Текст книги "Маска Смерти (СИ)"

Автор книги: Константин Храбрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Глава 7

Я сидел в библиотеке и отрабатывал назначенное наказание за невежливое отношение к преподавателю. Самое интересное, что помимо меня был наказан практически весь поток. Кому-то влетело больше, кому-то меньше, не в этом суть.

Преподаватель темной кафедры поочередно поднимал всех учеников, обзывая бездарностью, расписывал все их недостатки в знаниях.

Он пришел подменить на занятие лорда де Гракхоль, который по каким-то причинам был занят на факультете, и стал проверять знание теории. Видимо, воспитанное во мне чувство достоверности прочитанного было настолько сильным, что я вступил в спор с преподавателем, который, как оказалось, был не согласен с изученным мной материалом и достоверностью источника. И мой довод, что учебник был издан их факультетом, только привел его в ярость. Минус двенадцать баллов, и неделя отработки в библиотеке.

Призрак библиотекаря шарахался от меня, как от прокаженного, он-то видел, кто я есть.

За библиотеку мне реально стало обидно. В ТАКОМ состоянии содержать библиотеку с сотнями редчайших фолиантов? Видимо, директор академии просто списал ее к какой-то кафедре, скорее всего темной, и та поставила призрака, который не пьет, не спит и денег не просит.

Выручили меня никто иные, как домовые, направленные бригадиром. Пришлось на сутки закрыть библиотеку. К концу дня помещение читального зала было отремонтировано, светильники были заменены, столы обновлены до состояния, когда были только-только выструганы и покрыты лаком.

Со стеллажей исчезла паутина, я заметил, как запасливые домовые выносили собранных в банки пауков и выкатывали толстенные бобины паутинного шелка. К вечеру примчался какой-то преподаватель из числа верхушки академии и с гневными криками пытался наехать: «Почему библиотека закрыта и адепты не могут получить литературу». Пройдясь по помещениям библиотеки, он в шоковом состоянии вернулся туда, откуда пришел, видимо такого порядка он не видел давно.

Наутро следующего дня призрак, которого я отловил, встречал всех за новой стойкой и выдавал книги так, как это полагалось, а не из рук вон плохо.

Кабинет директора академии был одним из тех мест, попадая куда, посетители часто забывали причину их визита. Кабинет был полон диковинных вещей и артефактов, разложенных на полках, в шкафах под заклинаниями сохранности или подвешенными в воздухе заклинаниями.

Директор читал и перечитывал еженедельно поступающие жалобы от преподавателей на тех или иных учеников и, наоборот, от сынков и дочерей богатых и знатных фамилий на преподавателей, оскорблявших их достоинство и честь рода.

В очередной раз скомкав очередной опус на три листа, он взял следующее письмо, в котором на одном единственном листе извещалось, что во время отработки таким-то – таким-то адептом был произведен полный ремонт библиотечных помещений и читального зала. А ниже приписка о поощрении данного адепта с пояснением, что он обучается как стипендиат.

«Надо лично посетить и посмотреть, что он там наворотил. А то от адептов можно дождаться только полного уничтожения библиотеки!»

Внезапно в распахнутую дверь ворвался вихрь, собравшийся в стройную девушку с длинными черными волосами и большими голубыми глазами. Несмотря на то, что уши девушки были обычными, в ней явно чувствовалась эльфийская кровь, доставшаяся ей от бабки по материнской линии.

– Отец!

– Да, Алавелль? Что еще произошло?

– Так ты дашь мне ту сумму на пошив одежды?

– А что ты сделала с той, что я дал тебе три дня назад?

Девушка слегка зарумянилась и отвела взгляд:

– Шила на заказ нижнее белье…

– Оно что, из золота?

– Эльфийские кружева дорого стоят!

– Это-то здесь причем? Я выделил тебе сто полновесных золотых! – «По любому потратила на какую-нибудь ерунду». – На ту суму можно было лавку купить с мастерами эльфами! Дочь, ты в своем уме?

– Значит, не дашь… – в глазах девушки стали зарождаться слезы.

«Ох уж Евиларра с ее подходом к воспитанию дочери!»

– Хорошо, выделю пятьдесят золотых, – Алавелла радостно подпрыгнула со стула, на котором сидела, – которые я вычту из следующего твоего месяца!

– Но, па…

– Не па! Пока не научишься правильно распоряжаться денежными средствами, даже не думай с таким подходить ко мне!

«Опять нажалуется матери, та устроит скандал, в том, что я обделяю нашу дочь любовью и держу в черном теле! Будь проклят день, когда отец заставил меня на ней жениться!»

Отодвинув ящик стола, директор академии Тарраван достал шелковый мешочек зеленоватого цвета и положил на столе.

– Надо будет поговорить с твоей матерью по поводу эльфийских кружев!

– А я уже разговаривала, и мама в полном восторге! Она тоже заказала несколько комплектов.

«Это не женщины, а кровопийцы! Надо поскорее найти ей пассию, вот пусть он на нее и тратит деньги. Одна еще терпимо, но две…»

Прошел первый месяц учебы. Серая наконец-то выбрала себе имя…

Тириаэлль те лай Милларионн. Или для друзей – Тиаль. Как она о себе рассказала, Илла была последней представительницей своего дома и была под крылом старшего дома.

Кстати, вещи она, мне потом вернула, кроме туфель. И периодически делала набеги на шкаф с журналами в глянцевой обложке. Однажды она взяла журналы не с той полки и полдня ходила «темная», нервно реагируя на вопросы.

Через неделю после нашего с ней знакомства она вернула мне брошюрку, исписанную мелким аккуратным подчерком. Как она сказала, его писала личность, особо мало понимающая в реалиях мира.

Я от всей души поблагодарил девушку.

Олес оказался заядлым ловеласом, подолгу пропадая, а то и не ночуя на чердаке, так что те дни я вспоминал как самые спокойные, ибо он повадился водить к себе толпы девиц, предварительно затарив кухню припасами, после чего устраивал банкет, в ходе которого ко мне буквально подкатывали незнакомые девушки с предложениями разного рода. Тиаль, как взявшая надо мной опеку, пока я не освоюсь полностью, пресекала многие попытки залезть в мою постель. Вот только, как я понял, она присмотрела ее для себя. И когда я вежливо соскальзывал с этой темы, начинала обиженно строить мордашку и забавно шевелить кончиками ушей.

До сих пор не понимаю противоположный пол. В пометке к брошюре Тиаль записала только одну фразу:

«Настоящая женщина умна, хитра и непостоянна, поэтому стереотипы тут невозможны и необходим индивидуальный подход к каждой».

За месяц учебы я два раза скатывался в ноль по счетчику баллов. Темная кафедра некромантов темного факультета, лекарская кафедра и бытовики на таких, как я, повесили клеймо домашнего самоучки и пытались всеми правдами и неправдами выбить из меня это обучение как неправильное… Единственный, кто ценил мое домашнее образование, оказался профессор Сенхо с кафедры истории временно дружественных стран факультета истории. На занятиях у нас бывало происходили споры по факту тех или иных событий, с которыми он был не согласен. Все было просто, он по крупицам собирал точные данные затертой истории, как истинный преподаватель, любящий свое дело.

Вскоре у меня нарисовалась проблема с финансами.

Согласен с вами – это смешно, но факт. У меня кончались средства к сосуществованию. В одной из книг я нашел записку от отца, всего пара строчек, суть которой заключалась, что, чтобы понять мир живых, надо научиться зарабатывать деньги.

Вопрос оказался закрытым с возвращением Тиаль. Она принесла какой-то контракт, в ходе которого я должен предоставлять ежемесячно новые эскизы платьев, обуви или нижнего белья. Причем последнее в особенности и в обязательном порядке.

Девушка оказалась весьма умной и воспользовалась моими журналами, как… умная леди. Взяв из семейных средств круглую сумму, она арендовала небольшое помещение. Наём полукровок и эльфов, которые не входили ни в один дом, было не таким уж сложным делом, как оказалось. Эльфийская работа была как всегда в цене, но на работу без рекомендации светлого из леса или темных пещер никто не брал.

Новизна фасонов платьев, обуви на высоком каблуке, не говоря уже о женском белье, произвела если не фурор, то уж близко к этому. Небольшое ателье окупилось буквально за три недели его существования и уже приносило прибыль. Эльфийка теперь подолгу пропадала в городе, решая какие-то хозяйственные проблемы.

Ее рыжая двоюродная сестра, которая попыталась вклиниться в бизнес, чуть ли не со слезами рассказала, что Тиаль, мало того что открыла свое дело, отказалась брать ее в долю, хотя ее помощь была бы не лишней.

У эльфийки тут же появились «хорошие» знакомые, готовые помочь как финансами, так и выкупить патент на пошив одежды по ее эскизам. И еще. Светлые и темные сородичи из женской половины стали пытаться наладить с ней «дружественные» отношения. Как рассказала ее родственница, потому что цены в ее маленьком ателье были гномьими, причем, молодые гномки тоже посещали ателье и каждый раз пополняли знанием горных выражений как посетителей ателье, так и самих продавцов.

Мне эльфийка, как поставщику идей, отстегнула пять процентов. Не знаю, какие доходы приносил бутик, но за неделю мне принесли в академию тысячу четыреста двадцать империалов в золоте и сотню серебром. Это было вдвое больше того, что я взял с собой. Кстати о золоте, я так и не упомянул что здесь весьма странная монетная реформа: золотая монета имела номинал в десять империалов, и состояла из десяти серебряных империалов. Десятая часть десятиграммовой монеты равнялась десятиграммовой серебряной. Ну а серебряная монета номиналом в один империал состояла из двадцати пяти медных диармов.

К Олесу тоже стали подкатывать с темой магазинчика ожидая подарков и знаков внимания. Надо сказать, парень пользовался этим направо и налево, притом не давая четких обещаний, лишь очень туманные.

Пару раз Тиаль со смехом рассказала, что некоторые преподавательницы теперь не ставят ей ниже пятого балла, опасаясь, что их заказ, может быть, отодвинут еще дальше, ибо очереди и так высокие, не говоря уже о том, что рабочие днем и ночью шьют одежду, а станки по плетению приходится ремонтировать чуть ли не по три раза в день.

Светлый лес. Кабинет в покоях светлого владыки леса.

Владыка леса хоть и выглядел на тридцать лет, возраст его давно перевалил за четвертую тысячу. Он в третий раз, не веря, перечитывал письмо дочери.

«Отец, да пребудет с тобой благословение светлого леса и древа жизни. Нам удалось проникнуть в подвал академии, но на последнем круге защиты в подвал следом проникли трое шагающих во тьму темных собратьев. Они подняли тревогу, в итоге, мы так и не смогли попасть в закрытое печатью помещение в подвале.

И второе, не менее важное, отец! Дому серых эльфов удалось добыть „черную розу смерти!“ Тириаэлль те лай Милларионн ходит постоянно с цветком в волосах. Ошибиться мы не могли, это именно тот самый артефакт.

Прошу разрешения на попытку устранить Тириаэлль те лай Милларионн, иначе их дом сможет вырастить полноценный артефакт.

П.С.: Отец, постарайся выкупить патент и ателье этой нахалки, цены там настолько ужасные, что средства, высланные тобой в начале месяца, дабы соответствовать статусу младшей принцессы, уже закончились.

Любящая дочь Алексаэль тай ла Винсолан».

Немедленно сообщить, чтобы даже не думали соваться устранять серую. Последний раз, когда пытались устранить носителя данного артефакта, последствия были печальны. С лица земли исчезли три дома светлых, а также шесть домов темных эльфов. Несмотря на постоянную вражду, жизнь светлорожденных как темных, так и светлых для эльфийских народов священна. А теперь серые вновь смогут выйти на прежнее место, хотя… можно ведь сделать так, что она останется последней представительницей своего народа.

Взяв со стола серебряный колокольчик, он вызвал секретаря.

– Да, владыка?

– Бери бумагу и пиши: «Приветствую властительницу подгорных пещер. Пусть вас коснется…»

Эльф-секретарь быстро заскрипел орлиным пером по пергаменту.

Занятие у факультета бытовиков кафедры каллиграфии и рунологии было специфическим. Начнем с того, что преподавателем оказался бородатый гном в возрасте. Нелестно отзываясь об эльфах и прочих неразумных разумных, он объяснял азы построения тех или иных рун.

Вернусь к началу, магия моей семьи оказалась на порядок отличной от того, что преподавали в академии, так что мне пришлось начинать практически с нуля, как и большинству потока, так что я не особо выделялся. Заклинания носили словесно-вербальную форму, невербальной обучали только с третьего курса. А построение заклинания, представляя его мысленно только на аспирантуре, ибо большинство просто не могло его освоить. Причина была в непонятной закоренелости, как выражается преподаватель философии исторической кафедры: «Слишком узкого кругозора и отсутствия полета фантазии, ибо у большинства этот самый полет не идет дальше постели».

Так вот гном ходил с длинной деревянной линейкой, периодически опускавшейся на пятую точку нерадивого адепта или на голову того, кто выражал свое недовольство, получив по пятой точке. Гном-профессор не ставил ниже пяти баллов, но буквально вбивал (через заднее место) в головы адептов знания построения рун. Просто и сердито и эффектно, как показывает практика.

А вот построение заклинаний буквально выжимало из меня все соки. Поворот кисти на столько-то градусов, произнести такую-то формулу, после чего составить левой рукой фигуру из трех пальцев, от которой у тебя сводит всю кисть, и держать, пока ты произносишь такую-то формулу, после чего правильно направить поток скопленной энергии по каналам рук…

Самое интересное, что мне запретили применять магию, где занимаются остальные адепты потока. Все дело оказалось в том, что я и весь мой род может использовать только магию смерти, а энергия носит свой отпечаток. Простенькое заклинание огненного шара, правда, потребляющее немало энергии, при первой же моей попытке создало багрово-черный клубок черного огня размером с футбольный шар и с тихим свистом полетевшего в сторону мишени в виде рыцарского манекена, призванного впитывать магию.

Манекен, защитный купол и часть стены перестали существовать. Преподаватель, повидавший многое за время преподавания, привыкший к тому, что не пройдет и года, как какая-нибудь отличница-красавица попытается со всем своим энтузиазмом поджарить его филейную часть, снял с седой от постоянных нервов головы преподавательский четырехугольный головной убор.

Похожий эффект давала и ветвистая молния, а когда я задумчиво поменял вектор с единичного на множественный, то от полигона остались одни руины, из которых выполз бледный и испуганный профессор.

Позже мне разъяснили, что это был аналог цепной молнии. Довольно опасный аналог в особенности для групповых целей, ибо бьёт не в конкретную точку, а по площади.

Директор, который прибыл на руины, долго ругался на горном наречии троллей и сказал, что по идее меня проще закопать, чем обучить. Больше занятий по боевой магии в присутствии потока не проводилось, ибо опасались за состояние студентов.

Бытовые построения заклинаний, правда, тоже выкидывали интересные казусы. От перенасыщения энергией они буквально рассыпались в прах, после чего происходила активация вложенного в руны-накопители энергии, так как контур оставался и при самоуничтожении переходил в стадию активации.

Узнавшие об этом, преподаватели наотрез отказались проверять мои конспекты лекций, ибо в каждой книге с конспектами были руны поглотители, а жить хотелось всем.

Снег весело похрустывал под подошвой сапог. Надо сказать, что отличие людей и гномов от остальных рас разумных отличала любовь к зиме и снегу в особенности. Эльфы оказались сильно морозовосприимчивыми и кутались в теплые шубы, используя обогревательные амулеты.

Тиаль, обнаружив у меня в шкафу журналы мод, тут же пустила в пошив новую «эльфийскую» зимнюю одежду. Надо сказать, я был белой вороной, точнее черной. Плащ, великолепно заменявший мне мантию, не пропускал холода, да и не представляет он для нас особого неудобства, как и жара. Наш народ приходит и в жерло вулкана за душами смертников и в вечные льды за покорителями горных вершин.

Я неторопливо шел с обеда в помещение боевой кафедры, где проходят занятия по фехтованию. Там устоялось постоянное соперничество между мной и эльфийкой, основным оружием использовались мечи, серпы, даже дошло до тяжелых боевых и легких метательных топориков. Многие уже делали ставки, кто сдастся первым. Древко копья, не выдержав напора аспирантки или меня, которому надоела раз за разом повторяющаяся картина, сломалось.

Также ходили странные слухи, что Мириан пыталась неоднократно «выкупить» или даже поставить на кон в дуэли меня как подопечного. То, что она являлась аспиранткой, ее волновало меньше всего. Выкуп был встречен громким смехом и демонстрацией записей самых интересных предложений, от прочтения которых у Мириан вытянулось лицо, а на дуэли она была разделана эльфийкой в пух и прах. Причиной ажиотажа стал как я понял момент того что у меня было пять процентов от продаж магазинчика затеянного серой эльфийкой. Тиаль потом пояснила что большинство захотело подопечного чтобы тянуть из него тряпки, либо по заниженной цене, либо даром.

Через месяц ожидался канун нового года, после чего местные праздновали какой-то праздник звезд, толи парад планет, так и не понял.

Едва не растянувшись на тонком льду, покрывавшем ступени порога полигона, я наконец вошел внутрь. Коридор был буквально занавешан разнофасонными зимними шубами и плащами.

Скинув мантию и повесив ее на вешалку, я вошел, и буквально был оглушен царившей внутри какофонией. Ор, ругательства, кто-то начинал засучивать рукава, кто-то хватался за рукояти кинжалов. Причиной оказалось то, что принца оскорбил своим отношением студент со второго потока, которого у нас поменяли на пару человек. Периодически кто-то переводился из потока в поток из-за неуживания с некоторыми.

– Молчать! – мощный голос Гор-ран ан'Торра заставил драчунов подпрыгнуть на месте, – хотите дуэли? Отлично, сейчас проведем показательное занятие – бой на настоящих клинках, посмотрим, каковы они в деле, ибо его высочество не очень успевает на занятиях с учебным, может это подстегнет его обучаемость?!

Приняв боевые шпаги, они разошлись в стороны. Мастер ан'Торр дал им десять минут размяться и привыкнуть к оружию.

Бой закончился очень быстро, у новенького был рассечен камзол на груди, а кисть принца Теллана была вся в крови, а шпага валялась на полу.

– Что я и говорил, ваше высочество! Если собираетесь вызвать кого на дуэль, старайтесь выбирать того, кто вам по зубам! Адепт Празиан в отличие от вас уже кандидат в мастера, а вы все еще возитесь на начальном уровне! – лицо принца побагровело от гнева. – Все разобрались по парам! Драффл, вы идете на очередную отработку с Мириан.

«Как обычно».

То, что я ошибся, я понял, когда увидел аспирантку. У девушки было два тяжелых шеста одинаковых по длине. Видимо, мой удивленный вид был настолько забавным, что сокурсники не выдержались и расхохотались.

А вот после занятий нас ждал неприятный сюрприз. Завхоз стоял с кислой миной у самого порога и показал предписание о переселении виконта Куртиллиана ан'Драффл и маркиза Олесеанна ла Корью из «помещения под крышей» в номер 318 северного крыла общежития. Размашистая подпись директора академии и его же печать, которую трудно подделать.

– А кто заселяется на наше место? – задумчиво освидетельствовав роспись и печать, спросил Олес.

– Студенты по обмену из островной империи. С утра прибыло двенадцать вундеркиндов. Шестеро поселяются в эти апартаменты, шестеро – в женское общежитие.

– Надеюсь, не прямо сейчас? Мы же еще вещи не собрали!

– Нет, но вечером уже должны переехать!

Стоило захлопнуться двери, как я позвал домового и попросил позвать их бригадира. Вскоре работа по складыванию вещей закипела. Мебель спустили опять в сумку, туда же поместили и вещи Олеса. Последними снимали гобелены.

Когда нам показали комнату, куда нас заселяют, Олес зло скрипнул зубами. Состояние было очень плачевным. Помещение – десять на десять, отдельная комната для ванны и санузла совмещенных. Заглянув туда, я к своему удивлению обнаружил, что ванну и унитаз домовики уже привинчивают, в смысле привинчивают ту, что была на чердаке.

– Олес, пока домовики привинчивают сантехнику, давай вынесем мебель в коридор.

Когда мы закончили, то были буквально в мыле, мебель была мало того что тяжелая, она к тому же рассыпалась от времени.

Как оказалось, мы были только первыми переселенцами. Это крыло было долгое время опечатано, и вскоре с нашего потока на этаж заселили еще восемь комнат.

– Олес, у меня просьба, сходи в буфет и затарься продуктами, я с домовыми тут подлатаю комнату и расставлю мебель, – показывать Олесу свои умения и свой облик пока не хотелось, пусть пока считает его удачной иллюзией. Да и купи побольше молока и выпечки.

– Заметано! – накинув, зимний плащ, он вышел.

Процедуру, что я делал на чердаке и библиотеке, я повторил вновь. После чего домовые шустро законопатили стены и щели. Чуть-чуть я состарил штукатурку, шустрые домовые уже клеят куски белой материи с геометрическим рисунком. (Аналог обоев этого мира).

Скрипнула дверь, и на пороге появился слегка припорошенный снегом Олес.

– Курт, все-таки ты меня научишь договариваться с домовыми! Получаса не прошло, а комната как новая!

– Все просто. Выпечку купил? – спросил я, принимая свертки с едой. Пересчитав домовых, я выдал им два кувшина с молоком и сверток с плюшками и дал полчаса на перекус. – Они народец простой, главное, вовремя оплатить услуги, а именно: стакан молока и кусок хлеба или выпечки, – тут уж зависит от финансов хозяина дома.

– И все?

– А что еще надо? Этим они отличаются от людей. У них отсутствует алчность, зависть, присущая двуногому племени в отношении золота и иных богатств. Для них богатство представляет дом, и чем лучше он обустроен, чем хозяйственнее хозяин, тем больше домовых.

– И все-то ты знаешь. Кстати, что у тебя с наставницей? – Курт усмехнулся раздеваясь.

– А что не так?

– Да она на тебя волком смотрит!

– Не улавливаю, о чем ты?

– Да она уже вся извелась, показывает знаки внимания, торчит у нас больше времени, чем кто – либо! Ты не знай кто после этого! – Олес покачал головой. Учти, она же девушка, девушками восхищаются, боготворят, возносят! СПЯТ с ними, наконец! А ты…

Олес махнул рукой.

Кровати поставили по обе стороны от письменного стола, который расположили у широкого окна. Шкаф с книгами поставили рядом с выходом, а в центре комнаты – журнальный столик (он же обеденный), диван и кресла уместились едва-едва.

Явление Тиаль было подобно огненному вихрю.

Она, узнав, что нас выгнали из уютного чердака и заселили в полуразвалившееся крыло общежития, удивленно застыла на пороге.

Олес, вскочив с кровати, принялся быстро одеваться. Напоследок показав мне свой кулак, вышел. Эльфийка тем временем скинула свою меховую шубу, которая аккуратно примостилась на вешалке.

С эльфийкой у нас состоялся длинный продолжительный разговор, в ходе которого я получил по морде лица, узнал, какая же я сволочь, тормоз и прочие лестные выражения.

Тиаль осталась на ночь, правда, спать нам не пришлось.

И надо сказать, я ни о чем не сожалел.