Текст книги "Ранняя осень. Книга первая. Изгнанник (СИ)"
Автор книги: Константин Колчигин
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Константин Колчигин
Ранняя осень. Книга первая. Изгнанник
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
Предисловие
Мысль о возможности путешествия во времени большинству ученых всегда была не по душе. Если в мире происходит то или иное событие, связанное с деятельностью человека, разумно предположить, что человек этот является современником своей эпохи.
И было бы абсурдным думать, что он родится лишь поколение спустя. Сама мысль о нарушении принципа причинности отвергается человеческим умом, который строит физическую действительность окружающего мира на рациональных положениях. Подобные явления мы находим невозможными, поскольку они нарушают фундаментальные законы природы, во всяком случае, в той мере, в какой нам эти законы известны.
Некоторые теории и гипотезы релятивистской космологии допускают возможность сдвигов в пространственно-временном континууме, хотя они, конечно, не являются последней инстанцией в постижении истины. Возможно, они представляют лишь идеализацию, описывающую процессы, не существующие реально. Тем не менее, разве мы вправе отрицать и возможность действия каких-либо дополнительных эффектов, открывающих нам прошлое, которое закрыто лишь человеческим разумом? Разве не может непрерывное многомерное образование включать в себя бесчисленное множество Вселенных, слагающих в единый континуум прошлое, настоящее и будущее?
На подступах к тайнам пространства-времени мир в космологических масштабах порой кажется даже в принципе непознаваемым.
Пролог
Вдали догорали костры… Стойбище готовилось ко сну. Утихли визгливые крики бранившихся женщин, все реже слышался лай собак. От реки поднимался туман. Становилось холодно.
– Пойдем, Тер? – тихо сказал молодой человек, положив руку на шею огромного лохматого пса, сидевшего у его ног.
Позади зашуршал песок. Под густой шерстью пса напряглись стальные мускулы. Его хозяин остался недвижим, но правая рука скользнула к поясу, на котором висел тяжёлый боевой нож. Из темноты показался высокий индеец и, подойдя ближе, сел напротив, на днище перевернутой пироги. Неторопливо набил трубку, закурил, несколько раз медленно и глубоко затянулся.
– Черный Орел пришел говорить с тобой, Синеглазый.
– Синеглазый слушает великого вождя, – ответил молодой человек.
– Старики долго думали… – медленно заговорил индеец. – С тех пор, как Синеглазый Воин поселился близ наших вигвамов, племя не знает голода и холода. Синеглазый научил нас выращивать плоды, растущие в земле и на деревьях, научил приручать диких животных, добывать железо, черный горючий камень и многому из того, чего не знали даже самые мудрые вожди. Синеглазый наш брат – разве не поделился он с нами своей мудростью подобно настоящему брату? Но он одинок, а в его вигваме так много места! Пусть он возьмет в жены трех самых красивых девушек племени. Мужчина не должен жить один!
– Синеглазый благодарен Черному Орлу за его предложение, но он может взять в жены лишь женщину своего племени, – отозвался молодой человек, задумчиво вглядываясь в тёмную холодную воду реки.
– Разве Синеглазый Воин не стал сыном нашего племени? – спросил вождь после очередной глубокой затяжки.
– Великий вождь! Синеглазый – сын твоего племени, но по закону рода у его жены должна бить белая кожа, синие глаза и золотые волосы.
– Среди нас нет воинов, равных по силе и ловкости Синеглазому, а мудрость его велика как море. Почему же он не возьмет себе жену из племени белых, живущих по ту сторону гор? Многие великие воины поступали так.
«Что же ответить тебе, наивный краснокожий?»
– Видел ли Черный Орел женщину с золотыми волосами?
– Никогда.
– Теперь вождь должен понять, как нелегко Синеглазому выполнить завет своих старейшин.
– Черный Орел понял Синеглазого, – индеец поднялся. – Завтра племя сеет земляные плоды. Я жду своего брата на поле.
– Я приду, вождь.
Черный Орел скрылся в темноте. Молодой человек постоял несколько минут, вглядываясь в туманную лунную дорожку на зеркальной глади реки, как всегда, восстанавливая в памяти прошедший день…
…Князь Николай Николаевич Березин принимал гостей. Публика, по его мнению, была неважной – одни проходимцы да разбойники, тем не менее Березин встречал гостей столь же радушно, как и в родном имении. Но новый свет пугал князя-эмигранта, волей случая оказавшегося на этой земле, кругом были лишь чужие люди – ни одного соотечественника.
– О чем задумались, князь? – со светской непринужденностью, которую Березин терпеть не мог, обратился к нему маркиз де Морье. – Россию вспоминаете? Там вы, конечно, не устраивали таких роскошных приемов?
– Что вы, господин маркиз! Конечно, нет – ответил князь, подумав, однако: «Тебе и не снилось, французская морда, какие я устраивал приемы!»
Бал был в самом разгаре. Николай Николаевич нашел глазами графа Андрэ де Jla Клера. Высокомерный аристократ сидел в одиночестве. Дамы с интересом поглядывали на него, держась, впрочем, на расстоянии. Несомненно, граф производил впечатление и порой даже благоприятное. Внешность безупречная, отрешенный взгляд. Молчалив – бывало и слова за день не произнесет. Березин подсел к графу.
– Я хотел просить у вас совета, – неуверенно начал он. – Речь пойдет о маркизе де Морье. Как видите, маркиз уделяет много внимания моей дочери. К несчастью, я слышал о нем очень мало хорошего.
– Беспокоитесь за свою девочку, князь? – с легкой иронией произнес де Jla Клер и взглянул на прелестную светловолосую девушку, беседующую с красавцем-маркизом.
– Элеонора совсем дитя, – вздохнул князь, – если бы вы постарались избавить ее от этого пирата…
– Вы знаете, князь – я не ухаживаю за женщинами.
– Это моя просьба, дорогой граф. В мире не так уж часто встречаются молодые люди с вашими манерами и внешностью. Вы сумеете ее отвлечь.
Маркиз заметил пристальный взгляд де Ла Клера.
– Может быть, вас мучает ревность, граф? Я готов предоставить вам возможность быть вторым!
– Мерзавец, – прошептал князь, впрочем, понимая, что это слово все же не в состоянии описать личность маркиза.
– Месье де Морье, – ледяным тоном произнес граф. – Вы – гость князя, и из уважения к хозяину дома я не нахожу возможным дать вам должный ответ.
– Да вы просто боитесь, подобно месье Березину, – ухмыльнулся маркиз, демонстрируя независимость в вопросах этикета.
– Меня не удивляет ваше поведение, оно так соответствует вашему образу жизни и вашему понятию о чести.
– Что вы этим хотите сказать, черт побери?! – вспылил маркиз, безуспешно пытаясь понять смысл слов графа.
– Мне надоела ваша наглая физиономия, месье де Морье, – сжалился над собеседником де Ла Клер, заговорив более доступным языком.
– Я полагаю, в саду нам будет довольно места? – с любезной улыбкой спросил маркиз, входя в привычную роль. Он повернулся к молодому человеку, стоявшему рядом. – Месье де Коре, не окажете ли вы мне честь стать моим секундантом?
Кавалер де Коре поклонился. Березин, набравшись храбрости, предложил графу свои услуги.
– Должен предупредить, граф: я убью вас.
Де Jla Клер презрительно усмехнулся:
– Мне не нужна ваша жизнь, месье де Морье, и я не стану убивать вас, но никогда ваша правая рука уже не сможет с прежней твердостью держать шпагу.
Дворяне вышли в сад. Однако отсутствие их было недолгим. Вскоре раздались страшные крики, и в зал вбежали побелевшие от ужаса секунданты во главе с маркизом, зажимавшим рукой глубокую рану у локтя.
– Конница Призраков! – задыхаясь, произнес кавалер де Коре.
Впрочем, на сильно подвыпивших гостей это заявление не произвело решительно никакого эффекта. Вошел де Ла Клер. Лицо его было спокойно, заметив, что на него смотрит Элеонора, он повернулся к девушке:
– Я сохранил маркизу жизнь, чтобы не портить вам праздника, сударыня.
– Очень признательна вам, господин граф, – сухо ответила юная княжна.
Андрэ де Ла Клер опустился на диван.
– Де Морье, наверное, очень милый собеседник? – вдруг спросил он.
Девушка подняла голову и, встретившись глазами с графом, невольно задержала взгляд.
– Вы странный и, возможно, ужасный человек, господин де Ла Клер, – вздохнула она, опуская глаза. – Ваша внешность говорит только о хорошем, но на лице иногда столько зла… Что так испугало вашего противника?
– Должно быть, маркиз испугался собственной тени, – небрежно ответил граф. – Но, простите, княжна, почему вы не прогоните меня? Разве я не причинил вред вашему поклоннику?
– Сударь, – подняв глаза на собеседника, холодно произнесла Элеонора. – Что стоит маркиз и что можно ждать от него, я знаю не хуже вас. Жаль, что мой отец счел возможным обратиться к вам за помощью, в которой я вовсе не нуждалась. Поэтому я не нахожу себя обязанной…
Граф вдруг улыбнулся, не сводя с девушки взгляда:
– Разве я прошу у вас благодарности, милое дитя?
– Если бы у вас всегда было такое лицо и такие глаза, – покачала головой девушка. – Всю жизнь можно смотреть.
– Ваша искренность, Аленушка, просто ошеломляет.
Княжна вздрогнула, услышав чистую родную речь и имя, которое много лет произносил только ее отец.
– Некоторые люди говорят про вас ужасные вещи.
– И вы верите? – глядя на танцующие пары, спросил де Ла Клер.
– Не знаю…
– Чтобы судить праведника, дитя мое, нужно самому быть святым.
Пробило десять часов.
– Мне пора, – поднялся граф.
– Опять на целую вечность? – улыбнулась Элеонора.
– Если вы пожелаете, сударыня, мы еще увидимся.
– Буду рада, если вы опять будете таким как сейчас, – подавая руку, сказала княжна.
За окнами сверкнули молнии, грянул гром, зазвенели стекла. Де Ла Клер выпустил руку девушки и протянул ей золотой браслет, богато украшенный драгоценными камнями.
– Если вам когда-нибудь потребуется помощь, поверните большой изумруд на один оборот.
– И тогда, словно в сказке, произойдет чудо? – вновь очаровательно улыбнулась девушка.
– Да, словно в сказке я приду и избавлю вас от любой опасности, от любого числа врагов, – весело рассмеялся де Ла Клер и, поклонившись, пошел к двери, по дороге простившись с князем.
Девушка машинально надела браслет на правую руку, задумчиво проводив взглядом стройную фигуру графа…
…Тот, кто называл себя графом Андрэ де Ла Клером, придерживаясь за ошейник собаки, поднялся на высокий яр и пошел по узкой тропинке вглубь леса. На большой лесной поляне стояло странное сооружение серебристого цвета в форме сплющенного эллипсоида с полуосями примерно пять на пятнадцать метров – это был типичный скаф – жилище астронавтов. Во второй половине двадцатого века скаф вполне бы сошел за «летающую тарелку», а для темных индейцев это был всего лишь «вигвам Синеглазого», и они считали это естественным, поскольку других жилищ белых людей племя еще не видело. Как и всякая «летающая тарелка», скаф мог передвигаться, хотя и с умеренной (крейсерский режим – порядка пятисот узлов) скоростью. Назначение его состояло в другом: обеспечить в жестких условиях максимальный комфорт для шести-восьми человек. Монолитный корпус выдерживал большие давления, а многослойная изоляция позволяла использовать аппарат в широком интервале температур.
По узкой стальной лестнице (здесь, разумеется, имелся и лифт, обслуживающий все три палубы аппарата) Де Ла Клер поднялся в свой дом и закрыл тройную заслонку. Прошел в одну из кают, включил освещение. Тер привычно улегся на мягкий коврик у порога, положив тяжелую голову на могучие лапы. Де Ла Клер снял с груди большую золотую звезду с алмазом в центре, вынул драгоценный камень и вставил ее в гнездо информационного блока. На большом настенном дисплее стали появляться недавние снимки: княжна Элеонора, маркиз со шпагой в руке, секунданты, раненый де Морье, наконец, предмет, испугавший дворян. Граф вгляделся в изображение, вздохнул и продолжил просмотр. Опять княжна… Дальше багряный свет неземной зари. Система Рубина? Видимо, попался уже использовавшийся ранее кристалл… Де Ла Клер подошел к экрану, разглядывая зловещий ландшафт под лучами красного светила. Рубин… Эта звезда не значилась ни в одном из астрономических каталогов, и у неё даже фактически не было собственных галактических координат – красный карлик, обладающий феноменальной скоростью, песчинкой затерялся в огромном холодном пылевом облаке где-то далеко за границами Галактики. У Рубина была лишь одна планета, и на этой планете царили страшно черные ночи, потому что на небосклоне ее никаких светил, скрытых пылевым облаком, ни в какой телескоп обнаружить было невозможно…
Глава первая
I
Цепь угрюмых багровых скал скрывала горизонт. В мрачном свете огромной (для обеспечения описанных климатических условий видимый диаметр звезды спектрального класса МЗ должен втрое превышать солнечный, что соответствует радиусу орбиты в 10–15 млн. км.) рубиновой звезды глубокая прозрачная вода озера казалась совсем черной. Елена проводила взглядом катер, идущий под высоченной каменной стеной противоположного берега.
– Кто это? – спросила девушка, оглядываясь на своих спутников.
– Граф прибыл, – с неприязнью сказал Клод.
Елена поднялась с камня и улыбнулась Крейгу:
– Как вы все его не любите!
– А вы, Эллен? – мягко спросил Крон.
– Ближе десяти метров я к нему еще не подходила, – рассмеялась Князева.
Судно повернуло к берегу и, не сбавляя скорости, понеслось на камни. У эллинга водитель резко развернул катер, погасив инерцию, и подвел его к причалу.
– Опять выставляется! – сплюнул в сердцах Клод Редли и зашагал от воды прочь.
Бортинженер усмехнулся и повернулся к Елене:
– Клер вовсе не так уж плох, просто мыслит он иными категориями. Я готов даже предположить, что он лучше и умнее всех нас, вместе взятых. Ведь так часто собственную серость и ограниченность мы ставим выше превосходного, но чужого ума.
На мостки поднялся человек.
– Любуйтесь Клером, – сказал Крейг.
А тот уже шел к ним, высокий и стройный, летящей, чуть неровной походкой, глядя поверх голов.
– Выглядите вы превосходно, Андрэ, – насмешливо произнес Крон и с иронией добавил. – Хорошо провели время?
Только сейчас Елена разглядела хрупкого, пожалуй, даже слишком изящного для мужчины, молодого человека. У него была красивая, гордая голова, стройная шея гимнаста, темные с золотом волосы, черты лица правильные, несколько мягкие. А глаза… Все на свете забудешь.
– Вы необычайно остроумны, Крон, – устало сказал Клеверов, проходя мимо. – Видимо, наконец, настала и ваша очередь утешаться?
– Андрей Николаевич! – возмущено заговорила Елена и осеклась, наткнувшись на холодный ненавидящий взгляд.
– Он всегда такой, Эллен, – тихо сказал Крейг, когда их собеседник скрылся среди камней.
– Странно… Кажется, природа дала ему все, почему же в нем столько зла?
– задумчиво проговорила Князева. – Глупый человек…
– Вы слишком категоричны. У любого из нас достаточно оснований заявить, что он живет среди полных идиотов. А Клер… впрочем, вам предстоит работать с ним, и очень скоро вы узнаете Андрэ лучше, чем я.
Крейг посмотрел на часы.
– Нам пора, Эллен.
Они вернулись в помещение станции и прошли в зал, где собрались все члены экспедиции. Елена опустилась на стул рядом с Клеверовым – больше свободных мест не было. Молодой человек немедленно отвернулся.
– Господа! – начал Гран Вейчл – командир экспедиции, статный сорокалетний мужчина с суровым волевым лицом. – Работы по оборудованию станции практически окончены, обслуживанием и настройкой аппаратуры займутся: штурман Вер Альг, второй пилот Луа Рест и механик Гер Эст. Руководство – бортинженер Крон Крейг. Группа планетологов будет выполнять свои непосредственные задачи. Контроль осуществляет пилот-инженер высшей категории Андрей Клеверов.
– Давать Клеру группу – это все равно что пустить слона в посудную лавку, – заявил Руал Вег.
– Вы полагаете, Вег, мне доставит удовольствие руководить такими кретинами, как вы? – усмехнулся Клеверов.
– Андрэ! – резко сказал Вейчл.
– А что?
– Вы неправильно себя ведете!
– Ну и что? – нагло ответил инженер, никого, впрочем, не удостаивая взглядом.
– Объясните, господин Вейчл, – раздраженно произнес Вег. – Почему я должен работать с этим хамом?
– А разве у вас хватит ума на самостоятельные действия? – насмешливо сказал Клеверов.
– Клер! – вышел из себя командир, но, тут же овладев собой, добавил. – Будьте добры, предоставьте мне метеосводки за последние трое суток.
Молодой человек зло усмехнулся, поднялся и вышел из зала.
– Черт бы вас всех побрал! – стукнул огромным кулаком по столу планетолог Рагнер. – Неужели никто из вас не может дать ему в зубы? Мне, что ли, этим заниматься? Я же сразу дух вышибу из этого хлюпика!
– Ты очень самоуверен, Билл, – заметил Редли. – Я знаю Клера лучше, чем любой из вас. Мы учились в одной летной школе, откуда меня, впрочем, отчислили… Конечно, у него уже тогда было два высших образование, и однокурсники были для него не более, чем воздух. Там он и получил кличку «Граф». Способный, черт подери, был курсант! А наглости… Избить его парни сколько раз собирались, да боялись подступиться, куда там!
– Вот что! – остановил его Вейчл. – Я не меняю своего решения – Клер будет руководителем группы, и вам всем придется смириться с его характером. Все, отдыхайте!
– Какой тут отдых… – пробормотал штурман.
– Что? Мне вас развлекать что ли? Гуляйте, пейте, танцуйте сколько душе угодно, а утром – за работу!
Крейг подобрал в микропроигрывателе танцевальную мелодию.
– Альг! Покажите-ка нам класс!
Вер Альг, признанный танцор, подошел к Ирине Ветровой и поклонился. Девушка улыбнулась и подала руку.
Вошел Клеверов и протянул электронную планшетку командиру. Оба они тут же углубились в изучение диаграмм и графиков, просматривая их по очереди на небольшом мониторе.
– Разрешите, Эллен, – наклонился к Князевой Крейг.
– Простите, Крон, – с улыбкой ответила она. – Я хочу пригласить Клеверова.
– Да что вы, Эллен! Он вам сейчас такой вальс устроит!
Елена отмахнулась, прошла через зал и остановилась у кресла Клеверова.
– Андрей Николаевич, можно вас… пригласить?
Клеверов поднял голову и красивый рот тотчас исказила гримаса.
– Идите, Андрэ. Я прошу вас, – торопливо прошептал командир.
Клеверов поднялся, резким движением головы откинул назад буйные волосы.
– Вы умеете?.. – пролепетала Елена.
Не ответив, он взял девушку за руку, смело привлек к себе и сильным уверенным поворотом с места повел ее в танец.
У Елены закружилась голова, она сбилась раз, другой, но искусный партнер предугадывал все ее ошибки.
– Спасибо вам, Андрей Николаевич, – прошептала Елена, когда мелодия кончилась. – Кажется, мы с вами летали…
– Бросьте, Эллен, – сказал Уильям, оказавшийся рядом. – На мужчину он все равно не потянет…
Он не договорил. Клеверов ударом ноги выбил из-под него кресло. Планетолог с грохотом рухнул на пол, но мигом вскочил и, трясясь от злобы, бросился на инженера. Тот сделал стремительный шаг в сторону, поймал противника за запястье, ударил ногой в живот так, что Рагнер со стоном перегнулся пополам, а затем двинул другой ногой чуть ниже поясницы… Уильям отлетел к стеллажам с аппаратурой, ударился, а сверху на него посыпались пустые футляры из-под приборов. Ухватившись за стойки, планетолог выпрямился и снова кинулся на Клеверова.
– Прекратите! – крикнул Вейчл, предусмотрительно, впрочем, державшийся на расстоянии.
На этот раз Рагнер отлетел к другой стене, сломав по дороге два пластиковых стула. На четвереньках он кое-как добрался до дивана. Подошедший Крейг помог ему подняться на подушки.
– Здорово же ты дал ему, Билл, – ухмыльнулся Редли, когда Клеверов вышел.
– Заткнись! – рявкнул тот, сплевывая кровь.
– Не ты первый, Билл. Многие через это прошли. Обычно никто толком и замахнуться не успеет, а Граф уже три раза ударит.
II
Клеверов достал из поясной сумки электронный планшет и, положив его на нос катера, стилусом обозначил маршрут.
– Полагаю, Вег, мне нет необходимости портить пейзаж видом вашей унылой физиономии. Можете действовать самостоятельно, осмотрите… – он перечислил координаты и соответствующие им районы.
– Ясно?
Вег поморщился.
– Действуйте, – Клеверов отвернулся, вынимая вторую планшетку.
– Андрей Николаевич… Возьмите меня с собой, – робко попросила Елена.
– Вот как, – холодно сказал Клеверов.
– Я прошу вас…
В ответ – презрительная улыбка, ледяной взгляд.
– Ну что ж… Пойдемте.
Вег и Рагнер, разобрав приборы, зашагали к скалам. Елена перевела взгляд с Клеверова на них. Какой контраст! Те двое – в грязных мешковатых комбинезонах, бородатые, с темными опухшими лицами. А Андрей… Словно из другого мира…
Они долго шли по безотрадным местам среди древних потоков лавы, время от времени, в соответствии с положениями контракта, записывая на диктофон собственные впечатления от всего увиденного, которые ценились их работодателями не меньше, чем целый ряд параметров, отмечаемых автоматически всеми имеющимися при себе приборами. Елене пришлось нелегко. Клеверов двигался быстро, прыгая через трещины и камни, словно забыв о своей спутнице. Часа через полтора, пройдя более десяти километров, они оказались у подножия вулкана. Дальше идти пришлось по неровным острым кускам шлака, а из под ног вниз все время скатывались камни. Над вершинами далеких гор поднялся огромный багровый шар Рубина. А Клеверов все также неутомимо шел в гору, не оглядываясь на Елену. Километр за километром, ни одной травинки, только пепел, шлак и глыбы лавы. К исходу четвертого часа Елена выбилась из сил.
– Андрей Николаевич, давайте отдохнем. Я больше не могу.
Молодой человек остановился, взглянул на измученную спутницу и вдруг улыбнулся – просто и хорошо. От неожиданности девушка споткнулась о первый же камень. Клеверов поддержал Елену и больше уже не выпускал ее руки. Скоро они поднялись на ровную площадку, почва которой состояла из тонкого пепла.
К краю кратера тянулись глубокие трещины. На несколько сотен метров вниз опускались почти вертикальные стены. В самом кратере все еще бродили туманы, сквозь которые блестело большое темно-синее озеро. Чуть в стороне от места, где они стояли, сплошная стена оказалась разорванной огромной выемкой, где проходил гигантский лавовый поток, поднимавшийся со дна кратера в виде исполинской лестницы. С вершины открывался безрадостный вид. До самого горизонта тянулись группы черных и багровых скал, разбитых глубокими ущельями. Местами с гор спускались огромные лавовые потоки, обрывавшиеся в виде гряд на поверхности маленьких плоскогорий и долин. Во всем этом была суровая мрачная красота дикого вулканического ландшафта, который даже не оживляли узкие морские заливы, изрезавшие прибрежные районы. Около часа они спускались по лавовому потоку к озеру, а потом, остановившись у самой воды, несколько минут отдыхали на прибрежных камнях.
– Можно, я искупаюсь? – неуверенно спросила Елена.
Клеверов кивнул. Девушка быстро разделась, осторожно соскользнула в воду и, оттолкнувшись от камней, быстро поплыла к центру озера.
– Присоединяйтесь, Андрей Николаевич! – обернувшись, задорно крикнула она.
Ответа не последовало. Через несколько минут Елена выбралась на берег и остановилась перед молодым человеком. Ее серебристый купальник ослепительно блестел в лучах Рубина. Клеверов мельком глянул на девушку и равнодушно отвел глаза.
– Я вам не нравлюсь? – с улыбкой спросила Князева.
– Напротив, Лена. Ведь я эстет – поклонник прекрасного.
Это были его первые слова за последние часы. Голос спокойный, на удивление приятный. Взгляд задумчивый, отрешенный. Елена поняла, что не ошиблась – не мог человек с такими глазами быть негодяем, каким его считали члены экспедиции.
– Какой вы странный, Андрей Николаевич.
– Вы находите меня странным, Лена? А какой же я должен считать вас, принимая во внимание вашу настойчивость?
Девушка опустилась у ног Клеверова и снизу заглянула ему в глаза.
– Но ведь вам же плохо одному! Неужели вы станете отрицать это?
– К чему? Вы правы. Но не нужно брать роль спасительницы, она вам не по силам, – он улыбнулся. – Оденьтесь, Лена.
– Чуточку подсохну… Я вас не очень смущаю? Опять напротив?
Елена уже привыкла замечать во взглядах мужчин признаки зарождающейся страсти. Но глаза Клеверова оставались спокойными – так смотрят на картину или статую люди, обладающие тонким художественным вкусом.
– О чем вы думаете, Андрей Николаевич? Наверное, жалеете, что взяли меня с собой?
– Конечно, нет. Только не обольщайтесь, Лена.
– Прежде мне казалось, что все мужчины одинаковы.
– Теперь вы иного мнения?
– Да, – задумчиво ответила девушка, поднимаясь с камня. – Когда мы вернемся, вы опять станете прежним?
– Глупая Лена, – улыбнулся молодой человек. – Я очень постоянный, просто не умею прощать.
– Буду очень осторожной! – весело сказала Елена.
– Нам пора. Одевайтесь, пожалуйста, – он отвернулся, оглядывая стены кратера.
Потом они долго шли по лавовому туннелю, постепенно опускавшемуся вниз. Вода, просачивающаяся сверху, через хрупкий потолок, созданный застывшей лавой, собиралась в подземные лужи и ручьи. Елена все время скользила и спотыкалась, а Клеверов поддерживал ее.
– Неужели вы совсем не устаете? – спросила Князева, когда они вышли из туннеля у подножия вулкана.
– Страшно устаю, Лена. Иногда вечером стоит лишь присесть и уже нет сил подняться.
– Я спрашивала о вас у одной девушки, вашей бывшей однокурснице по университету. Она сказала, что вы всю юность изводили себя сумасшедшими тренировками. Это происходит и сейчас, наверное, поэтому у вас на другое и не хватает сил?
– Моя жизнь – совершенно иная мера ценностей.
– И, конечно, в ней нет места человеческим слабостям и страстям? Вы, наверное, как праведник в пустыне…
– Я всегда стоял за разумный аскетизм. Да и жил, пожалуй, действительно в другом мире, поставив себя выше человеческих страстей.
– С вашей внешностью! – улыбнулась Елена. – Сколько разбитых сердец!
– Внешность в значительной степени тоже следствие всесторонней системы психофизической гигиены. Красота – это здоровье, и вы знаете это не хуже меня.
– Да, здоровья у вас хватает, никогда не забуду, как вы расправились с Рагнером.
Клеверов вздохнул.
– Последние годы, Лена, я провел в очень нервной обстановке. Поэтому со мной иногда случаются подобные истории. Я был неправ, Билл – славный парень, просто природа наделила его излишней силой за счет ума.
– Расскажите о себе, Андрей Николаевич.
– Потерпите, Лена.
Вег и Рагнер ждали их у катера, успев уже дважды пообедать.
– Вы бы хоть образцы собирали, господин Клер, – раздраженно сказал Вег.
– А то у вас одни женщины на уме…
Глупость этих слов была очевидна – аскетизм Клеверова стал поговоркой. Руал произнес свою фразу лишь потому, что хотел сказать что-нибудь оскорбительное, но мысли его, к несчастью, не шли дальше определенных вопросов…
– Действительно, – злобно добавил Рагнер. – Развлекается с девкой, а мы…
Уильям поперхнулся, поняв по лицу Клеверова, что ему выбьют зубы прежде, чем он закончит фразу.
– Андрей Николаевич! – крикнула Елена. – Не нужно! Я умоляю вас!
И Клеверов сдержался, но после до конца дня не произнес больше ни слова.
