Текст книги "Мозаика (книга первая)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Сходство поразительное, – согласился Виккер. – Я знаю, о чём вы подумали, Хольте. Но не могу устроить вам встречу с Аголан.

– У неё брали кровь на анализ, – подал голос инспектор. – Тогда, в ночь на Новый год. Я не уверен, что результаты…

– Могли и сохраниться, – согласился Виккер. – Я постараюсь выяснить. Но прошу, инспектор – это необычайно тонкий лёд. Идите очень аккуратно. Пока дом Рекенте охотился за эль–Неренн, ситуация казалась мне понятной. После сегодняшнего разговора с Берроном – уже нет.

– Интересно, что там, – эль–Неренн бросила на стол банковскую карту Рекенте. – Точнее, сколько.

– Сейчас узнаем, – Виккер поманил её к себе, положил портфель на журнальный столик. Извлёк оттуда чёрный «пенал» – блок связи – и два полупрозрачных коврика. Из одного получился экран, из другого – клавиатура. – Вставьте её вот сюда.

На экране возникла эмблема Государственного Банка.

– Приложите палец… любой, вот сюда. Сейчас всё увидим.

Изображение изменилось. Инспектор и Хольте встали, подошли поближе.

– Триста тысяч, – медленно произнёс инспектор. – Моя пенсия за сорок лет. Ну почему меня никогда не подкупали?

Лицо эль–Неренн окаменело.

– И я что – могу забрать эти деньги? Прямо сейчас?

Виккер пожал плечами.

– Счёт на ваше имя. Открыт – смотрите – в новогоднюю ночь. Перевод совершён тогда же.

– Липа, – заявил инспектор презрительно.

Виккер отрицательно покачал головой.

– Вряд ли. Я видел такое и раньше.

– Это смешно, Виккер. Откуда она могла знать, что ей потребуется…

– Не знаю, – Виккер провёл ладонью по клавиатуре, погасил экран. Вручил карточку эль–Неренн. – Деньги ваши, теарин. Я знаю, что мы, четверо, связаны с Рекенте сильнее, чем хотелось бы, – он явно колебался. – В ту же ночь, уже после того, как вы уснули, теарин, у меня был разговор с покойным Берроном. Долгий. Не стану его пересказывать. Вот, – он вынул из портфеля тяжёлый чёрный куб – мини–сейф. Долго колдовал над ним, прежде, чем тот открылся.

– Это я получил от Беррона, – он показал карточку. – Не от него лично, конечно. Анонимно. Но он намекнул, более чем прозрачно. Смотрите, – он вставил карточку в гнездо, набрал что–то на сенсорах.

– Пятнадцать миллионов, – произнёс инспектор шёпотом. – Великое Море! И вы их не тронули?

Виккер усмехнулся, покачал головой, убрал карточку. Спрятал в сейф.

– Я наёмный работник, инспектор. Мои услуги можно купить. Меня самого тоже пытались купить – несколько раз. Предложение Беррона было самым щедрым.

– Спасибо, Виккер, – эль–Неренн подняла голову. Хольте, которой самой было не очень хорошо, увидела на лице девушки то же выражение, что было предыдущей ночью – безнадёжность. – Что он хотел?

– Вас, теарин. От меня требовалось на пять минут отлучиться из дома. Позвонить в полицию, сообщить о похищении. Беррон любит… извините, любил говорить откровенно. Прямым текстом.

– Хватит, – эль–Неренн встала. – Хватит о Рекенте. Свет на ней клином не сошёлся. Инспектор, простите… Можно мне где–нибудь немного полежать?

– Да, конечно, – инспектор поднялся. – Хольте, не поможете? Женская половина слева по коридору. Там, правда, беспорядок – я ведь один живу.

* * *

– Что–то подсказывает мне, – Тигарр устроился поудобнее в кресле, – что мы встречаемся не в последний раз. Как она, Хольте? Спит?

– Спит, – подтвердила Хольте. – Свалилась на ходу. Пришлось раздевать уже спящую. Перенервничала.

– Ваша очередь, инспектор, – Виккер налил себе ещё вина. – Расскажите, зачем вам нужны были подробности её бегства? Что за картину вы упоминали?

– Это моё личное расследование, – Тигарр пригладил волосы. – На убедительную версию не потянет. Слишком мало фактов. Вкратце: её направили сюда. Специально. И не одну – кто–то здесь помогает ей. Не считая нас троих. Не удивлюсь, если сама она об этом не знает и даже не догадывается.

– Кто послал и зачем? – Хольте, после того, как её уговорили поесть, стала выглядеть намного лучше.

– Не знаю, кто, теарин. Я начал собирать факты и строить теории только после Нового года. В свободное время – а его немного.

– Тогда зачем?

– Выявить преступные группировки. Стравить их. Вынудить передраться. – Инспектор поднялся, подошёл к стеллажу. Взял оттуда папку. – За нашей девицей охотилось более пятидесяти человек. Аспида вы помните, надеюсь. На нём более сотни убийств, похищений, терактов. Я говорю про те, где его участие может считаться доказанным. У Аспида не было осечек. Ни одной! Это был «невидимка» – менял внешность каждые несколько месяцев.

– Да, после Аспида она останется знаменитостью, – согласился Виккер.

– Тот день, когда мы сидели в засаде. Ещё пятеро! Двое, которые в больнице – Верзила Хаэги и Череп Баэр. Оба – «невидимки». Использовали чужую внешность, маркерные следы. В общей сложности – пять сотен убитых. Мясники. «Мама Львица» потеряла лучших. Есть у нас источники поблизости от Львицы, так вот: она отказалась работать с домом Рекенте. Все, кого наняла Старуха, потерпели поражение. Трёх наёмников мы упустили. Более тридцати убиты – всего за неделю. Что скажете?

– Слишком хорошо для простого совпадения, – согласился Виккер. – И все они охотились за эль–Неренн?

– Верно. Аллирон ан Рекенте бросила все силы, использовала все связи. Вряд ли она сможет рассчитывать на эти связи в ближайшее время – потери огромны. В большинстве случаев всё выглядит, как смерть от несчастного случая. Как в случае с вашей дочерью, – Тигарр кивнул Хольте. – Я могу признаться, теарин. Мы не смогли бы спасти её. Ни единого шанса.

– Несчастные случаи, – задумался Виккер. – Иными словами, спецслужбы.

– Возможно, – Тигарр поднялся на ноги, прошёлся по комнате. – Не всё укладывается в такое объяснение, но очень многое. Не считая дома Рекенте, в республике пять «центров силы», крупных преступных объединений, «теневых домов». Два из них, включая «Маму Львицу» и её «прайд», перестали что–либо значить. Мы поймали с поличным столько людей Львицы, что появился шанс, в кои–то веки, взять её саму. Понимаете? Есть доказательства. Неопровержимые, железные доказательства. И не только против неё.

– Я не думаю, что Ньер на кого–то работает, – высказалась Хольте. – У меня не так много опыта, инспектор, но я верю интуиции. Она старается для себя самой.

– Помимо попыток её похищения, есть что–нибудь? – поинтересовался Виккер.

– О, хватает. Всё это была крупная рыба. Мелкой намного больше. Знаете, как жила наша подопечная два первых года? Куда–нибудь приходила или приезжала, заходила в первую попавшуюся дверь – и находила работу. Представляете? С первого раза. Зарабатывала, уходила дальше. А когда уходила, там всегда кого–нибудь ловили. Там, откуда она уходила. Я проследил – одна и та же картина. Появляется эль–Неренн, работает, уходит с деньгами – облава.

– Впечатляет, – усмехнулась Хольте. – Неужели её никто не заподозрил?

– Бывало, – пожал плечами Тигарр. – Только они, знаете, не выживали. Прямо как здесь – несчастные случаи. Девица успела поработать в восемнадцати городах. Куда её только не заносило!

– Да, между прочим, – Виккер потёр глаза. – Она здорова. Исключительно здорова – кроме сбоя цикла, у неё ничего нет. Никаких болячек, никаких неприятностей. Про паразитов вы сами знаете – никогда не было. Ни снаружи, ни внутри. И зубы – ни у кого таких не видел. А питалась она, так скажем, неважно.

– Вы меня не разыгрываете? – Хольте встала. – Это всё правда?

Её собеседники переглянулись, кивнули.

– Сегодня мы зашли в салон – знаете, я уговорила её заказать нормальную, человеческую одежду. Она оказалась стотысячной клиенткой. Всё заказанное – бесплатно.

– Да, ей везёт, – кивнул инспектор. – Я и говорю – помогают ей. Так не бывает. Есть, правда, крупные неувязки – скажем, бегство из дома Рекенте. Но я ведь только начал расследование.

– – -

Эль–Неренн нечасто снились сны. И никогда они не были приятными.

В этот раз она «проснулась» там же, где заснула – свалилась. В небольшой комнатке для гостей, в доме инспектора Тигарра. Проснулась, услышав крик. Жалобный крик.

То, чем казалась комната во сне, удручающе походило на неё же в «настоящем» мире. Но ощущения не обманывали – это сон.

Вновь крик. Детский крик, удаляющийся. Эль–Неренн подбежала к двери (бегать во сне было одним удовольствием), распахнула её.

Зеркала. Повсюду – на стенах, зеркальный пол под ногами, зеркальный потолок. Стоило ненароком глянуть на своё отражение, как глаза словно пронзало раскалённой иглой – так было больно. Крик раздался вновь – крик смертельно испуганного человека, не знающего, где искать спасения.

Эль–Неренн узнала голос. Аголан Рекенте. Она уже слышала этот крик – раз или два девочке снились кошмары.

– Аголан! – крикнула она и эхо несколько раз вернуло крик – искажая, то усиливая, то ослабляя. Бежать было нелегко, зеркальный пол оказался скользким. Глаза резало страшно – и это не добавляло радости.

Крик приближается. И ещё звуки – медленные, тяжёлые шаги. Кто–то приближается. Неторопливо, неотвратимо.

Аголан оказалась за следующим углом. Сжалась в комочек в углу, закрыв глаза ладошками. Когда эль–Неренн появилась из–за угла, девочка отняла ладони и кинулась навстречу.

Шаги. Пол, стены дрожат, волны идут по зазеркалью, потрескивает потолок.

– Тихо, – шепнула эль–Неренн, прижимая к себе «находку». Девочка крепко обхватила её шею, бежать стало неудобно.

Поворот, ещё поворот. Проход… здесь был проход! Она пробегала мимо него!

Эль–Неренн повернула назад – тупик возник за поворотом.

Одно из зеркал на стене со звоном раскололось. Чернота показалась по ту сторону, ледяной ветер ворвался оттуда, сбивая дыхание, обжигая лицо. Шаги. За спиной. И что–то шевелится там, в черноте.

Грохот. Рушится вся стена за спиной. Эль–Неренн оттолкнулась и, не оборачиваясь, ринулась в черноту.

– – -

Она вскочила. Комната, где её уложили спать. В комнате царил полумрак – фонари на улице рассеивали мглу, свет просачивался сквозь шторы.

Одеваясь, эль–Неренн едва не разорвала тонкое, невесомое платье. В комнате становилось страшно, по–настоящему страшно. Она распахнула дверь и… едва не сшибла с ног Хольте.

– Что такое? – она схватила девушку за плечи. – Это я, Ньер. Что случилось?

Эль–Неренн прижала ладонь к лицу, стиснув зубы. Досчитала до пяти.

– Что–то приснилось?

Эль–Неренн кивнула.

– У меня плохие предчувствия, Хольте. Мне редко снятся сны. Аголан… что–то с Аголан Рекенте.

Хольте прищурилась.

– Должно случиться? Или уже случилось?

– Не знаю. Я… – эль–Неренн не сразу осознала, что говорит. – Я не уверена, что видела Аголан. Это могла быть Лас–Тесан.

Хольте резко развернулась, быстрым шагом направилась в гостиную. Я спала всего два часа, удивилась эль–Неренн, глянув на часы. А показалось – сутки.

– Всё в порядке, эль–Неренн? – Виккер взглянул ей в глаза. – Плохой сон?

– Инспектор, – Хольте взяла эль–Неренн за руку. – Кто охраняет Лас?

– У меня где–то записано. Что случилось, теарин?

– Я хочу с ними связаться. Пожалуйста. Это срочно.

Тигарр кивнул, взял телефон, отошёл к стеллажу, набрал номер.

– Вам что–то приснилось? – Виккер поднялся на ноги. – Что–то про Лас–Тесан?

– Или неё, или Аголан. Мне не нравятся такие сны, теариан.

Виккер молча извлёк свой телефон, некоторое время думал, прежде чем набрать номер.

– Там всё в по… – инспектор оглянулся, увидел Виккера, и понизил голос. – Нет оснований для беспокойства, Хольте. Но я попросил усилить бдительность.

– Беррон? – Виккер жестом попросил остальных замолчать. – Доброй ночи. Да, это Стайен. Нет, я не знаю, о чём вы говорили. Нет. У меня сообщение для госпожи ан Рекенте. Дело касается Аголан Рекенте.

Виккер поднял бокал, продолжая прижимать трубку к уху, допил то, что оставалось на донышке.

– Нет, я не знаю, где Аголан. Но у меня сведения из надёжных источников. Вам лучше узнать, что там происходит, побыстрее. Нет. Считайте это ответной любезностью.

Виккер спрятал трубку в карман и уселся.

– Что ещё за «ответная любезность»? – подозрительно воззрилась эль–Неренн.

– Я оставляю ему право трактовать мои слова, – усмехнулся Виккер. – Вероятно, он подумал, что я убедил вас продолжить разговор. Зачем мне его разубеждать?

– Если честно, – эль–Неренн оглянулась, – я страшно хочу есть. Так и не поужинали.

– Сейчас, – Хольте указала на оставшуюся нетронутой коробку. – Виккер, не поможете?

– – -

– Вы знаете, где я должна буду работать? – эль–Неренн подняла взгляд. Третий час ночи. Но спать не хотелось. Инспектор кивнул.

– Можете сказать?

– Официальное уведомление получите через неделю, – Тигарр с сожалением посмотрел на опустевшие бутылки. – Километров пятьдесят на восток. Семья Эверан. Их фамильное поместье.

– Это хорошее место, – высказалась Хольте. – Я слышала о них. Семья с давней историей.

– Как и Рекенте, – проворчала эль–Неренн.

– Я всё проверил несколько раз, – возразил Виккер. – Эль–Неренн, вы справитесь. Я постараюсь узнать как можно больше. К прислуге там относятся гораздо лучше.

– Я помогу тебе, – вызвалась Хольте. Подошла, присела рядом с креслом девушки, положила свою ладонь поверх её. – Знаешь, есть некоторый опыт. Маленькие женские хитрости, – произнесла она, понизив голос. – Научу тебя кое–чему. Очень помогает, поверь.

Эль–Неренн фыркнула, рассмеялась. Виккер скрыл улыбку.

– Хольте будет на связи, – инспектор постучал пальцами по столу. – Насколько я знаю, прислуге разрешается выезжать в город – три–четыре раза в месяц. Обязательно уведомляйте о каждой такой поездке – пользоваться телефоном там тоже разрешено.

– – -

Телефон. Виккер оторвался от атласа – они с Тигарром горячо обсуждали знаменитое морское сражение в бухте Тафрон, после которого власть Империи над всем экваториальным поясом стала неоспоримой. Эль–Неренн с интересом слушала. Хольте задремала в кресле.

– Стайен, – отозвался Виккер. – Да, Беррон, слушаю. Понятно. Рад, что успели. Нет, я не могу назвать вам источник. Мне не нужны неприятности с полицией.

Эль–Неренн встретилась взглядом с инспектором. Тот усмехнулся, отвёл взгляд.

– Передавайте мои лучшие пожелания, – Виккер кивнул. – Не за что. – Дал отбой и встал, приглаживая волосы на затылке.

– Полчаса назад на Аголан Рекенте было совершено покушение. Попытка покушения, – поправился он. – Двое нападавших задержаны, шестеро убиты в перестрелке. Наследница не пострадала.

Эль–Неренн кивнула, закрыла глаза. Инспектор заметил, что правая рука её сжата в кулак; цепочка свисала из него. Медальон, подарок Аголан.

– Ну что же, – Виккер оглядел собравшихся. – Совпадения продолжаются? Теперь дом Рекенте в долгу передо мной. Перед вами, конечно, – он взглянул в глаза эль–Неренн. – Но они этого пока не знают.

– Если им сказать, – эль–Неренн убрала медальон в кармашек. – Отстанут от меня?

Хольте отрицательно покачала головой.

– Не думаю, эль–Неренн, – Виккер развёл руками. – Беррон говорит далеко не всё. Простите мне эти слова, но если ан Рекенте хочет породниться со всеми Великими Домами – есть такое предположение – то это можно сделать иначе. Никого не похищая. Желающих будет с избытком – дом Рекенте очень богат.

– И все эти желающие – альбиносы? – усмехнулась эль–Неренн. – Виккер, всё время, пока я живу здесь, в республике, на меня смотрят, как на обезьяну в зоопарке. «Смотрите, она разговаривает!» – эль–Неренн раскрыла глаза пошире, произнося фразу неприятным пискливым голосом. Хольте рассмеялась.

– Альбиносы – вряд ли. Вы – первая, кого я встретил, – Виккер поклонился. – Я не хотел выяснять, отчего к вам проявляют такой интерес. На то есть много причин. Главная – я не знаю, к кому обратиться за помощью. Дом Рекенте не любит, когда интересуются его делами.

– Думаю, я могу как–то помочь, – Тигарр вступил в разговор. – Конечно, никаких обещаний. Никаких официальных запросов. Кроме того, потребуются деньги, много денег.

– Много? – эль–Неренн нехорошо улыбнулась, вновь вынула банковскую карточку. – Трёхсот тысяч хватит?

Тигарр рассмеялся.

– Да, неплохое применение деньгам. Хватит. Ещё и останется.

– А встречу с Аголан устроить тоже можно? – эль–Неренн оглянулась, поймала взгляд Хольте.

– Стойте! – инспектор поднял ладонь. – Это не шутки. Эль–Неренн, вы понимаете, что будет, если хотя бы намёк на подобное расследование просочится – сейчас?

Девушка подошла к нему вплотную.

– Но вы же можете, правда?

– Знаете, как это называется, эль–Неренн?

Девушка застенчиво улыбнулась.

– Ой, это такие страшные слова, инспектор. Только не вслух, прошу вас. Не пугайте меня.

Инспектор отвернулся, сделал несколько шагов в сторону окна и только там расхохотался. Едва не упал на пол, споткнувшись о стол.

– В гроб меня вгоните, – он вернулся в кресло. Эль–Неренн продолжала смотреть на него, выражением лица была сама невинность. – Никаких обещаний, эль–Неренн. Понимаете?

– Конечно, инспектор, – ответила девушка с жаром, – я ведь ничего и не просила.

8. Кнут и пояс

Поместье Эверан–Тиро оказалось огромным. Эль–Неренн думала, что её привезут в лучшем случае в большой дом – как было раньше, включая дом семьи Рекенте. Но здесь… высокий каменный забор тянулся и тянулся, местами из–за него выглядывали крыши строений.

Машина затормозила. Добрались. До города километров двадцать, не меньше.

Сопровождающий – мрачный пожилой служащий иммиграционной службы – молча выставил вещи девушки у небольшой дверцы в стене. Прикоснулся ладонью к панели селектора. Шепнул что–то в стену рядом с панелью – прилегающая к дверце часть стены осветилась.

– Вас встретят, – он взглянул в лицо подопечной, склонил голову. Та кивнула, выпрямилась. С формальностями покончено.

– Удачи, – впервые за всё время поездки он улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ. – Держитесь подальше от неприятностей. Виккер просил передать, чтобы вы не падали духом.

– Никогда, – она вновь кивнула. – Спасибо.

Машина мягко завелась и стремительно исчезла в сгущающемся сумраке. Но никто не торопился открывать дверцу вновь прибывшей. Эль–Неренн это не очень обеспокоило. В разных семьях настолько разные порядки, что…

Он повторяла, про себя, те правила, которые должна помнить. Всегда. То, чему обучала её Хольте последнюю неделю.

Минут через десять дверцу открыли. Вышли двое – несомненно, слуги – седовласый высокий старик и парень, на вид – её возраста. Ни улыбки, ничего – просто кивок. Парень вежливо взял её под локоть и указал, куда идти. Старик забрал её вещи – два больших чемодана. Всё, что рискнула взять с собой.

Как красиво вокруг!

Сумрак стремительно сгущался, но сад, через который пролегала дорожка, выглядел впечатляюще даже в сумраке.

* * *

Запахи накатывали волной. Когда она проходила медосмотр перед поездкой сюда, врач предупредил, что последствия пережитого будут проходить медленно. Что органы чувств долго ещё будут вести себя странно. Выдал какие–то таблетки. Признаться, эль–Неренн перестала доверять врачам. Особенно – после печального знакомства с личным врачом Рекенте…

Она тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Её провели в просторную комнату – два коридора, пять поворотов и три двери. Оставили одну, без единого намёка на то, чего и сколько ждать.

Девушка не сомневалась, что за ней наблюдают. Взгляд ощущался. Хотя ни звука, ни запаха чужого присутствия. Виккер позвонил прямо в машину, пока они ехали. «Будьте предельно осторожны», были его слова. Пятый раз, вновь подумала эль–Неренн. Должно повезти. Обязано. Столько мерзкого уже случилось за эти пять лет – на всю оставшуюся жизнь хватит.

Потолок возвышался метрах в пяти над головой. Высокие окна, с настоящим стеклом – пластик, видимо, не в почёте. Но и современный мир проник сюда: сигнализация, камеры слежения, а в саду – девушка была готова поклясться – росли два «электрических дерева».

Камин – настоящий – по правую руку. Над ним – коллекция холодного оружия. Флаг дома – над двумя старинными мечами. Каменный пол и единственная ковровая дорожка, взбирающаяся по ступеням – в дальней части комнаты. Прямо тронный зал, подумала девушка, стараясь не улыбаться. Точно.

Рядом со входом, в углу по левую руку, обнаружились три деревянных стула; угол слегка затенён. Подумав, эль–Неренн отошла туда, но садиться не стала. Воспоминания о четырёх предыдущих местах работы не угасли. Прислуге в таких помещениях не положено садиться, пока не велят. А не велят почти никогда.

Встала и принялась ждать. По полу скользил ощутимый сквозняк, «пробуждающееся» обоняние выхватывало оттенки домашних запахов.

Прошло не менее получаса (часы на каминной полке гулко пробили один раз), прежде чем отворилась дверь в дальнем конце комнаты и появилась высокая, пожилая женщина в одеянии, явно напоминающем флаг дома. Она мельком взглянула на эль–Неренн и, не говоря ни слова, опустилась в кресло рядом со входом. «Трон», мысленно назвала его девушка.

«Слуг не видно и не слышно».

Вошедшая взглянула на эль–Неренн и едва заметно поманила её рукой.

* * *

Эль–Неренн медленно подошла, так же медленно и церемонно опустилась на колено. Замерла, глядя в пол перед собой.

«Слуги не смеют смотреть в глаза».

– Приветствую вас в доме Эверан, – произнесла женщина и улыбнулась. Улыбка была холодной. – Можете подняться.

Эль–Неренн выполнила указание, продолжая держать голову склонённой.

– Я ознакомилась с вашим послужным списком, – продолжала женщина. Сейчас только эль–Неренн заметила на голове её тонкую диадему. Хозяйка дома. Как и большинство коренного населения Норвена, глава семьи Эверан оказалась бронзовокожей, черноволосой. Необычайно широкоплечей – для женщины. Лицо выдавало её возраст – за пятьдесят, как сказали эль–Неренн. Диадема была её единственным украшением, хотя дом не из бедных. – Бумагам я верю меньше, чем людям. Я намерена принять вас на работу, эль–Неренн, но вначале хотела бы задать несколько вопросов.

Эль–Неренн хранила молчание, не выдавала никаких эмоций. «Слугам незнакомы эмоции».

Хозяйка дома кивнула вновь.

– Эль–Неренн – детское имя. Можете ли вы назвать мне ваше настоящее имя, если оно есть?

– Прощу прощения, госпожа. Моя матушка не успела объявить моё настоящее имя.

– Но вы знаете его?

– Да, госпожа.

Женщина прикрыла глаза на несколько секунд.

– Судя по бумагам, вы родом с архипелага Тирр, – продолжила хозяйка дома.

– Да, госпожа. Я бежала оттуда пять с небольшим лет назад.

– Вы знаете, как много людей сейчас утверждают, что они – беженцы с Тирра?

– Да, госпожа. В полиции и иммиграционной службе моим словам не поверили.

– Но вы продолжаете утверждать, что вы родом с Тирра?

– Да, госпожа.

– Вы состоите в родстве с каким–нибудь из домов, что вели войну на Тирре?

– Не могу утверждать с уверенностью, госпожа. Я мало знала о том, кто мои родители. Меня воспитывали вдали от них.

Женщина кивнула в очередной раз и улыбнулась.

– Поступая к нам на работу, вы будете обязаны соблюдать множество правил, эль–Неренн. Сразу говорю, лёгкой работа не будет. Вы знаете, что будет, в случае, если я останусь вами недовольна?

– Да, госпожа. Я буду выслана из страны. Или останусь в исправительном учреждении, бессрочно.

– Вас это не пугает?

«Слуги не знают слова „Нет“».

Эль–Неренн выпрямилась, улыбнулась, взглянула в лицо собеседнице. Не в глаза – в лицо.

– Я отучилась бояться жизни, госпожа. Я уверена, что справлюсь.

– Почему?

– Я приношу удачу тем, кто улыбается мне, госпожа. Так говорила моя мама.

Хозяйка дома улыбнулась шире, уже дружелюбно и тепло.

– Что ещё говорила ваша мама?

– Что нерадивый слуга не может стать хорошим хозяином, госпожа.

Хозяйка дома встала.

– Я принимаю вас на работу, эль–Неренн. Если вы согласны работать здесь, встаньте по правую руку от меня. – Она извлекла из кармана колокольчик и позвонила. Звук показался слишком тихим, чтобы его кто–нибудь заметил.

Эль–Неренн встала по правую руку от новой хозяйки. Через несколько секунд в комнату вошла служанка – девочка едва ли десяти лет от роду. Тоже родом из этих мест – бронзовая кожа, чёрные волосы, глубоко посаженные тёмно–зелёные глаза. Она неторопливо приблизилась к хозяйке и замерла, почтительно глядя ей в лицо.

– Тимо, – обратилась хозяйка дома. – Это наша новая служанка, эль–Неренн. Пригласи сюда теарин Леронн. Распорядись относительно комнаты для эль–Неренн. После того, как она произнесёт Touan–es–Mithar, ты покажешь ей дом.

Девочка слегка поклонилась, метнула испуганный взгляд на вновь прибывшую. Убедившись, что других указаний не будет, она быстрым шагом подошла к боковой двери (рядом с камином) и исчезла за ней.

Обе оставшихся замерли, словно не замечая присутствия друг друга.

* * *

– Вам доводилось произносить Touan–es–Mithar?

«Слуги не знают слова „Нет“».

– Вряд ли, госпожа.

– Вы знакомы с языком альвари?

– Очень смутно, госпожа. Не было возможности выучиться.

Хозяйка кивнула, так и не повернув головы к собеседнице.

– В этом доме за всё отвечает старшая из прислуги, теарин Леронн. Вы подчиняетесь ей во всём. Всегда. Мои распоряжения – на первом месте, но я редко вмешиваюсь в дела прислуги. Помните: только я могу отменить приказание теарин. Никто больше.

Эль–Неренн кивнула.

– Я поняла, госпожа.

– Touan–es–Mithar – формула, которую обязаны произнести те, кто нанимается в слуги. Не пытайтесь воспринимать её буквально. Всё, что она обязывает вас делать – подчиняться мне и старшей.

Эль–Неренн кивнула вновь.

– Остальное вам расскажут.

Из боковой двери появилась уже знакомая эль–Неренн девочка – Тимо – и старшая, теарин Леронн. Последняя на вид казалась ровесницей эль–Неренн. Чем–то походила внешне – светловолосая, высокого роста, уверенное выражение лица, тёмные глаза, почти белая кожа.

Одеяние старшей притягивало взгляд. То же светло–зелёное платье, что и на Тимо – но с красным воротником, красным широким поясом. Кнут, свёрнутый кольцом, был пристёгнут к поясу справа – и кнутом этим, похоже, пользовались часто. Множество кармашков – вряд ли украшения. Золотистый шнурок свисал с одного из них. Светло–зелёная шапочка с красным же шариком на макушке. Старшая взглянула на вновь прибывшую, не выдавая никаких эмоций, медленно и низко поклонилась хозяйке дома. Девочка сделала то же самое.

– Эль–Неренн поступает в ваше распоряжение, теарин. Приступит к работе с понедельника. Пусть Тимо ознакомит её с тем, как мы живём.

Старшая кивнула и взглянула в глаза эль–Неренн. Та выдержала взгляд, хотя…

«Слуги не смеют смотреть в глаза».

Старшая едва заметно усмехнулась.

– Тимо, – хозяйка дома взглянула на девочку, та вновь поклонилась. – Эль–Неренн не знает Touan–es–Mithar. Помоги ей.

Девочка выступила вперёд и поманила новенькую к себе. Эль–Неренн подошла, остановившись в двух шагах от старшей. Та не меняла выражения лица. Тимо встала слева от эль–Неренн.

– Опустись на правое колено, – шепнула она и опустилась первой.

Эль–Неренн повиновалась, не меняя выражения лица. Старшая не отводила взгляда от её глаз.

– Повторяй за мной, – приказала девочка (явно напуганная тем, что находилась рядом с альбиноской) и принялась медленно и тщательно выговаривать слова на мало знакомом языке. Эль–Неренн постаралась воспроизвести всё в точности, включая интонации.

Старшая шагнула вперёд и, сняв перчатку, прикоснулась кончиками среднего и безымянного пальца ко лбу эль–Неренн.

– Можешь встать, – сообщила Тимо. Встала первой и сделала шаг в сторону.

– Добро пожаловать в дом Эверан, – старшая впервые заговорила. Голос оказался высоким. Ей лет двадцать, не больше, поняла эль–Неренн. Когда успела дорасти до старшей? Служит здесь с рождения?

Эль–Неренн склонила голову, ожидая продолжения. Старшая кивнула.

– Тимо проводит тебя, – старшая вручила вновь нанятой золотистый шнурок – похожий на тот, что был у самой. – Она всё объяснит. Завтра я вызову тебя, а до тех пор отдыхай.

– Могу я спросить, теарин? – вежливо поинтересовалась эль–Неренн и старшая иронически улыбнулась, кивнула. – Почему я приступаю к работе только с понедельника?

– Не терпится? – старшая взглянула в лицо Тимо, что–то шепнула той. – Ещё не обрадуешься. Вначале тебе всё покажут, всё расскажут. Правил не слишком много, но соблюдают их строго. Это, – она прикоснулась к кнуту, – не для украшения. Ясно?

– Ясно, теарин, – кивнула эль–Неренн. После карцера в «зверинце» кнутом ты меня не испугаешь, подумала она.

– Тимо тебя проводит, – старшая указала направление. – Отдыхай, пока можешь.

И удалилась – в ту же дверь, в которую, похоже, вышла хозяйка дома. Эль–Неренн осознала, что та покинула их, едва только формула была произнесена.

– Нам сюда, – шепнула Тимо, потянув девушку за рукав. – Не смотри по сторонам, здесь не положено.

– Слушаюсь, – эль–Неренн с трудом скрыла улыбку. Девочка, похоже, очень гордилась отведённой ей ролью и исполняла её совершенно серьёзно.

* * *

Просыпаться долго не хотелось. А вставать хотелось и того меньше.

Звуки жилого дома. Слабые, но явственные. Солнце давно уже встало, осознала эль–Неренн. Запахи… старый дом, много людей. В этой комнате долгое время никто не жил. Эль–Неренн медленно потянулась… восхитительно.

Послезавтра начинается служба. Стоило подумать об этом, и настроение оказалось испорченным. Полгода, эль–Неренн. Сто пятьдесят шесть дней. Семь месяцев. «Вы справитесь», сказал Виккер. Ему легко это было говорить.

Как я устала прислуживать, подумала эль–Неренн. Последнюю неделю «свободы» она успела привыкнуть к тому, как можно жить, когда тебе не угрожает высылка – и новые поиски того, где, как и зачем жить…

Кто–то в комнате. А, это Тимо. Интересно. Почему она у меня?

Эль–Неренн приоткрыла глаза. Девочка стояла, на цыпочках, у книжной полки, с любопытством глядя на расставленные там книги – энциклопедия, «Чудеса мира», издана в начале прошлого века. Отец собирал её, отыскивая разрозненные тома. Рядом – три тома «Легенд и мифов древнего мира». И ещё кое–что. Не смогла удержаться, взяла с собой. Читать здесь не возбраняется – было бы время читать.

– Интересно? – эль–Неренн спросила громко, прикрыв глаза. – Любишь читать?

– Ой! – девочка подпрыгнула. – Я разбудила тебя?

– Нет, – эль–Неренн уселась в постели. – Почему ты здесь? Мне пора вставать?

Девочка опустила голову.

– Я постучала… ты разрешила войти. И снова уснула. Я хотела уйти, – девочка оглянулась на книжную полку. – Я ничего не трогала!

Трогала, поняла эль–Неренн, скрывая улыбку. Но всего лишь трогала. Любопытная…

– Вот твоя одежда, – Тимо указала на кресло. – Я буду за дверью. Позови, я помогу тебе одеться.

И убежала. Дверь затворила тихо.

Эль–Неренн глянула на кресло и покачала головой. Это всё нужно надеть? Да, тут без помощи не справиться. Как просто было в доме Рекенте – кроме серого пояса с гербом дома и такой же шапочки, не было никаких особенных ограничений на одежду. В границах приличий, конечно.