Текст книги "Степь"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Наоборот, мы поднимем авторитет нашего ордена, проявив понимание по отношению к тем, кто, рискуя своей бессмертной душой, спас тысячи христиан.

– Но епитимья…

– Отряд должен будет на свои средства и своими силами возвести церковь Святого Томаса на территории Мэллоу.

– Так мы увековечим память о верном слуге Господа – нашем покойном падре Томасе. – Лицо инквизитора озарилось пониманием замысла архиепископа.

– Ну в звание святого его возводить никто не будет, но вы правы: в памяти простых людей останется именно падре Томас. И не просто падре, а представитель святой инквизиции. Известен ли вам хотя бы один служитель инквизиции, которого люди вспоминают с благодарностью и от чистого сердца? Так что все к лучшему. Авторитет святой инквизиции поднимется – не везде, но в пограничье точно. С сэром же Андрэ будет покончено чуть позже, но конец все едино неминуем.

Глава 8
Закурт

Солнце припекало уже совсем по-весеннему. С другой стороны, а могло ли быть иначе, если на дворе уже середина апреля, да и весна была в этом году ранней. Распутица осталась в прошлом, а степь расцветала разнотравьем, радуя глаз, истосковавшийся по краскам за время зимы, с ее однообразием, серостью и холодом.

Опять весна, уже вторая в этих недоброжелательных к людям степях. Впрочем, эта земля для многих стала домом. Люди возводили дома, возделывали поля, выращивали скот, обзаводились семьями, растили детей, а потом воспитывали внуков, расширяли свои поселения, которые хотя и выглядели ничуть не привлекательнее крепостей, все же были их домом. Это он персонаж проходящий, который просто отбывал повинность, а люди здесь живут, и не один десяток лет.

Андрей остановился и, привстав в стременах, вдохнул полной грудью пряный воздух, насыщенный ароматами возрождающейся к жизни земли. Но не только весенний воздух сейчас пьянил его. Это был воздух свободы. Год службы в этих унылых краях истек, и сейчас он и его люди были на пути к дому. По счастью, за прошедшую зиму орки практически не проявляли активности – не иначе как они погрязли во внутренних междусобойчиках, что как нельзя лучше сработало на благо людей. Отряд за это время не понес никаких потерь, даже раненых не было.

– Вдыхаете воздух свободы?

– Согласись, Джеф, он пьянит и дурманит, – задумчиво осматривая степь, ответил Андрей.

– Это точно. Ну что, прямо домой?

– А к чему этот вопрос?

– Да что-то вы не показались мне сильно опьяненным этим воздухом.

– Ты это к чему, Джеф?

– А это он к тому, сэр, что у вас на лице написано, что вы что-то задумали и нам не светит скоро вернуться к родным.

– А ты, Рон, что же, заделался квалифицированным физиономистом?

– Сэр, не сочтите за дерзость, но я искренне восхищаюсь вами и благодарен судьбе, что сэр Артур тогда на дороге решил пощипать вас, так как именно благодаря этому я попал к вам на службу. Но вот иногда вы такое говорите, что проще понять орочью тарабарщину, чем то, о чем сказали вы.

– О, как ты заговорил. Не бери в голову, Рон.

– Так все-таки что вы сказали?

– Строй людей.

– Слушаюсь, сэр. – Беседа по душам закончилась, поступил приказ, и бывалый ветеран тут же переключился.

Андрей молча смотрел на своих воинов и подростков, замерших на левом фланге – на левом, но все же в строю, – ибо его люди признали в них пока не воинов, но уже новиков. Правда, последнее обстоятельство стоило пацанам весьма дорого. Хотя они и использовались только как стрелки, но хорошими стрелками в отряде были все, – конечно, эти пятеро были лучшими, но все же, если уж решил встать в единый строй с воинами, то будь добр, соответствуй, так что свободного времени у парней не осталось вообще. Даже в то время, когда его люди в перерывах между патрулированием занимались возведением церкви в Мэллоу, они под руководством Джефа или Рона обильно сливали пот на тренировочной площадке, обучаясь воинскому искусству.

Люди смотрели на Андрея возбужденно, не скрывая удовольствия от того, что в настоящее время путь их лежал к дому. Большинство из них дома ждали семьи, а некоторых – первенцы, которых они еще ни разу не видели.

Отряд в пути на север провел полдня, оставляя за спиной Кристу, и на этот раз их не сопровождал представитель инквизиции. К чему? Они ведь не в сторону дикой степи направляются, тем паче что в крепости появился новый отряд и теперь он был объектом внимания святого ордена, а они были отработанным материалом.

Всю дорогу Андрей думал над тем, как сказать людям, чего он хочет от них. Нет, точнее сказать, думал он об этом уже давно, но до той поры, пока не увидел загоревшиеся счастьем глаза своих воинов, это не казалось столь трудным. Но теперь… Как сказать им о том, что отбытие домой откладывается на неопределенный срок, а им предстоит еще одна прогулка во враждебную степь? Причем прогулка, о которой если прознает инквизиция, не просто смертельно опасная, а опасная вдвойне, потому что в этом случае опасность грозит не только в степи, но и если все пройдет хорошо там, то и на землях людей.

– Друзья, мы с вами провели в боях и походах весь последний год. На этом пути мы приобрели бесценный опыт, друзей и превратились в одно целое. Также мы теряли своих товарищей, которые навечно остались в дикой степи. Сегодня мы возвращаемся домой, и, видит Бог, вы заслужили это как никто другой. Но рисковали жизнью вы не напрасно: сотни людей вспоминают о вас с благодарностью и будут помнить еще долго, уж жители Мэллоу не забудут о вас до гробовой доски и завещают память внукам своим, это точно. Не забудут вас и все жители приграничных деревень, оказавшихся на пути орочьего набега, который остановили именно вы. Приятно, конечно, осознавать и тот факт, что за год, проведенный на границе, вы все стали несколько богаче, и если разумно распорядитесь заработанными деньгами, то можете спокойно встретить старость, осев на земле. К чему я это говорю? Когда орки пошли в набег, вы ни разу не усомнились в правоте моего решения, когда я повел вас одних в степь, повел на верную смерть. Не усомнились, потому как знали точно, что, рискуя своей жизнью, вы спасаете жизни других. Вы верили мне тогда. Верите ли вы сейчас?

– Конечно.

– А как же.

– Верим.

Воины отвечали вразнобой, не скрывая своей растерянности. Они никак не могли взять в толк, чего от них хочет их командир и сюзерен. Понятно было только то, что ему от них чего-то нужно.

– Сэр. Я, конечно, прошу прощения, но к чему эти слова? Вы знаете нас, мы знаем вас. Я так понимаю, нужно прогуляться к оркам в гости? – невесело ухмыльнувшись, проговорил Джеф. При этом он был абсолютно серьезен, и весь его вид указывал на почтение, кое он испытывал к своему сюзерену.

– Не просто в гости, а очень глубоко на их территорию. Для чего – я вам сказать не могу, но хочу, чтобы вы верили мне: эта причина не менее важна, чем та, которая повела нас в поход в прошлый раз, а может, даже и более. Это не будет поход против врага, более того – в мои планы входит всячески избегать столкновений с кочевниками, – это будет разведывательный рейд, но это будет рейд в земли орков. Со мной пойдут только добровольцы. Джеф, здесь разбиваем лагерь и обедаем.

«Вот интересно, а сам-то ты знаешь, зачем прешься в эту гребаную степь? Людям-то напустил тумана про великую миссию, но ведь понятия не имеешь, зачем тебе туда, да еще и их тянешь с собой. Да, не знаю, что я там потерял, но вот чувствую, что нужно, – и все тут. – Сидя на снятом с лошади седле, Андрей наблюдал за тем, как его люди сноровисто готовят обед, перешучиваются, некоторые, не занятые в процессе, кучкуются и о чем-то беседуют. – Ну что это за Южная империя такая? Почему инквизиция так лютует в этих краях? А ведь ни от кого я не слышал и намека о существовании у орков хоть какого-то государства. Дикие неуправляемые орды, насланные на род человеческий Антихристом, – вот и все, что мне было известно о них. А на поверку – высокоорганизованное общество, в котором развиты товарно-денежные отношения, имеется свой монетный двор, а значит, структура общества гораздо сложнее той, которую нам преподносят. Если так, то существует прямая опасность того, что они сомнут людей, обратят их в своих рабов, и род человеческий как таковой просто прекратит свое существование. Хорошо, зачем это мне? А ты что, дурак или просто прикидываешься? Это ты раньше мог наблюдать за всем этим со стороны, но не теперь. Теперь у тебя семья и, кстати, сын, то есть продолжатель рода. Значит, нужно думать о потомках, о кровиночке. А еще далеко не факт, что на твой век спокойной жизни хватит. Если Южная империя – это некий аналог Римской империи, то вполне возможно, что она успеет разрастись еще до того, как ты мирно закончишь свои дни. Сами степи им неинтересны: что тут можно получить, кроме проблем и стали в брюхо? – а вот земли экзотических людей за этой степью – это кусок куда как лакомый, а об этих землях им известно немало. Достаточно просто прикинуть, сколько к ним в рабство переправили людей степняки, а это все носители информации, и причем не только крестьяне. Может, они уже не одну сотню лет облизываются, да вот только силенки копят. А если сюда заявится войско, хоть сколько-то похожее по организации на римские легионы… Брр. И думать не хочется. Что Римская империя, что Византия проиграли только в результате тупости правителей, предательства и интриг внутри страны, отсюда и никчемное командование легионами и посредственная военная подготовка. Если бы не это, – до самого появления огнестрельного оружия римским легионам равных не было бы. Так что идешь ты туда за тем, чтобы найти ответы на эти вопросы. Другое дело, что тебя никто туда не посылает, мало того – даже если ты все узнаешь, поделиться тебе будет не с кем. Но узнать нужно, я спать спокойно не смогу, если не узнаю. А вот что с этим делать – решать будем потом».

– Сэр. Ваша каша.

– Спасибо, Джеф.

– Разрешите вопрос?

– Говори.

– Это действительно нужно?

– Да. И скажу тебе больше: если никто не захочет, то я отправлюсь один.

– Объяснить не хотите?

– А нечего пока объяснять. Сам толком еще не знаю. Но вот нужно – и все тут.

– Ха. А я-то все гадаю, за каким это мы на степных лошадках, неподкованных, да еще и с заводными. Обувка орочья в тюках за тем же?

– Я же говорю: в степь иду не воевать, а на разведку. Незачем возбуждать у орков лишнее любопытство. Увидят следы людей – пойдут следом, а за соплеменниками, может, и не станут.

Воины вновь заняли места в строю. Пришло время принимать решение. Андрей замер перед строем, восседая на своей лошади, внимательно всматриваясь в посуровевшие лица своих людей. Да и могло ли быть иначе. Прими они решение идти с ним – прогулка предстоит не из веселых. Не пойди – подведешь сюзерена, хотя он и предоставил тебе право выбора, но ты-то давал клятву. Эти люди и понятия не имели о том, что клятвы и обещания можно давать направо и налево, а затем с легкостью нарушать их. Это в том, просвещенном, мире люди в погонах могли часами рассуждать о чести – и при первой же возможности поступиться ею, отряхнуться и жить дальше как ни в чем не бывало. Здесь все было иначе – и люди иные, и понятия чести для последнего крестьянина не пустой звук. Были, конечно, исключения, но то исключения, кои никак нельзя возводить в правило.

– Ни о ком из вас я никогда не подумаю плохо. Ни словом, ни взглядом никто из вас не будет мною осужден. Вы всегда с честью исполняли свой долг и, я знаю, всегда его исполните в будущем. Я не могу сказать вам, зачем нужен этот поход, – и не потому что не хочу сказать. Дело в том, что ответа я пока и сам не знаю. Знаю, что нужно, и все. Кто идет со мной, остаются на месте, кто возвращается домой, отъезжайте вправо.

Вот он, момент истины. Именно сейчас выносилась оценка ему как лидеру, как человеку. Что может чувствовать человек, которому безраздельно доверяют те, с кем он делил тяжесть походов, пьянящее чувство победы, горечь поражения и безвозвратных потерь? Да ничего, кроме осознания того, что если люди ему верят, даже в такой непонятной ситуации, то живет он правильно. А еще неподъемный груз ответственности за судьбы тех, кто вверял себя в его руки. Строй не шелохнулся, все остались на своих местах. Даже нахохлившиеся, как воробьи, новики. У Андрея была мысль оставить их, но, едва взглянув в их лица, он понял: бесполезно.

* * *

– Нет, все-таки лихой атаман в нашем сэре Андрэ умер. Вот ей-ей, выйди мы на большую дорогу – до скончания века были бы и при добыче, и при своих головах.

Это восхищенно произнес молодой рыжий парень. Этот еще и семьей не успел обзавестись. Вернее, он женился перед самым походом, но вот что есть семья – понять ему пока было не дано, это приходит только с первенцем, который растет на твоих глазах, радует и огорчает. А потому той степенности, присущей всем, обремененным заботой о близких, у него не наблюдалось и в помине. Не было у него и чувства собственного достоинства, присущего ветеранам, – это приходит только с годами. Был молодой и даже мальчишеский задор, лихость и бесшабашность. Тоже немало, если все это уметь удерживать хоть в каких-то рамках.

– Ты копай давай, не отлынивай.

– Да копаю я. Нет, умен все же сэр Андрэ, но раз уж ему нужны были только двое из всего каравана, то мог бы и поменьше караван подобрать, а то ить пять десятков трупов схоронить, да еще и два десятка повозок припрятать.

– А тебе никто и не говорил, что легко будет.

– Я вот сразу подумал, что неспроста во вьюках два десятка лопат, да кто ж знал, что так-то будет.

– Что тут у вас? – Окрик Джефа заставил замолчать словоохотливого воина.

Ответил Рон, который и был одним из беседовавших дружинников:

– Заканчиваем.

– Смотрите, чтобы ничего из их имущества не смели брать.

– Помним. Не маленькие.

– Не маленькие, а лапки загребущие.

– А чего так-то, господин десятник? – вновь завелся молодой воин. – Вон сэр Андрэ и золото и серебро все собрал, а они-то – того… Имперские.

– Золото и серебро в слитки переплавятся, а вот какую вещицу не переделаешь!.. Или на костер захотелось взойти?

– Не. На костер неохота. Господин десятник, я что спросить-то хотел. Это что же получается, Церковь нас обманывает?

– Не Церковь, а инквизиция. Разницу пойми. А потом, и в инквизиции не все сволочи, возьми нашего падре Томаса – достойный был человек, просто верил всем сердцем в то, чему служил.

– А мы чему служим?

– Не чему, а кому. Я служу своему сюзерену и вам, моим боевым товарищам, только перед ним и вами мне и держать ответ. Ну, может, еще перед твоей Мэри.

– А перед ней-то с какого?

– А вот пришибут тебя, дурня, тогда и узнаешь.

– Э-э, нет, тогда точно не узнаю.

– Копай давай, зубоскал.

Взъерошив густую рыжую шевелюру парня, Джеф еще раз окинул взглядом братскую могилу и, удовлетворенно кивнув своим мыслям, направился в сторону, где Андрей потрошил двоих орков, захваченных живыми. Судя по всему, один из них был владельцем каравана, второй – командиром отряда охраны.

Три недели они провели в степи, выписывая по ней зигзаги, в поисках возможного караванного пути. Задача была не из простых, так как все известное им сводилось к тому, что торговцы империи приходят откуда-то с юга. Никаких более точных данных о направлении, где их следует искать, у них не было. Но Господь не попустил.

К исходу третьей недели они наконец нашли дорогу. Впрочем, дорогой это назвать было нельзя даже с большой натяжкой. Просто по наиболее удобному маршруту для движения повозок они обнаружили застарелые следы движения караванов. Не дорога, а так, направление. Но это уже было что-то.

– Ищем место, удобное для засады. Но только удобное для нас, а не для кого угодно, потому как в тех местах они и сами будут внимательны. Нам не воевать нужно, а быстро напасть и раствориться.

– Ясно, сэр. Сделаем в лучшем виде. Вот только в прошлом-то году торговцы в степь так и не пожаловали, а ну как и теперь не придут? – не скрывая озабоченности, проговорил Джеф.

– Лучше уж пусть припожалуют. Не хочу соваться на территорию империи, ничего заранее не узнав.

– А нам туда надо?

– Надо. Иначе у нас в руках будут не факты, а сплетни.

Место нашлось довольно быстро. На берегу небольшого озерца, образованного разливом мелкой речушки, обнаружилось место стоянки, и было видно, что пользуются им весьма часто – ну, в смысле из года в год. По всему выходило, здесь устраивали ночевку караваны. Место очень неудобное в плане засады: ровная как стол степь не позволяла незамеченными приблизиться к нему никому. А для обороны – наоборот, очень удобное. На стоянку купцы располагались на вдающемся в озеро мысу, связанном с берегом узким перешейком, на котором едва могли разъехаться две повозки.

В двух милях выше по течению речки имелись густые заросли камыша, где и можно было спрятать весь отряд до поры до времени.

– Идеальное место, – удовлетворенно констатировал Андрей.

– Это точно. Здесь двумя десятками можно две сотни держать. Берега топкие, не обойдут. Так что, скорее всего, они поставят пару повозок поперек прохода, за которыми в случае чего и укроются стрелки. Нет, сэр. Здесь нам их не взять.

– С чего бы это?

– Так спрятаться негде, подкрасться можно только с одной стороны, да и то они будут за укрытием.

– А если с воды?

– По воде только бездоспешные могут: глубоко. А как с одним мечом против них выходить? Оно, конечно, попытаться можно, да только… Нет. Если эти имперцы получше степняков мечами владеют, то покрошат нас. Да и степняки покрошили бы.

– Это если врукопашную. Опять забыл, на что мы упор делаем?

– Да как же из воды-то стрелять?

– Это луки да арбалеты влаги боятся, потому как размокают и к стрельбе не пригодны. Кстати, наши арбалеты влаги не боятся, так как тетива у них из проволоки, если только поржавеют слегка, другое дело, как их перезаряжать в воде, когда и до дна-то не достаешь. Ну а если говорить о карабинах, так это и вовсе песня.

– Так на них ничто не повлияет?

– А чего им. Только воду из ствола на всякий случай нужно слить – мало ли. А так ничего страшного. Значит, смотри, поступим так. Мальцы подкрадутся с берега – и по сигналу начнут расстреливать караул. Скорее всего, у них почти сразу исчезнут цели, но это не страшно. Их главная задача – чтобы никто не сбежал в степь. Остальные делимся на пятерки и подбираемся с воды с охапками камыша. Людям прикажи, чтобы ни в коем случае не стреляли в тех, кто больше всех будет распоряжаться. Это, скорее всего, будут старший охраны и сам купец. А то и разговаривать-то будет не с кем. Их подстрелит Яков – он самый лучший у нас стрелок, поработает снайпером.

– Кем?

– Без разницы. Это понял?

– Да.

– Пошли дальше…

Гладко было на бумаге… Прождать пришлось неделю, прикладывая все усилия к тому чтобы никоим образом не привлечь к этому месту внимания кочевников. А это означало, что они не охотились, сидели как сычи в зарослях камыша, не разводили огня и не готовили горячей пищи. Одно дело, когда это просто ночная стоянка, тогда можно и костерок развести, и поесть приготовить, потому как наутро ты уже покинешь это место. Сейчас ситуация была иной: они были буквально прикованы к этому месту, так что приходилось давиться вяленым мясом, твердым сыром и не менее твердыми сухарями. Благо хоть вода в речушке была пригодна для питья, но опять-таки река – она и есть река, вода в ней не отличается особой чистотой. Андрей все переносил нормально, а вот не меньше половины отряда уже на четвертый день начали мучиться животами, даже их луженые желудки, не испорченные цивилизацией, не имели возможности противиться такому обращению.

– Сэр. Мы уже шесть дней здесь сидим. Еще пара дней – и люди изойдут кровавым поносом. – Джеф выглядел озабоченным, и было отчего. Медицина в этом мире была в зачаточном состоянии, так что дизентерия – это могло оказаться весьма серьезным.

– Проклятье. Хорошо. Ждем еще сутки, если к завтрашнему вечеру никого не будет – ночью отпаиваем людей бульоном и отварами, а утром выдвигаемся.

– Если так, то, может, уже сегодня? По всему выходит, что стоять нам тут недолго осталось, а люди уже измаялись.

– А если завтра появится караван? Тогда нам нужно будет как минимум еще день. Не стоит рисковать привлечь к себе внимание кочевников.

– Да, сэр.

Андрей как в воду глядел. Вечером следующего дня долгожданный караван все же появился. Вот только его размеры немного подпортили настроение дружинникам. Там насчитывалось двадцать крытых повозок и никак не меньше полусотни орков, из которых около трех десятков были воинами, причем действовали они весьма грамотно. Что поделать. Если люди озабочивались солидной охраной, путешествуя по своим территориям, то что говорить о весьма большом торговом поезде во враждебной степи, а в том, что между имперцами и степняками особой любви не водится, сомневаться не приходилось. Крепкий орешек.

Оставшись в одном исподнем, Андрей вместе со своими дружинниками полез в воду. Отчего-то сразу вспомнилась поговорка про то, что «не май месяц»… хотя нет, как раз начало мая. Брр, один черт холодно, этак и простатит заработать можно. Озеро оказалось весьма глубоким, берега были и впрямь топкими – уже в паре метров от берега вода доходила чуть не по грудь, а им предстояло быть куда дальше.

Новак быстро провентилировал легкие и лег на воду. Подвязанный спереди, наполовину надутый воздухом бурдюк не дал ему пойти на дно и спокойно держал тело, карабин с запасными магазинами и баллонами уютно пристроился на охапке камыша перед ним, сами карабины были привязаны бечевками к камышу: металл, знаете ли, не столь уж и плавучий, а потерять карабин из-за неосторожного движения было бы очень обидно. А потом, охапка камыша в случае чего и стрелу остановить сможет – какая-никакая, но защита. Шашка покоилась в ножнах, закрепленных на спине. Предстояло еще выйти на берег, так что холодное оружие никак не помешает, хотя отсутствие доспехов сильно напрягало. Джеф в свое время оказался прав: без кольчуги Андрей отчего-то ощущал себя буквально голым.

Несмотря на то что проплыть им пришлось весьма приличное расстояние, а для этого хорошенько поработать руками и ногами, Андрей успел изрядно замерзнуть и, как он будет вести прицельную стрельбу, трясясь от холода, себе не представлял. Теперь ему идея с атакой с воды уже не казалась настолько гениальной и простой, как раньше.

Вышли на позицию, примерно в сотне метров от берега, уже на рассвете, правда, пришлось пробыть в воде еще целых полчаса, прежде чем начало светать. Новак предпочел бы атаковать орков ночью, при неверном лунном свете, да вот только фаза луны не пожелала согласовать свой ход с его планами, а на удачную стрельбу ночью рассчитывать не приходилось. Можно было бы нанести первый удар в ночи, а затем, дождавшись рассвета, закончить начатое, но это было нереально. Если бы было уже лето, то на подобное еще можно было бы рассчитывать, а сейчас… Даже неполный час, проведенный в воде, мог иметь самые неприятные последствия.

Лагерь начал оживать. Караванщики поднимались и приступали к своим ежедневным обязанностям. Как и предполагал Андрей, никто пока не смотрел в сторону озера, часовых с этой стороны также не было. Степняки не имели лодок, так как постоянное их использование привязывало к водоемам – зачем им это? – так что нападения с этой стороны никто не ждал. Но это только до поры их никто не видел. Вот сейчас кто-нибудь отправится к озеру по воду – и просто не сможет не заметить охапок камыша, странным образом расположившихся полукругом вокруг косы. Время. Чего тянут мальцы? Их выстрел первый. Началось!

Часовые у повозок, перекрывших проход на косу, наконец расслабились, видимость значительно улучшилась – трава чахлая, противнику спрятаться некуда, вот они и покинули укрытия. Не тут-то было. Сразу двое схватились за грудь и повалились в пыль. Еще двое, быстро сориентировавшись, вновь попрятались за повозки, но, чтобы рассмотреть, что же там происходит, вынуждены были выглянуть, – один из них тут же привалился к повозке с дыркой в башке. Последний охранник наконец подал сигнал тревоги.

Лагерь тут же загомонил, забегали орки. В это трудно поверить, но в сторону озера так никто и не взглянул. Ну не ждали оттуда опасности. Момент был самым подходящим. Андрей тщательно прицелился и выстрелил. Вот только что его трясло, и не так, как обычно перед схваткой, а от холода, пробравшего его насквозь, до самых костей. А вот не дрожат руки. По всему видать, адреналин сплошным потоком хлынул в кровь, разгоняя ее и прогоняя холод. Два отрицательных фактора, наложившись один на другой, неожиданно дали положительный результат. Так что теперь и холод не ощущался, и дрожь ушла.

Все было кончено буквально за десять минут. Лагерь был полон убитых, раненых, но способных оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление практически не оставалось. Как завершающий штрих, последовала атака своеобразной морской пехоты, выглядевшей весьма экзотично с облаченной в бурдюки грудью. Оставшиеся орки было обрадовались и ринулись в атаку, да вот только, несмотря на наличие клинков, никто не собирался с ними сходиться в рукопашной. Их попросту расстреляли, даже не до конца выйдя из воды. Лучники тоже не смогли внести в это сражение своей лепты, так как выбивались в первую очередь – бывало, в одного схватившегося за лук попадало и две и три пули.

После боя все трупы и имущество загрузили на повозки и двинулись в сторону зарослей камыша. Там планировалось спрятать повозки и закопать трупы погибших, чтобы не прельщать птиц, которые могли выдать то, что произошло. Ни к чему привлекать излишнее внимание степняков. Несколько дней, да еще если и дождь пройдет, – и следы каравана будут утрачены окончательно.

Теперь предстояло общение с пленными. Как и ожидал Андрей, пленные, а их было двое, вполне сносно общались на языке степняков, да и могло ли быть иначе, коли отправляешься торговать в степь. Другое дело, что пришлось изрядно повозиться с командиром конвоя: воин был очень крепок и общаться не хотел ни в какую. По сути, ни старания Андрея, ни опыт Джефа не смогли развязать языка этому упрямцу. Ветеран только восхищенно качал головой, наблюдая за тем, как стойко тот переносил все то, что они могли придумать. Продолжалось это до той поры, пока воин не перешагнул пик болевого порога. Если он продержался до этого момента, то дальнейшее общение было уже бесполезным.

Приступая к общению с купцом, Андрей сильно сомневался, что разговор состоится: торговец торговцем, но заплывшим жирком трусом он не выглядел. Крепкого сложения, без капли лишнего веса, вполне уверенный в себе.

– Вы меня все равно убьете?

– Да.

– Только как я умру, решать мне?

– Да.

– А если я заплачу выкуп? Назовите цену – я богат.

– Мы не берем пленных на марше. Отпустить вас я не могу. Опасно. Так что…

– Спрашивайте, – обреченно вздохнул купец.

– Кто вы и откуда?

Как ни опасался Андрей, но разговор все же сложился. Когда орк узнал, что никаких секретов от него услышать не хотят, он стал отвечать на вопросы довольно подробно. Сложности были в том, что Андрею было непросто говорить на этом гортанном, с рычащими звуками языке, да и с пониманием были проблемы, если купец начинал говорить слишком быстро. Но все же разговор сложился.

На юге находилось несколько десятков государств, которые по своему развитию были на уровне государств Древнего мира на Земле. Несколько сот лет назад из одного воинственного племени сложилось государство Закурт, которое начало бурно развиваться, подминая под себя все новые и новые государства. Параллельно Закурту, на другой стороне цивилизованного мира столь же бурно начало расти другое государство – Марук.

Всей историей развития цивилизации бесспорно доказан тот факт, что война является катализатором, который подстегивает технический прогресс. Не минула чаша сия и орков. Военное искусство, искусство строительства крепостей не стояло на месте, а вместе с ним изобретались орудия, приспособления и приемы взятия различных укреплений. Появлялись новые приемы в ведении боевых действий. В армиях внедрялась жесткая дисциплина, появлялись различные построения для ведения боевых действий в той или иной местности или ситуации. В общем, армии орочьих государств постоянно совершенствовались, чего нельзя было сказать о людях.

Вскоре, ну через пару-тройку сотен лет, цивилизованный мир разделился на две империи в окружении варварских племен. Вести войны с этими племенами не имело смысла, так как потери в них не оправдывали себя. И тогда эти два титана вцепились друг в друга. Войны вспыхивали и затухали с завидным постоянством на протяжении сотен лет, не принося значительного перевеса ни одной из сторон. Но наконец в Закурте появился свой Александр Македонский – император Гирдган, гениальный полководец. Он оставил бразды правления своему младшему брату, показавшему себя как прекрасный управленец, безгранично преданный брату, – трудно было в это поверить, но, судя по всему, это было именно так. Сам Гирдган полностью отдался войне, которая длилась вот уже тридцать лет, и все шло к тому, что Закурт в скором времени должен был победить в этой битве титанов. У Марука едва ли оставалась шестая часть территорий от того, что было в начале этой войны, а соответственно и ресурсов для дальнейшей борьбы практически не было. Во всяком случае, все наиболее подготовленные войска за эти годы были буквально перемолоты в бесконечных сражениях и стычках, деньги истрачены, и оставшиеся под контролем Марука территории больше не могли нести бремя содержания сколь-нибудь крупной армии.

Как и предполагал Андрей, в этом цивилизованном мире прекрасно было известно и о существовании государств людей, и о политическом и экономическом устройстве: пленники, доставляемые степняками, представляли самые различные слои – и крестьяне, и ремесленники, и дворяне, и купцы – все они были носителями информации. Так что этой самой информацией орки обладали всеобъемлюще. Что удивило Андрея, так это то, что священников в рабство никогда не продавали, вернее, купцы их никогда не покупали. Не нужны были в Закурте священники людей – и все тут.

Самым паршивым было то, что опасения Андрея были не беспочвенны. Цивилизованный орочий мир уже давно посматривал на государства людей, прячущиеся за огромными расстояниями, облизываясь и исходя слюной. Останавливало их то обстоятельство, что, для того чтобы добраться до людских поселений, нужно было преодолеть сотни миль степи, населенной дикими племенами, которые постоянно тревожили границы Закурта, то есть не отличались добрым расположением к подданным империи. А это было серьезным препятствием, практически непреодолимым.