом направо, я там живу». И брать обещанный уже спирт он отказался. Виданное ли дело! Хотя, возможно, ещё и передумает.

   Трактор Семёна стоял «под парами» в сотне метров поодаль, а самого водителя не было в кабине. Ну, ему виднее.

Глава 4. в оглавление

   Евгения долго не хотела вставать, так одуряюще приятно было лежать на чистом, свежем постельном белье, отдыхая после долгой и утомительной экспедиции...

   Она рывком села, стряхивая остатки сна. Это не дом. В смысле, не её дом. И почему, спрашивается, они всё ещё здесь?

   Ей помахали рукой. Остальные сидели на кухне за столом. Хозяйки не было видно, возможно она была в огороде, или ещё где. Семён рассказывал, что и сама баба Нюра, и её предки по материнской линии, все были знахарками, а за спиной их всегда называли ведьмами. Но не столько боялись, сколько уважали, людям они не вредили, а наоборот, и людей лечили, и скотину. «Вот этой вот водой, – пояснил Семён, – мы её живой зовём. Верьте или нет, а у нас давно никто всерьёз не болеет. Умирают, да, но все умирают. Но легко умирают – просто понимает человек, что своё отжил. А как понял, то присел на лавку – и царствие небесное. Хорошо живём!»

   Геологи на этих словах переглянулись и, если честно, у них мурашки пошли по коже. Но действительно, ни сам Семён, ни баба Нюра не выглядели поражёнными хворями, которых стоило бы ждать при здешней жизни. Вот и не верь после этого в целителей.

   – Мы почему здесь? – поинтересовалась Евгения, бросая краткий взгляд на экран телефона. Без толку, в эту глухомань мобильная связь не добралась. Выключила телефон (чего зря батарею садить) и оглядела остальных. – Чего ждём?

   – Тебя, я понимаю, – отозвался Антон. – Мы-то уже выспались. Сядь, поешь, да и двинемся. Баба Нюра сказала, чтобы мы дверь плотно не прикрывали, чтобы кот вошёл, если без неё уйдём.

   – Чёрт, какая я голодная! – признала Евгения, только сейчас почуяв горячую ещё картошку и сливочное масло. И лук с укропом. С ума сойти! – Где здесь удобства?

   – Угадай с трёх раз.

   – Вот ещё! – Евгения решительным шагом направилась к входной двери. Минут через пять вернулась, а на лице то выражение, что Антон назвал «обалдение». – Ничего не пойму. Там так чисто! Всё аж сияет! И никакого запаха! А это что? – Он указывала на предмет, похожий на термос нового поколения, тоже отполированный, металлические бока весело сияют, крышка прилегает так плотно, что предмет кажется целиком выточенным из металла. Минимализм. И никаких надписей. И тяжёлый, зараза, словно в самом деле целиком из стали!

   – Баба Нюра говорит, для воды. Велела не трогать. Нам с собой оттуда налила, – Антон показал фляжку. – Вкусная! Вон, в стакане осталось, если хочешь. Из него никто не пил.

   Евгения фыркнула. Все её поддевают – всегда переспросит, прежде чем пить, не пил ли кто-то другой оттуда. Ну, привычка соблюдать гигиену, всего-то. И действительно, вкусно-то как!

   Помимо прочего, глоток-другой воды ощутимо усилил чувство голода и придал бодрости. Евгения села и съела всё, что дали, давно с таким аппетитом не ела!

   – Спасибо этому дому! – Евгения закончила с едой. – Посуда?

   – Мы за собой уже вымыли. Сейчас снова обалдеешь, когда в раковину заглянешь.

   Евгения подошла к указанному предмету обстановки. С чего тут балдеть? Губка для посуды, флакон с моющим средством. Бачок для воды тоже никелированный, зеркально гладкий и с чёрным верньером, посередине, словно на радиоприёмнике. Никаких надписей. Это ещё зачем? Открыла кран, из него потекла тёплая вода, как раз то, что нужно. Евгения осторожно повернула верньер по часовой и отдёрнула руку, в центре его вспыхнула надпись «42,8» и угасла. Вода стала горячее. Повернула против часовой, число начало уменьшаться, дошло до «4» и дальше уже не двигалось, а вода стала обжигающе холодной, ледяной.

   – Сдуреть! – Евгения обвела остальных взглядом. – Но как??

   – Открой крышку и загляни, – посоветовал Антон, явно наслаждающийся зрелищем.

   Открыла. Просто бачок. Что характерно, он был полный почти до краёв, а вода всё ещё текла, и ёмкости в бачке литров десять, не больше! И вода внутри не убывала! Евгения прикоснулась к поверхности воды в бачке. Комнатной температуры. А течёт ледяная. Поворотом верньера Евгения довела её до первоначального тёплого состояния и закрыла крышку.

   – Ничего не понимаю, – признала она. – Это шутка?

   – Да. Мы пошутили. Собрали тут, пока тебя ждали.

   – Да перестань! Я серьёзно! Кто ей это собрал?

   – Она не отвечает. Кто-то из родственников, говорит. И всё. И ни слова больше.

   – Но ведь так не может быть! Откуда вода берётся? Как она подогревается или охлаждается? Откуда числа берутся? Я о таком даже не читала. С ума сдуреть!

   – Есть предложение сейчас доехать домой, а потом, если захочется, вернуться и поговорить. Может, расскажет, какой умелец такое сделал. Есть другие идеи?

   – Есть, – Евгения залпом выпила то, что оставалось в стакане. Чудная вода. – Вымою за собой, тогда и поедем. Но мы ещё вернёмся.

* * *

   Семён сидел в кабине трактора и спал, запрокинув голову, не очень там удобное сидение для сна, но, должно быть он очень устал. Геологи вернули рюкзаки в машину, и тут подошла баба Нюра. «Что-то не так, – подумала Евгения, – она очень напугана. Что случилось?».

   – Что случилось, баба Нюра? – облекла она мысль в слова. – Может, вам помочь? Спасибо за всё!

   – Устала я, это пройдёт, – Баба Нюра перестала выглядеть испуганной. – Вон туда вам. Холм лучше слева объехать, чтобы в грязи не застрять. Потом правее возьмёте, там сами увидите, и ещё вперёд. А там дорога будет, по ней направо. Ну, с богом!

   – Баба Нюра! – Евгения обвела взглядом остальных и поняла, что баба Нюра и сама куда-то собралась – шаль на плечах, другая косынка, другие сапоги, сумка в левой руке. – Может, вас подвезти? Что вам пешком ходить.

   Баба Нюра оглянулась на трактор. Семён так и спал. Утомился, должно быть, за день.

   – И то верно, – согласилась она. – Очень поможете, ноги уже не те.

   Ей сразу же освободили место и помогли войти в салон.

   – Только езжайте медленно, пока холм не объедете, – посоветовала баба Нюра, и Евгения ощутила, что та вновь боится, и страх сдерживает только огромным напряжением воли. – А то снова увязнете. А как дорога будет, уже можно быстро.

   Холм объезжали медленно, на его вершине и возвышался тот самый дуб.

   – Красотища, – заметила Катерина восхищённо. – Прямо сказка! Настоящая сказка!

   «Козлик» неторопливо обогнул холм, так же неторопливо пробрался через ухабы на вязкой дороге, вот и поворот на дорогу. Уже не сплошь глинистую, страшно подумать, сколько туда щебня высыпали, чтобы можно было проехать не только танку.

   У самого поворота стоял тот самый трактор, а тот самый Семён приветливо махал рукой.

   – Что за... – ошарашенно высказалась Евгения. – Антон, стой!

Глава 5. в оглавление

   Евгения долго не хотела вставать, так одуряюще приятно лежать на чистом, свежем постельном белье, отдыхая после долгой и утомительной экспедиции...

   Она рывком села, стряхивая остатки сна. Это не дом. В смысле, не её дом. И почему, спрашивается, они всё ещё здесь?

   Ей помахали рукой. Остальные сидели на кухне за столом. Хозяйки не было видно, возможно она была в огороде, или ещё где. Евгения помотала головой и посмотрела на часы. Отлично, забыла их завести! Вот кто мешал взять не раритет, пусть и надёжный, а что подешевле, но с батарейкой?

   – Ничего не пойму. – Евгения подошла к столу. Все готовы подняться и ехать, уже и одежда дорожная, и рюкзаки собраны. – Это всё уже было! Я спросила про этот термос, или что это, потом села завтракать, потом...

   – Точно, было. – Антон не выглядел удивлённым. – Мы вот тоже так подумали. И даже на часах правильное время. Только дата другая. Это всё было вчера, если было.

   – Что за... – Евгения открыла планшет. Подключения к всемирной сети нет, но внутренние часы идут. И точно, вчера!

   – Я здесь не останусь, – заявила Евгения. – Где баба Нюра?

   – Мы не знаем. Дом обошли, огород обошли, вокруг дома походили. Соседей никого дома нет, собак тоже нет. Нет её. Ушла куда-то.

   – А трактор? – Евгения припомнила, что увидели трактор у поворота, она сказала Антону остановиться, и... Что дальше? Как отрезало.

   Антон и остальные переглянулись.

   – Там, дальше по улице. Стоит и тарахтит себе, В кабине никого нет. Вообще вокруг никого нет, ни души.

   – Тогда чего мы ждём? – Евгения поняла, что не голодна, и отодвинула блюдо с картошкой. – Поехали!

   – Поехали, – согласились остальные. Дом покинули чуть не бегом.

* * *

   «Козлик» неторопливо обогнул холм, так же неторопливо пробрался через ухабы на вязкой дороге, вот и поворот на дорогу. Уже не сплошь глинистую, страшно подумать, сколько туда щебня высыпали, чтобы можно было проехать не только танку.

   У самого поворота стоял тот самый трактор, а тот самый Семён приветливо махал рукой.

   – Что за... – ошарашенно высказалась Евгения, и глянула в зеркало заднего вида. Оглянулась, позади, шагах в двадцати, стояла баба Нюра и махала обеими руками словно прогоняла. До Евгении не сразу дошло.

   – Антон! – крикнула она, но поздно – тот уже притормозил. Семён, улыбаясь, шёл к ним с ведром в руке. – Поехали! Быстро, поехали отсюда!

* * *

   Евгения долго не хотела вставать, так одуряюще приятно лежать на чистом, свежем постельном белье, отдыхая после долгой и утомительной экспедиции...

   Она помотала головой и прибежала на кухню как есть, в ночной рубашке. В той самой, в которой обычно залезала в спальник.

   – Мы тоже всё помним. – Антон посмотрел мрачно. – И не начинай. Я не знаю, почему я не смог просто нажать на газ и поехать. Сам не пойму. Словно перестал соображать, руки и ноги сами по себе действовали.

   – Почему ничего не помню? – подумала вслух Евгения. – Словно память стёрли. Ну подошёл он к нам с ведром, и что дальше?

   – Не помню, что дальше. – Антон откинулся на спинку стула.

   – И я не помню. – Катерина выглядела испуганной. – Точно, какой-то провал в памяти. Помню только, что сижу здесь и завтракаю. Помню, как воды выпила этой из термоса. А минуты через три ты проснулась.

   – То же самое, – подтвердил Сергей. – Именно так. Словно обухом по голове, а потом вижу, что за столом, все кроме тебя, и в руке стакан с водой.

   – С водой... – эхом отозвалась Евгения. Допила свой залпом – Как отсюда наливают? – Термос оказался неожиданно тяжёлым. – Да тут словно ведро налито! Он что, из свинца?

   – На свинец не похоже, – возразил Сергей. – Не золото. На уран тоже непохоже.

   – Ой, много ты урана видел! – усмехнулась Катерина, и явно перестала бояться. – Поверни крышку, там будет отверстие. Сама увидишь.

   Евгения так и сделала. Поставила цилиндр назад на стол и повернула крышку. Она вращалось легко, и вправду появилось отверстие. Но не было его вначале, ведь трудно не заметить. Налила себе немного, едва не уронив тяжёлый цилиндр.

   – Можно и не поднимать, – заметил Антон. – Просто наклонить.

   Евгения выразительно посмотрела на него и сделала, как предлагали. Пригубила – точно та вода, которую Семён им предложил там, пока стояли у дуба. Вкусная, освежающая, чудо, а не вода, бодрит лучше любого кофе! Поразившись ощущению, как тепло и сила текут в жилах, всю переполняют, Евгения чуть не выронила стакан. Но допила. Встала, улыбаясь, и закрыла глаза. И практически рухнула на стул, она села так неожиданно, что, не отреагируй Антон, могла бы свалиться и серьёзно ушибиться.

   – Что с тобой? – Её крепко держали за локти. – Плохо стало?

   – Наоборот, хорошо. Я вспомнила, что было дальше, после того, как ты тормознул. Пусти, не упаду. – Евгения отыскала взглядом стакан Антона и налила ему до краёв. – Пей! Только сядь сначала.

   Совет оказался впору. Антон выпил, ощущая прилив сил, накатила волна бодрости... и память. И точно, ноги словно отказали на долю секунды, он бы свалился, если бы не сидел. Антон помотал головой, глядя на улыбающуюся Евгению. – Вот же блин! Точно, вспомнил!

   – Ну-ка, и мне. – Сергей пододвинул свой стакан. – Чего вы там вспомнили?

   И с ним ровно то же. Сначала довольная улыбка и недоумение, чуть не испуг на долю секунды, тоже, похоже, руки-ноги отказались служить хозяину на краткий миг. – Чёрт возьми...

   – И мне, – потребовала Евгения. Глотнула... и чуть не выронила стакан. Закашлялась, бросилась к раковине. Выплюнула туда всё, что оставалось во рту, ещё чуть не минуту боролась с кашлем. Антон предостерегающе поднял руку, но она не обратила внимания, набрала в ладонь воды из умывальника и прополоскала рот. Выпрямилась пунцовая, волосы растрёпаны, глаза налиты кровью.

   – Какая гадость, – просипела она. – Жгло, как огонь. Что это было? Уксус?

   Евгения осторожно взяла её стакан, так же осторожно поднесла к губам, глубоко вдохнула.

   И тоже закашлялась, чуть не выронила. Бросилась к раковине, ополоснула стакан. Снова принюхалась – уже без последствий.

   – Чёрная какая-то вода, – пояснила она на словах. – Вроде без запаха, а словно кувалдой по затылку. И почернела как-то. Что, сломался он?

   Не сломался. Вода продолжала исправно течь. Евгения налила стакан повторно, и, вопреки своей привычке, сама пригубила. Замерла, не забыв поставить стакан на место. Постояла пару секунд и протянула стакан Катерине. Та осторожно выпила глоток... потом ещё, потом допила всё залпом. И, о чудо, почти сразу же стала выглядеть как человек, кровь отхлынула от глаз, кожа вернула привычный цвет.

   – Точно, и я помню, – обвела остальных взглядом. – Стойте. Так не пойдёт. Есть идея. У нас бумага ещё сохранилась?

   – Туалетная? – уточнил Сергей и увернулся от подзатыльника.

   – Не умничай! Та, на которой вы записи делали. Есть ещё?

   – Полно ещё. – Антон расстегнул рюкзак и покопался в нём немного. – И давайте попробуем успокоиться, ладно? Тебе зачем бумага?

   – Доставай. – Катерина отодвинула со стола всё, включая «термос», в сторону. – Всем по листу, каждому – карандаш. Запишем, что мы вспомнили, и сравним. Не нравится мне всё это.

   – Хорошая мысль, – согласился Сергей. – Она права, надо сравнить. Ну? Приступим?

* * *

   – Счастливого пути! – окликнул их Семён. И вновь он нёс ведро сияющее изнутри, чистое, нет – чистейшее. Из такого не страшно пить. – Выпьете на дорожку, для бодрости?

   Они переглянулись и кивнули. Антон взглядом указал Катерине на её рюкзак – кружки там, сверху. Семён щедро налил всем.

   – Вам прямо, – указал он, пока они пили. – Пять вёрст прямо, потом увидите старое шоссе. Сильно разбитое, но проедете легко. Повернёте направо, и ещё двадцать вёрст, и вот вам большая дорога. Всё в порядке?

   – Всё, спасибо, – отозвались все дружным хором, переглянулись и рассмеялись. И дымка опустилась на сознание.

* * *

   – Может, нам ещё воды выпить? – робко предложила Катерина. – Ну, если выпили, и что-то вспомнили.

   – Откуда ты налила мне ту жгучую пакость? – поинтересовалась она, когда Евгения налила себе первый стакан и выпила без неприятных последствий. – Оттуда же? Как такое возможно? То вода эта приятная льётся, то кислота?

   – Я не... – Евгения осеклась. Вновь посмотрела внутрь того стакана, что налила Катерине. И снова померещилось, что вода стала чёрной на долю секунды. Приблизила лицо...

   – Стой! Задержи дыхание! – Сергей вскочил, осторожно отнял у неё стакан. – Сразу видно, кто химию изучал, а кто сачковал. Смотри, как надо.

   Он приблизил стакан к своему лицу, на расстояние ладони, и осторожно махнул ладонью свободной руки, гоня воздух к себе.

   – И осторожно принюхиваешься, – пояснил он. – Как раз на случай, если что-то едкое. Чёрт, странный запах. И не запах даже, а словно воздух стал сухим, нос иссушает. Не вздумай это пить!

   – Смотрите. – Евгения указала на окно. И точно, словно сейчас заметили, два тазика на окне. В одном полным-полно бодрых, солнечных ромашек; во втором – тоже ромашки, но вялые, с обвисшими посеревшими лучиками, некоторые – вообще засохшие. – Зачем ей это?

   – Ну-ка, опусти туда живую ромашку, – предложил Антон. – Осторожно, не капни себе на руку.

   Катерина осторожно опустила свежую ромашку в стакан. Растение за пару секунд пожухло, завяло, уронило лучики на цветке.

   – Как в сказке! – выдохнула Евгения, в голосе её дрожал испуганный восторг. – Точно! Вылей её, Катя, вылей эту гадость и ополосни!

   Катерина кивнула, вручила Антону погибший цветок и осторожно вылила стакан в раковину. Тщательно ополоснула и вновь налила из «термоса». Принюхалась, как показал Сергей, взглядом указала Антону – опускай.

   Погибший цветок вновь, за те же несколько секунд, исполнился жизни, свежести и бодрости – яркое довольное солнышко на ножке.

   На этот раз вздохнули все, у всех во взгляде читался тот же испуганный восторг.

   – Живая и мёртвая вода, – сумел произнести Антон. – Чёрт, как в сказке. Как такое возможно?

   Он осторожно открутил крышку «термоса». Он был по-прежнему полон воды. И никак там не поместится шесть стаканов – ну, то есть поместится, но почему всё ещё налито под край? – Что-то тут не так. Тяжёлый, как бочка, и вода не убывает. Откуда она берётся? Почему «живая» или «мёртвая»?

   – Надо взять образец, – решительно заявила Катерина. – И той, и другой. И не спорьте. А пока наливайте себе живую и пейте.

Глава 6. в оглавление

   На этот раз дописывали недолго. Выпили они той воды из ведра, и Антон, через полминуты, вдруг съехал с дороги на обочину и повернул назад, к дому бабы Нюры. А трактора, что характерно, уже не было, ну не мог он исчезнуть с такой скоростью! И никто не возражал, не удивлялся, что они едут обратно. Пришли, и едва успели расползтись по отведённым комнатам, сон настиг внезапно, кого где. Только Евгения успела надеть ночную рубашку и улечься, как положено.

   И снова забвение. Выпили ещё по стаканчику «живой воды» – никакой разницы, нового не вспомнилось.