Текст книги "Эскадрилья ведет бой"

Автор книги: Константин Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Теперь идем точно на юг. Сверяем местность с картой, отыскиваем взглядом подготовленную для нас новую площадку близ села Ново-Равнополье. Снижаемся – и вслед за ведущим садимся на новом месте.

Вся неделя в конце августа характерна была непрерывными боями, с каждым днем становившимися все напряженнее.

Обстановка накаляется: противник вводит в бой все больше и больше авиации, привлекаемой не только с близлежащих аэродромов, но и из глубокого тыла: бомбардировщики идут большими группами на разных высотах. Встречаются группы Ю-87 и Хш-129. Первые применяются как пикирующие бомбардировщики для борьбы с живой силой и боевой техникой, для нанесения ударов по колоннам войск. «Хеншель-129», как правило, используется для борьбы с танками – самолет хорошо вооружен. Усилил противник и прикрытие: «юнкерсы», «хейнкели» и «хеншели» идут, как правило, в сопровождении истребителей. Чаще стал противник посылать и отдельные группы «Фокке-Вульфов-190» и «Мессершмиттов-109» в свободный полет и на «охоту»: они ходят восьмерками и десятками, ими управляют хорошо обученные, опытные пилоты. Нередко встречаемся с новыми модификациями «Мессершмитта-109», обозначенными индексами Г-2 и Г-4. На них установлено усиленное вооружение, мощнее двигатель.

Тактику гитлеровцев хорошо знаем: завяжут схватку с нашими истребителями, потом в процессе боя наращивают свои силы.

Но мы уже не те, что были в сорок первом и начале сорок второго года! Мы тоже кое-чему научились, располагаем отличной боевой техникой, горим жаждой возмездия.

Боевой счет наших летчиков растет, пополняется. Многие одержали уже немало блестящих побед. Так, Чистов и Олефиренко вогнали в землю по «Фокке-Вульфу-189». А ведь «раму», да еще прикрытую истребителями, сбить не так легко! Обретает уверенность и остальная молодежь, совершенствует тактическую выучку и огневое мастерство. Наша кубанская «школа Покрышкина» совершенствуется.

Однажды группа из шести самолетов во главе со старшим лейтенантом Аркадием Федоровым атаковала восемьдесят «Хейнкелей-111» и «Юнкерсов-88», шедших двумя колоннами на какую-то важную цель.

Федоров уже получил было команду «Тридцать три» – «Идите домой». Время патрулирования заканчивалось, горючее было на исходе. И в эти минуты ведущий увидел в небе две колонны вражеских бомбардировщиков – две армады!

Первым делом Федоров обезглавил колонну – флагманский «юнкерс», дымом выписывая в небе замысловатый рисунок, навсегда покинул своих собратьев по разбою. Федоров же, вызывая по радио подмогу, продолжал вести бой. Как он потом сокрушался, что в баках оставался минимальный запас горючего, которого едва хватило долететь до аэродрома и сесть…

На разборе получили в этот день дополнительную информацию. Порадовали нас боевые друзья из двух соседних полков Алексей Закалюк и Иван Бабак: оба сбили по «Фокке-Вульфу-189».

Закалюк отличился и в следующий день – сбил Me-109. А через день вновь проявила себя группа Федорова. Встретив в районе Федоровки и Мало-Кирсановки около семидесяти Ю-87 и Ю-88 в сопровождении восьми «мессершмиттов», его десятка так же дерзко атаковала противника и сбила четыре «юнкерса» и три Ме-109. Одного «мессера» сбил ведущий – Аркадий Федоров.

Открыл счет и Павел Клейменов: померившись силами с «мессером», вышел из боя победителем. Увеличил личный боевой счет на одного «мессера» Николай Чистов. Сбили по «Юнкерсу-88» Саша Торбеев, Сергей Никитин и Вениамин Цветков.

Молодежь убедительно заявила о себе. Начало положено!..

Наша первая эскадрилья с рассвета совершила три боевых вылета и в двух воздушных боях сбила три Ме-109, два Ю-87 и Хш-129.

Иван Михайлович Яковенко говорит своему коллеге Григорию Штакуну:

– Зря недоверчиво относились мы к нашим юным командирам: гляди-ка – бьют ребята фашистов! – и, сплюнув через плечо, произносит:

– Тьфу-тьфу, потерь-то нет!

Полных нечеловеческого напряжения сил, промчалось еще несколько дней. На несколько дней мы приблизились к чему-то значительному, большому, во что верим, к чему стремимся и к чему – мы твердо уверены в этом – придем, живыми или нет, но все же придем! Мы в это верим, мы это знаем точно, мы обязательно повергнем врага, победим!

И как ни уставали порой, как ни трудно было, немного передохнув, а если говорить точнее – то просто прикорнув, на рассвете нового дня вскакивали со своих постелей и, быстро умывшись и, перехватив бутерброд с чаем или пирожок со стаканом какао, спешили к своим самолетам…

Диву теперь даюсь: какую нагрузку способен выдержать молодой организм! Но разве до отдыха, если надо довершать сражения, если надо доводить наше правое дело до победного конца!..

Фашисты упорно пытаются! удержаться на левобережье реки Молочной. Гитлер, оказывается, приказал установить «границу» по реке Молочной, потребовал от своих генералов остановить на этом рубеже русских, сдержать натиск советских войск.

Вдоль западного берега реки возведены укрепления, строятся долговременные огневые точки, оборудуются инженерные сооружения. Укрепленная линия получила название «Вотан». По замыслу гитлеровского командования, она должна сдержать наши войска, не позволив им выйти ша оперативные просторы Южной Украины, не пустить их в Крым.

Наше командование, разрабатывая планы наступательных операций, нуждалось в самых достоверных сведениях о положении войск противника и его резервов. С этой целью усиленно велась войсковая разведка, в том числе и авиационная.

Активно ведется нами и разведка вражеских укреплений на реке Молочной и резервов, идущих на линию «Вотан».

Решительно, отважно действовали не только наши разведчики Вениамин Цветков, Александр Ивашко, Николай Коряев, но и летчики других истребительных авиаполков нашей дивизии.

Командир эскадрильи Алексей Закалюк вылетел парой на доразведку: ему поручено было установить местонахождение танковой колонны противника.

Идя на высоте от тысячи метров до бреющего полета и тщательно обследовав в предполагаемом районе все складки местности, комэск близ места впадения реки Молочной в море все же разглядел тщательно замаскированные в балках вражеские танки. Прошел раз, снизился, стал проходить над головами фашистов, и тут вдруг ударили «эрликоны».

С трудом дотянул Закалюк поврежденную машину до своего аэродрома, сел, доложил командиру полка Семенишину о результатах разведки, а потом осмотрел свой истребитель. Механик самолета старшина Иван Форманюк сокрушенно качал головой: три снаряда угодили в машину – хвост разбит, радиооборудование выведено из строя, от коробки реле вооружения ничего не осталось. И все же старшина заверил комэска:

– Не беспокойтесь, товарищ командир, к утру отремонтируем самолет!

Всю ночь напролет трудились авиаспециалисты, усердно работали всем звеном. А утром старшина Иван Форманюк удивил комэска – доложил, что истребитель отремонтирован и готов к боевому вылету.

От души благодарил Закалюк верных, надежных помощников летчиков. Понимали ребята ситуацию, знали, как рвется комэск в бой, тем более, что на полетной карте были теперь знакомые ему еще с 1941 – 1942 годов географические названия…

Конец августа 1943 года был весьма «урожайный» не только для летчиков нашей эскадрильи и нашего полка, но и для соседей.

…Идем на юго-запад. Боевой порядок – уже утвердившаяся у нас еще на Кубани «этажерка». Шесть самолетов сегодня – в ударной группе, четыре – в прикрывающей. Где-то слева впереди вот-вот покажется Азовское море.

Уже чувствуется дыхание осени: на аэродром ветерок то и дело «пригонял» клочья приподнятого тумана, и только к двенадцати часам, когда солнце прогрело воздух, и туман стал рассеиваться, нам дали разрешение на взлет. Да и в штабе дивизии к этому времени уже знали, что летчики соседнего полка успешно провели только что бой над Ефремовкой и Федоровкой. Ведущий сообщил по радио, что район открыт, работать можно. А нам как раз туда и надо!

Речкалов идет в паре с Чистовым, Клубов – с Голубевым, мы с Жердевым. Это и есть ударная группа. Старчиков и Виктор Никитин да два Сергея – Иванов и Никитин – наше прикрытие.

…С высоты уже видно Федоровку: небо здесь действительно чистое. Снижением разгоняем скорость, проносимся над колоннами наших войск, которые торопятся к передовой.

Показались дымы: горят небольшие хутора, горят поля неубранного подсолнуха и кукурузы. Пылают на дорогах машины, подбитые авиацией и артиллерией противника. Тут и там чернеют воронки, вздымаются султаны земли. А вот и линия фронта – идет бой.

Ведущий выходит на связь с «Тигром». Майор Бычков скороговоркой передает:

– С юга – бомберы! Большая группа…

– Вижу! – отвечает Речкалов. Тут же голос:

– И я вижу! – это Старчиков: он идет выше нас метров на тысячу.

А вражеские бомбардировщики идут как раз на той же высоте, что и он.

Речкалов приказывает:

– Атакуем все!

Мне видно, как первые две девятки «юнкерсов», подворачивая вправо, становятся на боевой курс – вытягиваются вдоль дороги и вот-вот начнут бомбить.

За первой идут еще две группы. Дальше видна еще одна. «Мессеров» пока не вижу. «Может, они выше?» – и пристально осматриваю пространство над головой. Все чаще оглядываюсь назад.

Клубов, словно угадав мое беспокойстве, передает «сверху»:

– «Худых» нет. Атакую третью девятку! Речкалов требует:

– Жердев, подойди ближе!

Подтягиваемся. Замысел ведущего предусматривает стремительные действия плотным боевым порядком.

– Атакуйте! Атакуйте! – приказывает «Тигр». Голос не спутаешь ни по тембру, ни по акценту: сам комдив Дзусов.

…Сзади снизу врезаемся в строй первой группы «юнкерсов», несколько растянувшейся в развороте. Мне видна только пара Клубова: оба истребителя разом выбросили вперед ярко-оранжевые стрелы, и они вонзаются в тело бомбардировщика, который идет крайним слева. Он сразу же воспламеняется. Воздушные стрелки длинными очередями заслоняются от дерзкой пары, трассы расходятся веером, но дотянуться до истребителей не могут. Пылающий «юнкерс» тем временем уже вывалился из строя, скользит на крыло, видимо, пытаясь сбить пламя. Но огонь уже охватил весь фюзеляж, и кажется, будто это огромный факел, кем-то брошенный с высоты, отвесно падает на землю.

Тем временем Жердев атакует другую тройку «юнкерсов», ведущих яростный огонь из турельных установок по самолетам Клубова и Голубева. Держусь своего ведущего, внимательно слежу за его действиями, повторяю каждый маневр. Он уже бьет по цели – открываю огонь и я.

От правого «юнкерса» тройки к самолету Жердева потянулась вдруг огненная нить, и я тут же переношу ответный огонь – скорее на отсечение, нежели на поражение. Хоть и не сбил «своего», но зато командира прикрыл.

Проскакиваем под бомбардировщиками новой группы Ю-88. Успеваю заметить: под закопченным брюхом уже полуоткрыты люки! Вот-вот они раскроются полностью, и «юнкерс» сыпанет бомбы. Надо уходить! Ручку от себя, резко нажимаю правую педаль – и самолет юзом скользит в сторону.

Скорость растет. От бомбардировщиков отделяются темные чушки – бомбы пошли вниз.

«Юнкерсы» разворачиваются, но неожиданно попадают в зону сильного зенитного огня – вокруг самолетов вздуваются, вспухают сероватые шапки разрывов, сверкают багрово-оранжевые огоньки рвущихся в небе снарядов малокалиберной артиллерии.

Слева, чуть выше нас, горит бомбардировщик, подожженный Клубовым. А вот задымил еще один. Сомнений нет – Иванов не промахнулся!

Выскакиваем наверх. Осматриваюсь, но все время держу в поле зрения своего ведущего – стараюсь не отстать от него.

Вдруг слышится голос Клубова:

– Голубев, «худой»!..

Предупреждает ведомого, что «мессер» заходит на него сзади – Георгий этого не видит.

Между тем строй «юнкерсов» третьей девятки уже тоже нарушился – два бомбардировщика отходят в сторону, один с дымом пошел к земле. Над оставшимися мечутся «мессершмитты». А вон и два парашютиста раскачиваются на стропах. Это дело рук Сергея Иванова.

Жердев предупреждает:

– Костя, смотри – «худой»: атакую!..

Вовремя заметил ведущий, что на меня нацелился «мессершмитт» – и тут же, переложив свой истребитель влево, Жердев полупереворотом пошел в атаку, открыл огонь. «Мессер» как-то странно крутнулся вокруг оси – летчик маневром уходит из-под трассы. Она тянется совсем рядом с вражеским истребителем, огоньки пляшут то слева от него, то справа. Неужели, уйдет?

Нет, напрасны волнения: «мессер» уже горит.

Ай да Жердев! И выручил, и урок преподал…

Пара Александра Клубова круто идет на высоту. Жердев тоже потянулся за ними. Я, естественно, иду следом.

Вдруг перед глазами замелькали, замельтешили огоньки. Ниже нас, оказывается, идет еще одна девятка. Но это уже бомбардировщики другого типа. «Хейнкель-111» и воздушные стрелки взяли нас на прицел.

Маневрируем, уходим из опасной зоны. А в мыслях снова: «Осмотрительность!..»

Мимо нас с Жердевым проносится пара истребителей: это Николай Старчиков и Виктор Никитин спешат ответить «хейнкелям» на брошенный ими вызов.

Проходят секунды. В наушниках только слабое потрескивание и какой-то шорох. Потом – восклицание:

– Горит!

Кто-то из наших пополнил боевой счет. Интересно, кто? Оказывается, Николай Старчиков поджег «Хейнкель-111». «Тигр» информирует:

– Подтверждаю: семь сбитых! Кавалеристы и пехотинцы благодарят вас. Молодцы!..

Снова молчание в эфире, шорох, потрескивание. И вдруг взволнованное, торопливое предупреждение:

– Еще бомберы, еще!..

Слышны чьи-то приглушенные расстоянием и забиваемые помехами голоса. Радиообмен идет на «нашей» волне, значит, это летчики одного из братских полков нашей дивизии завязали бой. В эфир проскакивают кое-какие фразы, из которых можно догадаться, что это дерется сейчас группа Василия Шаренко. Да, нелегко его восьмерке, бросившей вызов двадцати «юнкерсам» и шести «мессершмиттам»! Бой идет где-то в районе Щербаково. Надо быть настороже: вражеские истребители где-то близко.

В стороне, в направлении Щербаково – Федоровка крутится «карусель»: кто-то дерется. Очевидно, это и есть группа Шаренко… Им бы помочь сейчас, но у нас – свое задание, да и горючее на исходе…

А «Тигр» уже ведет радиообмен с группой, идущей нас сменять. Легко узнаю голос старшего лейтенанта Павла Еремина.

Мы собрались, берем курс на свой аэродром, продолжаем внимательно слушать эфир. Да, здорово помогает нам радио. Без него теперь и не мыслится воздушный бой. Как же прежде обходились летчики без радиосвязи? Просто немыслимо, трудно представить это.

В наушниках улавливаются еще какие-то переговоры: рядом ведет бой группа Сотого авиаполка. «Тигр» поздравляет капитана Петрова еще с одним «лаптем». Молодец, Михаил! Сегодня у него это уже вторая победа.

Земля подтверждает:

– Упал западнее Федоровки!

Радуемся за боевых товарищей. Знаем: такое же чувство испытывают и другие наши ребята.

Приходим домой в хорошем расположении духа: еще один удачный вылет состоялся!..

Особенно отличился в этот день Клубов: он сбил три вражеских самолета! Жердев и Чистов одержали по две победы. Иванов, Старчиков, Труд, Олефиренко, оба Никитины – по одной.

Немного не повезло Речкалову: он сбил «Юнкерс-87», но уходя из-под трасс атаковавшего его «мессершмитта», очень уж резко потянул на себя ручку управления, и его «кобра» деформировалась. Как только нашему комэску удалось до своего аэродрома долететь?

Итак, сели. Техники и механики ждут нас на стоянке, спрашивают, как вел себя самолет, исправно ли действовало вооружение – эти вопросы узаконены установленным порядком. Потом можно и про бой расспросить, и присмотреться, нет ли в самолете пробоин, и доброй шуткой обменяться…

Стали известны и результаты боев, проведенных нашими собратьями. Группа капитана Шаренко уничтожила три Ю-87 и два Me-109. Два бомбардировщика свалил ведущий, а обоих «мессеров» расстрелял младший лейтенант Иван Бабак.

На следующий день – а он оказался еще напряженнее – снова пошли в тот же район.

Четыре раза ходили – и почти каждый вылет сопровождался острыми схватками с врагом.

…Противник всеми силами пытается сдержать натиск наших войск, по-прежнему бросает на боевые порядки крупные силы авиации, при этом стал все чаще посылать свои самолеты еще большими группами – уже не только по полсотни, а и по восемьдесят, сто «юнкерсов» и «хейнкелей», прикрываемых до сорока истребителями… В боевых действиях участвуют бомбардировочные эскадры, базирующиеся не только в Таврии, но и на крымских аэродромах…

Единение сердец

…Получены сведения, что гитлеровцы вывозят из Мариуполя все, что только можно увезти. А что нельзя – взрывают, жгут. Надо спешить, не дать врагу превратить в руины то, что создавалось трудовым народом в годы наших пятилеток.

У нас к врагу и так был суровый счет, а когда с высоты увидели, что сделали фашисты со славным городом-тружеником Мариуполем, кровь закипала в жилах, ярость клокотала в груди, звала в суровый бой.

Наступление наших войск стремительно развивалось. Ожесточенные сражения идут на земле и в воздухе. Что ни день – перебазируемся, передвигаемся вслед за «девятым валом» наступления. Многие летчики совершают по пять-шесть боевых вылетов. На их счету становится все больше и больше побед.

Нелегко в эти дни авиаспециалистам. Изнуряет тридцатиградусная жара, а работать надо в высоком темпе – осмотреть самолет, заправить горючим, пополнить боекомплект. А тут и ракета – сигнал взлетать и выполнять очередное боевое задание. Какое – в воздухе станет известно: по радио сообщат.

Поистине виртуозно работали в эти горячие дни техники и механики. Вот старший техник-лейтенант Иван Яковенко. Порою поневоле удивлялся, как ему удавалось в считанные минуты подготовить истребитель к очередному вылету?..

Моторист младший сержант Рая Целлярицкая, обжигая пальцы, возится у разгоряченного мотора. Она тщательно выполняет все операции, проявляет заботу о том, чтобы двигатель работал в воздухе надежно. Под стать ей и мастера по вооружению Аня Родникова и Соня Халитова. Внимательно выверяет параметры, следит за исправностью приборного оборудования кабины механик старшина Александр Коршунов. Заботлива, усердна в своем ответственном деле и наша «служба спасения» в лице парашютоукладчицы Клавы Михальчевой…

Настроение у всех приподнятое: наши войска гонят фашистов! Каждому хочется внести свой вклад и в освобождение Украины от гитлеровских захватчиков, работать еще лучше.

Враг цепко держится за стратегически важные центры. Он понимает, что их ему не удержать, – и предает огню и разрушению все, что можно сжечь и уничтожить. Болью сжимается сердце, когда тут и там видишь космы черного дыма над нашими городами и селами. Враг бесчинствует на нашей земле. Мы знаем: нас ждут, к нам взывают о помощи. И мы вместе со всей нашей армией спешим на крыльях своих краснозвездных самолетов принести людям избавление от страшной гитлеровской чумы.

Прорвав сильно укрепленную оборону противника – так называемый Миус-фронт, наши войска 30 августа освободили Таганрог. На очереди Краматорск, Сталино, Мариуполь…

Никогда прежде я не был в этих городах и знал о них, пожалуй, не более того, что изложено в учебниках географии. Но тогда, перед их освобождением, они стали дороги не меньше, чем родной Новочеркасск. И не только мне – всем однополчанам.

Встретил Алексея Закалюка – «сидим» ведь вместе, действуем с одного аэродрома. Он сокрушенно качает головой:

– Какие варвары!.. Что творят!..

И рассказал, что он видел, когда, возвращаясь из разведки, прошел над береговой чертой. Город разрушен, портовые сооружения уничтожены. Близ причала заметил наполовину затопленный парусник «Товарищ». Защемило сердце: на этом учебном судне ему перед войной пришлось плавать… Тут и там виднелись металлические скелеты заводских корпусов, зияющие пустыми глазницами окон кирпичные коробки некогда красивых зданий. В районе «Азовстали» в небо поднялось огромное бурое облако: фашисты взрывали знаменитые наши заводы.

– Драпать фрицы собираются! – констатировал Закалюк. – Свою тактику выжженной земли проводят.

9-я гвардейская истребительная авиадивизия взаимодействует с частями 130-й Таганрогской и 221-й стрелковых дивизий 44-й армии, а также с кораблями Азовской военной флотилии. Все они нацелены на Мариуполь. Существенную помощь оказывает им конно-механизированная группа генерала Н. Я. Кириченко.

Последний, третий в этот день вылет с аэродрома Ново-Равнополье. После выполнения задания на прикрытие наземных войск в районе Варваровки возвращаться сюда уже не будем.

На постановке задачи велят пометить на полетных картах новое место базирования с интересным названием – Русский Колодец.

…Бои в небе шли жестокие. В район Коньково – Чертомлык – Сартана – Садово-Васильевка 2 сентября вылетела наша шестерка. Погода была пасмурная, видимость ограниченная, и это усложняло выполнение задания.

Неожиданно из облачности вывалилась пара «мессершмиттов». За ней появилась вторая. Никто из нас не мог знать, сколько «мессеров» идет следом за ними, но бой уже завязался. Разворот, стремительная атака, очередь – и «худой» валится на землю: на счету Клубова есть еще один стервятник! Примеру товарища последовал Георгий Голубев.

Из облаков вынырнули еще две пары Me-109. Бой разгорается. Наш ведущий сбивает еще одного «мессера». Четвертого сразил Виктор Жердев.

Оставшаяся четверка «мессершмиттов» поспешила скрыться в облаках.

Наша шестерка выполнила задание и добыла ценные разведывательные сведения, успешно проведя при этом короткий, но весьма убедительный бой.

Летаем ежедневно. Все время ведем бои в районе Сартана, Красноармейское. Молодежь уже втянулась в бои и получает почти такую же нагрузку, что и «старики», – совершает по три-четыре боевых вылета в день.

…5 сентября с аэродрома Русский Колодец третий раз вылетаем на прикрытие наземных войск в районе Красноармейское, Сартана.

Полдень. В воздухе густая дымка, видимость очень плохая. Марево наползает со стороны Азовского моря и плывет на север. Два предыдущих вылета прошли с боями. Этот тоже вряд ли обойдется без острой схватки с противником.

Аэродромом служит нам большое почти круглой формы поле. Посадку совершаем с ходу, взлет выполняем звеньями, а нередко и эскадрильей – площадка позволяет.

Идем сейчас шестеркой. Мы с Жердевым – во второй паре. Боевой порядок эшелонирован по высоте и в глубину. Ведущий – Александр Иванович Покрышкин – построил его так, чтобы солнце было сбоку и, следовательно, он мог хорошо видеть всех нас, а в случае появления противника быстро обнаружить его и не позволить атаковать.

Ходим «качелями» под углом к линии фронта. Высота – две – четыре тысячи метров. Линия боевого соприкосновения войск сверху кажется контуром огнедышащего дракона.

На походе к району прикрытия замечаем внизу едва обозначившийся в мглистой дымке силуэт «рамы». Она медленно плывет вдоль линии фронта, и мы сближаемся с ней на попутно-пересекающихся курсах. Докладываю ведущему:

– Сотый, ниже нас – «рама». Я – Пятидесятый…

Самолет ведущего выполнил эволюции – Покрышкин, накренив истребитель в одну, затем в другую сторону, пристально осматривает пространство.

– Не вижу!..

Ничего удивительного в том нет: впереди дымка плотнее, она и скрыла от взора командира «Фокке-Вульф-189», который ведет разведку.

Тишина в эфире длится секунды две-три. И вдруг – команда:

– Жердев, атакуйте!

Можно понять ведущего: главная задача группы – прикрытие войск в указанном районе. Но «рама» здесь неспроста… Так что можно, выполняя приказ командования «при всех обстоятельствах вести борьбу с вражескими разведчиками и корректировщиками», снять попутно, если удастся, и этого «фокке-вульфа»…

Жердев уже выполнил левый полупереворот и с пикирования атакует противника. Следую за ним. Скорость стремительно нарастает, и нос самолета так и ходит влево – вправо. Немного приотстал, и идем в правом пеленге, внимательно наблюдаю за воздухом, особенно за задней полусферой.

От «рамы» к самолету Жердева стремительно помчались ярко-белые пунктиры: стрелок заметил атакующий истребитель и теперь отбивается от него.

Жердев тоже открыл огонь – все семь точек выбросили мощный заряд, способный в мгновение ока уничтожить цель. Но при одном условии: если он в нее попадет. Однако Жердев на сей раз промахнулся: большая скорость вызвала рыскание истребителя и летчику никак не удавалось прицелиться и ударить наверняка. Атака сорвалась.

– Костя, сбавь скорость и атакуй снизу. Прикрою…

Сразу же возникает вопрос: а как ее погасить, большую скорость? До цели метров триста – триста пятьдесят, нахожусь уже ниже «рамы»…

Убрал газ, но все равно скорость сближения велика.

И тут вдруг мысль-приказ: «Выпусти щитки!..»

Мгновение – и мой истребитель как бы подскакивает вверх, задирает нос, закрыв им цель. Кажется, что машина вышла из повиновения.

Сейчас, думаю, стрелок достанет меня…

С силой – двумя руками – отжимаю штурвал от себя, нос опускается, истребитель уходит под «раму». Скорость сближения уменьшилась, но все равно «фокке-вульф» продолжает «наползать» и уже выходит за пределы сетки прицела. Дистанция сокращается. Семьдесят метров, пятьдесят… Вот так, сзади снизу, под ракурсом в одну четверть и атакую – бью по гондоле. Нажал гашетку, по самолету пробежала сильная дрожь: заработали все шесть его пулеметов и пушка. В кабине запахло кисловатой пороховой гарью. Заплясал фейерверк огней вокруг вражеского разведчика. Мимо меня пронеслись какие-то куски. «Рама» накренилась вправо. Тут же даю ручку от себя и влево, нажимаю левую педаль – ухожу под нее. Жду удара: впечатление такое, что обязательно зацеплю «раму» хвостом. Нет, обошлось! Она резко перевалилась вправо и заштопорила. Жердев довольным голосом, в котором слышится и восторг, и одобрение, передает:

– Готова! Молодец, Костя! Посмотри вниз: два фрица на веревках болтаются.

– Вижу!

Уже хорошо виден и самолет Жердева, и два купола, под которыми висят две фигурки, и спиралью разматывающая за собой струйку дыма зловещая «рама».

Вот она упала – на земле неярко блеснула вспышка…

– Пристраивайся!

– А парашютисты?

– Никуда не денутся – внизу наши.

Две-три минуты полета, и в районе Красноармейское пристраиваемся к своей группе. Покрышкин получил информацию с земли: «рама» упала севернее станции Сартана. Ответил:

– Дома разберемся…

Клубов уступает нашей паре «законное» место. Вижу, как он, качнув крыльями, привлекает мое внимание. Смотрю, он показывает большой палец: молодец, мол, поздравляю с первой победой.

Когда возвратились, Покрышкин собрал всех летчиков и провел разбор, одобрил наши действия. Он развил мысль дальше и заключил:

– Наилучший способ атаки «рамы» – снизу сзади под ракурсом ноль четвертей и одна четверть. Огонь открывать со ста метров, а то и ближе. При этом – по гондоле. Это еще раз подтвердил последний бой.

Весь следующий день я не летал, помогал технику на стоянке. Половину дела закончили. Утром вместе со всеми приехал на аэродром, а Яковенко докладывает:

– Самолет к полету готов!

Вот те и раз! Оказывается, технический состав все равно трудился ночью. «По привычке», – как объяснил Иван Михайлович. Не отдыхали ребята и после того, как закончили дела на моем истребителе – стали помогать своим коллегам из других звеньев: надо было вводить в боевой строй поврежденные самолеты, ремонтировать их, скорее готовить к новым сражениям с врагом.

Вновь перебазирование. Не успели привыкнуть к аэродрому у села Русский Колодец, как поступает приказ перелететь к самому Азовскому морю.

Очередным пристанищем стало село Обрыв. Село имеет такое необычное название совсем не случайно: оно расположено на крутом, обрывистом берегу моря. Станешь лицом к воде, сколько видит глаз – необъятная, какая-то серая и загадочная гладь морского простора. Если долго смотреть в степь – тоже морем покажется.

Выходим в район Мариуполя и со стороны моря.

Летать над водой сложно, особенно молодым летчикам. Мне, окончившему морское авиаучилище и уже имевшему некоторый опыт полетов над водным простором, и то надо как бы заново привыкнуть к обстановке. А каково «сухопутным» ребятам?

– Все сливается – и небо, и вода. Горизонта не видно – только серая пелена вокруг, – сетует Михаил Новиков.

– Даже гул двигателя какой-то иной, – добавляет Иван Руденко.

Он говорит правду, по-иному слышишь «свой» мотор: так распространяются и отражаются от водной поверхности звуковые волны. Акустика иная – сказал бы специалист. Эти размышления прервал чей-то возглас: – Мы вернулись, ребята!..

Да это ведь механик по вооружению Валериан Германишвили радостно произнес: вспомнил, как два года тому назад наш полк стоял на этом же месте и вел тяжелые бои с численно превосходящим противником.

Кто-то из авиаспециалистов, кажется, Виктор Короткое, припомнил, как тогда, в сорок первом, Германишвили сконструировал спаренную установку пулеметов ШКАС для защиты аэродрома у поселка Красный Маяк и однажды, когда вдруг появился в небе «мессершмитт», дал по нему очередь – и… сбил его. Несколько дней спустя он метким огнем уничтожил группу вражеских мотоциклистов, пытавшихся прорваться в район аэродрома.

Валериан трудится за двоих, снаряжает самолеты, проверяет вооружение, помогает товарищам. Он пылает жаждой мести врагу, причинившему столько страданий нашему народу.

Здесь, в Обрыве, однополчане оказались в трудный, тяжкий период войны, когда под натиском врага приходилось отходить все дальше и дальше в глубокий тыл страны. Многие сложили головы в жарких сражениях. На смену им пришли другие: чувствуем ответственность перед теми, кто не дожил до этого дня. Должен драться за себя и за них!..

Теперь диапазон боевой работы значительно расширился: штурмуем отступающие по дорогам гитлеровские войска (район Козловки), прикрываем наземные части (район Волновахи и Мариуполя), ведем воздушные бои над акваторией Азовского моря.

На суше, на море и в небе – жестокие бои, наступательная операция достигла высшего напряжения.

Свежая радостная весть: 8 сентября освобожден город Сталино, а 9 сентября освобожден Краматорск! На следующий день – новое огромной важности событие – враг изгнан из Мариуполя!.. В боях за этот славный город особо отличились воины 221-й стрелковой дивизии. Их боевому успеху содействовали части 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского казачьего корпуса, совершившие глубокий обход мариупольской группировки противника на волновахском направлении. Отважно сражались высаженные в тылу фашистов бойцы морского десанта из 384-го отдельного батальона морской пехоты под командованием старшего лейтенанта К. Ольшанского и капитан-лейтенанта В. Немченко. Отличились в боях многие летчики. Накануне освобождения Мариуполя от фашистских оккупантов ведущий пары наших истребителей, выполнявших разведывательный полет, командир звена младший лейтенант Иван Бабак обнаружил на перегоне Мариуполь – Волноваха много эшелонов: гитлеровцы спешили вывезти в тыл награбленное добро.