Текст книги "Несгибаемый. Не буди лихо… (СИ)"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Примерно через двадцать минут, Лебедев наконец освободился, и Петр сумел к нему прорваться. Вот только долго радоваться данному обстоятельству не пришлось. Они только и того, что успели обменяться приветствиями, и представиться, когда в кабинет ворвалась очередная группа студентов. Возможно это были любимцы профессора. Но…

Петр решительно выдворил нахалов за дверь. Один из них, особенно бойкий попытался было воспротивиться подобному произволу. Но Пастухов боднул его таким взглядом, что у того сразу же отпало желание связываться с этим бешенным.

– Вообще-то подобное на моем факультете не принято,– наблюдая за происходящим со скрещенными на груди руками, нейтральным тоном произнес Лебедев.

– Прошу прощения, Сергей Васильевич, но я честно дожидался своей очереди в течении двадцати минут, и терять время из-за очередной стайки студентов не могу.

– Вот значит как.

– Увы. Я деловой человек, и для меня, время деньги. Подчас большие. И здесь я с обоюдовыгодным предложением. Конечно вы как человек просвещенный и образованный можете выставить взашей купеческое быдло. Но я все же посоветовал бы для начала меня выслушать. Вдруг, мне все же удастся сообщить вам нечто интересное.

– Хм. Знаете, а вы меня заинтриговали,– вдруг произнес Лебедев и подойдя к двери, запер ее на засов.– Иначе нам просто не дадут поговорить. Увы, но таков уж у меня стиль управления факультетом. Межу нами говоря, нашей профессуре это жутко не нравится. Но я пока еще жив. Итак молодой человек?

Ну а что такого. Конечно молодой. Петру сейчас уже двадцать девять. Но и перед ним стоит мужчина за пятьдесят, с правильными чертами лица, высоким лбом, зачесанными назад густыми волосами с проседью, профессорская или может все же императорская бородка клинышком. Кстати, достаточно красивый и представительный дядька. Наверняка если бы у него на факультете обучались бы девушки, они все были бы в него влюблены. Просто тут в дополнение к внешности еще и то, что студенты явно ему благоволят.

– Для начала я хотел бы уточнить. Вот эта заметка в «Ведомостях». Насколько она правдива?– Петр протянул профессору газету, но тот даже не стал брать ее в руки.

– Там все изложено совершенно верно. Мне и моей группе удалось получить пять фунтов синтетического каучука*.

*Лебедев Сергей Васильевич – русский, советский химик, впервые в мире получил синтетический каучук осенью 1925 года. В 1931 году в СССР был запущен первый в мире завод по производству синтетического каучука.

– И каковы перспективы?

– Вообще-то это весомое открытие. И коль скоро вы оказались здесь… Кстати, вы сказали, купец. А чем именно вы занимаетесь.

– Скажем так, я зять видного промышленника Игнатьева.

– А его дочь является единственной наследницей, и весьма своеобразной особой, одна из немногих студенток нашего университета. Пусть она обучается и не на моем факультете, я достаточно хорошо ее знаю, чтобы быть уверенным в том, что эта девица не вышла бы замуж за зятя Игнатьева.

– Все верно. Быть зятем крупного промышленника мне не улыбается. Но чем вас может заинтересовать Пастухов, купец золотопромышленник? А Игнатьев, это в первую очередь огромное количество автомобильных шин, на изготовление которых требуется неприлично много каучука.

– Хм. Признаться, вы правы. Это первое, что пришло мне на ум. Итак, вы здесь по поручению Игнатьева.

– Вы же только что сказали, что Александра Витальевна никогда не вышла бы за зятя Игнатьева. Я здесь, Сергей Васильевич, потому что сам так решил. И поверьте, у меня вполне достанет средств, чтобы делать предложения от своего имени. К тому же, кубышка в виде приданного моей жены, все еще не распечатана.

И это было правдой. Петр просто не представлял куда можно вложить полученное приданное. Он мог работать сам, а соответственно и вкладывать в свой труд. А вот заставить работать деньги… Это явно ни к нему. Поэтому приданное и лежит мертвым грузом. Ну не назвать же оборотом скромные проценты, капающие в банке.

– Итак, вы готовы вложиться в мое открытие?– Слегка вздернув бровь, поинтересовался Лебедев.

– Именно.

– И на какую сумму я могу рассчитывать?

– Сергей Васильевич, не бойтесь показаться нескромным,– одарив профессора лучезарной улыбкой, подбодрил Петр.

– Потребуется новая просторная лаборатория, оборудованная по последнему слову науки, и я не побоюсь этого слова, целый опытный завод.

– Мне нравится ваш подход. Совершенно не скромный. Что еще?

– Я, и только я буду руководить, планировать и определять направление научных изысканий. То же самое относится и к заводу. Разумеется это вчерне. И если на данный момент вас все устраивает, нас ожидает самое интересное. Детали.

– Вчерне, принимается,– без раздумий тут же ответил Петр.– Что касается деталей, надеюсь получить их в письменной форме и в развернутом виде.

– Разумеется.

– Теперь мои условия. И так же вчерне.

– Бесплатный сыр только в мышеловке? Не так ли?– Подмигнул Петру профессор.

А что, настроение у него хорошее. Просто великолепное. Еще бы. Не успел добиться первого пусть и значимого результата, как тут же появился тот, кто был готов серьезно вложиться в его открытие. Что же касается выдвигаемых условий. А почему их не должно быть, коль скоро он вкладывает в это дело серьезные средства? А мелочью тут не обойтись.

– Вы сегодня же поспособствуете тому, что распространится слух о том, о некотором преувеличении полученных результатов ваших изысканий,– начал говорить Петр.– И ваши помощники должны будут не напрямую, а опосредованно подтвердить сей факт. С этого момента ваша работа засекречивается. Наружу больше не должно просочиться ни капли правдивой информации. Мы отдельно обговорим вознаграждение за соблюдение секретности.

– Вот значит как?

– Именно так, Сергей Василевич. Есть такое понятие как коммерческая тайна. Я намерен заработать на вашем открытии сам, и позволить сделать это вам. И если вы согласны, то уже сегодня к вам прибудет мой помощник в вопросах безопасности. С ним вы оговорите первоочередные мероприятия. Итак?

– Хорошо. Присылайте вашего человека. До семи вечера я в университете. Потом буду дома.

– Он навестит вас в университете.

– Хорошо. Это все?– Взглянув на свои карманные часы, поинтересовался Лебедев.

– Пока да.

– Тогда прошу меня простить, у меня через десять минут лекция, и мне нужно еще подготовиться.

– Конечно. До свидания, Сергей Васильевич.

– До свидания.

Петр отодвинул засов, и вышел на галерею, столкнувшись сразу с четырьмя студентами, тут же хлынувшими в открывшуюся дверь. Бардак. И как только профессор умудряется работать с такой организацией. Интересно, в лаборатории у него так же? Нет. Это вряд ли. А в отношении студентов… Вероятно их учитель не хочет давать им по рукам излишней дисциплиной.

Хм. Ну, если у них все же сладится, то вопрос о дисциплине ему все же придется пересмотреть. Нет, понятно, творческие натуры, и все такое. Но лаборатория и завод будут режимными объектами. Хотя бы потому что на организации производства одного только каучука дело не закончится. Да взять хотя бы маслостойкую резину для сальников. Вот так просто ее не получишь. Тут еще мозгами покорпеть придется.

Все так. Тому что закладывалось сейчас, прочилось большое будущее. Можно сказать целое направление в науке. И кто, кто, а Лебедев это прекрасно понимал. Поэтому Петр был уверен в том, что он примет все условия целиком и без остатка. Просто сомнительно чтобы кто-то еще был готов на столь щедрое финансирование. А Петр был готов. И профессор лишний раз убедится в этом, как только представит ему смету.

Итак, еще утром Пастухов был уверен в том что все же сумеет обойтись собственными средствами. Теперь же от этой уверенности не осталось и следа. Тут бы уложиться даже с учетом приданного жены. Вот как оно все круто изменилось, за какие-то неполные пару часов.

– Петр Викторович, ну наконец-то я вас нашел.

– Сергей Кириллович?– Пастухов с нескрываемым удивлением смотрел на Акимова стоявшего, у основания лестницы.

Интересно, что случилось? Тем более, что они не так давно разговаривали по телефону, и тот не выказывал никакого волнения. А теперь… По его виду не сказать, что случилось что-то из ряда вон, но все же что-то происходит.

– Петр Викторович, Александра Витальевна…

– Что с ней?– У Петра все внутри похолодело.

– Да Господи, все в порядке. Ну, в смысле… В общем, у нее начались схватки. Доктор и Виталий Юрьевич уже у вас дома. Насколько мне известно, все развивается именно так, как и должно быть. Ну, разве только вас там нет.

– Когда?

– Три часа назад. Я думал, что вы уже в курсе,– выставив перед собой руки в протестующем жесте, поспешил оборвать возмущения незадачливого папаши, Акимов.– Когда же сообразил, что это не так, вы уже умчались и приказчик в кафе не успел вас остановить.

– Так. Ладно. Мне надо домой,– растерянно, произнес Петр.

– Давно пора,– подтвердил Акимов.

– А для тебя есть работенка. Здесь. В университете…

Петр наскоро ввел начальника безопасности в курс дела, и убедившись, что тот все понял, поспешил к своему Руссо-Балту. Ч-черт! Прости Господи! А-а-а, к ляду! Он сегодня станет отцом! Бегом, бегом отсюда. Домой, йедрить твою в качель!

В отличии от своего тестя, Петр предпочитал проживать за городом. Поэтому и небольшую усадьбу поставил даже не в Петрограде, а на окраине городка Колпино, в котором проживало меньше двадцати тысяч человек. Неподалеку заложили и завод. Это было продиктовано вопросами безопасности. Все же небольшой городок, где все на виду. Так куда спокойнее, и уж тем более, когда бояться приходится не столько за себя, сколько за своих близких.

Вот только подобное столь удачное, по мнению Петра, расположение, предусматривало под собой и некие неудобства. В частности, от центра Петрограда, где он сейчас находился, до его дома было порядка тридцати километров. А это при всем желании никак не меньше часа езды. Если еще и не больше.

Нет, дело вовсе не в пробках. О них в этом мире пока еще и слыхом не слыхивали. Так, небольшие заторы на дорогах, которые можно без труда объехать по соседним улицам. Но ведь и с правилами дорожного движения пока еще полный швах. Поэтому под колеса могут выбежать не только вездесущие дворняжки, но и дети и даже вполне себе почтенные граждане. А тут еще и практическая бесшумность парового авто. Вот и приходится ездить с крайней осторожностью.

Едва выбравшись на Московский тракт, Петр тут же вдавил педаль акселератора и буквально помчался по дороге. Вообще-то грейдер не больно-то подходит для гонок. Но его бронированный Руссо-Балт был достаточно тяжел, чтобы не подпрыгивать на каждой неровности. Да и следили за этой дорогой не в пример другим. Все же ниточка протянувшаяся между Старой и Северной столицами. Вот и летел Петр, торопясь к жене, только столб пыли за спиной.

При въезде в Колпино, все же пришлось сбавить скорость. И дело тут не столько в том, что кто-то может угодить под колеса. Это не мощеные улицы столицы. Даже при небольшой скорости по пыльным улицам городка, поднимается изрядное количество пыли. А уж стоит только придавить педаль акселератора…

Проехав город насквозь, он свернул влево, на недавно появившуюся дорогу в сторону реки Невы. Еще через полверсты на развилке ушел влево. Эта ветка вела к усадьбе. Вторая к строящемуся заводу. По дороге он разминулся с парой грузовиков, и один обогнал. Строительство идет согласно графика.

Если все сладится как надо, то неподалеку от этого завода появится и каучуковый, вместе с его лабораторией. Места в избытке. Петру при содействии тестя удалось выкупить изрядный надел, с учетом будущего роста производства. Уже сейчас он собирался наладить выпуск двух видов двигателей, и двух же марок автомашин. Грузовики, с дизельными двигателями, и легковые автомобили с бензиновыми.

Грузовики, КАЗ (Колпинский автомобильный завод), должны были поставляться в компанию по грузоперевозкам. Принадлежать она будет конечно же Петру, и обслуживать московское направление, с ответвлениями. Под это дело планируется и постройка нескольких заправочных станций.

Легковые автомобили, «Нева», по названию реки составят конкуренцию тому самому «Прохору», заводчика Зотова. Не захотел тот чтобы его автомобили выкупались и оснащались новыми двигателями, и не надо. Теперь придется драться с конкурентом. Именно поэтому Петр и затеял компанию по принятию поправок Государственной Думой.

Оба этих направления им были намечены только в целях рекламы. Производство автомобилей только под собственные нужды, тупик. Даже в случае когда восемьдесят процентов деталей и комплектующих будут закупаться на заводах Игнатьева, этот путь никуда не приведет и не принесет прибыли.

Петр делал ставку на рекламу, и в первую очередь хотел привлечь внимание к двигателям внутреннего сгорания. Заинтересовать промышленников, с тем, чтобы они обратили внимание на новые двигатели. Ведь мало того что они работают на дешевом топливе, так ведь даже при этом отличаются от паровых машин несомненной экономией.

А вот, что касается каучука, то тут никакого риска. Здесь выиграет тот, кто будет первым. Этому миру, хоть с ДВСами, хоть с паровиками сколько не дай резины, все будет мало. Так что, Лебедев, это его удача. Ну и он, Петр, удача профессора. Ну где он еще сможет сразу же получить столь щедрое финансирование?

Государство? Пока оно почешется, рак на горе свистнет. Промышленники? Эти не станут спешить, пока реально не убедятся в том, что это не очередная утка. Петр же знал точно, что синтетический каучук это не сказки, про белого бычка.

Нет, конечно стопроцентной уверенности в том, что Лебедев действительно добился успеха не было. Но с другой стороны, пока ничего не подписано, и убедиться в достоверности информации время еще будет. А вот ковать железо нужно пока оно горячо.

Едва въехал на территорию усадьбы, как покрышки тут же зашуршали по асфальту. Это дорожное покрытие пока еще достаточно редкое явление. В столицах и губернских городах улицы уже асфальтируют, но даже там площадь асфальтированных дорог достаточно скромная. Но владельцы частных усадеб не скупятся на новинку. Как и некоторые промышленники, стремящиеся избавиться от грязи на территории своих заводов.

Обогнув двор по дуге подъездной дорожки, свернул к навесу. Там уже стояли два Руссо-Балта. Один принадлежал жене, второй тестю. Вот так вот. Крупнейший владелец автомобильных заводов России, а все его близкие раскатывают на изделиях совершенно другой марки. Ну да, о том, кто именно специализируется на бронированных лимузинах уже говорилось. А что делать? Сбрасывать со счетов клятый тайный клуб никто не собирался.

Александра конечно во многом поумерила свой пыл, в плане эмансипации, но все же до конца свои позиции не уступила. В частности, настояла на приобретении ей личного автомобиля. И управляла им она лично. Двое телохранителей при ней, были только охраной и не более. Конечно ей было несколько неприятно постоянное присутствие двух обломов. Но все же доставало здравого смысла не усложнять жизнь не себе, не им.

Игнатьев, которому случалось кататься и с компаньонами, предпочитал держать заднюю часть салона свободной. Поэтому двое охранников занимали передние сидения. Соответственно один из них выполнял функции водителя.

Во так они и живут. Можно сказать на осадном положении. Территория усадьбы выгорожена высоким забором и охраняется четырьмя круглосуточными постами. Все деревья вокруг вырублены под корень, на расстоянии полукилометра. Так чтобы ни одна зараза.

Вообще-то благодаря гангстерским войнам в Америке, сейчас балом правит томпсон. Киллеры устраивают целые побоища, с грохотом и канонадой. Об убийствах посредством одного стрелка и единственного выстрела, Петр пока не слышал. И все же, предпочитал перестраховаться. На строительстве Транссиба он уже убедился, насколько местные эффективно могут использовать снайперов. Так что чистое поле. А чтобы все выглядело не так страшно, насажали полевых цветов. И вокруг получились отличные и свободно просматриваемые луга.

– Как тут?– Едва войдя в гостиную и заметив тестя с рюмкой в руке, поинтересовался Петр.

– Никак. Не разрешилась еще,– огрызнулся Игнатьев, опрокидывая в себя коньяк.

Нет. Отношения у них самые что ни на есть хорошие. Было дело конечно, Игнатьев встал на дыбы, не желая получать зятя вместе с теми проблемами, что он нес на своем загривке. Историю с тайным клубом промышленников, Виталий Юрьевич воспринял со всей серьезностью. И уж тем более после публикации в прессе целого ряда разоблачительных статей.

Опять же, затеял самое детальное расследование по факту гибели Верховцева, с которым некогда работала его дочь. Полученные выводы его не обрадовали. И это мягко сказано. Он попытался встать стеной между дочерью и Петром. Сам Петр, несмотря на принятое в больнице решение, решил так же дистанцироваться от Александры. Но ни отец, ни жених, не смогли противостоять натиску девушки, сметающей препятствия на своем пути почище любого бульдозера.

Впрочем, на ее стороне было неоспоримое преимущество. Петр все же любил ее, и по настоящему сопротивляться ей не мог. Эта же болевая точка имелась и у Игнатьева. Так что мужчинам пришлось переглянуться и пожав друг другу руки, заключить союз, как деловой, так и семейный. Ну и единым фронтом против клятых врагов. А то как же.

Петр подошел к столику, и взяв бутылку с шустовским коньком, наполнил рюмку. Потом посмотрел на Игнатьева. Виталий Юрьевич обреченно махнул рукой, и подставил свою рюмку.

– Господи, пронеси,– выдохнул Игнатьев.

Петр поддержал короткий тост энергичным кивком. Чокнулись. Выпили. В закуске не было никакой необходимости, коньяк провалился как вода. Но Петр все же взял ломтик лимона с сахаром и молотым кофе. Так. Больше по привычке. Потому что нравившегося ему вкуса так и не ощутил. Пить он не любил. Но вот так, когда чувствуются и букет и особый аромат… Вот только сейчас вкусовые рецепторы отчего-то не работали.

Наконец в гостиной появился пухленький дядька, с круглым, румяным и добродушным лицом. На мясистом носу пенсне. На голове изрядная залысина, остатки же коротко острижены. Пиджака нет, только жилетка, с цепочкой от покоящихся в кармашке часов. Рукава белой рубашки закатаны. Петр неосознанно посмотрел на них, подспудно пытаясь обнаружить следы крови, и с облегчением не замечая ничего подобного.

Доктор, а это был семейный доктор Игнатьевых, прошел к столику, и без обиняков наполнил рюмку коньяком. Потом разом опрокинул его в себя. Занюхал кулаком. Крякнул. Словно и не благородный напиток выпил, а закинулся ядреным деревенским самогоном. Впрочем. Коньяк крепкая штука и если пить его вот так, то удовольствия не доставляет.

– Ну,– разом выпалили Петр и Виталий Юрьевич.

– Замучили меня паршивки,– наконец выдохнул доктор.

– …

– Ну чего смотрите на меня. Девка у вас. И похоже удалась в мамку. Такая же упрямая. Никак не хотела выбираться из теплой утробы.

– А Сашенька,– нервно сглотнув, выдавил из себя Петр, которому не понравились слова доктора.

– Помучилась, сердешная. Но Господь милостив. В принципе я уже могу ехать. Но пожалуй побуду до завтрашнего утра. Так мне спокойней, да и вам то же.

– И это правильно, Иван Порфирьевич,– тут же облегчено защебетал Игнатьев.– Опять же, что толку с этого недоросля. А мы с вами друг друга знаем хорошо и уже давно. Посидим по стариковски. Эка. Видишь, теперь вот и я дедом стал. А там и Дмитрий Ильич подтянется, с делами уж должен был управиться.

– Да-а. давненько мы вместе не сиживали,– авторитетно согласился доктор.– Вы куда молодой человек?– Вдруг резко окликнул он, дернувшегося было Петра.

– Туда,– кивнув головой, ответил Пастухов.

– Нечего вам там делать. Умаялись они обе. Спят. Вот проснутся, тогда вас и позовут.

– Вот так Петр. А ты думаешь мне не хочется,– крякнул Игнатьев, а потом махнул рукой,– А ну-ка молодой, наливай. Может хоть сейчас коньячком насладимся.

ГЛАВА 2

– Мистер Дайсон.

Приветствуя вошедшего, мужчина поднялся из кресла. Был он среднего роста, среднего сложения и даже внешность у него была средней и невыразительной. Такого никогда не приметишь, взгляд сам собой скользнет мимо, потому что там не на чем задерживаться. Разве только глаза выдавали человека умного и незаурядного. Впрочем, в иной обстановке он умел придавать своему взгляду блеклую неприметность. Ту самую усредненность. Но здесь это было лишним.

Вошедший был преклонного возраста, если не сказать стар. Даже на вид ему было около восьмидесяти. Правда дряхлости не было и в помине. Эдакий живчик, еще достаточно крепкий, чтобы пройти на охоте пешком километров двадцать, и не упасть обессиленным в конце столь знаменательного приключения.

И это не фигура речи, потому что мистер Дайсон был заядлым охотником. Трофеи со всего света украшали его кабинет в виде полноценных чучел, и голов на стенах. Но он не обделял своим вниманием и леса доброй старушки Англии. Впрочем, справедливости ради нужно заметить, что в Англии он в основном и охотился. Уж слишком много у него было дел на этом острове.

– Сиди Эдвард. Сиди,– добродушно, и даже где-то по отечески, помахал рукой старик.

– Благодарю, мистер Дайсон,– с легким кивком, обозначающим поклон, ответил мужчина, тем не менее оставшись на ногах.

Он опустился в кресло только после того, как хозяин кабинета обошел большой стол и опустился в кожаное кресло, предававшее своему хозяину эдакое величие. Хм. Вообще-то, этот старик и был по своему велик. Мало нашлось бы людей в мире, способных похвастать таким же влиянием, как мистер Дайсон.

В тысяча восемьсот семидесятом году Джеймс Дайсон построил свою первую компактную паровую машину. Это было ровно пятьдесят пять лет назад. За это время прогресс шагнул далеко вперед. И во многом это стало возможным именно изобретениям этого, все еще крепкого, старика.

Однако он на этом не остановился. Он сумел сплотить вокруг себя видных промышленников со всего света, и создать некий тайный клуб. Его деятельность не прекращалась ни на мгновение несмотря на начавшуюся мировую мясорубку. И это несмотря на то, что его члены являлись представителями противоборствующих сторон.

Кто-то сказал бы, что они-то и есть те самые серые кардиналы, развязавшие настоящую бойню. И был бы не прав. Они конечно же имели свой вес и авторитет перед правительствами своих стран. Но не настолько, чтобы диктовать им свою волю. Более того, будучи членами одного клуба и вроде как в добрых отношениях между собой, они не обменивались технологиями. Их продукция вела самую настоящую конкурентную борьбу на полях сражения.

И, да. Они хорошо погрели руки, на людской крови и страданиях. Как говорится, кому война, а кому мать родная. Членство же в клубе являлось некой гарантией, на случай если ты окажешься в стане проигравшей стороны. Во многом благодаря именно членству в клубе крупные промышленные предприятия Германии, Италии и переставшей существовать Австро-Венгрии, практически не понесли ущерба. Нет, понятно, что потери были. Но относительно того что могло быть, члены клуба можно сказать отделались легким испугом.

– Итак, Эдвард, ты можешь доложить о ситуации в России?– Наконец устроившись за столом, поинтересовался старик.

– В общем и целом, несмотря на нападки газетчиков, ситуация в Российской империи находится под контролем. Разумеется за исключением этого купца Пастухова, и его инженера Кессениха.

– Хочешь надеть мне розовые очки?– Вздернул бровь мистер Дайсон.

– Ни в коей мере. В настоящий момент им конечно удалось построить завод, где они намереваются наладить производство бензиновых и соляровых двигателей. Но по большому счету, это не имеет значения. Без особой агрессии и нападок, нанятым нами газетчикам удается выливать достаточно грязи на двигатели Кессениха, чтобы у тех не было сбыта. Пастухов изрядно вложился в строительство завода, и подготовку кадров. Так что даже подпитка в виде золотого прииска, вскоре ему уже не поможет. Игнатьев конечно предоставил своей дочери приданное, но сам уверенности в задумке зятя не испытывает, и устанавливать новый двигатель на свои автомобили не спешит. Да ему и не позволит этого сделать военное министерство, его основной заказчик.

– Но гражданский сектор остается свободным от военных обязательств Игнатьева.

– Это так.

– И в России имеются богатые месторождения грозненской и бакинской нефти. Так что, недостатка в жидком топливе они испытывать не будут.

Если в европейских странах, позиции машин на твердом топливе были достаточно прочны, то Россия и Америка в этом плане представляли собой серьезную проблему. Наличие больших запасов по настоящему дешевого, если не сказать бросового топлива, могло способствовать закреплению позиций новых двигателей.

– Не все так просто, мистер Дайсон. Военные во всем мире одинаковы, и мыслят достаточно консервативно даже в военное время, а уж в мирное, так и подавно. Они исходят из той позиции, что паровые машины универсальны и работают на любом топливе – нефть, уголь, торф, дрова. Новые же двигатели потребуют только жидкое топливо, и армия будет зависеть от его бесперебойных поставок. А это крайне неудобно. Так что, с этой стороны, опасности никакой нет. В гражданском же секторе, Пастухову и Кессениху предстоит преодолеть стойкое предубеждение покупателей против этих двигателей. А это очень сложная задача. Практически невыполнимая. Ведь помимо самих автомобилей, нужна еще и инфраструктура. А ее без сбыта и прибылей не наладить. Словом, эта их затея прямой путь к банкротству.

– Но Пастухов на что-то надеется,– скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Дайсон.

– Да. Все говорит именно об этом. Он собирается наладить выпуск своих автомобилей, на базе продукции Игнатьева. Рассчитывает заинтересовать гражданский рынок. Но как я уже говорил, реализация этого практически нереальна. К тому же наши репортеры не дремлют, и постоянно подогревают негативное отношение к новым двигателям. Жаль, мы не успели прибрать к рукам Игнатьева. Тогда все было бы куда как проще. Сейчас же, это уже невозможно.

– Отчего же?

– Он теперь совершенно точно знает, что некий русский инженер Верховцев погиб вовсе не случайно, и не от взрыва своего же детища. А единственная дочь Игнатьева, была помощницей этого инженера. То есть, могла так же погибнуть.

– Но ведь не погибла же,– с недоумением вскинул брови старик.

– Эти русские весьма странный народ. Они предпочитают не рациональный подход, а эмоциональный. Она могла пострадать от наших рук, и для него этим все сказано. Воздействовать на него мы не можем. Во-первых, он настороже, и обложился охраной. Во-вторых, его плотно опекает русская контрразведка. А они в свою очередь, как и их коллеги во всех лидирующих странах, сейчас слишком взвинчены.

– И ты говоришь, что ситуация в России под контролем? Там вот-вот будет налажено производство новых двигателей, и даже автомобилей оснащенных ими. Но тебя куда больше занимает ситуация в других странах.

– Мистер Дайсон, как я уже говорил, при минимальном воздействии с нашей стороны, эта сладкая парочка Пастухов и Кессених сами разорятся. У Игнатьева настоящее звериное чутье на перспективные проекты, и он дистанцировался от своего зятя, не желая влезать в его дела. Он даже комплектующие будет продавать по обычным ценам, без скидок. И коль скоро в это дело не захотел ввязываться даже тесть Пастухова… Тут главное не мешать, и огонь прогорит сам собой.

– Думаешь?– Вновь усомнился старик.

– Уверен. Как и в том, что их разорение будет самым лучшим подтверждением бесперспективности данных двигателей. А ввиду того, что кроме этих двоих, иной активности в данном направлении у русских не выявлено, как я и говорил, в России мы все держим под контролем.

– И все же, по моему ты должен действовать радикально,– поджав губы, высказался старик.

– Раньше вы хотели доставить Пастухова для личной встречи.

– И это стоило нам двух групп в России. Хватит игр. Просто убейте их.

– Не думаю, что это будет правильным. Даже если Пастухов сейчас самолично застрелится, или разобьется насмерть при большом стечении народа, газетчики вновь поднимут визг на весь свет. Понимаю, гибель русских не больно-то трогает европейскую общественность. Но ведь с этим русским купцом, немецкий инженер. Тем более, что мы доподлинно знаем, кто именно дирижирует оркестром репортеров. И с их гибелью, механизм продолжит работать. Так что, мы создадим еще одних мучеников, и подбросим масла в огонь.

– Ну и пусть. Плевать. Этих двоих нужно убрать.

– Мистер Дайсон, убить этого Пастухова будет не так чтобы и просто. Это пуганый воробей. Или даже лис, с острыми клыками, не стесняющийся пустить их в дело. И яркое этому подтверждение, ликвидация двух наших групп, на русском направлении. Это если забыть о том, что он является зятем Игнатьева. Признаться, у меня нет желания вешать нам на спину русскую разведку. Война многому научила русских. Нам же, в любом случае, не тягаться с государством.

– И что ты предлагаешь?

– Дадим им год. За это время их идея должна будет прогореть. Если нет, к тому моменту позиции нашей новой группы усилятся, они сумеют подготовить взвешенный удар. К тому же, нам удастся значительно сбавить накал страстей в прессе.

– Значит, выждать?

– Но не сидеть при этом сложа руки,– уточнил Эдвард Аттвуд.

Дайсон открыл коробку с сигарами, взял одну из них и откинулся на спинку кресла. Нет, он не курил. И уже давно. Причем он бросил курить не по рекомендациям врачей, а просто потому что сам так решил. Но никак не мог отделаться от привычки нюхать сигары. Да и не хотел, по большому счету. Поэтому сигары в его кабинете меняли с завидной регулярностью, чтобы они не выветривались и хранили в себе терпкий аромат табака.

Вот и сейчас, мистер Дайсон с наслаждением втянул носом терпкий аромат, всем своим видом давая понять, что Аттвуда внимательно слушают и он может продолжать. На самом деле, в настоящий момент хозяин кабинета как бы разделился. Одна его часть слушала помощника. Вторая обдумывала другой вопрос.

– Признаться меня куда больше волнуют американцы,– между тем продолжал Аттвуд.– Если у русских есть только нефть и парочка изобретателей построивших новый двигатель. То в Америке, хватает как нефти, так и мозгов. Умники со всего света стекаются за океан сплошным потоком. Причем каждым из них владеет навязчивая идея непременно добиться успеха. Разумеется правительство САСШ, им не оказывает поддержки, но и не мешает. Для финансирования там хватает пронырливых и дальновидных толстосумов. Вот где работы более чем достаточно. Пусть позиции нашего клуба там и достаточно сильны.