Текст книги ""Не тот" человек (СИ)"

Автор книги: Константин Муравьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Как объект, он у нас?

– Да, – подтвердил сержант, – только вот это как раз и есть одна из тех вещей, на которые я и хотел, чтобы ты взглянул.

– Понял тебя,– заторопился Крысолов, – уже выдвигаюсь.

– Ты не понял, – постарался пояснить свои мысли сержант, – объект у нас и с ним всё в порядке, но вот обстоятельства, которые способствовали нашей возможности осуществить его захват, – и показалось, что заместитель бывшего переговорщика развёл руками, – вообще-то тебе действительно лучше дойти до нас.

– Хорошо, я уже практически у вас, – подтвердил Крысолов.

И буквально через полминуты вошёл в капитанскую ру6ку захваченного межсистемного транспорта. Причем его взгляд сразу же наткнулся на два обезглавленных мужских тела, лежащих в соседних креслах.

– Где объект? - поняв, что причины их появления на этом судне нет в этом помещении, сразу поинтересовался он.

– Там, – махнул рукой сержант, – в медицинском отсеке. С ним осталась пара моих парней. Не переживай.

– Понял, – ответил Крысолов, – ну и что же тебя удивило в увиденном? И тот, кто сейчас исполнял одну из своих ролей, капитана линкора, кивнул в сторону трупов.

На что сержант усмехнулся и ответил:

– Ты не туда смотришь, – и указал рукой в сторону стоящего чуть отдельно небольшого столика,явно принесенного сюда специально. А вот на нем лежало несколько интересных предметов.

Крысолов осторожно подошел к столику.

– Мы проверили, – вполне серьезно предупредил его сержант, – он не заминирован. Ловушек нет. Предметы действительно просто лежат на столе. Только вот я так и не понял, что всё это значит.

Бывший переговорщик очень быстро осмотрел лежащие на столе предметы, что-то прикинул у себя в уме, рарсмотрел какие-то маркировки, нанесенные на них и уже совершенно другим взглядом, посмотрел на сержанта.

–Что, ты говоришь, мне ещё следует увидеть?

– Идём, – только и махнул ему рукой заместитель и пошёл куда-то вглубь корабля. Но далеко они не ушли. Буквально через пару десятков метров сержант остановился и указал на одну из дверей.

– Это медицинский отсек, тут мы и нашли объект, – и он, сделав шаг в сторону, дал возможность Крысолову разглядеть медицинский комплекс, стоящий внутри небольшого помещения перед ним.

Крысолов кивнул, подтверждая, что увидел искомое. Сержант же пояснил причину того, почему он хотел, чтобы его командир обратил внимание на кое-какое обстоятельство.

– Только когда мы нашли этот отсек, – и он рукой указал куда-то за спину переговорщика, – на дверь был прикреплён таймер. Мы, конечно, первым делом проверили его на взрывчатку. Иничего подобного. Это был обычный таймер. Когда мы открыли двери, и проверили содержимое комнаты, то таймер сбросился. И запустил отсчет по новой.

Крысолов же задумчиво обошел двери и поглядел на циферблат, что и сейчас мерно отсчитывал бегающие секунды, минуты, часы, дни и года. И сейчас на нём отражалась цифра «семь минут». Мужчина как-то даже уважительно покачал головой, а потом сказал, обращаясь к сержанту:

– Дай угадаю, – произнес он, – на циферблате, когда вы нашли двери в этот отсек, время показывало, что прошло что-то около одиннадцати часов.

– Точно, – удивленно посмотрел на него заместитель и с подозрением спросил, – как ты это узнал?

– Идём, – махнул ему в ответ капитан, – в рубке будет сподручнее объяснить, что здесь произошло. Хотя... И мужчина оглянулся в сторону медицинского отсека.

– Тут наверняка должен быть ещё один медицинский комплекс, иначе этот неизвестный просто бы не справился.

– Да, есть ещё один комплекс, но он почему-то установлен в соседней комнате.

– Естественно, – пожал плечами, человек, который иногда выполнял несколько необычную роль переговорщика или ещё более необычную роль капитана огромного боевого линкора, – в этот отсек никто не должен был заходить все те одиннадцать часов, что он был заблокирован.

Сержант все еще смотрел на своего командира с вопросом во взгляде.

– Ладно, идём, – махнул ему рукой Крысолов, – теперь многое прояснилось.

И он отправился обратно по коридору в направлении капитанской рубки. А уже через минуту они были на месте.

– Так ты мне объяснишь? – спросил сержант.

Крысолов лишь пожал плечами и подошёл к столику, который будто бы специально был выставлен напоказ.

– Что мы должны сделать по приказу совета, как только объект окажется у нас? – в ответ спросил он у своего заместителя.

– Найти посредника, исполнителей, после чего устранить всю цепочку, включая возможных свидетелей, – отрапортовал бравый вояка.

– Точно, – согласился с ним переговорщик, – только вот в этом-то вся и загвоздка, – и он указал в направлении кресел с трупами. Есть у меня подозрение, что те единственные, кто мог вывести нас на последнего исполнителя или посредника, не знаю, кто нам нужен, сейчас находятся в этой самой каюте. И он вновь указал на стол.

– Смотри, – это нейросети и прочие имплантанты. Как я вижу, они разделены на три набора.

И он указал на три кучки нейрооборудования.

– Я более чем уверен в двух вещах, – продолжил пояснять он, – два из этих наборов принадлежат лежащим в креслах трупам, тогда как третий, скорее всего тому, кто и оставил всё то для нас.

И мужчина обвёл всё помещение рукой.

– Ну и второе, – сказал он, – мы можем даже не пытаться проследить их бывших владельцев через идентификаторы нейросетей или другого оборудования. Если внимательно приглядеться к разъёмам, то можно заметить, что они все выгорели. Думаю, выгорели они от перенапряжения или выстрела ударника в центральный контакт. Так что для нас это нейрооборудование бесполезно и является кучей высокотехнологичного хлама.

– Понятно, – протянул сержант, – а что дальше? Остальные вещи на столе, циферблат на двери медотсека? Еще один медкомплекс?

– Ну, остальные вещи, – и Крысолов поднял следующий небольшой контейнер, – это генный модификатор. Их тут семь. Так...

И Крысолов огляделся, разыскивая взглядом штатного медика, а заметив его, махнул тому рукой и приказал:

– Я видел, у тебя есть портативный меданализатор.

– Так точно, – отрапортовал тот, и, отстегнув один из небольших приборов, передал его капитану, который как, оказалось, еще неплохо разбирается и в медицине.

–Ну так вот, – продолжил Крысолов, – если взять анализы, у любого из них, – и он подошел к ближайшему трупу, – то мы увидим, что они буквально несколько часов назад прошли ряд генных преобразований. Точно, конечно, ни время, ни количество мутаций указать нельзя. Но, судя по числу контейнеров с использованными генными модификаторами, на каждого их потратили как минимум по паре штук. Так что теперь мы ничего не сможем выяснить, даже получив их набор ДНК. И не только по этим людям, но и по тому, кто нам нужен. Думаю, он позаботился о том, чтобы наверняка обезопасить себя. Например, всё время, после проведения операции, ходил в легком скафандре, чтобы не оставить своих следов после завершения генной мутации.

И капитан линкора вновь вернулся к столу.

– Так, дальше, это просто новые незарегистрированные нейросети, – он поднял только одну из коробочек, – использована лишь эта, но тут все понятно. Остальным-то они просто не нужны.

–Это, – теперь Крысолов вытащил какие-то непонятные карточки, похожие на обезличенные, – думаю, наши финансисты с этим разберутся быстрее, но уверен, что и через них мы ничего не сможем выяснить. Похоже, это что-то, связанное с банковскими махинациями и возможностью быстрого открытия и закрытия счетов. Так что и тут мы ничего не найдём.

И переговорщик перешел к последнему предмету.

– А вот это кое-что очень интересное, – и на вопросительный взгляд сержанта мужчина пояснил, – это ментальный излучатель, по-моему аграфский. Сейчас проверю кое-что...

И Крысолов на пару минут отключился.

– Да, как я и подумал, – и уже рассказывая для своего заместителя, бывший переговорщик сказал, – им воспользовались несколько часов назад. Была использована единственная установка. Затереть все воспоминания за последние две недели. И воспользовались им единожды. Но для двух других он и не нужен, – и он вновь, кивнул в сторону лежащих в креслах тел, – зачем кому-то стирать память, если у него и головы в принципе нет, её испарили выстрелом армейского бластера.

После чего капитан линкора перешел к последнему предмету.

– Ну а это простая, но при этом доскональная пошаговая инструкция, что будет необходимо сделать тому, кто стёр себе память.

И Крысолов быстро прочитал её.

– Умно, вполне умно, – пробормотал он, – даже по ней мы ничего не выясним. Кстати, – прочитав еще пару пунктов, добавил капитан, – этого неизвестного мы и по инверсионному следу выследить не сможем.

– Почему? – поинтересовался сержант.

– У них, оказывается, было три корабля, – пояснил Крысолов, потрясая инструкцией, – первый, с объектом, этот неизвестный оставил нам, на втором улетел сам, ну а третий использовал, чтобы замести следы, взорвав его и пролетев сквозь область взрыва. После подобного маневра траектория его полета – это вся полусфера пространства, направленная в сторону Содружества.

Заместитель Крысолова покивал, соглашаясь с тем, что это действительно неплохой маневр, а потом спросил:

– Я так и не понял про одиннадцать часов?

– Фактор двойной защиты, – ответил ему переговорщик, – в первом случае это информация для нас о том, что они не подменили объект и там именно тот, чьи данные нам и были переданы. Ведь они были получены ровно одиннадцать часов назад. Ну а второе, это защита самого неизвестного. Этот счётчик говорит о том, что и он сам после того, как воспользовался ментальным излучателем, не входил в медицинский отсек.

– А второй медицинский комплекс? – не отставал сержант.

– Нужно же было где-то проводить все операции, – стало понятно, что Крысолову уже надоела эта тема, и он узнал всё, что хотел, но, тем не менее, закончил рассказывать, – а первым пользоваться нельзя.

– Понятно, – произнес заместитель капитана линкора, но всё же задал свой последний вопрос, чтобы окончательно расставить все точки над «i».

– И что, этот последний даже не знает, что в медицинском отсеке?

– Нет,– уверенно произнес Крысолов, – он себе зачистил память, удалив все воспоминания за последние две недели. Мы тогда ещё сами не знали о том, кто нам может понадобиться в будущем.

– Точно, – подтвердил сержант – профессора мы захватили позже. Крысолов ничего на это отвечать не стал. Только оглядел ещё раз всё помещение.

– А он хорошо придумал, – и повертев одну из карточек, усмехнувшись, добавил, – это достойная плата за хорошо проделанную работу. Сложно искать того, кого уже нет. Вся его старая жизнь полностью перед нами, и он ничего не оставил себе в память о ней. Ну а по новой у нас нет ни одной зацепки. Да и зачем искать того, кто ничего не знает. Чтобы убедиться в этом?

И капитан линкора изумленно покачал головой.

– Он ещё более дотошен и щепетилен в вопросах, чем я. Хорошо бы привлечь подобного специалиста для работы у нас. Но как на него выйти?

Этот вопрос так и остался без ответа. Ещё через несколько минут рейдер с мобильной медкапсулой, телами двух неизвестных мужчин и прочими уликами, которые было необходимо более детально и досконально изучить, направился в сторону линкора. Только вот Крысолов был более чем уверен, что это им ничего не даст и они впустую потратят время.

Через час линкор покинул этот забытый сектор, не оставив после себя даже мельчайших осколков транспорта, уничтоженного двумя точными выстрелами главного калибра. Лишь пустота и темнота космоса провожали исчезнувший во вспышке искусственно созданного портала линкор взглядом своих спокойных глаз, в которых плескалась вечность.

Семь дней спустя. Окраина Содружества. Палуба линкора «Трезубец» с отсутствующим портом приписки.

Крысолов спешил по коридору. Они приступили к финальному этапу по внедрению ментального слепка профессора Рокены найденному объекту. И он должен лично удостовериться в том, что никаких проблем во время столь ответственной операции не произойдёт, а потом доложить об этом Совету. Слишком уж необычным оказался как сам материал, так и тот способ, каким он попал к ним в руки. Но, как это ни странно, их таинственный исполнитель, на след которого Крысолов так и не смог выйти, сделал гораздо больше, особенно с учётом последних событий, чем они могли себе представить. И уж тем более, чем это нужно было им.

Несколько дней назад. Окраина Содружества. Палуба линкора «Трезубец» с отсутствующим портом приписки.

– Смотри, – обратился медэксперт к капитану, показывая на несколькими часами ранее доставленный на линкор медицинский комплекс с лежащим в нём телом молодого парня. Человек в боксе абсолютно для всех на этом корабле, представлял собою не более чем кусок мяса, материал или объект, с которым предстоит работать.

Завладев вниманием Крысолова, который пришёл поинтересоваться состоянием дел, столичный медик, прибывший к ним специально для проведения ряда ответственных операций связанных с текущим проектом, продолжил:

– Мы на это не обратили внимания в тот момент, когда ты в первый раз передал нам параметры материала для анализа. Тогда мы лишь пробежались по основным цифрам, которые могут повлиять на успешное внедрение ментального слепка. На тот момент они были более чем впечатляющими и идеально подходили нам.

Эти последние слова заставили напрячься командира линкора, особенно ему не понравилась фраза – «в тот момент».

– И только теперь,– продолжил говорить медик, – когда ты доставил объект к нам в лабораторию, и мы более основательно его проверили, выяснилось несколько интересных моментов, которые нужно прояснить уже сейчас.

– О чём ты говоришь? – сразу насторожился мужчина.

Ему все время казалось, что в оставленном для них материале есть какой-то подвох. Но он так и не смог разобраться в том, а какой же? Между тем его собеседник постарался как-то прояснить ситуацию и описать свое видение относительно неё.

– Я всё думал, о том, а зачем надо было помещать объект именно в стазис-поле? – будто сам у себя спросил он, – и вот он ответ.

После чего медик достал уже подготовленную ими самими карточку полного тестирования парня, лежащего в боксе, и показал её Крысолову:

– Смотри сюда, – и он указал на нужную строку, – даже параметр его физического состояния очень близок к заданному нами эталонному значению. Видимо, исполнители не знали, что он в нашем случае не так важен...

Мужчина в этом месте непроизвольно хмыкнул, чем вызвал удивлённый взгляд медика.

– Не думаю, что это так, – пояснил он свою реакцию на его слова, – если говорить конкретно о нашем исполнителе, то более вероятно предполагать, что он планомерно готовился к тому, чтобы у нас было как можно меньше претензий к нему и, как следствие, желания его разыскать в дальнейшем.

– Понятно, – кивнул в ответ столичный гость и, немного помолчав, продолжил рассказывать, – тем не менее, этот параметр практически совпадает с нашим значением. Но цифры, снятые с оригинала, это результат необратимой болезни и тяжелого состояния аграфа! Тогда как тут, – он вновь показал на заинтересовавшие его параметры, – последствия запущенной травмы, которую не вылечили должным образом в своё время.

И немного подумав, медик добавил:

– Я вообще предполагаю, что наш материал это чистокровный дикий, причём хуман. Ни установленной сети и имплантантов или следов их изъятия, ни каких-то мутаций. Несколько старых травм, шрамов и признаков болезней, которые в любой, даже самой захудалой колонии или на отсталой планете Содружества и Фронтира, вылечили бы за пару дней. И отсюда первый вопрос.

И медик посмотрел на Крысолова.

– Мы его будем лечить или оставить его в текущем состоянии?

– И что там?– уточнил капитан линкора.

– Из серьезного только травма спины, – пожал плечами столичный гость, – в остальном по мелочи. Всё это за время приживления симбиота можно излечить без особых проблем. И полностью восстановить здоровье объекта.

Мужчина задумался.

– Пусть будет ему подарком, – наконец пробормотал он, и, уже обращаясь к медику, сказал, – я напротив. Запускай процедуру его восстановления.

И капитан кивнул в сторону медицинского бокса. Но видимо только сейчас сообразив, что с этим что-то не так, он остановил медика, который ещё не успел сделать и одного шага по направлению к своему будущему пациенту.

– Хотя постой, – сказал бывший переговорщик, – но ведь восстановление должно сказаться на работе его мозга? Этого же никак не избежать.

В ответ усмехнулся уже сам его несколько высокомерный собеседник.

– В этом и есть вторая странность этого объекта, – пояснил он, – развитие тела этого хумана, совершенно, абсолютно никак не влияет на развитие его мозга. Они будто существуют в различных измерениях и развиваются независимо друг от друга. Как такое возможно, я сказать не могу. Но с подобным феноменом мы ещё ни разу не сталкивались. Я уже перешерстил все известные базы, к которым сумел получить доступ, но нигде ничего подобного не упоминалось, даже вскользь.

И он уже с каким-то академическим исследовательским интересом посмотрел на лежащее в медицинском боксе тело. И Крысолов понимал, чем вызван его взгляд. Объект останется тут ещё, как минимум, на неделю и все это время медик со своей командой могут спокойно заниматься им. К чему, как предположил мужчина, они сразу и приступят, когда закончат основную часть проекта. Но если это не будет мешать общему делу и не будет отвлекать их, то пусть занимаются. У него не было никаких возражений на сей счёт.

–Так вот, – продолжил рассказывать медик, – на эту особенность мы наткнулись, когда ты сообщил нам о найденных капсулах для проведения генных модификаций.

И медик совсем обычным жестом почесал себе затылок.

– После твоего сообщения, я все пытался понять, зачем они использовали все семь капсул? Ведь это явная избыточность, причем достаточно опасная. Даже при применении двух из них, могут возникнуть серьезные проблемы. А тут, как минимум, в одном случае должны были использовать три. Я, конечно, знаю про трупы, до которых исполнителю не должно было быть никакого дела. Особенно после того, как он устранит всех свидетелей. И потому первым делом мы выполнили проверку, и первый же результат показал, что на каждого из них было использовано всего по две капсулы.

После чего мужчина перевёл свой взгляд с холодильной камеры, где хранились трупы, на капсулу с лежащим в ней материалом, над которым они только что работали. Но сказал он, как это ни странно, не о нём, а о том неизвестном, который и раздобыл им этот объект.

– Да и нашего исполнителя полным идиотом считать было глупо. И тогда-то у меня и возникли кое-какие подозрения. Стазис-поле. Лишний препарат для проведения генных модификаций. Пазл в моей голове сложился. Стазис-поле не только замораживает состояние, но и тормозит, вернее, полностью останавливает уже запущенный процесс мутаций и генных изменений.

– Что?!! – закричал Крысолов.

– Успокойся, – остановил его неожиданно спокойный голос медика. Правда, усмехнувшись, он негромко добавил:

– Хотя первоначально у нас была точно такая же реакция. Мы кинулись проверять материал на предмет внесённых генных изменений и мутаций. И что ты думаешь? – вопросительно посмотрел второй мужчина в глаза капитану, но сам же и ответил, мы конечно их обнаружили, и процесс на тот момент уже был необратим.

«Вот она та ловушка, которую я всё время поджидал» – мысленно проворчал Крысолов, – «но которая всё равно застала меня врасплох».

– Я так понимаю, – проворчал капитан, – что ты сейчас не просто так стоишь и рассказываешь мне всё это.

– Точно, – подтвердил медик, – когда мы разобрались, в чём дело, то попытались выяснить две вещи. Сможем ли мы как-то повлиять на уже запущенный механизм изменения генного кода объекта?

– Ну, а второй? – с подозрением уточнил бывший переговорщик.

– Хватит ли мне смелости сообщить о нашей промашке Совету? Ведь в первоначальный момент, когда поле ещё было активно, хоть мутация и запустила механизм изменения клеток, мы могли остановить сам процесс с небольшими потерями, активировав алгоритм фильтрации и чистки организма объекта от клеток мутационного взрыва.

–.Понятно, – протянул мужчина, – я так подозревало, что-то вы или сделали, или обнаружили. Коль ты сейчас, предлагаешь мне провести практически ту же самую процедуру, но гораздо менее глобальную и в меньшем масштабе. Я прав?

Ему было необходимо разобраться в том, а что же здесь произошло. Больно плохие предчувствия начали зарождаться в его душе. Тот, кто подкинул нам материал, действовал наверняка. Он точно знал, для чего мы хотим его использовать и постарался сделать всё, чтобы мы этого не сумели сделать. Неизвестный выгадал момент, когда у нас практически не осталось времени, и всё подстроил таким образом, чтобы его посылка прошла все проверки, ведь в стазисе мы как раз и получили те параметры, которые нам и были предъявлены первоначально. Все основный проблемы началось уже после вывода объекта из него. И механизм запустили мы сами, отключив стазис. И тут он подготовил самый последний удар.

И медик постарался что-то разглядеть в глазах Крысолова.

– Ты внимательно просмотрел маркировки на капсулах с генным модификатором? – серьёзно спросил он у капитана.

– Нет, – честно признался мужчина, – только отразил, что это и для чего предназначалось.

– Я так и подумал, – кивнул медик, – так вот, – и он достал из ящика стола одну из тех капсул,что Крысолов забрал с одинокого транспортника, где они нашли ожидающее их появления тело объекта, – именно её он использовал для того, чтобы устроить эту небольшую генетическую бомбу.

И командированный к ним на линкор специалист из Содружества поставил капсулу на стол.

– В ней содержался самый концентрированный, активный, но при том ещё и вносящий наибольшие изменения объём мутагенного препарата. Остальные, – и он указал в сторону стола, – на его фоне вносили лишь небольшие изменение в состав клеток и ничего больше. К тому же, они полностью предназначались для хуманов.

Что-то последние слова совершенно не понравились Крысолову, особенно его смутило упоминание «хуманов».

– А этот? – и он посмотрел на капсулу, одиноко стоящую на столе.

– А этот полностью менял видовую принадлежность индивида.

Бывший переговорщик постарался рассмотреть внешние изменения, которые можно было бы разглядеть сквозь верхнюю поверхность медицинской капсулы. Но так ничего увидеть не смог.

– И в кого должен был превратиться этот хуман? – с подозрением спросил капитан, продолжая заглядывать в медбокс, где всё ещё лежал обычный с виду человек.

Медик так же посмотрел на молодого парня, лежащего в медицинском комплексе, а потом ответил:

– Пo нашим расчетам на восемьдесят процентов в креата и на двадцать в тролла. Только есть одно уточнение, – и мужчина с неожиданной твердостью взглянул в лицо Крысолова, – не должен был... не должен... – повторил он, а потом веско добавил, – он уже им стал.

– Кем? – не сразу сообразил капитан линкора, слишком неожиданные новости сообщил ему его медэксперт.

– Частично креатом, частично троллом, – и, снова взглянув на тело за полупрозрачным стеклом, добавил, – только с внешностью обычного хумана, – и, уже поясняя дальше, сказал, – процесс ещё, конечно, полностью не завершен и продлится где-то с неделю. Но это уже небольшие изменения, основные клеточные мутации пролетели буквально в считанные минуты, после того как мы деактивировали стазис-поле. Именно поэтому мы и уверены, что был выбран наиболее действенный препарат. Откуда его смогди достать, нам не известно. Только...

И медик указал на объект, который был похож на обычного человека, но который им уже не был. – никто не мог предугадать наличия у этого хумана таких уникальных особенностей организма. Именно это нас и спасло. И только благодаря этому мы смогли выявить эту его феноменальную особенность. Мутации, направленные на изменение физического строения тела этого субъекта, совершенно не затрагивают особенностей строения и функционирования его мозга.

И уже достаточно обыденно медик добавил:

– Так что лечение теперь уж точно никак не сможет повредить нам и нашим планам или внести какие-тo непоправимые изменения в них.

После чего он произнес, переведя взгляд в сторону малого мобильного инкубатора, где хранился симбиот, приготовленный для его внедрения в тело объекта.

– К тому же, теперь можно совершенно не переживать о вживлении симбиота и его нормальной адаптации к новому носителю. Оно гарантированно пройдёт. Ну а человек его выдержит без особых проблем. Так что мы приступаем.

И медик кивнул одному из своих помощников, указывая в направлении медицинского комплекса. Только вот тот направился в совершенно другую сторону, он шёл к инкубационной камере, где сейчас сидел симбиот.

А ещё через несколько минут, когда эфирное тело пойманной и когда-то доставленной в исследовательский институт сущности профессора Рокены смогло разместиться в теле молодого парня, того перестало трясти и корежить, будто глину в руках искусного мастера, и медицинский комплекс перестал сигнализировать о том, что его пациент находиться в критическом состоянии.

Ну, а, кроме того, Крысолов понял две вещи. Человек в медкомплексе действительно стал креатом, если смог выдержать такие нереальные нагрузки, которые вызвало внедрение симбиота. Это было прекрасно видно по показаниям медицинского комплекса. И второе, похоже, ему придётся поработать по своему основному профилю. И оправдать когда-то давно данное ему одним из старейшин имя.

Где-то у них завелась крыса, которая слила информацию о проекте по перехвату технологии уникальной нейросети куда-то на сторону.

– Но зачем такие сложности? – этот вопрос так и продолжал мучить Крысолова всё последующее время. Не подумал он лишь о том, что это может быть банальная случайность и стечение обстоятельств. Никто не может предусмотреть всего.

Семь дней спустя. Окраина Содружества. Палуба линкора «Трезубец» с отсутсвующим портом приписки.

– Но зачем такие сложности? – всё тот же вопрос продолжал мучать капитана линкора и по сей день. Ведь он так и не смог ни то, что вычислить крысу, но даже выйти на след этого предателя или двойного агента (ему и с этим не удалось определиться). Единственной ниточкой указывающей на его присутствие, была та ловушка, что устроил на них исполнитель. И это была лишь косвенная улика. Прямых доказательств, которое могли бы привести к предателю или исполнителю заказа, не было.

К тому же, поразмыслив над происходящим, Крысолов в результате своего расследования пришёл к несколько противоречивому выводу.

«Охотятся не на кого-то из нас», – подумал он, – «бьют точечно и стараются уничтожить лишь профессора или ту информацию, которой он обладает». A потомy и сейчас, настороженный и напряжённый, он шел по коридору в сторону медицинского сектора корабля.

Финальный этап. Всё должно пройти гладко. Только вот бывшего переговорщика и нынешнего капитана линкора опять мучило какое-то плохое предчувствие.

Тем временем, за всеми этими воспоминаниями и размышлениями, мужчина не заметил, как дошёл до нужной комнаты. Сделав последний шаг, он открыл двери и зашел в медицинскую лабораторию. Внедрение слепка проводили более квалифицированные специалисты, командированные к ним Советом. Это была уже следующая команда, более подготовленная, более свежая, но при этом и менее знакомая с обстановкой и обстоятельствами появления у них столь необычного материала.

Ну и, как подозревал сам Крысолов, команду столичного медика-мажора всё же не похвалили за их оплошность, которая, не обнаружь они у объекта его уникальную особенность, привела бы к полному провалу их миссии.

Самого же капитана репрессии не коснулись, и теперь, как результат произошедших ранее событий, он работал с новой командой медиков-ментооператоров. Только вот они были уже не просто из центральных областей Содружества. Нет, новые люди были присланы Советом. Да и не все они были людьми, если уж на то пошло.

Ведь на данном этапе была своя специфика в выполнении работ, и было принято решение не рисковать, а привлечь наиболее компетентных специалистов, которые у них были. А потому команду новых медиков возглавлял личный порученец главы Совета.

На линкор прибыл стройный высокий аграф с холодным и пронзительным взглядом абсолютно бесчувственных и пустых глаз. Но не это заставило задуматься Крысолова о своём будущем, когда он узнал о том, кто будет возглавлять новую команду ментооператоров.

Ведь, если верить слухам, кроме всего прочего, этот аграф был ещё и личным палачом главы Совета. Но в этот раз Крысолов очень надеялся на то, что аграф сюда прибыл именно в качестве высококвалифицированного медика-ментооператора.

Между тем новая команда практически сразу по прибытии разместилась в лаборатории исследовательского отдела, правда, предпочитая работать на собственном оборудовании. Сам Крысолов мельком слышал, что оно более подходит для проведения столь ювелирной операции и уж тем более, оно гораздо более привлекательно в плане контроля и анализа процесса заливки образа в сознание реципиента.

– Состояние пациента стабильное, – как раз сообщил главный из команды обычных медиков, обращаясь к аграфу, в тот момент, когда мужчина приоткрыл дверь и, войдя в помещение, незаметно пристроился у стены.

– Хорошо, ждём момента совпадения девяноста трех процентов значений для основных параметров, – отдал распоряжение ментооператор. И сверившись с показаниями, добавил:

– Следите за процессом адаптации нейросети, мы не должны пропустить оптимальный диапазон для внедрения ментального слепка.

С этим Крысолов был согласен полностью. Это оказался как раз тот самый параметр, на который никто из них в принципе не обратил никакого внимания, кроме вновь прибывшего аграфа. А он практически сразу заметил их упущение и скорректировал план работ.

За тридцать минут до проведения операции. Сразу после прибытия новой команды. Окраина Содружества. Палуба линкора «Трезубец» с отсутствующим портом приписки.

– Вы не сможете отработать, если будете придерживаться вашего старого плана, – только взглянув на предоставленные ему данные, с уверенностью сказал аграф.

– Что не так? – сразу подошел к нему Крысолов. Он прекрасно понимал, что этот господин вряд ли будет попусту поднимать какую-то тему, лишь 6ы показать свою большую осведомленность в каком-то вопросе и уж тем более свою значимость в этом деле. А потому он готов был выслушать любое разумное его мнение.

– Параметры, ответил ему ментооператор и вывел на экран небольшой график, построенный на основе переданной ему информации, – судя по периоду стабилизации деградационной кривой, они были сняты у пациента в тот момент, когда нейросеть ещё не полностью завершила процесса своей настройки и адаптации.