Текст книги "Конец Ядовитого Мну"

Автор книги: Константин Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава X

Попян сурово смотрел на оставшихся в живых десантников. Глайдер приближался к хутору, где находилась секретная кнопка, на случай, если война будет проиграна.

– В хутор заходим разбившись на ячейки по три человека с четырёх сторон. Кнопку должен надавить любой, кто доберётся до неё первым. Помните, что через пятнадцать минут после этого от планеты останется только вспышка, которую на Земле увидят через сто лет. За эти минуты можно успеть на «Мисхор» и стартовать.

– А у меня подагра, – жалобно сказал Скабичевский, – кто меня понесёт?

– Взрывная волна, – серьёзно ответил Юозас Гейдукис и разрядил обстановку. Все начали дико хохотать, причём больше всех Скабичевский.

– Тихо, – вдруг прошептал Вдуич, – я слышу шум машины.

– Это Фук, – сказал Аванес, – со мной идут Немудрак и Вилли.

Канцлер Фук был очень мясист. В настоящее время он спал и видел во сне неприличное. От этого он периодически вскрикивал, и его телохранители крепче сжимали базуки. Тут на дорогу вышел Вока в гуцульской овчине и стал махать рукой, показывая большим пальцем себе за спину. Машина с канцлером, не снизив скорости, ударила Воку в живот. Охотник сделал головокружительный кульбит и понял, что разорван пополам. Нечеловеческим усилием воли верхняя половина послала нужный импульс нижней, а нижняя в свою очередь резко освободилась от масс – лобовое стекло машины канцлера и водитель Булит были покрыты толстым шоколадным слоем толщиной до тридцати сантиметров. Машина резко вильнула в сторону и закрутилась на месте.

– А... гунявые! Достукались! – заорал Вилли Кенис, рванул на груди тельняшку и бросился на телохранителей.

Первого он убил сразу, а последнему просто выбил глаз и ум, а потом отпустил в лес.

– От Бена не уйдёт, – успокоил он Аванеса, и они тут же впрыгнули в машину.

Когда Фук проснулся, то сначала ничего не заподозрил, но потом обратил внимание, что люди, которые сидят вокруг него, одеты в незнакомую форму.

– Дойчланд! – заорал Фук. – На помощь! Фронтовику руки крутят!

– Гук, – сказал Бен Нисневич и отпустил канцлеру «малиновку». Канцлер всхлипнул и свесил голову на галифе.

– Внимание – пост, – предупредил Талисман и нажал на тормоз.

– Кого везём? – весело спросил дежурный по шлагбауму.

– Канцлера украли, – так же весело ответил Еврюжихи, которому не успели закрыть рот.

– Шутник, – засмеялся дежурный, – канцлер с таким как ты одним газом расправится. Можете ехать.

– Можем, – ответил Золтан и в упор выстрелил в дежурного «фаустом».

От звука выстрела канцлер Фук очнулся и спросил:

– Кто у вас главный?

– К вашим услугам, – вежливо поклонился Попян.

– Я хочу знать ваши намерения, – сказал Фук, пытаясь не трястись и отводя глаза от лоснящегося от масла Уго Раушке.

– Где я его мог видеть? – лихорадочно вспоминал канцлер.

Но тут Аванес взял его за щёку, близко притянул к себе и сказал:

– В наши намерения входит – взорвать этот рассадник заразы. Нам известно, что пункт ликвидации охраняется, но это не имеет значения. Мы всё равно уничтожим Ядовитый Мну. Если ты нам поможешь избежать кровопролития, то останешься жив и улетишь с нами на Землю, а если нет, то мы прибьём тебя гвоздями возле муравейника, чтобы немного подкормить лесных санитаров.

– А что меня ждёт на Земле? – заплакал Фук.

– А ждет тебя, яхонтовый, кисельная река, молочные берега, красавица жена и страна большой охоты, – мечтательно ответил Ихи Еврюжихи.

– Он, конечно, шутит, – сказал Попян, – но работу в приличной кунсткамере экспонатом гарантирую.

– Что есть кунсткамера? – спросил Фук.

– Что-то типа ВДНХ, но меньше, – ответил Попян.

– Впереди дивизия альпийских стрелков «Эдельвейс», – объявил Талисман.

– Пошевели егерям своей пухлой ладошкой и крикни что-нибудь тёплое, – приказал Попян канцлеру.

Фук, всё время чувствуя между ягодицами охотничий нож Нисневича, вскинул руку в знак приветствия и тоненько крикнул:

– Сиська!

Альпийские стрелки от удивления даже забыли выстрелить в воздух и продолжали, вытаращив глаза, смотреть вслед машине.

– Почему ты крикнул «сиська»? – спросил Аванес у Фука, когда машина отошла достаточно далеко.

– Она тёплая, – вздохнул канцлер и вдруг заволновался.

– Смотрите, – сказал он, – это мой личный оркестр маршевой музыки с дрессированными овчарками, они сразу учуют, что вы инопланетяне.

– Жми, Миша, жми, дорогой! – закричал Аванес и дал по оркестру из десяти стволов.

Одна пуля попала в бас-барабан. Раздался оглушительный взрыв, сопровождаемый паникой музыкантов. Оставшиеся в живых нестройно заиграли вальс «Шпацирен», вокруг в горящем фраке носился дирижёр. Не растерялись только злые доберманы и огромной стаей бросились за машиной.

– За неньку Украину! – в восторге заорал Скабичевский и далеко высунулся из кузова.

– Назад, лысый, – крикнул Вдуич, но огромный чёрный кобель уже вцепился астроному в кадык.

Скабичевский захрипел и забился, но тут ещё четыре бультерьера повисли на ушах и руках учёного, а мохнатый ньюфаундленд в клочья разорвал пухлые ягодицы. Скабичевский выпал на дорогу, его голова на секунду показалась из-под груды собачьих тел и крикнула:

– Я задержу их, ничего!

Нисневич в ярости треснул канцлера об острую лопатку Талисмана.

– Ишь как, – заорал он, – ловко у тебя получается. Уже сколько наших шлепнули!

Фук, естественно, молчал, потому, что после удара находился в коме.

– Курсант Нисневич, отставить! – приказал Попян, – смотрите, впереди командный пункт.

– Фук, вы слышите меня, – потряс канцлера Золтан, – это командный пункт?

Фук тревожно оглядел местность и важно сказал:

– Это не просто командный пункт, – это мой командный пункт.

– Веди себя тихо, гнида, – сказал Золтан, – перестань шипеть газом.

Двери подземной шахты бесшумно открылись. Талисман ввёл машину в огромную подземную галерею. Проехав триста метров, машина остановилась и вся группа во главе с канцлером вышла наружу. Их встретил директор секретной кнопки Вольфганг Фюр и два дивизиона охраны. По стенам были развешаны кожаные головы тех, кто когда-либо пытался нажать на дьявольский механизм. Последним в ряду висела набитая песком голова доктора Фишера.

– Как он тут оказался? – шепнул Золтан Попяну.

– Выясним позже, – ответил Попян и пнул Фука в колено. – Не молчи, дегенерат, на тебя смотрят.

– Я и мои друзья прибыли, чтобы осмотреть наше сокровище и протереть ветошью, – объявил Фук, – по этому случаю все могут отдыхать.

И тут случилось то, чего не ожидал опытный Вдуич: проснулся гражданин Уго Раушке и узнал в Вольфганге Фюре своего дядю-гестаповца.

– Так вот ты какой, цветочек аленький? – крикнул президент и достал из кармана сложенный вчетверо пожелтевший лист бумаги. – За преступления против человечества в особо крупных размерах, а также геноцид, апартеид и расовую дискриминацию мой дядя-гестаповец приговаривается к расстрелу, – запищал Уго Раушке, сложил листик и сказал: – Можно оправиться и сказать последнее слово.

– Я не ваш дядя, – пожал плечами Фюр, – господин канцлер, скажите ему, что я сирота.

– Он сирота, – сказал Фук и сделал это, безусловно, зря.

Уго Раушке внимательно посмотрел на него и объявил:

– Тогда ты мой дядя.

С этими словами он в полной тишине снял с плеча трёхлинейку и выстрелил канцлеру в живот.

– Разрыв аорты! – завизжал Фук и вытянулся вдвое.

– Провокация! – в унисон с канцлером закричал Вольфганг Фюр и хотел было свистнуть в боцманскую дудку.

Вместо этого он свистнул в дуло «вальтера», Который ему поднёс Юозас Гейдукис, и «вальтер», естественно, выстрелил. Взвыла сирена, вспыхнули прожектора, раздались отрывистые команды.

– Вперёд, чудо-богатыри, – гаркнул Уго Раушке, и в него тут же выстрелили из огнемёта. Президент вспыхнул, как красна девица, и через минуту стоял в позе тяжеловеса Попенченко на Олимпийских играх в Саппоро.

Группа с боями продолжала продвигаться к торцу туннеля, где блестела под стеклом желаемая цель. Стоял страшный грохот и свист пуль. Где-то в дыму орал Бен Нисневич, придавленный сорокатонным «тигром».

– Великан Нисневич погиб, – доложил Вилли после короткой разведки.

– Ваньюшка с «Мисхора», сдафайся! – кричал где-то репродуктор, – ты получишь эрзац-колбасу, кок-чай и зауряд-балык!

– Вот тебе балык, – прошептал Юозас и выстрелил на звук.

– Попал, – сказал репродуктор и затих.

До кнопки оставалось всего тридцать метров, когда Ихи Еврюжихи головой заткнул вражеский дзот и даже успел смертельно искусать пулемётчика. Попян внешне оставался совершенно спокоен, хотя был уже трижды ранен в висок.

– Держись, ребята, – подбадривал он состав, – прищучим, их за старика Ихи!

Как бы подтверждая его слова, Юозас Гейдукис подорвался на противотанковой мине.

– Это тебе не на практических занятиях, – злобно прошипел Вдуич и приказал:

– Курсант Кенис, дави ее, проклятую!

Вилли как кенгуру запрыгал между трупов и обломков машин к стене с кнопкой, разбил оградительное стекло и вдруг замер неподвижно. Одежда на нём исчезла.

– Высоковольтный разряд, – пояснил Золтан Попяну.

Попян надел резиновые перчатки и сделал последний рывок. Всем телом упав на рычаг, он уже не слышал, как осколок «шимозы» словно бритвой снёс ему ноги. Кнопка мягко ушла в стену, и сразу наступила тишина.

– Все на базу, – заорал Золтан, запихивая короткого Попяна в ранец. – Миша, запускай!

Но Миша уже ничего не мог запустить. кроме бульбы: в него попало столько всяких кусочков металла, что Золтан с трудом вытащил его из глайдера.

– А теперь – до свидания! – захохотал он и дал предельную скорость.

Эпилог

Когда Фрум Олива вывел «Мисхор» на орбиту Земли, Аванес Попян уже умел ходить на коленях быстрей, чем Золтан на ступнях.

– Двужильный мужик, – говорил Зе Сельпуга, – а посмотришь – брызгой убить можно.

–Нервом берёт, – соглашался с ним Олива.

Вдуич был мрачен на протяжении всего обратного пути и только перед самой посадкой спросил Попяна:

– А когда расчёт?

– Завтра и двадцатого, – ответил Попян. – Когда готовы полететь еще?

– А мне всё равно, что курсантов учить, что фашистов резать. Заплатите, так хоть завтра полечу.

– Шутка, – сказал Попян, – больше никуда лететь не надо. Мы сделали своё дело. Я сказал.

А в иллюминаторах уже мелькали лица встречающих.

Осло – Гаити – Харьков