Текст книги "Дионисий: великий тиран Великой Греции"

Автор книги: Константин Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Константин Филатов
Дионисий: великий тиран Великой Греции

Об авторе

Филатов Константин Александрович родился в 1963 г. в Барнауле, закончил детскую художественную школу № 1 г. Барнаула в 1978 г. и среднюю общеобразовательную школу № 38 в 1980 г. Срочную службу проходил в Советской Армии в войсках ВВС. В г. Вышний Волочок Калининской (ныне Тверской) области в учебной войсковой части (5-ая школа механиков) служил в должности художника солдатского клуба, затем полтора года в Москве, в Штабе ВВС МВО в должности чертежника отдела связи. Отличник ВВС. После увольнения в запас в 1983 г. поступил на исторический факультет Алтайского государственного университета и в 1988 г. получил диплом преподавателя истории. Работал методистом краевого дворца пионеров, директором книготорговой коммерческой фирмы, младшим научным сотрудником в социологической лаборатории АГУ, инструктором в крайкоме ВЛКСМ, директором Алтайского краевого молодежного Фонда, пресс-секретарем Барнаульской епархии РПЦ (МП). С 1998 г. трудился в контрольно-аналитическом управлении администрации г. Барнаула в должности сначала ведущего, а потом главного специалиста. В 2001 г. был переведен на должность пресс-секретаря главного федерального инспектора в Алтайском крае. С января 2003 г. и до сентября 2005 г. работал руководителем пресс-службы ОАО «Алтай-кокс» и начальником отдела по связям с общественностью Алтайского регионального исполкома партии «Единая Россия». В 2006–2009 гг. работал заместителем начальника аналитического управления Администрации Алтайского края. Женат, двое детей.

Первые попытки писать в рифму сделал, учась в 8 классе. Проходя срочную службу в Москве, написал несколько «стихов» для стенгазеты одного из московских хлебозаводов, по просьбе знакомой девушки. Будучи студентом, писал тексты для групп политической песни. Относительно серьезно занялся литературной работой с 1987 г., когда, купив сборник стихов Р.Д. Киплинга на английском языке, сделал перевод «Баллады о Востоке и Западе». В 1991 г. на Шукшинских чтениях в Бийске познакомился с известным алтайским поэтом Геннадием Пановым, от него и получил благословение на сочинительство и первую публикацию в журнале «Алтай» в № 5 за 1992 г. (номер фактически вышел в 1993 г.). Позже издал две книжечки: Р.Д. Киплинг. Стихи (в переводах К. Филатова) и сборник притчей «Книга притчей Константиновых». Публиковался в журналах: «Алтай», «Встреча» и «Алтай миссиязы» (на алтайском языке), в альманахе «Ревнитель православного благочестия», в еженедельнике «Книжное обозрение», в газетах: «Алтайская правда», «Молодежь Алтая», «Алтайская миссия», в коллективных сборниках. В 2005 г. в московском издательстве «Магистр-Пресс» была опубликована первая большая книга Константина Филатова «Иерархия ценностей», получившая первую премию Славянского общества по литературе за 2005 г. Кроме того, в 1995 г. отмечены поощрительной премией по литературе Демидовского фонда переводы Филатова стихов Редьярда Киплинга.

Константин Филатов не любит многословия, тяготеет к малым, компактным формам (стихи, притчи, очерки). Предпочитает темы на грани истории и литературы. Его перу принадлежат разнообразные по жанру и стилю литературные произведения философского, исторического, биографического и фольклорного характера. Читаются они с нарастающим любопытством и вниманием, благодаря присущей стилю автора полемической остроте, лаконичной и довольно живописной манере повествования. Шумерский царь Гильгамеш, греческий тиран Дионисий, римский император Константин и английский поэт Редьярд Киплинг оживают на станицах его книг. Авторская манера Филатова по-своему глубоко традиционна, поскольку он в своем творчестве стремится продолжать литературные традиции Византии и Древней Руси.

Дионисий: великий тиран Великой Греции

Древние греки во многих отношениях были уникальными людьми. В представлениях других древних народов, греки считались взрослыми детьми, склонными к играм всякого рода, непоседливыми, несерьезными, через чур общительными, смешливыми, слишком любопытными, неумеренно болтливыми и суетливыми, вечно гоняющимися за славой и стремящимися всегда и во всем быть первыми. Это был единственный народ, объединенный не религией и государственной системой, а культурой. Причем эта культура носила глубоко личностный характер, имена ее славных творцов и сегодня у всех на слуху.

Греческая цивилизация, в отличие от всех других великих цивилизаций древнего мира, в основе своей имела интересы отдельно взятой личности, личные права и свободы гражданина полиса. В этом была ее сила, но в этом же крылась и ее слабость.

Греки, как никакой другой народ, дали миру огромное количество гениальных творцов истории, науки и искусства. Приходится постоянно употреблять слово «первые», когда речь идет о древних греках: первые труды по математике, медицине, астрономии, философии, истории и географии; первые театры, стадионы, музеи и многое другое, такое привычное в нашей современной жизни.

Однако, как известно, продолжением достоинств людей являются их недостатки. Выдающийся древнееврейский историк Иосиф Флавий замечал, что греки не признают никаких авторитетов, не считаются с заветами предков, предписаниями старины. Действительно, греки всегда были народом, состоящим из честолюбивых людей «себе на уме». Они с трудом подчиняли свои личные интересы интересам своих городских общин и крайне неохотно соглашались пожертвовать хотя бы частью независимости своих полисов во имя общего греческого дела, даже перед лицом военной угрозы от варваров. За 600 лет (с середины VIII в. до середины II в. до Р.Х.) своего независимого существования и бурного развития эта цивилизация так и не сумела создать устойчивое общегреческое государство, все эти столетия пребывая в бесконечной войне всех против всех, и только Рим, покорив греческие полисы, спас греков от греков, подарил им политическую стабильность и заложил основы будущей средневековой греческой Византийской империи.

Они были чрезвычайно талантливы от Бога. Живя в условиях бедного почвами и природными ресурсами гористого Юга Балканского полуострова, где горы составляют 80 процентов территории, греки научились извлекать максимальную выгоду из всего, чем располагали. На их исторической родине нечего не было в изобилии, кроме камня и глины. Зато сочетание моря и гор до поры до времени ограждало их от внешнего вмешательства, позволяло спокойно и вдумчиво заниматься собственными делами, а горные хребты, разделяющие долины, где строились греческие города, обусловили их извечный сепаратизм и дух соперничества.

Греки на практике доказали, что благосостояние страны определяется в конечном счете не размером ее территории и богатством ее природы, а склонностями в мышлении и поведении ее народа. Они высоко ценили воинскую доблесть и были чрезвычайно воинственными, но не пошли путем развития некоторых кавказских, иберийских и других горцев, сделавших главной статьей своей «экономики» грабительские набеги на земли соседей. Греки воевали между собой за ресурсы, а с другими народами предпочитали торговать. Используя свой природный ум, склонный к размышлениям на отвлеченные темы, обретенную в борьбе с нуждой изобретательность, а также каждый клочок своей малоплодородной земли, они пошли путем развития «высоких технологий» и предложили соседям лучшее в мире вино и оливковое масло, искусную продукцию ткацкого, керамического, ювелирного, литейного и кузнечного производства. Именно греческие товары в античном мире считались эталоном качества, в отличие, например, от дешевого карфагенского «ширпотреба».

Непрерывная борьба с нуждой развила в греках не только хитроумие и предприимчивость, но и «легкость на подъем», предрасположенность к перемене мест. За 300 лет греки, убегая от родной скудости в поисках счастливой жизни, заселили практически все побережье Средиземного, Черного и Азовского морей. Эта колонизация была настолько массовой, что, в конце концов, большинство греков стали жить за пределами Балканского полуострова. Более того, географическое наименование Великая Греция в среде эллинов закрепилось не за Южными Балканами, как можно было бы ожидать, а за их обширными и богатыми владениями на Сицилии и в Южной Италии.

Особенности греческого мышления ярко проявили себя и в политической сфере. Именно в Греции зародилась демократия, неведомая остальным народам. Народовластие в сознании греков (за исключением спартанцев) было неразрывно связано с представлениями о политической и личной свободе, а свобода для них была высшей ценностью.

Но, по причине глубокого индивидуализма сознания греков, их природной склонности к критике и спорам, демократия в греческих полисах то и дело выходила из берегов и приобретала черты охлократии – власти толпы, а последняя, по словам Платона, порождала «потребность в тирании», дабы навести порядок в общественных делах, унять амбиции политических группировок и отразить нападения извне. Иногда тираны получали власть по воле народа, иногда захватывали ее силой в результате политического переворота. Но, так или иначе, на протяжении практически всей истории независимого существования греческих полисов их свободолюбивые граждане то и дело оказывались под властью тиранов (монархов), которых историки насчитывают целыми сотнями. И нигде в греческом мире попытки захвата единоличной власти не повторялись так часто, как на Сицилии.

Очень редко тираны, исполнив свою миссию наведения порядка, оставляли власть добровольно. Греки всегда крайне неохотно подчинялись монархическому правлению, и тиранам, даже если они получили власть законным путем по решению всех граждан полиса или господствующей партии, волей неволей приходилось использовать жестокость и насилие, казни и изгнания своих политических противников, чтобы предотвращать бесконечные заговоры и смуты. После этого возвращаться к жизни частных людей для них было смертельно опасно. Тем более что для большинства тиранов власть сама по себе была главной, а то и единственной целью, рассуждения же об общественном благе – только ее красивой оберткой.

При этом власть тиранов объективно несла полисам и немалые блага: способствовала прекращению внутренних раздоров, развивала земледелие и промышленность, организовывала колонизацию заморских земель, покровительствовала торговле и искусству. При всех своих недостатках тирания была для эллинов единственным способом достижения политического единства и стабильности, а основывалась она всегда на навязывании своей воли одной большей и или меньшей части гражданского общества (среди которых собственно тиран пользовался безусловным авторитетом) всем остальным несогласным гражданам.

Ход развития греческих тираний был различным, но результат всюду один и тот же. Тирания очень редко переживала второе поколение. Судьба тирана всегда была трагической либо для него самого, либо для его ближайших потомков.

Не стала исключением из правил и судьба Дионисия Старшего, правителя Великой Греции и тирана Сиракуз в 405–367 гг. до Р.Х., хотя он, по словам историка Диодора, «создал себе тиранию из всех засвидетельствованных историей самую великую и самую продолжительную». Дионисий был доблестным воином и величайшим греческим правителем всей первой половины IV в. до Р.Х. – от афинского архонта Перикла до македонского царя Филиппа II. Также как и Филиппа, противоречивый эллинский мир проклинал Дионисия и насмехался над ним в мирные годы, а в годы военной угрозы от варваров умолял стать своим защитником. Но, в отличие от Филиппа и, тем более, его знаменитого сына Александра Великого, Дионисию не повезло в исторической памяти – в античное время никто не создал его жизнеописания; до сих пор не была написана такая биография и на русском языке.

Нужно признать, что и по прошествии тысячелетий дать однозначную оценку деяниям Дионисия непросто. В «Греческой истории» Ксенофонта, старшего современника Дионисия, сицилийские дела, к сожалению, оказались на периферии внимания автора. Утрачены труды сицилийских историков IV в. до Р.Х. мудрого монархиста Филиста и оголтелого демократа Тимея, также как и сочинения их современников: вдумчивого критика политиканов Феопомпа, родом с острова Хиос, и аполитичного моралиста Эфора, выходца из малоазийского города Кимы. Однако сведения о Дионисии в своих сохранившихся до нашего времени книгах в той или иной степени использовали более поздние греческие и римские историки: Эней Тактик, Диодор Сицилийский, Плутарх, Павсаний, Корнелий Непот, Страбон, Полиэн, Валерий Максим, Секст Юлий Фронтин и Марк Юниан Юстин. Кроме того, некоторую информацию о знаменитом сицилийском тиране можно почерпнуть из писем философа Платона, посещавшего Сицилию в 388, 366 и 361 гг., аристотелевской «Политики», «Экономики» Псевдо-Аристотеля, сохранившихся речей ораторов Исократа и Лисия, из сочинения «Пир мудрецов» греческого грамматика Афинея, из трактатов: «Об обязанностях», «О государстве» Марка Туллия Цицерона и его же «Тускуланских бесед», из «Пестрых рассказов» Клавдия Элиана, а также из книги Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». При этом далеко не все сохранившиеся сообщения о Дионисии можно принимать на веру, необходимо тщательно отбирать «зерна от плевел», учитывая политические пристрастия авторов и степень их научной добросовестности.

Но прежде, чем начать рассказ о жизни Дионисия, нужно хотя бы в общих чертах описать места, где жил наш герой, и события, случившиеся там до его появления на свет.

I
(734–431 гг. до Р.Х.)

Историю Сицилии в известной мере предопределили ее природа и центральное местоположение в Средиземноморье между Грецией на востоке, Северной Африкой на юге и Италией на севере. Богатые почвы и мягкий климат острова с начала мореплавания сделали его желанной целью для расселяющихся мореходных народов. На берегах Сицилии как грибы росли колонии цивилизованных народов: финикийцев, греков, а позднее и римлян. Со временем греки заселили большую часть побережья Сицилии, но в гористых внутренних районах продолжали жить полудикие туземцы-скотоводы: сикулы, давшие имя острову, а также сиканы, элимы, моргеты и некоторые другие мелкие племена. Там же проживали и иберы, считавшиеся первыми варварскими поселенцами на острове.

В числе первых колоний греков на восточном побережье Сицилии около 734 г. до Р.Х. колонистами из города Коринфа под началом некоего Архия были основаны Сиракузы. Согласно преданию, перед тем как отправиться на запад, Архий, вместе с предводителем другого отряда греческих колонистов Мискеллом, вопрошал дельфийский оракул об успехе их предприятия. Оракул ответил им вопросом на вопрос: «Что они выбирают – богатство или здоровье?» Архий избрал богатство, и ему была предоставлена возможность основать Сиракузы на Сицилии, Мискелл же выбрал здоровье и ему довелось основать Кротон в Южной Италии при содействии Архия. Впоследствии Кротон славился в греческом мире как родина сильнейших атлетов, а о необычайно могучем человеке с похвалой говорили: «Здоровее кротонца». Сиракузы же выросли благодаря плодородию почвы и удобному расположению гаваней, достаточно быстро они стали главным городом острова и достигли такого благосостояния, что имя жителей города вошло в поговорку о людях, живущих в роскоши. О таких греки говорили: «Им не хватит и десятой доли достояния сиракузян». В Сиракузах делали вино, называвшееся «поллий», и это вино входило в первую десятку превосходных вин греческого мира. Город производил железо и строительный камень, изобиловал зерном, фруктами, медом и шафраном, разнообразной продукцией скотоводства, в том числе породистыми свиньями и вкуснейшим сыром, высоко ценившимися во всех эллинских полисах. Искусно сделанные сицилийские повозки считались лучшими в Средиземноморье, а красивейшие сиракузские миски ценились даже выше, чем знаменитая аттическая керамика.

Другие сицилийские города – Акрагант, Гела, Селинунт, Гимера, Мессана, Наксос, Катана, Тавромений и Леонтины – уступали Сиракузам только размерами, но не богатством своих жителей. Философ Платон трижды бывал на Сицилии; глядя на роскошные дома жителей Акраганта и на их столь же роскошные пиршества он заметил, что акрагантяне строят так, словно собираются жить вечно, а едят так, словно завтра расстанутся с жизнью. В быту горожан были в употреблении серебряные сосуды для благовоний, серебряные гребни и ложа, целиком сделанные из слоновой кости.

Жизнь колоний Западного Средиземноморья шла тем же чередом, что и на востоке: борьба народных масс и аристократии, установление и падение тираний, войны между эллинскими городами. Как и на востоке силы западных греков были распылены перед лицом варварского окружения, в том числе пиратов-этрусков, полудиких италийских племен и облаченных в тяжелые доспехи воинов Карфагена, возвышавшегося на африканском берегу против Сицилии. Финикийцы-карфагеняне начали заселять остров раньше греков; неизбежное столкновение интересов вылилось в несколько жестоких войн, не принесших, впрочем, окончательной победы ни одной стороне.

Первоначально греческие поселенцы выжили финикийцев из их многочисленных прибрежных факторий в три города: Панорм, Мотию и Солунт, лежавшие на ближайшем от Карфагена берегу Сицилии. В начале V в. до Р.Х., когда на Сицилии образовались первые сильные греческие царства с центрами в Акраганте и Сиракузах, управляемые тиранами-полководцами Фероном и Гелоном, карфагеняне и персы, сговорившись, одновременно двинулись походом на западных и восточных эллинов. В 480 г. до Р.Х. в сражении при Гимере, происходившем, по преданию, в один день с битвой при Саламине, сицилийские тираны уничтожили огромную армию карфагенского военачальника Гамилькара и на 70 лет отбросили западных финикийцев в пределы их исконных владений, заставив их к тому же уплатить огромную контрибуцию в 2 тыс. талантов (более 52 тонн серебра). В 474 г. до Р.Х. брат и преемник Гелона сиракузский тиран Гиерон разгромил в морском сражении при Кумах карфагенских союзников этрусков и одним ударом покончил с владычеством варваров в Тирренском море.

Именно в правление обоих братьев Сиракузы стали сильнейшим и знаменитейшим городом эллинского Запада. Сиракузские тираны именовали себя архонтами (правителями) Сицилии, поскольку к ним отошли и владения Акраганта после смерти Ферона; они мечтали подчинить своей власти и греческие владения в Южной Италии. Богатая военная добыча, крупное сельхозпроизводство, основанное на широком применении труда пленников-рабов, откупная система взимания налогов – все это, вместе взятое, давало в руки сиракузских тиранов огромные средства, значительная часть которых шла на сооружение великолепных построек в Сиракузах, Акраганте, Селинунте и в других городах, а также на содержание пышного двора. Блистательный двор тиранов воспевали лучшие поэты эллинского мира: Пиндар, Симонид, Эсхил и Вакхилид и их вдохновенные произведения щедро оплачивались. Но эта монархия (как и все предыдущие и последующие греческие монархии) страдала хронической нестабильностью. Со времени Гелона и до завоевания Сицилии Римом на острове несколько раз повторялся один и тот же круг событий: в периоды сиракузских тираний создавались крупные Сицилийские державы, при падении тираний «освобожденные» западные греки дробили государство до размеров отдельных полисов.

После смерти Гиерона в 466 г. до Р.Х. и периода долгих смут, вольнолюбивым сиракузянам удалось добиться введения демократии в своем городе. Мирное процветание Сицилии в то время было несколько омрачено только восстанием туземного племени сикулов, которые во главе со своим вождем Дукетием в 460–440 гг. не без успеха пытались воспрепятствовать дальнейшей греческой колонизации острова, но, в конце концов, потерпели поражение. Сикулы стали подданными сиракузян и обязались регулярно выплачивать дань.

II
(430–406 гг. до Р.Х.)

Дионисий, сын Гермократа, родился в Сиракузах в 430 г. до Р.Х. в незнатной, но уважаемой и зажиточной семье. Он рано лишился своего отца и был воспитан отчимом Гелоридом, с которым его долгие годы связывали добрые отношения. Дионисий был старшим сыном в семье, у него было два брата: Лептин и Феарид, а также сестра Феста. В своем городе он получил хорошее образование в духе господствовавшего в то время софистического направления. Внешность его была необычна для грека: высокий рост, рыжие волосы и веснушки на лице. Он резко выделялся из толпы и производил впечатление сильного и решительного человека. От природы он был наделен крепким здоровьем, твердым характером и большим умом, был предприимчив, смел и настойчив, в его речах и действиях обнаруживались и трезвый расчет и страстная убежденность, производившие исключительное впечатление на окружающих людей. Дионисий был превосходным оратором, он обладал харизматическим даром воздействовать на души других и подчинять их своему влиянию. Склонности сурового воина, непритязательного в быту и равнодушного к роскоши, соединялись в нем с искренней и творческой любовью к искусству, его деятельная натура проявляла себя в самых разнообразных сферах. Известно, что в зрелом возрасте Дионисий увлекался поэзией, писал драмы для театра, любил музыку, проявлял интерес к точным, техническим, прикладным наукам (прежде всего к строительству), совершенствовал и изобретал новые военные машины и даже занимался врачебным искусством – лечил больных лекарственными средствами, делал операции, прижигания каленым железом и прочее. Особую склонность он проявлял к истории и в конце жизни написал собственные мемуары, но они, к сожалению, не сохранились до нашего времени.

С раннего возраста Дионисий утвердился в мысли о том, что стать государем ему предначертано судьбой. Об этом свидетельствуют сохранившиеся известия о его молодых годах. Однажды он верхом переправлялся через реку, и его конь завяз в глине. Дионисий спешился и, добравшись до противоположного берега, намеревался уже идти дальше, бросив коня, которого считал потерянным. Но тот сумел выбраться, последовал за Дионисием и ржанием заставил хозяина обернуться. Не успел Дионисий дотронуться до его гривы, чтобы вновь вскочить на коня, как целый рой пчел опустился на его руку. На вопрос Дионисия о значении этого знамения сиракузские галеоты – толкователи снов и знамений – ответили, что оно указывает на единодержавное правление.

В другой раз, когда в народном собрании Сиракуз азбучным жребием определялся порядок выступающих, Дионисий получил букву Г; какой-то шутник сказал ему: «Глупцом окажешься, Дионисий!» – «Нет, – возразил он, – государем!».

Детство и юность Дионисия пришлись на бурные годы войн и социальных распрей. Эти времена породили яркие фигуры авантюристов, вроде Алкивиада, Лисандра и Крития, с неукротимой энергией стремившихся к власти любой ценой и готовых на этом пути перешагнуть через любые нравственные и правовые преграды. Жизнь давала юному, талантливому и честолюбивому Дионисию наглядные примеры блистательных военных и политических карьер, и, пойдя за своими старшими современниками, он в итоге достиг самых впечатляющих успехов.

История западных эллинов в последней трети V в. была тесно связана с ходом общегреческой Пелопоннесской войны. В начале войны Наксос, Катана, Леонтины и другие города Сицилии, поддерживаемые Афинами, выступали против Сиракуз и их союзников. Но вмешательство Афин во внутренние дела островитян вскоре приняло столь угрожающие размеры, что враждующие стороны предпочли прекратить внутренние раздоры и заключить в 424 г. мир. Во время большой сицилийской экспедиции афинян в 415–413 гг., когда их захватнические намерения проявились с предельной ясностью, большинство городов Сицилии заявило о своем нейтралитете или начало оказывать тайную помощь Сиракузам. Это было одной из причин рокового для афинян исхода сицилийской экспедиции.

После победы над афинянами, которой сиракузяне были обязаны в значительной мере своему флоту, политическое влияние малоимущей массы моряков, рыбаков и портовых рабочих города выросло до предела. В результате демократия в Сиракузах в своем развитии «достигла потолка», перейдя все мыслимые границы, в том числе и здравого смысла. Пламенный вождь сиракузской демократии Диокл в 412 г. добился утверждения законом нового ультрадемократического порядка замещения ряда государственных должностей путем жеребьевки. Отныне если не «всякая кухарка», то уж любой муж «всякой кухарки» точно мог управлять государством, любой «кухонный стратег» получал право посылать в бой своих сограждан. Однако только что окрепшей сиракузской демократии предстояло серьезное испытание – возобновилась борьба с Карфагеном, старым врагом западных эллинов.

Карфагеняне после поражения при Гимере долгое время избегали вмешательства в сицилийские дела. Даже во время Пелопоннесской войны Карфаген остался нейтральным, хотя, по некоторым сведениям, афиняне предлагали ему союз. Но в конце V в. ситуация существенно изменилась. Сиракузы, наиболее серьезный противник Карфагена, были в значительной степени истощены длительной осадой афинян. Победив афинское войско и флот на Сицилии, сиракузяне в 412 г. послали в Эгейское море на помощь Спарте эскадру из 20 сиракузских и 2 селинунтских кораблей под началом Гермократа, выходца из знатного рода и героя обороны Сиракуз от афинского нашествия. После двух лет удачных действий, эта эскадра в мае 410 г. вместе с флотом спартанцев потерпела поражение в морской битве против афинян, возглавляемых Алкивиадом, у малоазийского города Кизик, и сиракузяне были вынуждены сжечь свои триеры, чтобы они не достались врагам. Эта потеря существенно ослабила военно-морские силы города. Кроме того, в Сицилии, как обычно и случалось в периоды торжества демократии, шла непрерывная борьба между греческими городами, осложнявшаяся противостоянием между политическими группировками внутри полисов.

Воспользовавшись этими обстоятельствами, карфагеняне весной 409 г. внезапно высадили на Сицилии большую армию и осадили Селинунт. Силами вторжения командовал Ганнибал – внук погибшего под Гимерой Гамилькара и предок знаменитого врага римлян. Для сицилийских греков это нападение оказалось полной неожиданностью, они были не готовы к войне. Поэтому после непродолжительной осады город пал, большая часть его жителей была истреблена, остальные обращены в рабство. За Селинунтом та же участь постигла Гимеру, которую карфагеняне стерли с лица земли, мстя за великое поражение их предков. Пленных гимерян Ганнибал принес в жертву богу войны в память о своем деде. В итоге карфагенские владения на Сицилии расширились до земель вблизи Акраганта. Первая «разведка боем» продлилась всего три месяца, после чего флот и большая часть войска карфагенян возвратились в Северную Африку.

Враги отошли, но мир не вернулся на остров. В 408 г. на Сицилию во главе наемного отряда из 1000 воинов возвратился Гермократ, отстраненный от командования сиракузской эскадрой после гибели ее кораблей и лишенный прав гражданства, по инициативе своих демократических противников, не без основания подозревавших его в стремлении к единоличной власти. Гермократ объявил себя защитником сицилийских греков и мстителем за кровь погибших, и, действительно, пополнив ряды своей небольшой армии местными воинами и укрепившись в развалинах Селинунта, начал опустошать земли карфагенян в Западной Сицилии. В числе его сторонников оказался и совсем еще молодой и незнатный двадцатидвухлетний воин Дионисий из Сиракуз, патриотически настроенный и мечтавший возвыситься, держась за полу плаща прославленного полководца и тезки его покойного отца.

Гермократ дважды пытался добиться отмены решения о своем изгнании из Сиракуз, но оба раза политического влияния его сторонников оказалось недостаточно для успеха. Все чего он достиг – это решение народного собрания Сиракуз об изгнании его главного политического противника, вождя демократической партии Диокла и отстранении демократов от власти. Но место у руля немедленно заняли влиятельные, консервативно настроенные аристократы-республиканцы, представляющие местную олигархию. Значительно уступающие им числом монархисты – приверженцы опального вождя – были оттеснены на периферию общественной жизни.

Разочаровавшись в политических играх, Гермократ попытался решить вопрос военной силой и в начале 407 г. с трехтысячным отрядом ночью явился под стены Сиракуз. Одновременно его сподвижники в городе заняли отдельные ключевые пункты и открыли ворота. Однако во время ночного марша большая часть войска отстала по дороге и Гермократ, ожидая подхода основных сил, замешкался при входе в город. Эти несколько часов дали республиканскому правительству возможность спешно вооружить горожан и атаковать мятежников. В уличной схватке Гермократ был убит, как и большинство его сторонников, а оставшиеся в живых по приговору суда отправились в изгнание. Впрочем, некоторые из тяжелораненых мятежников своими родственниками были объявлены мертвыми, и это спасло их от наказания. Среди них оказался и Дионисий. Переворот был предотвращен, но события показали, что возможность установления новой тирании в Сиракузах вполне реальна, если будет поддержана широкими массами.

Между тем, ободренные легким успехом, карфагеняне весной 407 г. снарядили новую экспедицию, намереваясь на этот раз овладеть всем островом. Предводителями этого похода были Ганнибал и Гимилькон, сын Ганнона.

Подготовка к новой экспедиции проходила в обстановке повышенной секретности, поскольку у военных вождей Карфагена были серьезные основания опасаться морского сражения на подступах к Сицилии. Гимилькон не сообщил, куда направляется, даже капитанам своих кораблей; всем им он вручил запечатанные таблички, где был указан маршрут, и приказал, чтобы никто не вскрывал пакеты, если только корабль не будет отогнан бурей от курса флагманского судна. Все триеры, кроме того, были снабжены специальными закрытыми спереди светильниками, чтобы ночью корабельные огни не предупредили греков о приближении опасности. Но к несчастью для Гимилькона его эскадра из 40 тяжелогруженых кораблей все-таки наткнулась на флот сиракузян и была им наголову разгромлена в сражении у Дрепан. Сам Гимилькон, впрочем, остался жив и добрался до сицилийского берега.

А Ганнибалу вновь сопутствовал успех. Его эскадра из 50 триер сумела благополучно подойти к Сицилии и высадила там карфагенское войско. В том же 407 г. карфагеняне, закрепляясь в греческой части острова, основали новый город Фермы на северном побережье, неподалеку от разрушенной ими Гимеры. Греки, впрочем, это название не признали, и новый город, именовали старым именем Гимера.