Текст книги "Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом"

Автор книги: Константин Кирицэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Это того-то забулдыгу, что не знал в какой день недели упился?

– Того самого, – подтвердил Тик, ничему больше не удивляясь.

– Велика важность! Этот прощелыга в красных щиблетах, не наш, не местный. Может, когда и был, да теперь живет в столице. Делишки обделывает на скотной ярмарке. Шалавый он какой-то… Пэскуцэ Гытланом зовут.

– Он что, уехал? – испугался Тик.

– Никто его с тех пор не видал. Он еще из Бухареста письмо прислал, требует, чтобы ему какие-то документы в мэрии справили и выслали…

– Как же так? – жалобно произнес мальчуган. – А не знаете, кто мог передать ему пакет?

– Погоди, погоди… Дай бог памяти, с кем же она выпивал тогда? Вроде бы с шойменским учителем Папучей. Да, главное, с ним. Они не виделись, поди, десять лет, с самой военной службы… – Старуха погрузилась в воспоминания. – А теперь скажи, голубок, к чему тебе все это?

– Да дед Сафту хочет знать…

– Вишь, какой ты… Бабку Аглаю решил обвести вокруг пальца, плохо ты, видать, ее знаешь. Будто не послала тебя сюда эта толстуха Парушоая, не ночевал у нее ты вместе с ее Петрикэ… Уж не воровство ли какое приключилось? А то ходят всякие слухи…

Тик понял, что единственная возможность отделаться от болтливой старухи – дать ей выговориться.

– А что за слухи? – спросил он. – Что воруют?

– Будто бродят тут воры, клады ищут, а ночью грабят прохожих. Один носатый пастух говорил даже, что они взяли заложницу…

– Значит, тут объявились грабители? – быстро спросил Тик.

– Да не тут, а поблизости, за горой. Знаешь, какая глухомань там! От Шоймень рукой подать.

– А нет там неподалеку замка из белого мрамора?

– Об этом не слыхать. А уж если я не слыхала… Там есть какие-то развалины, будто от давних людей.

– Что же там ищут грабители?

– А что ищут? Людей грабят. А в наших местах еще и клады раскапывают. На моей памяти тут четыре банды поймали. Но чтоб девушек хватали – такого еще не слыхала.

– А тут девушку украли? – равнодушно спросил Тик.

– Да вот говорил же тот носатый чабан. Правда, потом он запел по-иному: мол, враки все это, но сперва-то кое-кому шепнул на ухо, будто сам видел, как в горах какие-то люди схватили девушку.

– Когда же это случилось?

– Да не так давно. С неделю, не более. Да что ты так побледнел, голубок?

– Я? – с трудом сдерживая волнение, переспросил Тик. – Видать, легкие. Недавно болел… А разве правда про девушку?

– Да люди говорят. А тот самый чабан потом клялся, что все было не так, что, мол, обознался. Да мне сдается, попутал он. Случись что с этой девушкой, я бы первая узнала… помстилось, знать. Может, видение ему было. А то все твердил – девушка была в белом платье. Привиденья, известно дело, ходят в белом… Да что с тобой, касатик, ты весь в лице переменился! Уж не дать ли тебе глоток водки? Помогает…

– Нет, спасибо, для легких это вредно.

– Тогда, может, простокваши? Погоди чуток…

– Нет, спасибо, я не голоден.

– А теперь, может, скажешь, на что сдался толстухе этот сверток? Что в нем? Все равно ведь узнаю…

Тик охотно поддержал эту версию.

– Она и мне не хотела сказать. Услышала, что иду сюда, вот и попросила узнать у деда Сафту, кто передал сверток.

– А куда же путь держишь?

– Я? В Шоймень, – сразу нашелся малышка Тик, решив, что ему действительно надо будет повидать тамошнего учителя.

– В Шоймень? Туда, где болтают про этих грабителей? А кто там у тебя? Ты же, по всему видать, не из местных.

Тик прикинул, какое имя моет быть наиболее привычным в этом селе, и ответил:

– У меня там товарищ, Шойму звать.

– Шойму? Наверно, сынок кузнеца, у него дети учатся в школе. Видишь, все равно я узнала, что ты учишься в техникуме…

Паренек промолчал. Появление каких-то старушек – должно быть, Аглаиных лазутчиц – позволило ему уйти незамеченным. Он побежал на почту и отправил новую телеграмму в адрес парикмахерской «Гигиена». На этот раз такого содержания: «Приезжайте Шоймень. Точка. Письме правда. Тик».

На беду, телеграмма не сразу попала в руки к чирешарам. Все они находились в Вултурешть. Конечно, малышка Тик не мог знать, что произошло в развалинах крепости. Он содрогался при мысли, что ребята слишком поздно придут в Замок девушки в белом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наконец Лауре удалось расшифровать документ! И ключ она нашла, кода стала читать текст вслух. Она читала и вдруг почувствовала, что часть слов связана ритмом и тем самым как бы отделяется от остальных. И тут же подумала, что ритм этот напоминает ровное звучание гомеровских гекзаметров. В памяти ожили первые строки «Илиады»: «Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса». И в документе начальные слова звучали в том же ритме…

«Тайна великая, кладезь, что ею…»

Она еще раз переписала текст и подчеркнула те слова, что объединялись ритмом гомеровского стиха.

«Тайна великая, кладезь, что неведомой бедой свалился на наши головы, направляют мысль к тому, что ею сокрытый доныне гнев связан с нашей бедной душой. А коли вознесем молитву в храме, что в крепости древней запрятан, в Орлиной твердыне, люди скажут, что спасение в Большом кресте. А горе усилится во сто крат, и лишь крест сей, великий и ровный, пошлет нам избавление и в Малый послов приведет, отряженных владыкой, и все крестом этим осенят себя. И снова, а потом опять и опять. И последнее будет первым. Иначе и мыслью никто о подобном пути подумать не смеет. Опять же в народе говорят, что вход и ворота твердыни запрятаны так, что никто о них ничего не ведает и во веки веков не узнает. И даже тот грешник, с самым упорным старанием ищущий, их не отыщет, и лютого зверя тем более. Все тщетно, все суета сует. И все же найти в том месте можно. Лишь тайная запись в священном писании укажет путь. А сия запись находится в часослове, что вывел рукою Кристаке Зогряну, ставленный третьим у нас логофэтом в боярском совете. И только вера одна скажет, где вход наиглавный, да только тому из премудрых, что больше всего прощения заслужил. И небесная мудрость озарит того, что ключ обретет и ответ в словах потаенных».

Девушка в белом выписала подчеркнутые слова, расположила их ровными гекзаметрами и получила следующий текст:

«Тайна великая, кладезь, что ею сокрытый доныне, в крепости древней запрятан, в Орлиной твердыне, в Большом кресте, и лишь крест сей великий и ровный в Малый послов приведет, отряженных владыкой. Иначе мыслью никто о подобном пути подумать не смеет. Вход и ворота твердыни запрятаны так, что никто, с самым упорным старанием ищущий, их не отыщет. Тайная запись, что вывел рукою Кристаке Зогряну, ставленный третьим у нас логофэтом в боярском совете, скажет, где вход наиглавный, да только тому из премудрых, кто ключ обретет и ответ в словах потаенных».

Она снова и снова пробегала глазами одиннадцать трехстопных строк. Затем. Мельком взглянув на оригинал, сложила все бумаги на койке и задумчиво зашагала по комнате. При всей немногословности строк древний текст прояснял весьма важные вещи. Прежде всего становилось понятным строение Замка двух крестов. Он был разделен на две части – на Большой и Малый кресты. В какой же части находится она теперь, а в какой – похитившие ее люди?

Если она находилась в Малом кресте, то текст раскрывал и вторую тайну: из этой части замка невозможно перейти в ту часть, где находились трое искателей. Если же она находилась в Большом кресте, то, по всей вероятности, ей предстояло найти бесценный клад и тайный ход, сообщающийся с другим крылом, через который смогли бы проникнуть послы, отряженные владыкой. А третья тайна, которую раскрывал документ, состояла в том, что самый главный вход скрывается где-то снаружи, в зарослях, и что только другой текст, составленный неким третьим логофэтом Кристаке Зогряну, содержит указание, где этот вход.

Девушка в белом попыталась восстановить в памяти план замка, но не смогла ничего припомнить такого, что подсказало бы ей, в каком крыле она находится. «Вход наиглавный»? Уж не тот ли вход, которым ввели ее в замок? То был хорошо замаскированный вход, и она знала, что никому до этих трех искателей не удавалось его обнаружить.

Занятая своими мыслями, Лаура вышла во внутренний двор. Она и не заметила, что Филипп обезглавил очередную гадюку и теперь сталкивал все еще извивающееся тело в какую-то ямку. Девушка думала о том, известно ли троим ее похитителям, что Орлиная крепость скрывает клад и тайные переходы. И ответила утвердительно, вернее, нашла достаточно тому доказательств. Несомненно поэтому они и обследовали все помещения. Но они не знали, в каком крыле находятся. Возможно, искали клад, а возможно, и тайный переход. Но мог ли существовать переход, который вел бы лишь в одно из крыльев?

Лаура представила себе самую простую форму перехода – дверь. Разве можно пользоваться дверью лишь в одном направлении? Если даже эта дверь находится в конце подземного перехода – разве нельзя использовать ее в обе стороны? Если только это слишком опасно или… нет, девушка никак не могла представить потайной вход, который можно использовать лишь в одном направлении… Но тут, пройдя мимо тяжелой железной двери, закрывавшей вход из внутреннего двора в коридора, она пришла к удивительно простому заключению.

– Филипп, – обратилась девушка к своему спутнику, – это же так просто! Погляди на эту дверь. Разве это не проход между двумя частями? Но открывается он только с одной внешней стороны, а не с нашей. Потому что заперта дверь снаружи. Теперь тебе понятно, Филипп?

Лаура теперь была уверена, что иного объяснения быть не может. Вход был постоянно заперт с одной стороны и был так искусно запрятан, что «мыслью никто о подобном пути подумать не смеет». Разве она в своей комнате и те трое в своем крыле недостаточно искали потайной вход? Но может ли она быть уверена, что те трое так и не нашли входа? Входа или выхода? В голове все смешалось. В самом деле, там вход или выход? Девушка попыталась разобраться в этом… Как его ни называй, а он должен быть где-то здесь, в замке. Но где? Во дворе? А вдруг он и впрямь во дворе? Ведь об этом, наверное, никто до сих пор не подумал!

Она оглядела двор, высокие стены. Они были изъедены дождями и бурями, поросли мхом. Кроме ступенек, что вели к зубцам, там, казалось, не было ничего таинственного. А пол был из прочного известняка. Нет, во дворе ничего нет! Да и быть не должно, конечно, решила про себя Лаура. Это бы не вязалось со строгим и величественным обликом замка, нарушило бы всю симметрию.

А вдруг потайной вход находится в ее комнате?

– Филипп! – позвала она друга и побежала в беломраморную залу.

Первое, что бросилось ей в глаза, был убогий, нищенский вид постели. Ни одной из бумаг, оставленных на койке, уже не было. Текст, расшифрованный вариант, копия – все исчезло, словно провалилось сквозь землю…

…Лучия, сохраняя точную последовательность событий, подробно рассказала Виктору все, что произошло со времени его отъезда в Австрию. Выслушав ее рассказ, Дан заметил:

– Ты просто гений, Лучия, так здорово все изложила. Но одну подробность ты упустила.

– Какую? – удивилась Лучия.

– Что именно я в своем глупом восторге повел вас ошибочным путем, будь он неладен, этот третилогофэт…

– Наверно, я поступил бы так же, – успокоил его Виктор. – Тут столько совпадений: название, место, где вы нашли грамоту, развалины… Нет, Дан, ты ни в чем не виноват. Лучше скажите, есть ли вести от Тика?

Вопрос Виктора застал чирешаров врасплох. Они вдруг почувствовали себя очень неловко.

– По словам Лучи, я понял, – продолжал Виктор, – что Тик отправился по следам письма, не зная точно, где вы будете находиться, или думая, что вы будете в городе.

– Верно, – признал Урсу. – В день, когда мы выехали, я ему сказал, что еще до вечера вернемся в город.

– Где же он может быть? – спросила Мария.

– Где же, как не в тех местах, где блуждал сверток? Кто знает, куда занесло Тика. И сколько телеграмм от него ждет нас дома?

– Почему телеграмм?

– Потому что если бы он вернулся, он бы приехал сюда. Ведь так или иначе, но он должен был держать нас в курсе своих поисков. Уж одну-то телеграмму он, по крайней мере, послал нам, это точно. А тревожиться нет никаких оснований: Тик сообразительный, расторопный малый.

– Почему же она так задерживается? – спросил Дан.

– Тут может быть только одно объяснение: сверток шел очень сложным путем.

– Ты хочешь сказать – очень длинным?

– Нет, именно запутанным. Будь этот путь просто длинным – допустим, шофер сказал ему, что получил сверток за сто километров от нашего города, то как поступил бы Тик? Он немедленно оповестил бы вас о своем открытии и попросил бы помочь ему.

– Мне все равно непонятно, – признался Урсу.

– Мне думается, сверток этот прошел через много рук, – пояснил Виктор. – Даже очень много. Скорее всего, его передавали из села в село. Поэтому Тик и запаздывает. Натыкаясь всякий раз на нового письмоносца, он думает, что тот последний. И идет все дальше и дальше, не думая, какие проходит расстояния.

– Значит, ты уверен, что письмо не обманывает нас? – спросила Лучия.

– Конечно, как уверен и в существовании замка. В этом, как мне кажется, никто из вас не сомневается.

– А почему бы девушке в белом и не подшутить над нами? Она знает, что мы любопытны и готовы действовать…

– Слишком много данных опровергает возможность розыгрыша, – ответил Виктор. – Первое – исчезновение девушки. Это истина, притом жестокая. Такая умная и воспитанная девушка не покидает бабушку только ради того, чтобы сыграть с нами шутку…

– Я тоже так думаю, – заметил Дан.

– Да и потом, – продолжал Виктор, – устраивая розыгрыш, обычно стремишься подшутить над другими, а не выставлять себя на посмешище.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросила Мария.

– Ты сама мне говорила, да и тон письма это подтверждает, что Замок двух крестов был ее мечтой. А смогла бы ты, Мария, шутки ради, пусть даже ради самой остроумной, обнародовать свою мечту и сделать ее предметом зубоскальства?

– Нет, – призналась Мария. – Ты прав.

– И еще одно обстоятельство, и немаловажное: сама нить передач этого свертка. Слишком она запутана, чтобы быть придуманной. Если ты решил разыграть кого-нибудь, то первое дело – сделаешь так, чтобы письмо быстро и точно дошло до адресата. Можешь даже рискнуть передать его собственноручно, лишь бы точно знать, что оно попало в точку и ты можешь продолжать свою игру. А тут ясно, что сверток был случайно найден, стало быть, брошен откуда-то либо первоначально передан человеку, который… как бы это лучше выразиться, не понял положения девушки или не захотел понять его, – и это мне кажется очень странным.

– Значит, ты думаешь, что она пленница замка? – допытывалась Лучия.

– Как бы тебе сказать, Лучия. Думаю, что да, но все же одна вещь вызывает у меня сомнение.

– Какая же? – спросила Мария.

– Тон письма. Он что-то слишком настойчивый, уверенный. Она же не какая-то восторженная девица. Я еще не могу понять ее до конца. Я ее совсем не знаю. Впрочем, никто из нас ее не знает. Только Мария обменялась с ней несколькими словами. Но и Мария…

– Погоди, Виктор, – прервала его Мария. – Тут есть одно печальное обстоятельство. Я забыла тебе сказать, то есть не успела сказать… Лаура болела менингитом…

От этого сообщения Вектор невольно вздрогнул.

– В таком случае… дело меняется. Все либо безумный бред, либо истина. Все, что написала девушка. А так как первая гипотеза отпадает, выходит, что все содержание письма – правда. Девушка действительно в плену. Но что-то удерживает ее от отчаяния. Что же именно? Она не осознает всей опасности? Или постоянно грезит по той причине, о которой сказала нам Мария? Я уверен, что рассказ о заточении – самая правдивая часть письма. Но почему она недооценивает такую серьезную опасность?

– В таком случае, – сказал Урсу, – выходит, что мы здорово опоздали.

Виктор уклонился от прямого ответа:

– Надо действовать быстро. А мы, как видите, должны сидеть и ждать…

– Все же у нас есть два выхода, – заметила Лучия. – Во-первых, Тик, возможно, что-нибудь да разузнает.

– А второй выход? – спросил Виктор.

– Ты разгадаешь содержание грамоты.

– После первого чтения она показалась мне ужасно сложной.

– Ничего, прочтешь, и еще не раз, – утешил его Дан.

– С каждым разом она будет казаться все сложнее! – рассмеялся Виктор. – Будто ты не знаешь, что так всегда бывает в романах, где попадаются зашифрованные тексты.

– Наш текст, к счастью или на беду, существует на самом деле.

– И полностью оправдывает надежды авторов… Но мы не имеем права уходить отсюда, пока не будем уверены, что осмотрели всё. Надо использовать любую возможность.

– Думается, что здесь нет ни камушка, ни клочка травы, которые мы не осмотрели бы, – торопливо заметил Дан.

– Уверенным можно быть только в том случае, если снять метровый слой с этой горы и обнажить всю местность, – сказала Лучия.

– А твое мнение, Урсу? – спросил Виктор.

Тот подумал, снова взвесил все в уме, потом ответил мрачно, но уверенно:

– Здесь ничего нет.

– Ты думаешь или ты уверен в этом?

– Уверен!

– В таком случае, я спокоен, Урсу, – весело заявил Виктор. – Стало быть, в Вултурешть нет больше тайн. Мне кажется, нам надо поторопиться…

Все вздохнули с облегчением. Пора сомнений и бесцельных поисков миновала. Теперь у них был опытный вожак.

– Значит, едем немедленно? – спросила Мария.

– Хорошо бы, но шофер сказал, что автобус будет только вечером. Так что… время можно использовать с толком.

– Ты хочешь… – Лучия словно боялась договорить.

– Да! Давайте внимательно изучим грамоту. Кто может дать мне копию?

Мария протянула ему копию, и Виктор вслух стал читать древний текст, хорошо знакомый всем остальным.

Тик не сомневался, что сверток Гытлану передал шойменский учитель Папуча. На полпути в Шоймень он сделал привал в тени шелковицы и, достав из сумки припасы, положенные старой Парушоаей, сытно поел.

Мальчуган понимал, что приближается к Замку девушки в белом и все явственнее ощущал, что она в большой опасности. Но что он один мог поделать? Он решил, что после разговора с шойменским учителем тут же даст еще одну телеграмму чирешарам. Правда, он уже не раз полагал, что человек, которого он ищет, окажется последним в длинной цепи, но всякий раз ошибался. Он тщательно продумал свой разговор с учителем и снова двинулся в путь. До села оставалось не более километра, когда он заметил на обочине сверстника, который обшаривал кусты, собирая терновые ягоды.

– Слушай, заморыш, – крикнул Тик, – дом учителя Папучи далеко отсюда?

Услышав такое обращение, парнишка забыл о ягодах и решительно вышел навстречу обидчику. Смерив его взглядом, он произнес почти презрительно:

– Ты что думаешь, малявка, если при тебе эта псина, так ты тут можешь воображать? Да я с такими, как ты, одной рукой управляюсь!

Когда «заморыш» вышел из кустов, Тик понял, что ошибся. Разгневанный парнишка был повыше его ростом, а силы и смелости, по всему видно, ему не занимать.

Он попытался решить дело добром, но вовсе не потому, что испугался.

– Ну ладно, давай мировую. Вот тебе рука.

– Не уж, кривоножка, сперва посмотрим, кто кого. Или струхнул?

Такого оскорбления Тик не мог вынести:

– Смотри, только потом не жалуйся матери или сестре…

– На кулачках или борьба? – спросил паренек.

– Сам выбирай, все равно получишь взбучку.

– Ничего, посмотрим, что ты запоешь, когда положу тебя на обе лопатки…

– Значит, борьба? – переспросил Тик.

– Именно.

Усталый, покрытый пылью путник сбросил рюкзак на землю. Прежде чем начать борьбу, он спросил противника:

– А как насчет приемов? Захватов? Подножек?

– Все можно.

– Есть. Кто первый коснется лопатками земли, тот проиграл.

– Давай!

– Ну давай!

И тут же, схватив друг друга в охапку, они стали барахтаться на дороге к великому удивлению Цомби, который никак не мог взять в толк, как это можно драться, даже не поссорившись. Уже в начале схватки Тик понял, что имеет дело с противником сильным и ловким. Победить его можно только хитростью… тем более, что времени было в обрез. Но и противник знал немало хитростей. Исход схватки решился в тот момент, когда наш мирный путешественник припомнил несколько безошибочных приемов, который преподал ему Урсу. Сложность была только в том, что Тику хотелось прибегнуть к наиболее эффектному. Он внезапно опустился на колени, потянул за собой противника и, обвив его руками, перекинул через голову. Мгновение спустя Тик прижал паренька к земле. Потом наш герой вскочил и сказал онемевшему от удивления противнику:

– Все, ты побежден.

– Еще раз! – попросил мальчик, пожав руку Тику. – Посмотрим, удастся ли тебе во второй раз эта хитрость.

Но Тику не захотелось повторять прием, он использовал новый: обхватив противника, он кинул его на плечо, потом стал вертеться на месте, пока у того не закружилась голова. Тогда он легонько опустил его на землю.

– Еще хочешь? – спросил победитель.

– Хочу, – сухо ответил паренек и снова протянул Тику руку.

– Но теперь я не хочу: тороплюсь.

– Но ты должен меня научить этим приемам. А отцу я все равно скажу…

– Ишь какой! А еще обещал…

– Я скажу ему, как ловко ты меня уложил. Вот увидишь, он пожмет тебе руку.

Тику пришлось показать новому знакомому еще несколько приемов.

– Все. Теперь никто в деревне мне не страшен. Ну и хитер же ты! Пойдем вместе. А на что тебе Папуча?

Тику паренек явно понравился. Он и дрался честно, и поражение свое встретил как подобает. Но уж не настолько он ему приглянулся, чтобы разоткровенничаться до конца.

– Хочу попросить его помочь решить задачу…

– Ага. А ты откуда?

– А ты?

Слово за слово – вскоре они уже были друзьями. Тик в утешение все же открыл новому приятелю, который назвался Траяном, один секрет: приехал он сюда, чтобы выяснить, нельзя ли устроить в Шоймень экскурсию.

– А почему ты не приехал местным поездом? – спросил паренек.

– Я доехал до самой Колцуну на попутной, – ответил Тик. – Почти совсем новая машина, вот я и покатался вволю.

– Понятно. А знаешь, какие интересные экскурсии можно устроить по нашим местам? Ха! Люди просто не знают. Тут есть такие глухие места, куда нога человека еще не ступала!

– Правда? А почему?

– Там жуткие пропасти… А теперь я открою тебе самый большой секрет: тут и разбойники промышляют…

– Ну, это ты уж загнул.

– Я правду говорю. Мой батя тут участковый. Я подслушал, как он говорил, что наверху, в Бразь, появилась банда разбойников.

– Все равно не верю, – подстрекал его Тик, крайне взволнованный услышанным.

– Что ж ты думаешь, он зря каждый день поднимается в горы с военным патрулем? Это я тебе говорю!.. А когда же ты вернешься в город? Поезд-то уже ушел…

– Может, опять на попутной…

– Знаешь что? Айда ко мне спать! Батя знаешь как обрадуется тебе, когда узнает, что ты положил меня на обе лопатки! Он всегда говорит мне: «Смотри, в обиду не давай себя! А уж оказался кто ловчее тебя, уважай его!»

– Хорошо, приду. Только сперва покажи, где живет Папуча.

– Он живет по соседству с нами. Пока он решит твою задачу, я поговорю с мамой.

Сын участкового показал Тику дом учителя и побежал домой. Тик постучал в ворота и, увидев хозяина, сказал просительно:

– Господин учитель, не найдется ли у вас время помочь мне решить одну задачу?

Учитель, высокий, сухощавый человек с подслеповатыми глазами, недоверчиво взглянул на просителя:

– А на что тебе летом задачи?

– У меня переэкзаменовка и уйма за…

– Ага, – понял Папуча. – Входи. Давай свою задачу.

– Это задача с эстафетой. Десять человек передают друг другу сверток на протяжении пятидесяти километров…

– Велика сложность! Каждый нес его пять километров.

– Да нет, – сказал Тик, – один из них выпил и проделал путь в два раза медленнее.

– Вот оно что! А еще?

– Другой хромает и потратил на свой путь в три раза больше времени. Третий теряет пакет на полдороге и, только дойдя до места, обнаруживает это, возвращается, находит и привозит его.

– А в чем суть задачи?

– В котором часу получил пакет первый?

– А! Так это же проще простого! В пять часов и пять минут.

– Как же вы быстро подсчитали!

– Я так думаю.

– Да, но знаете, время, когда он получил пакет…

– Я так думаю, и все! Было пять минут, в крайнем случае десять минут шестого.

– Но я же не сказал вам еще других условий задачи… Сколько потратил времени каждый, на сколько опоздал тот, который…

– Ну и что! А я утверждаю: было пять минут шестого. Наука познается на опыте, любезный! Я сам получил такой пакет несколько дней тому назад от крестьянина, зовут его Епуре и живет он в Бразь. Это случилось в пять часов или в десять минут шестого. Почему же и в твоей задаче это не может произойти в то же самое время? К чему еще подсчеты?

Все было так бессмысленно и в то же время так удачно, что Тик был готов расцеловать преподавателя. Он и надеяться не смел, что сможет так просто узнать ответ, который так его мучил. Заметив, что Траян ждет у ворот, Тик почтительно попрощался с учителем:

– Большое спасибо. Прямо гора с плеч…

Польщенный учитель ответил снисходительно:

– А будут еще сложности, наведайся. Только не приходи с пустяками!

Оказавшись на почтительном расстоянии от ворот учителя, Тик спросил Траяна:

– Пойдешь со мной на почту? Хочу отбить друзьям телеграмму, пусть немедленно приезжают, тут у вас во какие места!

И оба поспешили в почтовое отделение.

Чирешары давно сложили вещи и собрались на обочине шоссейной дороги в ожидании автобуса или другого попутного транспорта. Но так как на дороге не видно было движения, они уселись в кружок на траве и снова заговорили о древней грамоте радного логофэта Кристаке Зогряну.

Виктор говорил тихо, ни к кому не обращаясь:

– Что мы конкретно узнали, прочитав этот документ? Ровным счетом ничего. Ни на одно имя невозможно в нем опереться. Только во вступлении еще кое-что содержится, словно приманка. А в документе? Чем больше я Чита его, тем больше у меня голова раскалывается.

– Ага! – удовлетворенно протянул Дан. – А мне хочется выть от злости. Знать бы, где находится могила третилогофэта, я бы…

– Могила, скорее всего, в селе Зогрень, – сказал наобум Виктор.

– В Зогрень? – удивилась Мария. – Ты думаешь, село названо по имени логофэта?

– Так было во многих селах… Но оставим это, тут нет ничего, что могло бы помочь разгадать тайну. Где следует применить все указания документа, вот в чем загвоздка.

– А ты в самом деле уверен, что это следует сделать? – спросила с деланным равнодушием Лучия.

– Разумеется. Иначе какой же от них толк?

– Как же тогда объяснить это беспорядочное нагромождение стольких данных? Одни конкретны, другие очень таинственны. Каша такая, что ничего не поймешь.

– А я по-прежнему считаю, – вставил Дан, – что некоторые факты приводятся нарочно, чтобы сбить со следа искателей. И этот летописный стиль тоже.

– Надо найти ключ и отобрать нужные предложения, а ненужное отбросить.

– Какой ключ? – спросил Урсу. – Перед каждым предложением «затем», «а затем». Опусти он хоть раз это слово, и то мы бы знали, что предложение лишнее, как, например, последнее с этим «ничего». Впрочем, почему понадобилось сказать столько раз слово «ничего»? Разве одного раза не достаточно?

Виктор взглянул на него с некоторым удивлением. Именно этот вопрос не давал и ему покоя. Он тоже заметил обилие этих «затем» и посторенние слова «ничего».

– Да, почему? – спросил он.

– А эти заповеди… – продолжал Дан.

– И еще надо придумать новые, – напомнила Мария.

– И святой четверг, и лес, заросший бузиной, и три пасхальных дня, и великие истины про десять заповедей и еще одну, да про восьмые ворота… – сердито заметила Лучия. – Хаос, бессмыслица!

– И все-таки смысл есть, – упорствовал Виктор.

– Да? Ты уже уловил его? – радостно вскинулся Дан.

– Нет, – ответил печально Виктор. – Если бы я смог… Но смысл должен быть, и очень даже точный.

– В такой бессмыслице? – укоризненно сказала Лучия.

– В такой бессмыслице, – подтвердил Виктор, и в голосе его было восхищение.

– А я уж и не надеюсь дождаться того часа, когда в этой путанице фраз откроется какой-то смысл. Я все больше и больше убеждаюсь, что это невозможно.

Это сказал Дан. Не сердито, а спокойно и уверенно.

– Давайте начнем с конца, – предложила Мария. – Со слова «ничего».

– И тут же наткнемся на «конец всех концов»! – раздраженно вставила Лучия.

– А разве это не означает, что тут где-то есть своя логика? – спросил Виктор.

Но Лучию не так просто было убедить.

– Тогда скажи мне, пожалуйста, какая логика в этом предложении: «отвори седьмой замок и ты увидишь саженцы в глубине двора». Ну что, скажи!

– Нет, не скажу, – признался Виктор. Но все же какая-то логика тут есть.

– Или в другом, – продолжала Лучия. – «Затем тебе поможет первое путешествие и не совсем последнее». Что это за «первое путешествие» и, главное, «не совсем последнее»?

– Не знаю! Откуда мне знать?

– Или еще: «затем вознеси молитву всевышнему и ищи не дальше второй ели…»

– Лучия, в конце концов, текст должен иметь свой смысл. Мы просто не знаем ключа, в этом все дело. Был бы ключ, все было бы очень просто.

Дану пришла неожиданная идея:

– А почему господарь велел убить логофэта?

– Чтобы никто не смог узнать тайну, – ответила Мария.

– А вдруг его убили потому, что ему не удалось зашифровать документ, или потому, что он посмеялся над «высочайшим повелением», написав эту галиматью? Я говорю серьезно, клянусь честью.

– Тогда не старались бы скрыть документ, да еще так тщательно, – умерил его пыл Виктор. – Его бы тотчас разорвали на клочки, верно?

– Верно. И все же… есть и другой вариант. Что, если этот документ – фальшивка и его нарочно подсунули в тайник, а подлинный документ…

– Это вполне возможно… – согласился Виктор, подумав. – Но мы не можем принять эту гипотезу, пока не нашли подлинного документа или пока не убедились окончательно, что имеющийся у нас текст абсолютно бессмыслен и составлен только ради обмана.

– По-моему, последняя гипотеза оказалась или окажется единственно верной, – настаивал Дан.

– Нет, я так не думаю, – сказал Виктор. – Столь искусная западня должна содержать некоторые указания для тех, кто в нее попался, чтобы «увести» их, как выразился бы Тик.

– И я того же мнения! – воскликнула сестра.

Лучия тоже объявила, что не может принять всерьез гипотезу Дана, хотя на первый взгляд документ и кажется бессмысленным.

– Я думаю, мы просто еще не использовали всех возможностей, чтобы разгадать документ. В этом главное.

Урсу придерживался мнения Виктора.

– И вот еще что, – продолжал Виктор. – Точно ли переписали грамоту? Ничего не пропустили?

– Ничего, – уверила его Лучия. – А почему бы тебе самому не посмотреть оригинал?

Она достала из рюкзака толстую папку, открыла ее и протянула Виктору два пожелтевших от времени листа. Виктор взял их и сосредоточенно стал читать. Он неплохо знал кириллицу. Прочитав документ раз, другой, он сказал: