Текст книги "Предатель (СИ)"

Автор книги: Константин Верстуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Многие из них даже не знают лица своего Императора, не видели сэшеналя планеты. Я не могу понять, – руки его больше не удерживали оружие. – Не могу…

Слова прервал раскат грома среди пожара. Очередной свод рухнул на горы тел, рассеивая прах перед идущим сквозь огонь.

– Ниц, быстро, это он.

Не успев понять случившееся, Ханшэс оказался на коленях, упёршись лбом в опавший пепел.

В рыжем свете двигался низкий человек, сжимавший короткими руками меч. Орудие его искрилось синеватыми вспышками, отражавшимися в тёмных глазах. Один из верховных командиров армии предстал перед двумя бойцами. Над Ханшэсом навис взор Хранителя.

– Ты ответственен за миссию на Нирдалоне? – спросил тот.

– Да, мой повелитель.

– По окончании я лично прослежу твоё повышение. Будь уверен, солдат, твоя семья имеет шансы на высокий чин.

Низкорослый мужчина подался в сторону. Вытянул правую руку и рассёк искрящимся лезвием воздух. Рождённая им молния прорезала дугой здание, отчего то с грохотом раскололось и устремилось вниз, высыпая десятки пушек из своих окон.

– Данные уже у нас, – заговорил Хранитель сам с собой. – Города по ту сторону океана тоже уничтожены, осталась лишь подводная база. Воистину чудесная работа.

Ханшэс боязно поднял глаза. Тёмный плащ с гербом империи падал с вжатых плеч командира. Тот стоял, оглядывая руины, изредка поглаживая рыжие волосы.

– Ваша миссия окончена, – сообщил Хранитель, двинувшись в сторону океана.

– Он признал тебя, – прошептал Юрхен. – Слышал! Ты – герой! Оставь свой бред, пора улетать.

Ханшэс с трудом поднялся. Он не желал говорить, не желал отвечать. Обломки создали вокруг него кривую стену, воздвигнутую на мертвецах.

Над головой его блеснула вспышка. Она разрослась, озаряя всё небо от океана до гор. Грохот удара разлетелся вокруг, повалив наземь всех его услышавших. Дрожь прошибла Ханшэса с ног до головы.

– Неужели, рейтонная бомба?

– Видимо, решили покончить с океанической базой быстрее, – Юрхен ответил почти крича.

Гул нарастал вслед за белым сиянием, что резало глаза точно сверхновая прямо в небе. Свет рос над волнами, разгоняя тучи ударной силой.

– Всем войскам, покинуть планету. Повторяю, войскам – покинуть планету. Миссия выполнена. В течение часа все прибрежные города будут снесены волнами от взрыва рейтонной бомбы.

Казалось, он чувствовал, как белое пламя начинает тянуть в себя всё в округе. Как рухнувшие здания дрожат, предчувствуя свою вторую гибель. Как тела отрываются от треснутой земли, устремляясь в пылающую бурю.

– Скорее, бежим.

Юрхен потянул друга за руку, сжимая во второй пикшет. Ему, похоже, это всё ещё казалось детской игрой. Вытолкав Ханшэса на возвышенность из руин, он поднял орудие и выстрелил дважды вверх. Сквозь дождь из пепла пронёсся шаттл, со скрежетом опустившийся в горящем городе и принявший солдата с героем на борт.

В последний раз Ханшэс взглянул на блестящий красно-чёрным город, на пустые стены и шпили, рухнувшие на площадях. Бескрайние улицы обернулись тёмными склепами. На белеющем горизонте вздымалась гигантская волна, исчезнувшая в миг за закрытой дверью.

Шаттл взлетел, ускоряясь до тех пор, пока давление не исчезло. Руки и ноги стали легче, а всякая опора канула в небытие. Сквозь тонкие прорези виднелись почерневшие пятна вокруг огромного поля воды, заполнившегося полосами волн. Блеснул луч Лициума за каймой красно-синей планеты, после чего взор затянул громадный корпус крейсера.

– Я никому не скажу, – прошептал, открыв лысую голову, Юрхен. – Ты долго был среди них, устал. Теперь эти… имперцы… не смогут так легко даже по своей галактике летать. У нас их маршруты, точки их червоточин, ещё и пункт пополнения мы разбили.

Он махал руками, словно в них и находились все похищенные данные.

– Ханшэс, ты позволил нам пройти через целую галактику незамеченными. Обманул системы слежки, их спутники, их самих. Тебя ждёт заслуженный отдых. Расслабься, тебя ждёт твой сын, – услышав это, Ханшэс ожил и упёрся взором в говорящего. – Он ведь был младенцем, когда ты получил задание. Он ждёт. Уже взрослый, твоими усилиями – будущий аристократ.

Попытка натянуть на лицо улыбку не привела к успеху. В свете вращавшейся вокруг корабля вселенной, Ханшэс думал об услышанном. Сын, его сын, его сын… его родной ребёнок.

В мозгу отозвался гулкий крик, пятые сутки пересиливающий вопль войны. Они точно не успели покинуть планету.

Шаттл поравнялся со скоростью вращения крейсера и пристыковался к спиральному корпусу. Сквозь шлюз виднелось далёкое центральное крепление, на конце которого уже разгорались стартовые двигатели. Ещё несколько шагов, и Ханшэс ощутил лёгкую тягу гравитации гигантского корабля. Глаза царапнул яркий свет.

– Успешного полёта, герой Империи, – произнёс, сойдя с одного из соседних шаттлов, фрицийский командир. – Вы верно отвыкли среди Ниривин от наших кораблей. Нас ждёт долгий сон. До двадцати трёх процентов от скорости света мы дойдём через год, у Вас хватит времени прийти в себя после стольких лет среди врагов. И Вы можете не склоняться столь сильно, в моих глазах Вы уже получили свой новый чин.

***

2784

2786

Полёт, что тянулся пять с половиной астрономических лет, подошёл к концу. Космическая армада вынырнула из последней червоточины в одну из дальних систем Империи Сашфириш, в тот самый миг, когда оставшиеся пассажиры гигантских кораблей начали отходить ото сна.

Лишь сейчас из головы Ханшэса частично исчез тот ужас, что давил на него эти годы, мешал непробудному сну. Ужас, порождавший пылающие кошмары, гибнущие в белом свете и вспышках молний.

Все ушло, осталось в миллионах световых позади. Впереди сияла серебром планета, разрезанная песчаными реками и белокаменными горами. Огромный мир, окружённый флотом Сашфириш, что ждал своего героя, победителя одной из ниривинских систем. Каирум, полный военной элиты, ждал его.

Корабль Ханшэса преодолел перигелий[5] спустя неделю после выхода в конечной системе. Теперь, чуть меньше четырёх суток оставалось до прибытия. Технический экипаж уже готовил шаттлы к высадке. Всё оживало, со всех сторон, на всех уровнях крейсера.

В белом свете его коридоров солдат провёл месяц после пробуждения: бездельное время, отведённое лишь на ожидание конца пути. Ханшэс плутал по долгим ходам, выискивая покой в однотипных строениях, капсулах и оборудовании. Каждым шагом он ощущал лёгкость, с которой тянула его фальшивая гравитация. Чувствовал движение спирального корпуса, что, вращаясь, порождал её.

Среди бескрайних толп, в сборище сокрытых шлемами теней он вспоминал десятки лиц, что видел прежде. На корабле, в полёте, Ханшэс оставался бесполезным пассажиром, разъедаемым гневом прошлого. Любые приветствия, любые слова и хвальбы становились ему мерзки и тошны.

Что с этой победы? Какой в ней смысл? Он исполнил долг перед Империей, но что сделал как солдат?

Каждый шаг и каждый выбор Ханшэса – лишь подделка, фальшь и обман, призванный запутать врагов его и повергнуть Ниривин.

Он уничтожил врагов? Среди гражданских, гвардейцев, среди сотрудников в наблюдательном центре найти их теперь казалось невозможным. Но и на корабле, в Сашфириш врагов ему не было. Словно враг остался лишь один, с которым солдат уже начал бой.

Чем больше Ханшэс думал об этом, тем труднее давались ответы. Вопросы превращались в факты, убеждения. Солдаты? Враги? Никого нет вокруг, только он. Лишь он один! И, исполнив клятву, он лишь нарушил другую, тысячу других!

– Ханшэс! – крик Юрхена вырвал его из шквала мыслей. – Ты уснул что ли? Мы вот-вот взлетим.

– Что? Уже?

– Давно пора, шаттл заполнен, мы у орбиты, вот-вот выпрыгнем в атмосферу. Заканчивал бы ты ходить мрачным. Как, по-твоему, должен выглядеть Герой Империи?

– Не знаю. Если честно, мне не подходит этот титул. Слишком часто я думаю о том, что произошло.

Пол под их ногами качнулся и свет сменился с белого на жёлто-красный. Перелётный корабль взмыл в ангаре и вылетел по спирали из громадного корпуса, со свистом выбрасывая воздух в пустоту.

– Мы в космосе, и скоро будем на планете, – Юрхен посмотрел на поникшего друга. – У меня есть идея!

Зажатый в ловушке мыслей, Ханшэс вяло повернул голову.

– Когда доберёмся – расскажу. Тебя здесь не было больше двадцати лет. Стоит вспомнить былые времена, дружище!

***

Красное свечение мягко стелилось от потолка по стенам, ускользая через окна. Между пышными столами мелькали едва заметные дроны, бесшумно подававшие невероятной красоты блюда.

Сквозь треугольное окно Ханшэс смотрел на разделённые рыжими полями дороги. Пар от роскоши перед его носом затмевал взор, превращаясь в серые полосы на золотом горизонте.

– Помнишь, мы были здесь перед твоим отлётом?

– Такое не забыть. Но тут всё будто изменилось.

Ханшэс взглянул на друга, приведшего его сюда – в крупнейшее заведение на Каируме, близ города Арфиц. Юрхен беззаботно сидел напротив, утонув в полукруглом багряном диване и поглощая чёрного блеска напиток.

– Брось, о чём ты думаешь? Это лучшее место на планете, и такой вид на Сирскую пустыню! Посмотри туда, на эти реки, на очистители на холмах. Чистота, блеск, никакого шума и мельтешения, никаких зданий и толпы, только дороги аж до горизонта.

– И правда. Там было по-другому.

Всё было иначе. И более двадцати лет назад, придя сюда, Ханшэс вмиг съел то блюдо, что подали ему. Но вкус исчез из памяти.

Перед глазами его теперь стояли бесформенные угощения, что так любили дети в Ниривин. Простейшие механизмы, на ходу создававшие неведомые десерты. И капсулы, инъекции, витаминные наполнители – всё то, чем он забивал свой голод, не в силах есть вражеской еды. Ханшэс десяток лет игнорировал вкус и запах, боялся почувствовать что либо, не позволял солдату дать слабину.

Расставленные теперь на витиеватом столе шедевры он не решался поднести ко рту. Великолепный пустынный цветок – известнейшее блюдо, каждый «лепесток» которого создавался из десятка плодов, рождённых пустынями и горами. Коралловые пики, состоявшие из залитых настоем пятидесяти лет морских растений, выпаренных прежде и увлажнённых вновь. Несколько видов мяса, включая редчайших рыб песчаных рек, поданных в сиянии своей же чешуи.

Ни блеск, ни роскошь не желали коснуться языка солдата. От вида их все внутренности скручивало, точно в первый день на фронте, словно от запаха первых трупов.

– Возьми хоть настой с Контайниля. Не думаю, что есть миры, где из стухших ягод могут сделать такой великий напиток.

Сказав это, Юршен осушил бокал.

– Или сархапс столичных миров. Это, конечно, не совсем для людей…

В горле его исчезла серебряная горечь, коловшая нос пьянящим смрадом.

– Понимаю, ты отвык от такой еды. Вероятно, в Ниривин совсем дерьмово кормят?

– Я там почти не ел.

– Да, точно отвык.

Ханшэс посмотрел на других гостей. На людей, что проходили через центр зала к раздвоенной лестнице. На элегантное скопище, вытянувшееся вдоль мягкой бордовой стены, согнувшись над поданными блюдами. За годы он отвык от такой картины, как и от обилия рафгантасс, сидевших, поджав четыре ноги, чуть ли не за каждым вторым столиком. Треугольные рты их с хрустом втягивали полупрозрачные связки из увлажнённых водорослей. И грязный дым взвивался над ними, огибая курительные трубки. И мерзко, мерзко дёргались все друг над другом, затянутые алым сиянием, висевшим по окнам и стенам.

– Что-то ищешь? Или кого-то?

– Просто смотрю… – он остановился, увидев лишь одну четырёхрукую тень, под сводом дальней арки. – Их всё ещё не принимают.

– Не будь так уныл. Скажи, ты хочешь вернуться?

– В свой дом?

– Да. И он ждёт тебя, совсем взрослый. Перед нашим отлётом он, кажется, нашёл себе невесту.

– Подумать только, – ненадолго, Ханшэс отложил в сторону мысли. – Пока я был в Ниривин, моя жена умерла, а сын вырос и вероятно создал свою семью. Удивительно.

– Время на твоей планете идёт довольно быстро. Что уж сделать, таковы правила мира, – Юрхем беззаботно сделал глоток, на сей раз, поглотив золотой напиток. – Быть может он, или его наследник, получит знатный чин. Твоя семья станет аристократией. Возможно, среди них даже будет Хранитель!

– Хранитель? – Ханшэс ответил едва ли не шёпотом, сдерживая порождённую этим словом дрожь. – Скажешь тоже. Сколько триллионов людей во Вселенной? На всех них приходится лишь шестеро Хранителей. Трое – за нас, трое – за Ниривин.

– Но удача может улыбнуться тебе, ты это заслужил. Когда умрёт один из нынешних Трёх, его или её сила, вроде… – он вытянул паузу и после икнул. – Она перейдёт случайному человеку. Да ведь? Так почему не твоим родственникам?

– Сомневаюсь я в этом. Слишком малы шансы.

– Тебе и правда, тяжело. Скажи, ты что-то такое узнал у них, – его друг перешёл на тихий, сдержанный тон. – О секретных планах врага… да?

– Каких ещё?

– Хотя бы о тех, что обсуждают и у нас.

– Я не знаю, какие слухи сейчас ползают по Империи. И не очень хочу знать.

– Но об этом ты слышал, я уверен. Говорят, в Ниривин создают новый разрушитель.

– Что? – Ханшэс оцепенел, подавшись вперёд. Десяток взглядов тут же упёрлись во вскрикнувшего солдата. – Прошу простить.

– Да, именно, – расплывшийся взгляд Юрмеха вмиг прокрутился и упёрся в Ханшэса, голос отвердел и перешёл в тихий звон. – После того как Убийца Небес и Скарфол сошлись на Фронтовой дуге, уничтожив друг друга, планетарные разрушители не создавались. Уже больше трёх сотен лет их не было, но теперь о них заговорили вновь, и не только гражданские. В наших рядах, даже среди командиров обсуждают это, – очередной невыносимо долгий глоток. – Я говорил тебе, говорю. Ниривин – чудовища! Но не страшно. Благодаря тебе, и таким как ты, Ханшэс, мы уничтожим их. Мощью Хранителей, рейтонных бомб, силой нашей имперской длани мы закончим войну!

– Юрхел, хватит, – солдат медленно вытянул бокал из рук друга, застывшего в изумлённом непонимании. – Как ты хочешь её закончить? Когда она кончится?

– Когда мы перебьём всех четвероруких ублюдков. Что ты так смотришь на меня? Ну, хорошо, не все семи – враги, должные умереть. Некоторые из них доказали свою пользу. Что теперь не так, что в моих словах неверно? Или в Ниривин не говорят так?

– Нет. Они никогда не называют семиолоидов – «семи». Для них непростительно так обращаться с правящей расой.

– По мне, это лишь доказывает, какие в роду Ниривин тираны. Все, от их первого Ацуфима и до нынешнего императора – диктаторы, ублюдки, злодеи. Но есть мы, мы их перебьём. И семи, и люди, и рафгантасс, и все расы будут жить без гнёта.

– Это не от нас зависит. Не мы распоряжаемся сильнейшим оружием, – Ханшэс отвёл глаза от пьяного друга и сделал единственный глоток. Чёрный настой оказался горьким, жгучим, точно в горло ударил заряд. – Но ты прав, хотелось бы, чтобы война закончилась. А я хочу увидеть свою семью. Её остатки.

– Крейсер межзвёздный будет на орбите через восемь суток. Успеешь!

– Сперва мне нужно пройти награждение, верно?

– Конечно, ты всё знаешь, – Юкхен подался вперёд, оперевшись о стол и повалив дорогие угощения. – Но помни, Ханшэс, не говори глупостей! Не забывай, кто ты. Не забывай, на чьей стороне ты воюешь.

– Отдохни лучше, через сутки и тебе нужно присутствовать на церемонии.

Ханшэс встал, вырываясь из ловушки стола. Кровавый свет ударил по глазам десятком круглых ламп. Он прищурился и двинулся к выходу, под арочными сводами, мимо людских залов и комнат для рафгантасс.

– Увидимся на награждении! – раздался пьяный голос. – До встречи, Герой Империи!

***

Блестящие купола венчали стены, сомкнувшиеся над площадью. Подобно гигантскому водоёму, она полнилась от живых потоков, вытекавших из-под арочных ходов. Знамёна Сашфириш красовались на бронированных спинах пришедших, блестя в полуденном свете.

Ханшэс стоял на небольшой галерее, окруженный рядам игольчатых деревьев. В их тени двигались и другие солдаты, более значимые, чем тьма, скапливающаяся внизу, на площади. Их талии украшали светлые полосы ткани, блестевшие гербами тех систем, которым тот или иной военный поклялся жизнью.

Оглядев себя, Ханшэс в очередной раз за этот день изумился: подобная накидка тянулась и от его бёдер. На белой одежде растянулись три звёздные системы, пронзённые красными лучами – символ падифима, правившего его родным миром.

– Сколько лет я не видел его?

– Нервничаете? – высокий человек с механической рукой выступил перед ним.

– Очень. Не знаю, как быть.

– Вы – виновник сегодняшнего собрания. Гордитесь же. Я свою подэйлу получил давно, но помню, как сейчас, – он провёл блестящими пальцами по тонкой ткани. – Не подумайте, руки я лишился после. Надеюсь, Вы избежите такой участи.

– Я тоже. Иной судьбы мне бы хотелось, – Ханшэс повернулся в сторону площади. – Скоро начнётся, мне стоит идти.

Названный герой ускользнул из тени деревьев, прорываясь через полчище знатных вельмож, уже получивших свои чины и гордившихся тем, сколь ценны они для Сашфириш. Как важны они для Империи.

Пусть убеждения эти останутся при них. Ханшэс больше в подобное не верил, не понимал. Он был лишь частью, такой же маленькой и незаметной, как и миллиарды других. Необходимой, значимой деталью в дробящем механизме войны, но всё ещё заменимой, такой же вторичной, как и любой солдат. Заменить могли бы даже Хранителя, слабого и уязвимого без своего меча. Все в армии, от низов и до вершин, оставались простыми элементами, переплетенными один с другим через две галактики.

Каменная лестница пригласила Ханшэса ступить к залитой светом площади. В остатках тени он видел полупрозрачные поручни, окаймляющие спуск. Их синий свет напоминал ему о коротком виде, что мелькнул перед глазами пять лет назад. И пробуждённые воспоминания тянули к себе больше, чем хвалебные крики и шум сашфиришских солдат.

Он шагнул, и двинулся по сияющему в свете дня мосту, среди острых гербов и благородных шпилей. Над головой ревели двигатели, заглушавшие гомон тысяч голосов, сливавшихся воедино в полумраке громадного города. В чужом шуме его влекло что-то, знакомый зов, выделявшийся из прочих. Не угасший за многие годы.

Голос тот звучал чётко и ясно, но терялся в незримом пути. Он отдавался нежным звоном и тут же заминался, раздавленный твёрдым басом и скрежетом пикшетов. И шёл к нему Ханшэс, переступая через тени колонн, проходя по узорчатой мозаике, что обращалась бесконечным мостом. Уставший взгляд его перебегал с зелёных галерей, украшенных двукрылым гербом под сводом дуг на гигантские, тонкие шпили с попранными Пустотой гербами Ниривин.

Четырёхрукие тени с оружием наготове шагали мимо, блестя чёрно-золотой броней. Гремел городской шум и крики, крики среди которых с чудовищной силой скрипели переводчики. Слишком громко стучали доспехи, хоть вокруг не было ни единого солдата. Лишь гвардейцы, хранившие мир на Нирдалоне.

Шумный город, погружённый в неведомый покой, а за пиками зданий – синие горы, стеной вставшие между ним и прочим миром.

Ханшэс моргнул и поднял голову. За узорчатой крышей сияло только небо. Плоские здания плутали где-то за стенами главной площади, окружённые полями да рыжей пустыней. Где-то у её конца, где песчаные реки впадают в моря, тянутся редкие белые хребты, но даже сравнить их с высотами Нирдалона Ханшэс не смел.

– Теперь, прошу выслушать… – проскрипел громкий переводчик впереди.

– Ты счастлив?

Ханшэс огляделся. Вокруг него были солдаты, смиренно взиравшие на возвышение у края площади. Ни лица знакомого, ни формы – лишь разрозненные ряды, среди которых виднелись люди, рафгрантасс, сейиды, и лишь несколько сотен семиолоидов.

– Ты этого желал?

В потерянном голосе звучало знакомое шипение. Тягучесть, что слышалась за писком переводчика. Если вспомнить, прислушаться, то так звучали многие голоса. Так властно и мягко говорил командир Шазол, столь важный для операции. Подобно этому шипела и присвистывала в речи Рагци’Ку. И ей вторил человеческий светловолосый мальчик: с ней так пытался говорить на языке сьемаратца Сим.

– Разве это не твоя вина?

– Я не хотел такого. Не этого?

Началась громогласная речь, звеневшая среди прочего шума, среди голосов рвавших голову на части.

– …действовать ради Империи…

– Я желал другого, мне нужно было выполнить свой долг, только лишь. Хотел? Мне ничего не было нужно, ничего!

Голоса взвыли единым шумом:

– Зачем? Зачем? Зачем?

– … для свободы, процветания, для защиты галактик от гнёта…

– То был просто мой долг, я пытался помочь моей семье. Я не убил никого сам. Ни единого гражданского. Я не сделал ни одного выстрела.

– Кто? Кто? Кто?

– … под началом Хранителя молнии, под его великим командованьем…

– Стреляли все. Приказы отдавали свыше. Разве я не просто выполнял приказ? Мне нужно забыть об этом, вы не реальны, не реальны!

– Профессор. Профессор. Профессор. Кто?

– Замолчите, вы мертвы. Все вы мертвы и сожжены.

– Почему? Почему? Кто?

– … Герой Империи! В сей день, мы завершаем операцию по вторжению в Ниривин, и награды достоин тот, кто провёл войска наши туда!

Ханшэс поднял глаза. Перевалившее за зенит светило резануло по ним, ослепив краснотой. Грохот забился вокруг, пожирая мысли. В темноте он увидел лишь пепел и чёрные небеса: темнее, чем на Фронтовой дуге.

– Ты… – голоса взревели в последний раз и утихли, сдавленные треском и нарастающим гулом, что белым светом пожирал всё вокруг.

– Свет? – он пощурился, после чего поднял веки.

Ханшэс стоял на помосте во главе площади. За ним блестел правительственный Собор, накрытый чистейшим небом. Размеренная тишина висела между галерей и колоннадой, без тьмы вокруг, без пепла, без шипящих голосов и треска, и без гор, окружавших всё вокруг.

***

Острые шпили качали иглами над землёй, провожая несущийся в небе транспорт. Его свит исчезал вдали, блекли среди облаков огоньки двигателей и блестящий след. И умолкающий ветер струился по зелёной планете, огибая лес за лесом по пологим путям, унося с собой гул сотен подобных кораблей.

Родной мир встретил Ханшэса прохладой и треском мрачных хвой. Колкий воздух короткими тычками вернул его к жизни, напомнив о прошлом, оставленном более двадцати лет назад. Три, четыре десятка, или же больше – сколько лет успело пронестись на такой крошечной планете?

Толкаемый лишь волей встретить сына, Ханшэс покинул подземный порт и сквозь леса и низкие города, песчаные карьеры и горячие реки помчался домой. На безумной скорости он нёсся среди теней, рубил пар, сжимавший мост за мостом и исчезавший, стоило удалиться от воды.

Но в сером свете он слышал грохот, и запах дыма и огня ударял ему в нос, сжигая изнутри. Во мгле кричала молния, пронзая всё вокруг, дрожали взрывы и падали тела, исчезая навек.

Он зажмурился и доверил транспорт автопилоту. Механизм убавил скорость и направил тонкое устройство в сторону заката, к дому Ханшэса. Навстречу горизонту, где лениво мелькало одинокое здание.

– Отец!

– Омэйс, неужели?

Едва круглая дверь раскрылась, как Ханшэс столкнулся взглядом с высоким молодым человеком. Кожа того была темна, а прямые волосы блестели серебром. Знакомое, хоть возмужавшее лицо. Лицо, что явно многократно изменилось.

– Я так ждал Вас, – он сложил руки на груди и поклонился, уронив длинные пряди с плеч.

– Не стоит, где же…?

– Матушка умерла, не дождавшись. Увы, годы не позволили ей. Клянусь, всем кто был после Вас, она рассказывала о том, что отец мой станет Героем Империи. Она не ошиблась.

– После? – Ханшэс скривился и поднял глаза. – Точно, я уже и забыл, как тут всё устроено.

– Пройдёмте в дом, прошу, я познакомлю вас с…

– Это она?

Под лампами круглого дома стояла девушка. Ветер играл её тёмными волосами, укрытыми блестящей тканью.

– Верно. Простите, она не из чистокровных нарийсов, – вновь Ханшэс непонимающие посмотрел на сына. – Отец, клянусь Вам, я найду наложницу чистых кровей. Род Героя Империи будет продолжен!

– Что ты такое говоришь?

– Простите, если оскорбил Вас. Двадцать девять лет, боюсь, не дали мне понимания, что говорить Вам.

– В Ниривин иные порядки, – бросил он, оправдываясь перед собой. – Я просто отвык, просто должен подумать.

Омэйс подхватил пошатнувшегося отца. Тот скривился, опустил глаза и перешагнул с ноги на ногу. Усталый ветер рванулся из-за леса, стремясь свалить наземь ослабевшего Героя.

– Прошу Вас, стоит отдохнуть.

Ханшэс не видел того, что было перед ним. Его сын вырос, жил сам, своей жизнью. Его семья – была ли она? Был ли он отцом Омэйса, мужем Айноки, жителем Сашфириш? Солдат. Герой Империи. Лишь исполнитель, чей долг завершён. Убийца, руки которого забрали миллионы жизней.

Герой Империи.

Новый шаг его отдался звоном от ступеней. Среди дыма и тьмы он услышал восхвалявшие его голоса. Радостные звуки и почести, блестевшие среди украшений пышного дома, сиявшего чёрно-золотыми узорами. И крики их ударяли в голову. Давили с двух сторон, до скрежета, до боли, чужой боли. Тысячекратной боли, что неслась и ревела через мрак. Она звала его, ждала.

– Отец!

Ударом встретила его тьма, пожравшая знакомое лицо. Те, кого он знал десятки лет назад, неслись перед глазами. Они вспыхивали и осыпались, раз за разом всё быстрее обращаясь в прах, в ничто среди тусклого света. Свет, угасавший, оставляя только блеск ужаса. Белый свет, растущий с криком.

***

2785

2787

– Позвольте спросить, что стало с разведчиком, что получил статус Героя Империи? Ведь это его подэйла висит среди прочих.

– Редкий случай, признать, хоть рапорт его о враге нашем и поражает меня. Он многого достиг, это видно даже поверхностно, и всё же этот человек избрал иной путь.

– Отказаться от всех привилегий – что за глупость?

– Не ото всех. О, во имя Императора, как глуп ты? Он отринул похвальбы, но оставил наследнику своему высокий титул, имя. Он истинный солдат Империи Сашфириш.

– Прошу простить. Вам виднее, всё же, с трудами его я не знаком.

– Отчёт же этот лишь для малого круга лиц. Важный материал. Я передам его в высшее управление, на уровне военных маигианей рассмотрят детали и после, быть может, Хранители посмотрят на империю врага глазами нашего солдата.

– Больше десяти лет среди этих чудовищ. Признать, я верил, что он просто лишился рассудка. Но Вы сейчас убедили меня в ином.

– Этот человек – истинный герой. И информация, что давал он ранее, и что описал теперь, поможет нашим войскам. Формации армии в Ниривин, да и положение семиолоидов как боевых единиц – тот минимум, что мы должны взять из миссии Ханшэса Им-Зиан.

– Воистину, я не вправе усомниться. Но разве по возвращении на родную планету у него не начал мутиться рассудок? Слышал, он вовсе отрёкся от армии и стал отращивать волосы, что не должно солдату.

– То было временно. Верно. У него были припадки, и сын его не раз спасал. Возможно, большинство записей сделаны им лишь с целью сохранить данные, ведь разум ему стал предателем.

– Трагичный финал столь великого человека.

– Отнюдь. Им-Зиан пришёл в норму, лишь затем он отказался от своих наград.

– Тогда, что произошло?

– Дуга. Едва судороги оставили его, как он завершил рапорт и вместе с ним передал знак Героя. Ханшэс Им-Зиан пожелал отправиться на Фронтовую дугу и найти покой там, среди других солдат. Не могу осудить его. Возможно, то лишь высшая верность Империи. Может, цели им руководили иные. Итог один. Говорят, он даже не простился с сыном, покинул родной мир и сейчас направляется туда. Его судьба и жизнь теперь отданы Империи, войне, Вселенной. Однажды он забудет прошлое и перестанет мыслить о будущем. Жизнь его сократиться до короткого «сейчас», растянутого на тридцать космических часов. Таков будет его конец.

[1] Мы вас ждали. Правда! (общий язык имп. Ниривин)

[2] А вы, что вы делали? С детьми?

[3] Ты хотела видеть его?

[4] Нет

[5] Ближайшее расстояние от звезды до планеты или иного космического тела