Текст книги "Предатель (СИ)"

Автор книги: Константин Верстуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Себе? – Ханшэс оглядел устройство. Он не смотрел сейчас на детей, на стража порядка, только пустым взглядом окидывал механизм. – Не думаю. Здесь нет того, что мне бы хотелось.

– Вот как, для людей редкость – когда не хочется ничего.

– Прошу не судить обо всей расе, – он выдавил на лице улыбку. – Пожалуй, я просто не голоден.

Вновь отведя глаза, солдат сказал своё желание, но только про себя.

– Вам, вероятно, пора, – теперь гвардеец обратился к девочке.

– Да, всё равно нужно прийти. Но корабль уже улетел.

– В порту их много.

– Думаю, вам следует поспешить, – вырвался из мыслей Ханшэс. – Идите тогда к порту, всё равно дальше не по пути.

Дети опустили взгляды, замолчали. Гвардеец отошёл в сторону, призывая следовать за ним, но тишина сковала всех среди шума разновидной толпы.

– Знакомство было приятным, профессор, – в итоге сказал семиолоид, поправив острый шлем. – Империи важны такие, как Вы.

– Да, профессор, больше не пропадайте, – заговорил Сим. – Мы встретимся до прибытия сэшеналя на планету, да? Да?

– Не знаю. Правда.

– Профессор, может, придёте в порт? – девочка говорила тише других, чуть ли не роняя купленное ей угощение. – Вам, наверное, нужно это, следить за кораблями, космосом.

– Я постараюсь. Правда, – он повернулся к гвардейцу. – Берегите детей.

– Таков мой долг. Да будет взор Его и Их.

– Да будет взор Его и Их, – повторил Ханшэс, прощаясь с недолгими спутниками. Он знал, что эти слова были последними, которые они услышат от профессора из чужой Империи.

Гигантские знамёна Ниривин шёпотом провожали выходящих, среди которых поспешно затерялся Ханшэс. Вслед ему тысячей глаз взглянули потемневшие в рыжеватом зареве статуи. Из-под некоторых балконов вылетели осветители, выжидавшие начала ночи.

Город погружался во тьму и неспешно затихал. Сквозь уменьшившуюся толпу Ханшэс мог чётко видеть окраину города, за которой тянулась тёмно-синяя полоса гор, сокрывшая своими масштабами крупнейший порт на планете.

– Надо будет дойти до этих гор, хоть раз. Кажется, я думал об этом ещё в первом году.

***

Открывшиеся глаза упёрлись в темноту. Прерывистое дыхание эхом залетало по комнате. Ханшэс повернулся, поднявшись с углублённой капсулы, и смахнул пот со лба. Свет постепенно пополз по стенам и потолку.

– Что же, что это было?

Он накинул какую-то ткань и провёл рукой по настенной панели. Створки закруглённых окон стали полупрозрачными, открыв взору просыпавшийся город. В комнате постепенно стало теплее, свет поравнялся с утренней зарёй, и серая пелена полностью скрылась со стёкол.

Но реальный мир терялся перед глазами, затянутыми страхом. В ушах Ханшэса всё ещё свистел вой, а дым кошмара, прервавшего крепкий сон, резал взор.

Отличить планету или систему было невозможно. Цвет неба оставался чёрным, в то время как земля укрылась под покровом разодранных тел. За спиной разносились визги сверхзвуковых ракет, ежесекундно рвущие барабанные перепонки. Десятки их полыхнули, осыпая тянущуюся до горизонта бойню дождём подбитых дронов. Чей-то крик разнёсся сбоку и тут же сверху хлынули разряды, точно молнии стреляли по сплетающимся армиям. Под ногами кто-то взвыл и замолк, издав всем телом жуткий хруст. Сквозь проходивший броню жар все ринулись вперёд, озаряемые грохотом ракет. В небесных вспышках рождались и исчезали полчища истребителей. Сквозь редкие просветы врывались бомбардировщики, мгновенными ударами выворачивающие тела тысячам солдат. Сотни и сотни ног бежали под потоком выстрелов по запекшейся крови, давя разорванные трупы. Один за другим поступали сигналы от командования, силящиеся перекричать вой огненной резни. Пылающая кровь била в голову, толкая вперёд, призывая держать оружие, мчаться по кричащим в изодранной взрывами земле солдатам. Среди мглы мелькнуло острое знамя Ниривин, маня убить того кто нёс его, прорезать плоть и броню вражеского ублюдка. Застывшие руки направили орудие, и выстрел прибавил ещё один труп на поле, тут же раздавленный ногой ракетной установки. Мгновенный порыв толкнул к союзным силам, заставил бежать к самоходному орудию, рвущему атмосферу десятками залпов. Шаг и за ним взрыв, оттолкнувший от взлетевшей смеси металла и горящей плоти. Вонючие ошмётки налипли на броню, обломки кинжалами резанули руку и обе ноги. Опора – оружие. Нельзя пасть на колени, иначе затопчут, иначе любой удар убьёт. Из останков шагохода выскочил семиолоид, ряд выстрелов его сдержала броня, один прожёг живот. Резким рывком лезвие упёрлось в грудь четырёхрукой твари и с треском выскользнуло из тела. Необходимо идти. Сражаться при всех ранах, иначе смерть охватит горячими руками и затянет в покров разбитых тел, заперев под слоем костей и липкой крови. Вверху блеснули просветы. Бесчисленный чёрный поток вырывался из дыма, над которым висели гигантские полосы крейсеров. И вой не умолкал. Он ударял из раза в раз сильнее, вцепившись в мозг и звуча там всегда, вечно.

Вой так и не умолк.

И покой, что должно получать от побед на Фронтовой дуге, всё больше угасал, уступая лишь крикам и хаосу. Вечная бойня, что разворачивалась на расстоянии тысяч световых лет, лишь теряла свою роль.

Но то ошибка. Настоящий воин Империи должен быть горд сражаться и погибнуть, должен нести оружие до тех пор, пока тело его не разорвёт в прах. И не может быть большего счастья, чем защитить невинных от тирании врага и захватчика.

Нужно лишь понять – кого защищать? Кто чист от ненависти и стремлений лжеца? Разве можно их освободить, если никто из них не чувствует тяжести, сковавшей их среди бесконечного космоса?

Глупцы, что пытаются помешать войне меж Империями, наивные идиоты, живущие в своих мечтах о безоружной реальности. Они исчезнут и умрут. Вселенная не прощает слабости, иначе в ней не выжить. Холодный свет поутру – лишь новый повод хранить верность тому, кому надлежит, не смея идти против высшей воли. Повод открыть глаза и двинуться дальше, исполнять свой долг.

Нельзя не исполнить приказ, оступиться и бросить всё – невозможно. Кем станет тот, кто откажется от высшей воли ради своих желаний, ради мелких и слабых жизней? Кто встанет между глупцами и самим Императором?

Безумцев мир ломает первыми. И теперь, мир отсчитывал лишь восемь суток, в которые охваченные ложью Ниривин могли очнуться ото сна.

***

Важнейший день в году для всей системы, и последний шаг перед вторжением.

Прохладный воздух скользил среди деревьев, запрыгивая в роскошные фонтаны и огибая скверы, после чего незримым потоком падал вниз. Он проносился вдоль подпирающих сад колонн, украшенных гербами Империи и местного сэшеналя.

Ханшэс раз за разом поглядывал наверх, то на блёклую местную звезду Лициум, то на видневшуюся на окраине неба точку: соседнюю звезду Фаргос. Лишь несколько суток в году тот дальний свет вырывался из сияния своего соседа, достигая жителей Файгроса. И в этот же день, озарённый парой светил, правитель всех местных миров прибывал к своим подданным.

Сэшеналь уже прибыл. Через окуляры, стоявшие в каждой из четырёх окаймлявших сад башен, можно было легко разглядеть вытянутый крейсер, ползущий по орбите. Долго любоваться кораблём разведчик не стал – подобные не раз прибывали на Фронтовой дуге к мирам, залитым кровью. Едва ли, конечно, на здешнем корабле наберётся и десятая часть вооружения военных крейсеров.

Проходя вдоль прозрачного ограждения на краю платформы, Ханшэс смотрел на широкую дорогу, протянутую из центра через весь город. Недавно он сам прошёл по ней до лефгринного района. Теперь же этот путь ожидал почётных гостей.

Люди, семиолоиды, рафгантасс – все появлялись на улицах в лучшем возможном виде. Среди привычных для этого мира рас виднелось и множество яайэ, прибывших из соседней обитаемой системы. Они и были ключом к операции, причиной, по которой вторжение откладывалось столько лет. Помимо цикла червоточин для войск Сашфириш огромное значение имела защита планеты, лучший шанс ослабить которую выдался сегодня.

Процессия должна была вот-вот начаться. Над пустынной дорогой летали яркие дроны, выделывая удивительные трюки и предвещая визит важных персон. Отовсюду доносился шум, треск мелких переводчиков и гул небесного транспорта.

– Наслаждаетесь ожиданием? – за монотонным переводом Ханшэс распознал знакомый голос.

– Именно так, командир Шазол. Вы, верно, готовитесь к визиту?

– Верно. Расстановка постов, ограничение движения, даже украшение города – дело Гвардии.

– Послушать, так вы делаете больше, чем местное управление.

– Их дело иное. Я не жалуюсь, каждый выполняет что должен. А что Вы? Я давно не замечал Вас, хоть та компания уже не раз собиралась вместе.

– Много дел сейчас, все суетятся. Увы, не до детей.

– Всё же, они Вас ценят, профессор. Будет время – встретьтесь с кем-то, – он поправил дважды согнутый ворот и затянул нашейную повязь. – Мне следует завершить обход, хорошего Вам дня.

– Благодарю, хорошей службы.

– Да будет взор Его и Их.

Ханшэс тихо произнёс заученную фразу и пошёл в другую сторону. Время ползло медленнее звезды за облаками. Мимо шпиона пронёсся небольшой вытянутый дрон, развернулся и протянул человеку вогнутый бокал. После отказа, механический слуга двинулся дальше через зелёный лабиринт сада.

Минуло за полдень. Процессия скоро должна была объявиться. Ханшэс к тому моменту успел спуститься к нижним городским путям и вернуться в поднебесный сад. Помимо Гвардии путь его пересёкся с Ферцинией. Девочка коротко поклонилась профессору, сказав, что здесь со своей матерью. Хоть Ханшэс предложил помочь, та отказалась, неспешно подпирая каждый шаг тонкими стержнями, защищавшими согнутое тело от злобной гравитации.

Наконец, небо прорезали несколько истребителей, оставивших на синеве пять ярких полос в цветах имперского герба: рыжий, алый, синий, фиолетовый, и, посередине, чёрный. Полыхнули сигнальные огни над гербами. Все взоры синхронно упёрлись в готовую к важным гостям дорогу. Затих транспорт, затихли жители, даже ветер умолк.

Под заполненным двумя сотнями острых башен мостом двинулась транспортная полоса, над которой заблестели голограммы. Окружённое десятком гвардейцев, каждое изображение показывало правителя системы, как местной, так и ближайшей населённой: Ниблидрума.

– Они там? Зачем сэшенали движутся там, если так боятся? А чего им бояться? Иначе бы Гвардию не ставили. Значит, что-то произойдёт? А сэшеналь Фга-Аци уже бывал у нас? А его спутница здесь? Что, у яайэ нет жён или мужей? Так, это он или она?

Разговоры звенели всюду, обрывками долетая сквозь переводчик до Ханшэса. Его не интересовала ни ругань, ни инопланетный правитель. Единственным, кто год за годом завладевал вниманием шпиона, был сэшеналь системы Лициум. Гриц из семьи Дафтилтонов – правитель планеты Нирдалон и единственный известный Ханшэсу, кроме него самого, чистокровный нарийс.

Тянущаяся за гостем процессия заблестела тёмным лицом правителя, до плеч которого спадали серебряные волосы. Представители этой подрасы часто встречаются среди людей, но прежде Хашэс не видел никого, кроме своих проекций, со столь тёмной кожей и столь светлыми волосами. И все же расовое сходство не умаляло одного факта: перед ним правитель вражеского мира.

Толпа лёгким шумом встречала сэшеналей, распластавшись волнами по мостам и балконам, аллеям и закрытым дорогам, обширным крышам и небольшим выступам под шпилями.

Ханшэс оглядел собравшихся. Все казались счастливыми, сияющими интересом и верой в то, чего сами не знали. Какой-то договор, который Гриц Дифтилтон решил заключить с Фга-Аци.

Укрытое тканями пупырчатое тело дёргалось над дорогой, вздувая разноцветные пузыри из кожи и вновь втягивая их в себя. Телесный язык яайэ переводился голографическими надписями: «Приветствую от имени системы Ниблидрум и ближайших миров. Мы рады всем, кто в наши трудные времена находит силы для счастья, и тем, кто в счастье своём хранит верность сэшеналю своему и нашему Императору. В день двоесвета мы все…».

Город содрогнулся. По ушам резанул чей-то крик, о гладкую тропу гулко разбилось стекло, точно снаряд. Все расы как единое существо застыли, скача взором с центрального пути на мир внизу, от которого большинство зрителей отделяли сотни пролётов.

Началось.

Громадный мост треснул, разделив процессию надвое. Голограммы исчезли. Панический вопль охватил центр, несясь над ринувшейся прочь толпой. Мимо пустевших балконов взвились сотни транспортников.

Грянул первый взрыв. Здание над колонной визитёра на миг обратилось огненным столбом, колыхнулось и, заглушив все звуки мира, рухнуло на треснувшую дорогу.

– Вниз, покинуть сад, быстро! – разразились гвардейцы. – Покинуть центр!

Рвануло ещё дважды, обрушив руины на дно города. Из слитых мостами башен разом вылетели сотни огненных струй, прежде чем здания разлетелись грудами осколков. Ударные волны сбили с ног стоявших рядом и резанули прочим слух.

Ханшэс вовремя пригнулся за одним из скверов, активировав ушные глушители и делая вид, что лишь спасается от паникующей толпы.

Тьма разорвалась на безоблачном небе. Грохот грянул, отскочив чудовищным гулом. Содрогающиеся здания заполнялись безумцами, отчаянно хватавшимися за жизнь.

Над садом проревел горящий транспортник и тут же рванул среди деревьев.

Взрывы умолкли. Дорога обратилась пылающими развалинами, укрытыми под слоем рухнувших мостов. Остатки трупов среди руин заполняли собой центр, и паника лишь подрывалась с новой силой.

Решив двигаться, Ханшэс рванул в просвет между толпой и полыхнувшей аллеей, перескочил раздавленные на ходу тела, едва не рухнув в скользкой крови. Крик. За пламенем послышался плачь, знакомым голосом звавший кого-либо.

– Ей же не по силам уйти.

Он схватил брошенную кем-то накидку и соскочил с тропы. Тканью отмахнув огонь, Ханшэс перескочил горящую траву, кувырнулся под аркой затянутых пламенем деревьев. Глаза взвыли, дым поглотил весь мир вокруг. И слух теперь подвёл. Из левой руки он выпустил дрона, в миг ринувшегося над рухнувшим деревом и вернувшегося, с гулом облетев пожар.

– Понял, – просопел Ханшэс, следя за небольшим устройством.

Дрон вёл к окраине, к одной из четырёх башен гигантской крыши. Среди разорванных тел и горящих семиолоидов с людьми, лежала Фирциния.

Он помчался к бессильному телу. Пламя скакало вокруг, скаля горящие пасти. Огонь пожирал всё на пути, силясь ухватить солдата за руку, ногу, голову. По волосам скользнула искра, тут же сбитая тканью. Вновь Ханшэс услышал вой, крик. Шум. Грохот. Не звук человека. Больше вокруг никто не кричал. Только пламя. Только машины.

Над пожаром сверкнули несколько точек, метнулись и спикировали сквозь дым. Ханшэс пригнулся и вновь устремился к краю платформы. Вокруг заблестели дождём смеси, сброшенные дронами в огонь. В умиравшем пожаре он видел фигуру, бежал к ней. Недвижимой. Чужой. Тихой.

Тело у края платформы не походило на Фирцинию. Ноги и руки её сгорели до мяса, лицо опухло от высохших слёз. Ханшэс застыл над девочкой, открывшей сухой рот в попытках поймать воздух. Он смотрел в закатившиеся глаза, видел, как едва поднимается грудь и подёргиваются конечности. Он видел, как сотни горелых рук утягивают её прочь из жизни, пополняя ряды мертвецов.

Вновь рядом пронёсся дрон, сбивший в полете безумное пламя. За дымом не осталось ни души. Ни кого живого. Лишь одно тело, что хваталось за жизнь, шатко, нелепо, также слабо как девочка совсем недавно держалась за свои костыли.

Ханшэс склонился над ней. Забытая с годами слабость ударила по нему, опустив на колени, в пепел. С шипением новый поток смеси обрушился на огонь. Всё вокруг затихло, и гром пламени и треск машин. Осталось только неслышное дыхание, рвавшееся из сдавленных газом лёгких.

Он достал сложенный кинжал, спрятанный за накидкой. Шипение ударило за спиной. Глаза пробежались по тёмному телу, едва прикрытому горелой тканью. Замах. Шипение. Ханшэса пробила дрожь, точно жар звезды сменился морозом. Шипение. Рука дёрнулась и понеслась вниз. Пустые глаза едва шевельнулись. Он закричал и вогнал лезвие в сердце. И снова, шипение.

– Прости… – пальцы не могли выпустить рукоять. – Это я сделал. Я наслал их на вас.

Дым оседал вокруг тел. Бесшумно парили дроны. Где-то за тьмой звучали голоса, крики, звон сирен. Жизнь сбежала с гигантской платформы, остатки свои бросив под пеплом. Рядом с ним. Рядом со своим убийцей.

– Я не хотел, – вырвалось с дрогнувшего языка. – Почему это так отличается от всего? Я не прибыл сюда убить тебя, убить твоих родных, друзей. Не для того я вступил в войска. Клялся защищать жизни… от врага… от Ниривин. И все тут – часть Ниривин.

Погибшие в огне датчики не улавливали его речь. Забитые газом уши не слышали её. Пустые, выпученные в ужасе глаза среди тьмы смотрели на врага, дрожащего над одним из тел.

– Я – солдат из Сашфириш. На протяжении десятка местных лет осуществлял надзор за системами, просчитывал пути и расположение сил врага. Выбирал время. День. Они пришли по моим указаниям. Всё это… руины… разве это я виноват!?

В небе тихо гудел транспорт. Пепел оседал в полутьме, разлетаясь над сгоревшей платформой. Сквозь дым пробились лучи света, ударившие по пепелищу белым блеском. Где-то там, за мглой, на убийцу смотрели две яркие звезды.

– Моим долгом было и есть, – говорил он, хватая воздух. – Было и остаётся – служить Империи. Я виновен в этой смерти. В сотнях. Тысячах. Если бы я мог что-то сделать – я бы изменил это. Я бы остановил войну! Вы слышите? Я бы сделал это! Но я не могу! Не могу… я просто солдат. Простой разведчик, донёсший данные. Показавший как пробраться к врагу, – в него упёрлись серые взгляды, и самый близкий, пустой взгляд, смотрел снизу на профессора, зовя за собой – во тьму, в смерть. – Кто виноват, что ты родилась среди Ниривин? Ты? Я? Мой долг убить всех здесь. Уничтожить каждого врага. Я не могу отвернуться от своего долга. Не могу отказать своему Императору. Я бы хотел сохранить твою жизнь, клянусь, хотел бы…

Ветер забегал потоками дыма, унося их прочь от пепелища. Рассеивалась тьма, что скрывала солдата с лицом профессора. И вновь, он услышал гул, что взвывал в голове десяток лет.

– Дуга добралась и досюда. Не думал, что такое меня испугает. Сломает. Я не знаю, зачем мы всё это делаем. Зачем нужна твоя, все ваши смерти. Даже если вы враги, разве, вы пытались кого-то убить? Почему, я ведь столько раз видел трупы. Столько раз видел взрывы. Слышал. Так почему сейчас?

Дрожащая рука потянулась к кинжалу. Пальцы с трудом обхватили рукоять и застыли: не дёрнуться, не разжать. Ханшэс рванулся назад и вытянул орудие из тела, рухнув в кучу пепла спиной. Зазвенел упавший в стороне кинжал, и струйки тёплой крови с него обожгли руку. Точно взрыв жар пробил тело, а угасшие давно крики врезались в уши. Их слова, мольбы, голоса среди треска пламени давили голову ему, сжимая со всех сторон корчащегося в грязи солдата.

– Я, это я сделал, я сделал! – блеск вдали ударил в его глаза. – Я, я ведь сделал это. Я – убийца.

Сверкнуло чёрное золото в дневном свете, и статная фигура вытянулась над солдатом. Явившийся из тьмы гвардеец навис над единственным живым среди руин. Размытый взор Ханшэса видел жуткий образ, видел пикшет на поясе семиолоида, но не мог замолчать.

– Я… это я… не могу больше… держать…

– Довольно, командир отдал личное распоряжение, – произнёс гвардеец, перебирая четырьмя руками окровавленное лезвие. – Ваш кинжал. Видимо, девочку добили Вы. Такое пугает, но, судя по травмам, другого быть не могло.

– Я больше не могу… не должен. Хватит оружия.

– Профессор, – за размытыми фигурами родилась одна, знакомая и до боли чужая. – Я буду ждать Вас в центральном корпусе. Через сутки. Вы выживите, хоть явно и получили ожоги.

– Вы… вы… командир, – дыхание сбилось, отяжелевшая грудь едва поднималась. – Это моя вина.

– Довольно профессор. Многое произошло. Остальным займёмся мы, Вы более не должны ничего, – командир Шазол двинулся рядом, пока переносчик неспешно повёз тело солдата к транспортнику. – Вас обследуют немедля. Похоже, живых здесь больше нет.

Он на миг закрыл глаза, затянув мир чернотой. Не тьмой, ужасом. Сомкнутые веки открыли взору поля горелых тел, что растянулись перед ним. Упали под ноги солдату, что убил их. И поле то росло, заслоняя свет всякой звезды. Угасла первая, вторая. Померкли дальние, и свет растянулся тонкой блёклой полосой, дрожа кругами в темноте.

Глаза распахнулись. Вокруг звенели десятки развешенных внутри борта приборов. Возле Ханшэса остался один гвардеец, сквозь шлем уставившийся на иномирца.

– Командир желал убедиться, что Вы останетесь в живых.

– Боюсь, я ещё жив.

– Он также просил узнать, если нужно оказать какую-либо помощь.

– Помощь? – усмехнувшись, Ханшэс повернулся на кушетке. – Здесь уже ничем не помочь.

В миг, когда слуга Сашфириш скрылся с места катастрофы, на окраине системы Лициум блеснули несколько десятков синих огней. Тормозные двигатели огромных крейсеров сияли уже не первые сутки, сбавляя скорость космического флота на его пути к планете Нирдалон.

***

Несмотря на случившееся днём ранее, командир Шазол был крайне спокоен. Он говорил кратко и сдержано, даже сдержаннее обычного. Весь вечер семиолоид сидел, скрестив четыре руки перед собой, и говорил не с врагом, а со своим старым другом.

Прошло пять суток с того момента, но некоторые фразы и вопросы ещё звучали в голове Ханшэса. «Вы знаете, почему совершили нападение?», «Может ли это быть атакой врага, и если так, как они прошли через систему слежки?», «Профессор, теперь планета ослабнет, я не желаю думать, что война дошла досюда», «Профессор, я Вам верю».

Оставался один вопрос: покинет ли командир город и планету? Главной жертвой нападения стал Фга-Аци. В результате смерти сэшеналя чужой системы на своей территории, местный правитель, Дифтилтон, обязан был направить часть собственных сил для поддержания порядка в обезглавленных мирах. Таков закон Ниривин, и таков был план при разработке стратегии Сашфириш.

Когда часть Гвардии покинула Нирдалон, космическая армада уже замедлилась до 5–6% от скорости света, миновав границу зоны обитаемости. Скоро корабли будут видны с планеты, и тогда всё окажется в руках армии.

Плоские крыши пустовали под вечерним небом, не ведая о летящей к ним угрозе. Обходя заграждения и возведенные за пару дней блокпосты, горожане двигались через громады шпилей по мостам в свои дома.

Пройдя приггельный, а затем и полный растительности лефгринный районы, Ханшэс вышел за черту города. Дорога перед ним делилась на несколько уходящих в гору троп. Он ступил в одном из направлений и двинулся к вершине через дробленые тени сине-зелёных деревьев. Тёмная листва, склонённая к усыпанной камнями земле, дёргалась на ветру, с каждым шагом хлеставшем Ханшэса по спине.

Он шёл уверенно, хоть и впервые направился по этой дороге. Путь оказался небывало лёгким: сама тропа, какое-то время, двигалась вместе с ним, подстраиваясь под неспешный темп. Спустя час пути, Ханшэс взглянул на небо, где среди пурпурно-розовых полос уже рождались ярчайшие звёзды, и прорезался полумесяц. Свернув на одной из скал, шпион вышел к усеянному поникшими деревьями утёсу, своей ровной формой напоминавшему космодром.

Теперь, после долгих лет в глубинах города, Ханшэс мог осмотреть его целиком. Мрачные башни в центре делили мир на части, упираясь шпилями в розовеющие облака. Вдали поблескивал океан, казавшийся иллюзорной полосой на стыке с небом.

Файгрос чем-то походил на военную базу. Полный жизни центр, что окружен приггельным районом для защиты, а вокруг того возведён лефгринный, точно полигон для обстрела без лишних жертв. Сам город укрывали горы, уходящие в единственный на планете океан.

Смотря на их синеющие пики, Ханшэс вспоминал родной мир. Местный космопорт лежал рядами плоских платформ, протянутых среди скал. Едва ли на равнинной местности родной планеты солдат видел подобное. Светло-зелёные хвои укрывали три далёких материка, разделённых зелёными океанами. Города же часто возвышались над бескрайней водой. В детстве Ханшэс не слышал шелест листвы и не видел пик, уходящих под облака, лишь оглядывал пушистые берега возле океанов, за которыми тянулись рыжие пустыни и бесчисленные каньоны.

Вечерело. Тёмные скалы упивались последним светом, скрывая в тени протянутые строения. Подобных гигантов Ханшэс не видел ни на Фронтовой дуге, ни где-либо ещё. Горы, укрытые в низинах морем деревьев успокаивали, уводя мысли куда-то прочь. Они, удивительные творения ландшафта. Они, окружившие город и скрывшие крупнейший порт. Они, исчезнувшие в череде мелькнувших вспышек.

Ещё ряд выстрелов полосонул небо, стерев горную гряду с горизонта. Ударные волны одна за другой перерыли землю, подбрасывая деревья и сминая дороги в пыль. Ханшэса швырнуло назад и вверх, перевернуло, словно в невесомости и вбило спиной в громадный валун. Он оправился, смахнул налёт грязи и пыли с лица и, подняв руку, выпустил сигнальную ракету.

Рой шаттлов гремел в небесах. Повисшие над планетой крейсера укрыли половину города пылающим дождём. Среди обстрела к скале устремились несколько кораблей на шароподных двигателях, ударяя прожекторами в лицо своему наводчику.

Из опустившегося с жутким гулом шаттла раздался крик:

– Поднимайся, герой! Ты совсем не постарел!

Шпион запрыгнул на борт прямоугольного корабля и погрузился в секундную тьму. Дверь двинулась, скрыв от него разрушаемый мир. В механическом свете сияли синими маячками солдатские доспехи.

– Давно не виделись, – один из захватчиков прижал Ханшэса к себе, после чего снял остроугольный шлем.

– Юрхен, ты постарел.

– Это ты попал на удачную планету. Отлично справился, – солдат вновь скрыл лицо за тёмными полосами шлема. – Мы победим без лишней крови.

– А'асап-бьо Ханшэс Им-Зиан, – в мерцании света он разглядел знамёна на груди говорящего: старший фрицийский командир. – Операцией в этом городе сейчас командую я. Вы прекрасно выполнили миссию, и будете вознаграждены, но прежде, – ему протянули заряженный пикшет и доспех. – Мы должны покончить с этой планетой.

В прорезях на стенах шаттла мелькали вспышки взрывов. За рёвом двигателей Ханшэс слышал грохот падающих зданий и орбитальных выстрелов.

– Сложно было жить тут, да? – старый друг говорил по внутренней связи. – Им же будет лучше. Смерть лучше жизни в Ниривин. Они же целыми днями зад своему тирану лижут и только, верно?

– Да, конечно.

Корабль тряхнуло. Дверь отлетела вбок, выпуская войска в охваченный войной Файгрос.

– Никому не дать уйти, – зазвенел в ухе приказ фрицийского командира. – Убить всех кого видите, уничтожить служителей Ниривин!

Расшиблось одно из зданий, бросая из горящих обломков своих трупы на площадь. Крики города слились в единый гул, заглушённых чередой выстрелов. Из космоса удары били по крышам приггельного района. Над дымом неслись бомбардировщики, один из которых рванул прямо в небе. Следом полыхнул и второй. По Сашфириш открыли огонь гвардейцы: они успели выставить защитное орудие на улице, и били, едва давался шанс.

Дрожа механическими крыльями, один из бомбардировщиков закружил над руинами. Гигантская пушка повернулась и сделала залп, открыв захватчикам своё место. Взрыв сотряс обломки, обратив гвардейцев в пыль.

– Не уничтожать центр космического управления, – раздалась новая команда. – Повторяю, захватить центр К-У, извлечь все данные, живых существ убить на месте.

Блестя серой бронёй, войска Сашфириш расползались по улицам и мостам. Из зданий вылетали пронзённые лезвиями трупы, окна озарялись огненными криками, и захватчики продвигались по залитым кровью мостовым.

Над головой Ханшэса разрывались заряды и выли орудия. Он двигался за своей группой, за Юрхеном. Ещё одна пушка показалась за грядой обрушенных шпилей, обернувшихся защитой гвардейцам. Мимо колоннады, ведущей к оружию, пытались бежать несколько десятков гражданских, большинство – люди и несколько рафгантасс.

– Огонь!

Рванувшие по зову солдаты нацелились на беглецов. Вспышки света озарили падающие тела. Забывшие оружие руки поднялись, прицелились и моментально развернулись влево, к громадной пушке. Выстрел – один из гвардейцев взвыл, лишившись руки. Ещё залп и страж города рухнул в огонь.

Несколько гражданских ринулись под обстрелом на солдат, превращаясь на ходу в мерзкое месиво. Один из них прыгнул на захватчика, встретив блестящим глазом остриё пикшета. Воин Сашфириш сбросил с орудия мертвеца и выстрелил в него несколько раз.

– Ублюдок бесстрашный, Ниривинская тварь!

– Гвардия, там!

Ханшэс нырнул за одну из колонн, переступив расстрелянные тела. Вдали слышались сотни выстрелов, десятки тел сыпались в пылающих тенях ежесекундно. Сама смерть дышала среди руин огнём и кричала в дыму. Она ревела и металась по обе стороны. Он сжал оружие и, выглянув из укрытия, подстрелил ещё одного семиолоида.

Небо дрогнуло с новой силой. Парящий над орудием бомбардировщик ринулся прочь, и среди мглы пронеслась сияющая молния. Она разорвала укрытую за баррикадами пушку и рядом с ней стоящих.

– Он здесь, – прошептал кто-то по внутренней связи.

Отряд разбился на части, растворяясь в смятом пожаре улиц. Ханшэс помчался за своим другом, на спине которого блестел герб Сашфириш. Ненавистные ему знамёна отключились, заполнились пламенем и исчезли, осыпая пеплом стонущих в ужасе горожан.

– Туда, – призвал Юрхен.

Приметив ещё толпу, бегущую из подорванного здания, солдат принялся осыпать их выстрелами. С каждой новой вспышкой одно из тел падало, отлетев в сторону. Их вскрики заглушал вопль рушащихся в пепелище зданий.

– Стреляй! Их тут полно!

– Не могу, – Ханшэс оглядывал забросанную мертвецами площадь. – Я не могу.

Под расколотым на части мостом, среди огня, рухнула ненавистная им статуя. Лица семиолоидов пожрал пожар, дробящий монумент, словно очередное тело.

– Я выполнил приказ, моя миссия окончена.

– Что ты несёшь? – Юрхен целился в последних беглецов. – Прекрати, наша миссия не окончена!

– Я готов сражаться, готов убивать таких же солдат. Мы сделали выбор. Я готов убить гвардейцев, готов исполнить свой долг! Но этого я не могу!

Двое солдат стояли посреди площади, не в силах поверить один другому. Под упичканном синими огнями шлемом глаза налились ужасом.

– Очнись, Ханшэс, приди в себя! Ты солдат, слуга Империи, слуга Императора! Прекрати говорить безумные вещи, ты почти герой.

– Для тебя жизни других – безумные вещи? Что мы здесь творим, зачем вырезаем целый город?

– Ты видимо и забыл, что все на этой планете – жители Ниривин. Слуги тиранов и захватчиков, подчинявших себе тысячи миров силой. Уничтоживших десятки планет! Мы спасаем их от жизни под гнётом Ниривин!