Текст книги "Степь"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Не нужно быть гением, чтобы понять, что, несмотря на то обстоятельство, что успешный поход на территорию людей обещал окупиться многократно, он требовал для начала просто колоссальных затрат. Во-первых, армия сама по себе должна быть не просто большой, а гарантирующей подавляющее превосходство. Отправить за сотни миль подобную армию, когда существует враждебное государство, – это все равно что отдать свою страну на растерзание противнику. Но в самом скором времени этот фактор должен был исчезнуть: император Гирдган весьма активно работал в этом направлении. Второе, и не менее важное: для снабжения подобной армии нужны были надежные пути сообщения и безопасность этих самых путей. А вот в этом плане гениальному полководцу и его братцу предстояло сделать еще очень и очень много. Но эти орки отличались завидным упрямством и умом.

Гении – это очень странные личности, они занимаются своим любимым делом всегда, потому что одержимы им. Они готовы терпеть и голод, и холод, и нищету, только бы быть при любимом деле. Судя по тому, что узнал Андрей, Гирдган был гениальным полководцем, но в скором времени он мог остаться без работы. Хотя если подумать, то всегда существовали варварские земли, время от времени могли возникать мятежи, так что окончательно без работы он не останется. Но все это мелко и скучно. Однако для него было еще поле, где он мог вовсю развернуться как гений: люди. Андрей не сомневался в том, что амбициозный император поведет свои войска на земли людей. Не в этом году, и даже не в следующем, но он придет.

– Ну и что вы узнали? – Тело купца уже отволокли к братской могиле, которую сейчас спешно закидывали землей.

– Очень много, Джеф. Но недостаточно.

– …?

– Джеф, то, что узнал я, вправе знать все, хотя бы потому, что, несмотря на смертельную опасность, они пошли со мной. А еще потому, что известное мне не должен знать один человек. Я смертен, а потому не хочу, чтобы с моей смертью эти знания пропали.

– Собрать людей?

– Пусть закончат с могилой, а за обедом и поговорим. Пора бы ребятам и горячего похлебать, не то заморим их к дьяволу.

С захоронением справились весьма быстро – закидывать все удобнее, чем копать. Лишнюю землю разбросали, чтобы куча не бросалась в глаза. Оно, конечно, оркам, случись они рядом, не составило бы труда по оставленным следам выяснить, что тут произошло, и связать это с людьми, – ну кто еще станет закапывать трупы? Однако полностью скрывать следы и не входило в планы Андрея, тем более что в камышах наскоро были припрятаны два десятка телег каравана. Главное, чего добивался Андрей, – это чтобы все это явно не бросалось в глаза издали.

– …Вот что мне стало известно от орка, – закончил свой рассказ Андрей, обводя взглядом своих воинов.

– И что это значит, сэр?

– А значит это, Рон, то, что орки никакие не исчадия ада, ниспосланные на людей за грехи их. Все вы знаете, что люди не всегда жили здесь: наших предков привел сюда святой Иоанн, и наши предки приняли эту землю за новое Царство Небесное, но это оказалось не так. Эти земли всегда были населены, но не людьми, а орками. Просто отцу Иоанну пришлось оказаться на ничейной земле, и вышло так, что поначалу люди не сталкивались с местными. Однако довольно скоро люди поддались своим слабостям и разобщились. Так уж совпало, что с появлением разногласий между людьми произошла первая встреча с хозяевами этого мира. Да-да, именно с хозяевами, ибо это наши предки оказались пришлыми на этой земле. Поначалу они столкнулись с орками северными, что жили в лесах. Они выглядели настолько не по-человечески (да еще и красный цвет их кожи!), что набожные люди иначе как за созданий сатаны принять их не могли, свою роль сыграла и их привычка поедать своих врагов.

– Это ересь.

– Да, Яков. Именно ересью это и назовут священники, а в особенности инквизиция. Но давайте я сначала закончу, а уже потом вы будете говорить – еретик я или нет.

– Да о чем тут говорить…

– Яков. Я НЕ ЕРЕТИК. Потому что если еретик я, то и вы все также еретики. Спросите почему? Я отвечу. Все вы помните погибшего Брэда Бурса и помните, что он рассказывал об орках. Так вот стоит хоть одному из вас открыть рот и рассказать о том, о чем рассказывал он, то вы сразу же окажетесь на костре, потому что этот рассказ будет ересью. Но вы-то знаете, что это ПРАВДА. Так, Яков?

– …

– Если у тебя пока нет вопросов – позволишь, я продолжу?

– Простите, сэр.

– Так вот, истребление орков изначально было богоугодным делом, настолько богоугодным, что тогда-то и зародился обычай посвящать в рыцари любого простолюдина, сумевшего убить двадцать орков и представившего в качестве доказательства двадцать их браслетов. Но местные действовали разрозненно, как, впрочем, и сейчас, и люди довольно успешно от них отбивались, и нас с каждым годом становилось все больше, а значит, и расселялись мы на все большие территории – не только на север, но и на запад, и восток, и юг. На юге наши предки столкнулись с другими орками. Ростом они были не больше человека, кожа их была уже не такой красной, а какой-то бордовой, но это были по-прежнему дети сатаны, вот только браслетов они не носили, да и вообще отличались от тех, что жили в лесу, потому как не поедали своих врагов – ни людей, ни соплеменников. Об этом стало известно, узнала об этом и Церковь. И что могло произойти, если не пресечь знания людей? А могло произойти то, что люди осознали бы, что орки не исчадия ада, а просто хозяева этого мира, это мы пришли сюда из мира другого, а они всегда были тут. Ведь Церковь говорит о том, что сатана наслал на нас детей своих за грехи наши с попущения Господа нашего, решившего испытать чад своих. Но вот в чем дело-то: на юге есть очень много народов, которые возникли за тысячи лет до появления здесь первых людей, и в этих странах есть письменность и есть летописи, которые это могут легко доказать. Эти сведения могут предоставить даже пленные, если их взять и изучить их язык. Однако я не слышал ни о ком, кто бы знал орочью речь. Но даже без пленных неглупые люди могли сложить два и два и понять, что не все орки дикари. Вспомните инквизиторов, которые непременно первыми осматривают и трупы, и остальную добычу. Почему это происходит? Почему инквизиторов и близко нет на северных границах? Я отвечу. Потому что среди этих вещей могут попасться предметы из Южной империи, в том числе и монеты. Если есть монеты, значит, есть государство, а его не могут создать дикие и необузданные племена, потому что ГОСУДАРСТВО – это в первую очередь ПОРЯДОК. Плохой, хороший, но порядок. Северные орки не общаются с южными и даже не ходят к ним набегами, хотя и ненавидят друг друга, потому что между двумя этими народами стоим мы, люди. На севере любой барон может собрать войско и, переправившись через Яну, идти жечь и грабить вражьи поселения – Церковь только одобрит, а инквизиция останется равнодушной, потому что оттуда не будет крамолы. Возможно, изначально пастыри Божьи хотели просто уберечь свою паству, дабы избежать паники, а возможно, боялись потерять власть. Ведь в окружении порождений сатаны власть их непререкаема. Люди разделились на государства, на отдельные народы, но слуги Господа не знают границ, и слова слуги Божьего по сей день самые авторитетные. Если бы не это, между нашими народами уже давно сама по себе возникла бы торговля, а значит, мы узнавали бы о них, а они о нас, и мы давно знали бы о существовании орочьих государств и были бы готовы к встрече с ними. Но случилось то, что случилось. Благодаря пленным в империи знают о нас много, практически все, – мы не знаем о них ничего. Ни количества их войск, ни их тактики, ни того, чего можно от них ждать, – им же это все известно, потому что к ним в плен попадали и крестьяне, и воины, и даже рыцари. Их император уже готовится к походу на наши земли. И они придут. Может, это произойдет не через год и даже не через два, но орки придут. Придут и, вполне возможно, победят нас. Я говорю «возможно», потому что не знаю их возможностей. Вы знаете, почему наша армия чаще побеждает детей степи и лесов, а не наоборот? У нас есть дисциплина, мы встречаем врага в строю, а не бросаемся на них толпой. Но если у них есть государство, то есть и армия, а армия подразумевает под собой дисциплину и строй. Может статься, что их метод ведения боя лучше нашего, быть может, хуже, мы этого не знаем, но если лучше, то люди проиграют, и проиграют быстро. Однако Церковь предпочла отгородиться от тех орков, возможно полагая, что степь – достаточная преграда для орочьих государств, и до сих пор это срабатывало. Но все идет к тому, что скоро возникнет одна большая империя, у которой не будет врагов, – и вот тогда они придут к нам. Не надо качать головой. Придут обязательно. Потому что им нужны новые земли – не пустынные никому не нужные степи, а наши земли, населенные, с возделанными полями, им нужна добыча и рабы. Вот что ждет людей. РАБСТВО. И это будет, если не быть готовыми встретить врага.

– Но наши крепости на границе со степью уже сотни лет, неужели за столько времени никто не узнал хоть что-то?

– Ты задал правильный вопрос, Джеф. Конечно, узнали, и многие. Такие, как Брэд, например. Но вспомните, как обрадовался он тому, что в нашем отряде нет инквизитора, как он говорил о том, что если бы не оказался связанным, то непременно сбежал бы с орками, так как иначе ему просто не жить. Почему? Да потому что его точно убили бы, так как он рассказал бы о том, о чем узнал. Правда заключается в том, что, чтобы сохранить все в тайне, святая Церковь уничтожала всех, кто долго был в плену. В живых оставались только те, кто пробыл в неволе совсем немного, не успев ничего узнать. Нам повезло, что никто из спасенных нами так и не добрался до людских земель. Возможно, их убили. Возможно, они вновь оказались в плену. Грешно так говорить, но только благодаря этому мы остались живы. Вспомните, как я вам запретил даже упоминать о том, что в орочьих стойбищах мы видели людей. Если бы об этом узнали инквизиторы, то мы оказались бы на костре, а не отделались бы епитимьей. Я специально интересовался спасенными из полона. В последний раз наши воины брали на щит орочий стан лет двадцать назад, были освобожденные люди, вот только все они взошли на костер как слуги сатаны, ибо, не продавшись нечистому, нельзя выжить среди орков. Но я опять хочу напомнить вам о Брэде. У него на груди был крестик, который надели ему еще при крещении, а степняки с уважением отнеслись к Богу людей. Да, они отказывались понимать, для чего Господь наш, вместо того чтобы наречь нас детьми, нарек нас рабами Божьими, но к вере нашей отнеслись с уважением, ибо не посчитали себя вправе вмешиваться в дела Богов – ни своих, ни нашего.

– Но что можем сделать мы? – растерянно пожал плечами Рон. Впрочем, растерян был не только он. Все были буквально ошарашены услышанным.

– Для начала мы можем просто знать. Знать, как обстоит все на самом деле. Знать и втайне готовиться. Сегодня мы узнали много, очень много, но этого недостаточно. Мы двинемся дальше, к самой империи: нам надо выяснить, чего можно еще ждать от них. Знание, друзья мои, – это большая сила. Вы со мной?

* * *

– Что скажешь, Джеф?

– А что тут скажешь, сэр? Крепостца так себе. Даже наша Криста на фоне этой смотрится куда серьезнее, хотя эта и из камня.

– Джеф, ты знаешь, что я далеко не всегда был воином, так что во многом слабо разбираюсь, в крепостях-то уж и подавно.

– Зато вы быстро учитесь, сэр.

– Джеф.

– Прошу прощения, сэр. В общем, смотрите сами. Стены не особо высокие, ярдов шесть или семь, не больше. Башни есть, но они предназначены только для установки метательных орудий, стоят вровень со стенами, вести с них стрельбу вдоль стен не получится. Сами стены и башни не имеют бойниц, только зубцы. О машикулях они, похоже, ничего не знают. Ворота не имеют подъемного моста, хотя мост в середине вроде не капитальный, так что в случае чего его просто разрушают. Нет и барбакана, который бы должен был прикрыть и мост и ворота, сами ворота в надвратной башне, которая просто немного больше остальных. В общем, так себе крепостца. Если и другие крепости построены так же, а это, скорее всего, именно так, то в этом они отстают от нас.

– Понятно. Но, может, они просто так же, как и мы, не строят серьезных крепостей на границе со степью.

– Возможно. Но тогда другие крепости имеют более толстые и высокие стены, но общий принцип сохранится. Впрочем, как и у нас.

– Спасибо, Джеф. Ты полностью ответил на мои вопросы. Вот если бы еще увидеть, на что способны их солдаты.

– Что же нам – напасть на них, чтобы выяснить это?

– Да не хотелось бы.

– Сэр… – Несмотря на свои огромные габариты, Яков научился быть неслышным и мастерски маскироваться, так что увлекшиеся разговором Андрей и Джеф не заметили, как к ним подполз этот гигант.

– Что случилось, Яков? Я ведь сказал: только в крайнем случае.

– Так крайний и есть, сэр. Разведчики обнаружили степняков – большая орда, тысячи две, не меньше. Похоже, идут к крепости.

– Вот и посмотрим, на что они способны. Ты как, Джеф?

– Опасно. Могут и обнаружить.

– Холм стоит в стороне и далеко от крепости, степняков вряд ли заинтересует. Яков, передай Рону, чтобы отводил отряд к прошлой нашей стоянке. Ждут там не дольше суток, потом пусть уводит людей. Джеф, дело добровольное – здесь и вправду опасно.

– Вы сами говорили, что в воинских делах не очень, так что я вам нужен здесь. Яков, сэр Андрэ отдал приказ.

– Есть, сэр.

Яков, пятясь, быстро стек с вершины и, пригнувшись, устремился к остальным. Но в точности выполнять распоряжение своего сюзерена он и не подумал, так как вскоре уже вновь был рядом. Андрей хотел было устроить ему разнос, но, заметив, как бывший каменотес упрямо сжал губы, понял, что тот не сдвинется с места.

– Ну и что я потом скажу Элли?

– А что я скажу миледи, сэр?

– Ладно, сначала выберемся отсюда, а потом ты будешь наказан. Джеф, если я вдруг забуду…

– Сомневаюсь, что вы хоть что-то забываете, сэр. Готовься, Яков.

– Есть готовиться! – Однако лицо воина просто светилось от счастья, словно его только что наградили перед строем.

Андрей вооружился оптическим прицелом от СКС. Сам карабин покоился в схроне в Новаке, а вот прицел он прихватил с собой, так как степь подразумевает большие расстояния и оптика совсем не помешает. За все прошедшее время под неусыпным контролем инквизиции воспользоваться им у него не получалось, сейчас же никто не мог ему помешать. Прицел был хорошим, десятикратным, так что видно было хорошо.

Ждать пришлось около двух часов. Все это время ничто не нарушало спокойствия – было очевидным, что имперцы не ожидают нападения. Если у них и высылались конные разъезды в степь, а это, скорее всего, именно так и было, то они либо безбожно прошляпили появление орды, либо были уже уничтожены. И в том и в другом случае степняки имели все шансы для того, чтобы осуществить внезапное нападение. Ворота крепости продолжали быть открытыми, правда, без присмотра их никто не собирался оставлять: десяток солдат исправно продолжал нести службу, и, насколько они смогли рассмотреть, обычных у людей послаблений при длительном и однообразном несении службы у имперцев не наблюдалось, а это говорило о просто-таки железной дисциплине. Из-за дальности расстояния Андрей не мог досконально рассмотреть их снаряжения, но из того, что он мог рассмотреть, ему было очевидно, что вооружение у солдат, именно солдат, а не воинов, было стандартным. У людей вооружение все же отличалось: сохранялся общий принцип – панцирь, кольчуга или кожаный доспех, – но и качество и исполнение не имели общего стандарта, ибо даже в одном небольшом отряде можно было встретить все эти типы доспехов, – здесь же прослеживалась именно стандартизация. То есть эта армия полностью содержалась за счет казны и оснащалась строго единообразно. Само по себе только это уже внушало опасения: что-то будет дальше.

Андрей уже было подумал, что степняки решат устроить так любимый ими ночной штурм, но затем понял, что мнение было ошибочным.

На гребне холма менее чем в километре от крепости вдруг появились всадники. Еще минуту назад ничто не предвещало их появления – вероятно, чтобы не выдать себя столбом пыли, всадники передвигались шагом. Но едва они появились в поле видимости наблюдателей крепости, как орда тут же пустила лошадей в галоп, поднимая огромный столб пыли. Растекаясь по склону холма неудержимой волной и с дикими криками степняки ринулись к крепости. Казалось, нет силы, способной удержать эту лаву. Но Андрей прекрасно понимал, что всадникам придется остановиться и спешиться: конная атака представляет собой опасность для пешего строя, – для защитников крепости могут представлять опасность только стрелы, которые мог пускать каждый из степняков.

Андрей перевел взгляд на крепость и увидел, как солдаты слаженно и без ненужной суеты закрывали ворота. Мост так и остался нетронутым, так как времени для его разрушения не оставалось. Действия гарнизона заслуживали самой высокой оценки. Кочевники не успели еще проскакать и половины расстояния до крепости, а на куртинах и башнях уже мелькали солдаты в полном снаряжении.

– Красиво работают, дьявол.

– Ты о чем?

– О том, что имперцы наверняка не ожидали нападения, а я сомневаюсь, что весь гарнизон целыми днями ходит в доспехах – только те, кто находится на занятиях, – но прошло совсем ничего, а они уже на стенах. Отличная выучка, – пояснил Джеф, возвращая оптику. Они поочередно вели наблюдение, причем большую часть времени наблюдал именно Джеф, так как он был единственным военным экспертом в их троице.

– Да, это я тоже заметил. Поглядим, как дальше пройдет. Как считаешь, сколько их там?

– Ну судя по крепости, сотни три-четыре, не больше.

Выучка у имперцев и вправду впечатляла. Едва всадники появились в зоне обстрела метательных машин, как в них ударили баллисты и катапульты. Масса всадников была настолько плотной, что три копья из четырех нашли свои цели, правда, только одно смогло сразить сразу двоих всадников, и хотя под двоими убило только коней, судьбе самих всадников не позавидуешь: их просто затоптали, так как в такой массе избежать копыт лошадей просто невозможно, равно как и отвернуть в сторону, чтобы не затоптать своего же. Трое или четверо также полетели наземь, когда их кони запнулись об упавшие тела лошадей, там образовалась небольшая куча-мала. Но на фоне общей атаки это было каплей в море. Выстрел единственной катапульты был куда более эффективным. Заряжена она была десятками камней, на таком расстоянии имевших значительный разлет, благодаря чему накрывших большую площадь, так что не меньше десятка всадников повалились на землю, под копыта несущихся во весь опор лошадей, а в этом месте также возник небольшой островок хаоса. Однако как ни удачны были выстрелы артиллеристов, по большому счету это не имело никакого значения, разве только приободрило защитников крепости, восторженным ревом встретивших точную стрельбу.

Вскоре всадники были уже у стен и во весь опор помчались вдоль рва, непрестанно стреляя в защитников стен. Проскакав до угловой башни, они разворачивались и скакали в обратную сторону, немного в стороне от рва, и обеспечивая себе беспрерывное движение. Вскоре у северной стены очертился правильный эллипс из скачущих во весь опор всадников.

Баллисты все еще были способны вести обстрел, в отличие от катапульты, для которой степняки были уже в мертвой зоне, однако работать расчетам баллист не давали стрелы, тучей взмывавшие от мечущихся в непрерывном движении всадников и накрывавшие защитников стен.

Изредка между зубцами появлялись лучники имперцев и посылали в противника стрелы, однако чаще они мазали. Попасть в скачущего во весь опор всадника – задача сама по себе не из простых, а тут еще и смертельные посылки степняков не давали продолжительное время находиться вне укрытия для взятия более точного прицела. Зазевавшиеся лучники тут же становились жертвами более искусных стрелков детей степи.

Однако лучников на стенах не останавливало то, что их стрельба малоэффективна, они продолжали посылать одну стрелу за другой, беспокоя и не давая расслабиться нападающим. К тому же как ни малоэффективны были их действия, то один, то другой орк валился в пыль. Так что совсем бесполезным метанием это назвать было нельзя.

Наконец, несмотря на непрерывный обстрел, расчетам баллист удалось произвести перезарядку, и смертоносные заряды вновь отправились к всадникам, – произошло это практически одновременно, но Андрей все же сумел отметить, что только одно копье достигло цели, пробив насквозь и всадника и его коня, пришпилив их к земле, словно булавка бабочку.

– А хорошо стреляют их расчеты баллист и катапульт, – недовольно цокнув, вынес свое суждение Джеф. Ему было отчего расстраиваться: ведь если верить командиру, то эти исчадия ада совсем скоро могут направиться к землям людей. А то, что они пока видели, говорило о высокой выучке будущего противника.

– Да уж, дело свое знают туго, – вынужден был с ним согласиться Андрей.

Как ни убийственна была стрельба из луков, запас стрел у кочевников был не безграничен, да и не взять таким образом крепости. Впрочем, степняки и не ставили перед собой подобной задачи. Израсходовав по одному колчану, нанеся первые потери и внеся некую сумятицу в ряды защитников, всадники с поразительной слаженностью начали спешиваться возле ворот. Было заметно, что, несмотря на кажущуюся хаотичность, действуют они весьма четко. От каждого десятка выделялся один коневод, который быстро отводил коней в сторону. Спешившиеся орки быстро разбирались на подразделения. Их работа вызывала только восхищение. Одни, вооружившись кошками, с быстротой молнии метнулись к мосту с явным намерением штурмовать стены. Другие с запасными колчанами, пока еще полными, уже спешившись, открыли обстрел, и этот обстрел, судя по начавшим падать со стен солдатам, был куда более точен и губителен, чем еще недавно со скачущих лошадей. Третьи, вооружившись щитами, прикрывали стрелков от продолжающих огрызаться лучников имперцев.

– Вот вам и отсутствие машикулей: догадайся до них вовремя – и потери среди лучников были бы куда меньше, а толку от их стрельбы куда больше. Сейчас степняки закинут кошки и начнут штурм, а имперцам нечем будет им ответить, потому что лучнику нужно свешиваться со стены в проемах между зубцами. Каждого, кто появится между зубцами, снимут стрелки степняков. Они прекратят стрелять, только когда их товарищи окажутся на стенах, чтобы не побить своих же. Хотя наших сорванцов это не остановило бы… – Последнее, сказанное с гордостью, явно относилось к мальчишкам-стрелкам из их отряда, которые умудрялись поддерживать своих старших товарищей стрельбой даже в свалке сражения. За эту дурную привычку их не раз и не два нещадно гоняли, но парни раз за разом возвращались к этому занятию. Правда, справедливости ради нужно заметить, эта поддержка никогда не была лишней, и до сегодняшнего дня они пока не ранили ни одного своего.

– И какой же выход?

– Да никакого. Просто сойтись с ними лицом к лицу и свести все к мастерству владения мечом, а в этом, как ни крути, степняки послабее.

– Думаешь, имперцы не уступят нам во владении клинком?

– То, что я видел, пока говорит именно об этом, – хотя и не без недовольства, убежденно ответил Джеф.

Однако предсказаниям Джефа сбыться было не суждено. Скорее всего, комендант гарнизона ждал именно того момента, когда противник спешится и пойдет на приступ.

Едва первые штурмующие добрались до середины моста, как ворота крепости с поразительной быстротой распахнулись и из них появился плотный строй имперской пехоты, прикрытой большими прямоугольными щитами. От вида этой картины у Андрея даже челюсть отвисла, а Джеф крякнул и зашевелился, словно ему срочно понадобилось по малой нужде. Старого вояку можно было понять, так как для такого построения, да еще и в движении, нужна была просто отличная подготовка и длительная целенаправленная тренировка. Андрей же был удивлен потому, что перед ним предстало классическое построение римских легионов, которое, как он помнил, называлось «черепахой».

Большая часть лучников тут же перенесла свое внимание на пошедшую на вылазку пехоту. Однако если еще совсем недавно они проявляли просто-таки чудеса меткости, то теперь их стрельба не имела практически никакого эффекта. Нет, нескольких солдат они все же сумели достать в щели между щитами, которые, хочешь не хочешь, а все же появляются при движении. Но место выпавшего из строя тут же заполнялось, и перед стрелками вновь представала сплошная стена из щитов. Вскоре щиты имперцев были утыканы стрелами, что твой еж, но они продолжали медленно, но неумолимо продвигаться вперед. Вид грозной пехоты, идущей в наступление, не мог остановить атакующего порыва штурмовых отрядов. Подобно приливной волне они нахлынули на строй солдат и буквально захлестнули их первые ряды. Многие запрыгивали на верхние ряды щитов, пытаясь вскрыть черепаху, но их доставали сквозь щели, а затем роняли уже бездыханные тела под ноги. Несмотря на бешеный напор, солдаты выстояли, строй не проломился и не прогнулся – он лишь замер на несколько секунд, а затем вновь двинулся вперед, медленно выдавливая кочевников с моста, подминая под себя сраженных или сбрасывая с моста в ров не сумевших удержаться.

Имперцы продолжали выдвигаться из ворот, словно огромная чешуйчатая змея. Вот голова строя достигла края моста и ступила на твердую землю и, продолжая сохранять строгое построение, двинулась дальше. С боков на имперцев навалились кочевники, они тщетно пытались сломать строй, но солдаты не позволяли им этого сделать, осознавая, что только плотное построение, когда товарищ всегда сможет тебе прийти на помощь, будет гарантировать им жизнь и победу в бою.

Наконец из ворот появился хвост этой змеи, которая уже успела метров на тридцать выдвинуться за пределы моста. Вокруг головы этой змеи бушевало море из кочевников. Против более тысячи орков имперцы выставили не больше трех сотен солдат, и это не считая лучников кочевников и их прикрытия, которые по первому же сигналу могли превратиться в таких же воинов, что сейчас буквально захлестнули строй имперской пехоты.

– Похоже, комендант хотя и храбрец, но умом не блещет. Степняков не меньше чем четверо на одного, а если присоединятся лучники, то и все пять, а то и больше, – вынес свое суждение Джеф.

– Не спеши, дружище. Если это то, о чем я сейчас думаю, то ты будешь неприятно удивлен.

– Да что можно сделать против…

Договорить Джефу не дал пронзительный и чистый звук боевого горна. Едва он прозвучал, как строй буквально взорвался изнутри. Степняков подбрасывало вверх и откидывало на их товарищей, а солдаты растекались в стороны, словно неудержимый смерч, – сейчас строй имперцев уже напоминал рыбу-молот, стремительно расширяясь в стороны подобно ее пасти. Хвост змеи начал стремительно сокращаться, втягиваясь в голову, так как солдаты спешно перемещались вперед, заполняя освободившееся место. Буквально десяток секунд – и строй трансформировался в фалангу, при этом безжалостно перемалывая тех, кто оказался на его пути.

Но кочевники и не думали прекращать атаку, вновь ринувшись на солдат. Те приняли их на щиты, задние ряды уперлись в спины первой шеренги, место павших солдат тут же заполнялось из задних шеренг. Как ни тяжко пришлось, но солдаты все же сумели сдержать бешеный натиск степняков. Вскоре наметилось хрупкое равновесие. Ни одна из сторон не могла предпринять ровным счетом ничего, оставалось только давить массой, пока не пересилит одна из сторон, так как в такой давке невозможно было воспользоваться даже ножом, не то что копьем или мечом. Несмотря на численное превосходство нападавших, более малочисленные защитники крепости благодаря совместным и слаженным действиям продолжали удерживать бешеный натиск.

Но вот вновь раздался звук горна – Андрей заметил, что теперь он звучит несколько иначе, и не ошибся. По этой команде строй пехоты как один человек сделал толчок вперед, задние ряды толкали передние, многократно усиливая силу первой шеренги, и степняки подались немного назад, солдаты же быстро сделали небольшой шажок назад, разрывая дистанцию между собой и противником, и им это удалось – совсем немного, но им этого хватило. Синхронно, словно огромный механизм, солдаты отвернули свои щиты, и из-за них выскочили хищные жала коротких копий, сопровождаемые единым выдохом сотен глоток имперцев:

– Хо-о!!!

Первые ряды степняков буквально смело, но солдаты не стали развивать своего успеха. Мгновение – и щиты вновь сомкнулись, а строй сделал полновесный шаг вперед, переступая тела павшего противника. И вновь кочевники бросаются вперед и натыкаются на стену щитов, в образовавшейся давке невозможно ни размахнуться, ни нанести хоть сколь-нибудь полновесный колющий удар. И опять сила пошла на силу.

И вновь звучит труба. И вновь толчок. И вновь кочевники отброшены. И вновь шажок назад. И вновь щиты отвернуты.

– Хо-о!!!

Первый ряд степняков падает, имперцы делают полновесный шаг вперед.

– Вот это выучка, – сглатывая тягучую слюну, пораженно проговорил Джеф.

– Да они этак перемелют их всех.

– Не спеши. Степняки не впервые сходятся с имперцами, – охладил пыл расчувствовавшегося Якова уже пришедший в себя Джеф.

– Ты прав, – поддержал его Андрей.

В это время коневоды подвели лошадей спешенным лучникам, и те, быстро трансформировавшись во всадников, отъехали на пару сотен шагов назад, чтобы взять разбег. У кочевников был только один шанс разбить живую стену фаланги – прорвать строй, сломать его, ворваться в порядки солдат, – и тогда начнется просто избиение, так как сила имперцев была только в строю. Хотя они и превосходили противника в пешем бою, но, когда против тебя выступает сразу несколько противников, когда соратники не прикрывают твою спину, ты попросту обречен. Что уж говорить о противостоянии всадника и пешего – только единицы способны выстоять в подобной ситуации.

– И-и-ий-я-ха!

Боевой клич всадников раздается над землей, завораживает, пугает и в то же время вселяет уверенность в тех, кто сейчас лицом к лицу бьется с ненавистным противником. Едва заслышав клич, пехота кочевников в едином порыве откатывается назад и в стороны, освобождая путь своей кавалерии и спасаясь от копыт несущихся уже во весь опор лошадей. У кочевников нет той слаженности и четкости, как у имперцев, но маневр они выполняют хотя и в беспорядке, но вполне быстро.