Текст книги "Маска Смерти (СИ)"

Автор книги: Константин Храбрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Глава 12

Я шагал по мощеной брусчаткой улице мимо домов. Домов, осыпавшихся от времени, вырубленных в скале или выложенных из каменных блоков. Вокруг – тишина и запустение. Свет отсутствовал как таковой, но существам, рожденным во тьме, он и не был нужен.

Пока шел по улице, я то и дело замечал, что пустые с виду дома оккупировали существа, далекие от прежних жителей покинутого города.

«Пункт пятьдесят первый: если гоняться за мелочью, можно упустить крупную дичь. Данный тезис применим как в рыбной ловле, так и в погоне за нарушителем спокойствия».

Мое появление не осталось незамеченным новыми обитателями города.

Загораживая мне дорогу, появились три призрачные гончие, скаля клыки. Рослые, на голову выше самого матерого волка, с короткой черной шерстью и горящими красным угольками глаз. Еще две обошли со спины. Из темных провалов дверей и окон за этим наблюдали все заинтересованные лица.

Рычание гончих нарушило тишину…

Тихий свист, неслышимый смертным – и призрачные гончие прыгнули на меня. Коса, принявшая облик глефы, со свистом рассекая воздух, словно не замечая сопротивления, рассекла черные тела…

Три горки серого праха и костей – и две оставшихся скрылись в переулках. После этого я перешел на шестой слой мира. Даже призраки не могут смотреть на все слои, их предел – пятый слой, да и тот для них слишком расплывчат.

А вот замок оказался обитаем, причем явно людьми. Призраки не оставляют следов. А живые – даже больше, чем должны.

Зал, куда я попал, был пропитан темной и неспокойной энергией хаоса. Но особо «тянуло» от геометрического рисунка… рисунка…

ВЕСЬ ПОЛ немаленького зала представлял собой огромную печать призыва. Да сколько ж они собираются пустить под нож, чтобы наполнить силой душ смертных эту печать!

Скрипнула дверь, и в зал вошел седой кряжистый маг в красной мантии. Скучающим взглядом окинув зал, он вынул из кошеля на поясе несколько красных камней и, подбросив их в воздух, произнес заклинание. Камни исчезли во вспышке, а печать осветилась красноватым свечением.

Отойдя на чистый участок пола, маг достал писчие принадлежности, которые были в поясной сумке, и принялся чертить на полу.

«Значит, печать еще не закончена. Хотя, если судить по размаху – будет чудом, если остров не взлетит на воздух».

Я прошел сквозь дверной проем, откуда появился маг. Лестница винтовая, ведущая наверх… По пути через каждый пролет попадались магические светильники, дававшие ровный неяркий свет. Судя по отсутствию пыли, винтовая каменная лестница хорошо проветривалась, и ею постоянно пользовались.

Выход оказался в узком коридоре этажа, где обитали маги Коллегии. Кабинеты… Скрытая дверь была настолько идеально подогнана, что о наличии ее, если б я не выходил с этой стороны, то вряд ли бы догадался. Наводит на размышления…

Внезапно меня остановила мысль:

«Энергия душ студентов! Так вот зачем такое количество паразитов!»

Обойдя этот этаж, я направился на жилой, где размещались адепты.

Парни уже спали, правда, в коридоре бродил какой-то хмурый маг в зеленой мантии с эмблемой лекарей. Когда я стал раздеваться у себя в комнате, от тихих шорохов одежды подорвался Олес, который впервые на моей памяти вторую ночь подряд ночевал в СВОЕЙ постели.

– О, явился пропажа! Мы уж думали, что ты сбежал!

– Дайте поспать! Завтра набеседуетесь, – Заворочался Мирс и перевернулся на другой бок.

– Где пропадал?

Я подошел и сел на кровать. После чего приложил палец к губам и показал на вырезанные в углу комнаты руны. От них едва-едва фонило магией. Вчера их не было!

Олес, подойдя к ним, пару секунд рассматривал, после чего просто выкачал из них всю магическую энергию.

– Друг, ты меня с каждым днем удивляешь все больше! – Олес стал осматривать внимательным взглядом комнату.

Поиски много времени не заняли, и еще несколько заклинаний рассыпались, лишившись всей своей энергии. Я же внимательно осматривал пространство… Наконец, убедившись, что все спокойно, повесил печать на дверь и на окно.

– Я был в покинутом городе под землей.

– Где?

– В покинутом городе, – Повторил я, усаживаясь на скрипнувшую кровать. – Домовые рассказали интересные вещи – захотелось посмотреть своими глазами.

– Показать сможешь?

Я показал ему иллюзию города… чищенную, разумеется, так как меня в облике Смерти ему видеть еще очень рано. И дай бог, чтобы не пришлось узнать. Но, как говориться, рассчитывать на это не приходится. Смертные, если почувствуют запах тайны, стараются сунуть туда свой нос… чаще всего, сложив при этом свою буйную голову.

– Но ходить туда – не советую. Город полон немертвых.

– Зомби?

Я покачал головой:

– Гораздо хуже. Я издалека видел призрачную гончую. После этого пришлось спешно покинуть город.

Олес удивленно присвистнул, вызвав очередное сонное ворчание Мирса.

– И еще оттуда веет энергией Хаоса. Истинного Хаоса, а не тех жалких отголосков, что были на занятии по демонологии на темной кафедре.

– Что думаешь?

– Думаю, стоит поберечься. И еще не трать всю энергию на подзарядку здешних амулетов. У тебя есть накопители?

– Пара есть, а что? – непонимающе спросил Олес.

Встав, я подошел к своей сумке и залез внутрь. Дойдя до нужного сундука, я принялся в нем рыться. Где-то я видел что-то нужное… А вот и оно!

У меня в руках лежал сверток, который мне подарил на стопятнадцатилетие отец. Внутри был черный кожаный пояс с глухой черной пряжкой, отделанной кристалликами-накопителями. В него должен поместиться трехкратный резерв Олеса, и еще место останется… И шарик-накопитель, аналог кристаллов. Откуда принес его отец, я так и не понял – он так сумбурно описал те места. А шар-накопитель представлял собой не просто накопитель, он был самозаряжающимся щитом. Правда, работающим на энергии смерти.

– Лови!

Поймав сверток, он развернул его и принялся рассматривать пояс. Я же взялся за наполнение его энергией под завязку. ЭТО отец мне не дарил, пришлось «одолжить» в его арсенале. Как он выразился, «на пляже в плаще не походишь, а ходячий скелет привлекает слишком много внимания».

– Знаешь, не мой фасон, – Пошутил Олес, застегивая ремень.

– Пряжка-накопитель… заливай в нее всю свободную энергию и не трать. В Коллегии стали твориться странные дела, и из нас не просто так вытягивают энергию на подзарядку!

– Надо предупредить остальных!

– Думаю, не стоит… хотя, можешь попробовать.

«Если они начнут призывать верховных демонов разрушения, придется создавать печать вызова, ибо большего я сделать просто не смогу».

– Вот это держи при себе. Это – на крайний случай, и еще, если я пропаду… постарайся защитить девушек.

– Все настолько плохо?

Я пожал плечами. Не знаю, заметил ли он в полумраке.

«Насколько плохо, я просто не представляю».

От писанины из очередного опуса про давно минувшие эпохи меня отвлекло осторожное подергивание за край мантии. Под столом обнаружился вчерашний домовой. Сегодня он смотрел уже не с таким страхом, как вчера, но все же…

– Что?

– Г-господин С-смерть! В-вас х-хотят в-видеть на балконе, что слева по коридору.

Убрав ручку в карман, я встал.

– Я на минуту, добегу до уборной.

Мили зарумянилась, но продолжила писать. Брат, заметив ее смущение, принялся ее подкалывать, вгоняя в еще большую краску.

На балконе стояли двое. Высокий черноволосый мужчина и… Тарона.

«Ох, неспроста меня позвали!»

– День добрый.

– Здравствуй, Курт. – Тарона улыбнулась краешками губ. – Позволь представить тебе Аслана. Аслан, это Курт.

Аслан протянул руку для рукопожатия. Надо отметить, что отец откуда-то тоже привез эту привычку. Она распространена по многим мирам, но не везде.

– Вы в курсе, что творится в Коллегии?

– Вижу, ты теперь тоже.

Я отрицательно покачал головой. После чего достал из кармана плаща несколько шаров с душами, и протянул Аслану:

– Думаю, Совету будет интересно.

– А ты времени зря не терял! – Удивленно осмотрел шарики Аслан.

Я пожал плечами:

– Они напали на сокурсников. Пункт восьмой гласит, что если на тех, кто тебе дорог – друзей, знакомых – напали души тех, кому не место в мире живых, я имею полное право на ответные действия!

– Курт, – Тарона улыбнулась, – Тебя никто не обвиняет в нарушении законов или основ. Аслан просто удивился, что ты сумел столько поймать.

– Вот, возвращаю.

Мне в ладонь лег мой шарик, но уже без душ, а заполненный под завязку энергией духа. Я удивленно поднял бровь и посмотрел на Аслана.

– Напои косу, это твой первый подобный приз. Тем более, что это тебе может пригодиться. Души я доставлю Совету на суд.

– Прежде чем уйдете, просветите меня?

– Мы за тем и явились. Слушай…

Ничего нового я от них не услышал, кроме того, что в создании печати участвует вся верхушка Коллегии. Причин они не знали. Возникло еще больше вопросов.

Гном встретил меня на пороге читального зала хмурым взглядом, но ничего не сказал.

Так и провел время до самого обеда, переписывая рассыпающиеся клочки истории и обдумывая сложившуюся ситуацию.

Обед пролетел незаметно. Олес начал налаживать контакты с девушками из других учебных заведений. Судя по синяку под правым глазом одного хмуро поглядывающего на него адепта, вызов на дуэль ограничился простым рукоприкладством (надо сказать, что это Олес любил еще больше, чем противоположный пол).

Самое интересное, что принца и принцессу привлекли к руководству оформлением залов к торжеству. Эти два «негодяя» воспользовались предложением с размахом, гоняя адептов, проклявших практику и умного мага-распорядителя, отдавшего их двум несносным отпрыскам императорского трона. Кстати, у них сложился какой-то паритет с отпрысками других монарших семей, и теперь их старались организовывать на практику по раздельности. Мало ли…

Неделя… точнее десять дней. И из них осталось восемь. Судя по тому, как тут торопятся с наполнением контуров заклинаний, все должно решиться в праздник.

После разговора с Олесом вырисовывалась пренеприятнейшая картина. Он опознал контур, встроенный в сиденья стульев. Мощнейшее парализующее заклинание высшего порядка. Как он сумел это понять, остается загадкой… Ни он, ни я – на занятиях по теории и построении заклинаний не блещем. Мне вообще запретили ими оперировать в присутствии сокурсников, максимум – амулеты.

Как сказал Олес, одна из его новых знакомых нашла странные управляющие контуры с каналами, уходящими вниз, сквозь этажи. Я спросил, где именно эти контуры, а когда смог сопоставить ответ с положением печати, выходило – прямо над печатью и шли линии каналов.

Сегодня ночью, когда Мирс с Олесом уснули, я достал сферу с энергией души и стал вливать энергию из нее в лезвие косы. Тут же материализовалось древко косы. После этого процесс пошел на порядок быстрее. Пришлось даже перейти на четвертый слой, чтобы соседи по комнате не заметили моих манипуляций.

Коса слегка изменилась – она словно ожила после долгой-долгой спячки. Целый вихрь образов ворвался в мое сознание.

Благодарность. И ничего больше. Истинная – я бы сказал больше: детская чистая – радость, смех радостного ребенка, довольное урчание нежащегося на солнце зверя, радостный плеск волн, тепло от лучей солнца на коже…

Многое из того, что мне передалось… В человеческом языке просто нет таких слов. Да и рано этому неразумному народу осознавать такие вещи! Слишком рано! Вот когда они, наконец, достигнут уровня развития, заложенного Создателем в их головы, вот только тогда – да.

А потом я почувствовал, что в печати на полу, начерченные на седьмом слое (мой, кстати, предел 12 слоев, увы, но у каждого – свои ограничения и только Старейшины могут ходить по всем слоям или граням мира), известили о том, что в ловушки стали попадать новые призраки.

Наложив устойчивую иллюзию на то место, где я должен был спать, скользнул на шестой уровень… и был весьма удивлен! В ловушку попались гончие! Гончие! Те самые три гончие, что сбежали от меня тогда… А в следующий миг на меня напал всадник.

Не знаю, где он оставил свою копытную бестию, но закованный в черные доспехи призрак, шел в мою сторону, не обращая внимания на то, что по всем законам он меня даже видеть не должен был! А без его коня, эту сволочь полностью не убить! Он в любой миг может вернуться в седло своего скакуна.

Удар длинного обоюдоострого меча приняло на себя костяное древко, впитывая черное пламя, окутывавшее клинок. Вой всадника наполнил коридор…

Надо думать, что все кто еще не спали, должны были упасть в беспамятство. Эта тварь так могла останавливать целые отряды! Его вой нес своего рода проклятие… Вот только тот, кто его послал, явно не рассчитывал на то, что «жертве» будет все равно.

Вой сопроводил новый взмах меча.

Отплыв назад, я встал в удобную стойку. Коса приняла подходящую для меня форму двуручной глефы с узкими лепестково-пламенными клинками.

Выхватив кинжал, «черный доспех» атаковал.

Если вы думаете, что справиться с этой тварью просто – вы ошибаетесь. Это очень упорная, живучая и очень хорошо защищенная… дрянь. Она хорошо обучается и приспосабливается. И еще – она питается страхами людей и прочих разумных…

Так как коридор был не особо широк, пришлось идти в атаку – иначе большинство приемов защиты становились малоэффективными, а большинство из них – бесполезными.

Тьма, дает защиту, силу… Тьма скрывает от глаз людских… Время не властно… Желанья ошибочны… Правда слепа… Значенье имеет только миг!

Всадник, не ожидавший, что я исчезну во время атаки в клубах тьмы и появлюсь позади него, нанес удар в пустоту. А лезвие глефы вышло из его груди, высасывая энергию со скоростью стаи голодных вампиров. Через несколько секунд к нему присоединились призрачные гончие.

Единственное, что осталось от всадника – пустые ржавые доспехи, лежащие посреди коридора. Но и они уже рассыпаются от ржавчины, чтобы через сутки смог восстать темный всадник.

Черный меч и кинжал вспыхнули дымным черным пламенем и исчезли, оставив обугленные камни пола. То, что гончих было только три, означает, что новых ждать не придется. На их создание уходит больше месяца.

Только у себя в комнате я заметил одну неприятную вещь – черный меч всадника рассек край плаща. Что само по себе считается невозможным! Плащ, конечно, восстановится за ночь, но на ремонт уйдет прорва энергии Тьмы. А это вряд ли останется незамеченным.

Улицы, несмотря на стоящие морозы, были полны народу. Город готовился к празднику. Вот только на взгляд стороннего человека… Как выразились мои сокурсники: «такое чувство, что люди не спят ночами». Движения у всех вялые, бледная, а иногда серая, кожа на лицах.

Больше всего это соответствовало симптомам потери энергии. Наводит на мысли, что Коллегия давно уже высасывает из города энергию, необходимую для создания печати.

– О чем задумался, философ? – Голос Тиаль вывел меня из задумчивости.

– Да странные вещи творятся…

– Это какие? – Девушка подхватила меня под руку. – Идем туда – там хорошая таверна.

– Идем.

Зал таверны был практически пуст, однако, белые скатерти на столах и отсутствие бардака в зале говорили о многом. Мы заняли столик возле узкого окна. Не прошло и минуты, как к нам подскочил половой, чтобы принять заказ.

Вскоре на стол поставили готовые салаты, заказанные серой эльфийкой. Мое же жаркое только-только было поставлено на огонь.

Отличительная черта многих эльфов, даже полукровок – они практически не едят мясо. Хотя, я неверно выразился, они его едят, но не в привычных для людского племени количествах. Однако, в растительном рационе они перегнали даже самых заядлых гурманов, умудряясь приготовить практически что угодно. Вот недавно пробовал приготовленные Тиаль молодые побеги какого-то дерева: твердостью они напоминали спелую морковь, а на вкус… сложно объяснить человеку, который не пробовал ничего подобного. И сладкое, и тягучее, и похрустывающее ближе к сердцевине.

Принесли мое жаркое, на которое я тут же набросился. Раньше не замечал за собой такого голода, хотя – вполне логично, если учесть, что в Коллегии нас кормили только кашей.

Обратив внимание, как ест эльфийка, я едва не рассмеялся, настолько забавно это выглядело: острые кончики ушей при работе челюстей слегка подрагивали. Иногда она осторожно пробовала какой-нибудь корнеплод – при этом кончики ушей либо вставали торчком, либо расслабленно провисали.

– ЧТО? – Тиаль заметила, что я замер и неотрывно смотрю на нее. – У меня что-то с прической?

– Да нет, просто обратил внимание на твои уши…

Тиаль нехорошо прищурилась и слегка наклонилась вперед. При этом кончики ушей встали торчком и угрожающе стали покачиваться.

– И-и-и?

– Никогда не обращал внимания, что у эльфов уши живут своей жизнью, и реагируют на эмоции владельца.

Эльфийка сдавленно пискнула, прижав ладошками уши к голове, а от крови, прилившей к лицу, она стала едва ли не одного цвета с волосами, правда более темный оттенок кожи добавлял шарма… Я постарался во всех подробностях запомнить ситуацию, особенно моменты с ушками.

– К-к-курт! – Зашипела она. – Я прибью тебя! Об этом нельзя так говорить в открытую!

– В смысле?

– Это… – Эльфийка окинула полупустой зал и, слегка успокоившись, отпустила уши, которые теперь стояли торчком. После чего прошептала. – Это неприлично для эльфа – потерять «контроль» за ушами! Если кто узнает, позору не оберешься!

«Еще одна непонятная черта живых! Это же надо придумать – запрет на естественную реакцию организма! Причем, безобидную!»

После трактира или таверны (я так и не понял, в чем из отличия), она потащила меня по городу.

Город был интересен тем, что сутью его построения было Неравенство. Строители создавали его, как оплот науки и верховенства знаний над низшими человеческими желаниями. Вот только сразу после того, как отстроили замок на верхушке горы, земли стали различными путями переходить из рук в руки, в конце концов, оставаясь во владении тех, кто имел больший кошелек. Верховное дворянство, духовные лица, империи и иные королевства приобретали земли для обустройства посольств и личных домов.

Ну, а оставшееся… оставшееся разобрали те, кто победнее. Самый крайний уровень, часто затопляемый, когда поднималась вода, был населен крестьянами и состоял почти полностью из трущоб.

Пирсы, где помимо моряков можно встретить немало тех, кого аристократия считала отребьем.

– Опять задумался? – Возмутилась Тиаль.

Она остановилась у кованой ограды частного дома, любуясь на причудливо украшенные покрытые снегом и изморозью деревья.

– Ты весь день словно в облаках витаешь!

– Быть может так и есть. – Ответил я и предложил. – Идем дальше?

– А дальше квартал Красных Фонарей! Или ты решил развлечься?

– А что это за особенный квартал?

– Ты не знаешь?

– Что-то смутно слышал от Олеса. Самому, правда, бывать там не приходилось, но если ты не против, пойдем, сходим?

Серая эльфийка звонко расхохоталась, потеряв на несколько секунд свой хваленный контроль, ради которого тратила столько нервов и выдержки.

Квартал оказался богатым районом для проведения досуга власть имущих и тех, кто мог позволить себе посещать такие заведения. Или, по-простому, обыкновенный публичный дом!

А ведь она могла бы и сразу сказать! Видимо, хотела посмотреть мою реакцию?

«Увы и ах», как говорит Олес.

Отношение к ЭТОЙ физиологической потребности у нашего народа несколько… специфическое. Мы – практически бессмертны и большую часть жизни ищем, как скрасить вековую скуку, выполняя свой долг. Выбор партнера для нас – довольно сложный и, одновременно, простой вопрос. Мы влюбляемся раз и надолго. Единственное что в этой теме для нас важно – мы не терпим измены, предательства, и лжи среди тех, кому мы доверили свою жизнь, душу, всю свою суть.

«И наказание одно – изгнание. Изгнание за грань мира, туда, где берет свои истоки первозданная тьма. Туда, куда мы уходим, устав од долгих и тяжелых тысячелетий.»

Поделки, сувениры и прочая мелочевка, на которую падки смертные. Самое странное, что ценить искусство они начинают, в большинстве своем, уже в преклонном возрасте. Не маги, конечно, как и власть предержащие… срок жизни смертного в этом мире редко переваливает за сто лет. Исключение составляют владельцы магических сил – их жизнь может дотягивать до двух сотен лет.

Все изменилось, когда маги стали разбиваться на категории. Оказалось, что некоторые могут поддерживать как в себе, так и в других жизнь и здоровье долгий период. Появление омолаживающих эликсиров внесло еще больше сумятицы в естественный ход старения разумных. Смертные ради продления своей короткой жизни совершали невероятные, а порой и непростительные деяния. Люди стали даже закладывать свои души темным силам ради обретения молодости. Без души такая жизнь – не больше чем бесполезный фантик от конфеты. Ради могущества, ради любви того, кто даже не стоил таких стараний…

Сейчас я стоял и смотрел на город. Я не мог посмотреть свиток с именами, чтобы узнать, кто и когда умрет. Клепсидра не давала точных ответов. А спрашивать у того, кто может смотреть в свиток – я не собирался, так как у нашего народа есть свои неписанные правила.

И меня не покидало странное чувство… предчувствие того, что город обречен.