Текст книги "Пчела Циния, её сёстры и племянницы"

Автор книги: Константин Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Константин Рыжов
Пчела Циния, её сёстры и племянницы

– Итак, правила поведения молодой пчелы… – Кассандра вздохнула. – Запомни хорошенько: каждая пчела должна во всем походить на других пчел, а мысли и дела всех пчел всегда направлены на общее благо! Устройство пчелиного государства самое лучшее в мире…

В. Бонзельс «Пчела Майя и ее приключения»

Пролог

Жила-была одна пчелиная семья.

Гнездом для нее служило просторное дупло в стволе высокого и толстого дерева. Если бы мы смогли проникнуть через узкий проход (его называют летком), то увидели бы настоящий пчелиный город. Только вместо домов здесь соты, вылепленные из воска. Каждый сот состоит из множества небольших комнаток, или ячеек. Часть из них пчелы используют для хранения своих запасов – сладкого душистого меда и перги (ее называют еще «пчелиным хлебом»). А в других ячейках у них устроены детские сады – здесь выращивают личинок, которые, превратятся потом во взрослых пчел. И хотя стенки ячеек очень тонкие, все это сооружение только на вид кажется хрупким. Каждый сот сверху надежно приварен к куполу дупла, а кроме того, прикреплен во многих местах к его стенкам. Пространство между сотами служит пчелам улочками. Устраивают пчелы также переходы с одного сота на другой – переулочки, мостики и перемычки. Окажись мы с вами в этом городе не сразу бы сориентировались, куда нам идти, что и где в нем расположено. Но пчелки, конечно, прекрасно во всем разбираются. Хозяйство у них большое, работы много. Однако везде царит образцовый порядок, у всех свои обязанности.

На первый взгляд, обитатели гнезда кажутся одинаковыми. У каждого – серо-бурая грудка, покрытая пушистыми волосками, остренькое брюшко из темных и светлых члеников (из-за чего оно кажется полосатым, как тельняшка). На грудке с боков расположены четыре крылышка, а внизу – шесть ножек. На голове у каждой пчелы два больших глаза и пара усиков (эти усики служат для ощупывания предметов и для улавливания запахов, то есть работают одновременно как человеческий нос и как кончики пальцев).

Всем известно, что пчелки любят лакомиться сладким нектаром. Они добывают его из чашечек цветов при помощи длинного хоботка. Но не все знают, что они питаются также цветочной пыльцой. Поэтому в придачу к хоботку у пчел есть сильные челюсти. С их помощью пчелки измельчают твердую пищу. Кроме того, челюсти необходимы им как рабочий инструмент. Они незаменимы, когда надо что-нибудь прогрызть, соскоблить, размять или поддержать.

Впрочем, схожесть, о которой мы говорим, имеет свои пределы. Присмотревшись, вы бы сразу обратили внимание, что одна из пчел явно крупнее других. Она выделяется своим длинным и стройным брюшком. Люди обычно называют ее царицей, а пчеловоды – маткой. И это не случайно, потому что она и в самом деле приходится единственной матерью всей огромной пчелиной семье. И детей у царицы не двое и не трое. И даже не сотня. Их в гнезде несколько десятков тысяч! По человеческим меркам столько живет в совсем не маленьком городе. Только где в человеческом мире отыщется город, все жители которого приходятся друг другу братьями и сестрами? А у пчел это обычное дело.

Пчелок с толстым, неуклюжим телом и особенно крупными глазами называют трутнями. В отличие от остальных, у них нет никаких особенных обязанностей. Так что никто не мешает им предаваться самой что ни на есть безмятежной праздности. Однако основную массу населения составляют рабочие пчелы. Рабочими их называют, конечно, не случайно. Ведь именно они нянчатся с личинками и заботятся о благоустройстве – все везде ремонтируют, чистят и убирают. Они же строят соты и отважно защищают свое жилище, когда в этом возникает надобность. И пропитание для всей семьи тоже добывают рабочие пчелы.

Глава первая

Едва появилось на небе солнышко, в пчелином городе начался обычный трудовой день. Надо вам сказать, что работа, выполняемая любой пчелой, напрямую зависит от ее возраста. Сначала у нее одни обязанности перед семьей, а потом им на смену приходят совсем другие.

Так вот, в то солнечное утро, с которого начинается наш рассказ, самые старшие отправились на луг за нектаром и цветочной пыльцой. Те, что помладше несли стражу у летка. Кто-то взялся за перестройку сот, а кто-то принимал у сборщиц их добычу и распределял ее по складским ячейкам. Молодые пчелки нянчились в детском саду с маленькими личинками, юные – старательно вычищали старые ячейки. Ну, а те, что были младше всех, сидели на уроках в школе… Да-да, не удивляйтесь, у пчел тоже есть своя школа. Правда учатся они совсем недолго. Да и предметы в пчелиной школе не такие, как у людей. Учителя не обучают чтению и письму, потому что никаких книжек и тетрадок здесь нет. Но зато они рассказывают о цветах, о нектаре, о меде, о хищных пауках и насекомых. Еще один важный предмет – занятия по ориентированию. Каждому ясно – если пчелка не научится определять свое местоположение, сообразуясь с положением на небе солнца, она не сумеет найти дорогу обратно в свой дом. Можно представить, какая незавидная судьба ее ждет!

Теперь, когда вы все это узнали, самое время заглянуть в пчелиную школу. Слышите резкое жужжание? Его издает дежурная пчела. И означает оно, что очередной урок подошел к концу. Пользуясь переменой, ученицы собрались на восковой площадке, игравшей роль школьной рекреации. В одно мгновение здесь сделалось необычайно тесно и шумно. Пчелки стояли, тесно прижавшись головками и оживленно обменивались последними новостями. В общении им помогали усики, передние ножки и даже прозрачные, покрытые редкими жилками крылышки. Впрочем, шумом и теснотой пчел не смутишь. Об этом вам расскажет каждый, кто хоть раз слышал, как гудит пчелиный улей. Да и во всем остальном переменка в пчелиной школе мало чем отличается от переменки в любой другой. Ученицы прихорашивались, закусывали и беззаботно болтали о разных разностях. В этот шум и гам вплетался иногда низкий голос старосты Камассии.

– Напоминаю! – жужжала она, медленно перемещаясь от одной группы учениц к другой, – после уроков идем вместе с госпожой Кливией на экскурсию в Третий сот. Всем быть обязательно!

Госпожа Кливия была наставницей полудюжины пчелок-сестричек, обучавшихся в одном классе. Она только что появилась среди своих воспитанниц, и вид у нее был не очень довольный.

– Не забудьте про уборку, – сказала она. – Кто сегодня дежурный?

– Циния, – сообщила староста Камассия.

– Циния? – госпожа Кливия остановилась. – А где она, кстати? Я почему-то не видела, как она уходила с урока.

Услышав про Цинию, ученицы дружно загудели.

– Вы потому ее и не видели, – заметила одна из них, что Цинии на уроке не было.

– Не было? Что это значит, Бегония? – строго спросила госпожа Кливия.

– А то и значит, что она на нем не появлялась. Циния ведь у нас та еще персона. Что ей какой-то там урок по цветоведению?

– Конечно, – подхватила другая ученица. – Она не раз мне говорила, что наши уроки – чепуха и пустая трата времени.

– Она так говорила? Ты ничего не путаешь, Азалия? – сердито прожужжала госпожа-наставница.

– Это действительно так, – поддержала Камассия. – Я тоже слышала от Цинии что-то подобное.

– И я! И я! И я! – загалдели другие ученицы. Видно было, что защищать отсутствующую Цинию здесь никто не собирался.

– Ладно! – оборвала их Кливия. – Я с этим разберусь. Кто мне скажет, где я могу ее найти?

– Кто же знает? – протянула Бегония. – Она ведь вечно занимается всякими глупостями. Разве за ней уследишь?

– Неужели никто не видел, куда она отправилась?

– Мне кажется, я видела ее перед уроком с трутнем Фикусом, – сообщила маленькая пчелка по имени Калатея.

– С трутнем? – воскликнула Кливия таким голосом, словно ей сообщили о какой-то серьезной проделке. Хотя, если подумать, так оно и было. Воспитанной рабочей пчеле нечего делать в компании трутней. Ничему хорошему эти бездельники научить ее не могут.

– И куда они могли пойти?

– Да куда угодно! – вставила Бегония. – Вы что, Цинию не знаете? Она постоянно оказывается там, куда ее никто не звал и, где ей вообще находиться не положено. А ты, что скажешь, Анемона? – обратилась она к одной из пчелок. – Ты должна знать, ведь вы с Цинией вроде как подруги?

– Это не так, – возразила Анемона. – Но краем уха я слышала, что Циния уговаривала Фикуса отправиться к летку.

– Час от часу не легче! – возмутилась Кливия.

В это время разнеслось резкое жужжание дежурной пчелы. Перемена подошла к концу.

– Всем отправляться на урок! – провозгласила госпожа наставница.

Пчелки стали послушно расходиться.

– Кажется, Циния всерьез достала нашу Кли-Кли, – шепнула Азалия Бегонии. – Как думаешь, ее накажут?

– Можешь не сомневаться! Сегодня ей влетит по первое число!

Глава вторая

Дождавшись, когда площадка опустеет, Кливия нырнула в ближайшую ячейку. Эта ячейка не имела дна. Госпожа наставница протиснулась сквозь нее и оказалась на противоположной стороне сота, где пролегала одна из центральных улиц города. Пчелы ползли по ней бесконечным потоком сверху вниз. У них над головами тянулся параллельный сот. Точно такой же поток двигался по нему снизу вверх. Между сотами был перекинут восковой мостик. Кливия перебралась по нему на соседнюю сторону и вновь нырнула в узкий тоннель. Так она делала несколько раз, пока не оказалась на внешней стороне Первого сота. Того самого, что находился ближе всего к летку. Теперь ей оставалось только спуститься вниз.

Леток одно из самых оживленных мест в гнезде. Здесь всегда можно встретить множество пчел. Почти каждую секунду на ветку перед щелью, ведущей внутрь дупла, опускалась пчела-сборщица, нагруженная добычей. Кто-то может спросить: как же это пчелы могут доставлять в гнездо собранный нектар и пыльцу? Ведь у них нет при себе ни бидонов, ни хозяйственных сумок. На самом деле у рабочих пчел есть кое-что получше! Нектар, который они высасывают из цветка, попадает не в желудок, а в специальную полость перед ним. Это медовый зобик. Его можно сравнить с персональным бидончиком или чемоданчиком. Именно в нем каждая пчела доставляет собранный нектар в родное гнездо. Кроме того, у пчелок на каждой из задних ножек с внешней стороны есть слегка вогнутая поверхность, ограниченная длинными волосками, – своеобразная «корзиночка». В ней они переносят собранную пыльцу.

Прибывших с луга сборщиц у летка прежде других встречали бдительные стражницы. Только убедившись, что перед ними своя, а не чужая пчела, они пропускали ее внутрь. Тут к сборщице устремлялись молодые пчелы-приемщицы. Им она и сдавала свой нектар и свою пыльцу. А те отправлялись с ношей на склад. Таким образом работницы не тратили лишнего времени и могли совершать в течение дня больше вылетов.

Добравшись до места, Кливия стала оглядываться по сторонам и вскоре обнаружила прогульщицу. На пару со своим дружком-трутнем она бродила за спинами стражниц и старалась выглянуть из гнезда наружу. Увы, ничего интересного Циния отсюда увидеть не могла и потому с завистью провожала взглядом каждую улетавшую пчелу. Госпожа наставница стала пробираться к ней сквозь толпу приемщиц. Подойдя поближе, она услышала, как Циния возбужденно жужжала трутню:

– Ах, Фикус, как надоели мне эти школьные уроки! Чем слушать о цветах в тысячу раз лучше увидеть их хотя бы издалека своими глазами. Как не терпится мне, опуститься на лепесток цветка и ощутить на язычке вкус нектара! А что ты обо всем этом думаешь?

Однако Фикус не успел ответить, потому что как раз в это время Кливия подошла сзади к Цинии и сердито дернуло ее за прозрачное крылышко.

Пчелка быстро обернулась и, увидев наставницу, сильно смутилась.

– О, госпожа Кливия, – произнесла она упавшим голосом, – вы здесь?

– Ступайте за мной! – сердито прожужжала старшая пчела.

– Но…

– Марш без всяких разговоров!

Ученикам пришлось подчиниться. Часть пути наставница хранила грозное молчание, но потом, решив, что провинившаяся прониклась сознанием своей вины, принялась ее отчитывать:

– Циния!

– Да, госпожа?

– У меня просто нет слов от возмущения! – гудела Кливия. – Ты прогуливаешь уроки, ты не выполняешь своих обязанностей дежурной, ты самовольно отправляешься в такие места, где особы твоего возраста вообще не должны находиться без присмотра взрослых! Как все это понимать?

– Госпожа, – попыталась оправдаться Циния, – вы так интересно рассказывали нам в пошлый раз о прекрасном цветущем луге, о голубом небе, о ярком солнышке, что мне захотелось взглянуть на них хотя бы одним глазком! Мне так захотелось этого, что я ничего не могла с собой поделать.

– Ничего не могла с собой поделать? – грозно повторила Кливия. – Что ты, голубушка, о себе возомнила? Чем болтаться неизвестно где, лучше бы подумала о том, как выполнять свои прямые обязанности. А в чем состоят твои обязанности? Во-первых, ты должна хорошо учиться! Учиться тому, что должна знать каждая рабочая пчела! А во-вторых, ты должна помогать сестрам во время уборки.

– Но госпожа Кливия, – напомнила Циния, – сестры берутся за уборку после уроков. Я рассчитывала вернуться к этому времени.

– А на уроке цветоведения занимались повторением, – вставил Фикус. – Цинии там нечего было делать. Госпожа Малопа не раз говорила, что она уже усвоила всю программу.

Но Фикус зря старался, приводя свои доводы. Госпожа наставница сделала вид, что не замечает его. А Цинии она сердито сказала:

– Ты самовольно нарушила школьные правила и будешь за это наказана! Никому не позволено прогуливать уроки. Выходить за пределы гнезда пчелам твоего возраста запрещено. И ты знаешь об этом не хуже меня.

Когда они добрались до школы, Фикус помахал Цинии крылышком и хотел отправиться по своим делам. Тут Кливия соблаговолила наконец его заметить.

– Трутень Фикус! – строго предупредила она, – не думай, что твоя дерзость останется без последствий. Я обязательно сообщу кому следует о возмутительных нарушениях дисциплины, которые ты себе позволяешь.

– Сообщайте, госпожа наставница, – рассеянно произнес Фикус, – делайте так, как вы считаете нужным.

И он исчез. Циния только тихонечко усмехнулась. Они оба понимали, что угроза Кливии ровным счетом ничего не значила и не могла иметь для Фикуса никаких серьезных последствий. Порядки, царившие в школе трутней, были прямо противоположны тем, что установились в школе рабочих пчел. Никто с них строго не спрашивал, и никто не интересовался их успехами. Школьное начальство не особенно следило даже за тем, посещают их ученики занятия или нет. И эта безнаказанность совсем не шла трутням на пользу. Некоторые из них так распускались, что вообще забрасывали учение и целыми днями болтались без всякого дела. А иные позволяли себе по-настоящему возмутительные поступки – взламывали ячейки с медом и бессовестно объедались им. Правда нельзя сказать, что эти вольности оставались для них без последствий. По приказу царицы рабочие пчелы строго следили за своими кладовыми и, случалось, что нарушители получали от них порядочную взбучку. Но это ни в коей мере не меняло их поведения. Однако Фикус никогда себе подобных вольностей не позволял. И если бы госпожа Кливия имела хотя бы маленькую толику справедливости, она бы признала, что Фикус, порядочный и серьезный трутень: вежливый, предупредительный и очень умный.

Дежурная пчела как раз известила об окончании урока. Сестры Цинии под предводительством старосты Камассии уже ожидали свою наставницу. Подойдя к ним, та внушительно произнесла:

– Циния!

– Я здесь госпожа, – отозвалась нарушительница порядка.

– Сейчас мы отправляемся на экскурсию. А после ты вернешься и уберешься в классных ячейках. А в наказание за свой возмутительный проступок сделаешь уборку также в ячейках младших сестер.

– Хорошо, госпожа.

– И пожалуйста, обойдись без своих обычных фокусов! Я все потом проверю. Ты поняла?

– Поняла, госпожа, – уныло произнесла Циния.

Сестры с видимым удовольствием наблюдали за разносом, который учинила ей старшая пчела. Они и сами готовы были принять в нем участие. Впрочем, слишком «наседать» на Цинию у них никогда не получалось. Язычок у нее был острый и она очень даже могла за себя постоять.

– Циния, – сказала Калатея, – когда примешься за работу, не забудь почистить ячейки под потолком, а то малышки до них не достают.

– Не волнуйся, все сделаю как надо – отвечала Циния, – я ведь не такая коротышка, как ты.

– Надеюсь ты постараешься, – вставила Азалия. – Будет плохо, если госпожа Кливия найдет какие-нибудь недоработки.

– А откуда она о них узнает? Уж не от тебя ли?

– Прекратите этот галдеж! – одернула воспитанниц наставница. – Ступайте молча за мной и ведите себя прилично, чтобы мне не было за вас стыдно.

Кливия вновь проползла сквозь ячейку без дна на противоположную сторону сота. Ученицы последовали за ней. Циния была последней. Ей было очень грустно. И не только из-за наказания. Злорадство сестер ее тоже тяготило, хотя она никогда бы в этом не призналась. «И почему меня никто не любит?» – не раз уже задавалась она вопросом. На самом деле причина нерасположения к ней лежала на поверхности и не надо было обладать большой проницательностью, чтобы ее увидеть. Как-то так получилось, что с самого своего рождения Циния была «не такая, как все». Игры сестер, их детские тайны, интересы, увлечения и стремления совершенно ее не занимали. Сама не зная почему, она находила их мелочными и наивными. И действительно, мирок рабочих пчел достаточно узок. Они целиком погружены в заботу о своем гнезде, которое представляется им центром мироздания. А все, что находится за пределами гнезда, они воспринимают только как приложение к нему. Но Циния, сама не зная почему, имела тягу именно к этому, далекому и «запредельному». И поскольку вокруг не оказалось никого, с кем бы она могла поговорить на интересующую ее тему, наша пчелка искала друзей в другом месте. Так уж получилось, что из всех ее знакомых один только Фикус думал и чувствовал также как она. Конечно, будь Циния чуточку хитрее, она могла бы притворяться, изображать интерес, хотя его на самом деле не было. Но как раз притворство было Цинии совершенно чуждо. Обычно она говорила то, что думала. Стоило ли удивляться, что все считали ее «странной» или того хуже – «гордячкой» и «зазнайкой»?

Глава третья

Добравшись до Третьего сота, госпожа Кливия остановилась рядом с ячейками, в которых несколько пчелок занимались приготовлением перги.

– Итак, – сказала она, – проверим, как вы усвоили вчерашний урок. Скажи мне, Анемона, из чего пчелы делают пергу?

– Из пыльцы цветов, госпожа.

– А где цветы прячут свою пыльцу, Циния?

– В тычинках, госпожа. Каждая тычинка заканчивается маленькой подушечкой. В них пыльца и храниться. Едва коснешься подушечки, как пыльца просыпается как пудра прямо на пчелку, прилетевшую в цветок за нектаром.

– Все верно, – подтвердила Кливия. – А потом сборщица счищает с себя пыльцу, скатывает в маленький комочек, смачивает ее нектаром, приносит в гнездо и передает приемщице. А что происходит с пыльцой дальше, мы как раз сейчас и наблюдаем.

Действительно, прямо на их глазах пчелки-приемщицы быстро наполнили пустую ячейку разноцветными комочками. Пыльца, собранная с разных цветков, переливалась всеми цветами радуги. Когда в ячейке больше не осталось места, одна из пчелок старательно утрамбовала содержимое своей головой.

– Теперь, – продолжала рассказ наставница, – можно приготовить пергу. Для этого пыльцу заливают медом. Так получается тесто для наших любимых хлебцев. Но чтобы тесто превратилось в пергу, требуется выдержать его некоторое время в тепле и дать как следует перебродить. В результате получается вкусное и питательное кушание, которое вы впервые попробовали, когда были еще слепыми личинками.

– Обожаю пергу! – прошептала маленькая Калатея. – Ничего вкуснее в жизни не пробовала.

– Так ты еще ничего и не видела, кроме классной ячейки, – заметила Циния.

– А теперь идем дальше, – объявила Кливия. – Узнаете, как мы пчелы готовим мед.

Они поднялись по соту к другому ряду ячеек, где так же трудились приемщицы.

– Расскажи нам, Бегония, – велела наставница, – из чего обычно делают мед?

– Из нектара, госпожа.

– А что такое нектар?

– Сладкий сок, укрытый в глубине цветка.

– Действительно, это так. Многие насекомые питаются нектаром и умеют его высасывать. Но только мы, пчелы, да еще, пожалуй, шмели, научились превращать нектар в мед. Это великое искусство недоступно больше никому! Взгляните на пчелок, ваших старших сестер. Они как раз заняты приготовлением меда.

Каждая из приемщиц, на которых указала госпожа наставница, держала перед ртом маленькую янтарную капельку.

– Благодаря дыханию, – продолжала Кливия, – из нектара испаряется большая часть воды, и остается густой сироп. После этого капельку подвешивают в открытой ячейке для последующего усыхания. Когда сироп еще больше загустеет, он через несколько дней превращается в мед. Мы можем хранить его на протяжении долгого времени. Мед не забродит и не испортится. Но не подумайте, что кто-то другой, подышав на нектар, сумеет сделать его медом! Для того, чтобы все вышло как надо, нектар обязательно должен побывать в пчелином зобике. А теперь скажи мне, Азалия, для чего нам необходим мед?

– Чтобы его есть, госпожа, для чего же еще?

– Не думаю, что этот ответ можно считать исчерпывающим. Кто-нибудь сможет дополнить? Например, ты, Камассия?

– Мне нечего добавить, госпожа, – призналась староста.

– Я, я могу добавить! – сказала Циния. – Мед нужен нам для того, чтобы быть сильными и выносливыми. Благодаря ему мы можем улетать далеко от гнезда, переносить большие тяжести. И наконец, благодаря меду мы можем не бояться холода.

– Верный ответ, – согласилась наставница. – Вы, юные пчелки, родились весной и не знаете, что такое холодная зима! Но я гораздо старше вас и поэтому видела намного больше. Зимой в лесу становится так холодно, что вода превращается в белый скрипучий порошок, называемый снегом. Снег засыпает всю землю, не остается ни травы, ни цветов. Даже листьев на деревьях нет, потому что они не выносят холода и опадают. Мороз пробирается всюду, насквозь промерзают и стволы деревьев. Лишь в нашем запечатанном дупле также тепло, как летом! Вы спросите, почему? Потому что каждая пчелка ест мед. Когда она обмахивает себя крыльями, то благодаря меду начинает испускать тепло. И она такая горячая, что согревает воздух вокруг себя. Ваши личинки вышли из яичек, когда на ветках этого дерева еще лежал снег. Но мы согревали вас своим теплом, и вы стали такими, какие сейчас. Вот что такое мед! Вот почему он нам так нужен!

Юные ученицы, забыв обо всем, слушали рассказ наставницы. Неожиданно из верхней части сота до них донеслось громкое жужжание. С чего бы это? Все с любопытством стали всматриваться вдаль. Ведь внутри дупла, как вы сами понимаете, никаких ламп нет, и там достаточно темно. Оказалось, что неподалеку зачем-то собралось множество пчел. Все они были очень возбуждены: глухо гудели, махали крылышками и даже запрыгивали друг другу на спину.

– Это царица! – воскликнула Кливия. – Повернитесь и приветствуйте нашу матушку. Быстрее!

Впрочем, пчелки не нуждались ни в каком понукании. Они были еще очень молоды и никогда прежде не видели свою матушку, хотя постоянно о ней слышали. Теперь они смотрели на нее во все глаза. Царица Розалинда выглядела весьма внушительно, даже если забыть про окружавшую ее пышную свиту. Она была гораздо крупнее своих дочерей. Ее отличали короткие блестящие крылышки, большая величественная голова и длинное острое брюшко с яйцекладом, которое она с важностью влекла за собой. Это брюшко было окружено в пчелиной семье особенным вниманием и почитанием. Ведь все тысячи проживавших теперь в гнезде пчел именно из него появились когда-то на свет в виде крохотных яичек. И десятки тысяч тех пчел, что жили до них, тоже когда-то вышли из яичек, отложенных царицей Розалиндой. Равным счетом, как и те, что появятся позже. Ведь царицы в пчелиных семьях живут удивительно долго. На протяжении их жизни успевают смениться несколько поколений рабочих пчел и трутней.

Все эти мысли быстро пронеслись в головке Цинии, пока она наблюдала за важной поступью своей матушки. А вслед за мыслями появился неожиданный вопрос.

– Послушайте, госпожа наставница, – спросила Циния. – Вы не раз рассказывали, что все наши пчелки появились на свет из яичек царицы Розалинды.

– Совершенно верно.

– А новая молодая царица тоже появится из ее яичка?

– Разумеется, из ее. Ты могла бы и сама об этом догадаться, если бы чуть-чуть подумала.

– И она родится, когда матушка Розалинда сама этого захочет или как?

Кливия строго посмотрела на ученицу, а потом отчеканила:

– Запомни раз и навсегда: спрашивать о молодой царице пока жива и здравствует старая – это верх неприличия! Никогда больше не позволяй себе таких вольностей! Ты поняла меня?

– Поняла, госпожа, – пролепетала Циния. Она, конечно, не ожидала, что на простой вопрос последует такая отповедь!

Сестры, наблюдая за этим разносом, тихо пересмеивались. Сами они никогда бы не стали интересоваться подобными вещами. Между тем Розалинда скрылась вдали. Сумятица улеглась.

– Экскурсия окончена, – объявила Кливия. – Все свободны, а ты, Циния, отправляйся в класс…

Цинии пришлось изрядно повозиться, прежде чем она убралась во всех классных ячейках. Потом она отнесла сор на обочину дорожки. Там его должны были подобрать уличные подметальщицы. Циния хотела уже отправиться в общежитие, где обычно ночевала вместе с сестрами-одноклассницами, но тут увидела компанию трутней. Большие, черные и мохнатые, они вразвалку шагали по дорожке и громко трубили в свои короткие хоботки. В одном из проходивших Циния узнала Фикуса и радостно его окликнула.

– А я сегодня царицу видела, – похвасталась она. И рассказала про экскурсию на Третий сот и про все, что за ней последовало. В заключении упомянула и про вопрос, что задала наставнице.

– Представляешь, – сказала она, – Кли-кли так на меня поглядела, словно я какую-то несусветную глупость сморозила.

– Так оно и есть, крошка, – снисходительно пояснил один из трутней. – Будь ты чуть повзрослее, догадалась бы: если Розалинда узнает из какого яйца выйдет молодая царица, она его скорее сама выпьет, но не даст появиться на свет сопернице. Ведь когда в пчелиную семью приходит молодая царица, старая всеми силами добивается ее казни.

– И ее можно понять, – сказал другой трутень. – Двух цариц в одном гнезде быть не может. Матушке Розалинде останется только одно – бросить наше дупло, со всеми запасами меда и отправиться с немногими сторонниками в изгнание.

– Ей придется устраиваться на новом месте, – загалдели трутни.

– Опять заводить соты!

– Выводить молодь!

– Терпеть непогоду!

– Бороться с невзгодами!

– Таков закон, который испокон веков установился среди пчел.

– И поэтому, – подытожил первый трутень, – наша мамочка скорее убьет малышку, чем позволит ей занять свое место.

– Я ничего этого не знала, – призналась Циния. Она была явно озадачена их рассказом.