Текст книги "Несгибаемый. Не буди лихо… (СИ)"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Беглецов встретили молча. Прежний незнакомец указал на кузов с откинутым задним бортом, приглашая их занимать места. Последними влезли двое сопровождавших незнакомца. Они скромненько пристроились у заднего борта, пристроив на коленях свое странное оружие, будто невзначай направленное в сторону пассажиров, устроившихся у переднего борта.

Сам незнакомец уселся в кабину. Практически сразу грузовик тронулся с места, и громыхая подвеской и кузовом, устремился по ночной дороге, вздымая за собой клубы пыли. Н-да. То еще удовольствие. Нет, понятно, что эдак они добегут до Иркутска часа за четыре. Тогда как пешком, даже по дороге, им пришлось бы идти пять или шесть суток.

Но вот дышать пылью… Посмотрел на незнакомцев, и только теперь сообразил, для чего те скрывали свои лица платками. А они и не скрывали вовсе. Просто знали, что им предстоит, вот и прикрылись от пыли. Урки переглянулись между собой, и начали заматываться в тряпье. А что прикажете делать? Эдак ведь и задохнуться можно.

На рассвете остановились, чтобы обслужить машину. Нужно было долить в бак воды, почистить топку. Потом вновь развести пары. Словом, возни хватало. Ну а пока суд да дело, беглецам предложили переодеться, и поесть. А что? Совсем не лишнее после каторжных харчей. Опять же, ночка выдалась нервная. А это прямой путь к хорошему аппетиту.

– Тебя часом не Иваном кличут,– окликнул Гордея давешний незнакомец.

– Слышь, за базаром следи. Здесь только один иван,– тут же вздыбился Студень.

– Не закипай, дружище. Я к вашим деловым понятиям касательства не имею, и если говорю Иван, то подразумеваю просто имя,– улыбнувшись, примирительным тоном произнес мужчина.

– Остынь, Студень,– тут же велел Крапива, с любопытством поглядывая на новичка в своей кодле.– Ну ответь ему Гордей.

– А он уж слышал, как меня зовут,– пожав плечами, произнес Гордей.

– Зря ты так, Ваня,– покачал головой незнакомец, и тут же ударила короткая очередь, взбившая рубаху на груди Гордея.

Хм. Или все же Ивана. Тот как-то сразу сдулся, и сложился, как куча тряпья. Вот мгновение назад стоял сильный и уверенный в себе мужчина, и вдруг его не стало. Зато протарахтевшее оружие, способное выпускать чертову уйму пуль, за короткое время, произвело должное впечатление на остальных беглецов.

Студень попытался было дернуться, но один из помощников просто повел стволом, и медленно покачал головой. Мол не дури, оно того не стоит. И впрямь не стоит. Крапива положил руку на плечо своему давнему подельнику, призывая его к благоразумию. Эдак дернешься ни к месту, и тебя сразу же от души нашпигуют свинцом.

– Спокойно. Это старые разборки. Он нам малость задолжал. А долги как известно нужно возвращать,– примирительным тоном, произнес незнакомец.

– Так может у тебя еще к кому есть претензии?– Сжимая в кармане рукоять револьвера, процедил сквозь зубы Крапива.

– Ну к чему обострять, Крапива. Он же к вам недавно прибился, и чем дышал до этого, вы толком не знаете. А свои долги нужно возвращать. Лучше сбросьте его в яр. Да заканчивайте. Ехать надо. Нас уже давно ждут.

Как и ожидалось, никто в бутылку не полез. Тело Ивана сбросили под откос. Наскоро затерли пылью кровавую лужу, и вскоре грузовик вновь загрохотал по грейдеру.

Вообще-то, убивать Ивана никто не приказывал. Ну сидел он себе в Сибири и сидел. Ни единым словом или намеком не обмолвился о существовании такого тайного клуба. Вот так отсидел бы оставшиеся пять лет, да и вышел бы с чистой совестью на свободу.

Он сам себе подписал смертный приговор, когда подался в бега вместе со всеми. И опять, побежал бы он сам по себе, его дело. Но он оказался в кодле Крапивы, а того планировали натравить на Пастухова. Словом, там должна была быть чистая уголовная публика. А Иван был с душком. Ниточкой, ведущей к клубу. Весьма сомнительной ниточкой, не без того. Но к чему плодить сущности, если можно обойтись без них.

Грузовик продолжал пылить по дороге на Иркутск. Через каких-то полчаса они будут уже на аэродроме, где их должен ждать под парами нанятый самолет. Один длительный перелет, и они окажутся в Екатеринбурге. При отсутствии лишнего багажа, меньшем количестве пассажиров, и дополнительном запасе топлива, это вполне возможно.

Дальше, с новыми документами, и приведя себя в порядок, совершенно открыто на поезде до самой столицы. Никто не ожидает от беглецов подобной прыти. Да и не по плечу это им. Если только, кто-то извне не озаботится. Пилоты же будут молчать. Вернее, они поведают о том, что их нанимали какие-то странные охотники. Ну да этим никого не удивишь. Каких только любителей острых ощущений не породил мировой прогресс.

ГЛАВА 3

Несмотря на начало сентября, день выдался теплым, но не жарким. Первая половина осени вообще замечательная пора. Солнце уже не жаркое, а теплое. Земля прогретая, а потому в даже если и жарко на солнышке, в тени обязательно найдешь прохладу. Чего практически не бывает в жаркое лето. Весной же, стоит укрыться в тени, как сразу же тянет стылостью, потому как ни земля, ни дома после зимы еще не прогрелись.

Глафира бодро шла по улице, метя подолом длинного платья дорожную пыль. Колпино хоть и имеет статус города, но с тротуарами тут просто беда. В центре еще есть, но ближе к окраине не сыскать. А ей нужно было именно сюда. В одну неприметную усадьбу. Ждут ее там. По делу.

Вообще-то она уж отвыкла от подобной грязищи. Эдак пройдешься, а потом хоть в баню иди. Ну да ничего. Баня, там, ни баня, а самая настоящая ванная в флигельке для прислуги, есть. Причем с душем, из которого льется самая настоящая горячая вода. Подбирай температуру, какая тебе нравится, и мойся на здоровье. Хозяева вообще ратуют за чистоту. Да и прислуга, не сказать, что из поросят. Оценили заботу хозяйскую.

Дойдя до средины улицы, она быстро стрельнула взглядом окрест, открыла калитку в глухом заборе и шагнула под сень липы, раскинувшей свою крону над всем просторным двором. Прошла по сколоченной из досок дорожке и поднялась на высокое крыльцо, большого дома.

– О. Глашенька пришла. Проходи, как раз самовар поспел,– встретил ее с радостной улыбкой хозяин дома.

Мужчине было лет тридцать. Но несмотря на свой сравнительно молодой возраст, он уже успел овдоветь. Причем схоронил не только жену, но и детей. Горе у человека, вот и не вынесла душа, решил сменить место жительства. Перебрался в Колпино, где прикупил эту усадьбу, на окраине города.

Человек мастеровой. Руки золотые. По дереву резал так, что залюбуешься. Вон по всему дому его работа стоит. Резал он и деревянные статуэтки, и шахматы резные. В основном работал под заказ. Раз в неделю катается в Петербург, где сдает свою работу одному лавочнику. Зарабатывает хорошо. Опять же, хозяйственный. Любая баба с радостью пойдет за такого.

Вот и Глашенька соблазнилась завидным женихом. Нет. Поначалу-то, он ей не глянулся. Подумаешь, стоит мужик и торгует с лотка деревянными поделками. Да еще и отдает за бесценок. А он ее заприметил, и как не увидит, всякий раз пытался обратить на себя внимание. Ей частенько приходилось бывать на городском базаре, вот и виделись.

А однажды она встретила его на базаре уже без лотка. И внешне он преобразился. Причем серьезно так. Не господское одеяние. Но зато все новое, и качества хорошего. Дорогая ткань, и по всему видать, не простая портниха шила, а знающая. И сапоги, не казенные и не от криворукого сапожника. Тут и кожа и строчка. Дорогой прикид на мужике, нечего сказать. И она на него посмотрела по другому.

Как оказалось, повстречался Архипу на рынке один лавочник, и как увидел его поделки, так в него и вцепился. Начал вызнавать с каким деревом работает. Да может ли по картинкам вырезать. И заказ первый сделал. А потом пошло поехало. Теперь Архип своими поделками не торгует. Только режет на дому, да возит в столицу. Ну а результат…

Усадьбу выгородил высоким забором, дом привел в порядок. И все-то у него теперь ладно. Разве только подруги сердечной все еще нет. Ну да, это дело наживное. И Глафира упускать свой шанс не собиралась. Тем более, что кроме дел сердечных, появились у них и иные. И все идет к тому, что очень скоро они смогут заработать столько…

– Только чаю и предложишь?– Игриво стрельнув в мужчину глазками, поинтересовалась она.

– Ну так… Ты же говорила, что сегодня до вечера отпросишься,– безнадежно вздохнув, опустился мужчина на стул, тут же оставив самовар в покое.

Видно, что поспешность зазнобы его расстроила. И этот несчастный вид, пролился бальзамом на девичье сердце. Ну, с девичеством у нее уже были некоторые сложности. Но с другой стороны, едва минуло двадцать два. И пусть от невинности не осталось и следа, зато появился жизненный опыт, каковой имеется далеко не у всех женщин куда как старшего возраста.

– Ты, чего Архипушка? Никак расстроился?– Присев перед ним, и беря его руки в свои, ласково произнесла она.

– А то нет. Живем, как… Видимся урывками, и когда господа позволят. Вот и теперь. Я думал… А они вишь, все по своему повернули,– в сердцах выпалил мужчина, разве только по столу кулаком не стукнул.

А и стукнул бы. Да Глаша перехватила крепкий мужской кулак, и потянув к себе, поцеловала побелевшие костяшки. От прикосновения мягких губ, рука вздрогнула, а взгляд обращенный на девушку потеплел.

– Глупый, мой. Горячая головушка. До утра меня отпустили. До самого что ни на есть, утра. Завтра Анна Ильинична подберет меня на базаре, когда за покупками приедет.

– Правда,– не веря в свое счастье, выдохнул Архип.

– Ага,– радостно кивнув, ответила девушка.

– Так, а чего же тога?

– А ты не хочешь,– с показным недовольством, отстранилась от него девушка.

– Хочу,– поспешно выпалил мужчина.

– Вот и ладно,– потянув его за руку в сторону спальни, задорно выпалила Глаша…

Н-да. Хорошо-то, хорошо, но не мешало бы все же озаботиться удобствами. Привыкла она уж к ванной в доме, и к тому, что мыться можно не раз в неделю в бане, а каждый день. А при надобности, так и в любое время. Ну, разве только нужно протопить водогрейную колонку. Но дело это недолгое. А тут, кувшин, да таз. Сплошные неудобства.

– Архип, а давай в новом доме сделаем водопровод, поставим водогрейную колонку и ванную. Как в господском доме. Я узнавала, стоит это не так дорого. Ну, по тем деньгам, что нам заплатят,– выходя в гостиную, где на столе исходил паром самовар, произнесла девушка.

– Уверена, что не дорого? Нам ить еще и дом покупать. Здесь оставаться опасно. Про Пастухова твоего такие страсти рассказывают. А ну как извернется, аспид. Да и тесть его, Игнатьев этот, то же вроде как не подарок.

– Да нам уже дали пятьсот рублей, и еще заплатят целую тыщу. Это же страсть какие деньги получаются. Хватит и на дом, и на обустройство. Говорю же, я все узнала. Ну пожа-алуйста,– начала канючить девушка.

– Хм. Нет, если оно все так удобно как ты говоришь… Опять же, детки пойдут, купать их где-то надо, стирка, то да се. Ну и мне сгодится, если какая грязная работенка по хозяйству. А без нее в своем дому никак. А обмыться, так только под колодезной водой.

– Удобно, Архипушка. Ты даже не представляешь, как удобно. И все-то ты верно говоришь.

– Э-эх, один раз живем,– махнул рукой Архип.– Будет как ты желаешь. Да только…

– Что?– Всполошилась девушка.

– Так ведь, делим шкуру не убитого медведя.

– Ерунду говоришь, Ванечка. Да я ради нашего счастья в лепешку расшибусь, а все что надо вызнаю.

– Ну, если так, то считай домик с ванной считай уже у нас в кармане.

– И с туалетом теплым,– припечатала Глафира.

– Чего-о?– Удивился Архип.

– Та там мелочи. Уж в сравнении с ванной-то. Тьфу и растереть. Тем более, что водопровод уже будет. Зато, зимой не нужно будет зад морозить.

– Это вонь в доме разводить?

– Ничегошеньки ты не понимаешь. Ну да, я тебе потом все покажу и обскажу. Никакой вони не будет. Все устроится чинно и пригоже. Господа чай толк в этом деле знают. А когда к Викентию Семеновичу собираешься?

– Так утренним поездом и поеду. За одно и работу лавочнику сдам.

– Значит утром.

– Утром, утром. Ладно, обедать пора, а мы чаем кишки полощем.

– Успеется,– накрывая его крупную кисть, своей ладошкой, томным тоном произнесла Глаша.

– Побойся бога, Глашенька,– нервно сглотнув, произнес Архип.

– А чего мне бояться? Нешто не женишься на мне?

– Женюсь, как не жениться. Что за глупости городишь.

– А тогда и греха в том нет.

– Да я не о том.

– А я о том. Страсть как по тебе за эту неделю соскучилась.

Ну, а что ему оставалось делать? Похоже, невеста вырвавшаяся из господской усадьбы на побывку, собиралась взять свое. И побольше. Побольше. Конечно в этом ничего плохого нет. И она очень даже ладная, с огоньком. А он все еще в силах. Но до вечера еще очень долго. До утра, так и куда дольше.

– Так чего интересного для Викентия Семеновича есть?– Когда они наконец сели обедать, поинтересовался Архип.

– Да так. Ничего особенного. Хозяйка все вокруг дочки скачет, словно наседка. Бегала со своими железками бегала, милее этих самых машин для нее ничего не было. А как дитя родила, так в ней сразу баба проснулась. Да так, что о железяках и думать забыла.

– Ну так. Натуру не обманешь. Если Господь назначил бабе рожать и растить детей, так никуда от этого и не денешься. Сколь ни бегай, а нутро наружу все одно вырвется.

– Вот, верно ты говоришь, Архипушка.

– А еще что?

– Ну, я так поняла, что на заводе у хозяина уж все готово, и они вроде как скоро собираются его запускать. Но о делах они при прислуге не особо говорят. Все больше в кабинете. А туда прислуга ходит только когда сам хозяин велит прибраться. А как войдешь, ни одной бумажки на столе нет. Все в сейф прячет.

– Ну, то понятно. А название сейфа, как я просил, ты записала?

– Скорее уж перерисовала как увидела. Не по нашему писано-то.

– А с тем, пускай Викентий Семенович разбирается,– отмахнулся Архип принимая из рук невесты бумажку с чудными каракулями.– Ну, а вообще, что-нибудь еще есть? Может про соседа его, Кессениха этого, что вызнала.

– Вызнала. Как не вызнать. Он-таки решил вызвать сюда свою семью. Устал в разлуке-то жить. Вот и зовет их в Россию. А и то, эвон какую усадьбу поставил. В Германии небось такого нет.

– Ясно. А схему усадьбы, нарисовала?

– Ну да. Все как ты и просил. Вот,– выкладывая перед ним сложенный в несколько раз листок бумаги, гордо заявила она.

– Ну и чего молчишь? Клещами все из тебя тянуть?– Недовольно заметил Архип, разворачивая бумагу.

– Чего ты так-то, Архипушка. Я же… А ты…– Обижено надулась девушка.

– Господи, Глашенька, ну прости ты меня дурака несусветного,– тут же опустившись перед ней на колени, с искренним раскаянием произнес он.

А дабы придать своим словам весомости, еще и обнял ее, крепко прижимая к себе. Чтобы ни капли сомнений, насколько крепко он ее любит. На что способна обиженная женщина и вообразить себе трудно. Но уж если решит посчитаться, то мало не покажется. А главное, предугадать как и куда именно она ударит, невозможно.

– Я же только ради нас стараюсь. Чем больше и лучше выведаем о твоих господах, тем скорее получим свое и заживем, на зависть всем. У меня и без того заработок хороший, а тут еще и деньга большая. Переедем в другой городок, та хоть в Гатчину. Поставим домик, и я так же буду ездить в Питер, поделки свои сдавать.

– В Гатчине абы какой домик не поставить,– успокаиваясь, деловито заметила Глаша.

– А на что нам деньги? Не молиться же на них.

– И правда,– озаряясь счастливой улыбкой, согласилась девушка. А потом, сразу же стала деловой и ткнула пальчиком в бумагу.– Я там указала где какие посты. И куда кто глядит. И когда их меняют, то же написала. Все как ты говорил.

– Не я. Викентий Семенович,– все же заглянув в бумагу, задумчиво возразил Архип.

– Ну так я же его не видела. Только с тобой и разговаривала.

– А, ну да. И то верно. Еще что есть?

– Та нет. Разве только завтра поутру господа собрались в гости к Игнатьеву. Тесть хозяина непременно хочет, чтобы внучка в его доме побыла. Ну и прием устраивает, что-то вроде смотрин внучки. Мол в дому зятя то само собой, а в его дому, уж совсем иное.

– И когда выезжают?

– Так часов в девять и выедут,– пожав плечами охотно ответила девушка.

– А кто именно поедет.

– Так, хозяин с хозяйкой, да Кессених этот.

– Сколько машин?

– Одна. Охрану с собой брать не будут. Не любит этого хозяин. Хотя остальным без охранников шагу ступить не дает. Говорит, что он сам как пес цепной, кого хошь порвет.

– Та-ак. Ну и чего ты молчишь. Чего тянула. Сразу об этом говорить надо было.

– Так, а что такого-то? Великое дело. Собрались в гости поехать.

– Так. Ты вот что, Глашенька. Ты тут похозяйничай сама. А мне надо… Нет. На этот я уже опоздал,– глядя на карманные часы, деловито заметил мужчина.– Значит на вечернем.

– Это, куда это?– Всполошилась девушка.

– В Питер, куда же еще-то,– пожал плечами он.

– Так, если ты вечерним, то… А обратно-то как?

– Ну… Придется переночевать в ночлежке. Зато может так статься, что уже завтра мы получим наши деньги, и уедем отсюда.

– Правда?– В глазах девушки плеснула неподдельная радость.

– Истинно тебе говорю.

– Погоди. А как же этот дом?– Тут же став деловой, уточнила она.

– А чего с ним не так-то? Выставим на продажу. Попрошу соседа, он все обставит лучшим образом. Ну заработает и сам малость, не без того. Но нам тут уж лучше будет не задерживаться.

– Ага. Ну да. Так оно и впрямь лучше.

Через два часа, после очередной прогулки в спальню, Архип при полном параде, вышел на крыльцо дома. Нужно было поторапливаться. Не то эдак он и на вечерний поезд опоздает. А вот это никак нельзя. Когда еще подвернется такая удача, чтобы все трое оказались в одной машине, да еще и без охраны. Пастухов слишком уж самоуверен, этого у него не отнять. Пусть в бронированном авто, и вооруженный до зубов, но телохранителей рядом с собой не терпит. А это неправильно. Хм. Для него неправильно.

Мелькнула было мысль, избавиться от девушки. Но он тут же отбросил ее как несостоятельную. Во-первых, она утром должна будет встретиться с домоправительницей, и вернуться в усадьбу еще до отъезда хозяев. Пастухов может и самоуверенный, но воробей стрелянный, может всполошиться. Во-вторых, уж сколько раз он ходил по краю, да только ни разу так под кручу и не сорвался. А тогда, в Глаше потребность даже увеличится.

И потом. Девка жадная до денег. Вроде и любит Архипа и млеет рядом с ним. Но задаток, пятьсот рублей, прибрала в свои ручонки. Опять же, не хочет просто так бросать вот этот дом Архипа. А он не сказать чтобы и дорого стоит. Уж на фоне полутора тысяч рублей, точно. Не совершит ли она какую глупость? Нет. Такая свой шанс не упустит. Тут ведь и жадность, и любовь. Уж Архип-то точно знает, что втрескалась она в него по самое не могу. А это гремучая смесь. Так что, пусть живет. Вреда не будет.

Утро выдалось просто замечательным. Середина сентября, а уже неделю стоит солнечная погода. Огорчает только одно. В такую суш, даже при медленной езде по дорогам лишенным асфальтового покрытия, автомобиль поднимает целый столб пыли. Впрочем, особых проблем это не составляло. Резиновые уплотнители и пыльники сделали кабину достаточно герметичной, чтобы противостоять пыли.

Единственное слабое место, воздухозаборник. Но и там был установлен фильтр. Конечно поток воздуха от этого резко понизился. Но это не беда. Для вентиляции салона, его вполне достаточно. А что до прохлады, в жаркий день. Так с этим вполне управится и вентилятор. Они теперь входят в комплектацию всех автомобилей представительского класса.

Пастухову и Кессениху это только на руку. Их ведь изобретение. Так что, с каждого установленного девайса, им капает копейка. Немного. Но там капля, тут капля. И получается ручеек. Причем, с учетом других лицензий, весьма полноводный. К примеру, еще два года назад Кессениху такие доходы и не снились. А теперь, сумма как бы и не кажется такой уж большой. Ну, в свете-то маячащих на горизонте перспектив.

– Глаша, саквояж с детскими вещами положи в багажник,– спускаясь со ступеней большого крыльца, и прижимая к себе запеленатого младенца, распорядилась Александра.

Несмотря на предложение Петра нанять нянечку, Александра отказалась от такой блажи. Нет, до рождения ребенка она взирала на этот вопрос вполне благосклонно. Но как только Ирина появилась на свет, так и думать об этом не желала. Да, трудно, да частенько не высыпалась. Но тем не менее, в этом было свое очарование, и притягательность. А еще. Скорее всего сказалось то, что сама она росла без матери, пусть и окруженная любовью.

– Уже несу, Александра Витальевна,– тут же отозвалась служанка, обряженная в темно-коричневое платьице, с белоснежным накрахмаленным фартучком.

В руках она несла объемный саквояж, по вместимости с легкостью соперничающий с чемоданом. Ничего не поделаешь. Младенец он и есть младенец. Вроде и одна только малютка, а на заднем дворе постоянно полощутся на ветру марлечки, пеленки, распашонки и чепчики. Да у прислуги вечно целая гора глажки. Просто удивительно, как удается эдакой малютке, озадачивать заботами всех домочадцев.

Поэтому при виде большого саквояжа Петр только покачал головой, и ничего не сказал. А чего говорить? Матери виднее, что и как сделать. Опять же, пусть и сирота, рядом есть многоопытная и заботливая Анна Ильинична, их домоправительница, которая души не чаяла в Александре. Шутка сказать, сызмальства растила сиротку. Игнатьев даже немного обиделся, когда она после стольких лет службы вдруг подалась в другой дом. Пусть и к его же дочке.

Но с другой стороны… А куда Анне Ильиничне еще-то податься. Если она эту егозу за дочь родную почитала, а своей семьей так и не обзавелась. Ну и какая мать бросит свое дитя? То-то и оно.

– Анна Ильинична, может с нами? Папа обрадуется,– предложила Александра.

– Нет уж. Благодарствуйте. Вон на мне какая усадьба. Поди за всем уследи. Так что, некогда мне по гостям разъезжать. А с батюшкой вашим мы и без того виделись, два дня тому. Езжайте уж с Богом.

Хоть и недальний путь предстоял, а женщина все же тайком перекрестила отъезжающую машину. При этом Глаша, как-то зябко повела плечами, и глубоко вздохнула. Уж она-то знала, насколько это не рядовой выезд семейства Пастуховых, и как им понадобится даже такое благословение.

Архип продолжал следить за автомобилем, пока тот не покинул усадьбу. И только убедившись, что все птички находятся в клетке, спустился с дерева. Все идет так, как и планировалось. Если бы что-то пошло не так, то он ничего не предпринимал бы. А так, сейчас запалит чадящий костер. А что такого? Подумаешь детвора обнаружила рваную автомобильную покрышку и подпалила ее. Экая невидаль.

Ну, может наблюдатель на пожарной калане малость напряжется. Но недолго. Даже тревогу поднимать не станет. Они там опытные, потому дым чадящего костра никогда не спутают с пожаром. На пожаре дым не черный, как от сгоревшей резины, а грязно бурый, и жирный. Трудно найти более точное определение. Словом отличается он, чего уж там.

Зато для готовящих нападение Крапивы с подельниками, это будет сигналом ожидать гостей. Они ту неподалеку, всего то в версте с небольшим. Так что, дым увидят однозначно. А вот если сигнала не будет до десяти часов, то ничего не предпринимать, и уходить. Потому как если с этим Пастуховым, хоть малость не так, то лучше перестраховаться. Уж больно ушлый, сволочь.

Архип подошел к сложенным друг на друга трем автомобильным покрышкам, и облив из бутылки спесью бензина, керосина и гудрона, поджог. Загорелось сразу, и быстро прогореть не должно. Времени вполне достанет, чтобы покрышки полностью разгорелись. От усадьбы Пастуховых до моста через Ижору верст пять, так что времени вполне хватит.

Ну что же, дело сделал. Пора и честь знать. Признаться устал уже сидеть в этом Колпино и изображать из себя отчаянно влюбленного. Нет, Глашенька прелестница что надо. Огонь девка! Главное, чтобы здоровья хватило. Только вот она все время в усадьбе. Ему же нужно изображать из себя добропорядочного жителя, небольшого промышленного городка близ столицы. Скукотища.

А так. Считай дело он свое сделал, и теперь можно прямиком на станцию. Через час с небольшим поезд на Питер. Чем бы тут ни закончилось, убираться ему нужно в любом случае. С Глафирой это оговорено заранее. После несчастья, она должна будет выждать какое-то время, а потом отправляться по одному адресочку. Липовому. Но ей это знать не обязательно. Потому что до него она все одно не доберется, и в скором времени отправится на небеса. А там уж пусть ее определяют в рай или ад.

Архип бросил последний взгляд на уже пышущее жаром пламя, и пошел прочь. Все. Нечего ему тут делать. Он свою задачу выполнил.

– Крапива, есть сигнал!– Вскочив на ноги, с радостным возбуждением едва не прокричал Студень.

При этом он указывал рукой в сторону поднимающегося примерно в версте столба черного дыма. А дым в той стороне означал, что до долгожданной встречи осталось не так чтобы и много. Крапива перевел взгляд в сторону наблюдателя расположившегося на дереве. Оттуда видна центральная улица Колпино, раскинувшаяся по обе стороны от Московского тракта, протянувшегося параллельно железнодорожному полотну.

– Ну чего там, Варнак?

– Тихо пока,– послышался ответ мужчины среднего сложения, с черной копной волос.

Он хотя и не отличался худосочностью, тем не менее в кодле был самых скромных статей. Потому и на дерево лезть именно ему. Конечно при желании Крапива мог набрать хоть целую толпу. Но тут такое дело. Вот так просто подписать народ только ради того, чтобы кого-то грохнуть не получится. Если кто из деловых и пойдет на такое дело, то только за серьезный фарт. А какой тут фарт? Только свинец и можно получить. За Купцом не заржавеет. А на кармане у него хабар если и будет, то только слезы одни.

Студень предложил было захватить его бабу, да порастрясти мошну Купца. А что. За нее, да за дите он ничего не пожалеет. А мужик он богатый. И не сказать, что идея столь уж плоха. Наоборот, вполне даже подходящая. Но Крапива отмахнулся от нее, без раздумий. Заявил, что Купец с бабой задолжали ему по другой части, и за то должны уплатить кровью. А всяк иной расклад Крапиве невместен.

Вообще-то он даже себе с трудом был готов признаться в том, что попросту боялся этого парня. Дурная у него привычка, сметать возникающие на его пути преграды. Тогда в тайге, ведь Крапива не промазал. И даже если не убил, попал-то хорошо. Любой бы другой на месте Купца… А этот поднялся, да еще и Рябого с Рохлей завалил.

Не-эт. Ну его к ляду. Этого только кончать. Сразу и наглухо. Начни с ним игры играть, и неизвестно чем все кончится. Тем более он себе охрану завел. Как пояснил тот самый неизвестный, вытащивший их с каторги, все с боевым опытом или из числа бывших полицейских. Причем, не из тех, что по рынкам да рюмочным поборами занимаются. А из настоящих легавых и волкодавов.

– Крапива, едут,– прерывая его размышления раздался сверху голос наблюдателя.

– Точно он?

Сегодня воскресенье, а потому движение на тракте не такое уж и оживленное. К примеру за последние полчаса в обоих направлениях проехало едва ли с десяток автомобилей, и полудюжины подвод. Вот в будние дни, совсем другое дело. Не сказать конечно, что поток сплошной, но все же куда как веселее.

– Точно они, крапива. Гадом буду.

– Давай вниз.

Впрочем, команда излишняя, Варнак и без того уже торопливо перебирает конечностями по ветвям, спускаясь на землю. Итак, если наблюдатель ничего не сказал о других машинах, получается со стороны Колпино никого, кто бы им помешал нет. Дорога в сторону Питера просматривается чуть не на версту. И там никого. Просто идеально.

– Давай, выезжайте!

Напрягая голос прокричал Крапива, подавая сигнал подельникам. Через реку Ижору есть только два моста. Один железнодорожный. И второй, вот этот, обычный каменный. В моду уже входит название автомобильный. Ну нужно же как-то их отличать. Так вот, этого моста направляющимся в столицу никак не миновать. Нет других переправ для автомобилей. Ну разве только еще дамба, выше по течению. Но это делать изрядный крюк, да проезжать по территории завода. А иначе никак. Дамба-то старая, заводская. По тракту оно куда проще.

Получив команду с противоположного берега двинулась подвода. С этой стороны грузовик. Посредине моста они встали имитируя столкновение. Возница тут же скинул с повозки пару мешков набитых сеном. Да так, чтобы их без труда можно было видеть из подъезжающей машины. Сам он и шофер, встали друг напротив друга, и начали ругаться, азартно жестикулируя руками. Вот молодцы. Артисты.

Студень занял позицию на противоположной стороне от дороги. Крапива и Варнак с этой. Расчет прост. Купец наверняка выйдет из авто, чтобы узнать, что тут случилось. Ну и разобраться с препятствием. Не станет же он кричать из своей бронированной консервной банки. Эдак его и не услышит никто. А как только он выйдет из машины, тут уж и они за дело возьмутся.

Крапива присел за деревом, в пяти саженях от края дороги, и перехватил поудобнее маузер. Забрасывал он удочку по поводу той самой тарахтелки, что под стать пулемету, только плюется пистолетными пулями. Но неизвестный только посмеялся, заявив, что губа у ивана не дура.

Так что, томпсоны им не обломились. Зато для каждого нашлось по маузеру. Все пользованные, с частично стертым воронением и царапинами на кобурах. Но в остальном оружие в отличном состоянии. Они с них уж успели пострелять по банкам. А то как же. Идти на дело с непроверенным стволом, последнее дело. К тому же, как оказалось, маузер куда более точен, чем пистолет-пулемет. Но вот скорострельность…

Крапива задался целью раздобыть себе такое оружие. Уж больно картина расстрела Гордея запала ему в душу. Опять же, от людей с фронтовым опытом слышал, на что способен пулемет. А чем еще является томпсон? Пулемет и есть.

Наконец из-за поворота появился автомобиль, взметающий за собой клубы пыли. Он и есть. Руссо-Балт. И номер тот самый. Крапива злорадно улыбнулся, вжал кобуру-приклад в плечо, и взвел курок. Ну, давай милай. Иди к папочке. Уж на этот-то раз он тебя приголубит. С гарантией. Лично мозги вышибет. Вот этой самой рукой.

Руссо-Балт приблизился к мосту, и как ожидалось остановился, тут же окутавшись клубами пыли. В результате этого автомобиль практически полностью пропал из виду. Так. Через плотную завесу проглядывали только неясные очертания черного лимузина. Н-да. Черный цвет он того… Маркий, просто жуть. Бог весть отчего подумалось Крапиве, наблюдающим за этой картиной сквозь прицел пистолета.

Но в следующее мгновение ему уже было не до этих размышлений. Потому что округа огласилась серией столь мощных взрывов, что от неожиданности, да и испуга, чего уж там, Крапива едва не выронил оружие. Находившийся рядом Варнак и вовсе распластался в траве.