Текст книги "Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня"

Автор книги: Константин Сельчёнок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Напротив, Платон был настоящим идеалистом, но не в современном смысле слюнявых мечтателей, а в смысле радикально расовой гигиены. Можно сказать больше, по сути Платон был первым в мире расовым ясновидцем, ибо великолепно осознавал масштаб и пробивную силу своих идей, до сих пор повергающих в шок всех вырожденцев и тех властителей, что возводят структуру своей власти на подчинении людских пороков и откровенной дегенерации. Именно поэтому понадобилось Платона – расового радикала превратить в Платона – сентиментального идеалиста.

Столетиями нас приучают понимать под платонизмом некий эфирный субстрат неосязаемых идей. Нет, платонизм – это плоть и кровь, это четкость и ясность. Платонизм – это высшая расовая технология, где всякая метафизика возможна лишь как результат определенной заданной наследственности. Иерархия идей у Платона – это результат не болезненного интеллигентского самокопания, но аристократической беспристрастности и жесточайшей селекции. Платон собирался основать свое государство на органической взаимосвязанности граждан, на их расовом родстве, а не на фантомах внешних условностей. Любовь к родителям, к детям, к братьям и сестрам следует расширить до целой органической общности и поставить на службу государству, поэтому воспроизведение потомства для Платона – не частное дело, – правительство должно держать в собственных руках управление им, поскольку это его важнейшая задача. Выражаясь современным научным языком, мы даем несколько отличное от немецких расологов название платоновского политического идеала государства – это ГЕНЕТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ.

Совершенно особое значение придает Платон дельности и военных действиях и храбрости. Храбрость (андрия) считается у него критерием принадлежности к господствующему классу, ибо трусы должны быть исторгнуты к прислуге. Класс стражей и воинов зарезервирован как раз за членами храброго племени собственно эллинов. Таким образом в его представлении и формируется наследственное дворянство. Все мысли Платона так или иначе возвращаются к судьбе своего народа, своей расы, именно в этом и заключена органическая целостность его взглядов, а не в каком-нибудь «всечеловеческом космизме», как сказали бы современные гуманистические эклектики. Одни эллины не должны превращать других в рабов, ибо ими движет инстинкт кровного родства. О варварах «божественный Платон» предпочитал не беспокоиться, раскрепощая в of ношении них свою аристократическую расовую этику.

Потрясающе по своей возвышенности и вместе с тем по утилитарности учение Платона об Эросе. Представление об индивидуальной красоте объекта страсти есть в первую очередь «воспоминание» о вечной красоте расы, восхождение к незамутненному генетическому идеалу, архетипу. В основе чувственного всегда лежит глубоко личное, которое, тем не менее, всегда есть элемент расового целого. Только в самих себе мы несем идеал высокого Эроса, к которому прикованы цепями наследственности. Эрос – это квинтэссенция расы, ее абсолютный, неослабевающий магнит, ее вечный священный источник, глумление над которым есть высшее преступление.

Именно через Эрос достигается у Платона восхождение к высшему благу вечности. Совершеннейшая красота есть воплощение конкретного расового типа, именно поэтому в «Пире» Платона весь мировой процесс представлен как результат воздействия Эроса в частных формах. В Платоне все время борются метафизический оптимист и эмпирический пессимист, и эта героическая борьба подлинного аристократа духа проходит через все его творчество.

Не прижился бы великий эллинский мудрец в салонах современного «свободного искусства», ибо оправданным считал лишь то искусство, которое находится на службе у блага, и потому придерживался того мнения, что это свойственно весьма немногочисленным произведениям искусства. Он был лютым противником «искусства для искусства» и безосновательного эстетизма. Познакомившись с Сократом, он сжег все юношеские стихи, ибо считал, что аристократический философ должен начинать с самого себя, и никакие жертвы не могут быть велики, если сознаешь грандиозность и святость цели – долголетие и могущество своей расы.

Как видим, эти мысли и поступки Платона находятся слишком далеко от стерильного теоретизирования, каким нам хотят представить его мужественную всеподавляющую рациональность. Практическая целесообразность – вот единственный критерий расчета всех гигантских инженерных сооружений его мысли. Долг, добродетель, справедливость, переселение душ, учение о потустороннем мире – все это выполнено с безукоризненностью чертежа, все продумано, все сходится в мелочах. И самое главное, рассчитано на века. Величественное строение его мысли пережило многовековые схоластические извращения христианства, нашествия лживых демократий, своеволие чужих неумелых рук, и вот стоило лишь смахнуть все эти нечистоты мысли, как, пораженные, мы увидели, что все сложнейшие механизмы его мысли, все приводные ремни категорий и положений не испорчены и продолжают работать сегодня с настойчивостью хорошего часового механизма. Платон – и теперь, как и всегда, эталон расового мышления. Платон – это знак качества для всех, кто сумел соотнести смысл своей жизни с окружающим, для всех, кто хоть раз задумался, что такое качество, различие и почему существуют свои и чужие?

Евгеническое учение Платона было глубоко эзотерично, ибо он искал некий магический универсальный ключ к усовершенствованию расы. «Мы должны иметь нечто, похожее на заклинание для самих себя», – писал Платон в «Федоне». Всю вторую половину жизни он теснейшим образом был связан с пифагорейскими союзами, в связи с чем его расовое учение состоит из двух уровней: эзотерического – для посвященных мудрецов, и экзотерического – для софистов и черни. Расовая гигиена у Платона теснейшим образом связана с метафизикой, верой в переселение душ, от чего в ней присутствуют даже такие категории, как трансцендентная вина и потустороннее возмездие.

Забота о чистоте расы у Платона естественным образом перерастает практические нужды ближайших будущих поколений. Человек, придерживающийся в этой жизни философских постулатов расовой гигиены, неминуемо обеспечивает себе перспективу должных воплощений в будущих жизнях. Видя идиотизм толпы и никчемность идей равенства, великий эллинский мудрец упорствовал до конца. Нам, живущим сегодня, Платон оставил множество практических советов, актуальность которых не ослабевает спустя многие века. Свидетель демократических преобразований в Греции он считал, что никакие мероприятия расовой гигиены демократических государствах неосуществимы в принципе. Немецкий расовый философ Фриц Ленц в XX веке писал: «Практическая действенность предложений Платона до сих пор исторически не испробована. Античная культура погибла, не совершив серьезных попыток выздоровления». Неоплатонический философ Плотин, живший в III веке нашей эры, взяв за образец идеи своего великого учителя, попытался основать в Риме кой империи город Платонополис, но император Галлиен отказал ему в помощи, ибо империя уже была смертельно больна все теми же расовыми недугами смешения и деградации. Ранние философы стоицизма имели очень плотные контакты с киниками. Начало «Стой» иногда связывают с именем Гераклита, но канонизированным основоположником этого направления все же считается Зенон.

Как и учитель, его последователи Аристон, Клеанф, Хрисипп, Гекатон, Эпиктет, Посидоний, Герилл унаследовали от киников антропологическое и психологическое мышление, расовое обоснование этики. Добродетель и стремление к свободе они также обосновывали наследственностью, а порочных людей считали душевнобольными. Хрисипп, в частности, как-подлинный евгенист предлагал заниматься воспитанием ребенка еще до его рождения, и задолго до Дарвина он объяснял инстинкт самосохранения как главный жизненный импульс.

Высшую нравственность и долг стоики видели не в помыслах, но действиях. Добродетель в человеке они понимали как неразрушимую биологическую основу. К сожалению, объем нашего эссе не позволяет шире и основательнее раскрыть тему, ибо расовое мышление у древних греков – это феномен, требующий многотомного фундаментального исследования. Самой постановкой вопроса мы хотели лишь обозначить проблему, показать принципиальную неверность представления о греческой философии и шире – о греческом мировоззрении как о трухлявом беззубом академическом антиквариате.

Греческая мысль – это актуальность и модернизм, это изящество и натиск, это, наконец, сама жизнь во всем ее многообразии, а самое главное – нестареющая привязанность к органическим основам бытия. Мы найдем культуру расового мышления не только у греческих ученых, врачей и философов, но и у историков, например, Геродота и Ксенофонта, а блестящий комедиограф Аристофан преподаст нам шедевры античной расовой психологии. И примерам этим несть числа. Желание автора написать эту работу вызвано двумя причинами. Во-первых, общностью расового происхождения греков и русских, ведущих свою родословную от одного древа индоевропейских народов, а во-вторых, удивительной схожестью проблем, связывающих расовое мышление древних греков и современный русский менталитет. Кризис разложения, утрата культуры сегодня, как и тогда, могут быть пресечены только активными продуманными действиями, исключающими всякую жалость к себе и окружающим.

Сегодня, как и вчера, нас очень многое объединяет с греками. Достаточно вспомнить, что в число шести самых великих мудрецов древности наравне с греками входил и скиф Анахарсис, а полиция Афин в VI веке до нашей эры была полностью укомплектована скифами – этими прямыми предками славян, и мы можем быть уверены, что при таком уровне расового образования греки никогда не доверили бы столь ответственную социальную функцию расово-чуждому народу. Велико было взаимовлияние греков и славян-язычников, что видно на примере нашего пантеона Богов, не ослабло оно и в христианские времена. Посему мы, ныне живущие русские, имеем в какой-то мере право гордиться греческой мудростью как своим наследием, что автоматически накладывает на нас обязанность и защищать ее как собственное достояние.

Интернет-ресурс

Владимир Авдеев. Новая парадигма в расологии

«Расовые различия возникли еще до того, как появилось само человечество»

Барон Эгон фон Эйкштедт

«Никто не может вылезти из своей кожи, так же как и из своей души»

Фриц Ленц

Вот уже сто лет, как в представлении читателя всякое упоминание об отпечатках пальцев устойчиво ассоциируется с криминалистикой и судебной медициной. Рядовой потребитель новостей автоматически не поминает при этом, что затейливо вьющиеся по нашим ладоням и ступням линии созданы самой природой и являются идентифицирующими для людей всей планеты, ибо нет в мире и не может быть даже двух человек с одинаковыми дактилоскопическими рисунками. Не отдавая себе отчет, мы все являемся владельцами уникальных биологических свидетельств нашего бытия.

И вот уже сто лет читателю почему-то «забывают» сказать, что различия в дактилоскопических рисунках, из-за которых люди никогда не бывают похожи друг на друга, не случайны, а подчинены жесткой логике природы, создавшей разные народы и расы в разных частях земли.

Мы все не просто разные на уровне индивидуальности, но также подчинены жесткой генетической дифференциации в соответствии с расовой, национальной и региональной принадлежностью. По отпечаткам пальцев любой человек на земле может быть идентифицирован, причем с высочайшей степенью точности.

Впервые идея использования отпечатков пальцев для идентификации людей возникла в Китае еще в XII–XIII веках и тогда же с успехом была использована в криминалистике. В Европе эту мысль первым высказал Артур Колльман в 1883 году, а в 1888 немецкий ветеринар Вильгельм Эбер уже предложил этот метод прусской полиции, но без успеха.

Однако самый конец XIX века, как известно, ознаменовался бурным расцветом естественных наук, таких как антропология, биология, психология, на стыке которых с участием социологии и политологии и возникла расовая теория. Двоюродный брат Чарльза Дарвина. Фрэнсис Гальтон развивал в это время прикладную часть расовой теории – евгенику – науку об улучшении человеческого рода. Вместе с тем, будучи талантливым математиком и разглядывая однажды плавно вьющиеся линии дактилоскопических рисунков, он увидел в них графическое изображение математических функций расовых признаков, ибо к тому времени уже был накоплен некоторый фактический материал.

В 1892 году Гальтон впервые сопоставил пальцевые узоры различных расовых и этнических типов. Именно с этого времени развитие дактилоскопии, помимо решения чисто криминалистических задач, начинает развиваться и в русле классической расовой теории. Далее Гаррис Готорн Уайлдер, Гарольд Камминс и Чарльз Мидло вносят большой вклад в развитие новой науки, которая получает название этническая и расовая дерматоглифика.

В России дерматоглифические исследования полным ходом начинаются только в советское время. Поразительно, но факт, что именно в стране, взявшей на вооружение тезисы интернационализма, расовые исследования получают официальное научное признание (см. П.С. Семеновский «Распределение главных типов тактильных узоров на пальцах рук человека». Русский антропологический журнал, 1927, т. 16, вып. 1–2, с. 47–63). Институт антропологии Московского государственного университета организует многочисленные экспедиции в самые разные утолки нашей страны. Крупнейшие советские антропологи А.И. Ярхо, В.П. Алексеев, Г.Ф. Дебец создают теоретическую базу этнической и расовой дерматоглифики. М.В. Волоцкий. Т.А. Трофимова, Н.Н. Чебоксаров совершенствуют методологическую базу исследований.

С самого начала дифференциация отпечатков пальцев начинает производиться на трех уровнях: расовом, этническом и территориальном, – что сразу же говорит о точности метода и большом потенциале его развития. То есть, по отпечаткам пальцев человека устанавливают не только его расу, национальность, но и географический регион, из которого он происходит. Гениальная догадка Гальтона конца XIX века к тридцатым годам века ХХ-го находит свое полное подтверждение при исследовании сотен этнических групп в самых разных концах земли.

Причем потрясающей точности удается достичь на первых порах даже при относительной простоте метода. Выделяют три основных типа попиллярных узоров: дуги, петли и завихрения, к последним относятся еще и двойные петли. Все они представлены на рисунках 1–5, а в таблице (см. ниже) изображены пропорции частоты завихрений, петель и дуг у некоторых народов.

Ведущий немецкий специалист в этой области доктор Эрих Карл в статье «Отпечатки пальцев как расовые признаки и передача их по наследству», опубликованной в журнале «Volk und Rasse» 1936, № 7, дает такое резюме многочисленным исследованиям: «Представители желтой расы во главе с эскимосами имеют больше всего завихрений и меньше всего дуг и петель. У европейцев соотношение противоположное: у них число дуг и петель увеличивается за счет завихрений. Индейцы вплотную примыкают к азиатам, а айну занимают промежуточное положение между желтыми и белыми. Евреи сильно отличаются от европейцев большим числом завихрений и сравнительно небольшим числом дуг. Среди европейских пародов больше дуг и меньше завихрений у северных европейцев, а у южных, наоборот, больше завихрений и меньше дуг. Среди северных европейцев больше всего дуг и меньше всего завихрений у норвежцев: за ними следуют немцы, англичане и русские».

Замечателен тот факт, что данная статья была опубликована в 1936 году, когда в Германии была официально взята на вооружение расовая теория, а идеологическое противостояние с Советской Россией, как «азиатской страной» было обозначено со всей решительностью. Однако данные Э. Карла полностью совпадают с данными, приведенными П.С. Семеновским еще в 1927 году, что может говорить лишь об одном: борьба идеологий не имеет никакого отношения к закономерностям развития науки, а немецкая расовая статистика подтверждает советскую, и не в пользу мифа национал-социализма об «азиатских ордах большевиков».

Исследования продолжаются и в послевоенное время. Архив Института антропологии Московского государственного университета увеличивается. Итогом этой кропотливой научной деятельности стала фундаментальная работа Генриэтты Леонидовны Хить «Дерматоглифика народов СССР» Москва. Наука, 1983.

Добрая половина книги состоит из многочисленных таблиц сравнительного анализа этнических и региональных групп. Со времени первых публикации на эту тему методическая база уже существенно усложнилась, повысилась точность измерений, как следствие – возросла их достоверность. Теперь уже измеряются: дельтовый индекс, индекс Камминса. осевой ладонный трирадиус t, узорность гипотенара, добавочные межпальцевые трирадиусы, узорность T /1, восточный комплекс.

В рамках нашей статьи мы не будем пересказывать научную часть книги, всецело доверяя автору, так же, как и непогрешимости авторитета Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, который эту книгу представлял. Акцентируем лишь наше внимание на выводах, ибо гражданское и научное мужество Г.Л. Хить выразилось в них в полной мере, что многократно повышает ценность данной книги. Цель работы описывается так: «Познание основных закономерностей варьирования признаков любой системы организма на разных таксономических уровнях имеет первостепенную важность для расового анализа и теории расообразования в целом. Расовый анализ основывается на рассмотрении географических вариаций признаков в территориальных группах, выявлении характерных расовых комплексов, типологии этнических групп и локальных рас и определении средних фонетических расстояний между таксонами на разных уровнях».

Уникальность же метода состоит в том, что группа основных диагностических признаков дерматоглифики занимает особое положение в сравнении с описательными расово-соматическими признакам. Как было доказано американским биологом Артуром Джонсоном, расово-соматический облик человека на 80 % формируется его наследственностью, и только на 20 % окружающей средой. Измерения ни основе пигментации кожи, волос, глаз, а также антропометрические обмеры головы, лица и тела, анализ с помощью психологических тестов несут в себе известный процент ошибки, вызванной влиянием фенотипа на расово-соматические признаки человека.

Отпечатки же пальцев и дерматоглифические рисунки ладоней и ступней вообще не подвержены влиянию среды и являются абсолютным воплощением нашей расовой и этнической сущности, передающейся из поколения в поколение генетически. Расово-этнические свойства выражены в них в чистом виде, именно поэтому дерматоглифический метод занимает особое положение, как наиболее достоверный. «Автор приходит к выводу, что признаки дерматоглифики, будучи неадаптивными, не подверженными воздействию отбора и тем самым более стабильными по времени, более надежно свидетельствуют о сохранении древних особенностей популяций, чем соматические. Вся система признаков кожного рельефа подвержена жесткому генному контролю, который ограничивает возможности варьирования каждого признака в строго определенных пределах и, более того, делает соизмеримыми степени внутримежгруппового разнообразия признаков. Вследствие этого возникает картина уникальной стабильности дерматоглифического комплекса. (…) Признаки кожного рельефа сохраняются в виде контролирующих генных систем».

Осознавая точность метода и используя богатый библиографический материал, автор книги ставит себе поистине глобальную задачу: «проследить дерматоглифическую дифференциацию населения значительной части ойкумены от мелких составных частей (локальные труппы) до основных составляющих (большие расы)». Далее Г.Л. Хить, обобщая данные полевых исследований этнических групп на территории СССР, дает строгую аргументированную отповедь евразийцам и прочим проводникам концепции смешения русской крови с азиатской.

Миф о многонациональной стране и как следствие, о расово-нечистом котле из разнохарактерных элементов исчезает под воздействием самого точного дерматоглифического метода расовой диагностики. Тезис о том, что большинство детей у нас происходит из смешанных семей, похож на уловку незначительной части смешанного населения, которая желает перенести свои грехи на расово-чистое большинство.

«Монголоиды и европеоиды СССР в целом на всех трех уровнях хорошо дифференцированы со статистической точки зрения. Каждый уровень значимо отличается от всех остальных. При объединении данных степень внутри расовой дифференциации увеличивается, а значимость ее возрастает до максимального порога. Этнический уровень является наивысшим во внутрирасовом масштабе и достигает 70 % от величины уровня различий между большими расами. Локальные расы гораздо более гомогенны, чем любые из рассмотренных таксонов».

Напомним еще раз, что под тремя уровнями подразумеваются деление по расовому, этническому и территориальному признакам. Г.Л. Хить подчеркивает, что даже проживая в пределах одного региона, представители разных рас и этнических групп не подверглись смешению.

Наконец, совершенно великолепны по своей убедительности и однозначности выводы о расовом типе русских. «В европейской части СССР представлены северная ветвь европеоидной расы и типы, промежуточные между северными и южными европеоидами. Установлено, что русские однородны в отношении кожного рельефа и являются носителями наиболее европеоидного комплекса».

Миф о генетической панмиксии русских всего лишь ненаучная провокация даже не столько против русских, сколько против Белой расы вообще.

Наконец Г.Л. Хить подтверждает базовый постулат расовой теории о том, что любой исторически значимый народ имеет расовую основу, в которой его расовые признаки выражены наиболее ярко. Не абстрактные общественные законы влияют на историю, но именно расовые признаки, которые несет в себе народ.

Каждый исторически значимый народ имеет одну расовую основу, одно расовое ядро, с помощью которого он диктует свои «правила игры» расовой периферии, то есть расово-нечистым помесям. Египет был создан египтянами. Великая римская империя – латинянами. Китайское царство – китайцами. Российская империя – русскими. Таким образом, все разговоры о мультинациональных культурах – всего лишь риторический прием, скрывающий элементарный подлог.

Империи создают расово-чистые народы, а помеси эти империи разрушают. Пионер расовой теории Жозеф Арпор де Гобино говорил: «Ничто не указывает на то, что метисапия создает высшие группы в социальной лестнице общества». Только расово-чистый тип, гомогенного в своей основе народа имеет желание и возможность выражать себя в исторических формах, создавая свой тип государственности, свое религиозное мировидение, свой культурно-цивилизационный тип.

«На уровне больших рас различия почти целиком должны определяться расовой основой. Сопоставление дает сходную картину: сближение популяций европеоидной группы и заметную удаленность от монголоидов. При этом расстояния между членами европеоидной группы регионов меньше, чем между любыми из них и монголоидами. Следовательно, на уровне больших рас различия между монголоидами и европеоидами полностью зависят от расовой основы».

Итак, все разговоры о гибельных с расово-биологической точки зрения последствиях монголо-татарского ига – всего лишь вредоносный миф, не имеющий под собой никакой научной основы.

Вывод таков: русские – расово-чистая в своей основе, гомогенная, преимущественно нордическая ветвь европеоидной расы. Самый точный на сегодняшний день генетико-антропологический анализ на основе этнической и расовой дерматоглифики дает совершенно конкретное определение проблемы. Все, кто думают иначе, заблуждаются; все, кто говорят иначе, находятся в оппозиции к нам.

Те, кто не уверены в достоверности данной информации и считают позицию автора этих строк слишком тенденциозной, могут обратиться к открытому официальному источнику (см. энциклопедия «Народы России». Москва. 1994 г.). где в главе «Расовый состав населения России» сказано: «По приблизительным подсчетам представители европеоидной расы составляют более 90 % населения страны и еще около 9 % приходится на представителей форм смешанных между европеоидами и монголоидами. Число чистых монголоидов не превышает 1 млн. человек».

По официальным международным нормам ООН и ЮНЕСКО страна считается монорасовой в том случае, если 66 %, или две трети ее населения принадлежит к одной расе. Поэтому, когда демократические обществоведы говорят о России как о многонациональной, стране, нужно добавлять: «Хотя многонациональная, но монорасовая».

Базовая концепция расового ядра была сформулирована выдающимися немецкими расовыми антропологами первой половины XX века: Альфрэдом Плетцом, Вильгельмом Шальмайером, Ойгеном Фишером, Фрицем Ленцем, Гансом Ф.К. Понтером, а также подтверждена данными этнографии и культурной антропологии Рут Бенедикт и Бронислава Малиновского, биологии поведения Конрада Лоренца и Иренауса Эйбл-Эйбесфельдта. Учение о расовой душе наиболее полно развил Людвиг Фердинанд Клаусе. Так что все разговоры о многонациональных государствах и мультикультурных сообществах – блеф.

Даже этих обобщений было бы достаточно, чтобы причислить Генриэтту Леонидовну Хить к числу ведущих расовых теоретиков современности, но ее научный темперамент и гражданское мужество не позволили ей остановиться на полпути. В ее монографии содержатся уже совершенно шокирующие выводы, а перспективы развития ее научного метода поистине не имеют границ. С помощью этой книги открываются новые удивительные возможности для популяризации расовой теории:

«Значение данных дерматоглифики для решения проблем расо– и этногенеза в целом явно и несправедливо недооцениваются. В фундаментальных сводках расового состава земного шара этой системе посвящаются обычно краткие и беглые обзоры с негативными выводами, касающимися лишь нескольких признаков. Целью автора было показать, что кожные узоры при корректном методическом подходе могут явиться неоценимым источником исторической и биологической информации. На громадном по объему материале обнаружено совпадение дифференциации групп и расовых комплексов по признакам кожного рельефа и расовой соматологии. Можно без преувеличения утверждать, что кожный рельеф человеческих рас и популяций – это запечатленная история их формирования. Отсюда вытекает возможность реконструкции основных этапов расообразования в масштабе всего человечества».

Поистине неожиданно, в то же время не может не броситься в глаза, что на сегодняшний день, по уверениям Г.Л. Хить, «библиографический список работ по дерматоглифике включает несколько тысяч названий».

А теперь уважаемый читатель, скажите, пожалуйста, много ли Вы слышали о данной проблеме, с учетом ее столь фундаментальной проработки. Не трудно догадаться, что сокрытие данной информации от широких кругов общественности – следствие умысла, имеющего определенный расовый контекст. Глобальное управление человечеством осуществляется именно из-за массовой расово – биологической безграмотности. «Кто информирован – тот вооружен», – гласит древнейшая поговорка.

Поэтому теперь продолжим цепь стройных, аргументированных рассуждений автора этой книги.

В свете новейших открытии в области генетики возникает перспектива не только глобальной расово-этнической идентификации человечества, в том числе и на региональном уровне, но и возможность детального восстановления всей истории человечества также на уровне рас, народов и регионов. Используя уникальную неизменчивость кожного рисунка пальцев, его полную генетическую обусловленность, можно сколь угодно далеко проникнуть в глубь исторического процесса, восстановить в деталях всю антропологическую историю человечества. Возникновение любой популяции, племени, народа, нации можно теперь проследить с первых периодов расообразования и до наших дней, причем в масштабах всей планеты. Но что особенно важно так это то, что процессы формирования расово – этнических общностей теперь можно будет проследить в их взаимной связи друг с другом. Можно будет понять, какая общность ассимилировала другую, какая, напротив, сама растворилась в других племенах. Можно будет учесть все социальные и биологические силы, динамически воздействовавшие на расовое ядро того или иного народа, причем как угодно глубоко во времени.

Биологические причины и следствия великих переселений народов, рождение культур, религии, империи, а также их закат станут достоянием точных наук, и со всеми догматическими спекуляциями на диве мировой истории можно будет покончить раз и навсегда.

Расово-этнический чертеж любого государства, независимо от его древности и степени изученности средствами археологии, можно будет воспроизвести с функциональной достоверностью и технической точностью чертежа любого бытового электрического устройства. На основе новых методов дерматоглифики можно будет заново, и теперь уже окончательно, восстановить подлинную политическую, социальную и культурную историю человечества. Возможно будет перечисление всех народов, что содействовали образованию великих государств, и тех, что напротив, принимали участие в их разрушении. Можно будет точно узнать, как теперь называются потомки тех или иных древних племен. Всякая ложь и фальсификации в межнациональных отношениях не будут иметь под собой никакой почвы. Историзм, как универсальный метод исторического исследования должен будет исчезнуть, а вот расовая историософия и ревизионизм имеют все основания пережить второе рождение. Все культуротворящие народы и народы-паразиты возможно будет обозначить, как элементы и периодической таблице Менделеева. Место популяционной генетики в высших учебных заведениях займут политическая генетика и популяционная казуистика. Точно также на основе современной науки социобиологии можно идентифицировать и высчитать народы-доноры и народы – паразиты, и тогда самым естественным образом возникнут, например, такие науки, как социальная паразитология, эволюционная паразитология и биологическая культурология.

Современный исследователь из Германии Йорг Альбрехт в этой связи весьма метко высказался, что теперь возникает перспектива «генетической инвентаризации человечества». Не гуманитарии отныне должны будут вырабатывать моральные критерии и обществе, а инженеры – системотехники и биологи.

Нет смысла отныне пугать друг друга всякими ужасами об этнических чистках, так как они возникают только в настоящем времени, а на основе новых знаний все гигантское полотно исторического, процесса, включающее в себя как прошлое, так и будущее, можно будет разом перетряхнуть, как пыльное покрывало, и выбить из него генетический мусор раз и навсегда.