Текст книги "Контрабандист Сталина 4 (СИ)"

Автор книги: Константин Беличенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Константин Беличенко
Контрабандист Сталина-4

Глава 1

Облазил с Васильевым мой переделанный эскадренный миноносец «Ягуар», который назвал «Одиссей». Назвал его так в честь моей сегодняшней жизни, в которой есть только дорога и не видно конца.

В целом я остался доволен. Особенно своей большой каютой с ванной и увеличенной дальностью хода до 4 тысяч миль. Такое большое увеличение дальности плавания произошло за счёт демонтажа всего минного вооружения и пару второстепенных военных ниш. Идём в офис.

– Ну что господин Вильдье, когда вы его уже закончите окончательно? – обращаюсь к моему куратору от компании "Ателье э шантье дю Авр".

– В этом месяце заканчиваем полностью отделку. Потом месяц испытания и доводки. Плюс разный форс-мажор. Значит… к первому декабря 1928 года будет готов.

– Тогда договоренную сумму перечисляю, а остаток после испытаний.

– Лучше после нового года. А то у нас с налоговой будут проблемы – Вильдье. Пьём кофе, и каждый думает, не забыл ли он что спросить у другого. Потом Вильдье просит удалиться Васильева.

– Господин Манос не могли бы мы с вами договориться о покупке вами наших речных пароходов. Перестройка надстройки за нас счёт.

Нуда. Как сиротливо стояли с моего прошлого приезда эти пять пароходиков, так и стоят на верфи. И никто их покупать не хочет.

– Давайте сделаем бартер. Я вам привезу свои товары, а вы мне на эту сумму отдадите ваши переделанные пароходики.

– Но тогда и переделка за вас счёт. На бартер я могу взять только или продуктами или ресурсами для верфи – Вильдье. Дальше мы обсуждаем, как всё это будет происходить.

На ловца и зверь бежит. На следующий день из Африки в Сен-Назер вернулся Франсуа с почти полным пароходом арахиса.

– Франсуа вот зачем ты его нагреб? Я прошлый раз не знал, что с ним делать – возмущаюсь.

– Не спешите ругаться господин Манос. Идёмте, я вам что-то покажу – приглашает меня капитан в закрытый на большие замки трюм.

– И сколько здесь? – я смотрю на мешки с медными африканскими деньгами "манилла" и "катанга".

– Пять тонн. А кроме того есть золото и серебро, не считая другого дорогого товара. Пройдёмте в мою каюту, там мой отчёт и капитана Орешкова.

– Да-а. Быть тебе капитаном большого нового парохода – усмехаюсь. Очень хорошо.

– Тут ещё поступило одно предложение от иудейской общины. Вы же и дальше собираетесь перевозить туда русских? – после моего беглого просмотра отчетов спросил меня Франсуа. Я посмотрел на него вопросительно.

– Они хотят перебраться в Палестину. А для этого хотят арендовать у вас корабль и чтобы вы туда их сопроводили.

– Они что не прекратили конфликтовать с нашими переселенцами? – удивляюсь.

– Боюсь, что противоречия только нарастают. Это больше связанно с сегодняшними взаимоотношениями русских и евреев в России.

Я задумался. Как сильно переплелась трагедия двух народов и не только в России. Обоих будут постоянно стравливать в беспощадной внутренней войне кучка проходимцев внутри и кукловоды из-за рубежа. Сейчас русских в России скинули, как титульную нацию. И то, что в самой России почти все евреи от правительства до актёров меняют свои фамилии на русские, ничего не меняет. Надо чтобы сменились поколения и это только в одной стране. А в Африку я вообще везу озлобленный бывший правящий класс. Ну, раз так, то есть повод избавиться от "Одессы". Только этот пароход я им не арендую, а продам.

С помощью Вильдье пообщался с местными таможенниками и уплатил пошлину за орех. Стоимости ореха, с совсем мизерной доплатой, хватило на переделку трёх пароходиков. По проекту у всех сокращались пассажирские каюты до пятидесяти человек, зато увеличивалась грузовая палуба. Так же ставили мощные грузовые колонны с грузовыми стрелами на 3.5 тонны. Ладно, один я отдам рыбакам в колхоз. Но что с этими двумя и тот, что уже ушёл делать? Продать я их, конечно, продам. СССР и не такое проглотит и ещё попросит. Но вот затянется это, скорее всего надолго.

Ещё мне таможенник подсказал, что со следующего года уменьшаются налоги на продукты при ввозе во Францию. Исключение составляют традиционные экспортные французские товары: такие как сыр, вино, некоторые морепродукты и другие. На них наоборот увеличивается ввозная пошлина. Делаю заметку, что надо будет уточнить список.

После перегрузки африканского товара и опечатывания трюмов таможенниками на "Огнях Смирны", я Франсуа и большую часть экипажа отпустил отдыхать. Через три недели они должны быть в Ле Гавре. Дальше я планирую их посадить на новый большой угольщик. А капитан Кристиан Робер поведёт сокращенными экипажами немецкие пароходы в Германию. С владельцами верфи я уже договорился. Так же капитану дал наказ нанять немецких механиков, электриков и кочегаров в Германии согласно нашим правилам. Сейчас в самой Германии в плане экономики всё действительно очень плохо. Страна занимает первое место по количеству самоубийств, преступности, забастовок и остального бардака в Европе. Но сильно увлекаться Кристиану наймом я запретил. А то опять получу втык, что не принимаю на работу французских подданных. Сам же доделав запланированные дела, помчался в Париж. Нужно срочно воспользоваться бесплатной погрузкой на верфи крупногабаритных и тяжёлых грузов, пока мне дали такую возможность.

В это же время в Риме на Villa Torlonia (Вилла Торлония).

Беннито Муссолини вернулся после инспекции по Риму на свою виллу, где его ждали вызванные им подчиненные. В этом году он, наконец, сумел ликвидировать выборность палаты депутатов. Фактически теперь он стал диктатором. Дуче. Теперь ему уже никто не будет мешать заниматься реконструкцией Рима, так как это он хочет. А хочет он вернуть былое могущество Рима. Поэтому трепетно относится ко всему античному и совершенно наплевательски к средневековому. Сейчас он вернулся с инспекции, где «прорубали» широкие проспекты через средневековые кварталы. Тут должны будут проходить парады, которые так любят итальянцы. Между тем самого Муссолини парады волновали далеко не в первую очередь. Он был умным и дальновидным политиком и в данном случае преследовал множество целей. Главное в этом деле была идеология, где итальянцы должны будут ощущать себя потомками древних римлян, властителями мира. Сам же Муссолини уже давно присвоил себе титул «основатель империи».

– Ну и чего там придумали эти лягушатники? – обратился Муссолини к капитану Пьетро Верри, которому в этот раз поручили пойти на контакт разведок.

– Они нам предлагают обменять наше Сомали на Сирию – Верри.

– Неожиданно. Что скажите? – обратился к другим участником встречи дуче.

– А что вообще нового происходит во Франции? – Гарибальди. Он только что вернулся в Рим с югославской границы на доклад к Муссолини.

– Страна на пороге политического кризиса. Пуанкаре сторонник новой колониальной политики и торговли с коммунистами. Отказался поддерживать Мажино в строительстве сплошной фортификационной линии. Идут проверки на флоте. По слухам, собираются строить авианосец и не только они – Верри.

– А кто ещё? – Уго Кавальеро. Он занимал должность секретаря военного министерства и совмещал с главой машиностроительного и судостроительного треста "Ансальдо". Сейчас он почувствовал, что может урвать большой государственный заказ.

– Коммунисты из России тоже начали интересоваться в этом направлении.

– И эти варвары тоже? – Муссолини резко вскочил, скрестил руки и начал быстро ходить по залу. Его эмоциональность нравилась народу, но сильно при таких встречах раздражала военных и аристократов.

"Неужели прав оказался вице-адмирал Джино Дуччи, когда ратовал за постройку авианосцев. Но это ведь так дорого. И как тогда перестраивать Италию и Рим? Не надо было так категорично в 1923 году ему заявлять, что авианосцы это всё выдумки англичан, а нам достаточно и береговых баз. Из-за этого я тогда поругался с половиной своего ВМС, которые до сих пор на меня сердиты. Зато радуются "линкорные" адмиралы. Но вот так… даже лягушатники и низшие варвары собрались строить авианосцы" – стал рассуждать про себя дуче. Сам Муссолини называл славян "низшими варварами" и заявлял, что "легко пожертвует 500 тысячами варваров славян ради 50 тысяч итальянцев".

– Что задумали французы? Зачем это им надо? – Муссолини.

– Они проиграли две последние войны в Марокко и Сирии. Плюс должны много денег американцам. Их экономика просто не выдерживает нагрузки, вот и избавляются от неприбыльных колоний – Уго Кавальеро.

– Не всё так просто. Скорее всего, они хотят столкнуть нас в Палестине с англичанами и американцами, чтобы изменить "красную линию" и возник передел нефтяного рынка – Пьетро Верри.

– Но почему наше Сомали? У них же основные интересы в другой части Африки? И они так просто отказываются в борьбе за нефть Востока? – надул губы Муссолини.

– Сейчас они дали очень большой кредит Румынии и вводят туда войска иностранного легиона для защиты нефтедобывающие районы – начал медленно Пьетро Верри.

– Они что хотят оккупировать Румынию? – Уго Кавальеро.

– Скорее не потерять то, что уже имеют. Ну и прихватить, что плохо лежит. На ещё одну войну у них сил сейчас нет. А Сомали им нужно для Абиссинии, Мадагаскара и Индокитая, где у них начинаются проблемы. С них у французов самые большие доходы – продолжил Пьетро Верри.

– Да чёрт с этими французами и их проблемами. Я предлагаю согласиться. Тогда мы сможем переселить в Сирию албанцев и других югославов. Там им места хватает. Иначе Адриатику мы никогда не завоюем. Вы даже не представляете, как у нас там всё плохо – Гарибальди.

– А что в этом есть смысл. Тогда мы не будем сбрасывать свои излишки населения в САСШ, а сможем расселить их по берегам Адриатики – Уго Кавальеро, который почувствовал, что дело "пахнет" большими государственными заказами для его треста.

После ещё одного бурного часа обсуждения решили принять предложения французов. Правда придётся ещё отказываться и от интриг в Эльзасе с Лотарингией, что тоже было в обязательных условиях французов. Решили итальянскими войсками сначала хорошо укрепиться в Дамаске. После начать переселения мусульман Югославии, которые очень мешают дальнейшему завоеванию Югославии, Адриатики и Балкан. А на их место тут же переселять бедных итальянцев, а не направлять их в САСШ. Уго Кавальеро получил приказ на разработку двух недорогих гидроавианосцев. Один будет для Адриатики, второй для Атлантического океана. Слишком много в последнее время появилось интересов у итальянцев в Латинской Америке. После их эксплуатации будет приниматься решение дальнейшем строительстве и комплектации всего флота.

– Если мы правильно натравим балканских бандитов на англичан, то есть шанс рассчитаться с ними за Корфу – подвел итог Муссолини. В 1923 году итальянцы завоевали греческий остров, но под давлением англичан были вынуждены оставить его. Муссолини воспринял это как личную трагедию и пообещал себе при первой же возможности отомстить англичанам.

После двух недельного коммерческого «бега по кругу» в Париже по делам, я немного вздохнул спокойнее. Сейчас сидим с Никольским в нашем ресторане и наслаждаемся шашлыком. Блюдо стало довольно популярным в нашем ресторане и не только с мясом. Цены я держал чуть ниже средних по городу, при высоком качестве приготовления и обслуживания. Ресторан-то ещё новый. Своя ферма помогала закупать дешёвые продукты, позволяла получать прибыль, не гоняясь за стоимостью блюд. Пришлось даже дать распоряжения перестроить большой мангал и строить тандыры и для рыбы. Так же они у нас выполняют ещё и роль микроволновки. Вот сейчас мы это приятное и экзаменуем.

– Разрешите присесть к Вам и составить компанию? – обратился ко мне лысый пятидесятилетний мужик с закрученными усами, небольшой бородой и выбритыми щеками. Сзади него два других более молодых и крепких спутника сели за соседний столик.

– Кто вы и что вам надо? – показываю рукой на свободный стул, а сам напрягся. Никольский тоже перестал, есть и опустил руки под стол. Молодец. Тренировки и наши приключения дают о себе знать. Тем более мы сейчас обсуждали нападение на лабораторию Кюри.

– Генерал Алексей Павлович Кутепов порабощённой Российской Империи – представился лысый мужик и подозвал официанта. Тут же попросил его повторить, что и у нас.

– И что нужно целому генералу от меня? – хоть и ожидаемая встреча с кем-то подобным, но явно не с Кутеповым. Сейчас он взял на вооружение методы революционеров, активное противодействие. А именно террор. Поздно спохватились… господа офицеры. Этим надо было заниматься сразу после революции 1905 года.

– Организации Русского общевойскового союза, где я имею честь состоять председателем очень не нравиться ваша экономическая деятельность в России. Мы бы хотели, чтобы вы прекратили торговлю с коммунистами – Кутепов.

– Ну, допустим. И чего добивается ваша организация, чтобы из-за этого я свернул свою экономическую деятельность? Кстати у меня работает много русских. Я что должен их всех выгнать на улицу из-за вас? – на прямой конфликт с ними идти не следует, а вот использовать в своих целях попробую.

– Мы добиваемся смены коммунистическо-еврейской диктатуры в России – немного пафосно начал генерал.

– И ничего у вас не получиться – перебиваю его.

– Это ещё почему? – сбитый с толку и своей заготовленной речи Кутепов.

– Чтобы понять хоть немного будущее, надо вернуться немного назад. Проанализировать события так сказать. Согласны – получаю кивок и продолжаю. – Для начала вся ваша правящая династия Гольштейн-Готторп-Романовы прогнила сверху до низу. Начиная от воровства на постройки собора Спаса на Крови, до прятанья семейных ценностей в САСШ. Лучше бы они 48 тонн золота в 1904 году потратил бы на выкуп крестьянских долгов и платежей. Смотришь, и первой вашей революции и не было бы. А так небольшая кучка верхушки ела с золота, а большинство населения от голода пухла и вымирало. Вот поэтому…

– Но это же их ценности – всё ещё удивленный генерал. Теперь уже он перебивает меня.

– Ну да. А насколько надо не уважать народ и правящий класс, чтобы постоянно женить своих наследников на иностранках – усмехаюсь я.

– Ну, хорошо. С Романовыми мы разобрались. Никто на престол их возводить не собирается – начал Кутепов.

– А вы-то чем лучше? Ваш Колчак во время гражданской войны в ответственный момент ссорился с Деникиным. Врангель постоянно интриговал против Деникина и так далее. Нет у вас ни единства, ни патриотизма – опять перебиваю генерала.

Тут подошёл официант с подносом, чем сбил накал страстей.

– Зато сейчас здесь на чужбине мы это осознали и объединились для последующей борьбы – после ухода официанта.

– Александр Павлович не выдавайте своё желаемое за действительное – смотрю, как спутники генерала вовсю "греют уши". Что очень даже хорошо. – Вы даже когда в 200 с лишним пароходов покидали Крым, ничего не смогли предпринять. Разбежались как бараны без пастуха по всему миру. А теперь кроме банального террора ничего лучшего не придумали. Кстати, в этом вы тоже проиграете. Коммунисты этому десятки лет учились, и связи и умения у них остались.

– А чтобы мы сделали после Крыма? Нас предали наши союзники. У нас было много гражданских, детей – вздохнул генерал.

– Организовал бы экспедицию в Латинскую Америку или в Африку или в Азию и захватил бы территорию. Там бы вы вполне смогли организовать новое государство. Вон почитайте газету "Русский Парагвай", чем Вам не пример. Ваш генерал Белый сейчас приглашает всех соотечественников. Почему не едете?

– Не Белый, а Беляев – поправил меня Кутепов. – Мы надеемся на революцию в России.

– Вот же Вы генерал… упертый – извините, если что. – Да незаинтересованные мировые лидеры, а вернее банкиры и финансисты в свержении коммунистов. Как Вы это понять не можете?

– Почему?

– Да потому что идёт окончательный передел сфер влияния за мировое господство. Этот процесс ещё ваш Николай запустил. И вам в нём нет места.

– А что предлагаете вы? Поднять руки перед большевиками и опустить голову на плаху? – теперь уже стал ехидничать генерал. Явно решил поменять тактику в разговоре.

– А вот этого я не говорил. Я тоже не люблю коммунистов-интернационалистов. Но там не все интернационалисты, есть и патриоты вашей страны. А вам для начала я предлагаю покончить с предателями у себя.

– Что вы имеете в виду?

– Игоря Зелинского.[1]1
  В 1928 году из новостей в газетах из лондонского суда: некий офицер-эмигрант Игорь Зелинский потребовал с Японии 150 млн. рублей за предательство в Порт-Артуре. Истец утверждал, что ещё во время русско-японской войны передал противнику план расположения мин в районе города, однако обещанных ему за это денег так и не получил. – истор. справка.


[Закрыть] А потом потрясти некоторого писателя Максима Горького который сейчас живет на Капри в Италии. Говорят, он немало скупил ценностей в 1918 году за копейки у богатых людей, пользуясь их бедой. Ну и наконец, надо найти и тоже хорошенько потрясти сестру Дзержинского. Она то ли в Германии, то ли в Австрии за банкиром. Туда ваш визави переправил немало награбленных ценностей.

– А что потом?

– А потом на эти деньги купить грузопассажирский пароход и начать эмиграцию в Латинскую Америку к Беляеву или ещё что-нибудь в этом роде. Вы что не видите, что начинается экономический кризис. Кому тогда будут нужны тут изгнанники-эмигранты?

– А мясо у Вас хорошо готовят. А вот вино. И откуда Вы это только знаете? – покрутил пальцами генерал.

– Ресторан только открылся. А остальное без ответа – развёл я руками.

– Необычный разговор получился. Шёл я к Вам за одним… я подумаю над Вашими словами. Разговор у нас ещё не окончен – генерал небрежно кинул купюру на стол и удалился с сообщниками, оставив половину недоеденного блюда.

Глава 2

– И чтобы это значило? – обратился ко мне Никольский.

– А это кто-то попытался нам навязать свою волю – усмехнулся я и продолжил есть.

– А вы значить… ему свою? – не дождавшись продолжения, спросил у меня Никольский.

– Нет, Алексей. Я дал ему понять, что нечего указывать другим, как жить. Сначала пусть у своих соотечественников порядок наведёт. Да и ты заметил, как прислушивались к разговору его сопровождающие?

– И что они так просто отстанут?

– Боюсь, что это только начало. Счас и остальные попрут – тьфу ты. Всю атмосферу хорошего обеда испортили…

Джон-Роберт Дэвис сотрудник американского посольства в быстро наступающих сумерках вёл свой роскошный Cadillac LaSalle прошлого года выпуска очень осторожно.

– Чёртовы лягушатники. Ну почему им захотелось перекапывать пол Парижа перед тем, как я купил себе новую машину? – ворчал Дэвис. Его настроение подало, потому что он опаздывал к своей французской любовнице Адилин. А племянница французского банкира ждать не любила. Опять придётся выслушивать упрёки и пообещать купить какой-нибудь дорогой подарок. Но ему пришлось задержаться на закрытой вечеринке Фрэнсиса Скотта Фицджеральда в стиле "Великий Гэтсби". Из метрополии пришёл строгий приказ на усиление разведывательной деятельности во Франции, вот он и старался. Мог бы взять и Адилин, но сегодня она бы только мешала.

– Это ещё что такое? – уставился Джон-Роберт на перекрывший дорогу старенький ситроен. Возле заднего поддомкраченного колеса ругались два француза. Нажав клаксон, он только получил неприличный жест, причём от обоих. То ли плохое настроение, то ли выпитое вино заставили в порыве гнева выхватить кольт и направиться к французам.

– Убирайтесь с дороги и дайте мне проехать. А потом ругайтесь, сколько хотите – подошёл Дэвис к мужикам и качнул пистолетом чуть выше пояса.

Мужики замолчали и уставились на него. Один смешно пригнул шею к плечам и стал зачем-то поднимать руки вверх. Второй изобразив растерянность на лице, развёл руки в стороны. Это забавная ситуация немного рассмешила Джона-Роберта и заставила опустить пистолет. В туже секунду кепка первого полетела ему в лицо, и что-то сильно ударило по руке с пистолетом. Рука, слабо сжимающая пистолет разжалась, и он выскальзывает из рук. С другого бока в висок приходиться удар и Дэвид теряет сознание.

– Ты хоть его не убил? Быстро в машину – командую Никольскому, подхватывая пистолет американца. Мой удар ногой американец точно не ожидал, как и всё остальное.

В машине американца уже сидит Юрий, который прятался в кустах. Уже пытается разобраться в управлении машиной. Это на тот случай если американец будет ехать не один. Обычно так и было. Тут просто повезло. Заталкиваем американца на заднее сиденье, и я быстренько защёлкиваю приготовленные мной наручники. Одни на руки, вторые на ноги. Кандалы для ног пришлось купить в магазине для взрослых возле кабаре "Мулен Руж". Поэтому они обёрнуты мехом и несколько комично смотрятся на пленнике.

Американца мы поймали на въезде в богатый квартал Пале-Бурбон из частных домов. За ним уже больше трёх недель аккуратно следили люди Никольского. Причём сам американец на глаза нам попался совершенно случайно. Сначала нас вообще привлекла его коричнево-чёрная дорогая американская машина. Но остальное уже потихоньку в процессе разработки доработали. Караулили мы его три последних дня и наконец, он нам попался. Хорошо, что в этом дорогом квартале довольно много больших деревьев и кустарников. Хоть листвы сейчас практически нет, но всё равно в надвигающейся ночи чётко разобрать что-либо проблематично. Плюс всё мы бородатые и усатые, а уличное освещение очень незначительное. Да и позаботились мы об одном "ненужном" фонаре.

Две машины пронеслись через квартал и углубились в пригород Парижа. Никто нас не преследовал. Через пятнадцать минут мы спокойно заехали на съёмную сельскую виллу с большими подсобными постройками. Загоняем машины в бывшую конюшню. Сейчас там все стойла убраны, и места хватает поставить ещё несколько таких машин.

– Начинай красить наш броневичок – командую Юре. А сам с Никольским подхватываем американца и тянем его в погреб.

– Ну и кто вам разрешил шпионить за коронованными особами? – задал я вопрос очухавшемуся Дэвису. Предварительно мы его обыскали. Всё из карманов выгребли. Сняли галстук, ремень, ботинки и пристегнули к железному стеллажу. Почему я задал этот вопрос первым, я и сам не знаю. У меня всё не выходит мысль узнать, кто и как на нас доносит. Слишком много совпадений, а так не бывает.

Через три часа истязаний мы оставили хныкающего американца в покое. Я вытащил из него иголки. Нет, никто его тупо не калечил, он нам ещё нужен. Но вот знания того мира и старого китайца я применил по полной. С одной стороны нам повезло. Попался действующий профессиональный американский разведчик, а не простой дипломат, как мы сначала считали. С другой стороны немного он и рассказал, потому что ещё недавно работал в Швейцарии. По этой же причине мы просто не знали, что у него спрашивать. Вот и задавали вопросы чуть ли не все подряд. Но надо признаться, Дэвис оказался крепким парнем. Намучились мы с ним немало.

И первое что я сделал, то произнёс про себя: "Шарик, ты балбес". Ну почему мне раньше не пришла мысль о техническом подслушивании. Американцы во время войны доставили во Францию диктографы американской фирмой Dictograph Corporation с коммутацией на 6 телефонных линий. Наверняка одна такая линия подключена и к нашему телефону. Плюс кого-то из мелких наших работников завербовали, а остальное домыслили. Чего, чего, а Жака Лефебвруа недооценивать явно не стоит.

Узнали о немецком секретном разведывательном объекте под вывеской сапожной мастерской на улице Прево-Мартен в Женеве. Причём действуют под видом французов. Там у них много французской форменной одежды со знаками различия, орденами и остальными атрибутами. Что самое интересное своим союзникам французам американцы этот объект так и не сдали, и он продолжает действовать.

Зато Дэвис сдал французов, которым удалось завербовать кого-то из большевистских ведущих авиаконструкторов. Имя двойного агента, который работал и на американцев – Фраучи. Интересно и кто это из авиаконструкторов в СССР завербовали?

Остальные сведения не так интересны и требуют ещё многих уточнений. Оставив за главного на вилле Юрия, мы на велосипедах отправились в Париж.

– Восстание армии против власти жидо-коммунистов в России – размахивая белоэмигрантской газетой, кричал во всё горло пацан-газетчик, как только мы заехали в Париж. Подозвав его, купил свежий номер. Остановились с Никольским и познакомились со всей статьёй. Как-то в ней всё очень неопределённо. Рассказывалось о каком-то восстании военных на Украине. Может провокация ОГПУ?

– Ну, наконец-то – Никольский.

– Даже не надейся. Это какие-то местные разборки или провокация. Сейчас приедем, и обойди всех наших и своих знакомых. Пусть не дергаются. Скоро там всё закончится.

– Ты в этом точно уверен?

– Да. Поехали. – Вот что-то не помню я такого восстания в своей прошлой истории.

Из-за этой "сенсации" пришлось отложить на два дня нападение на Кюри. Слишком возбуждены были мои русские работники. Пришлось наводить жёсткий порядок.

Как бы мне не хотелось связываться с женщиной, но никак этого не избежать. Эту «грязную работу» я не стал поручать никому. Сказал, что из-за этой и её коллег погибнут тысячи и будут шантажировать миллионы. Кстати, у нас почему-то уверенны, что американцы шантажировали только СССР. Это не правда. Шантажу после войны подверглись многие страны, начиная от невозврата золота, которое у них временно хранилось, до захвата территорий. Пока же Никольский и его команда во мне уверены. Видят, что это не обычный криминал, а нечто большее. Да я и сам участвую в акциях. Заодно я им сравнил эти работы «учёных» и возможное получение ими оружия наподобие отравляющих газов. Впечатлялись.

Во Второй мировой войне газы в боевых действиях практически и не применяли. Мало кто у нас задумывался, а почему? Миллионные жертвы с обеих сторон, а массового применения не было. Вот англичане, например, предупредили немцев, что в случае высадки на остров сразу применят отравляющие газы. А на месте применения газов в Европе в Первой мировой войне чуть ли не до двухтысячных ничего не выращивали и не строили. А перед тем как напасть на какую-либо страну американцы всегда добиваются удаления с её территории отравляющих газов. Заодно и запрет вводят на его всемирное производство и распространение. Это же намного дешевле и менее наукоёмкое, чем атомное оружие со средствами доставки. Так что война, войной… а хозяева Земли и капиталов между собой всегда договорятся. Страдают только, как правило, рядовые. Как люди, так и правители.

Ближе к вечеру мы на двух машинах наведались на улицу Пасси, где в небольшом доме с аккуратным забором жила Кюри. Надо признаться, что сейчас район Пасси ещё-то захолустье, где в основном жили эмигранты.

Американскую машину, предварительно обыскав и забрав несущественные, но полезные мелочи, такие как ключи, домкрат и сумку с вещами оставили рядом с домом Кюри. Проникнуть в её небольшой двухэтажный дом за забором не представляло труда. Во дворе воняло какой-то химией, так что пришлось дышать очень осторожно. Понятно, что лишний раз сюда никто заходить и не будет.

Аккуратно выставили стекло, проникаем в дом. В доме так же воняет химией, но чуть меньше. Кругом тишина, темно и только в большой комнате виден отблеск света. Не спеша пробираемся в сторону зала. Он превращён в настоящую химическую лабораторию. Тихо про себя матюгнулся на этих фанатиков от науки. За столом, освещённым настольной лампой что-то увлечённо писала неряшливо одетая женщина. Клоки седых волос торчали из причёски во все стороны. Сразу возникла ассоциация со средневековой ведьмой. Ну, значит, всё мы делаем правильно, успокоил я сам себя.

Тихонько подойдя, я с силой обрушил рукоятку револьвера на затылок женщины. Она тут же уткнулась головой в стол. Обследовали дом, больше никого. Вздохнул с облегчением. Оставив Никольского наблюдать, а мы с Юрой затащили американца с запечатанным лейкопластырем ртом. Показал Юре на довольно неплохой нож для вскрытия корреспонденции на столе. Явно не женский. Он спокойно взял нож рукой в перчатке и вогнал в шею американцу. Вот уж у кого нервы железные. Пройти три года мировой войны и два года гражданской ожесточили его душу. А ценность человеческой жизни для него потеряла всякий смысл.

Дальше он отправился за бутылками с керосином. Я принялся укладывать американца с пистолетом в руке. Потом Кюри, которая уже не дышала, изображая их ссору. Посмотрел ещё раз. Отдраил лейкопластырь.

Никольский в это время стал стаскивать все рукописи и записи к нам. Заглянули в открытый сейф. Кроме денег ничего не взяли, хотя там было и немного драгоценностей. После мы облили всю лабораторию керосином. Особенно тщательно приборы и поставили несколько зажжённых свечек. Они рассчитаны на двадцать минут горения, пока пламя доберётся до мисок с керосином.

Вышел во двор, посмотрел кругом и открыл ворота. Через пару минут Юра заехал на американской машине вовнутрь. После мы ещё раз осмотрелись, дождались ушедшего прохожего, прикрыв за собой ворота, направились к своему ситроену. Через полчаса весь дом был охвачен пламенем. Посмотрели на пожар издали. Увидели суетящихся вокруг людей, которые несколько пытаются потушить дом Кюри, а не допустить распространения пожара на соседние здания. Теперь наш путь лежит в здание института Кюри за номером 26 на улице Ульм в 5-м округе Парижа. Там семьдесят групп, под управлением Кюри занимаются исследованием в области радиации.[2]2
  Жалеть Кюри никак ни стоит. В 1929 году она будет читать лекции в САСШ и это послужит толчком к началу создания большой атомной программы, что в свою очередь приведёт к созданию атомной бомбы. За её «вклад в науку» президент САСШ Герберт Гувер вручит ей чек на 50 тысяч долларов и грамм радия. – прим. автора.


[Закрыть]

В здание института мы залезли сразу на второй этаж с внутреннего двора по сборной лестнице в туалет института. Там заранее люди Никольского подпилили решётку на узком окне. Пришлось пойти на это, так все окна сзади были зарешечены. Так просто в институт было не попасть, всё-таки тут находилось немало материальных ценностей. Подтянули сумки с бутылками с керосином и маслом, пару монтировок и свечки. Начали сверху. Особенно нас интересовали приборы, которые были в единственном экземпляре, разные записи и рукописи. В институте только в одной половине занимались исследованиями в области радиации, но боюсь при пожаре, пострадает весь институт. В некоторые кабинеты пришлось очень аккуратно вламываться при помощи монтировок.

Грузный и толстый сторож сидел в маленькой каморке на первом этаже и читал какую-то литературу. За время, которые мы потратили на приготовления к пожару, он так и не сдвинулся с места. Здание института было совсем не большим, хоть и в пять этажей. Мы рассчитывали справиться за час, но справились за сорок минут.

Так же вылезли, собрали лестницу, и стали наблюдать издали. Здание занялось с верхних этажей, но пламя резко пошло вниз. Минут через двадцать во дворе было уже три пожарные машины и бегающий вокруг них толстый сторож.

И в это же время что-то рвануло на третьем этаже, да так что вылетело пару окон. Мы четверо переглянулись между собой. Никто ничего взрывоопасного из нас там не заметил. Наверное, рванули какие-то реактивы. Зато этот взрыв поубавил решимость пожарных, которые перестали рваться вовнутрь.